Закоулки Пространства (гет)

— ...Эта ветка метро так и называлась, Узловая, — говорил Бурдюк, пытаясь не свалиться с сидения на очередном ухабе, в который Вика умудрилась попасть, при этом едва не перевернув бронированный полноприводный микроавтобус, который кампания дружно взяла напрокат в парке машин ополчения. При этом нужно было видеть лицо дежурного, когда подвыпившая кампания буквально ввалилась в гаражный бокс, деловито обхаживая находящиеся там автомобили, выбирая для спонтанной поездки подходящий транспорт. Со стороны это выглядело одновременно комично и страшно, поскольку от веселых, при этом вооруженных людей, одержимых геройской идеей, можно было ожидать чего угодно. Первым из кампании вошел Артем с РПД наперевес и сложенными в рюкзак лентами, вторыми синхронно шагали Хромов и Бубнов-старший, крепко сжимая свои АКМ и СКС; далее шел Колчин с дробовиком за спиной и ящиком спиртного в руках, и замыкали группу Алиса и Вика; при этом у Алисы в руках был кассетный магнитофон, из которого орала Van Halen, за спиной висела противогазная сумка с запасом батареек и кассет, а журналистка просто шла с пустыми руками, и огромными, округленными глазами от всего происходящего и от того, что она как-то сумела ввязаться в эту авантюру.

Подобрав соответствующий транспорт, пока Артем убеждал сбежавшихся ополченцев о том, что кампания отправляется на спецзадание, Вику единогласно посадили за руль, как самую трезвую, затем все дружно погрузились в авто, и Листопадова под чутким руководством Колчина как инструктора по вождению и под комментарии Бурдюка как картографа покинула территорию общины.

— Алиса, смени пластинку! — гаркнул Хромов, при этом пытаясь одновременно наслаждаться музыкой и слушать речь торговца, тем временем дочка профессора Новак послушно сменила в магнитофоне кассету, и вместо гитарных запилов из динамиков зазвучал хриплый голос солиста Blue Sistem, бывшего солиста Modern Talking, при этом Алиса под малым количеством выпитого, однако достаточного для игривого настроения, усмехнулась переводу названия, поскольку все в микроавтобусе сейчас представляли из себя некую «синюю систему».

— Правда, подземка эта предназначалась далеко не для перевозки людей, — снова продолжил Бубнов, — Да и веткой метро этот узловой железнодорожный комплекс назвать сложно, — при этом Хромов отметил для себя, что торговец, чем больше принимал на грудь, тем яснее и понятнее выражался, практически на литературном языке, с элементами научного и публицистического.

— И для чего этот комплекс? — задал уже вопрос Артем, пытавшийся налить в кружку горячительное из очередной бутылки, однако Вика вела бронеатомобиль настолько небрежно, что он попросту пустил бутылку по рукам.

— Много для чего, — снова заговорил Бурдюк. — В основном, для хранения и транспортировки продовольствия, оборудования и вывоза отходов. Я единственный раз в небольшой части этого комплекса побывал, там огромные тоннели прямо под землей, железная дорога, не одно полотно, много, и вагоны стоят, грузовые, пассажирские, прямо целое подземное хранилище, но за время первого вооруженного конфликта комплекс пострадал знатно, многие тоннели завалило.

— Интересно, — прокомментировал уже Игорь, затем резко вскрикнул: — Вика, тормоз!

— Вижу, — отозвалась недовольно выговорила журналистка, притормаживая перед очередной чередой ям в асфальте.

— И если мародеры, диггеры просто из этого комплекса понемногу добро выносили, то во время конфликта там даже бои были, многие пытались завладеть Узловой, это же какое преимущество. Там запасы такие — целое государство вооружить и прокормить можно.

— Так у нас какой план? — задал логичный вопрос Хромов, затем приняв бутылку от Колчина, сделал добротный глоток горячительного, после чего передал бутылку Алисе, которая, деликатно сделав глоточек, передала тару обратно Зеленину, после чего оперативник закурил и добавил: — Ну, обнаружим мы эти катакомбы, и дальше что?

— А ты так и не разобрался? — снова заговорил торговец, после чего передал карту Хромову, который уставился на нее в свете тусклых, но сносных салонных плафонов освещения автомобиля. — Расшифровываю: УСТ — узловая станция транспортировки, УСХ — узловая станция хранения, два железнодорожных подземных комплекса из трех, на одном осуществляется хранение, на другом транспортировка.

— Я не тупее паровоза! — выругался Хромов, — А значит УСП, эм, узловая станция перемещения? Очередной пространственный коридор? А куда ведет? Что за котлован и полигон? — после чего глубоко затянулся сигаретой и передал карту обратно торговцу.

— Ты все правильно мыслишь, лейтенант, — широко улыбнувшись, проговорил Бубнов, при этом и Вика и Алиса отметили для себя то, что общение и манера разговора у товарищей навеселе заметно изменилась.

— Если захватим весь узловой комплекс, сможем дела творить реальные, понимаешь? — снова завел рассуждения Бурдюк. — Сможем ополчение вооружить, беженцев спрятать; раз наши шишки смотались по своим дворцам-крепостям, нам тоже необходима крепость, а в тамошних закромах не только пайки, стволы, там танки, бронетранспортеры! — при разговоре Бубнов-старший принялся эмоционально размахивать руками, при этом едва не зацепив Горыныча и Листопадову. — Да и золотишко нам пригодится, — произнеся последнюю фразу, торговец осекся; даже по выражению его лица было видно, что в пылу пьяного разговора он сболтнул лишнего.

— Ага, теперь понятно, кто о чем, значит, вшивый о бане, Саня о бабах, а еврей-торговец о деньгах? — язвительно проговорил Игорь, на что Хромов не без шутки изрек:

— А я о бабах и не думаю, — затем, поймав на себе укоризненный взгляд Алисы, добавил: — Извини, брат мой, товарищ.

— Викуля, красавица, сверни с этого куска стиральной доски, будь любезна, — обратился к журналистке торговец. — Там сейчас съезд на проселок будет.

Вика молча кивнула, притормаживая, затем, разглядев на обочине нужное направление, повернула рулевое колесо, и броневик плавно свернул с выгрызенной асфальтной дороги на более-менее ровный проселок, на котором тяжелый автомобиль принялся мерно покачиваться, как теплоход на волнах, во время морского круиза в умеренную погоду. — Сейчас немного осталось, до того места, где часть тоннеля Узловой прямо на поверхность выходит, — тем временем продолжал говорить торговец, при этом сохраняя тон обращения к журналистке.

— Так, получается, мы золото искать будем? — задал прямой вопрос Артем, сняв с языка фразу Хромова.

— Конечно, нет, это поскольку-постольку, — так же мягко проговорил Бурдюк.

— Товарищи, а мы ведь в районе «Пирамиды», — констатировал оперативник, всматриваясь через лобовое стекло автомобиля, где в свете фар вырывались хвойные деревья по обе стороны дороги, да и в боковые окна угадывалась вполне знакомая местность.

— Так и есть, — констатировал Горыныч.

— Мысль у меня есть одна, — многозначительно продолжил говорить лейтенант, — но потом, как остановимся, там и выскажу, — затем он снова обратился к торговцу, который продолжал всматриваться в карту с задумчивым лицом. — А как выглядит вход в этот комплекс?

— Саму Узловую я не видел, залезал только туда, куда сейчас едем, — снова заговорил Бубнов-старший, — Там в свое время тоннель обвалился, через завал и образовался проход, только толку от него никакого, с одной стороны завал, прямо на железнодорожный состав рухнул, вагоны придавил, а с другой стороны примерно через километр гермоворота здоровые, а питание какое-либо к ним отсутствует, мы проверяли, да и механизмы кто-то испортил, шестерни заварили намертво и зубчатое полотно испортили.

— Интересно, — прокомментировал сказанное послушник Агафьи, — А чего ты раньше со своими бандитами туда экспедиции не отправлял?

— Отправлял, — уверенно, но как-то мрачно ответил Бубнов. — Вот только среди диггеров, сталкеров, контрабандистов об Узловой дурная слава ходит, люди там пропадали, а те, кто глубоко заходили и возвращались, всякое рассказывали.

— С этим разберемся, — отмахнулся Хромов. — Я все-таки Змей как-никак, а вот карта-то у вас откуда?

— Разведка, дружище, — уже с нескрываемой улыбкой и зазнайством выдал Горыныч.

— Arabian gold for you... — пропел едва слышно Хромов в такт песне, которая заиграла в магнитофоне, а заиграла именно с таким названием композиция немецкой группы Modern Talking, при этом Алиса отметила для себя то, что произношение Хромова на количество принятого алкоголя не влияло.

— Ты лейтенант, все про золото злишься? — задал вопрос торговец.

— Нет, просто подпеваю, — отмахнулся Хромов, хотя Горыныч прекрасно знал, о чем с подвохом думает Змей, а песня в магнитофоне лишь заиграла в нужный момент.

— Дороги нет, — констатировала Вика, поскольку хлипкая проселочная колея на пути броневика закончилась, и уже вот как несколько сотен метров броневик катил по невысокой траве, покрывающей холмистую местность, которая плавно забирала на подъем.

— Тормози, недалеко осталось, дальше пешком, — проговорил Бубнов, и журналистка плавно остановила транспорт, после чего задала логичный вопрос:

— Я, конечно, все понимаю, но как же мы в тоннель без фонарей проникнем?

— Фонари есть, — доложил Артем. — Еще есть куча патронов и выпивки.

— Слабоумие и отвага, — с улыбкой выдал Хромов, глядя на озадаченную ситуацией Алису, которая тут же улыбнулась.

Выбрались из автомобиля быстро, собрав все необходимое, что благополучно разлетелось по салону броневика за время поездки от неудовлетворительных дорожных условий, благо Вика, будучи водителем, была рада, что не пришлось включать полный привод и преодолевать какие-нибудь грязевые ванны, водные броды или болотистую местность. Пока собирали снаряжение, Артем достал небольшой металлический ящик, в котором оказались пара аптечек, ракетница с зарядами и целая куча фонарей, причем как ручных, так и налобных. Ракетница досталась Игорю, аптечки решено было отдать Алисе, после чего каждый принялся разбирать фонари, Хромов при этом отличился: найдя в грузовом отсеке ящик с инструментами, он выудил оттуда синюю изоленту, примотав один ручной фонарь к цевью СКС, он зацепил второй с лямками на лоб, после чего проговорил:

— Готов к труду и обороне.

— Музыку брать? — деликатно, в надежде, что больше не придется таскать с собой магнитофон, поинтересовалась Алиса.

— Музыку берем однозначно, — заключил Бурдюк, от чего дочь профессора Новак вздохнула, и взяла теперь уже не орущий, но тихо играющий прибор.

— Нам на холм чуть подняться, мимо вентиляции, — объяснил дальнейший путь Бубнов. — Такие вентиляционные короба по всей округе найти можно, но только люки в них либо заварены, либо бетоном залиты.

— Стоп, Артем, а ты же абориген местный, ты что можешь сказать про эти все катакомбы? — задал логичный вопрос Горыныч: поскольку от общины Агафьи кампания отъехала всего на несколько десятков километров, ехали по времени они минут сорок, не больше, логично было предположить, что Артем бывал в этих местах, или что-то от кого-то слышал.

— У нас были некоторые сведения, но упоминать их не велено, под запретом, — высказался Зеленин, на что остальные члены группы ответили молчанием. — В одном Бубнов прав, эти места люди обходят стороной.

— А мне вот интересно, какие тепловозы работали на Узловой? — неожиданно задала вопрос журналистка, и тут было непонятно, то ли профессиональное любопытство, то ли от принятого алкоголя у нее заиграл подобный интерес.

— «ТЭП70», но это не точно, — утвердительно выдал Горыныч, на что Бурдюк с явными эмоциями возразил:

— Ты что, помилуй бог, тут в лучшем случае «2ТЭ10», «3ТЭ10» или вообще «М62», — затем торговец закурил свою дорогую сигарету и добавил: — Я, когда сюда пришел, думал, в ходу будут модные автоматы, Калашникова, а тут АКМ, СКС и другое древнее железо с деревянной фурнитурой.

— Тут я согласен, — включился в разговор Хромов, — Вика, а чего ты о паровозах-то заговорила?

— О тепловозах, — подметила Листопадова. — Папа был железнодорожником.

— Вот дела, у меня тоже, — не без улыбки проговорил Бубнов. — Я даже в техникуме учился одно время, пока не... — далее торговец замолчал, видимо, вспоминая то, что было после «пока не», и добавил: — Пойдем, чего время терять.

Группа выдвинулась вверх по пологому, но высокому холму, вырывая из темноты в лучах фонарей сухую землю и небольшую вялую траву; как ни странно, но хвойный лес, растущий вдоль того, что с натяжкой можно было назвать дорогой, отступил, обнажая холмистую местность. За исключением шелеста ботинок и приглушенной, еле слышной музыки из магнитофона, тишину вокруг ничего не нарушало, и это выглядело зловеще, тем более перед предстоящим спуском в некие катакомбы, в которых якобы находится железнодорожный комплекс и мифическое золото.

Однако у Хромова свербило в голове множество вопросов и недопонимания, почему Артем не словом не обмолвился о катакомбах; понятное дело, религия им не позволяла говорить о том, что связано с Энерголитом, пространственными перемещениями и вообще с «Пирамидой», но все-таки. Почему Бубнов-старший так вдруг заинтересовался этой Узловой, спустя многие годы, с его слов? Многое было непонятно, да и сам Хромов, играя сейчас под алкоголем роль Алана Квотермейна или Индианы Джонса, толком не представлял дальнейшие действия. Ну проникнут они в этот железнодорожный тоннель, найдут эту гермодверь, и дальше что? Открыть ее без отлаженного механизма не представится возможным, да и тем более не стоит забывать о том, что подобные заброшенные места любят заселять всякие аномальные организмы. Другое дело, что их постоянно отстреливают патрули и благодаря этому серьезной угрозы они не представляют, однако в свете того, что началась война, а по-другому это не назовешь, желание завладеть подобными сооружениями, тем более с запасами продовольствия и оружия, могло появиться у кого угодно. И самое главное, для чего туда отправляться ночью, причем в полупьяном виде — под землей и днем без фонаря хоть глаз выколи, а тут еще и снаружи такая же темнота.

— Вон впереди вентиляционная будка, — начал говорить Бурдюк, указывая пятном фонаря на бетонную коробку, стоящую в паре десятков метров на возвышенности; правда, свет фонаря еле доставал до сооружения, однако Хромов хорошо помнил, что представляет из себя вентиляция.

— Эх, а еды с собой не захватили, — с досадой заявил майор Колчин, на что Алиса мгновенно отозвалась:

— У меня есть яблоки, могу поделиться.

— У меня батон колбасы, правда, неизвестного происхождения, — следом проговорила Вика.

— Неплохо, — констатировал Хромов, однако взял направление к дочери профессора Новак за яблоком, тем более, что Горыныч тоже предпочел колбасе яблоко; разжившись перекусом, оба принялись демонстративно громко откусывать и чавкать.

— Обвал сразу за вентиляцией начинается, — снова принялся объяснять торговец. — Ее, судя по всему, пытались вскрыть, взорвать, но переборщили и часть свода тоннеля обвалилась, — в подтверждение слов Бубнова, подходя ближе, Хромов и впрямь убедился, что короб строения полуразрушен.

— Так, Гоша, давай глянем, остальные в сторонку, — предложил Хромов.

— Меня не забыли? — с укором задал вопрос Бубнов, и трое из компании, а именно лейтенант, майор и торговец, направились к строению, тем временем как остальные остались чуть позади.

Короб вентиляции представлял собой небольшое бетонное строение в один этаж, с двумя небольшими окнами, закрытыми решеткой, и вентиляционными отводами на крыше. Вместо двери и дверного проема в одной из стен зияла приличных размеров рваная дыра, видимо, дверь тоже было решено вынести при помощи взрыва. Планировка подобного сооружения представляла из себя жилой отсек для дежурных, которые контролировали работу вентиляции, и, собственно, самого вентиляционного короба, в котором находились лопастной нагнетатель с фильтрующим элементом и лестничная шахта для спуска непосредственно в сам тоннель.

— Внутрь посмотрим? — предложил Горыныч, и Хромов, утвердительно кивнув, закурил сигарету и взял направление к рваной дыре в стене. Пройдя через нее в коробку, под характерный хруст бетонной крошки, оперативник осмотрелся, отмечая для себя тот факт, что дежурка была полностью разрушена, при этом разграблена; на месте пульта управления с контрольными приборами была пустота, пустовали так же и шкафы электропитания, в бытовке отсутствовала какая либо мебель, а пол был загажен мусором, в основном остатками от упаковок еды и пустыми бутылками, видимо, кто-то тут часто распивал напитки и проводил досуг.

Вентиляционная по состоянию оказалась ничуть не лучше: несмотря на то, что дверь в нее оказалась целой, однако с вываренным автогеном замком, внутри царил полный хаос, огромный короб угольного фильтра, служивший одновременно крышкой в вентиляцию, был покороблен, при этом расстрелян в решето из оружия, судя по отверстиям, различного калибра. Массивный люк, ведущий непосредственно в саму вентиляционную шахту, был сорван, однако луч фонаря вырвал из глубины обрывок металлической лестницы, ниже которой, сорванный с оси вращения, практически по диагонали висел нагнетатель воздуха, при этом огромный, приводящий его в движение электромотор сорвало со шкива, и висел он бог знает на каком слове. Естественно, поскольку от подрыва люка, да и самого вентиляционного короба пострадала лестница, на которую свалился вентилятор, тем самым делая спуск в шахту невозможным, при этом, что самое интересное, сама бетонная коробка практически не пострадала, что было весьма странно.

— Сколько метров вниз? — задал вопрос Горыныч, всматривающийся в заблокированную металлическим хламом шахту.

— Не знаю, — честно признался Хромов, после чего, затянувшись сигаретой, добавил: — А вот кто так варварски и для чего пытался попасть в вентиляцию тоннеля, хотелось бы знать.

— Пошли наружу, — заключил майор Колчин, и оба товарища поспешили покинуть место, поскольку нагнетало оно мысли нехорошие, да и разруха и червоточина шахты с разрушенными конструкциями, как и все здание в целом, доверия не внушало.

— Эй, хватит лазить по всяким темным углам! — с укором, но с ноткой юмора, проговорил Торговец, находящийся чуть в стороне от бетонной коробки, при этом размахивая фонарем. — Вы сюда лучше гляньте.

— Опа, флажки, — выхватывая их темноты лучом фонаря небольшие столбики с потемневшей от времени красной лентой, прокомментировал Игорь, затем когда подошел ближе, аж присвистнул, поскольку увиденное производило впечатление.

Флажками была огорожена граница небольшого, метров двадцать в эллипсе, оврага, глубиной метров пяти; на первый взгляд ничем не примечательная территория, обозначенная как опасный участок, однако внизу фонари выхватывали нечто интересное, да и с более подробного рассмотрения было видно, что на первый взгляд естественный рельефный элемент местности был вовсе не естественным. Овраг больше напоминал карстовый провал приличных размеров; было видно, что грунт провалился вниз, вот только на дне углубления были видны постройки, а именно деревянные мостки, перекрытия, а многие незащищенные щели провала были закрыты либо деревянными поддонами, либо металлическими, покрытыми от времени и открытого воздуха ржавчиной, листами. Так же на дне имелась небольшая площадка, даже огороженная деревянными перилами, а сверху к площадке вели мостки с поперечными перекладинами-ступеньками, поскольку провал был не крутой, но и не пологий, импровизированный трап шел зигзагом.

— Артем? — громко подозвал Хромов Зеленина, и после того, как послушник молча возник из темноты, обозначенный лишь пятном света своего фонаря, оперативник продолжил: — Хочешь сказать, это не ваших рук дело?

— Нет, не наших, — коротко ответил Артем. — Наши только флажки ставили, давно еще, маленький когда был, флажки эти видел, но не велели нам подходить близко.

— Вика! — заорал что было силы Бубнов. — Будь любезна, подгони броневик! — затем, обходя провал по кругу, принялся объяснять: — Эти конструкции и раньше тут были, мы когда сюда приходили, их только укрепили для надежности, расчет был, что по трапам и мосткам выносить всякое добро будем из тоннеля, да вот не повезло.

— Хочешь сказать, что по этим конструкциям мы прямо в тоннель попадем, как по ковровой дорожке? — задал логичный вопрос оперативник, на что торговец ответил.

— Ковровую дорожку и фанфары не обещаю, но без веревок и игр в скалолазов обойдемся, — в голосе Бурдюка была явная уверенность. — Мостки до самых вагонов идут, обрушение произошло прямо над составом, так что до крыши вагонов эта конструкция спуститься позволит, а дальше не проблема.

* * *

— Как же здесь воняет, — недовольно проговорила Вика, спускаясь с крыши вагона по металлической лестнице. Хромов помогей, приняв и опустив на землю, после чего проговорил:

— Сырость, плесень, сырой бетон, ржавый металл, типичные запахи и ароматы любой заброшки, — между тем журналистка несколько раз в ответ громко шмыгнула носом, после чего встала возле Алисы, дожидаясь, пока сверху спустятся последние — Горыныч и Зеленин.

Несмотря на все опасения Хромова, в тоннель спустились без проблем: сначала подогнали бронеавтомобиль и для подстраховки растянули лебедку, затем принялись по одному спускаться по зигзагам трапа на площадку; первым шел Бубнов, за ним Змей, потом смело шла Алиса, за которой опасливо брела журналистка Листопадова. Спуск с площадки через пролом в конструкции тоннеля был закрыл массивным деревянным поддоном, оббитым железом, дальше шла обычная металлическая лестница; правда, вся конструкция была заметно отсыревшая, местами подгнившая и проржавевшая, однако Бурдюк специально шел первым, поскольку уж если его вес держался без проблем, то, к примеру, Хромова, а тем более и Алису и Вику, выдержит без проблем.

— Тоннель так пострадал от взрыва? — задала тем временем, пока Артем и Игорь спускались, вопрос дочь профессора Новак, освещая фонарем завал, который состоял из кусков бетона свода, земли и камней; при этом он умудрился заблокировать весь тоннель, несмотря на то, что тот был широкий, и имел две ветки железнодорожных путей. При этом под завалом оказался товарный состав, и неизвестно сколько еще вагонов находилось по ту сторону, но со стороны прохода покоились два товарных вагона и головной тепловоз, на вид целый, только давно брошенный.

— Машка, я ее узнала, — проговорила Вика, облизывая пятном света фонаря стальной бок тепловоза, выкрашенного, однако, не в традиционный зеленый с красными элементами цвет, а в оранжевый с черными.

— Да, Вика, это Машка, «М-62», — согласился Бубнов, тем временем закуривая очередную сигарету. — Сразу видно, в теме.

— Папа много рассказывал про тепловозы, — ответила журналистка.

— Вагоны, конечно же, пустые? — задал вопрос торговцу Хромов, на что тот, затянувшись сигаретным дымом, проговорил:

— Еще до нашего прихода были пустые, только несколько ящиков и деревянных поддонов осталось, а вот машина сама на редкость не разворованная.

— Ой, я можно на тепловоз взглянуть? — улыбнувшись, Вика направила свет фонаря на Бубнова, но тот, видимо, не понял, что она улыбалась при этом, и проговорил:

— Пошли, посмотрим, только светом не балуй.

— Гоша, пойдем-ка прогуляемся тоже, — Змей, дождавшись спустившегося Колчина, буквально за плечо потащил его к вагонам, при этом добавив Артему и Алисе: — Осмотритесь пока тут, глубоко в тоннель не заходить.

— Как скажешь, — проговорил Зеленин, тем временем достав из рюкзака, что висел на плече рядом с РПД, початую бутылку, сделав пару глотков, протянул ее Алисе; та, осмотревшись и убедившись, что остальные пошли на экскурсию, быстро взяла тару и, сделав один большой глоток, громко кашлянула.

— Как ты думаешь, что могли такого перевозить в подобных составах? — задал логичный вопрос Хромов Горынычу, пока забирался в первый товарный вагон, при этом освещая его металлическое нутро фонарями.

— Да что угодно: станки, оборудование, продовольствие, — задумчиво ответил Колчин. — Это ты у нас оборона и разведка.

— А ты Гоша, безопасность и контроль, у тебя изначально уровень доступа и секретности выше, чем у меня, — принялся рассуждать Хромов.

— Ага, а ты возьми аналитиков, — с не меньшим интересном принялся говорить Горыныч, — У них уровень доступа вообще заоблачный.

— Так, а вот это интересно, — сменил тему с задумчивой интонацией лейтенант, осматривая один из ящиков, который лежал посреди вагона. Кроме этого ящика, внутри вагона находились еще десяток таких же пустых, перевернутых, лежащих в хаотичном беспорядке; видимо, их содержимое вытряхнули на скорую руку и вынесли, оставив тару гнить в ржавом вагоне. Однако маркировки и эмблемы на крышке и лицевой боковине ящика, где находились запорные скобы, вызывали интерес.

— Ох ты... — прокомментировал Игорь, который, видя интерес товарища, тоже решил забраться в вагон и в данный момент, присев на корточки рядом с Хромовым, рассматривал трафаретные надписи черной краской на зеленом фоне окраски ящика. — ВПКС, это уже интересно, — и задал наводящий вопрос оперативнику: — Тебе знаком Военный Промышленный Комитет Снабжения?

— В первый раз слышу, — честно признался Хромов. — Я сколько историю пространственных колоний не изучал, там столько комитетов и комплексов было указано в материалах, запутаться можно, а уж запомнить — так тем более.

— А ты знал, что наш ЦентрКом, ну, Центральный Комитет, сохранил свое название еще с советских времен? — снова продолжил Горыныч.

— Ну это и едж понятно, — отмахнулся Хромов.

— Так вот, в одно время его переименовывали из Военного Промышленного Комитета Снабжения, мотивируя тем, что комитет занимается не только военными, но и гражданскими делами, понимаешь, учитывали мнение народа.

— То есть наш ЦК, это когда-то ВПКС? — задал логичный вопрос Змей. — Получается, этот вот ящик и другие вон имеют отношение к нашему Центральному Комитету, это я понял, — Хромов сильно зажмурил глаза, поскольку наличие алкоголя и мелькание света фонарей не способствовало как зрению, так и адекватному ходу мыслей.

— А вот это еще интересней, — закрыв крышку ящика, майор Колчин увидел на ней крупную надпись «Пирамида», после чего присвистнул и продолжил объяснение. — Знаешь как точно расшифровывается комплекс «Пирамида»? Научный Исследовательский Комплекс Изучения Энергии и ПрибороСтроения Янтарь-103.

— Ты мне лекцию, что ли, читаешь дружище? — с сарказмом прервал Горыныча Хромов, однако тот не унимался.

— Энерголит одно время называли Янтарем, помнишь? Даже в таблице элементов его в отдельную графу помещали под маркировкой Я-103.

— Энерголит — минерал, имеющий в природе оранжевый цвет, от этого и с янтарем путали, — прокомментировал Хромов.

— Эх, если сложить все части пазла, — уже не обращая внимание на товарища, углубился в свои рассуждения Игорь. — А если в тоннель углубиться и через гермодверь попасть дальше, там же...

— Гоша, терпение, сейчас все увидим, все узнаем, — похлопав по плечу друга, выразился лейтенант.

— Саня, ты не представляешь, да если мы сможем... Да тут информации столько можно накопать, больше, чем в наших архивах и базах данных за все время существования Центрального Комитета и всех действующих корпусов.

— Уже не действующих, — с прискорбием заявил Змей.

— Вы долго там ворковать будете, голубки? — не без смеха в вагон ловко запрыгнула журналистка, осматривая в пятне своего фонаря внутренности вагона, добавила: — Мы с Бубновым локомотив осмотрели, не поверите, он целый, местами, правда, стекла разбиты, внутри слегка бардак, а так даже лампочки и выключатели работают.

— Странно это, конечно, — задумавшись над фразой Вики, выдал Хромов, — А что, если состав можно было из-под завала вытащить?

— Так мы пытались, — вступил в разговор подошедший к двери вагона торговец. — Кто-то на последнем перед завалом вагоне сцепное устройство испортил, по сути, сейчас вот эти два вагона и тепловоз и часть вагонов под завалом и по ту его сторону — уже два разных состава.

— Красота, ничего не скажешь, — теперь в разговор включился и Колчин, стараясь подавить возбужденность и явно нескрываемый интерес к тайнам данного тоннеля. — Кто-то испортил сцепку вагонов, но тепловоз при этом цел, испортили механизм открывания гермоворот, но вынесли все содержимое двух оставшихся вагонов, при этом в проломе соорудив целое сооружение для этого, прибавить полную разруху в вентиляционном рукаве, и складывается довольно странная картина.

— Может, играть в приключения Шерлока Холмса и его дедуктивный метод будем по пути? — предложил Бурдюк, совершенно не вслушивающийся в рассуждения Горыныча. — Нам до гермоворот добраться надо, там поглядим, что и как, а идти до них с километр, может, чуть больше.

— Согласен, — заключил Хромов. — Надо прогуляться, а там станет ясно, что и как.

Пока Горыныч, Вика и Хромов покидали вагон, Бурдюк уже стоял возле Артема и Алисы; взяв бутылку у послушника, торговец, сделав несколько глотков, проговорил:

— На дорожку, что-бы ноги не дрожали, и для смелости.

— Может, не стоит слишком сильно увлекаться алкоголем? — задала вопрос дочка профессора, на что уже Хромов, выхватывая бутылку у Бубнова, заявил.

— Для храбрости не помешает, — на самом же деле оперативник искренне считал, что зря они поперлись ночью, да в алкогольном опьянении, в тоннель, поскольку встретить там можно было кого угодно и что угодно, а пьяные рефлексы есть пьяные рефлексы; тем более, все равно придется возвращаться обратно, потом подниматься, ехать до общины, и только потом уже предпринимать что-то серьезное.

Пока отдалялись от тепловоза в глубину тоннеля, музыку выключили, и единственными нарушающими тишину сводов были шаркающие по щебню, на котором лежали рельсы и шпалы, шаги да дыхание путников, при этом шуршание щебня разносилось под потолок, в темноту, что накладывало некий зловещий оттенок.

— Интересно посмотреть бы на шахту вентиляции отсюда, из тоннеля, — начал разговор Горыныч, поскольку до этого компания минут десять молчала.

— На обратном пути посмотришь, — отмахнулся от Горыныча коротким ворчанием торговец.

— А до гермоворот точно около километра? — с ноткой озадаченности задала вопрос Алиса, на что Бурдюк снова проворчал:

— Да, около километра.

— Просто идем мы уже минут десять, идем в среднем, даже неторопливом темпе. При этом если брать в расчет еще школьную формулу по определению расстояния, то километр мы должны прости примерно за пятнадцать минут, — рассуждала вслух Алиса.

— Отличница, что ли? — не без усмешки проговорил Бубнов, по произношению которого было видно, что алкоголь его постепенно подкашивает.

— Сейчас придем, немного осталось, — прокомментировал короткий диалог Хромов, на всякий случай держа СКС наготове.

— И какой-то тоннель пустой, спокойный, — снова заговорила Алиса, на что уже Колчин выдал:

— Алиса, по-твоему, здесь должны водиться мутанты и зомби и на каждом шагу пытаться выгрызть нам сердца и скушать мозги?

— Нет, — с насмешкой больше над собой ответила она, — Просто тут спокойно, как в могиле.

— Вот только не надо про могилы сейчас, — фыркнула на комментарий Вика, на что Хромов подметил выявление под алкоголем истинного характера каждого члена группы, а именно: журналистка стала слишком возмущаться, запахи ее напрягают, Алиса явно боится, Бубнов грубиян, последнее время только и бурчит, Игорь начал играть в детектива, Артем хранит напряженное молчание. Да и сам Хромов при этом себе на уме, только голова шумела, мешала мыслить, да ноги были слегка ватные и идти тяжеловато, потеть начал, хотя это, скорее, из-за атмосферы в тоннеле.

Наконец лучи фонарей начали выгрызать из темноты огромную металлическую конструкцию, которая полностью перекрывала тоннель; причем все без исключения заметили, что за все время, пока шли от пролома, завалившего состав, пути уходили вниз, и на какой сейчас глубине находилась группа, невозможно было определить. Тем временем чем ближе подходили напарники к гермоворотам, тем подробней могли рассмотреть эту массивную и сложную конструкцию.

— Вот это да-а... — протянула с явным любопытством Алиса, осматривая металлическую переборку, выкрашенную в стандартный зеленый цвет, правда, местами с облупившейся краской.

— Технология, — заявил Бубнов-старший в ответ.

Хромов, водя пятнами фонарей из стороны в сторону, внимательно осматривал конструкцию, отмечая для себя тот факт, что испортить такую конструкцию гораздо проще, чем наладить, а тем более и открыть, поскольку гермоворота представляли из себя подобие шлюза, с огромной переборкой, которая держала всю конструкцию, и двумя подъемными створами, по одной на каждую ветку железнодорожного полотна. Сверху были хорошо видны подъемные механизмы, ролики с тросами, которые соединялись с массивными шестернями, а те, в свою очередь, приводились в движение через редукторы мощными электродвигателями, при этом наверняка по торцам створы были оснащены небольшими шестернями, которые ходили по зубчатым дорожкам-направляющим. А управлялось все это дело с поста управления, который одновременно нес функцию КПП, окна которого были расположены в стене под сводом тоннеля, который у ворот заметно был выше, поскольку подъемная конструкция располагалась наверху. Оперативник примерно догадывался о расположении поста управления и с другой стороны, поскольку шлюз имел две раздельно поднимаемые створы, и у каждой по ходу движения был свой пульт. Вот только если ворота по какой-то причине заблокировали, то наверняка попортили и пульт, да и вспомогательную гидравлическую систему подъема тоже; таковая наверняка имелась, поскольку если по какой-то причине возникнут проблемы с электропитанием, была возможность открывать створы вручную, если, конечно, подобный термин было уместно применять к такой конструкции.

— Надо все хорошо осмотреть, — проговорил Горыныч. — Вдруг удастся найти вариант, как поднять хоть один створ.

— А с этой стороны только один створ и поднимешь, — прокомментировал Хромов, апеллируя своими наблюдениями и умозаключениями.

— По сути, здесь смотреть особо нечего, — вступил в разговор Бубнов. — Все возможные механизмы тут сорваны.

— Даже гидравлика? — задал вопрос Хромов, надеясь, что либо до этого торговец данную систему не проверял, либо просто о ней не знал.

— Ну, хочешь, сам походи, посмотри.

— А чего мы тогда приперлись сюда?! — вдруг ни с того ни с сего начала ворчать журналистка. — Воздухом спертым подышать или развлечься в пьяном угаре?

— Погоди, не суетись, — проговорил спокойным тоном до этого молчавший Артем, подойдя к ней и положив руку на плечо. — Сейчас все посмотрим, разберемся и решим, что делать, в любом случае мы вернемся на поверхность, независимо от результатов.

— Конечно, вернемся! — не без укора, но с утверждением продолжила выпаливать Вика. — Мне вот делать больше нечего, как под алкоголем по всяким подземкам шляться!

— Ага, а по клубам под алкоголем, значит, шляться было нормально?! — с сарказмом изрек Хромов, на что Листопадова, округлив глаза, заявила:

— Да знаешь, что, милый мой?!

— А вы можете устраивать семейные сцены в другом месте? — с язвительной улыбкой проговорила Алиса, отчего Вика едва заметно покраснела, однако замолчала, да и Хромов, специально направив фонари себе под ноги, еле сдерживался от смеха, аж уголки губ свело от напряжения, благо ни Вике, ни Алисе не хватило ума в данный момент осветить лицо лейтенанта.

— Так, Саня, пошли заглянем в пультовую, — предложил Колчин.

— Пойдем, — согласился Хромов, все еще продолжая давиться от приступов смеха.

— И я с вами, — с явным интересом выпалила дочь профессора Новак.

— Ну мы тогда тут покурим, — доставая свои дорогие вишневые сигареты, заключил Бурдюк.

— Как хотите, — проговорил Хромов, следом доставая свои сигареты, и направился к закрытой металлической двери в стене, что вела к пультовой и КПП, Горыныч и Алиса зашагали следом. Обычная металлическая дверь с надписью, которая давно облупилась и ее было не разобрать, встретила троицу засовом на ржавом замке, который поддался паре ударов приклада карабина. Стащив со спины дробовик, Игорь переглянувшись с оперативником, коротко кивнул, после чего Хромов осторожно приоткрыл дверь, которая отозвалась скрипом, и просунул в образовавшуюся щель ствол СКС с примотанным фонарем. Внутри был небольшой холл с тремя ответвлениями, одно из которых вело на лестницу, другие два были под закрытыми дверьми. Колчин осторожно вошел через дверной проем, осматриваясь, водя стволом дробовика из стороны в сторону, Алиса, стоящая чуть дальше от двери, светила фонарем, Хромов же вошел следом за Игорем, отмечая для себя запах сырого бетона и чего-то кислого, болотного.

— Давай наверх, — коротко изрек Игорь и практически бесшумно двинулся к лестнице, которая состояла из двух пролетов; неторопливо поднялся на первый пролет, контролируя верхний сектор, дождавшись Хромова, прошел дальше до площадки, на которой располагались еще две двери. Поднявшись вслед за Колчиным, Змей взялся за ручку той двери, что была «прямо» от лестницы; открыв ее, увидел, что ведет она обратно в тоннель, только на металлическую площадку, которая была предназначена, судя по всему, для каких-то технических работ. Сразу на оперативника наставили несколько фонарей находящиеся внизу оставшиеся члены группы; он коротко и молчаливо махнул рукой, после чего проследовал к «боковой» двери, которую уже открывал Горыныч.

— Это не пультовая, это склеп, — коротко высказался Игорь, открыв дверь и войдя в помещение с длинным рядом окон, выходящих в тоннель, вдоль которых были расположены пульты управления, с противоположной электрошкафы. И все бы ничего, вот только за пультами на стульях сидели усохшие трупы в военной форме, и если бы не их мертвое состояние, можно было подумать, что операторы просто решили вздремнуть.

— Ой, а это... — оторопело выдавила из себя вошедшая в помещение Алиса, на что Хромов коротко выдал:

— Лучше не смотри, — после чего внимательно осмотрел одно из тел, после чего добавил: — Следов от пуль нет, их либо отравили, либо сами внезапно умерли.

— Какие-то они странные, никого не напоминают? — задал вопрос Горыныч, имея в виду то, что цвет кожи у тел был явного фиолетового цвета, при этом вены были ярко выраженными и имели оранжевый цвет.

— На тех ребят, что напали на конференцию, похожи, — прокомментировала Алиса, вопреки тому, что Хромов просил ее не смотреть на трупы, при этом оперативник отметил наблюдательность девчонки.

— Может, документы сохранились какие? — принявшись шарить по пультам управления и ящикам стола, в дальнем конце пультовой, проговорил Горыныч.

— Смотри, я пока вниз схожу, — отозвался Хромов, после чего направился обратно к лестнице.

Уже спустившись, оперативник снова закурил и направился к ближней двери, что была в холле, со страшным скрежетом и не без усилия распахнув ее, Хромов попал в помещение с гидравлической системой подъема механизма створ, массивные шестерни, бак для масла, толстенные масляные шланги-магистрали, рычаги управления; по сути, вся система представляла собой сложный гигантский домкрат. Рычагами нагнеталось масло, поршень приводил в движение шестерни и дальше весь подъемный механизм, однако судя по проржавевшим узлам, заваренным шестерням было понятно, что механизм заклинили специально.

Вторая, «дальняя» дверь, привела оперативника в бытовое помещение, небольшое, но довольно просторное; в нем находились стеллаж для оружия, две двухъярусных кровати, стол, стулья и шкафчики с личными вещами. Кроме этого, на кроватях покоились четыре трупа, пятый сидел за столом, опустив на него руки и положив на них голову, будто прикорнул на несколько минут. При этом рядом с трупом лежал небольшой журнал, над столом боковым взглядом лейтенант приметил два выцветших, но хорошо сохранившихся календаря. На каждом календаре были изображения городов советской эпохи, один имел красочную надпись «Мирный-79», второй — не менее выразительную «Янтарный-80», однако больше внимание Хромова привлек журнал.

Взяв его со стола, Змей, смахнув пыль, принялся его листать; в записях оказались даты пропуска различных железнодорожных составов и внутренние распоряжения, однако несмотря на то, что все записи были датированы, многие даты не сохранились, да и сам журнал обветшал, пожелтел и был готов развалиться на целлюлозу и бумажную труху, но последняя запись была более-менее сносной.

«01.08.80. По приказу Коваленко закрыли шлюз и заблокировали подъемные механизмы, приняли указанный при аварийных ситуациях препарат РК-117, ввели по одной инъекции метаболита МБТ-23 и антидота АНТ-12, ждем дальнейших указаний...»

— Не дождались, — прокомментировал прочитанную запись Хромов, при этом неожиданно для себя заметив, что труп совершенно бесшумно поднял голову. — Дождались?.. — задал со страху лейтенант вопрос сам себе, и в ту же секунду тело повернуло голову, а сверху раздался крик Алисы и грохнул дробовик.

* * *

Рефлексы сработали мгновенно; ударом приклада по голове Хромов отправил ожившего мертвеца на пол, однако в это время со второго яруса одной из кроватей свалился другой воскресший усопший, в которого оперативник отправил два заряда из карабина, который в небольшом бетонном помещении грохнул, закладывая уши. Спиной вперед оперативник попятился к выходу, при этом водя стволом из стороны в сторону, не забывая оглядываться назад. Оказавшись на выходе из бытового помещения, обтерся спиной о косяк, уже на выходе из помещения в целом, оказавшись в дверном проеме, услышав позади выстрел, успел пригнуться, слыша над головой рикошет, машинально сделал кувырок в сторону, после чего, поднявшись, обратился к товарищам, не заходившим в помещение, с явным недовольством, поскольку стрелял явно кто-то из них.

— Вы, мать вашу, слепые?!

— Извини, лейтенант, — проговорил торговец уже довольно пьяным тоном, и Хромов лишь сплюнул себе под нос.

— Оживают! Они оживают! — прокричала вылетевшая из дверного проема Алиса, после чего подбежала к Вике и буквально вцепилась в нее, стараясь спрятаться за ее спиной, однако Листопадова и не думала становиться укрытием, поскольку перепугалась не меньше. Тем временем из пультовой прогремел очередной выстрел дробовика и сверху из дверного проема с лестницы на металлические перекрытия вылетел «фиолетовый», с перелетом плюхнулся на рельсы тоннеля, затем, так же в тишине, принялся подниматься, однако получил очередь из АКМ торговца, которая буквально разорвала часть торса и голову теперь уже повторно усопшему, при этом закладывая уши, поскольку эхо выстрелом многократно увеличивалось в сводах тоннеля.

— Это еще что за зомби-апокалипсис? — снова пьяным голосом проговорил Бубнов.

— Не каркай! — выговорил Артем, однако сохранявший спокойствие и даже трогавший РПД, который висел за его могучей спиной.

— Ты чего?! — огрызнулась на Зеленина Вика, на что тот ответил:

— Я тебе с пяти метров из пулемета стрелять не собираюсь, или хочешь получить рикошет?

— Господа, пора валить! — торжественно выдал Горыныч, показавшись из дверного проема сверху, после чего, спрыгнув с площадки вниз, подошел к девушкам, которые стояли, вжавшись друг в друга, но теперь уже за спиной Артема, и, толкая их в обратном направлении от гермоворот тоннеля, добавил: — Шевелитесь, дамы, господа, не тормозите!

Следом за Игорем сверху приземлился очередной зомби, только без руки и с дырой в торсе, Хромов и Бубнов мгновенно превратили его в решето, от чего тот повалился на щебень; из пультовой тоже высунулся один мертвец и, получив свою порцию свинца, замахав руками, упал обратно в дверной проем.

— Мать твою, зараза! — выругался Хромов, поскольку СКС встал на затворную задержку, сигнализируя пустой магазин, однако ему так и не удалось заправить обойму, как ни старался.

— А ну-ка, дай! — сунув лейтенанту АКМ, торговец ловко снарядил обойму карабина в магазин, щелкнув затвором, с довольной улыбкой добавил: — Учись, молодежь, считай, поменялись.

— Согласен, — отступая, выговорил Хромов и принялся догонять отступающую компанию.

— И чего им вздумалось? — на бегу проговорил торговец, явно запыхавшись, хотя пробежал он всего метров двадцать. — Лежали себе спокойно, лежали...

— А когда вы к ним в гости заходили, они спокойно себе на своих местах были? — задал идиотский вопрос Хромов.

— Лежали, а чего вдруг поднялись? — снова заговорил Бубнов, на что оперативник ответил с ухмылкой и иронией:

— Я их не будил, журнал полистал только.

— Вот и потревожил! — впереди выкрикнула журналистка.

— Там написано, что препараты они принимали после того, как ворота испортили, может, дело в таблетках? — снова идиотским тоном принялся рассуждать лейтенант.

— Ага, мне бы такие колеса, чтобы перед похоронами принять, а потом к родственникам и тем, кто в завещании, вернуться с сюрпризом, — усмехнулся Бубнов.

Добежали до тепловоза товарищи довольно быстро, однако алкоголь в крови давал о себе знать, все запыхались, задыхались, у Хромова и Бубнова на лбу появилась даже испарина, а Вика и Алиса так явно сдували со лба челки, будто не марафон или кросс бежали, а их мусолили в мужских объятиях продолжительное время.

— Ни хрена себе! — выкрикнул Горыныч, фонарем освещая темноту тоннеля, оставшегося позади, — Они и бегать умеют! — после чего пару раз громыхнул из дробовика.

Хромов следом уставился в темноту, где уже один налобный фонарь выхватывал преследователей. При этом выглядело все настолько зловеще, поскольку зомби бежали в полной тишине, без каких-либо звуков, как в фильмах ужасов, только щебень шаркал под ногами.

— Так, девочки, наверх! — скомандовал Артем и ухватил сперва Алису и швырнул ее настолько высоко, что девчонка буквально залетела на крышу вагона, на котором была лестница, ведущая к пролому, затем таким же образом зашвырнул на вагон закричавшую во время фазы свободного полета Вику, после чего принялся забираться туда сам.

— Вот паскуды! — выругался Бубнов, отстреливаясь в темноту из СКС, затем, когда карабин опустел, добавил: — Лейтенант, патроны! — Хромов достал из подсумка на поясе запасную обойму, кинул ее торговцу, тот поймал, зарядил карабин, затем передал Змею магазин от Калашникова и принялся забираться на вагон.

Тем временем первые мертвецы уже добежали до зоны рукопашного контакта, и Горыныч со всего размаха саданул первому попавшемуся «фиолетовому» ногой с разворота. Хромов принял другого, однако мертвец проявил чудеса уклонения и, увернувшись от удара прикладом, вцепился в плечи оперативника.

— Да пошел ты! — Хромов извернулся, высвободившись из хватки, затем, развернув мертвеца к себе спиной, шандарахнул ботинком по заднице, от чего тот полетел на щебень, и добил короткой очередью из АКМ, после чего гаркнул товарищу: — Пошел-пошел!

Горыныч принялся взбираться на вагон, тем временем Хромов сменил автоматный магазин, увернулся от хватки очередного ожившего трупа и рванул вслед за товарищем. Взобравшись на вагон, пару раз выстрелил в зомби, который, как ни странно, принялся подниматься следом, однако от попаданий сорвался. Добравшись по крыше вагона до лестницы, ведущей в пролом, Хромов поднялся и, оказавшись на деревянной площадке, снова принялся стрелять теперь уже в темноту пролома; когда автомат замолк, оперативник отстегнул магазин, закинув на ремне автомат за спину, попутно поднимаясь, достал очередную обойму от СКС, разрядив ее в карман, принялся забивать патроны в рожок. Тем временем Горыныч уже поднимался по зигзагу трапа, а остальные из группы уже стояли на границе оврага, помогая светом фонарей.

Пока Хромов поднимался по трапу, умудрился разрядить еще одну обойму карабина и зарядить очередные десять патронов в АКМ, наконец добравшись до границы оврага; для острастки оперативник дал длинную очередь по пролому, после чего, громко и смачно сплюнув вниз, проговорил:

— Веселый аттракцион, мать его!

— И не говори, — все еще громко дыша, проговорил Бурдюк и дал пару залпов из СКС туда же.

— Весело вам?! — снова начала ворчать Вика, при этом озираясь на всех и топая ногой. — Понравилось приключение?! Если этот досуг вам по душе, то мне... — внезапно журналистка замолкла и мягко повалилась на землю. Алиса бросилась к подруге, подняв ей голову, заметив в ее шее дротик, открыла было рот и спустя секунду упала рядом с таким же дротиком в плече.

— Что за?.. — только и успел проговорить Горыныч и повалился следом, в то время как Артем все-таки соизволил снять со спины пулемет, однако от очередного бесшумно прилетевшего дротика так и повалился на землю в обнимку с РПД. Однако торговец успел бросить лейтенанту магазин от автомата, затем упал следующим, Хромов вставив рожок в приемник, передернул затвор, чувствуя, как в шею больно кольнуло, и по голове будто огрели ватным одеялом, будто залпом осушил ковшик спирта. Машинально вдавив курок автомата, он выпалил весь рожок; руки и ноги быстро онемели, и Змей упал на землю последним из команды, при этом понимая, что кто-то их, как оленей для замера жировой прослойки и прочего, отправил к Морфею при помощи транквилизатора. Последнее, что оперативник успел увидеть, погружаясь в темноту, это как практически со всех сторон вокруг оврага зажглись ярким светом прожектора, на фоне которых черными силуэтами стояли неизвестные.

Однако в отличие от товарищей по команде, на которых транквилизатор действовал молниеносно и наповал, Змей и не думал отключаться; периодически сознание к нему возвращалось, что сопровождалось помутнением в глазах, тошнотой, но тем не менее, оперативник был способен мыслить, говорить и даже двигаться.

Тем временем уснувшую группу постепенно окружали вооруженные и хорошо экипированные бойцы неизвестной принадлежности, осматривали каждого по очереди, проверяя пульс и зрачки небольшим фонариком, видимо, чтобы удостовериться в удачном усыплении. В момент, когда человек с медицинским фонариком склонился над Хромовым, тот что было силы ногой пнул того в грудь, от чего человек грохнулся на землю от неожиданности, поскольку тело под действием транквилизатора почти не слушалось и удар был довольно слабый.

— Что, собаки сутулые?! — процедил вялыми губами лейтенант сквозь зубы. — Думали как оленя меня усыпить?!

— А чего он? — все еще сидящий пятой точкой на земле человек поинтересовался у своих напарников. — Остальные спят, а этот...

— У него в голове чип, связанный с нервной системой и мозгом, организм сопротивляется, и всякая химия не всегда действует, — проговорил в ответ уж очень знакомый голос. — Ему пулю для верности пустить надо, тогда точно уснет крепким сном.

— А ты попробуй! — снова принялся задираться Хромов, и тут же грудь ему сдавил огромного размера армейский ботинок, а в лоб уткнулся холодный ствол штурмовой винтовки.

— Не в твою пользу нарываться сейчас, лейтенант, — Хромов с неожиданным осознанием того, что в говорящем он узнал Ацтека, главу службы безопасности АМТЭР и личного телохранителя профессора Северова, невольно сглотнул, после чего чуть мягче, но не с меньшей злостью заявил:

— А ты чего тут забыл? Для чего этот спектакль?

— Объясню все, когда остальные очухаются, — проговорил наемник, убирая от лба оперативника ствол винтовки. — Препарат эффективный, но действует не больше получаса, проснутся твои друзья с чувством глубокого похмелья, а пока полежи, отдохни.

— Ага, конечно, — бросил в ответ Хромов, пытаясь подняться, однако массивный ботинок все еще упирался Змею в грудь.

— Хромов, не искушай судьбу, не в том ты положении, а силы тебе еще пригодятся, это я тебе гарантирую, — снова заговорил Ацтек.

— Ногу убери, закурю хоть, — уже более спокойным тоном проговорил Хромов, и наемник, убрав ногу с груди лейтенанта, обратился уже к остальным.

— Проверьте спуск и начинайте отгрузку! До времени «Х» у нас несколько часов!

— Время «икс», или время «хэ», — доставая сигареты и закуривая, буркнул сам себе Хромов, однако Атцек услышал, обернулся и не без улыбки проговорил:

— Посмотрим, как ты шутить будешь, когда это время «хэ» наступит.