Через тернии (гет)

— Дед, привет. Есть дело на сто рублей.

Взъерошенная голова Антона просунулась в приоткрытую дверь спальни его дядьки. По-другому к нему он никогда не обращался. Дед, немолодой уже мужчина, на взгляд его племянника, так просто древний, после трудового дня возлежал на кровати и не спеша листал журнал «Максим». Всегда говорил, что читает исключительно картинки. Он оторвал взгляд от рекламы мужского белья и внимательно посмотрел на Антона поверх очков.

— Понял. Только деньги вперед.

Хохотнув, парень бросил сотку на одеяло рядом с дедом. В эту игру они играли уже давно: поначалу сотки кидал тот племяннику, а когда Антон подрос, поступил в университет, то стал кидать деду сотки.

— У окуней, говорят, жор начался. Давай махнем на рыбалку. Сегодня на вечерней зорьке потаскаем, и завтра на утренней. Ты как? Не против?

Да когда же дед бывал против, чтобы с любимым племяшом не покормить комаров за приятным времяпрепровождением. Он давно знал, что даже плохой день на рыбалке, лучше хорошего дня на работе. Тем более что завтра суббота. А отлежаться на кровати от трудовых будней он успеет и за воскресенье.

— Тогда я закидываю все в машину. В магазин сейчас сгоняю, пожрать что-нибудь нам захвачу и через часок за тобой вернусь. А ты своего фирменного самогончика для веселья подготовь, лучше «рябиновку» возьми. Ты же знаешь, я слишком крепкие твои напитки не очень уважаю.

Дед, кряхтя, исключительно для порядка, чтобы значимость своего возраста показать, вылез из уютного кокона, который он соорудил на своей кровати. В свои семьдесят два года он фору любому молодому мог спокойно дать, что в питье самогона, что в ловле окуней, что… Да, впрочем, Антон даже не пытался с дедом тягаться ни в чем. Он всегда говорил, что стремится хотя бы приблизиться к нему и рядом постоять, купаясь в лучах, исходящих от него.

Но не сегодня. Дед покачнулся, вскрикнул и снова повадился на кровать. Не повезло, ни ему, ни Антону — подвернул ногу, когда возвращался с работы. Пришлось даже в травмопункт обращаться — ничего страшного, но посоветовали два дня полежать, не беспокоить ногу, и наложили тугую повязку.

А про кровать, с которой сполз дед, а потом рухнул обратно можно и нужно сказать отдельно. Это был настоящий сексодром, занимавший всю площадь его тринадцатиметровой спальни. На этой кровати умещался не только он со своими журналами и ноутбуком, но и трое его котов и еще много чего, а еще оставалось место для его жены и, например, для того же Антона, который будучи совсем маленьким любил спать с ними третьим посередине. Дед соорудил кровать своими руками, как, впрочем, и всю мебель в своей двухкомнатной квартире, где он проживал со своей бабкой или старухой. Хотя эту женщину с невероятно красивым именем Лионелла, воспитавшую троих чужих детей, старухой кроме деда никто и не называл. Только Лио — и красиво, и необычно. Молодая душой и телом, с подтянутым в косметическом салоне лицом, ей не давали больше сорока пяти. Она продолжала в свои шестьдесят девять кататься на горных лыжах зимой, крутить педали велосипеда летом и путешествовать в любое время года, вот в пешие походы, правда, ходить не любила, зато на машине, всегда пожалуйста и куда удобно. Вот и сейчас Лио только что вернулась из какой-то мудреной поездки со своей старшей дочерью, бросив деда скучать в одиночестве.

Они со старухой давно уже жили одни, если так можно выразиться — все дети давно жили по отдельности, даже самый младшенький Антон. Но одинокими никогда не были. У них постоянно кто-то толкался, то приемные дети, то теперь вот внуки. Деда хоть и бросили скучать в одиночестве, но он еще ни одного дня не провел один, например, сейчас с ним жил Антон, так, для порядка — помочь, проследить. Впрочем, парень не считал это обязанностью. Он просто любил своего деда. А тот отвечал ему взаимностью. И любовь эта выражалась в том, что они готовы были, сорвавшись, куда-то нестись, что-то делать, но обязательно вместе, прихватив при этом Лио. А рыбалка была их общим хобби уже давно. Они любили втроем потаскать окуней на вечерней зорьке, и плевать, что погода плохая, или комары заедают. А потом вялили их и уже зимой, неспешно потягивая пиво, строили планы, куда поедут, и какую рыбу будут ловить следующим летом.

Но сейчас Антон звал деда недалеко. Всего несколько километров от дома. У них дача стояла прямо на реке, более того, лодка была привязана прямо к забору участка. Святое дело, сгонять и порыбачить. Моторчик слабенький «Ямаха», чтобы не веслами грести, тоже в наличии имелся. Речка широкая, местами даже глубокая, но с удобными плесами для ловли мальков — дед предпочитал по старинке, на живца, а Лио было все равно — она хоть и предпочитала спиннинг, но могла половить и на живца, короче, как дед скажет. А вот Антон ловил только на спиннинг с новомодными насадками и приманками.

— Дед, ну ты как? — Антон кинулся к нему.

— С бабкой поедешь, — проворчал тот недовольно, садясь на кровати. — Помогу вам сумки упаковать. И отбывайте без меня.

Недовольно махнул он рукой…

Антон, легко подхватив сумку, которую собрал дед, вышел на площадку многоэтажки и остановился перед лифтом, дожидаясь, когда тот закроет за ним и Лио двери квартиры. Парень довольным взглядом окинул свою приемную мать. Та была одета, как заправский рыбак — штаны, с множеством карманов, на ногах высокие ботинки со шнуровкой. Она их, конечно, снимет, когда они приедут на дачу, и наденет резиновые шлепки, чтобы в воду можно было заходить, не разуваясь. Опять же, куртка с капюшоном и безрукавка поверх, тоже с множеством карманов. А главное кепка-бейсболка с надписью «Интел», ее Антон привез с интеловского форума, куда ездил будучи еще школьником. И в довершение образа — темные очки, круглые, как у кота Базилио.

— КрасавЕц!» — шевельнулась у Антона гордость за Лио. Кто еще мог похвастать такой залихватской матушкой, которая с ним и в огонь, и в воду.

Пока они ехали на машине до дачи погода начала портиться, набежали тучки, начал накрапывать дождик.

— Главное, чтобы гроза не разразилась, лето все же, июль месяц, все может быть, — многозначительно изрекла женщина.

— Да, гроза может нам всю рыбалку испортить, — поддакнул Антон, ловко обгоняя медленно плетущуюся перед ними машину.

— Ты давай, аккуратней, не сильно гони, — строго наставляла Лио сына, а это делать она любила. Кто же, кроме нее, подскажет, что правильно, а что нет.

Когда она сама села за руль в первый раз в пятьдесят лет, то многие считали, что ей, страшно боящейся скорости, никогда не суждено научиться водить автомобиль. Но не прошло и полгода, как Лио пошла на курсы экстремального вождения и стала рулить, как настоящий гонщик, и все благодаря своему ворчливому деду, который сидя с ней рядом, непрерывно давал советы. А когда кто-нибудь пытался шутить по этому поводу, то она отмахивалась, мол, пусть, мне это даже нравиться, я сама бы не смогла, кто же мне на ошибки указывал бы. А теперь вот сама учила других…

Дождик, не усиливаясь и не прекращаясь, просто продолжался, когда они, наконец, отплыли на свое любимое окуневое место. Сначала все шло неплохо, даже по паре рыбок после первых забросов вытащили, а потом, как отрубило. Поднялся небольшой ветерок, хотя до этого было абсолютно тихо, а потом ветер стал усиливаться — кажется, гроза все-таки будет.

— Все, ма, темнеет, клева нет, дождь усиливается, поплыли домой. А? — как-то не очень надеясь на успех, начал Антон. Он знал, что мать увлекающаяся особа, и уж если она собралась окуней натаскать, то будет сидеть здесь до посинения, точнее, пока совсем темно не станет. А что зря сидеть? Клева нет, дождь идет, вон промокли уже оба.

— Ладно, — смилостивилась Лио. — Заводи мотор. Что-то я продрогла. Хорошо, что самогон дед нам положил для сугрева…

А гроза, действительно, началась, да еще какая! А они, едва успев юркнуть в дом и даже сильно не намокнув, нарядно расположились перед телевизором, нарезав колбаски и сыра и налив по первой.

— За рыбалку, — провозгласила Лио первый тост. И первая рюмка теплом растеклась в животе.

Яркая вспышка молнии, и сильнейший раскат грома сотряс хлипкое строение. Домик все же сложен в полкирпича.

— Где-то совсем рядом жахнула, — многозначительно изрекла Лио.

— Может выключить телевизор, от греха подальше, — робко поинтересовался Антон следом.

Хоть он и учился на физика, но всегда благоговел перед природными стихиями. А гром и молнии производили на него особенно сильное впечатление, ведь будучи еще ребенком, он ночевал на этой самой даче, когда разразившаяся сильнейшая гроза, чуть не разрушила домик и не погребла их с дедом под грудой кирпичей.

— Сейчас досмотрю свою любимую передачу и выключу, так и быть, — смилостивилась женщина.

Они налили по второй.

— За утреннюю зорьку, — провозгласила Лио. Уж больно ей не терпелось натаскать окуньков, если уж не сегодня, то хотя бы завтра утром. Что зря тащилась сюда? Она уже и будильник завела на пять утра.

И снова яркая вспышка, и сильнейший раскат грома.

— Ма, ты как будто с молниями чокаешься, — попытался пошутить Антон.

— А если и с ними, что такого? — пожала плечами Лио.

— Да страшновато мне как-то, — парень тоже передернул плечами. — В этом есть что-то мистическое. Ты ей тост, она тебе раскат в ответ.

— Брось, тебе ли материалисту мистику в наших тостах искать, — отмахнулась от него Лио. Он нанизала на вилку кусок колбаски и ловко отправила его в рот.

— Я согласен, — кивнул Антон, беря в руку пластик сыра, — но страшновато что-то.

— Наливай по третьей до краев, — попросила Лио. — И все.

— Может перерывчик, ты перекуришь, — как-то не очень уверенно попросил Антон.

— Сын, не смеши. Ты же знаешь, что я уже двадцать лет, как курить бросила. Вот по самогончику дедовскому ударить, это можно, а куревом травить организм — это пошло, тем более в моем возрасте, — рассмеялась Лио. — Наливай, тем более, что передача подошла к концу. Сейчас хряпнем по завершающей и спать до утра.

Мир налил себе «рябиновки», матери — «можжевеловки». Не успели они выпить, как очередная молния, как будто их дожидаясь, ударила прямо во дворе. Огненный смерч от нее по всем проводам просочился в дом и, вылетев из взорвавшегося телевизора, ударил в Лио.

Антон кинулся помочь матери, но был отброшен к стене. Проваливаясь в темноту, он отметил, что хоть ничего не загорелось от зиявшего черной дырой вместо экрана телевизора…

Антон проснулся от звонка будильника. Что, уже пора вставать? Он перевернулся с боку на бок. Тело все ломило, как будто кирпичи грузил вагонами. Он стал судорожно вспоминать, не открывая глаз, где он, и что делал накануне. Память услужливо подсовывало все что угодно, но, где он находится в данный момент, так и не смог вспомнить. Пришлось открыть глаза и оглядеться.

Раннее-раннее утро. Сумерки еще. Дача. Ну да, он на даче! И будильник они с матерью поставили на такую рань, чтобы на утренней зорьке на рыбалку отправиться. Лио мирно посапывала на диване напротив. Почему-то дымится телевизор. Сгорел! Выключить вчера забыли?

Стоп! Не забывали телевизор выключить! В него молния ударила... и в мать тоже. Антон пулей подскочил к ней и положил руку на бок, где сердце. Уф... Стучало ровно и размерено, все в порядке. Но что-то его все равно обеспокоило. Мать как будто похудела, да и помолодела... тоже. Вон волосы точь-в-точь как у самого Антона, длинные, а до этого у матери совсем короткая стрижка была... Парень рывком развернул к себе женщину и остолбенел...

На кровати лежала... не Лио. Скорее, его сестренка, только несколько старше. Как же она все же похожа на него! Но этого не может быть! Она оставила его несколько дней назад, когда ему восемнадцать исполнилось. Антон решил, что это ему просто снится или мерещится. Он себя довольно сильно ущипнул за руку. Видение не исчезло. Если там кто-то другой, то где мать... Нет, не так. Это сон. И на диване спит посторонняя женщина. Вопрос: где спит матушка? И спит ли вообще? А может это она стоит, то есть Лио, и смотрит на спящего Антона. В фильмах часто так бывает, когда телами менялись.

Антон подскочил к зеркалу, висевшему на кухне, и увидел свое собственное отражение. С ним все в порядке. Он, Антон, смотрится в зеркало, парень восемнадцати лет с вечно всклокоченными волосами. Тогда там, на диване, кто лежит?

Он вернулся назад в комнату и присел рядом с незнакомкой. Надо разбудить ее и узнать, кто она на самом деле.

— Ма, Лио, — Антон потряс ее за плечо. Как теперь к ней обращаться?

— А? Что? Пора вставать? — девушка на диване подняла голову со спутанными волосами и уставилась на Антона, — Ну, ты и напугал меня, сын. Что случилось?

Значит, этот индивид все же его мать. Теперь ему надо объяснить без истерик, что она стала похожа на него, на Антона. Ну полная копия.

— Ма, а как бы ты отнеслась к тому, если бы помолодела лет на сорок, нет, всего лишь на тридцать пять. И стала на меня похожа, как две капли воды.

— Ну... — девушка почесала затылок, еще сильнее путая волосы, — первое меня вполне устраивает, а вот на тебя походить, не знаю. Мне мой внешний вид вполне даже нравился, что сейчас, что в молодости.

— Так вот, — вдруг выпалил Антон, хотя до этого собирался без истерик все матери объяснять. — Тебе сейчас максимум двадцать четыре, и похожа ты на меня, а не на себя.

— А, — Лио отмахнулась от него рукой, — ты бредишь, или еще не проснулся и тебе снится дурной сон. Выдумал тоже, похожа на тебя. С чего это вдруг?

— Нет, родная, — Антон легко поднял сопротивляющуюся девушку из-под одеяла, и тут тот уставилась на свое стройное тренированное тело, — опаньки, а ты что не врешь? Это я на самом деле?

— Пойдем к зеркалу, — предложил Антон. Ему не хотелось силой тащить мать.

— Пойдем, — Лио даже не сопротивлялась.

По пути они даже щелкнули выключателем, смотри-ка, а пробки после вчерашнего не вылетели, и вместе уставились на двойное отражение в слегка запыленном зеркале.

— Да-а-а, — Лио почесала затылок. Спокойно так, без визга и истерик. — И что делать будем?

— На рыбалку пойдем для начала, — предложил Антон. Честно говоря, ему на ум ничего путного не приходило.

— Да я не об этом. Ты Антон, это понятно. А я кто? — переспросила девушка. Теперь и она засомневалась, что это не бред, а реальность.

— А ты пока побудешь моей сестрой-близнецом Лио. Ты же у нас Лионелла?

— Я назад хочу, — вдруг завопила девушка. — Я честно отработала. Пенсию приличную получаю, а тут опять двадцать пять.

— Максимум двадцать четыре, — поправил ее Антон.

— Не поняла? — истошно вопила Лио, при этом радостно трогала себя то за грудь, то за стройные бедра, то за попку. Похоже, увиденное и ощупанное ее вполне устраивало.

— Что непонятного? Тебе минимум восемнадцать, как мне, максимум двадцать четыре, — он хотел добавить, как сестре, но смолчал. Рано матери знать об этом.

— А-а-а, — запричитала Лио, — а с дедом что делать теперь?

— А вот это уже проблема. А какое у нас правило? Проблемы решать по мере их возникновения. Дед пока лежит дома с перевязанной ногой, сестры в отъезде. Деда сюда в ближайшие дни никто не привезет, если только он не вызовет такси и не кинется нас разыскивать. Его пока нет, а, значит, что? Нет проблемы. Так что поплыли на рыбалку. Впереди у нас два выходных, будем ловить рыбу и думать, что делать дальше.

— Ладно, — согласилась Лио.

Она распахнула дверь, чтобы выйти из домика и тут же с диким воплем запрыгнула обратно.

— На крыльце кто-то или что-то лежит, — слегка заикаясь, проговорила Лио.

— Сейчас, — Антон бросился к столу, в котором чего только не было. Стоило чем-нибудь вооружиться, скалкой, например.

Он слегка приоткрыл дверь…

— Да, лежит, — проговорил почему-то шепотом. — И не шевелится. А волосы дымятся, похоже молния не только в телевизор шарахнула, но и в парня. Давай его затащим и посмотрим, жив он или нет.

Лио отчаянно замотала головой — нет, на такие подвиги она не способна.

Антон сунул ей в руки скалку.

— Если что, бей его по голове, только не сильно, — попросил он Лио. — Свяжем его, приведем в чувство и допросим с пристрастием, — пообещал он…

Парень находился без сознания, так и не пришел в чувство, пока Антон, как мешок, перетаскивал его через порог, связывал простыней.

— Какой огромный, — с удовольствием отметила Лио, ей всегда нравились крупные мужчины. — И волосы необычного красного цвета. Крашеные небось.

Она всегда была неравнодушна к рыжеволосым мужчинам. Дед в молодости тоже имел шевелюру цвета медной проволоки.

— И собачке его досталось, тоже пребывает в беспамятстве, — отметила Лио, забирая из рук парня небольшую шавку неизвестной породы. — Я бы ее тоже связала.

Антон согласно покачал головой — от собаки тоже можно ожидать всего чего угодно. Может, она вообще бешеная.

Спеленанного, как младенца, парня Антон с Лио водрузили на кресло, положили ему на колени точно так же упакованную собачку, уселись напротив и принялись ждать, когда они придут в себя.