Через тернии (гет)

— Не хочешь помочь мне? — спросил Антон у Дона.

— Нет, — усмехнулся тот. — Если бы попросила Лио, другое дело. Ей бы он не отказал, но она прекрасно со всем справляется сама.

— Ой ли, сама — фыркнул Антон. У него уже не осталось сил тащить неподъемную сумку. И на плечи её, как рюкзак, не закинешь — ручки слегка коротковаты. А Лио идёт так, словно её ноша ничего не весит. — Ма, — застонал он, совершенно не притворяясь, — давай организуем привал. А? Сил уже нет идти.

— У тебя и нет сил?

Лио прекратила петь и, обернувшись, удивлённо уставилась на сына. Ей всегда казалось, что у её неугомонного мальчика «батарейки никогда не кончаются», — он всегда готов мчаться куда угодно, в любое время дня и ночи. Это ведь его идея была поехать на рыбалку.

— Здесь недалеко протекает ручей, дойдём до него, там и отдохнём, — предложила она.

— И откуда ты знаешь, что здесь недалеко ручей? — удивился Антон.

— Не знаю, — пожала плечами Лио, — но я прекрасно чувствую его свежесть.

— А ты спрашивал, зачем она мне? — негромко обратился Антон к Дону.

— О чём вы там шепчетесь? — тут же переспросила Лио.

— Я спросил нашего друга, — отозвался Антон, — не устал ли он случаем?

Теперь Лио, фыркнув, скептически окинула недовольным взором и красноволосого красавчика. Если бы и он сказал, мол, устал, то она решила бы, что после попадания в неё молнии, у неё неожиданно проснулись дремавшие до этого сверхспособности — она и не притомилась, и неподъемный рюкзак прёт, словно тот ничего не весит.

— Ты тоже хочешь отдохнуть? — Лио чуть не запнулась за собачонку, кинувшуюся ей под ноги. — Если и ты скажешь, что пора устроить привал, то мы остановимся прямо там, где стоим.

— Да нет, — тявкнула собачка, — предпочту отдохнуть у ручья, до которого на самом деле мы уже скоро дойдём.

— Что? — опешила Лио и остановилась как вкопанная. — Она говорящая? — протянула она испуганно и повернулась к Дону. — При этом говорил ещё и по-русски. Я сошла с ума?

— Нет, — покачал Дон головой, а потом кивнул: — Ага.

На этот раз обойдясь без помощи Антона в качестве переводчика.

— Не поняла, — проговорила Лио жалобно. — Так сошла или нет?

— Нет, — тявкнула снова собачонка.

Дон что-то гортанно прокричал ей, и та, залаяв и завиляв хвостом, тут же умчалась прочь.

— Это такое место, — попытался утешить мать Антон, — здесь ты можешь понимать язык зверей и птиц.

— Точно? — недоверчиво поинтересовалась Лио. — Не обманываешь?

— Зачем мне это? — пожал плечами Антон, перекидывая сумку с руки на руку.

— Давай, я понесу.

Лио протянула к нем руку. Может, и вправду, ей теперь подвластно все.

— Доннер Веттер, — только успел прошептать Дон. Нет, насколько дома проще колдовать, чем здесь. Впрочем, а почему бы не попробовать мысленно пощёлкать хвостом? Он даже запустил руку в джинсы, чтобы проверить на месте его хвост или нет. Нет… А была полная иллюзия, когда он колдонул, что тот на своём законном месте, там, где и положено ему быть — продолжение копчика. И кисточка на конце.

Как ему нравился его хвостик! Когда ещё доведётся обнять им себя?

Лио легко подхватила и сумку, которую до этого еле-еле тащил Антон, и быстро зашагала вперёд — теперь она не только чувствовала свежесть ручейка, но и слышала его журчание. Да, отдохнуть не помешало бы, попить чаю. Есть ей не хотелось, но жажда все же мучила. И Лио чисто инстинктивно принялась высматривать в высокой траве, сухие веточки и прутики для костерка. Именно для костерка, чтобы вскипятить воды. Она же не знает, что за вода в ручье — откуда он берёт своё начало, по каким землям течёт? У неё и пара кристаллов марганцовки найдётся в рюкзаке, точнее, в кармане куртки, чтобы обеззаразить воду.

— Все, пришли.

Лио остановилась и огляделась по сторонам.

— Это именно то место… — сказала она, не уточняя, что это за место.

Лио кинула на траву сумку, осторожно стащила рюкзак. Она заметила краем глаза, как Антон упал на траву и вытянулся во весь рост. В другом случае и при других обстоятельствах она обязательно отчитала бы его, мол, травяной сок плохо отстирывается, а от влажной земли можно заработать не только простуду, но и ревматизм. Но сейчас Лио даже не отправила сына собирать хворост — пусть отдохнёт немного. Непонятно, когда они ещё добредут до жилья, чтобы по-человечески полежать на чем-то мягче стога сена…

— Зря ты его балуешь, — рядом с самым ухом Лио раздался завораживающий низкий голос Дона. Горячее дыхание мужчины щекотало шею. От неожиданности она даже уронила себе под ноги хворост, который насобирала для костерка, и подскочила на месте.

— Зачем так пугать людей? — возмутилась Лио.

Она наклонилась, чтобы снова собрать ветки и прутики. И Дон, решивший помочь ей, так как все же из-за него Лио все выронила из рук, тоже наклонился в тот же самый миг. А если учесть, что они стояли очень близко друг к другу, то, естественно, стукнулись лбами да так, аж искры не вымышленные, а самые настоящие, посыпались у них из глаз.

— Нет, — возмутилась Лио, потирая пальцами мгновенно вскочившую шишку, — вы определённо желаете моей смерти.

— Почему? — не понял её Дон.

Он убрал пальцы Лио со лба, а сам, наоборот, прикоснулся к её шишке прохладной ладонью. Боль мгновенно утихла.

— Вы кудесник, — покачала головой женщина. — Никогда бы не подумала, что простое прикосновение может избавить от боли. И синяка не будет?

Дон отрицательно покачал головой.

— Мне обычно везёт, — продолжила рассказывать Лио. — Первый раз я стукнулась лбом о чугунную батарею. Я была совсем маленькая и этих подробностей не помню. Мне мама рассказывала.

Дону не было известно, что такое батарея, к тому же чугунная, но он внимательно прислушивался к каждому слову женщины, ловил каждый звук её голоса.

— Это братишка так постарался, — улыбнулась Лио. На брата зла она не держала, тот был ненамного старше её. — Мы играли. В «Колобка». Не поверите, но в детстве я на самом деле была маленькая и толстенькая, ну прямо вылитый Колобок, — рассмеялась она.

— Вот уж не подумал бы никогда, — вместе в ней рассмеялся и Дон. Лио и сейчас продолжала оставаться маленькой, но отнюдь совершенно нетолстой.

— Да уж, — продолжила она рассказывать, покачав головой. — Все мы меняемся с возрастом. И часто не в лучшую сторону.

— Про вас я бы так не сказал, — снова улыбнулся Дон. — Вы выглядите просто прекрасно для своих…

— Далеко за пятьдесят, — хмыкнула Лио.

— И что? — спросил Дон, возвращая разговор в прежнее русло. — Брату сильно за вас попало.

— Было дело, — кивнула Лио. — Он жаловался, вспоминая ту давнюю историю…

Она помолчала, словно вспоминая что-то.

— А потом меня папа выронил из санок, — улыбнулась Лио. — И я прямо лбом припечаталась в ледяной ком. В этом случае папе от мамы досталось по первое число.

— Как это понимать? — потряс головой Дон.

— Ну, — протянула Лио, — начала мама ругаться числа приметно двадцать девятого, а закончила первого следующего месяца.

— Так долго? — удивился Дон. Даже у его матери не хватает сил злиться на отца так долго.

— А дальше я уже сама, — продолжила Лио. — Сначала каталась на железных воротах. Поскользнулась, слетела и лобешником об эти же самые ворота знатно припечаталась. У меня даже фото сохранилось с симметричными синяками под глазами. И мама, и бабушка меня все по врачам тасками, все опасались, как бы сотрясения не было. Потом младший братишка хоккейной клюшкой приложился. Бровь рассёк. Мне даже в травме несколько швов наложили. Вот…

Она повернулась к Дону и подошла к нему вплотную.

— Если присмотреться, то справа виден небольшой тонкий шрам.

Дон опять прикоснулся ко лбу Лио своими прохладными пальцами, и отодвинул прядь волос, упавшую на глаза. Он мог одним движением руки избавить её от этого шрама., но тот был практически незаметен, совершенно ее не портил, но при этом добавлял шарма, изюминку. А если не знать, откуда шрамик появился, то и создавал ореол некоей тайны, загадки.

— Должна быть в женщине какая-то загадка, — улыбнулся Дон.

— Да уж, — хихикнула Лио. — А также подсказка и разгадка.

— Надеюсь, на этом ваши злоключения закончились? — поинтересовался Дон. — И так достаточно ваш лоб настрадался.

— Да где там? — рассмеялась Лио. — Поначалу я тоже так подумала, когда меня зашивали, что это уже предел. Оказалось, нет. Человек может вытерпеть гораздо больше. Когда мне было семнадцать, я свалилась с ледяной горки и снова набила шишку на лбу. Затем уже в зрелом возрасте меня сбил на горе лыжник. Представьте, заявляюсь я вся из себя такая красивая в травму с симметричными, как обычно, синяками под глазами. А она мне заявляет: «Красивое лицо ничем не испортить. Подумаешь шишка на лбу». Иди, милочка, говорит, и по таким пустякам не отвлекай людей от работы. Ничего себе пустяк! Это же лицо. К тому же моё. Потом ещё шишки были. Один раз пришлось даже вызывать «скорую».

— А это что за зверь? — поинтересовался Дон.

Лио на него выразительно взглянула, но следом честно ответила:

— «Скорая» помощь. Антон маленький говорил «скорая на помощь». Неотложка. Когда что-то болит, а время для врачей не приёмное, то вызывают этих мобильных врачей. Я умудрилась об угол полки садануться лбом. Никто не мог понять, даже врач из «скорой», как я умудрилась так удариться, — она пожала плечами. — Судьба, видать…

— Нож есть? — Лио протянула руку у Дону.

— Нож? — тот похлопал себя по карманам. — Нет… — А что надо сделать.

— Дёрн снять, чтобы разложить костёр, — ответила Лио. — Потом, когда будем уходить, этим куском дёрна прикрою кострище и будет почти незаметно, что на этом месте кто-то останавливался.

— Иди за водой, — предложил Дон, — я все сделаю к твоему возвращению и даже костёр разведу.

Ну не мог он ей показать свои длинные когти, такие же острые как ножи.

Лио кивнула, осторожно сложила хворост, который собрала и принялась с остервенением рыться в своём бездонном рюкзаке. Довольно скоро она извлекла с победным кличем плоский котелок, больше похожий на судок, и сразу помчалась к ручью.

— Присмотри за ней, — попросил Дон божка, который все так и бегал собачонкой. Тот все не мог придумать, как хотел бы выглядеть в этом мире. Присматривался…

— О, как ты быстро! — обрадовалась Лио, вернувшись с хрустально-чистой водой из ручейка. Она не выдержала и сделала несколько глотков некипяченой воды, а потом не удержалась и просто напилась прямо из ручья, сделав руки ковшичком. Никогда обыкновенная вода не казалась ей такой сладкой, разве что в детстве у бабушки в деревне, когда она ничего не знала и не слышала о микробах и всякой заразе. После того как впервые оказалась на койке инфекционного отделения, стала тщательно мыть руки и пить только кипячёную воду. А сегодня поддалась искушению…

— Антоша, поднимайся, — растолкала Лио сына. — Чайку попьём и дальше пойдём.

— Чайку? — встрепенулся парень. Он нехотя поднялся и, пошатываясь, побрёл к уже догоравшему костерку. Туда, где рядом с ним дымились три кружки с двойными стенками с такими же надписями, как у неё на шапке с ушками, «С нами вы обречены на успех».

«Почему три? — напрягся Антон. — Дома она только две кружки с собой взяла. Третью на даче, что ли, нарыла?».

— Что ты в чай понапихала? — он удивлённо уставился на буро-зелёную жидкость в кружке. — Это же не заварка.

— Нет, — согласилась Лио, беря в руки одну из кружек. — Это живой чай из пятнадцати трав, как говаривал мой дед. Набрала листиков и заварила. Здесь и смородина, и мята, и лимонник, и душничка… Она ещё не цвете, но все равно придаёт обалденный аромат напитку.

— Ты соображаешь, что говоришь? — взъелся Антон и с выражением полной брезгливости выплеснул чай в сторону. — Какая смородина? Какой лимонник?

— Я знаю, что говорю, — обиделась Лио, делая большой глоток чая. — И в травах я уверена.

— Откуда? — продолжил злиться Антон. — Ты никогда не ходила в походы.

— Да, не ходила, — согласилась с ним Лио, — но я отвечаю за все, что сделала и сделаю в будущем. А если у вас прихватит живот, извините мой французский, от поноса я найду что вам предложить. Видишь ли, дорогой, я нахожусь уже в том возрасте, когда косметичка превратилась в аптечку. И поверь, я найду, какую таблетку предложить. И не тебе меня учить.

— Ма, прости, — Антон бросился к матери. — Я не это хотел сказать… Понимаешь, это не наш лес, не наша вода, не наша трава. Надо быть осторожнее.

— Ладно, — махнула рукой Лио. — Может, и надо. Но как ты планировать варить крупу, которой набил сумку? Разве не в этой воде?

— В этой, мама… — Антон чувствовал себя бесконечно виноватым за нечаянную вспышку гнева. — Но надо сначала адаптироваться…

— Вот я предлагала начать с воды…

Лио поднялась со своего места. Она допила чай, видела, что и Дон опустошил кружку, и собиралась сполоснуть посуду в ручье.

И надо двигаться дальше. Если сидеть на одном месте, то ничего не изменится.