Игра (джен)

Серый человек, свесив болтающиеся ножки с моста, тихо сидит на краю, отражаясь на глади пруда. Он призрачно невидимый для остальных. Серый-серый, словно промокшая под дождем тень. Люди в суматохе спешат, не зная, что для каждого заранее приготовлен путь, словно муравей-человек, в доспехах времени, в песчаном тяжком лабиринте жизни. Серый человек глядит на мир через призму меланхоличного ока, не улавливая смысл. Он живет песчинкой-секундой, отбивающей смерть на его сердце. Раз-раз-раз.

Он не ведает, что такое забвение, он не видел любовь, знает он лишь свой серый, как утро, цвет. Цвет тумана и отчаянья, цвет гулкой грозы и заманчивой близости. Лаской пепла на языке после сигареты серый дурманит кровь. Человек и сер от того, что может принять любой облик, быть незамеченным, не значит быть никем. Быть незамеченным, отчасти быть свободным. Быть пылинкой в перьях сокола в небесной тиши, быть дурманным сном посреди знойного лета. Серый не отягощает, а, может, и наоборот стройнит, только изнутри, стройнит то, чего не увидишь. Только лишь выйдет солнце из-за серости будничного облака, как серый человек растворится в желтизне дня, улетая на крыле следующей прощальной секунды. Только увенчанный полуулыбкой круг на воде остается в памяти вод.