Мир и Мрак (сборник рассказов) (джен)

Романтический вечер Марка и Тани оборачивается катастрофой. На Землю падают неопознанные объекты, от которых исходит губительная волна, превращающая каждого в машину-убийцу — зомби, жадного до крови. Под эту волну попадает и Марк… Вот только что это — случайность или чей-то чудовищный план по захвату Земли?

---

Лицо Марка раскраснелось от ветра. Шарф он оставил дома — да и вообще оделся слишком легко, ведь утром было довольно тепло. Прогноз погоды тоже не предвещал какого-либо похолодания. Как это часто бывает, синоптики ошиблись. На сей раз очень сильно — правда, не с температурой, на сайтах говорилось о ясной погоде. На деле же — небо затянуло тучами, нещадно валил снег, так что идти становилось всё труднее. Марк даже успел пару раз упасть. Движение на улицах встало. Снегоуборочная техника не справлялась с работой. Плюс ко всему этому дул сильный ветер.

Несмотря на всё это, Марк был счастлив. Он только что сдал последний экзамен на «отлично». А ещё — пригласил на свидание девушку, которая нравилась ему с первого курса. И, кажется, она сама не против пойти с ним в кино…

И вот сейчас его настроение вдруг упало. Какое к чёрту кино в такую погоду? Марку сильно захотелось закурить — но сейчас это значило только добровольно отморозить себе руку. Поэтому он просто разочарованно прорычал. Звуки недовольства унесли с собой завывания ветра, так что никто его не услышал. И в этот момент в кармане завибрировал телефон.

Марк быстро забежал в ближайший магазин — им оказалась аптека — и взглянул на экран — ему звонила та девушка.

— Алло, привет, Тань, — выговорил Марк, пытаясь отдышаться. — Я всё понимаю, снег, ветер, всё такое… Может, в следующий раз сходим? Когда погода будет лучше…

— Нет… То есть, да, можно, — произнесла Таня и издала нервный смешок. — Я хотела предложить… Ну, в общем, приходи тогда ко мне сегодня. Чай попьём, посмотрим что-нибудь.

— Э-э-э… — промычал Марк и непроизвольно повернулся к кассе аптеки. — Хорошо…

— Только ты не подумай, что… Ну, ты понял. То есть, не то чтобы…

— Да-да, я понимаю, ты хорошая девочка, — улыбнулся Марк, в глубине души ощутив нотки разочарования. — Просто посмотрим сериал, и всё.

— Ага, — Таня вздохнула и добавила. — Ну, тогда жду.

— Моргнуть не успеешь, как я буду на пороге, — воскликнул Марк и завершил вызов.

Ну, неужели ему не достаточно просто провести с ней время? Вначале то и речи не шло о какой-то близости — просто вечер вместе, в кино, потом может, в кафе, ну и до дома проводить. Не более! А сейчас, запахло жареным, и слюни уже потекли, да?

Марка одновременно переполняли радость и злость на себя. Он и сам не понял, от какой эмоции, но открыл дверь аптеки пинком и вышел обратно под снег.

* * *

Как-то незаметно наступил вечер. Вместо чая на столе стояла бутылка красного вина, теперь уже пустая — спустя почти два часа непринуждённой болтовни. Сейчас Марк и Таня лежали на кровати и смотрели сериал. Почему-то выбор пал на «Стрелу», и теперь Марк не мог перестать хохотать.

— Не, ну ты видела это? Группа костюмированных придурков выпрыгивают из грузовика…

— Зато первые сезоны были хороши…

— А как они махались? Да они даже по противникам кулаком не попадали…

— Так! — вскинулась Таня. — Это мой любимый сериал, и если ты сейчас не перестанешь…

— Хорошо-хорошо, — Марк перестал смеяться. — Я молчу. Только давай посмотрим что-то другое.

— Например? — Таня наклонилась вперёд, чтобы сесть удобнее, но локоть вдруг подогнулся, и она упала Марку на грудь. — Ой…

Их лица отделяли считанные сантиметры. Взгляды их встретились. Марк чувствовал её неровное дыхание, сбиваемое частыми ударами сердца. А Таня почему-то не отстранялась, а продолжала смотреть ему в глаза. До чего же она красива…

Марк подался вперёд и поцеловал её. Когда он отстранился, её выражение лица выглядело испуганным и растерянным. Ровно до тех пор, как она сама повалила его на подушки и принялась целовать. Он обнял её, запустив пальцы в волосы — а после резко перевернулся. Таня оказалась на спине. Её дыхание заходилось от нехватки воздуха и возбуждения. Марк продолжил целовать её, затем перешёл на шею, водя по ней губами и опускаясь всё ниже…

Таня засмеялась и выговорила с большой неохотой:

— Подожди… Прошу, перестань…

Марк отстранился и с сочетанием удивления и недовольства взглянул на неё.

— Почему? Тебе что, не нравится?

— Я же говорила, — протянула Таня. — Что хотела только… Что… Что я не готова. Пока что.

Марк упал на подушки.

— Ну, ладно. Что будем смотреть?

Таня не отвечала. Она в этот момент боролась с собой. Со своими желаниями. Совесть говорила, что ещё не время, а сердце подначивало её сейчас же броситься на Марка и сделать всё, чего ей сейчас так хочется. Но ведь это просто возбуждение, оно скоро пройдёт. По крайней мере, она на это надеялась. Хотя, собственно, почему? Таня уже давно знала Марка и успела его хорошо изучить. Успела влюбиться по уши. Только именно это её и пугало.

— Я сейчас, — бросила она, спрыгнула с кровати и выбежала в коридор.

«Ну, вот… — подумал Марк. — Ты всё испортил. Сейчас она придёт и прогонит тебя, дурак. А ведь мы могли ещё долго лежать и смотреть всякую фигню».

Вот оно. Значит, её интересы для тебя просто какая-то фигня? Может, с этого стоило начинать? Тань, ты мне чертовски нравишься. Внешне. А то, что нравится тебе, мне по барабану!

Что совсем не так. Хотя, может, всё сводится к тому, что он любит наблюдать за ней, когда она улыбается, делая что-то — смотря сериал, делая уроки, когда тянет руку на паре, когда танцует, да даже когда она пьёт? Нет, вовсе нет. Он уважает её увлечением танцами, всегда восхищался этим. Да и рисует она неплохо. Ещё ему нравятся её вкусы в одежде — хоть он в этом и не разбирается почти. Список можно продолжать.

Марк вдруг услышал звуки льющейся воды в душе. Что бы это ни значило, на душе немного полегчало. В любом случае, это значит, что вернётся она не скоро, и он успеет хорошенько подумать о том, как извиниться.

Марк спрыгнул на пол, сходил за курткой и вышел на балкон. Снегопад, как ни странно, прекратился. Даже ветер утих. Только тучи никуда не пропали. Он закрыл глаза и затянулся сигаретой. В кармане лежала жвачка, и он надеялся, что она поможет. Ещё он надеялся, что курение поможет отвлечься, но вместо этого в голову полезли другие мысли. А чем, собственно, он-то ей может нравиться? Курением?

С небывалым омерзением посмотрев на сигарету, Марк вышвырнул её. Его внимание привлёк слабый огонёк где-то в небе. «Самолёт, наверно, — решил он. — Хотя разве они летают в такую погоду?»

Огонёк увеличивался в размерах. Марк заметил, что за ним остаётся след, как от кометы. Или ракеты. Чем бы ни была эта штуковина, она приближалась. Всё быстрее и быстрее.

Марк схватился было за ручку двери, как ракета пролетела мимо, куда-то за дом. Раздался глухой «бум!» — и спустя пару секунд его прошила зеленоватая волна. Дыхание перехватило, и он ощутил колющую боль в сердце. Схватился за перила балкона. Его будто выворачивало наружу.

— Марк, что ты там делаешь? — услышал он Танин голос. Повернулся и увидел, что из одежды на ней только полотенце.

— Я… — выдавил Марк — и больше не смог сказать ни слова. Рухнул на колени и прижался ладонью к стеклу. Сердце буквально жгло от боли, а самого его трясло.

«Я умираю?» — спросил он себя, глядя Тане в глаза.

Та, ничего не понимая, смотрела на него во все глаза. Она понимала, что её возлюбленному парню плохо, но от чего? Вино вроде было качественное…

— Заходи скорей! — воскликнула Таня, взялась за ручку… И замерла.

Рука Марка таяла. Он сам это заметил и пришёл в дикий ужас. «Что со мной происходит?» — хотел он сказать, но всё, что у него получилось сделать, это открыть рот. Глаза выпучились от страха — или не только от него?

Таня вдруг закричала и отскочила назад. Теперь её одолевал только ужас. Глаза Марка вылезли из глазниц и упали на пол. Он весь расползался на части, вместе с одеждой. Волосы на голове, равно как и пух на капюшоне, вылезли, и их унесло ветром прочь. Кожа стекала с лица, словно краска, обнажая кости. А те, внезапно потеряв твёрдость, подобно молоку вылились на пол. Вскоре от Марка не осталось ничего, кроме разнородной жидкой массы.

* * *

Марк открыл глаза. Первое, что он увидел — его собственная рука, по-прежнему лежащая на стекле. Внезапно он понял, что всё так же сидит на коленях.

«Я терял сознание? Или просто уснул? Тогда почему я не лежу в непонятной позе? Что вообще со мной произошло?»

Марк попытался вспомнить. Перед глазами возникла смутная картина — Таня, стоящая перед ним. За стеклом. В одном полотенце.

«Я что, к ней приставал? И она меня ударила?»

Возможно. Он помнил боль. В сердце. Вряд ли это похоже на удар сковородой по голове. Не стала бы она ведь ударять ножом в грудь или делать что-то подобное? Бред.

Но он точно помнил, что она от него отшатнулась. То есть, он явно её напугал. Вот только чем?

Последний миг, который Марк вспомнил — это когда он стоял на коленях перед дверью. Потом всё потемнело.

Только теперь он заметил, что за стеклом стоит стол. Рабочий стол Тани. Почему он здесь?

Марк медленно поднялся на ноги — и увидел её, сидящую на кровати, закутавшуюся в одеяло.

Таня вскрикнула и отползла назад — чуть не упав на пол. Марк взглянул ей в глаза и понял, что она плакала. Нет, рыдала. Тушь была размазана по всему лицу. И это его выражение… Исполненное страха.

— Таня? Что всё это значит? — спросил Марк.

Та не ответила.

Марк вздохнул и отошёл назад. Повернулся и…

День. Выходит, если он был без сознания, то провалялся здесь всю ночь. На открытом балконе. На жутком холоде. Любой другой наверняка бы получил высокую степень обморожения… а Таня, пусть даже он — возможно — что-то ей сделал, даже не затащила его внутрь. Да что вообще происходит?!

Марк схватился за голову — и замер. На ней не было волос. Абсолютно. Гладкая лысая голова.

— Что за хрень?! — пробормотал Марк и нервно усмехнулся.

«И почему я не чувствую холода?»

Он повернулся и забарабанил по стеклу.

— Таня! Впусти меня сейчас же!

— Я не могу! — выпалила та. По её щекам вновь потекли слёзы.

— Что я тебе сделал? Что я натворил?.. Я почти ничего не помню… — Марк развёл руками. Ситуация казалась донельзя нелепой. — Только как отрубился здесь. Из-за чего-то…

— Ты растаял… — выговорила Таня и запустила руки себе в волосы, словно собираясь их вырвать.

— Чего? — обомлел Марк. — Что за бред?! Это что, шутка такая?

— Нет! — воскликнула Таня. — Я не знаю… По телевизору сказали, не впускать вас в дом…

— Нас? — переспросил Марк. — Кого это — «нас»?

— Я не знаю! — выпалила Таня.

— О боже, — прорычал Марк в ярости. — За что, чёрт возьми?!

И ударил кулаком по стеклу. То сразу разбилось, и осколки полетели прямо в сторону Тани. Закричав, она едва успела накрыть голову одеялом.

«Как это», — пронеслась мысль в голове у Марка. Какое-то время он пялился на свой кулак — надо сказать, вообще не повреждённый. Ни крови, ни боли, ни какого-либо намёка, что он только что разнёс стекло. Двойное, между прочим.

Потом Марк влез внутрь, с небывалой лёгкостью перемахнув через широкий стол. Оглянувшись на него, он скорчил гримасу.

— Как ты вообще его сюда дотащила?

— Не подходи, — услышал он в ответ.

Таня стояла у выхода из комнаты. С ножом в руках.

— Таня… — умоляюще промямлил Марк. — Это я!

— По телевизору сказали…

— Да к чёрту телевизор! Это я, блин! Не видишь, что ли?! Без волос, правда, и хрен его знает, куда они делись, но это я! Во плоти!

Таня сморщилась, будто вспомнила что-то неприятное.

— Это не ты! Не морочь мне голову! Не… — она вдруг уронила нож и рухнула на колени. — Не надо… Хватит… Я… Я не знаю.

— Таня… — проговорил Марк и подбежал к ней. Сел рядом и крепко обнял. — Всё хорошо. Это я. Настоящий.

Таня вдруг оттолкнула его — уверенно, но слабо, словно уже выбилась из сил. Словно не спала всю ночь. А после отползла к стенке.

Марк опустил руки. Теперь его охватил страх. Неведение давило на него большим грузом.

— Тань, пожалуйста, прошу, расскажи, что произошло? Почему ты меня боишься? Что такое говорили по телевизору? Прошу… Я уже ничего не понимаю…

Таня тихонько всхлипнула и произнесла:

— Хорошо. Я расскажу. Только не приближайся. Я всё равно не верю, что это ты.

Марк осел на пол и прислонился к противоположной стене.

— По телевизору говорили, — начала Таня, — Что в разных… э… частях планеты упали какие-то ракеты. Или бомбы. Я уже не помню. А потом от них пошла какая-то волна. И типа все, кто был на улице… Ну в общем, волна прошла через них и что-то с ними сделала.

— Но, — Марк ухватился за последнюю соломинку. — Меня-то ведь на улице не было…

— Ты был на балконе! — воскликнула Таня. — Тебя не защищали стены! Ты растаял на моих глазах! Твоя кожа, кости…

Она осеклась. Сомкнула губы и сглотнула, вспомнив это зрелище.

— В смысле — растаял? — тоненьким голосом переспросил Марк.

— На твоём месте осталась лужа… — начала Таня и не договорила.

— А потом… Я типа стал таким, как прежде? — ухмыльнулся Марк. — Типа лужа собралась и сформировала меня заново? Что за хрень? Может, хватит этих шуток?!

Его снова охватила ярость. Плевать, что Таня плачет. Плевать, как она выглядит сейчас. Она нагло врёт. И просто мастерски притворяется. И зачем-то побрила ему голову. Чёрт её знает, зачем ей понадобилось так шутить, но… Хватит!

Марк смотрел на Таню с чудовищной злостью. Ему вдруг захотелось схватить её за шею и смять её в кулак.

Он вдруг опомнился. «Что я хотел сделать?!» — спросил он себя — и пришёл в ужас. Он ведь любит её уже почти три года… Как вообще у него могли появиться такие мысли?

И почему его рука тянется к ней?

Марк взглянул на Таню. Та вжалась в стену, раскрыв рот в беззвучном крике. А потом на свою руку. Руку, чьи пальцы увенчаны длинными когтями. Которые вдруг непроизвольно втянулись обратно.

Марк вскочил и бросился на кухню. Там стоял маленький старый телевизор. Если всё и впрямь так серьёзно, как говорит Таня, то об этом будут говорить везде. Впрочем, шансов на то, что всё это просто сон — или шутка — уже не осталось.

Марк включил телевизор и уставился в экран.

«…настоятельно советуем гражданам оставаться дома, запереть дверь и окна и ни в коем случае не выходить наружу. В настоящий момент идёт поиск решения проблемы. Лучшие учёные страны прилагают все усилия для создания лекарства…»

Лекарства? Это что, болезнь?!

Марк размахнулся и ударил по телевизору. Экран лопнул, а корпус смялся в груду металла. Марк отшатнулся и заметил Таню с телефоном, прижатым к уху.

— Нет! Не надо! — закричала она, но Марк уже приближался. — Я до последнего момента надеялась, что ты настоящий, и никуда не звонила… Прости… Прости, пожалуйста, только не трогай меня!!!

— Мне нужно идти, — проскрежетал Марк, повернул налево и пинком выбил дверь, оставив Таню смотреть ему вслед.

* * *

На улицах не было ни души. Всё вокруг выглядело, как белая пустыня с невесть откуда взявшимися девятиэтажками. Окна темнели, завешенные шторами, одеялами — всем, что попадётся под руку. Всё ради безопасности.

Марк шёл по засыпанному снегом тротуару — с накинутым капюшоном, чтобы никто не видел лысую голову. Впрочем, видеть её всё равно никто не мог.

Он думал о том, что с ним будет. Если всё именно так, как сказала Таня, если всё, что он сейчас чувствует — правда, то… То вряд ли он ещё человек. Но что он тогда такое?

Он не чувствует холод. Не чувствует боль. Плюс, как он сейчас отметил, сердце тоже не бьётся. Из его пальцев вырастают уродливые когти. Он сильнее, чем прежде. Намного сильнее — разбитое стекло, скомканный телевизор, выбитая дверь — а ведь он, кажется, даже не применил всю силу.

Можно было бы предположить, что теперь Марк — супергерой. В самом деле, и с когтями люди спасают мир на страницах комиксов. Сердце остановилось? И что? Может быть, он — вампир, который не трогает людей? Бред. Стоило Марку подумать о питье крови, как сразу стало противно.

Вот только эмоция эта, как и все остальные, ослабли. Стали тенью, эхом прошлого. Сколько бы Марк ни повторял себе, что он — тот же самый, что вчера сдал экзамен и позвал девушку на свидание, это было не так. Если в квартире Тани он усилием воли вспомнил про свои чувства к ней и не позволил неведомой ярости прорваться наружу, то сейчас это сделать становилось всё труднее. Радость, любовь, совесть, самоотверженность, сострадание — так же как и зависть, страх, обида, отчаяние и другие чувства и эмоции — всё это стремительно теряло значение, уступая место ярости. Всепоглощающей, сжигающей дотла всё хорошее в человеке, выискивающей и достающей наружу все самые низменные, ужасные желания, о которых Марк раньше и подумать не смел. Похоже это на человека, спасающего людей?

«Чего же я хочу сейчас? — спросил себя Марк. — Хочу ли я стать прежним? Хочу ли вылечиться?»

Ответ вертелся на языке, просился наружу, чтобы злобный крик надрывал голосовые связки…

«Нет! Единственное, чего я действительно желаю — убивать…»

И снова страх. Глухой такой, слабенький, где-то в глубине души, если она ещё на месте.

«Что со мной? Почему я об этом думаю? Почему?!»

Но страх пропал, стоило Марку повернуть за угол.

Ведь там были люди. Один что-то говорил, прижав к уху рацию. На поясе угадывалась обойма пистолета. Двое других сидели в полицейской машине. А четвёртый стоял чуть поодаль с автоматом наперевес и нервно озирался по сторонам.

— Не отвечает, — сказал первый. — Похоже, что-то случилось.

— Надо было сидеть дома, — произнёс тот, что с автоматом. — Не нравится мне всё это.

— Не ссы, — бросил первый. — Если все будут сидеть дома, мы все к чертям помрём спустя неделю. Кто, кроме нас, может хоть как-то контролировать ситуацию?

— Если её вообще можно контролировать. Сколько убийств совершено за сутки? Тысячи, мать твою. Нам твердят, что создаётся лекарство, вот только я что-то в это не верю. Власти сами понятия не имеют, что с этим делать. Все их советы — сидеть дома, быть начеку — слишком расплывчаты.

— Прекрати распускать нюни! Если будешь хныкать, тебя убьют, не успеешь и…

— Смотри!

— Что?

— Там кто-то есть.

Только сейчас Марк осознал, что его заметили. Страх как будто навсегда его покинул, поэтому он двинулся прямо к полицейским.

— Стой! Не приближайся! — четвёртый направил автомат на Марка.

Марк остановился.

Из машины выбрались двое других и, спрятавшись за дверцами, направили на него пистолеты. Первый же так и остался стоять с рацией в одной руке — другая легла на обойму.

«Как будто это ему поможет».

— Всё в порядке! — Марк поднял руки. — Я не заражён. Просто иду домой.

— Откуда ты идёшь?

— Я был в гостях. У моей девушки.

— Почему ты не остался с ней? — спросил четвёртый. — Решил свалить, оставить её одну? Или она уже мертва, и ты задумал продолжить это дело?

— Заткнись! — крикнул ему первый.

— У меня дома родители! Разве могу я их бросить? — Марк с трудом сдерживал улыбку.

— Как тебя зовут? — спросил первый.

— Марк. Марк Ефимов.

— Какое-то странное у тебя имечко, Марк, — нервно проговорил автоматчик. — Вдруг ты его придумал?

— Зачем? — усмехнулся Марк.

— Сними-ка капюшон.

Марк помедлил, но всё-таки стянул его с лысой головы.

Полицейские сразу переполошились. Те, что были за дверцами, ещё сильнее пригнули головы, а тот, что с рацией, вынул пистолет из обоймы. Четвёртый так дрожал, что едва держал автомат.

— Да я просто налысо постригся пару дней на…

БАХ!

Тот, нервный, видимо, больше не мог ждать и случайно нажал на курок.

Марка прошили две пули — одна пробила плечо, а другая — угодила в глаз. Он сначала застыл в немом шоке, а потом рухнул на спину в снег.

— Ты что наделал?! — вскинулся первый.

— Я… Я… Он ведь мог быть…

— Ты убил человека!!!

Марк всё это слышал. Видел пока только одним глазом — правым — но какая разница? А в левой глазнице что-то странно шипело. Марк сунул туда палец и ощутил, как всё внутри снова наполняется веществом. И приближаются остатки пули. Ещё немного — и они выпали из глазницы, уступив место заново сформировавшемуся глазу.

Теперь Марк снова цел. Это должно было вызвать недюжинное удивление — но теперь его волновало только то, что эти четверо до сих пор живы.

Он поднялся на ноги и уверенно пошёл к ним.

— Отдай мне автомат и садись в машину! — приказал первый полицейский.

— Нет… — промямлил нервный, увидев Марка, направлявшегося к нему.

— В смысле нет!? Это приказ!.. — едва он это договорил, как Марк схватил его за шею.

— Больше он ничего не скажет, — произнёс Марк и сжал кулак.

Тело полицейского оторвалось и рухнуло на землю. Голову же Марк просто вышвырнул куда-то — как ему показалось, где-то разбилось окно.

Оставшиеся в живых полицейские принялись поливать его огнём, но он просто рассмеялся. И двинулся вперёд.

* * *

Прошло два дня. Марк шёл по какой-то незнакомой улице — в этой части города он раньше не бывал. Но всё выглядело точно так же. Дома, снег и лужи крови — то здесь, то там. Это его забавляло.

Он и сам уже посетил десятки разных домов, рандомно выбирая каждый. Прорвался в несколько квартир и хладнокровно убил живших там людей. Пробовал примерить их одежду, но стоило ему снять куртку, как она снова вырастала из его плоти — так что он бросил это дело. Всё равно это не так важно. И вполовину не так весело.

Марк видел и других заражённых. В лицах каждого читался такой азарт, словно они открыли истинный смысл жизни. Завидев его, они улыбались во все тридцать два зуба — и продолжали делать своё дело. А их жертвы кричали от страха…

Он хотел снова зайти к Тане — но решил всё-таки оставить её на десерт. Пусть пока наслаждается жизнью. Пусть думает, что в безопасности. Хотя, какая к чёрту безопасность? Двери-то теперь нет…

А у него теперь впереди вечность. Целая вечность, выкрашенная в красный цвет и разбавленная криками…

— …Лови, сволочь! — услышал Марк откуда-то слева, и в следующий миг почувствовал удар в плечо. Посмотрев на него, увидел какой-то шарик, прилипший к куртке, мигающий зеленоватым светом. Недоумевая, он взглянул туда, откуда услышал крик и заметил двух людей в чёрной форме.

Шарик взорвался, и тело Марка разорвало на несколько частей, тут же превратившихся в странную жижу, украсившую снег нелепым узором.

Рядом остановился грузовик, наполненный металлическими ящиками кубической формы. Те двое — агенты спецотряда по отлову заражённых — подбежали к нему и вытащили один ящик. Поставив его на дорогу, они повернули ключ, расположенный сверху — и вся жидкость, оставшаяся от заражённого, начала втягиваться внутрь. Когда на снегу остались только мокрые пятна, они снова повернули ключ.

В этот момент над ними завис вертолёт. К нему крепился трос, удерживающий десятью метрами ниже широкую площадку, уставленную десятью или пятнадцатью точно такими же ящиками. Агенты погрузили на неё новый ящик — и вертолёт продолжил свой путь.

* * *

Улицы городов заполнили толпы яростных, кровожадных, не отдающих отчёт своим действиям людей. Более того, их уже называли кратко и ясно — зомби. Нет, эти люди не напоминали живых мертвецов и уж тем более не ели человеческую плоть. Они безжалостно убивали других людей. Словно все их моральные принципы мгновенно отказали, и остался только один инстинкт — убивать. И, надо сказать, они не вели себя как животные — ведь ни одно создание природы не убьёт себе подобного. Этим отличается только человек. И у этих так называемых зомби явно сохранился рассудок. Они могли говорить, как и обычные люди, у них сохранились знания и навыки, но их устремления теперь сводились только к убийству.

Что ещё интересно, человека, ставшего зомби, невозможно убить. Никакое оружие не представляет для него опасности, будь то дробовик или ядерная бомба. В США это уже поняли, собрав тысячи зомби в одном месте и ударив по ним — прогремел чудовищный взрыв, всё живое в радиусе нескольких километров мгновенно погибло, а на месте зомби осталась только тошнотворная разноцветная жижа, напоминающая отнюдь не смесь чернил, а скорее озеро рвоты. Как оказалось, праздновать победу нет смысла. Постепенно из этой огромной лужи начали формироваться человеческие фигуры — и вскоре все зомби повставали на ноги и двинулись дальше, преследуя всё ту же цель. Только с куда большим остервенением.

Ещё следует отметить, зомби обладают огромной мощью — они сильнее обычного человека в несколько раз и легко могут порвать его на части. Это не говоря о том, что они с лёгкостью отращивают огромные когти на руках… Словом, каждый из них — это идеальная машина-убийца, которую невозможно остановить.

Всё началось чуть больше суток назад. Это напоминало метеоритный дождь — по всей Земле падали не то камни, не то ракеты, выпущенные неизвестно кем — происходил взрыв, и вокруг расходилась ударная волна, которая как раз и несла в себе изменяющий фактор. Все, кто был дома, не подверглись облучению, а вот те, кто оказался на улице, изменились практически сразу.

Правительства всех стран забили панику. Никто не мог понять, что произошло. Всё случилось неожиданно, и ни у кого не было мысли, как с этим бороться. Впрочем, вскоре стало понятно одно — если зомби нельзя убить, то их надо сдерживать. В конце концов, оставалась надежда, что найдётся лекарство, вакцина… Прошло слишком мало времени, чтобы отчаиваться.

Все силы были направлены на создание всего необходимого для сдерживания зомби. В кратчайшие сроки был разработан план. Была мобилизована армия в каждой стране, всем бойцам раздали комплект гранат-липучек, были сконструированы специальные кубические контейнеры из особо крепкого материала, призванные собирать субстанцию, из которой состоят зомби, подняты в воздух вертолёты для перевозки контейнеров. И, самое главное, в каждом государстве была выбрана нежилая зона, на месте которой как можно скорее выстроили высокую стену, образующую круг и не имеющую ни входа, ни выхода. Для большей безопасности внутри этих сооружений был выложен пол из того же нерушимого материала.

В России для этих целей был выбран архипелаг Новая Земля. Всё вокруг было занесено снегом. Толстым слоем слежавшегося снега, непрестанно пополняемым сильнейшей метелью. Эту безжизненную территорию уже давно не посещала ни одна живая душа. До этого момента.

Сквозь метель можно разглядеть стену высотой пятьдесят метров, выстроенную из массивных металлических блоков. А если подойти поближе, можно услышать яростный крик толпы обезумевших зомби, лишённых их главной, заветной цели.

Где-то вдалеке послышался звук вращающихся лопастей вертолёта. Зомби тут же притихли, всей душой надеясь, что к ним в заточение спустится хоть один живой человек. Но вот вертолёт завис над ними, и площадка, полная контейнеров, опрокинулась, выпуская на волю новый выводок зомби.

Несколько десятков ящиков рухнули на металлический пол — и открылись. Ждать долго не пришлось — изнутри сразу же повыпрыгивали орущие в гневе… нелюди. Оказавшись на свободе, они тут же начали озираться по сторонам, выискивая новую жертву. Но вокруг были одни только зомби. И ни единой живой души…

…Выбравшись из ящика, Марк схватил его и в ярости кинул на добрый десяток метров вверх. До вертолёта оказалось слишком далеко. Марк готов был поклясться, что услышал с такой высоты смех пилота — и зарычал, что есть силы, в надежде хотя бы напугать этот кусок мяса.

А потом взвыл от негодования. Он ведь так и не успел добраться до Тани — девушки, которую вроде бы любил. Всё оттягивал этот момент… Но почему? Потому что хотел насладиться этим моментом напоследок? Или по другой причине? Смог бы он растерзать её так же, как всех остальных? Или в нём ещё осталось хоть малюсенькая частичка человеческого?..

Марк с отвращением выкинул эту мысль из головы. Любовь? Что такого прекрасного в этом чувстве? Оно ведь даже не выкрашено в красный цвет!..

* * *

Наступило утро. Первый ясный день на неделю. На небе ни облачка, и солнце светит ярко-ярко, словно всё на самом деле хорошо. Вот только улицы абсолютно пусты — и желания выходить туда нет абсолютно. Ещё и потому, что куда ни глянь, обязательно попадётся на глаза лужа крови.

Подумав об этом, Таня подавила очередной приступ тошноты. Эти четыре дня были, пожалуй, самыми безумными в её жизни. И самыми страшными, без сомнения. И сейчас, когда, казалось бы, всё немного устаканилось, она по-прежнему вздрагивала от каждого шороха, не могла спать ночью, а если и спала, то вскакивала с криками, увидев всё тот же кошмар: как к ней домой приходит Марк и, злорадно посмеиваясь, отрубает ей голову.

Она сидела на подоконнике, прижав колени к груди. То и дело из глаз текли слёзы. Казалось бы, радоваться надо — недавно по телевизору объявили, что над зомби одержана победа, все улицы были очищены от их засилья. Но Таня никак не могла дозвониться родителям — и не знала, что с ними. А о Марке она предпочитала не думать. Что с того, что она по уши в него влюблена? С ним всё конечно. Он — неубиваемый монстр, жадный до крови, и теперь он заточён на охраняемой базе. И всё равно, вспоминая о Марке, Таня начинала тихонько хныкать в подушку.

Четыре дня назад, когда Марк ушёл, выбив дверь, Таня поняла, что находиться в квартире уже небезопасно. Каким-то чудом она достучалась до соседей, умоляя их впустить её, плача, повторяя раз за разом, что будь она зомби, то давно бы выбила дверь. Даже тянула себя за волосы, вырвала целый клок, но доказала, что это не парик, и она не лысая, то есть не может быть зомби — и тогда её, наконец, впустили.

Её новой соседке, Даше, было уже двадцать пять лет — она работала в каком-то магазинчике поблизости и снимала квартиру. Раньше Таня с ней особо не общалась, только иногда обменивалась приветствиями. Но после всей этой суматохи они стали близкими друзьями.

Однажды они, дрожа от страха, в обнимку сидели на полу у стены, слыша, как в соседнюю дверь ломится какой-то озверевший зомби, как кричат соседи, тщетно пытаясь спастись… И как всё стихло, а потом раздался злобный смех, который Таня запомнила на всю жизнь. По какой-то причине зомби не пошёл к ним — а убрался восвояси.

После такого сложно поверить, что всё закончилось. Сколько бы власти ни говорили, что опасности нет, что всё хорошо, что мы победили… Таня всё равно смотрела в окно, буравя взглядом улицу — ждала, что откуда-то из-за дома выглянет ещё одно исчадие ада.

Но в небо Таня не смотрела. Оно лишний раз напоминало, что несмотря на всю яркость и безоблачность надежд, они могут разрушиться в любую минуту.

И в этот самый миг солнце что-то заслонило, и на дома легла огромная тень. Тогда Таня всё-таки подняла взгляд.

— Даша! — позвала она подругу. — Иди сюда! Скорее!!!

— Подожди, я только из душа! — послышалось в ответ.

— К чёрту душ! — Таня почувствовала дрожь в своём голосе.

Наконец, Даша пришла, в кое-как натянутых джинсах и рубашке.

— Только не говори, что опять…

Таня не ответила. Она, не отрывая взгляд, смотрела в небо. Тогда Даша всё-таки подошла к окну и подняла взгляд.

— Что за…

Мимо скользил гигантский, непомерно большой чёрный корабль. Своими размерами он охватил уже весь обзор. Из каких-то ещё более тёмных отверстий то и дело выстреливали красные лучи — и каждый раз какой-то дом буквально рассыпался в ничто.

Теперь Тане стало ясно. Её состояние не было паранойей — она просто понимала, что это ещё не всё. Ракеты, превратившие в зомби тысячи людей, не могли просто взяться из ниоткуда. Но Таня не знала, чего ждала. И вот, теперь…

Конец света был уже предопределён. Пришельцы решили обойтись биологическим оружием, чтобы самим не вмешиваться и не тратить ресурсы. Но человечество справилось с зомби, и их план провалился. Но улетать ни с чем они явно не собирались.

Таня нащупала руку Даши и крепко сжала. Лучи появлялись всё ближе, а значит, скоро всё будет кончено.

— Спасибо, что впустила меня, — пробормотала Таня. Из глаз текли слёзы, но она даже не попробовала их смахнуть. Какой в этом смысл?

— Одна я давно бы уже загнулась, — усмехнулась Даша.

Не понимая, как та может смеяться, Таня увидела, как в их сторону летит красный луч — и улыбнулась в ответ.