Демонический страж (гет)

Аластриона проснулась, скорчившись на полу в позе эмбриона. Ночью казалось, будто плащ защищает от холода, но сейчас всё тело окоченело, а пальцы ломило. За те пару часов, что удалось поспать, она совсем продрогла. И неудивительно: под утро стало так холодно, что дыхание вырывалось изо рта облачками пара.

В королевских покоях ещё царила темнота. Солнце едва показалось над горизонтом, заглядывая в окно одним-единственным алым лучом и погружая мир в предрассветные сумерки. Аластриона села, плотнее закутавшись в плащ. В спальне она была одна, а костёр давно потух. Её захлестнули смешанные чувства — с одной стороны, демон исчез без следа, а вместе с ним — и давящее ощущение угрозы, но с другой… Он был её шансом протянуть в этом мире хотя бы до того момента, когда удастся вернуться в свой. Но он ушёл, бросил её посреди чуждой реальности, в которую сам же и затащил, и теперь выбираться придётся самой.

Аластриона поднялась на негнущиеся ноги и подошла к резной двустворчатой двери. Дёрнула за ручку — заперто. Она выругалась, со злости ударив по двери кулаком. Мало того, что проклятый демон оставил её один на один с незнакомым миром, так ещё и запер, как какое-то животное!

Она прошлась по покоям, беспорядочно открывая ящики, тумбочки и шкафы и выкидывая на пол старые вещи — исписанные чернилами бумаги и свитки, канцелярские принадлежности вроде перьев и чернил, разного рода мелочи, старинные украшения… Очередной ящик письменного стола оказался заперт. Схватившись за витую ручку, Аластриона рванула изо всех сил.

Замок жалобно треснул, и ящик выскочил из стола, чудом не развалившись. Внутри на кипе пожелтевших бумаг и странных набросков углём лежал кинжал с витой рукоятью и огранённым рубином в центре гарды, вложенный в искусные ножны. В окружении стали с прожилками серебра рубин пылал живым огоньком. Аластриона смотрела на клинок, как зачарованная; от мысли, что перед ней, быть может, последний осколок истории её настоящей семьи, внутри что-то сжималось, сворачивалось в тугой узел.

Таинственный кинжал манил, пробирался в глубины сознания несуществующим прикосновением, будто просил, чтобы его забрали из кучи пыльного пергамента, где он годами лежал ненужный и забытый. Затаив дыхание, Аластриона коснулась его кончиками пальцев, провела по рукояти до выполненного в форме странного символа навершия. На мгновение показалось, что кинжал отозвался теплом.

Аластриона отдёрнула руку, словно обжёгшись. Этот мир для неё чужой и незнакомый, так стоит ли прикасаться к каким-то подозрительным реликвиям, порождающим слишком много вопросов? Во-первых, почему кинжал так околдовывает, буквально заставляя его взять? Во-вторых, как его до сих пор никто не нашёл? Замок выглядел давно брошенным и разграбленным. Разбойники и мародёры вряд ли пропустили бы такую красивую и ценную вещь.

После всего пережитого Аластриона готова была поверить во что угодно — например, что кинжал проклят. Мир, в который её втащил демон, наверняка враждебен и опасен. Даже если не брать в расчёт магию и чужеродных существ, средневековье опасно уже само по себе. Особенно, если не знаешь, как в нём выжить.

Щёлкнул замок, скрипнули старые петли. Вздрогнув, Аластриона обернулась и резко захлопнула ящик. Демон вернулся. Снова его прожигающий ледяной взгляд, раздражающе гордая осанка и угроза в каждом движении. Солнце уже заглянуло в окна, и при свете дня он выглядел ещё более зловеще, чем в темноте. Аластриона не могла без содрогания смотреть на его рога и когти, а тем более — глаза. Вертикальные зрачки и радужка глубокого, но от того не менее холодного синего цвета на фоне нечеловечески тёмных белков. Слишком неестественно, чтобы не пугать.

Единственное, что изменилось в нём с вечера — теперь демон держал на сгибе руки не то полотна, не то сложенную одежду.

Он перевёл взгляд с Аластрионы на ящик:

— Ты всё-таки нашла его?

— Ты о чём? — напряжённо вжавшись в край стола, спросила та.

— О клинке, принцесса. Не прикидывайся дурой, — демон недобро прищурился.

Аластриона не знала, какого ответа он ждёт, и предпочла промолчать. Кто знает, что он сделает, если его терпение лопнет? Не дождавшись ответа, демон грубо оттолкнул её от стола, открыл ящик и достал кинжал. Пару секунд он разглядывал эфес, что-то ища, и, удовлетворённо кивнув, рукоятью вперёд протянул кинжал ей.

— Это оружие принадлежало твоей матери. Бери, оно ждало тебя все эти годы, — сказал он.

— Что-то не верится, — хмуро буркнула Аластриона. — Его уже должны были стащить.

Демон усмехнулся.

— Если бы могли. Он явил себя лишь тебе. И он звал тебя, верно? — Аластриона неуверенно кивнула, и он продолжил: — Я пытался найти его, чтобы передать тебе при встрече, но он ждал, пока придёшь именно ты. Это оружие стало твоим, когда погибла королева, и примет оно только тебя.

— Как такое возможно? — недоверчиво спросила Аластриона.

— Магия, — уклончиво ответил демон.

Он всё ещё протягивал ей кинжал. На его лице не дрогнул ни один мускул, но испытывать его терпение не хотелось куда больше, чем брать магическое оружие. Аластриона опасливо взяла кинжал, случайно коснувшись латной перчатки демона. Холодная, как лёд. И почему она думала, что демоны должны источать жар? Да и кто вообще сказал, что он пришёл из недр ада?

Кинжал удобно лёг в ладонь, снова отозвавшись теплом. Аластриона вытащила его из ножен. На кромке лезвия кровью сверкнул отблеск встающего солнца. Она несколько раз взмахнула клинком в воздухе, поражаясь его лёгкости и балансу: он словно стал продолжением руки. Разве можно выковать такое оружие в средневековой кузнице?

Демон небрежно бросил принесённую одежду на стол.

— Одевайся. Нечего расхаживать в этом… — он бросил взгляд на выглядывающую из-под плаща сорочку, — …тряпье.

Опомнившись, Аластриона убрала кинжал и запахнула плащ, хотя это, похоже, было излишне: в отличие от человека, демон при виде девушки в кружевной сорочке не испытывал ни смущения, ни влечения. В его глазах читалось лишь ледяное презрение, и сейчас Аластриона была этому рада.

Демон прошёл мимо и встал у окна спиной к ней. Хоть на это ему хватило тактичности. Аластриона сбросила плащ и развернула вещи. Чёрная льняная рубашка с открытыми плечами, но длинным рукавом, плотный корсаж, кожаные штаны и сапоги на шнуровке. Лишний раз убедившись, что демон смотрит в окно, Аластриона переоделась. Рубашка оказалась слегка великовата, но могло быть и хуже.

Одно радовало — стало теплее, удобнее и, признаться, комфортнее. Теперь Аластриона чувствовала себя немного увереннее, насколько это вообще возможно в незнакомом мире и рядом с демоном.

Демон обернулся, окинул её оценивающим взглядом.

— Король и королева были бы в ужасе, если бы увидели тебя в таком виде, принцесса, — насмешливо изогнул уголок губ он. — Сейчас ты больше похожа на неряшливого оруженосца.

— Сам на моём месте выглядел бы не лучше, — буркнула Аластриона, раздражённо сведя брови.

— На твоём месте? Принцесса, тебе ещё очень повезло, что я нашёл тебя вовремя. Иначе твоим местом была бы могила.

Аластриона вздрогнула. Он ведь прав! Ассасины приходили по её душу, и если бы он не вмешался, она была бы мертва. Она так привыкла к безопасности и повседневной обыденности, что только сейчас в полной мере осознала: безопасность кончилась. Кто-то хочет заполучить её голову, и это не весёлый квест с актёрами и компанией друзей. Всё по-настоящему — и другой мир, и демон, и опасность.

Ей стало дурно. Внезапно она поняла, насколько зависима от него. Если его не окажется рядом, когда за ней снова придут, она не сможет ни защититься, ни сбежать.

— Вижу, тебя, наконец, проняло, — усмехнулся демон.

Аластриона оторвала взгляд от своих дрожащих рук, нервно сжимающих кинжал, который она собиралась закрепить на поясе. Демон смотрел на неё уже без насмешки, но от его холодного, проникающего в душу, как стрела, взгляда всё равно стало ещё более не по себе. С одной стороны ассасины, с другой — он, непредсказуемый и опасный. Кажется, боги — или те, кто создал этот мир, — здорово посмеялись над ней.

— Вот теперь ты готова, — не дожидаясь ответа, сделал вывод демон.

— Готова к чему? — вмиг охрипшим голосом спросила Аластриона.

— Узнать этот мир и привыкнуть к нему, научиться защищаться и выживать.

— Да как я могу здесь выжить, если даже языка местного не знаю?! — она вспылила, но за злостью скрывались бессилие и отчаяние. В горле стоял ком, губы едва заметно подрагивали, но Аластриона не давала себе расплакаться от собственной беспомощности. Не на глазах у демона.

— Ты в этом уверена? — иронично ухмыльнулся он.

Аластриона хотела огрызнуться, но подавилась невысказанными словами. Ещё раз прокрутила в голове его вопрос — медленно, по слогам, — и убедилась в том, чего не замечала. Слишком она была потрясена событиями минувшей ночи, чтобы сразу обратить внимание на знакомую до боли и в то же время вряд ли слышанную ранее речь. Не её родной язык — отрывистый, резкий, незнакомый, местами хрипящий или рычащий.

Её пробрала нервная дрожь. Всё происходящее казалось невозможным. Как может она понимать язык, который слышит впервые в жизни?

— Это что… тоже магия? — несмело спросила Аластриона и вздрогнула, поняв, что, впервые услышав эти странные слова из уст демона, сама неосознанно перешла на тот же язык. Причём, похоже, ещё ночью.

— Можно и так сказать. Всё ещё думаешь, что ты человек? — демон обнажил клыки в ухмылке. — Человеческого в тебе чуть меньше половины. Тебе не нужно учить языки этого мира, чтобы понимать и говорить на любом из них. Это особенность твоего вида, знание, заложенное создателями.

Аластриона не сразу осознала смысл его слов, а когда осознала — рассмеялась, хотя смешно не было. Если это не бред, то шутка. Как она может быть человеком лишь наполовину? Будь с ней что-то не так, это заметили бы ещё на первых медосмотрах. Наверное, демон использовал на ней какое-то колдовство и решил поиздеваться.

Но стоящий напротив со сложенными на груди руками демон оставался серьёзен, и Аластриона подавилась смехом.

— Стой… Ты серьёзно? — сдавленно выдохнула она, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

— А по-твоему, я шучу? — выгнул бровь демон. В его глазах блеснули злость им раздражение.

Аластриона отказывалась верить. Не может он говорить правду! Так ведь?

Может. Голова пошла кругом, и она опёрлась о стол, чтобы не упасть. Демон схватил её за плечи и встряхнул, приводя в чувство. Аластриона вздрогнула, сжавшись в его руках, как перед опасным хищником.

— Смертные вырастили тебя жалкой и слабой! — низко прорычал он. — Прими правду: ты не из того мира. Ты не человек, даже если ведёшь себя, как они!

Его хвост метался из стороны в сторону, хлеща то по броне, то по мебели, но демон этого словно не чувствовал, поглощённый злобой. Аластриона видела, насколько противна ему. Почему? Из-за своей человеческой природы? Его высокомерие стало последней каплей. Внутри лопнула натянутая струна. Лучше остаться одной в чужом мире, чем терпеть презрение и ненависть к себе!

— Ну так проваливай к чёрту! — зло крикнула Аластриона, с неожиданной силой вырвавшись из его хватки.

— Я не могу! — в ярости выпалил демон, хлестнув хвостом особенно сильно.

— Почему? — Аластриона ему не верила.

Огонь злости в его глазах как-то резко угас, сменившись чем-то, похожим на смятение с примесью бессильной злобы.

— Не твоё дело, — глухо рыкнул демон и, резко отвернувшись, двинулся к выходу из покоев. Заметив, что она за ним не пошла, он оглянулся через плечо. — Особого приглашения ждёшь?

Аластриона хотела было огрызнуться, но отвлеклась на боль в плече. Скосила взгляд. Над рукавом рубашки, как раз там, где держал её демон, протянулись глубокие царапины от его когтей. Кровь собиралась каплями и стекала по руке, расплываясь тёмными пятнами на плотной ткани.

Перевязать плечо было нечем. Аластриона мысленно обругала демона последними словами. Она не знала, поцарапал он её случайно или намеренно, но сделать ничего не могла. Ей оставалось только выйти вслед за ним в открытый всем ветрам холл башни. В отличие от спальни, здесь стёкла в окнах не сохранились, однако мусора и сухих листьев на полу почти не было — одни лишь следы пребывания птиц и их перья да витражные осколки стекла, хрустящие под ногами.

Демон наступал на них ничем не защищёнными снизу пальцами, но на пол не упало ни единой капли крови. «Насколько же у него прочная кожа?..» — мимолётно подумала Аластриона, идя за ним. Под плотной подошвой её сапог похрустывали осколки. Вместе с демоном она ступила на уходящую далеко вниз винтовую лестницу без перил. В воздухе вихрем кружилась пыль, подсвеченная лучами утреннего света из узких бойниц. Клочья паутины свисали с краёв лестницы, а по испещрённым трещинами и выщербинами каменным стенам стелился мох, отчего в башне пахло сыростью.

Спускаться пришлось долго. На полпути Аластриона вспомнила, что её вынужденный спутник не назвался.

— Ты всё ещё не сказал, как тебя зовут, — уставившись в спину демона, напомнила она.

— Ательдарон, — не оглядываясь, бросил тот.

Аластриона едва слышно повторила его имя, будто пробуя на вкус. Необычное. По крайней мере, для неё, для её… для мира, который она считала своим. Она поймала себя на мысли, что не может принять правду; да и как вообще можно смириться с тем, что вся прожитая жизнь предназначалась не ей? Кем она стала бы, будь её настоящие родители живы? Принцессой, а потом — королевой? Быть может, ей даже понравилась бы придворная жизнь, но спустя годы, прожитые в совсем другом мире, где она была простой девчонкой, отличающейся от других только редким именем, Аластриона уже ни за что не приняла бы чуждой и непонятный уклад.

А что, если демон должен направить её на предначертанный путь? Аластриона внутренне содрогнулась. Нет, этого она ему не позволит. Она хотела лишь вернуться в привычный мир, где нет магии и демонов и никто не знает о её королевских — если верить Ательдарону, — корнях. А впрочем, знает ли кто-нибудь здесь? Если не получится вернуться в свой мир, сумеет ли она начать всё с чистого листа здесь?

Аластриона постаралась отогнать тягостные мысли. Она должна вернуться, чего бы это ни стоило. Здесь ей не место. Вот только Ательдарон сказал, что порталы открыть сложно, да и вряд ли он позволит ей сбежать… И это если забыть об идущих по её душу ассасинах. Тех, что заявились в её спальню, он, конечно, перебил, но если кто-то всерьёз вознамерился её убить, он не остановится.

Лестница кончилась перед распахнутыми стрельчатыми дверьми, одна из створок которых повисла на единственной уцелевшей петле. За ними началась череда залов и коридоров, освещённых лишь тусклым светом из окон. Солнце вставало с другой стороны замка, и в эту его часть попадали разве что блёклые отблески рассвета.

Шагнув под высокие своды первого зала, Аластриона потрясённо выдохнула. Ей не доводилось видеть вживую даже остатки замков, не говоря уж о так хорошо сохранившихся руинах. Пусть её родовое гнездо разрушено и разорено, ни проломы в стенах, ни отверстия в крыше ничуть не умаляли её восторг. На мгновение она даже забыла обо всех насущных проблемах, но Ательдарон прошёл мимо неё и зашагал дальше, покачивая хвостом в такт шагам, и Аластриона вернулась в реальность.

Она шла за демоном, глядя уже не ему вслед, а на залы и галереи, где когда-то жила её семья. О былом величии этого места напоминали остатки фресок, колонн и гобеленов, полуразрушенные камины, пустые подставки для церемониального оружия на стенах, проржавевшие насквозь доспехи... Сейчас Аластриона могла лишь представить, как выглядел замок, пока не был покинут.

Завораживающе, должно быть.

А теперь от замка остались руины… На краткий миг сердце кольнула грусть. Пусть Аластриона не помнила этого места, что-то в ней тянулось к этим стенам, хранящим историю её рода, к гобеленам и полотнам, что когда-то могли её рассказать, к реющим над крышами истлевшим флагам, несущим на себе геральдический герб её семьи.

Аластриона хотела узнать больше о своих родителях, хотя бы осмотреть замок на предмет уцелевших картин, записей или дневников, но Ательдарон, похоже, вёл её к выходу. Миновав множество залов, которым она потеряла счёт, они оказались перед массивной раздвоенной лестницей просторного холла. Стены высотой в несколько этажей украшали полусколотые и затёртые фрески и мозаика, под потолком на толстых цепях висели громадные свечные люстры. По подпирающим потолок резным колоннам вился плющ. В центре зала на постаменте стояла испорченная временем статуя, изображающая мужчину в длинной рясе. На спине каменного изваяния виднелись два щербатых скола.

Лестницу устилал истлевший и поеденный молью ковёр, когда-то бывший бардовым, но выцветший и ставший грязно-красным. Перила лестницы местами ощерились дырами и сколами. Из выбитых окон на площадке между маршами ветер нёс прошлогоднюю листву и пыль. Его стараниями холл был тронут запустением куда заметнее, чем верхние этажи. При виде него становилось как-то по-особенному грустно: жизнь покинула некогда прекрасный замок, оставив на прощание лишь прах и воспоминания.

Ательдарон начал спускаться, всё ещё ничего не объясняя.

— Куда мы идём? — поравнявшись с ним, спросила Аластриона. — Я хочу осмотреться. Может, удастся найти что-нибудь о моей семье.

— На это нет времени, — не удостоив её взглядом, отрезал Ательдарон.

— Почему? Куда нам спешить?

— Подальше отсюда.

Аластриона обогнала его и преградила путь.

— Я никуда не пойду, пока ты всё не объяснишь! — жёстко обрубила она.

Вопреки её ожиданиям, демон не оттолкнул её с дороги и даже не попытался обойти.

— Хочешь объяснений? Хорошо, но имей ввиду, что с каждой минутой шансы того, что нас выследят, увеличиваются. Как ты думаешь, зачем я проехал сотни лиг до этого места и открыл портал именно в спальне твоих родителей? — задал вопрос он.

— Понятия не имею, — пожала плечами Аластриона.

— Потому, что открыть портал точно вслед за тем, кого отправили в другой мир, можно либо в той же точке, либо силами очень могущественного существа. Как видишь, ассасинов по твою душу кто-то отправил не из замка, но он должен знать, что у меня такого помощника нет. Скоро здесь будет новый отряд убийц или кто похуже, так что чем быстрее уйдём, тем больше времени выиграем.

Горло перехватило, Аластриона не могла дышать. Надежда вернуться домой таяла на глазах. Демон уводит её от единственного места, где она могла бы открыть портал в свой мир. Точнее, в тот мир, к которому привыкла. Какая разница, где она рождена, если по ту сторону портала осталось всё, чем она дорожила? Она должна вернуться! Вот только Ательдарон ей в этом не поможет, а стоит ей самой прийти сюда позже — её схватят убийцы.

Он хотел было обойти её и продолжить спуск, но замер на полушаге, оглянувшись на окна. Аластриона успела заметить, как напряжённо дёрнулся его хвост.

— Уходим, — быстрым шагом направившись к дверям, бросил Ательдарон.

Было в его голосе что-то такое, от чего ей стало не по себе. Прежние тревоги отошли на второй план. Аластриона не отставала от демона, в каждом движении которого теперь чувствовалась напряжённость.

— Что ты услышал? — прямо спросила она.

— То, о чём я тебе только что говорил. Нас нашли.

— Ассасины?

— Возможно.

Аластриона почувствовала, как в животе свернулся мерзкий комок. Хватит с неё одной встречи с ассасинами за последние сутки. Пусть демон уже однажды спас её от убийц, она не была в нём уверена. Да и как вообще можно доверить свою жизнь такому существу?! Все её представления о демонах строились на земной мифологии, в которой они описывались воплощением всего самого тёмного и порочного. Будь её воля, она ни за что не связывалась бы с ним, но демон её мнения не спрашивал.

Они вышли во двор замка, что вблизи выглядел ещё более завораживающе и зловеще, чем из окна. Некогда многолюдный, но теперь пустой и мёртвый замок с прилегающей территорией окружали разрушенные не то временем, не то давней битвой, но всё ещё внушительные стены со сторожевыми башнями и множеством бойниц. К замку прилегали несколько флигелей, вокруг выстроились некогда хорошо укреплённые форбурги. Недалеко от входа к дереву был привязан крупный вороной конь. Словно чувствуя неладное, он нервно взрыл копытом землю и покосился на Аластриону огненно-янтарным глазом.

Ательдарон отвязал его и под узду подвёл к ней.

— Забирайся, — почти что приказал он.

Ситуация к спорам не располагала, и хоть Аластриона в последний раз каталась верхом лет в четырнадцать в парке аттракционов, она неуверенно поставила ногу в слишком широкое для человека стремя и, подтянувшись, перегнулась через лошадиную спину. Край седла больно врезался в живот.

Не успев оседлать коня, она услышала топот у ворот замка. Несколько всадников верхом на лошадях поменьше, видимо, другой породы, один за другим въезжали во двор и мчались к демону и принцессе, обнажив оружие. Единственный лучник в отряде отъехал в сторону и натянул тетиву. Не нужно было долго рассматривать новоприбывших, чтобы узнать в них ассасинов. Ночью времени разглядывать их погибших предшественников не было, но что Аластриона запомнила, так это их лёгкую чёрную броню и длинные мантии со скрывающими лица капюшонами.

Грязно выругавшись, Ательдарон схватил её за ворот и резко приподнял, помогая перекинуть ногу через спину коня. Оглянувшись, Аластриона успела заметить, как лучник отпустил стрелу, а в следующее мгновение демон прикрыл её крылом, заставив пригнуться. Стрела со свистом пронеслась над ними и сломалась о каменную стену. Не давая противнику больше ни единой лишней секунды, Ательдарон вскочил в седло позади Аластрионы и пришпорил коня. От ассасинов их отделяло несколько метров.

Конь сорвался с места, выбив из-под копыт облако дорожной пыли. Сделав круг по двору, ассасины погнали своих лошадей следом. В полном молчании, без залихватского свиста и команд лошадям, отчего к страху, от которого всё внутри и так сводило ледяным холодом, примешивалось мерзкое ощущение нереальности происходящего. Вот только всё реально, и если они сейчас догонят беглецов, смерть тоже будет настоящей.

Конь вынес своих всадников за замковую стену и помчался по заросшей просёлочной дороге, с двух сторон окружённой лесом. Аластриона мёртвой хваткой вцепилась в гриву коня, несмотря на то, что упасть ей не давал демон, держащий поводья с двух сторон от неё. Сейчас она куда больше боялась не падения на полном скаку, а ассасинов. Топот копыт позади стремительно приближался.

Оглянувшись через плечо, Ательдарон пришпорил коня, но тот просто не мог скакать быстрее. Он заходился хрипом, из приоткрытого рта летела пена.

— Давай, Дым, поднажми… — едва слышно выдохнул демон.

Конь хрипло фыркнул, будто понимал каждое слово. Он бежал на предел сил, взмыленный и задыхающийся, чудом не валясь с ног, но лошади ассасинов были легче и быстрее. Одна из них, самая проворная, поравнялась с Дымом, и Аластриона на мгновение встретилась взглядом с нечеловеческими глазами бледнолицей женщины в капюшоне. Горло сдавило, свет утреннего солнца потускнел, а время будто замедлилось, растягиваясь, как смола. От незнакомки веяло такой древней силой, что Аластрионе стало плохо. Под гипнотическим взглядом убийцы она начала заваливаться набок, соскальзывая с конской спины. В глазах потемнело. Всем своим весом она навалилась на руку Ательдарона. Он напряг мускулы, но слишком поздно: рука дёрнулась, натянув поводья с одной стороны, и Дым свернул в сторону, с треском сминая придорожные кусты.

Ассасины тоже съехали с дороги, гоня едва выдерживающих темп лошадей через лес. Аластриона цеплялась за гриву негнущимися пальцами, но руки ослабли, сил не хватало. Ательдарон встряхнул её, усадив ровнее, и она обхватила шею коня. В оставшееся позади дерево с глухим стуком вонзилась стрела. Обернувшись, демон метнул назад короткий нож. С булькающим хрипом скачущий позади ассасин выпал из седла и покатился по земле, быстро пропав из виду. Его лошадь отстала.

Аластриона, наконец, смогла приподняться, держась за шею коня. Её мутило, но разум прояснился.

— Что… что это было? — охрипшим голосом спросила она, оглянувшись на демона.

Ательдарон не отрывал сосредоточенного взгляда от извилистой тропы, даже не глядя на мелькающие среди деревьев тени.

— Не знаю, — коротко отозвался он и вдруг рявкнул: — Пригнись!

Аластриона прижалась к коню, почувствовав, как вместе с ней, навалившись на неё выдавливающей дух из тела тяжестью, пригнулся Ательдарон. По рогам его хлестнула колючая ветка, но он этого, похоже, не почувствовал. Снова привстав в стременах, несмотря на царапающие лицо и бьющие по плечам и крыльям ветки, он хлестнул уздой, подгоняя коня. Ассасины отставали: их лошади оказались менее выносливы и, как ни гнали их хлыстами и шпорами, больше не могли скакать карьером.

Сквозь ритмичный топот донёсся звон тетивы. Ательдарон вздрогнул, но в седле удержался. Выглянув из-за его плеча, Аластриона вновь увидела остановившую лошадь в десятке метров позади женщину со странными способностями. Убийцы смотрели им вслед, больше не пытаясь нагнать: они ещё смогут выследить свою цель.

Аластриона отвернулась. Едва деревья скрыли беглецов от ассасинов, Дым перешёл на галоп, а ещё через несколько минут — на шаг. Погони больше не было — вместо топота теперь слышались лишь шелест листвы да щебет притаившихся в ветвях птиц. Солнечный свет с трудом пробирался сквозь густую листву, огибал ветви и бросал на землю лишённые тепла пятна. Даже утром, когда природа оживает и солнце согревает землю, этот край оставался холодным и неприветливым.

Сливаясь с шорохами и скрипами в звучную мелодию, где-то впереди шумела река. Шум приближался с каждым шагом, и вскоре деревья расступились, выпуская путников на каменистый берег. Широкая река, обтёсывающая прибрежные камни и гальку, спускалась с далёких гор и уходила вниз по склонам пригорных холмов и скал, которых Аластриона не увидела с высоты башни.

Ательдарон спешился и помог ей слезть. Словно этого и ждал, загнанный конь с выдохом повалился набок. Его бока тяжело вздымались и опадали, на морде ещё белела пена. Аластриона опустилась на колени рядом с ним и несмело, но с сочувствием погладила его по влажной от пола шее. Дым покосился на неё угольком-глазом. Он выглядел уставшим и измученным, на него было жалко смотреть. Аластриона могла только догадываться, с каким трудом он выдержал такой долгий карьер, лишь бы спасти хозяина и его подопечную.

— Он хороший зверь… Верный, — заметила она.

Ответа не последовало. Аластриона вскинула голову, чтобы взглянуть на демона. Он сидел на гальке у реки, пытаясь вытащить застрявшую в основании крыла стрелу. По белой коже тёмной струйкой сбегала кровь. Лучник не промахнулся — попал как раз в то место, куда не доставал край металлических накладок. Дотянуться до стрелы так, чтобы вытащить её, не повредив крыло ещё больше, Ательдарон не мог, но о помощи не просил.

Аластриона ещё раз бросила взгляд на коня, убеждаясь, что он дышит всё ровнее и спокойнее, и подошла к раненому демону. Её трясло после всего пережитого, но если бы не он, она уже лежала бы во дворе замка с перерезанным горлом — и это в лучшем случае.

— Позволь, я помогу, — тихо предложила она.

— Ты поможешь, если не будешь мешать! — не оглядываясь, огрызнулся Ательдарон.

В другое время Аластриона ответила бы на агрессию агрессией, но не сейчас: в конце концов, в том, что его ранили, виновата она. Ассасины шли за ней, а он её спас, пусть даже у него на то есть какие-то свои причины.

Кое-как дотянувшись до стрелы, Ательдарон взялся за древко, но грубо вырвать её из раны ему не позволила Аластриона. Она накрыла его руку своей, удерживая, и отвела в сторону.

— Так ты сделаешь только хуже, — несмотря на недавнюю грубость и его отношение к ней, мягко сказала она.

— Мне не нужна помощь. Просто не мешайся под ногами и постарайся не сдохнуть, — оглянувшись на неё, перешёл почти на рык Ательдарон.

— Я тебя о помощи тоже не просила, но ты спас мне жизнь и получил за это стрелу. Я не могу стоять в стороне, пока ты тут мучаешься.

— А у тебя повышенное чувство справедливости, принцесса? — он по-волчьи прищурился, не скрывая клокочущую злобу.

— Не в большей степени, чем у тебя. Я просто благодарна тебе, — пожала плечами Аластриона.

Несколько секунд Ательдарон сверлил её взглядом, и она не могла понять, борется ли он с гордыней и недоверием или не верит её словам. Наконец, он отвернулся к реке и глухо рыкнул:

— Хочешь помочь — вперёд.

Аластриона осмотрела рану. Ей уже доводилось видеть кровь — воспоминания эти были не из приятных, — и оказывать первую помощь, но доставать стрелы из ран — никогда. Собираясь с мыслями, она коснулась крыла, провела по нему кончиками пальцев. Гладкое и тёплое… И невероятно сильное. Она почувствовала, как напряжены мышцы под рукой — не то от боли, не то от её прикосновения.

— Есть, чем перевязать рану? — спросила Аластриона.

— В седельной сумке.

Она вернулась к уже пришедшему в себя коню, теперь лежащему, подогнув под себя ноги, и принялась копаться в седельных сумках. Под руку попались широкие лоскуты чистого полотна. Прихватив с собой несколько, Аластриона смочила один из них проточной водой и присела позади демона.

Аластриона медленно вдохнула и выдохнула, а затем, не давая себе передумать, осторожно, чтобы не разорвать рану ещё больше, вытащила стрелу. Крыло в её руках непроизвольно дёрнулось, но Ательдарон не издал ни звука, лишь крепче сцепив зубы. Кровь толчками хлынула из раны, потекла по крылу и ладоням Аластрионы. Она тут же приложила к разорванной зазубренным наконечником плоти промоченную водой тряпицу. Сложенная в несколько раз ткань насквозь пропиталась кровью.

Кровотечение не останавливалось. Аластриона наложила повязку, стараясь затягивать каждый виток как можно туже. Попади стрела не в крыло, а куда-нибудь ещё — остановить кровь было бы почти невозможно, какие повязки ни накладывай. Вытащить стрелу из любой другой части тела — значит, подписать раненому смертный приговор.

— Вот и всё… Надеюсь, этого хватит, чтобы остановить кровь, — пробормотала Аластриона, оценивающе осматривая свою работу.

Без единого слова Ательдарон поднялся и отошёл к коню. Потянув за узду, он заставил Дыма встать и повернулся к Аластрионе.

— Надо ехать, — бросил он.

Помыв руки от крови в реке, Аластриона подошла к нему. Ательдарон хотел подсадить её, но она оттолкнула его руки и забралась в седло — пусть и с трудом, но без его помощи. Благодарности она, кончено, не ждала, но то, как он себя вёл… Всё тот же приказной тон, холодное презрение в глазах… «В следующий раз стрелы сам будешь вытаскивать!» — не столько мстительно, сколько обиженно подумала Аластриона.

Ательдарон сел в седло позади неё и галопом погнал коня вниз по реке. Он не объяснял ни куда они направляются, ни что будут делать дальше, да Аластриона и не спрашивала. Все её надежды на возвращение рухнули: стоит ей снова оказаться вдали от этого демона, как её найдут и убьют ассасины.

И ей оставалось только внутренне готовиться к тому, что ждёт впереди.