Преступный человек (гет)

Позади Аканэ слышится характерный булькающий звук — кто-то из крепких голов Бюро оказался обладателем менее крепкого желудка, и едва ли его можно было в этом упрекнуть. На развалинах пахнет металлом, порохом и палёной плотью, сотни стонов из-под завалов сливаются в один и словно звучат в голове инспекторов, а не в действительности.

— Нужно пригнать технику со старых заводов в промзоне, — хмурясь, предлагает Гиноза. — Вручную мы не справимся.

Стоило взлететь на воздух головному отделу Сивиллы, как в городе тут же отказали все системы внутреннего регулирования: встали поезда, отказали автопилоты у машин, тысячи дронов заглохли прямо во время выполнения работы, а рабочая телефонная сеть оказалась в руках только у Бюро Общественной Безопасности — сработал аварийный протокол. Автоматизированные блоки больниц, предприятий и крупных торговых центров вышли из строя — один взрыв повлёк за собой катастрофу.

Стражи порядка лишились единственного реального оружия — доминаторов, и было лишь вопросом времени, когда повстанцы нанесут свой следующий удар, а сотни заключённых потенциальных преступников поймут, что держат их теперь только стены.

— С ними нет связи — придётся ехать самим. Полагаешь, нам позволят выйти за черту города? — негромко спрашивает Цунэмори, наблюдая за тем, как из-под металлической балки вытаскивают очередной обезображенный труп.

— Не узнаем, пока не попробуем.

Аканэ хмурится, машинально сжимая в ладони ствол бесполезного теперь доминатора, и коротко кивает:

— Возьми с собой второе подразделение и отправляйся, — Гиноза молча разворачивается, зная, что лишившиеся обоих инспекторов каратели второго подразделения без вопросов подчинятся его приказу.

— И вооружитесь. Не думаю, что они станут стрелять холостыми, — добавляет Цунэмори.

— Подготовить штаб-квартиру?

— Этим займётся шестое подразделение — Сагара ранен и всё равно ничем не может помочь здесь.

— Аканэ?..

Уловив незнакомые до сего момента интонации (неуверенность и опаска — на бывшего начальника совсем не похоже), Цунэмори оборачивается:

— Да?

— Это не Когами.

Девушка тихонько хмыкает и обхватывает себя руками, отпустив, наконец, доминатор. Это не Шинья — в этом Цунэмори ни секунды не сомневается. Тот действовал с ювелирной точностью даже тогда, когда минировал огромные заводы и брал штурмом вражеские оружейные. Он прекрасно понимает, что без Сивиллы начнётся хаос. Он привык воевать, а не подстрекать революцию.

А взорвавшие Нона-Тауэр затеяли переворот и явно не чураются жертв среди мирного населения.

— Я знаю. Будьте осторожны.

Нобучика переступает с ноги на ногу, делает знак одному из исполнителей второго подразделения и идёт к полицейской машине.

Это, безусловно, не Когами. Но проникнуть в Башню незамеченным чужой не мог.

* * *

В Нона-Тауэр постоянно находилось около полторы сотни служащих. В основном техники и связисты. Охраны в здании было немного — Сивилла и здесь предпочитала доверяться исключительно дронам и автоматизированной системе безопасности, однако проникнуть внутрь незамеченным, не имея специального доступа, возможным не представлялось. Выходило, что подрывниками были кто-то из числа работающих здесь. Согласно записям с камер наблюдения, до взрыва здание никто не покидал, а значит террористы похоронили себя под завалами вместе со всеми остальными — кто именно вступил в сговор с повстанцами, они теперь не узнают.

Но мало работать в самой Башне, чтобы знать, что именно располагалось на подвальном этаже.

Для этого нужно быть либо самой Сивиллой, либо Аканэ — о расположении мозгового центра никто, кроме неё, не знал. Догадываться могли многие, но при подготовке настолько тщательно продуманной диверсии ни о каких «бы» говорить не приходилось — террористы точно знали, куда бить.

Поручиться за то, что ни одна живая душа помимо неё не была посвящена в тайну Системы, Цунэмори, конечно же, не могла, но и представить себе ситуацию, в которой Сивилла позволяет секретной информации просочиться за пределы Министерства Благосостояния, тоже было трудно. Глупость — последнее, в чём можно было упрекнуть разум оставшейся после дела Камуи Кирито сотни асимптомных преступников.

Но и возможный крот в Министерстве, и разрушенная Башня отступили на второй план, когда в главном офисе Бюро обнаружили бесполезную груду проводов и металла — тело Главы Касэй.

На счастье Аканэ, безвольно валявшееся посреди офиса кибертело обнаружили дежурившие на этаже два охранника. Те, растерявшись, затрубить тревогу не успели и помчались к дежурившему в ту ночь инспектору.

А Шимоцуки Мика достаточно долго проработала в Бюро и достаточно долго знает об истинном лице Сивиллы, чтобы не постесняться двух паникующих охранников оглушить и, прежде чем подавать рапорт в Министерство, вызвать на место Цунэмори.

— Двести сорок семь преступников с асимптоматикой, — глухо говорит Мика, сидя на ступеньках прокуренной лестницы и потирая ладонь о ладонь.

Прятать роботизированный облик Сивиллы пришлось самим — это двух охранников можно было накачать препаратами и убедить в том, что последние два дня те провалялись в медблоке. Провернуть всё то же самое со всем остальным Бюро не выйдет, а огласка сейчас никому не нужна.

— Ты знала, — роняет Аканэ.

— Как и ты, — пожимает плечами Шимоцуки. — Я не вовремя сунула нос в грязное бельё семейства Тоганэ, и они решили, что это знание — подходящее для меня наказание.

Эксперимент в духе Сивиллы — дрожащий от страха следователь не представляет достаточной ценности, чтобы в случае чего жалеть о его потере, а шанс посмотреть на реакцию кого-нибудь, кроме Цунэмори, слишком редкий, чтобы его упускать.

— А чем отличилась ты?

Аканэ крутит в руках сотовый телефон, пришедший на замену вышедшим из строя браслетам, и окидывает напарницу оценивающим взглядом. Мика не та, с кем следовало бы откровенничать. Во всяком случае, здесь и сейчас. Тем более не следует говорить ей, что единственное, что мешает назвать Цунэмори асимптомником — это отсутствие у неё за душой преступлений. Аканэ давно не питает о себе иллюзий — она не первая с немутнеющим психопаспортом, и не она последняя. Другое дело, что до неё подобные либо присоединялись к Сивилле, либо, как Макишима, погибали за собственные обиды и идеалы.

Шимоцуки тихонько фыркает, по-своему расценив затянувшееся молчание старшего инспектора, и сцепляет пальцы в замок.

— Думаешь, это я?

— Нет, — качает головой Аканэ. — Смелости бы не хватило.

— А тебе? — резче, чем хотелось бы самой Мике, спрашивает младшая.

— А мне — глупости, — просто отвечает Цунэмори и уходит с лестничной площадки.

Мика смотрит, как за старшей по званию закрывается дверь, и ничуть не удивляется тому, что вот уже восемь часов нет ни начальников, ни подчинённых, а Цунэмори по-прежнему слушают не только каратели, но и инспекторы.

У Аканэ за стальным фасадом — сталь.

И это многое объясняет.

* * *

— Дай угадаю: вы приехали на завод, обнаружили там нетронутую технику, но не нашли ни одного рабочего? — потирая уставшие глаза, спрашивает Аканэ.

Гиноза кивает, сгружая на стол тяжёлый чемодан, и ослабляет узел галстука.

— Именно. Итого у нас два крана и один экскаватор — бросить полицейскую машину мы не могли. Не Бог весть что, но я поговорил с Хинакавой. Они с Караномори нашли способ замкнуть транспортную систему на Бюро и реанимировать дроны, но… Что?

Аканэ тихонько смеётся и откидывается на спинку кресла.

— Они наладят связь, но чтобы дроны на самом деле заработали, требуется разрешение Министерства Благосостояния.

Нобучика напрягается и требовательно приподнимает брови:

— И?

— А оно не даёт его вот уже три с половиной часа, — Цунэмори качает головой и впервые с момента взрыва позволяет себе короткий, усталый и совсем немного отчаянный вздох. — За помощью к нам обратились только больницы, школы и несколько частных торговых сетей. Поступило около сотни запросов от работающего на дому населения. От заводов ни одного сообщения. Мы попытались связаться с каждым.

— Пустые?

— Ни души. Из города за пару часов исчезло полтора миллиона жителей, Министерство нас игнорирует, а единственные подозреваемые находятся под развалинами Нона-Тауэр. Гино, это не теракт. Власть узурпировало…

— …Министерство.

Аканэ кивает, скрещивает руки на груди и отворачивается к окну.

* * *

Над центром города висит густой смог. Полицейские, пожарные сирены и сирены скорой помощи соревнуются в громкости, а у главного входа Бюро Общественной Безопасности толпятся сотни мирных жителей — они не знают, куда ещё идти.

От Министерства Благосостояния по-прежнему нет вестей, у города нет света, воды и связи.

Инспекторы и исполнители срывают друг на друга голос.

А в кабинете Главы Касэй тихо и пусто.

Аканэ заходит без стука, прикрывает за собой дверь и смотрит на пустой трон Сивиллы. Бесшумно подходит, отталкивает кресло в сторону и опирается руками об идеально отполированную поверхность письменного стола.

Монитор компьютера, что ещё чуть меньше суток назад по факту был главным компьютером города, выключен, но не обесточен — в углу горит крохотный зелёный огонёк. Старший инспектор проводит пальцем по сенсору, зажмуривается, как только экран ярко вспыхивает, и делает глубокий вздох.

Когда Аканэ в следующий раз открывает глаза, в голове так же тихо, как в кабинете Главы Касэй. Мысли маршируют друг за другом, выстраиваясь в ровную шеренгу, разум сортирует факты по папкам, просчитывает комбинации и строит одну догадку за другой.

«Что ты видишь?» — светится на мониторе.

Аканэ закрывает глаза.

Аканэ спокойна.