Мир и Мрак (сборник рассказов) (джен)

Как-то раз в грязном старом дешёвом баре спустя много лет встретились двое старых друзей. У каждого по скелету в шкафу и по тайне в кармане, а в руке — по бутылке крепкого пойла. Чем обернётся эта внезапная встреча? Что же может пойти не так?

---

Наверное, в каждом городе есть такое заведение, куда нормальные люди не ходят. Старое обветшалое здание в самом неприглядном районе города, окружённое такими же развалинами. У входа — грязное мусорное ведро, полное окурков. Дешёвая вывеска с облупившимися буквами…

«Серебряная ложка» — такое название выведено вручную над входом в самый неприглядный бар города М. И рядом настоящая серебряная ложка — приклеена скотчем. По всей видимости, владельцу бара это дурацкое название казалось остроумным, ведь за столько лет он его так и не сменил. Столько лет… А ведь никто и не знает, как давно открылась эта забегаловка. Да и зачем? Достаточно того, что здесь наливают сносное пойло.

Подходил к концу вечер понедельника. Ветер гонял по дороге пачки из-под чипсов. У входа в бар стоял парень лет двадцати. Стрижка под ноль, дешёвая куртка из заменителя кожи. Пьяный в стельку, он умудрялся удерживать равновесие и курить сигарету. Откуда-то из кустов раздавались звуки, будто кого-то выворачивало наизнанку.

— Ну, ты чё там? — бросил парень в сторону кустов. Затем затянулся напоследок и кинул сигарету мимо мусорки.

Леденящие кровь звуки прекратились. Из кустов, шатаясь, вышел точно такой же парень в точно такой же куртке и с точно такой же стрижкой.

— Да ничё, норм всё, — ответил он, закуривая сигарету.

Часы пробили двенадцать. Тьма опустилась на город, сделав и без того тёмный район ещё более тёмным.

Вдалеке зажёгся единственный фонарь. Мигая, он осветил дорогу, ведущую к бару. Посреди неё возник чей-то силуэт.

— Чё это за тип? — нахмурился первый клон. Прищурившись, он пытался разглядеть незнакомца, но алкоголь в крови не дал ему сконцентрироваться.

Силуэт становился всё больше. Человек приближался к бару. Стало видно, во что он одет. Длинная чёрная кофта до колен — с капюшоном, откинутым на спину. Зауженные джинсы с огромными дырами на коленях. Ярко-красные кеды. Броская модельная причёска. Показалось лицо. На вид ему едва исполнилось семнадцать. В правом ухе — серёжка. В общем, то был подросток-неформал.

— Педик какой-то, — скривил лицо второй клон. — Чё он тут забыл?

— Ща получит, — ухмыльнулся первый.

И вот, подросток, каких здесь сроду не бывало, подошёл к двери. Первый клон схватил его за грудки и грозно начал:

— Э, слышь, ты чё тут…

— СГИНЬТЕ.

Слово, произнесённое подростком, отдалось эхом по округе. Два пьяных клона застыли, глядя ему в глаза. Затем первый отпустил его, развернулся и двинулся прочь. А второй остался стоять, где стоял, и смотреть безвольным взглядом прямо в глаза подростку. Тот окинул его оценивающим взором и на миг злобно ухмыльнулся.

— Выполняй. Только тихо, — проговорил он. Затем открыл дверь и зашёл внутрь, оставив клона стоять в полном одиночестве.

Внутри бар выглядел ещё хуже, чем снаружи. Когда-то белые стены посерели, почернели, поросли паутиной. Об них тушили бычки, на них проливали пиво, об них разбивали в кровь кулаки… Чем больше памяти в них прибывало, тем старше и грязнее они становились.

По вполне просторному помещению невпопад наставлены деревянные облезлые столы и стулья. Нашлось место и четырём продавленным креслам, из которых уже сыпался поролон.

Слева от входа — барная стойка. Такая же старая, как и всё здесь. На стене за ней — полки с разного рода бухлом. Довершает образ сурового вида бармен в коричневой футболке, заправленной в трико. Его лысина умудряется блестеть даже в отсутствии света, а золотой зуб всегда видно сквозь густую, как заросли крапивы, бороду.

Контингент в этом баре бывает самый разный. Помимо, разумеется, «клонов», коих за сутки появляется шесть-семь, здесь можно увидеть тётку, болтающую без умолку, старуху, не проронившую за всё время ни слова, тройку пузатых усатых мужиков-картёжников, местного дурачка, хохочущего над любыми шутками, девушку лет тридцати в мини-юбке, что безуспешно клеится к клонам, бомжа, проводящего ночи в одном из кресел…

Но таких, как сегодняшний гость, здешние не видели никогда. Поэтому все присутствующие — кроме безмолвной старухи — уставились на него. Не обращая на них внимания, подросток подошёл к стойке и холодно изрёк:

— Коньяк.

Бармен взял первую попавшуюся бутылку, разбил её об стойку, окатив жидкостью модный прикид подростка, и направил осколок ему в лицо.

— Давно тебя здесь не было, — злобно прорычал бармен.

— Тебе повезло, что это была водка, — прошипел подросток.

— Что, шмотки жалко?

— Да нет, я бы их с лёгкостью отмыл. Твоей кровью…

— Хватит! — рявкнул дряхлый, сморщившийся старик, сидевший в одном из кресел. — С каждым разом ваши перепалки всё глупее и глупее.

— И то верно, — согласился подросток, повернулся к бармену и ещё более холодно зашипел. — Коньяк!

— Держи!!! — ещё яростнее прорычал бармен, протягивая бутылку.

Подросток схватил её, зыркнул на бармена напоследок и двинулся к старику.

— Сколько лет, сколько зим! — прокряхтел старик, протягивая подростку дрожащую руку.

— Не говори, — улыбнулся подросток, пожимая её.

— Вроде бы ещё только вчера П. пришёл к власти…

— Не шути так, — бросил подросток, отпив коньяк прямо из горла. — Не может быть, чтоб меня так давно здесь не было!

— Но так и есть! Что-то ты забывать стал своих друзей, — заметил старик.

— Друзей, — хмыкнул подросток. — Я ещё помню времена, когда мы были на ножах. Славные деньки…

— Да, — пробормотал старик, мечтательно уставившись куда-то вдаль. — Сколько крови было пролито, сколько жизней прервано, сколько клыков выбито…

— Сколько когтей вырвано, — вторил ему подросток.

— О-о-о, я бы и сейчас не прочь косточки поразмять, — ухмыльнулся старик. Затем налил себе стопку водки и протянул рюмку вперёд дрожащей рукой, едва не расплескав пойло.

Подросток коснулся рюмки своей бутылкой, откинулся на спинку кресла и спросил:

— А тебе здоровье пить позволяет?

— Конечно! — заверил его старик, пригубив стопку. — Мне же всего двести лет.

— А, так ты ещё молод, — махнул рукой подросток, сделал три глотка и подмигнул. — Вся жизнь впереди!

Если это и задело старика за живое, то он не подал виду. Вместо этого он спросил:

— Так чего это ты решил к нам заглянуть? Вроде модных бутиков в наших подворотнях не имеется.

— Нелёгкая завела, — загадочно ответил подросток.

— Нелёгкая? Странно слышать такое от тунеядца, которому достаточно сказать прохожему пару слов, чтоб он отдал все деньги.

Подросток приподнял бровь.

— А ты осмелел на старости лет.

— На старости? У меня же вся жизнь впереди, разве нет? — усмехнулся старик.

— Это тебе решать, — протянул подросток. — Если ты не забыл, у меня до сих пор есть причина тебя убить. И плевать я хотел на столетнее перемирие.

— Но ты этого так до сих пор и не сделал, пустослов, — заметил старик. — А я, спешу заверить, даже сейчас могу свернуть тебе шею!

Ещё какое-то время эти двое сверлили друг друга взглядом, жаждущим крови — и вдруг рассмеялись.

— Я бы и сейчас полакомился твоим протухшим сердцем! — хохотал старик-оборотень.

— А я бы вспорол тебе артерии и глядел, как ты истекаешь кровью! — вторил ему подросток-вампир.

Посетители бара — кроме безмолвной старухи — испуганно смотрели на смеющуюся парочку.

Вампир обернулся и, когда все посмотрели ему в глаза, молвил:

— Всё хорошо, не обращайте внимания. А ты, дорогуша, — он взглянул на тридцатилетнюю девушку в мини-юбке. — Иди-ка ко мне на колени.

Та послушно выполнила приказ и безвольным голосом спросила:

— Зачем я это сделала? Ты мне не нравишься. Да и молод совсем…

— Не кричи, — вампир продолжал её гипнотизировать. — Тебе понравится ЭТО.

Он обнажил клыки и вонзил их ей в шею. Девушка закрыла глаза и улыбнулась так, будто это было величайшее на свете удовольствие.

— Думаю, при виде этой сцены даже фанатки подростковых романов засмеялись бы, — хмыкнул оборотень и опрокинул ещё одну стопку. — Хоть бы оделся повнушительнее.

Вампир отстранился от своей жертвы и ухмыльнулся.

— К чему внушительный шмот? Ведь есть внушающий взор! К тому же мне всегда была интересна реакция стада на что-то непривычное.

— Ясно, — протянул оборотень.

— Заметь, под словом «стадо» я не имел в виду твою стаю, — заметил вампир. — Правда, можно ли называть вас двоих «стаей»? Или вы ещё кого-то прячете в подполье?

— Сколько мы будем терпеть выходки этой нежити?! — взревел бармен, разбил ещё одну бутылку и устремился с осколком к вампиру.

— Успокойся, брат, — оборотень грозно посмотрел на бармена, и тот остановился. — И не трать товар попусту.

— Так ведь он копейки стоит, — обронил бармен по пути к стойке, но его уже никто не слушал.

— Ты ведь помнишь, — оборотень обратился к вампиру. — Что согласно правилам перемирия мы имеем право обращать кого-то раз в двадцать лет? Конечно, у меня накопилось за это время братьев и сестёр, но для стаи всё равно маловато.

— Понимаю, — нахмурился вампир. — Это правило ведь и нас касается. За сто лет в нашем поместье так компашки и не набралось, даже потусить не с кем.

— Потусить… Ещё одно новое слово, — хмыкнул оборотень. — Одним словом — вампиры. Мы создаём семьи, а вы — компашки, чтобы потусить.

— Семьи? — вампир засмеялся. — Может, напомнить тебе, как ты обошёлся со своей семьёй? А то этот бармен что-то сильно тебе предан.

Оборотеня выбило это из колеи. Он покраснел от негодования и нахмурился.

— То, что я сделал тогда, было единственным верным решением, — его голос дрожал. — И виноват в этом ты!

— Серьёзно?! — издевательским тоном спросил вампир. — Это ты первый начал! Ты убил ЕЁ!

— Далась тебе эта девка, сто лет прошло… — отмахнулся оборотень — и едва успел увернуться от полупустой бутылки с коньяком, брошенной вампиром ему в голову.

— Серьёзно, я с каждой минутой всё больше удивляюсь, почему я тебя так и не убил… — замотал головой вампир.

— Хватит! Мы тогда оба были на войне! — воскликнул оборотень. — Долгой кровопролитной войне между вампирами и оборотнями! Вы истребляли нас! И ты ещё удивляешься, почему я выпотрошил твою подружку?!

— Она была человеком! Обычным человеком! — вампир встал, а его жертва — ещё живая — шлёпнулась на пол.

— Осторожнее! — возмутилась она, отползая в сторону.

— О, её кожа… Её белая кожа… — продолжал вампир, глядя уже не на старика, а куда-то в сторону. — От неё пахло клубникой и кровью. А эти глаза! Они были словно моря, наполненные кровью! А эта осанка… Как же грациозна она была, когда перерезала горло своим жертвам и обмазывалась их кровью…

— Перестань уже, — скривился оборотень. — Я не мог знать, что она не вампир, когда вы гуляли вместе. Я и не знал. Но я не подозревал, что она была ещё кровожаднее, чем ты…

— За это я её и полюбил… — вампир сел обратно в кресло. — Бармен, неси ещё бутылку!

— Обойдёшься, грёбаный кровосос, ошибка приро…

— НЕСИ! — рявкнул оборотень.

Спустя пару секунд на столе перед вампиром уже стояла новенькая бутылка коньяка. Отпив немного, он продолжил.

— Ну что ж, ты убил её. И я решил тебе отомстить. Нет, я не хотел убивать тебя. Я хотел, чтобы ты страдал. Так вот, вспомни, что ты сделал, когда я пришёл убить твою жену?

— Я сделал то, что должно! — теперь поднялся на ноги оборотень.

Бармен тут же разбил ещё одну бутылку и двинулся к вампиру.

— Ты убил её сам! — вампир расплылся в улыбке. — Чтобы это не сделал я! Так скажи мне теперь, лицемер, о каких семьях ты говоришь? Тебе вообще хоть кто-нибудь дорог?

Оборотень без сил рухнул в кресло.

— А что ещё я должен был сделать?

— Ну, я даже не знаю, может быть, стоило убить меня, а не свою жену?

— До полнолуния было ещё долго, я не мог обратиться полностью, а оружия при себе у меня не было…

— Одни отговорки… — скучающим голосом произнёс вампир. Затем повернулся и взглянул на бармена — тот застыл на полпути и смотрел не на него, а на оборотня. — Что, причин меня ненавидеть больше нет?

Бармен сделал пару шагов назад и вдруг со всей силы кинул осколок за стойку, сбив ещё пару-тройку бутылок. Затем сплюнул на пол, глядя на оборотня, развернулся и пошёл прочь из бара.

Оборотень нервно сглотнул.

— Я не понимаю… Столько лет прошло… Война закончилась тем, что с каждой из сторон осталось по двое, и все решили, что дальше продолжать это глупо. Мы тогда разошлись мирно. Мы квиты, чёрт возьми! Мне даже думалось, что мы стали друзьями… Почему ты решил вспомнить об этом именно сейчас?

— Я ж говорил, — вампир поманил к себе пальчиком жертву. Та послушно села обратно к нему на колени. — Нелёгкая занесла, — и он снова вонзил в неё клыки.

— Ну, что ж… Рассказывай, — молвил оборотень и закурил сигарету прямо в баре.

— Секунду, дай подумать, — вампир почесал запачканный кровью подбородок, потом взглянул жертве в глаза. — Что же мне с тобой делать?

Тридцатилетняя девушка в мини-юбке вяло спросила:

— В смысле?

— Ну, крови в тебе осталось маловато, вот я и думаю, оставить тебя в живых или убить, — лениво объяснил он.

Она улыбнулась.

— Не нужно меня убивать, меня дома папа ждёт…

— А что, твой папа без тебя обойтись не сможет?

— Нет, он прикован к постели, у него рак…

Вампир вдруг резко посуровел.

— Так что ты здесь забыла, дура?

Он прокусил себе палец и сунул его в рот девушке.

— Пей, моя кровь тебя восстановит. А теперь беги домой и не отходи от отца ни на шаг!

Девушка поднялась с его колен и стремглав бросилась прочь из бара.

— Ты же понимаешь, что она теперь БУКВАЛЬНО от него ни на шаг не отойдёт? — ухмыляясь, молвил оборотень.

— Блин, — вампир обернулся — девушки уже след простыл. — Ладно, будем надеяться, она меня правильно поняла.

— Ты — надейся, мне — плевать, — оборотень закончил выводить когтем на столе узор. — Я итак уже всё потерял по твоей милости. Этот лысый недоумок наверняка рассказал остальным…

— Честность — залог крепких семейных уз, — довольный собой, произнёс вампир.

Оборотень побагровел и сжал руки в кулаки.

— Говори уже, зачем пришёл, или я за себя не отвечаю!

— Ну, что ж… — вампир сложил руки домиком. — Ты веришь в бога?

— Э-э-э, — оборотень осёкся. — Ты серьёзно хочешь сейчас поговорить о боге? Хочешь прощения у меня попросить?

— Ответь.

— Вряд ли там кто-то есть, ведь такие как ты свободно разгуливают по земле…

— А ты бывал когда-нибудь в психушке?

— Нет, я ж не псих в отличие от тебя, — ответил оборотень.

— Прежде чем ты скажешь ещё какую-нибудь глупость, я напомню, что ты питаешься человеческими сердцами, — улыбка не сходила с лица вампира. — Поэтому решать, кто из нас больший псих, стоит кому-то другому. А теперь сиди ровно и слушай внимательно.

Оборотень был очень зол, но остался сидеть на месте.

— Хорошо. Выкладывай. Мне даже интересно.

— Итак, — начал вампир. — Кровь психически больных — это, можно сказать, наркотик. По крайней мере, для вампиров. Выпил — и на какое-то время тебе передаётся их необычное видение мира, их галлюцинации. Если попадётся пациент с раздвоением личности — то можно найти собеседника в лице себя самого. Серьёзно, классная штука, попробуй. Хотя, я не знаю, прокатит ли это с оборотнем… Да и попался мне как-то пациент, которому казалось, что его со всех сторон оплели пауки — А Я НЕНАВИЖУ ПАУКОВ…

— А как ты попал-то туда? — ехидно спросил оборотень. — Нелёгкая занесла?

— Прикинулся санитаром, — отмахнулся вампир.

— Прикинулся?

— Ну, ладно, внушил всем, что я санитар.

— К чему это всё? — оборотень наморщил лоб. — Ты пришёл сюда, раскрыл мою тайну — только для того, чтобы рассказать о психушке?

— Можно сказать и так, — вампир состроил гримасу.

— Убить тебя что ли? — оборотень оценивающе взглянул на него.

Вампир расхохотался.

— Вот ведь какой нетерпеливый… Слушай дальше. Я в этой психушке провёл без малого месяц — и вдруг привезли новую пациентку! Мне стало жутко интересно, какой же у неё диагноз… Оказалось, что это особая форма шизофрении. Она думала, что одержима демоном! Я какое-то время наблюдал за ней издалека — и она реально порой будто срывалась с цепи. Кричала слова на непонятном языке, билась об стены, расцарапывала себя в кровь, выдирала себе волосы. Даже у одного санитара мочку уха откусила. Жуть!

— Бред, — фыркнул оборотень. — Демонов не существует.

— Я тоже так думал, — приподняв брови, кивнул вампир. — И хотел испить её крови, вкусить её жуткий недуг, испытать это на себе…

— Ну, и как? — без интереса спросил оборотень.

Вампир посерьёзнел и отвёл взгляд.

— В итоге я пришёл к ней в палату — и увидел обычную девушку. Она испуганно смотрела на меня. Спросила, кто я такой. Чем дольше я глядел на неё, чем больше слушал, тем сильнее убеждался в том, что она ничем не больна. Не было никаких симптомов. В какой-то миг я даже допустил, что в ней и впрямь сидит демон, про которого она знает, и которого боится. Вдруг она закинула назад голову и закатила глаза. А когда опустила — на меня смотрел уже кто-то другой. Я в тот момент ясно ощущал зло, исходящее от неё. Даже почувствовал себя живым.

— Хорошо, — молвил оборотень. — Есть оборотни, есть вампиры, а теперь оказывается, что есть ещё и демоны. Чего-то подобного стоило ожидать.

— Да, наверное, — проговорил вампир, едва понимая, что услышал. — И вот она смотрит на меня, злобно ухмыляется, готовится вытворить очередную демоническую шалость — и вдруг меняется в лице. Словно увидела призрака.

— Так что, ещё и призраки существуют? — издевательски спросил оборотень.

Вампир посмотрел ему прямо в глаза.

— Она назвала моё имя.

Оборотень приоткрыл рот и замер, словно забыл, что хотел съязвить.

— То есть… Демон тебя узнал?

Вампир медленно растянулся в улыбке, обнажая клыки. Затем начал:

— Я жизнь прожила всю в кровавом тумане,

Искала секрет своей странной любви:

Убийства и кровь меня до смерти манят…

Оборотень, слушая стихи, что лились из уст вампира, поначалу недоумевал, но затем, как громом поражённый, уставился на него во все глаза. Словно увидел призрака.

— …Как будто я не человек, а вампир, — закончил тот.

Оборотень схватился за сердце.

— Теперь ты понимаешь? — повысил голос вампир. — Это тот самый стих, что она начала сочинять на ходу, когда ты убил её. Она тогда не успела договорить всего одну строчку. Её она произнесла теперь.

— Так значит… Тот демон — это… Это…

— ОНА! И да, выходит, что те, кто попадают в ад, становятся демонами. Что, кстати, не такая уж новость для тех, кто смотрел «Сверхъестественное», то есть для меня, ты-то вряд ли за всю свою жалкую жизнь хоть один сериал посмотрел. Ну, разве что «Волчонка». Я угадал?

— То есть, вы воссоединились? — осведомился оборотень.

— На какое-то время — да, — вампир опять уставился вдаль. — Мы провели вместе чудесные дни. И ночи. Но, в конце концов, она поспросила меня, чтобы я её обратил. Что я с радостью и сделал.

Он опустил голову.

— А дальше-то что? — нетерпеливо спросил оборотень.

— А дальше, — пробормотал вампир. — Она очнулась. Обращённая. Только это уже была не она, а та девушка, в которую она вселилась. Выходит, что демоны не могут вселяться в вампиров. Мою любимую вытолкнуло наружу, и осталась обычная, испуганная, загнанная жертва, коих я на своём веку повидал столько, что аж тошнит.

— Ты её убил? — будничным тоном спросил оборотень.

— Нет. Пусть живёт. Она ведь не виновата, — договорив, вампир устремил взгляд на оборотня.

— А кто тогда? — оборотень напрягся. — Ты ведь всегда ищешь виноватого. Природа у тебя такая.

— Ты прав, — согласился вампир. — Сначала я думал обвинить бога, но потом подумал, что отомстить ему я не смогу, поэтому… Я здесь.

Оборотень нервно сглотнул. Его глаза сменили цвет на ярко-жёлтый.

— И вот, спустя столько лет… — начал он.

— Да-да, «столько лет», твои любимые два слова, — перебил его вампир. — Если бы не ты, мне бы не пришлось испытать утрату одной женщины ДВА, СУКА, РАЗА!

С этими словами вампир кинулся на оборотня, но тот — дряхлый, седой, хрупкий — опередил его, моментально покрывшись шерстью и увеличившись в размерах. Оборотень схватил его — не рукой, а лапой — за шею и кинул, словно тряпичную куклу, через весь бар. Вампир, подобно кошке, развернулся в воздухе и приземлился на обе ноги, обнажил клыки и зашипел. Бросился вперёд — и оборотень тоже — они сцепились в воздухе и рухнули на пол. Оборотень пригвоздил вампира к полу, разинул пасть и вцепился зубами ему в плечо. Вампир взревел от боли, ногами оттолкнул оборотня и откатился в сторону — тот пробил вмятину в потолке и грохнулся, раскинув лапы в стороны.

Всё это время за ними наблюдали все посетители бара — кроме безмолвной старухи. Но никто не пытался бежать, ведь им внушили, что всё хорошо. Для них эта бойня была будто сценой из какого-то фильма.

Оборотень хотел подняться, но сверху на него сел вампир, обхватил руками шею и изо всех сил потянул на себя. Оборотень попытался его скинуть, затем прыгнул вверх, впечатав вампира в потолок и окончательно пробив в нём дыру — безуспешно. Вампир не отпустил его. Воинственный рык оборотня сменился жалобным скулёжом шавки. Хрустнули кости. Брызнула кровь. Вампир заорал высоким голосом подростка — и оторвал голову оборотня.

Все посетители бара — кроме молчаливой старухи — зааплодировали. Вампир обернулся и бессильно молвил:

— Валите прочь.

Все тут же бросились к выходу — запинаясь за стулья, перепрыгивая столы. Все, кроме безмолвной старухи.

Вампир поднял перед собой седую голову оборотня и печально взглянул на неё.

— Поверить не могу, что мы целых сто лет были друзьями, — проговорил он и швырнул голову в полки за стойкой: раздался звон бьющегося стекла.

Безмолвная старуха хмыкнула. Вампир удивлённо повернулся к ней.

— А ты чего сидишь? Жить надоело? Хотя да, ты, наверное, уже своё отжила…

— Нет, не отжила, — старуха вдруг подала голос и взглянула на него. — Мне не дал жить тот, кого ты только что убил. Эх, если бы его убила я, крови было бы больше.

Вампир взглянул на неё, словно увидел призрака.

— Это… ты?

Старуха кивнула.

— Я думал, ты исчезла…

— Я была глупа. Как демон, я бессмертна. Мне незачем быть вампиром. У нас с тобой теперь вся вечность.

— Ты — бессмертна, я — нет, — заметил вампир. — Меня укусил оборотень. Через пару дней я умру.

— Глупый, — улыбнулся демон. — Мы встретимся в аду.

Вампир воссиял.

— Так чего же мы ждём?..

…Эти двое — до жути странная парочка — вышли из бара. Не заметив обгорелый труп клона, который на свою беду знал другое значение слова «сгинуть», они двинулись мимо старых обветшалых домов на восток. Вереница домов кончилась, и они оказались под открытым небом.

Солнце показалось из-за горизонта. Вампир вспыхнул. Старуха упала замертво.

Наступил новый день…

…Он уйдёт незаметно.

Как и прошлый, бесцветный:

На него падёт тень…

…И затем…

…Под покровом ночи, в пасти серых домов

Обнажатся грехи и раскроются тайны,

И сойдутся случайно

Из разных миров

На отчаянный бой повелители снов.