Другая сторона реальности (гет)

Сдавленность и нехватка воздуха, как и прочий дискомфорт при перемещении, тут же прекратились, стоило только ступням Мионы коснуться твёрдой почвы. Она оказалась в знакомой ей уже то ли гостиной, то ли столовой дома Уизли.

В помещении никого не наблюдалось, и девушка мысленно поблагодарила Мерлина за это: встречаться с рыжим семейством не было желания, да и не до этого сейчас. Поспешив незаметно исчезнуть, Миона двинулась в сторону выхода, которым воспользовалась ещё в своё прошлое появление здесь. Обходя обеденный стол в маленькой и тесной кухоньке, где в раковине, полной мыльной пены, плескалась посуда, мирно позвякивая и мывшаяся с помощью волшебства, её взгляд, зацепился за часы, висевшие на противоположной стене от входа. Они были странные на вид: одна стрелка, которая указывала на надписи вместо цифр. Девушка, хмурясь, пыталась понять, чем служит этот агрегат. Тут стрелочка медленно зашевелилась и, сделав движение в сорок пять градусов по часовой, остановилась на отметке «Время кормить кур».

С улицы тут же послышался звонкий женский голос, привлёкший внимание Мионы. Она осторожно выглянула в окошко, зашторенное голубыми полупрозрачными занавесками, и принялась наблюдать, молясь, дабы матушка Уизли поскорее куда-либо скрылась, позволив ей беспрепятственно выйти и аппарировать. Молли подхватила одной рукой металлический тазик, другой — два пустых ведра; раздался звон, а следом скрип двери старого полуразрушенного сарая, где та и скрылась, неся корм своим домашним животным.

Выдохнув с облегчением, девушка расслабилась и подошла вплотную к входной двери и, держась уже за её ручку, резко вздрогнула от неожиданности. За спиной раздался глубокий мужской голос и громко возвестил «Час волшебников…». Молодая женщина, ощущая, как бешено колотится сердце в груди, судорожно вздохнула. Шепотом, чертыхнувшись, она отвела свой взгляд от приемника, висевшего за мойкой, приоткрыла дверь и вышла на залитый солнцем неухоженный сад. Не дожидаясь нового препятствия в намеченном ею пути, она с громким хлопком исчезла.

* * *

Очередное перемещение закончилось так же стремительно, как и началось. Миона стояла на гравиевой дорожке, вдоль которой росли гиацинты.

Решение отправиться к родителям было принято ещё там — в Малфой-меноре. Драко не должен был найти её раньше положенного, то есть до того времени, пока она не осмотрит артефакт и не поймёт его сущность и возможное влияние на него.

Два коротких стука, после которых почти моментально отворилась дверь. На пороге дома стояла Эльза и как всегда доброжелательно улыбнулась своей дочери, после обняв девушку.

— Здравствуй, мама, — поприветствовала её Миона, отвечая на объятие матери.

— Здравствуй, солнце, — женщина отстранилась от дочери и, проведя ладонью по её щеке, убрала выбившуюся прядь волос за ухо. — Проходи, не стой на пороге…

В воздухе витал аппетитный аромат лимонного пирога, которым Эльза иногда любила баловать свою семью. Девушка глубоко вдохнула воздух, пропитанный запахом домашней выпечки, при этом блаженно улыбаясь.

— Джеральд прав… — начала женщина, невольно выдернув свою дочь из ностальгических воспоминаний, — раньше ты, дай бог, если навестишь нас раз в месяц, а тут недели не проходит… Что-то случилось, Гермиона?.. — обеспокоенно добавила мать, подхватив девушку под руку и сопровождая её в гостиную.

— Нет, что ты! Просто у меня отпуск… Я подумала, что было бы неплохо погостить здесь, если ты не против…

— Что за глупости, конечно же, нет!— быстро отозвалась та и затем более спокойно продолжила: — Скоро папа подойдет — будем ужинать… как в старые добрые времена… всей семьёй…

Некоторое время Миона вместе с матерью занимались готовкой на кухне, весело болтая обо всём и ни о чём сразу. Покончив с приготовлением ужина, Эльза велела дочери отправляться в гостиную и жать её. Та вернулась спустя пять минут с подносом в руках. Водрузив его на кофейный столик, женщина принялась аккуратно разливать по фарфоровым кружкам с цветочным узором душистый зелёный чай с молочным привкусом. Передав Мионе её кружку, она продолжила незатейливый разговор, начатый на кухне.

Девичьи посиделки, как их именовала миссис Малфой, в её реальности случались довольно часто, пока была жива мать. С её смертью столь душевных разговоров у неё ни с кем не было — даже с любимой и лучшей подругой Панси.

Что-то ёкнуло в сердце при воспоминании о миссис Паркинсон — задорной и порой милой слизеринке. Миону удивила своя же глупость: она только сейчас сообразила, что ни разу за то время, что находится в этом мире, не вспомнила о Пэни, хотя должна была.

Конечно, девушка вполне понимала, что заявись она к той в гости, Персефона если бы не прокляла ее, то уж точно попросила из дома, кидая на прощание разного рода грязные эпитеты: незванных слизеринка не любила. Миона знала, что здесь и её, и всю их «славную» троицу, мягко говоря, недолюбливал чуть ли не каждый выходец со слизеринского факультета, и Панси могла быть не исключение. Поэтому размышлять о посещении особняка семейства Паркинсон даже не стоило, но Миона обязательно что-нибудь придумает относительного этого. Она хотела дружить с Пэни и тут, но сейчас главное остаться здесь, а обо всём остальном она подумает после.

Ещё около часа мать с дочерью пересматривали детские фотографии Гермионы, некоторые из них принадлежали тому времени, которого у миссис Малфой с её родителями не было. Попадались даже колдографии, которые молодая женщина рассматривала с большим интересом и ещё большей завистью. Это ядовитое чувство всё сильнее разжигало в ней желание остаться здесь, а глаза слепо закрывались на явную неправоту в своих действиях и эгоизме.

Спустя десять минут миссис Грейнджер, поглядев на свои наручные часы, слегка нахмурилась и вслед за этим поднялась с дивана, на котором они обе сидели, принялась убирать по своим местам альбомы, попутно обращаясь к дочери:

— Гермиона, я гляжу, твоё решение погостить принято спонтанно…

— Я просто подумала и… — девушка улыбнулась материнской проницательности.

— На тебя это не похоже… но… — женщина приблизилась к Мионе и, обхватив ладонями её лицо, поцеловала своё дитя в лоб, — ладно, иди наверх переоденься. Часть твоей одежды до сих пор находится в твоей комнате…

— Спасибо, мам, — девушка не знала, плакать ей или радоваться: из-за нежных слов матери на неё накатила давно спящая сентиментальность. Она обняла Эльзу, прежде чем направиться в сторону лестницы.

— Не забыла еще, во сколько у нас ужин?— поинтересовалась женщина, окликнув Гермиону.

— Нет, — выкрикнула Миона, поднимаясь по ступеням. — Буду за столом ровно в восемь…

Ничего не менялось — всё было, как она помнила. Закрыв поплотнее за собой дверь спальни, она прошла вглубь комнаты и присела на край своей кровати напротив окна, выходящего на задний дворик.

За всё её присутствие в доме родителей молодая женщина почти ни разу не выпустила из своих рук маленькую дамскую сумочку, в которой лежало то, что требовало осмотра и, вполне возможно, уничтожения. Последнее могло казаться невозможным, но чем чёрт не шутит — попытаться стоило во благо себя. Миона готова была сделать все, что сможет, лишь бы остаться здесь.

Достав из сумочки чёрный с надписями предмет, девушка принялась его с любопытством и трепетом во взгляде рассматривать, тщательно разглядывая каждую из рун, по ходу дела извлекая из своей памяти знания о них.

Было достаточно сложно, учитывая древность их языка и то, что Миона довольно давно таковые изучала, поэтому пришлось потратить только около четверти часа на расшифровку двух более или менее знакомых ей рунических знаков.

«Маг, маг…», — задумчиво говорила она себе поднос, — «…или же носитель магических способностей… Точно! И… желание… Желание?!..»

Снизу раздался звонок в дверь, отвлёкший девушку от размышлений. Миона была уверена, что не отец сейчас явился домой, а кто-то другой пришёл, потому как Джеральд старался не утруждать своих родных, предпочитая пользоваться ключами.

В след за этими размышлениями появился мандраж, как в преддверии чего-то плохого или мало приятного. Девушка попыталась унять это чувство, уверяя себя, что здесь всё могло быть иначе, но всё равно эти увещевания не помогали справиться с вдруг возникшей нервозностью…

— Гермиона, — раздался материнский звонкий оклик с первого этажа, — детка, спустись, пожалуйста.… К тебе гости…

Даже медленные шаги давались с трудом, когда она направлялась в коридор первого этажа. И к гадалке не надо ходить, чтобы понять, кто заявился сюда спустя два часа её появления.

На пороге дома, рассматривая себя в навесное зеркало, стоял не кто иной, как Драко Малфой. Он, глядя на своё отражение, вальяжными движениями руки поправлял и без того идеально уложенные белокурые волосы на своей голове.

— Как ты меня нашёл?— тихо задала она свой вопрос, пришедший первым на ум. В глубине её души закралось нехорошее ощущение поражения, пришедшего с его появлением.

— Неужели ты решила, что я оставлю тебя в покое, когда ты имеешь наглость красть мою же собственность?.. — вопрос был задан не менее тихо, чем её собственный, только в его тоне сквозила плохо прикрытая злость.

Драко, который весь их недолгий разговор так и не отвёл своего взгляда от зеркала, демонстративно поправляя челку, сейчас обернулся и добавил серьёзным тоном: — Ты мне его сама отдашь или мне поискать? — язвительность, граничащая с угрозой, так и сочилась из его уст.

— Идём!— раздражённо сквозь зубы и в приказном тоне заявила она ему, уже ступив ногой на одну ступень лестницы.

Малфой не заставил себя долго ждать. Гаденько ухмыльнувшись, двинулся следом за девушкой, но тут из гостиной показалась Эльза.

— Гермиона, ты не хочешь нас представить?— многозначительно приподняв брови вверх, обратилась она к дочери, с любопытством глядя на блондина.

— Драко, Драко Малфой, — представился молодой мужчина, протягивая женщине свою руку. Та пожала её в знак приветствия и перевела изумительный взгляд на Миону, словно интересуясь: «Что происходит?..»

Девушка умоляюще глянула на мать и одними губами сказала: «Позже объясню…», а вслух произнесла: — Мама, мы поднимемся в мою комнату. Надо поговорить… — и, предотвращая возможные вопросы, добавила, уже обращаясь к Драко: — Идём, Малфой, чем раньше закончим, тем…

Войдя в её комнату, Миона заметила, с каким интересом Малфой осматривает помещение, задерживая свой взгляд на некоторых деталях интерьера: мягких игрушках, разложенных на небольшой тахте и кровати, застеленной лоскутным одеялом, сотворенным материнскими руками к её восьмилетнему дню рождения.

— Красивое, — кивнув в сторону покрывала, произнёс он. — В детстве у меня было почти такое же…

— Ты никогда не говорил мне об этом, — чуть удивлённо отозвалась она, припоминая, что Драко однажды навещал её во время летних каникул и ни разу не упоминал об этом факте.

— А с чего мне тебе ЭТО говорить… — грубовато сказал он, насмешливо при этом глядя на неё.

— Я…

— Мне всё равно, что ты… Где он?..

Теперь стало понятно, с чего это он принялся осматривать её спальню — он искал артефакт. Миона перед выходом спрятала куб обратно в сумочку, которую положила под подушку. Да, может и наивно предполагать, что Драко остановит это, но всё же. Выпускать заветную вещицу не хотелось, было страшно даже подумать, чем это обернётся для неё. Опять её дом, хоть и милый дом, но там, где будет её муж — скучный и неорганизованный.

— Где он?!— повторно спросил он и добавил: — Не стоит играть со мной, Грейнджер, — на последнем слове он скривился, выказывая свое неприязнь к Мионе.

— Я не понимаю, почему ты, Малфой, так упрямишься?— начала она, отводя разговор подальше от темы куба. Хотя ей всё же было интересно понять мотивы этого мужчины. — Ты мне так и не ответил, почему ты, ненавидя ее, желаешь вернуть. Да ещё ту, что с таким наслаждением называешь грязнокровкой? Разве мы не можем просто разойтись каждый в свою сторону?.. Почему?..

У Малфоя после её пламенных вопросов ни один мускул на лице не дрогнул, его лицо по-прежнему сохраняло безразличие к ней и её просьбе.

— Дело не в Грейнджер, а в тебе… Ты попросту не имеешь права здесь находиться, да и не достойна… — коротко парировал блондин, усаживаясь на тахту и закидывая ногу на ногу, демонстрируя своё спокойное отношение к ситуации. Один Мерлин знал, что творится сейчас в душе этого Малфоя. Маска всегда была его вторым лицом.

— Я не достойна?!— зло воскликнула девушка , глядя на Малфоя, но тут же постаралась успокоиться: внизу была её мать, а знать той предмет их разговора не полагалось. Поэтому Миона вмиг перешла на шепот: — Да что ты можешь знать обо мне?.. У неё-то никогда не было мужа, что строит из себя саму невинность, при этом изменяя с лучшей подругой… Ты думаешь, мне сладко живётся?..

— Хм… — ухмыльнулся он, — а не пробовала начать жизнь заново, если уж так тебе претит находиться с ТВОИМ Малфоем?— отчего-то уязвлено заявил Драко. — Или ты настолько мелочная, что боишься потерять состояние Малфоев?..

— Ваша Грейнджер всю жизнь жила, не зная лишений и бед. Она имела родителей — то, чего у меня не было!.. — уязвлено заявила девушка. — Драко, я просто тоже хочу хоть раз побыть счастливой… — уже спокойно отозвалась Миона, хотя внутри начала ощущать гнетущее чувство подступающей паники. Она хотела попытаться достучаться до него и найти понимание, — пожалуйста, не отнимай их у меня…

— Да ты просто избалованная эгоистичная сучка!— в голосе презрение, во взгляде ярость, когда блондин, поднявшись со своего места, встал напротив неё. — То, что Грейнджер имеет, она выстрадала, сражаясь на войне… в то время как ты…

— О, какие мы сентиментальные, — язвительно начала Миссис Малфой, игнорируя холодность, исходящую от Драко. — Хорошо… — молодая женщина прошла до кровати, извлекла из «тайника» сумочку и, достав оттуда куб, протянула его Малфою, при этом гаденько улыбаясь. — Держи, можешь с ним делать все, что хочешь! Но знай, ты ничего не сможешь без меня.… Пока ты разберешься, что к чему, я успею уже состариться в этом мире…

Было видно, что мужчина слегка растерялся от такой отзывчивости, но, взяв под контроль свои эмоции, улыбнулся в тон своей собеседнице и сладким голосом добавил: — А теперь иди и попрощайся со своей матерью: мы уходим, миссис Малфой…

— Никуда я с тобой не пойду, — она зло выкрикнула эти слова в лицо Драко, начиная злиться на него ещё больше.

— Ты не поняла. Я не спрашиваю твоего согласия, я приказываю…

— Да кто ты такой, чтобы… — но договорить Миона не успела, тот перебил её.

— Я тот, — он дошёл до двери и отворил ее , приглашая девушку идти выполнять указания, — кто поведает всем, кто ты есть на самом деле, если ты не сделаешь то, что от тебя требуют, — Она лишь фыркнула в ответ. Ей было всё равно, что может рассказать Малфой, — и начну я с твоих родителей.… Поверь мне, все что ты получишь в итоге этого разговора — одно лишь призрение с их стороны.… Её друзья тебя не оставят в покое, родители отрекутся.… Да и волшебница, я так понимаю, из тебя в этом мире никакая… Твоя жизнь превратится в ад… Я тебе обещаю…