Под сводами Дворца (джен)

В каждом уголке мира у него имелось пристанище, об этом он хорошо умел позаботиться. Сейчас таковым служил двухэтажный скромный коттедж посреди леса. В тишине дома слух не тревожил гамон шумных автострад, и только мягкий треск огня в камине дополнял звучание музыки.

Доктор Лектер затаился. Крылья его носа затрепетали, мелодия клавесина истончилась и с последним отзвуком повисла в воздухе. Пальцы так и парили над клавишами, но уже их не касались. Он задержал дыхание и смежил веки, абсолютно уверенный в том, что делает.

Он минует вестибюль Дворца своих воспоминаний быстро и уверенно и спускается по сужающейся лестнице. А затем еще по одной — вертикальной, крепкой, но редко используемой.

Нижним уровнем Дворца служит не подвал, а темный туннель, уходящий в глубину на бесконечность. Стены здесь не украшены фресками и даже ничем не подсвечены, каменная кладка выщербленная и влажная на ощупь. Потолки упираются в голову, что приходится пригибаться, воздух покалывает кожу холодом.

По Дворцу своих воспоминаний доктор Лектер путешествует с нечеловеческой скоростью. Так, как только сам этого захочет. Он проходит вдаль, вниз, вглубь, он добирается до массивной двери с опасливой медлительностью в движениях. А потом, услышав слегка настороженный голос, возвращается назад, не раздумывая и мгновения.

— Доктор Лектер, вы перестали играть.

Не размыкая век, он опустил пальцы на клавиши и завершил мелодию последним аккордом.

— Всему свое время, Клэрис, — ответил он на выдохе и обернулся.

В своем дыхании ему почудился душный влажный отголосок подвала, в котором он только что бывал. В глубине его глаз плескались отблески вина «Шато-д'Икем», которым окончился их ужин. Доктор Лектер вовсе не улыбался.

Сегодня они скромно отметили прошедший день рождение Клэрис. И хоть утраченное вино урожая года ее рождения раздобыть не удалось, он угощал ее более молодым, но, тем не менее, таким же прекрасным.

— Сегодняшний день вас утомил, не хочется ли вам отдохнуть? — спросил он, внимательно изучая расслабленность ее позы.

— Нет, не хочется.

— Прилягте, Клэрис, вытяните хотя бы ноги.

Он придвинул к ее креслу маленький пуфик и продолжил тихим успокаивающим тоном:

— Я хотел бы познакомить вас с человеком, о котором вы прежде только слышали от меня. Полагаю, этот вечер еще стерпит одно маленькое знакомство. А как вы думаете?

— Мне кажется, доктор Лектер, что вы приготовили что-то такое же классное, как было в тот день, когда ко мне приходил папа!

— То, что вы увидите, Клэрис, вам не понравится, но вы не пожалеете.

Он мягко приложил руки к ее лицу. Так, что ладони закрыли ее глаза, а пальцы покоились на лбу. В бокале ее прекрасного вина была растворена нужная порция успокоительного, и сейчас речь ее сделалась медлительнее. Доктор Лектер глубоко вдохнул, расслабил мышцы спины и рук и затаил дыхание.

Клэрис бежала по тропинке, и на футболке ее темнели мокрые пятна пота. Волосы, собранные в хвост, слегка покачивались, напоминая «флаги» белохвостых оленей.

Чтобы добраться до этого образа, доктору Лектеру потребовалось мгновение, от силы, может быть, два. В своей памяти он воссоздал даже окружающие их сосны и парочку оленей вне поля зрения, щиплющих траву.

Дворец памяти начинался вестибюлем, которым служила Норманнская капелла в Палермо, и нигде не заканчивался. Был бесконечен. Лектер — очень трудолюбивый архитектор, он с трепетом относился ко всем своим воспоминаниям.

Клэрис бежала прямо ему навстречу, точнехонько в любовно расставленные силки.

Он понаблюдал за ней издали, с улыбкой любуясь и чуть склоняя голову вбок. Клэрис приближалась, бег ее был легок и упруг, как он и запомнил.

Доктор Лектер остановил ее, окликнув:

— Клэрис.

Говорил он тихо и размерено, и она, увлеченная пробежкой, обязательно бы проскочила мимо, если бы он не сделал шаг к ней. Он протянул руку, держа ее тыльной стороной вниз.

— Вы больше не агент ФБР, Клэрис.

Она смотрела на него изумленными глазами, дышала часто и мелко, испытывая легкий недостаток кислорода, чуть заметный. Она вложила руку в его раскрытую ладонь, только после того, как лицо его изменила улыбка.

Глаза Лектера сверкнули в утренних лучах солнца завораживающим вишнево-карим блеском.

— Кто же вы теперь, Клэрис?

— Я не знаю, — растеряно пробормотала она.

Он накрыл ее ладонь второй рукой и, слегка поглаживая пальцами, учтиво поинтересовался:

— Позволите мне показать?

Он поддержал ее под локоть, уводя по тропе вниз. Склон шаг от шага становился крутым и непроходимым, но доктор Лектер двигался быстро и изящно, ловко обходя мелкие ямки, прячущиеся в высокой траве. Это воссозданное его мозгом место, он хорошо здесь ориентировался.

— Это туннель? — удивлено спросила Клэрис, и звуки ее голоса подхватило эхо: «эль, эль, эль».

— Ничего не бойтесь, Клэрис. — Он коснулся ее плеча, но только для того, чтобы успокоить. — Прошу даму вперед.

Она успела сделать уверенный шаг по направлению к арке, как доктор Лектер хриплым взволнованным голосом предостерег:

— Вам следует наклонить голову.

По другую сторону реки он увидел тощего олененка со стрелой в боку. Прежде чем тот отчаянно завопил, Клэрис скрылась в туннеле, и Лектер поспешил за ней, не забыв пригнуться.

К тому моменту, как сердце его вернуло себе нормальный ритм, он успел пройти около двух ярдов, совершив медленных три шага до спутницы.

Они поднялись по металлической ржавой лестнице и оказались в подвале. Если Клэрис и удивилась местной архитектуре, то не подала виду.

«То, что ты увидишь, тебе понравится, но ты пожалеешь».

Доктор Лектер отворил массивную тяжелую дверь, за которой можно было упрятать быков перед родео. Лицо его сильно побелело, капли пота выступили на широком лбу.

В комнату Клэрис вошла первая, не дожидаясь просьб, в первый же миг ее словно потянуло что-то незримое, и в мгновение она оказалась возле единственного здесь предмета. Это была аккуратная детская кроватка. Клэрис не сразу заметила, что она не пуста, потому что в комнате отсутствовало хорошее освещение. Маленькая девочка в кроватке не спала, но внимательно наблюдала за всем, что видела.

— Возьмите ее, — тихо прошептал Лектер, — согрейте ее.

— Спасти ее? — переспросила Клэрис и, не дожидаясь ответа, подчинилась.

Когда малышка, сидя на ее руках, улыбнулась, блеснули маленькие острые зубки. Клэрис обернулась к доктору Лектеру, взглядом спрашивая: «Так? Все ли я делаю правильно?»

Он поманил ее к себе кончиками пальцев, как дитя.

Кто же вы теперь, Клэрис?

Молочным зубкам его сестры не место в выгребной яме.

Когда Клэрис оказалась рядом, он прошептал, плотно прижавшись губами к ее уху:

— Будьте осторожны, Клэрис, это не обычный ребенок. Вместо молока она пьет кровь.

Ей стало щекотно, она засмеялась, приложив к уху ладонь, чтобы смахнуть выбившиеся пряди волос. Доктор Лектер чуть заметно улыбнулся. В ее смехе ему чудились знакомые нотки, он даже подумал, не преподнести ли ей парочку баклажанов, после приготовив у нее на глазах капонату с вялеными помидорами и тимьяном.

Его сестра любила цвет зрелых баклажанов.

Отодвинувшись корпусом, он выпрямил спину и положил руки на свои колени. Он сидел на стульчике клавесина с барочно-извивными ножками и смотрел на умиротворенное лицо Клэрис. Ему доставляло большое удовольствие наблюдать за ее спокойным, точно детским, сном.

Ресницы ее подрагивали, и вскоре Клэрис пробудилась, озадаченно распахнув глаза. Когда она огляделась, лицо ее просияло.

— Ганнибал, — воскликнула она, удобнее устраиваясь в кресле, — сыграй для меня мелодию, которую мама играла по субботам!