Страх Одиночества (гет)

Под холодный шепот звезд

Мы сожгли последний мост,

И всё в бездну соpвалось,

Свободным стану я

От зла и от добpа,

Моя душа была на лезвии ножа.

Кипелов

Я не знаю, сколько прошло времени с момента жжения в моей метке, но главное было то, что нас перестали выводить из камер. Время тянулось мучительно медленно и мне казалось, что было даже хуже, чем когда нас только сюда доставили. Стены давили на меня. Едва я открывал глаза, как начинал мечтать о том, чтобы скорее заснуть снова, ведь во сне нет этих мук. Я знал, что где-то там, за этим проклятым островом, вернулся мой Том. Почти все время я думал о нем. Каким он стал, как смог пережить перевоплощение, и кто ему в этом помог, ведь я заперт здесь? Он, наверное, рассердится на меня, хотя... да пусть что угодно со мной делает, только бы снова увидеть его!

Этой ночью я проснулся от собственного крика. Метку невыносимо жгло — я прижал руку к холодным камням, но это не помогало и тогда, поднявшись на ноги, я начал ходить кругами, пытаясь отвлечься от боли.

Вдруг раздался грохот — древние стены сотрясались под чьими-то могучими ударами. Я сел на пол, прикрыл руками голову и зажал уши. После третьего взрыва стена в моей камере рассыпалась, словно сухое печенье. Я подошел к самому краю обрыва, где на беспредельной высоте чувствовался запах моря — не той сырости, что в камере, а запах соленого, сильного, свободного моря. Каким он сладким показался мне тогда! Ветер трепал мне волосы, я подставил лицо и раскинул руки ему навстречу — вот он, вкус свободы! Где-то вдали послышался безумный смех Беллатрикс. Я не удержался и рассмеялся тоже, правда, не так громко, как она, а почти беззвучно. Глаза щипало, и я не знал — то ли это были капли воды, долетевшие до меня, то ли слезы. Как странно, мне казалось, что я уже разучился плакать, ведь я даже не помнил, когда это было в последний раз. В другой жизни, не иначе.

На метле ко мне подлетел Малфой, которого я сначала не узнал — как же он изменился! Я помнил его еще совсем мальчишкой, а сейчас передо мной стоял взрослый, состоявшийся мужчина, смотревший на меня широко открытыми глазами.

— Привет, — прошептал я хриплым голосом, почти неслышно. — Не молчи, я так устал от тишины.

Он сделал шаг вперед и слегка развел руки в стороны, позволяя мне обнять его. Я был ему очень рад, мне казалось, что он пришелец из другого, бесконечно далекого, но такого родного мира, о существовании которого я уже забыл, но очень хотел вспомнить.

— Нужно выбираться отсюда. Ты на метле сидеть сможешь, а то здесь порталы не работают.

Он говорил ровно, но в его взгляде было что-то странное — наверно, Люциусу было неловко, ведь если бы не его состояние, то его самого сейчас кто-то другой мог забирать из соседней камеры. Хотя... Я не сердился на него, как на многих других, ведь он отвертелся от Азкабана, при этом, не выдав никого, и наверняка помог Тому. Наивный! Позже я узнаю, что никакой помощи от Малфоя не было, а был лишь большой провал с дневником, но это будет уже неважно.

Он помог мне сесть на вторую метлу, принесенную им, и мы поднялись в воздух. Пять минут головокружительного полета — и вот уже кончилось море. Под нами был город. Я жадно вглядывался в открывшиеся пейзажи подо мной, а сердце в груди замирало. Я так скучал… по всему. Если человека отрезать от внешнего мира на много лет, где он будет видеть лишь отвратительные стены, то, по возвращению на свободу, ему станет заметно, как прекрасен мир вокруг него. То, мимо чего я множество раз проходил, не задерживая даже взгляда, сейчас мне казалось самым лучшим, самым драгоценным из того, что я когда-либо видел.

Мы приземлились возле ворот Малфой-Мэнора, как пояснил мне Люциус. Идти было тяжело, ветер дул в лицо, и шаги давались с трудом. Разумеется, я не разучился ходить, пока был в Азкабане, но сейчас отчего-то ноги сделались ватными. Малфой подставил мне руку, но я сделал вид, что не замечаю ее — не хотелось казаться немощным.

— Как там Лорд? — голос подводил меня, наверное, сказывалось долгое время молчания.

Люциус не ответил, лишь сделал неопределенный жест рукой — мол, увидишь.

Мы вошли в дом. Там было очень тепло, я уже и забыл, что так бывает. Малфой вызвал домовика, и велел проводить меня в гостевую комнату. Я сразу же направился в ванную, скинул с себя это тряпье и погрузился в воду. Непередаваемые ощущения. Этот день принес мне столько впечатлений о позабытых мной мелочах. Сидеть в этой горячей воде, и не думать ни о чем… Мой разум как будто отключился и вылез я лишь тогда, когда вода стала холодной. Я надел теплый махровый халат, любезно предоставленный мне эльфом, и отправился в спальню. Около окна, спиной ко мне, стоял Том. На нем был капюшон, и я не видел его лица, но нутром я чувствовал, что это он. Я замер, как будто меня обездвижили, и не мог пошевелиться, эмоции переполняли меня — хотелось кинуться к нему. Все-таки я очень скучал, казалось, прошла вечность с момента нашей последней встречи. Я собрался с силами и подошел к нему, коснувшись его плеча.

— Том.

Он повернулся ко мне, и я забыл, как дышать. Что же он с собой сделал?