Демонический страж (гет)

Аластриона вглядывалась в темноту. Глаза её не обманывали: в углу стоял рослый мужчина в плаще. В тени глубокого капюшона горели синие глаза, расчерченные узкими вертикальными зрачками. Сейчас Аластриона не думала, как такое может быть — от страха замёрзли мысли и онемело тело.

Незнакомец сделал шаг к ней. Полы плаща взметнулись, лунный свет выхватил из темноты высокие кожаные сапоги со шнуровкой и ремешками вверху голенища, оканчивающиеся проходящими над когтистыми звериными пальцами ремнями. У него странная обувь. Почему-то именно эта мысль заела в голове, хотя сейчас не имела никакого значения.

Аластриона снова подняла взгляд и, опомнившись, вжалась в спинку кровати. Кричи не кричи, никто не услышит. Придётся выбираться самой. В критической ситуации она начинала мыслить холодно и расчётливо, как только до её подсознания доходило, что она в опасности. Какие варианты? С балкона не выпрыгнешь — высоко, до двери добраться не даст этот широкоплечий мужчина. Шпагу она так и не вернула в ножны, и сейчас та лежала на прикроватной тумбочке, повёрнутая остриём к окну.

Недолго думая, Аластриона схватила её и выставила перед собой.

— Не приближайся! — не то выкрикнула, не то прорычала она. Голос не дрогнул.

Мужчина остановился, медленно склонил голову набок.

— Как причудлива человеческая память… Ты не узнаёшь меня? — раздался низкий, урчаще-шепчущий голос.

— С чего бы мне узнавать какого-то психопата? — Воспользовавшись тем, что он не подходит ближе, Аластриона встала с кровати и стала бочком продвигаться к двери. Одеяло с шелестом соскользнуло на пол, но её это ничуть не смутило.

— Меня по-разному называли, но психопатом — впервые.

— Удивительно.

Он сделал шаг в сторону, преградив ей дорогу. Аластриона замерла. Теперь шпага почти упиралась остриём ему в грудь, но ударить она не решалась. Мужчина усмехнулся: клинок у сердца его ничуть не пугал.

— Принцесса, если бы я хотел тебя убить, ты была бы уже мертва, — чуть склонив голову набок, с прищуром заверил он.

— Мне плевать, чего ты хочешь. Убирайся из моего дома! — Аластриона постаралась придать голосу твёрдости.

— Нравом ты пошла в мать, но ты меня не убьёшь. Не сможешь, — он не сомневался в своих словах.

— Уверен? — раньше, чем успела бы подумать, с вызовом спросила она.

В жилах жглась ярость, какой Аластриона никогда не испытывала. Её словно подменили. От страха и злости всё тело сотрясала дрожь. Особенно сильно дрожала начавшая затекать от тяжести рука, а вместе с ней подрагивал и кончик лезвия. Всего одно неосторожное движение — и тот, кто пробрался в дом, будет мёртв. Но сможет ли она с этим жить? Можно ли назвать этот удар самозащитой, если противник не проявляет открытой агрессии?

Не дожидаясь от неё действий, незнакомец с нечеловеческой скоростью отступил в сторону, перехватил шпагу за лезвие и вырвал у неё из рук. Аластриона отпрянула. Её единственное оружие, всё равно оказавшееся бесполезным, со звоном упало на пол, и добраться до него не было никакой возможности: мужчина встал между ней и шпагой. Из его рассечённой ладони капала кровь, но он будто бы не чувствовал боли.

Аластриона попятилась. Он наступал. Сделав всего несколько шагов назад, она упёрлась спиной в стену. Отступать некуда, сражаться нечем. Вот теперь стало по-настоящему страшно. Сердце норовило выскочить из груди, мысли беспорядочно метались в голове. Что делать? Как отбиваться или куда бежать? Аластриона судорожно огляделась, но не нашла ничего подходящего для самообороны.

Незнакомец остановился в двух шагах от неё. Она кожей чувствовала исходящую от него угрозу и мощь. Необычными в нём были не только нечеловеческие глаза — он сам был другим. За человеческой личиной таилось что-то сильное и чертовски опасное.

— Зачем ты пришёл? — набравшись храбрости, спросила Аластриона. Ничего другого ей не оставалось.

— За тобой, — от его слов по спине пробежал табун мурашек.

— Что это значит? — догадки сами лезли в голову, но она боялась даже думать о том, что он может с ней сделать.

Ответить он не успел: на первом этаже со звоном разбилось стекло. Мужчина на мгновение повернулся на звук. Воспользовавшись этим, Аластриона с неожиданной силой оттолкнула его и бросилась к балконной двери. Снаружи, под самым балконом, рос старый дуб. Прыгать на него было опасно — слишком велик риск переломать себе всё, что только можно, — но иного выхода Аластриона не видела: в её комнате этот псих, а внизу, похоже, его дружки. Единственный способ спуститься, не убившись — перепрыгнуть на ветку дерева и слезть по нему.

Незнакомец ринулся следом.

— Стой, дура! — рявкнул он.

Аластриона выбежала на балкон. Ночной воздух обдал её холодным до дрожи дыханием, ветерок встрепенул короткую сорочку. Аластриона замерла у перил, с замиранием сердца глядя на расстояние от балкона до ближайшей крепкой ветки дуба. Слишком далеко. Она скорее разобьётся, чем сумеет ухватиться за ветку. Будь она чуть лучше тренирована, шансы были бы, но сейчас путь оставался лишь один — назад. Если повезёт, получится выбраться на улицу через окна первого этажа.

Может, шансов и нет, но лучше попытаться, чем по собственной глупости упасть с высоты второго этажа. Аластриона развернулась, но не успела сделать и шага — налетела на своего преследователя. Он обхватил её руками, не давая вырваться. Её захлестнула паника.

— Пусти! — задёргавшись изо всех сил, крикнула Аластриона.

— Успокойся! — сквозь сжатые зубы прорычал мужчина.

Как она ни старалась, хватку он не ослаблял. Злость всколыхнулась внутри, из горла вырвался почти звериный рык. Аластриона ударила его по лицу, оставив глубокое царапины от ногтей. Выматерившись, мужчина отпустил её, и она проскочила в комнату. Дверь. Добраться до двери. Ничего другого в мыслях не осталось.

Дверь распахнулась от удара. Жёсткий деревянный угол врезался в висок. Аластриона упала на пол. Перед глазами плавали разноцветные пятна, пульсирующая боль расходилась от места удара по всей голове. От страха и отчаяния её затошнило, но она нашла в себе силы приподняться на руках.

Сквозь упавшие на лицо волосы Аластриона разглядела остановившиеся перед ней чёрные сапоги. Без когтей и бутафорских лап. В проходе мелькнуло ещё несколько пар ног, а в следующее мгновение быстрая тень смела того, кто стоял перед Аластрионой. Раздался короткий вскрик, затем — глухой стук.

В глазах наконец-то перестало рябить. Аластриона поднялась, опираясь о стену, и смахнула с лица волосы. На полу валялась голова обладателя сапог, а над трупом стоял мужчина, первым вломившийся в комнату. Крик застрял в горле.

В комнату ввалились ещё трое мужчин в странной одежде, больше похожей на броню. В лунном свете сверкнули клинки. Аластриона прижалась спиной к стене. С одной стороны эти трое, с другой — убийца в плаще.

— Убить его, — приказал соратникам один из троих.

Те без лишних слов бросились на противника. В одновременном ударе серебристыми молниями мелькнули кинжалы одного и сабля другого. Мужчина резко обернулся вокруг своей оси, ударив их чём-то белым, что до этого скрывалось под плащом. Что это, Аластриона не разглядела, а в следующее мгновение странное оружие снова скрылось под плотной тканью. Нападающие отлетели назад и с грохотом покатились по полу.

Третий шагнул к Аластрионе, замахнувшись мечом. Она пригнулась, пропустив клинок над собой, и отскочила в сторону. Ударить ещё раз он не успел: синеглазый подошёл со спины и без замаха вонзил ему в горло кинжал. Противник захрипел, на его губах запузырилась кровь — и он осел на пол.

Аластриона подняла взгляд на мужчину. Он не ждал благодарности за спасение — сказал что-то непонятное, коснувшись стены исчерченной углём ладонью. По старой древесине поползли трещины, из глубины которых просочилась тьма и в мгновение ока расползлась по стене, превращая её в отвратительную чёрную массу.

Аластриона не поверила глазам. Эта ночь всё больше походила на бред, и она уже не сомневалась, что спит. Она ведь так устала вчера — вот и снится что-то странное… Только вот сон слишком чёткий и реалистичный, но ведь могло же её подсознание сыграть с ней такую шутку, заставить поверить, что всё наяву?

Позади скрипнул пол. Мужчина в плаще схватил Аластриону за локоть и шагнул в субстанцию, которой стала стена. Аластриона успела только охнуть и безрезультатно рвануться назад, прежде чем её обступил холод. Липкий, растекающийся по коже, будто она упала в ледяную воду. Аластриона судорожно вдохнула — и ощутила запах хвои и свежего ветра. Холод сменился ночной прохладой, а тёплый деревянный пол — ледяным камнем.

Аластриона с опаской открыла глаза. Единственным напоминанием о комнате, в которой она только что находилась, была точно так же заглядывающая в стрельчатые окна луна. В её бледном свете кружилась пыль и серебрились клочья паутины. Дорогую старинную мебель и гобелены на стенах истрепало время да поела моль. С трудом можно было разобрать изображение на прохудившемся полотне, и Аластриона оставила это безнадёжное дело.

В центре покоев стояла кровать, рядом — резная колыбель. Пол покрывали пятна застарелой крови. Из полуразвалившегося камина просыпалась зола. На стене над ним висела обожжённая картина, рассмотреть которую мешала чёрная гарь — лишь угадывались на холсте два силуэта.

Странный незнакомец, притащивший Аластриону сюда, стоял посреди комнаты, сложив руки на груди. Кажется, для него всё происходящее было обыденностью. Хотя чему удивляться, если ей это снится?

Она прислонилась спиной к стене, запрокинув голову и прикрыв глаза. Чёрной жижи позади уже не было. Очень хотелось верить, что всё не по-настоящему — лишь игра воображения. Ладони стали влажными от пота, сердце колотилось о рёбра так, будто она только что и правда побывала на волоске от смерти. Что ж, сон оказался кошмаром. Ничего необычного, да? Это ведь всего лишь сон?

Аластриона не заметила, что сказала это вслух.

— Не сон, — прервал её мужчина.

— Да ну? Сначала ко мне вломился ты, потом — какие-то ещё придурки, теперь ты протащил меня сквозь стену. Хочешь сказать, так бывает в реальности? — на одном дыхании выпалила Аластриона, не заметив, как злость взяла верх над страхом. Нервы начинали сдавать.

Раньше, чем она успела бы осознать, что происходит, мужчина рывком покрыл разделявшее их расстояние и прижал её к стене, сильно сжав запястье. Аластриона вскрикнула от боли.

— Всё ещё думаешь, что спишь? — издевательски протянул он.

Боль во сне другая. Она должна была либо проснуться, либо чувствовать всё слабее. Внутри, заполнив собой всё от живота до груди, свернулся холодный ком. Во рту мгновенно пересохло. Аластриона упорно отказывалась верить своему похитителю, но факты говорили сами за себя. Всего десять минут назад она была уверена, что проснулась, а теперь боль расползлась по руке, и эта боль была настоящей.

Отрицать очевидное больше не получалось.

Словно почувствовав, что она сдалась, мужчина отпустил её. Аластриона без сил сползла по стене и обхватила руками колени. Там, где совсем недавно теплилась надежда, теперь поселилась пустота. Что делать дальше? Как вернуться домой? Что на уме у этого… человека? Сейчас Аластриона была готова поверить во что угодно, и его нечеловеческие глаза наталкивали на определённые мысли.

Он не спешил ничего объяснять, а Аластриона хотела знать, что происходит. Быть может, найдётся способ вернуться домой.

— Зачем ты меня сюда притащил? И как? — спросила она о том, что не давало покоя.

— То, что ты видела на стене, было порталом, — проигнорировав первый вопрос, пояснил незнакомец.

— Куда?

— В наш родной мир.

Аластриона рассмеялась — негромко, но нервно, почти истерически.

— В наш? — отсмеявшись, выдохнула она. — Я родилась там, откуда ты меня забрал. Если я, ты или мы оба — не важно, — не спятили, и ты говоришь правду, значит, ты меня с кем-то перепутал. Мне плевать, что у тебя на уме и на кой чёрт ты вломился в мою спальню и вытащил меня сюда. Я хочу просто вернуться домой и забыть обо всём этом, как о страшном сне.

— Ты уже дома. Оглянись вокруг. Как думаешь, чьи это покои? — мужчина обвёл рукой пространство перед собой.

— Откуда мне знать? Я не всевидящая, — устало огрызнулась Аластриона.

Мужчина на мгновение приподнял уголки губ, обозначив усмешку. Затем подошёл к окну, за которым Аластриона со своего места видела лишь звёздное небо, посмотрел в него секунду и повернулся к ней.

— Я расскажу тебе всё, когда ты будешь готова. Сейчас тебе следует знать лишь, что ты не из того мира, к которому привыкла. И что за тобой открыта охота. Те, кто пришёл к тебе после меня, шли за твоей головой, и тебе очень повезло, что я нашёл тебя первым.

— Хочешь сказать, ты меня спас? — её слова пропитывал скептицизм.

— Если бы не я, тебя бы уже на куски порубили! — сорвался на рык незнакомец.

— А ты, я смотрю, в этом разбираешься!

Перед глазами снова стояла отрубленная голова на залитом кровью полу.

— На твоё счастье, — едко ухмыльнулся он.

Аластриона хотела огрызнуться, но вовремя передумала. Этот мужчина хладнокровно убил того человека. Что помешает ему убить и её? Нет, действовать надо аккуратнее — и, может, тогда удастся выпутаться из этой передряги.

А для начала стоит определить, с кем она имеет дело.

— Кто ты вообще такой? — задала давно вертевшийся на языке вопрос Аластриона.

— Проще показать, чем объяснить, — помедлив, ответил мужчина.

И сбросил плащ, на всю длину расправив громадные белые крылья. Кожистая перепонка переливалась в лунном свете, словно сотканная изо льда и серебряных нитей. Сгибы крыльев оканчивались загнутыми когтями. Голову существа, до того укрытую капюшоном, венчали направленные назад и вверх рога — такие же светлые, как крылья, слишком явно выделяющиеся на фоне копны чёрных волос, под которыми скрывались края некого подобия шлема, обручем пересекающего лоб и спускающегося вдоль носа.

Кончики его волос терялись под высоким стоячим воротником с искусной красной вышивкой. На перевязи у него висели ножны с мечом и кинжалом, за спиной — странного вида копьё. От шипастых наплечников из тёмного металла по рукам спускались металлические пластины, скрывающиеся под перчатками с выступающей защитой на локти. Местами выглядывал плотный чёрный поддоспешник, но в остальном жуткая, агрессивного вида броня полностью покрывала тело воина — трёхслойный нагрудник сменялся более мелкими пластинами, идущими до самой перевязи на поясе, и защитой на бока. Последняя, в свою очередь, плавно переходила в броню на ноги, лежащую поверх ниспадающей из-под кирасы накидки из странной чешуйчатой кожи длиной почти в пол. Не скрывала она лишь металлические накладки на неестественно изогнутых, явно нечеловеческих ногах. Не выпрямляющееся полностью колено, расположенная слишком высоко пятка — или это второй коленный сустав? Неприкрытые бронёй когтистые пальцы выделялись тем же белым цветом, что и крылья — не считая загнутых когтей и количества меньше положенного. За спиной существа свисал к полу длинный хвост с похожим на стрелку кончиком.

Аластриона смотрела на мужчину, потеряв дар речи. Она ещё не осознала в полной мере, кого он ей напомнил, но сердце сжалось от леденящего ужаса. Он растянул губы в ухмылке, наслаждаясь произведённым эффектом. На мгновение показались кончики клыков.

— Похоже, ты уже знаешь ответ на свой вопрос, — вырвав Аластриону из оцепенения, протянуло существо.

Да, она знала, и от этого накатила слабость. Происходящее казалось всё бредовее и бредовее, но самым страшным было осознавать, что всё это — наяву. И нападение, и портал, и демон. Всё, вплоть до похищения. Слишком много навалилось сразу; не выдержав, лопнула внутри какая-то струна, и Аластриона зашлась неестественным гомерическим смехом. Ситуация отнюдь не располагала к веселью, но выходов для едва держащей удар психики было всего два — смех или слёзы, и оба сводились к истерике.

— Я похож на скомороха? — голос демона прозвучал угрожающе глухо.

Аластриона притихла. Её трясло, но уже не от смеха — от нервного напряжения. Она привыкла к спокойной мирной жизни, где всё просто и понятно и нет места убийцам со средневековым оружием, магии и демонам. И её такая жизнь устраивала. Будь её воля, она прямо сейчас вернулась бы в свой мир и постаралась забыть об этой ужасной ночи, да только её никто не спрашивал.

Демон бросил к её ногам свой не нужный больше плащ.

— Надень, — скорее приказал, чем предложил он.

Не став противиться, Аластриона закуталась в плащ. Брызги крови на подоле ничуть её не смутили: находиться рядом с демоном в открытой ночной сорочке было некомфортно, да и от холода уже онемели пальцы и босые ноги. Теплее стало ненамного — Аластриону по-прежнему била дрожь, всё тело покрывалось мурашками. Из пустых оконных проёмов дул пробирающий до костей сквозняк.

Поднеся руки к лицу, Аластриона попыталась согреть их дыханием. Изо рта вырвалось облачко пара. Она втянула голову в плечи и уткнулась носом в плащ. Несколько секунд демон задумчиво смотрел на неё, а затем вышел из спальни, прикрыв за собой окованную железом дверь.

Сил не осталось, но времени было в обрез. Превозмогая усталость и нежелание даже просто двигаться, Аластриона поднялась с холодного пола и выглянула в окно в надежде увидеть недалеко внизу землю.

Ожидания не оправдались. Налетевший ветер растрепал непослушные пряди, забрался под плащ ледяными когтями, но Аластриона не почувствовала этого: от открывшегося вида всё остальное померкло. Никогда в жизни она не видела ничего подобного. Далеко внизу ощерились острыми коньками и пиками готических украшений черепичные крыши замка. Над башней напротив реял изодранный флаг, птицей трепещущий на фоне усыпанного крохотными мерцающими точками и незнакомыми созвездиями неба. Небо… Оно здесь было будто бы выше, чем в том мире, где столько лет прожила Аластриона. На его вершине повисла полная луна. Кромка серебристого света очерчивала острый хребет вдали, подсвечивала снежную мантию на могучих плечах гор.

В очертаниях их чудились воины, опустившиеся на одно колено и со склонёнными головами опёршиеся на мечи. Было в них что-то невыразимо древнее, завораживающее, что не давало оторвать глаз. Но горы высились недостижимо далеко, а между ними и заброшенным замком раскинулись бескрайние леса. Старые, уже высокие и крепкие деревья с тёмной корой соседствовали с молодыми деревцами и тянулись верхушками к звёздному пологу. Крупная белая сова взлетела с одного из них и устремилась ввысь. Проследив за ней взглядом, Аластриона заметила в отдалении озеро и огни города на противоположном его берегу.

Вот только этот город не походил на те, к которым привыкла Аластриона. Не было ни высотных зданий, ни мельтешения фар в ночи — лишь приземистые дома с покатыми крышами, окружающие озарённую огнями крепость, да неприступная внешняя стена. Аластриона всё яснее осознавала, что демон не лгал: это не её мир.

Дыхание перехватило. Всепоглощающее отчаяние разлилось внутри, сея пустоту. Страха больше не было — должно быть, просто не осталось сил бояться. Аластриона стояла у окна, забыв о том, что не так давно собиралась бежать. Куда и зачем, если в этом мире не к кому обратиться за помощью? Чёрт возьми, да она даже языка местного не знает! То, что демон говорил с ней понятными ей словами, ещё ничего не значит: может, это магия, а может, он просто выучил земные языки.

Дверь позади скрипнула, знакомо цокнули когти. Аластриона обернулась, с потерянным видом наблюдая, как демон складывает костёр из небольших грубо срубленных веток и хвороста. Закончив, он достал из вещмешка огниво и развёл пламя. Обычно мягкий, уютный свет сейчас показался холодным и чуждым, но у костра было теплее, и Аластриона опустилась на пол, протянув руки к огню.

Демон сел напротив, опёршись спиной о старинный шкаф. Он казался расслабленным, да и вообще, похоже, чувствовал себя хозяином положения. Да им он и был: пока всё складывалось в его пользу, а Аластриона не могла ни сбежать, ни вернуться в свой мир. Она будто попала в ловушку, выхода из которой не видела.

— Зачем я тебе? Почему было не оставить меня… — Аластриона запнулась, не решаясь произнести жуткие, абсурдные слова.

— В том мире? — понял её с полуслова демон. — Потому что это не твой мир. Твоё место здесь.

— Это ты так решил?! — она была на грани отчаяния.

Демон тяжело вздохнул. Аластриона смотрела на него несколько секунд, но, не дождавшись ответа, опустила взгляд и натянула повыше край плаща, скрывая, как дрогнули губы. В горле стоял ком, но на глазах не выступило ни единой слезы.

Окинув взглядом комнату, демон неожиданно заговорил:

— Будь моя воля, я бросил бы тебя в мирке, который ты считаешь своим, но я не могу. И знаешь, почему? По милости твоего далёкого предка.

— Откуда тебе знать что-то о моих предках? — снова посмотрев на него, полным скептицизма голосом спросила Аластриона.

— Оттуда, что я вынужден служить вашему роду уже не первое столетие, находясь подле каждого прямого потомка того, кто меня связал. Предыдущим носителем чар был твой отец — король и тёмный маг. Твоих родителей убили здесь, в их покоях, и всё, что они успели сделать — переложить заклятие связи и отправить тебя в более безопасный мир.

Его слова звучали, как бред. Да всё происходящее напоминало бред! Демоны, магия, другие миры, настоящие родители… Аластриона многое отдала бы, чтобы просто проснуться сейчас в своей постели и осознать, что все события этой ночи были сном. Но реальность жестока и неумолима, и только этот чёртов демон может объяснить, что происходит и как во всём этом выжить.

— Почему ты пришёл только сейчас? Зачем позволил мне привыкнуть к нормальной жизни, прежде чем затащить сюда? — пытаясь прояснить хоть что-нибудь, спросила Аластриона.

— Тебя было очень непросто найти. Порталы открываются потом и кровью и не отличаются стабильностью, а связи между мирами нет вовсе. Я не мог почувствовать, где ты, — пояснил демон.

— А те, кто пытался меня убить?

— Ассасины. Их послал кто-то настолько могущественный, что ему под силу не только открывать порталы, но и заглядывать в другие миры. Как — я не знаю. И кто он — тоже. Хотя кое-какие догадки у меня есть…

Подробностей Аластриона не дождалась: демон просто замолчал. Видно было, что раскладывать по полочкам само собой разумеющееся для него простой смертной ему надоело. Он вообще смотрел на неё свысока и с каким-то странным выражением глаз, от которого всё внутри перекручивалось узлом, а вдоль позвоночника ползли мурашки. Это была ненависть — холодная, как сталь, и такая же опасно острая.

Одного Аластриона не понимала: если она вызывает у этого демона презрение и ярость, зачем он искал её? Почему не позволил ассасинам убить её? Что такого сделал её предок, что не дало демону просто бросить ненавистную смертную девчонку на произвол судьбы? Но задавать эти вопросы она не решилась. Незачем сейчас ходить по краю.

— Можно последний вопрос на сегодня? — перешла к самому важному Аластриона и, получив в ответ кивок, продолжила: — Что ты намерен со мной сделать?

Демон зашёлся негромким бархатистым смехом, походящим больше на урчание дракона. Неприятно закололо пальцы. Можно ли считать, что ответ — ничего хорошего? Аластриона уже успела внутреннее сжаться и пожалеть, что вообще спросила об этом, когда он, наконец, перестал смеяться и внимательно взглянул на Аластриону, словно заглядывая в самую душу.

— Будь моя воля, ты была бы уже мертва, принцесса, но в моих интересах, чтобы ты осталась в живых и приспособилась. Научилась тому, чему тебя должны были учить с детства, — расплывчато ответил демон, породив ещё больше вопросов.

— То есть, ты собираешься чему-то меня учить? Чему?

— Ты же назвала предыдущий вопрос последним?

На мгновение Аластрионе послышались в его голосе язвительные нотки. Отвечать он явно не собирался. Фыркнув, она накрылась плащом с головой и прикрыла глаза. За недолгие часы сна она ничуть не отдохнула, а ночные события окончательно вымотали её, но о настоящем сне не могло быть и речи — не после всего пережитого.

Аластриона погрязла в беспокойной дрёме, из которой её постоянно вырывали крики ночных птиц за окном и зловещий вой сквозняков в коридорах замка.

* * *

Пламя украшенных гравировкой черепов жаровен погружало святилище в кроваво-красные сумерки и придавало сил скользящим на грани тьмы и света теням, что тянули к огню свои когтистые руки, но тут же их отдёргивали, обжигаясь о свет и заходясь в немом крике. Укрытием им служили резные колонны, подпирающие высокие сводчатые потолки, на которых раскинулась между вершинами декоративных арок сложная роспись, в замысловатых силуэтах и образах рассказывающая всю историю этого древнего места. Древнего настолько, что его стены повидали зарождение и падение хемантиров, дни, когда верховные демоны впервые ступили на земли смертных, и самые разрушительные войны между демонами и жнецами ужаса.

Здесь, в тенях тёмного святилища, чьи каменные полы покрывали вырезанные когтями верховных демонов узоры, встретились двое — один из демонических лордов, прямой потомок верховного демона, и женщина в расшитой золотом мантии со скрывающим лицо капюшоном. Чернокрылое чудовище о десяти рогах на мгновение склонило голову в приветственном жесте. Женщина ответила ему тем же.

— Круг замкнулся, — пророкотал демон, и голос его, подобный тихому рычанию, эхом отразился от стен.

— Как предсказал Оракул, — подтвердила женщина. На долю секунды её губы исказила усмешка. — Кровь от крови верховного снова здесь, и мировой порядок вещей вновь нарушен.

— Впервые за тысячу лет, но не впервые в истории.

Женщина взглянула демону в глаза, будто заглядывая в потаённые уголки души.

— Но ты ведь позвал меня не затем, чтобы обсудить былые времена, верно? — озвучила она вывод, который сделала ещё у дверей святилища.

— Верно. Я хочу предложить сделку. Убей отродье и демона по имени Ательдарон, и наградой станут твои самые тёмные мечты, притворённые в жизнь.

В её глазах промелькнула ледяная сталь, а голос наполнился презрением.

— Ты, исчадие верховных демонов, смеешь предлагать сделку мне?

Демон почти физически ощутил её высокомерие. С верховным она не рискнула бы так разговаривать… Но он лорд, и если хоть капля её крови прольётся по его вине, новой кровопролитной войны между демонами и жнецами ужаса не избежать.

Ярость вскипела в крови, в горле заклокотал чудовищный рык, но он не смел напасть, и не потому, что боялся нарушить хрупкий мир. Нет, куда больше его пугала неизбежная кара за это — медленная и мучительная смерть в когтях верховного.

— Что может тварь вроде тебя дать мне и моим братьям и сёстрам? — с обжигающим холодом продолжала жница ужаса. — Мы — дети богов, и покуда нет на то их воли, ни один из нас не станет заключать сделки с вами.

С этими словами она развернулась на каблуках и пошла прочь. Демон проводил её испепеляющим взглядом. С каким удовольствием он разорвал бы высокомерную стерву на куски! Останавливал его лишь страх разделить её участь. Снова издав полный злобы рык, демон врезал когтями по попавшей под руку колонне. На камне остались глубокие борозды.

Жница ужаса покинула святилище, но демон не был расстроен неудачей — лишь зол, и злость эта придавала решимости и сил. Он справится со своим врагом сам, чего бы ему это ни стоило.