Сестра Дракона (гет)

Зима упала на Шотландию так внезапно, что Мира не успела приготовиться к ней. Снег повалил с удвоенной силой, и на занятия в теплицы приходилось идти либо по дорожке, которую успевал расчистить лесничий, либо по колено в сугробах. Никаким заклинаниям не удавалось сделать хорошую тропинку, она либо становилась скользкой, как под Глиссео, либо вообще ничего не происходило. Профессор Флитвик на занятиях шутил, что со стихией шутки плохи, и предлагал сосредоточиться на теме урока, а чары для протаптывания снега поискать на досуге в книжках по Бытовым заклинаниям, благо в библиотеке таковых было предостаточно.

О том ноябрьском исчезновении Мира с Драко не говорили. Малфой появился на занятиях в понедельник и выглядел почти свежо, да и огрызался довольно бодро. Он написал в блокноте, что у него появилась еще одна идея, как выдать себя при попытке убить Дамблдора и просил не мешать — и потому не хотел Миру посвящать в свою задумку.

— Мне надо поэффектней сдаться, понимаешь? — говорит он как-то, положив кузине голову на плечо. — Так, чтоб меня пожалели, а не пристукнули на месте.

Мира понимает, конечно.

О приближении Рождества сообщают каталоги товаров из Косого и Франции, над которыми трясутся представители абсолютно всех факультетов. Девицы разглядывают платья и парадные мантии — в чьих-то домах еще планируется встречать Сочельник по-праздничному, парни над брошюрами магазинов не сидят, но вид имеют загадочный. Мира просит у Панси Паркинсон два французских каталога и заказывает подарки для всей семьи (Тонксы, Малфои, отец), а еще для близнецов Ковальски и Рольфа Скамандера. Потом долго думает, заказывать ли что-то для Нотта, но так и оставляет вопрос открытым.

Когда по школе развешивают омелу, происходящее в коридорах начинает косить под балаган. Стайки девочек разного возраста (начиная с четвертого курса, а то и раньше) поджидают Поттера и других парней, чтобы, видимо, склонить к поцелуям. Традиция была дурацкая, выглядело все это глуповато, да и заторы в коридорах образовывались немаленькие. В перешептываниях только и чудилось: "Поттер. Поттер. Поттер".

— Пригласил бы ты уже кого-нибудь на эту вечеринку Сноб-клуба, — весело предложил как-то Симус Финниган Поттеру в гостиной факультета. — А то все девчонки на тебе словно помешались!

— Да ты завидуешь! — заметил, присвистнув, Рон Уизли, сидящий в кресле с Лавандой на коленях. Они переплелись в странный клубок, непонятно было, где чьи руки, где ноги, и хихикнувшая Лав-Лав не упустила возможности сладко поцеловать Рона.

Джинни Уизли показательно сделала вид, будто ее сейчас стошнит, а дальше Мира не видела. По большому счету, ей было плевать, кто с кем куда пойдет, кто с кем встречается. Она старалась побольше времени проводить в библиотеке, сидя над домашними заданиями. Свои прошлогодние эссе она пыталась расширить и дополнить, чтобы получить лучший балл в табеле. Это отлично забивало время, чтобы подумать о возвращении на каникулы в Малфой Мэнор было просто некогда.

Мира хотела малодушно остаться в Хогвартсе. Она даже представляла себе, как вместе с сокурсниками идет к Хогсмиду, левитируя перед собой небольшой дорожный саквояж, как садится в поезд, чтобы ее точно заметили в вагоне, а потом, перед самым отправлением, выходит обратно на перрон. Это были трусливые, недостойные мысли, и Мира гнала их от себя, но они всегда возвращались обратно.

Мира до ужаса боялась матери. Ее темных безумных глаз, ее искривленных презрительной усмешкой губ, ее издевательского сюсюканья. Беллатрикс Лестрейндж была жуткой. Мире не хотелось лишний раз находиться с ней рядом.

Да еще и сигареты закончились. Как она ни растягивала, а блок подошел к концу сразу после Хеллоуина, но способа заказать маггловские вещи пока что в волшебном мире еще не придумали. Мира думала, что магазинчик Умников Уизли — старших братьев Рональда и Джинни — вполне способен наладить такую доставку, раз уж они в стоимость услуг без зазрения совести включали Маскирующие чары на своих поделках.

— Ты поосторожней, Гарри, — услышала как-то Мира в библиотеке взволнованный голос Гермионы Грейнджер. — Я слышала, как Ромильда Вейн говорила подружкам, что подольет тебе приворотное зелье. Помнишь эликсиры, которые делают Фред и Джордж? Боюсь, они действительно работают...

Поттер как-то смешно отреагировал на ее слова, а потом оказалось, что вредилки из магазинчика Умников действительно поступают в Хогварст тщательно замаскированные. Сколько бы ни шерстили доставку.

Такая ниша у дельцов пропадает, а! Маггловский табак стал бы пользоваться большим спросом, если бы его не нужно было искать на маггловских землях.

Приходилось успокаивать расшалившиеся нервы другими способами: много читать, каждый вечер отрабатывать изучаемые заклинания (в том числе те, что не вызывали никакой сложности, поскольку были выучены в прошлом году в Ильверморни), даже участвовать в украшении факультетской гостиной к празднику. Все это помогало слабо. Мысль о том, что придется провести праздники там, где в любой момент может появиться Темный лорд, никак не желала ее оставить.

— Мира, — окликнул ее после урока у Слагхорна Блейз Забини, когда она уже была готова выйти из кабинета. Тео Нотт остановился рядом, делая вид, что поправляет шнуровку на ботинке.

Мира обернулась. Уроки на сегодня закончились, и можно было пойти снова в библиотеку. Или в гостиную. Или в коридор на то окно, где по субботам они иногда встречались с Тео, но нечасто: Мира перестала задерживаться там надолго. В общем, досуг был — закачаешься, какой разнообразный и интересный.

— Ты пойдешь со мной на рождественскую вечеринку? — спросил Блейз. — Ты в последнюю неделю грустишь, думаю, это тебя как-то развлечет.

Мира кивнула.

— Пойду, почему нет? — она невесело усмехнулась. — Буду рада составить тебе компанию, если тебя не напрягает моя постная рожа.

— Фу-у, что за стиль, — деланно скривился Блейз. — В общем, встретимся у факультетский часов в восемь, да? — и ушел, мягко улыбнувшись.

Мира подхватила свои вещи и поспешила покинуть кабинет Слагхорна. Стоило озаботиться платьем.

Проблема платьев вообще была Мире знакома с тех самых пор, когда. Ну, когда. В общем, уже семь лет. Платье должно быть с закрытой спиной, желательно, свободное или из плотной ткани — так удобнее. Конечно, можно воспользоваться каким-нибудь хитрым способом типа волшебного скотча... Но потом его больно отдирать. Главное, чтоб никаких кружев на платье не было. Еще оно должно быть недлинным — один раз живем! Ну, и пускай будет зеленым. Ей все-таки к лицу зеленый. Снимать мерки научила тетя Меда давным-давно: из палочки выскользнула портновская лента, споро измеряя ее обхват груди, талии, бедер, проползла по позвоночнику от седьмого шейного позвонка до бедер, фиксируя длину будущего платья. Мира записала все данные и свои пожелания на небольшом бумажном листе и свернула его в конверт, а перед ужином отправила сову в "Твилфитт и Таттинг" — единственный бутик, где, она точно знала, сделают хорошо. Может быть, даже лучше, чем сама Мира представляла.

Ее отношения с модой были, в целом, натянутыми. Маггловского шмотья у нее было завались, но не-маги в Штатах одевались просто, даже нарочито небрежно, настолько, что Мире без труда удавалось скрыть свою спину за большими свитерами, объемными футболками без намека на элегантность, а из джинсов и леггинсов она и вовсе не вылезала. В Ильверморни, конечно, обязательно было носить форму, но только в учебное время, а потом — ну не то чтобы голым ходить можно было, но никто и слова бы не сказал, что на тебе "не-маговские штаны". Да все же в них ходили. Закон Раппопорт, слава Моргане, отменили, так что никто из волшебников уже не возмущался тому, что их чада носят такую же одежду, что не-маги. И слово-то это дурацкое — не-маги. Мира долго не могла привыкнуть, что в Америке магглов называют так.

Вот Агнешка — та была настоящей модницей, пошла в бабку. Миссис Куинни Ковальски была настоящей красоткой, и в свои восемьдесят восемь выглядела максимум на пятьдесят, была бодра духом, таскала внуков слушать джаз на Бродвей и танцевала твист. В общем, ее муж и дед близнецов мистер Якоб за женой не совсем успевал — он был полноватым и очень добрым, но в свои девяносто два уже, конечно, не отжигал, как миссис Куинни, хотя и был крепким стариком и всегда хвастался, что соседи продолжают ему завидовать, думая, что раз в десять лет он женится заново, поскольку жена его остается молодой и прекрасной. Миссис Куинни на этих словах обыкновенно по-девичьи пунцовела щеками и предлагала скорее угощаться штруделями по фирменному рецепту. Мире нравилось бывать у них в гостях вместе с близнецами и Рольфом, они были такими гостеприимными, веселыми и неунывающими, будто вся их жизнь — сплошной праздник. Мира знала фантастическую историю про то, как во время большой заварушки в Нью-Йорке мистеру Ковальски как не-магу стирали память по решению МАКУСА — американского Министерства магии, но, увидев Куинни на пороге своей пекарни, он все вспомнил, и с тех пор они больше никогда не расставались. Это звучало чудесно, напоминало рождественскую сказку. Мира бы многое отдала за то, чтобы в жизни случалось побольше таких историй с безусловно счастливым финалом.

За ужином Мира толком не ела: пялилась на посеревшего какого-то, буквально выцветшего Драко. Тот вяло ковырялся вилкой в тарелке и почти не вступал в беседы ни с Забини, ни с Паркинсон, ни с Гринграсс, пытавшейся его как-то растормошить. Мира не знала, что случилось у него; видела пару раз в библиотеке с книгами в дурацких магических суперобложках — те отвлекали внимание от своего владельца, заставляя отвернуться. Ничего дельного по поводу Дамблдора Драко не говорил, только жаловался, что у него тоже кончились сигареты, да по Трансфигурации ему светит Тролль, потому что времени на заучивание формул, что задала Макгонагалл, почти нет. Мире было жаль, что им редко удается встретиться и пообщаться. Она даже с Тео Ноттом виделась наедине чаще!

Нотт, кстати, сверлил ее тяжелым взглядом из-под густых бровей, методично отправляя содержимое своей тарелки в рот. Мира поймала его взгляд и вздернула бровь, совсем как профессор Снейп. У него была весьма занятная мимика, такую стоило брать на вооружение. Профессор ЗОТИ умел и удивление, и презрение, и недоумение, и чуть ли не восторг изобразить на лице одними бровями.

— Мира! — позвали из-за соседнего стола, и ей пришлось обернуться. Энтони Голдштейн сидел к ней вполоборота и держал в руках, кажется, письмо. Мире пришлось натянуть на лицо заинтересованность. — Рольф просит передать тебе привет, — объяснил рэйвенкловец. — Он будет на Новый год в Англии. Просит, чтобы ты написала ему, если захочешь.

Мира просияла.

— Спасибо, Энтони. Это замечательная новость!

И именно в этот момент ей в затылок прилетел комочек пергамента.

"Шестой этаж, через десять минут".

Наша деточка обиделась! — пропело что-то внутри Миры голосом матери, и она поежилась. Возможно, она на нее все-таки похожа, даже если сама этого не осознает.

Конечно, Мира знала, что семейство Лестрейндж — темное. Об этом говорила тетя Меда, с нежностью поглаживая ее по светлым волосам и объясняя, что ничего страшного в этом вовсе нет, ведь и Блэки — семья из которой была Мирина мама и тетя Нарцисса, и сама тетя Меда — тоже темные. Это не делает их злыми, просто они... специфические. Об этом же пришлось услышать и в Америке. Когда-то давным-давно с Лестрейджами общались дед и бабка Рольфа Скамандера, и сейчас они оба относились к дружбе Миры и своего внука без понимания. Рольф закатывал глаза, объясняя, что там замешана какая-то история о невзаимной любви, кажется, и просил не обращать внимания. Мира не обращала. Просто у Ковальски они проводили времени больше, чем у Скамандеров, вот и все.

Надо будет написать Рольфу. Здорово, что они смогут повидаться.

К окну в коридоре на шестом этаже она подошла ровно через десять минут, не посчитав нужным спешить. Нотт уже сидел на подоконнике, развлекаясь с огоньком на ладони.

— Это, безусловно, было верхом галантности, Теодор, — начала Мира холодно, едва Тео вообще открыл рот. — Бросить в невесту записку через два стола. Тебе бы издать книжку по этикету. Обогатишься.

— Могла не приходить, — буркнул он в ответ, но огонек погасил, кажется, чтоб не доводить до беды.

— В другой раз так и поступлю, — кивнула Мира и развернулась, чтобы уйти. Тео быстро спрыгнул с подоконника и обогнул ее, заступив дорогу.

— В другой раз ты тоже соберешься на свидание с другим мужчиной? Сколько у тебя на примете?

Тео был гораздо выше нее, так что пришлось сделать шаг назад, чтобы не смотреть на него снизу вверх, запрокидывая голову.

— На что ты намекаешь, Нотт? — процедила она сквозь зубы. Что он себе позволяет вообще?

— Ты общаешься только с мужчинами? Подружка твоя осталась в Ильверморни, а так называемые друзья перебрались в Европу? Голдштейн передает тебе привет от какого-то Рольфа, на вечеринку ты идешь с Забини...

— А тебе завидно? — усмехнулась Мира. — Тебе не шлют открытки друзья? Девочки не зовут на свидания?

— Не переводи стрелки!

— А не то что? — ехидно поинтересовалась Мира, делая шаг вперед и проводя пальцем по эмблеме Слизерина на мантии Тео. Тот громко выдохнул через нос.

— Мне не нравится, что ты согласилась пойти с Забини на вечеринку.

— Я заметила, — кивнула Мира. — Как ты думаешь, почему я согласилась? Сразу говорю, вариант "позлить Тео Нотта" — неверный.

— Любишь вечеринки?

— Обожаю, — подтвердила Мира таким тоном, что Тео сразу же понял: совершенно он не угадал.

Пришлось еще раз глубоко вздохнуть, извиниться и уже нормально, без гонора, попросить объяснить.

— Ты видел, как девчонки листали каталоги? — спросила Мира, залезая на подоконник и хлопая рукой рядом, чтобы Тео тоже сел. Тот покорно устроился рядом. — У кого-то дома будет праздник. Поставят елку, домовики станут украшать гостиную, а на лестнице обязательно повесят омелу, и чьи-то мама с папой будут украдкой целоваться под ней. А потом станут разворачивать подарки, все вместе, просто потому, что это весело. К столу обязательно подадут индейку под клюквенным соусом и можно будет погадать на косточке-рогатке.

— Кто отломает длинную, тому повезет? — уточнил Тео, улыбнувшись.

— Ага. И дома будет пахнуть хвоей и марципаном, и на окнах зажгутся маленькие фонарики. И станет казаться, что этот день — он навсегда, понимаешь?

— Но так не бывает.

— Да, Тео, так не бывает, — подтвердила Мира. — У меня так не будет. Моя мать станет славить Темного лорда и хвастаться теми зверствами, что она уже совершила после побега из тюрьмы. И ни елки, ни венка из остролиста на двери. Ничего.

— Никакого праздника, — понял Тео.

— Никакого. Так что ты извини, что я не спросила разрешения, может быть, ты ждал, что я с тобой посоветуюсь. Но решения, куда и с кем мне идти, когда и где встречаться, я буду принимать сама. По крайней мере, пока мы с тобой не женаты, Теодор Нотт, — и она, легко соскочив с подоконника, зацокала каблуками по коридору.

До конца семестра оставался только один день и вечеринка Слагхорна — и Мира снова подумала, как боится и не хочет покидать школу. Страх был липким, душащим — оттого, что она вообще ощущала страх перед матерью, становилось еще страшнее. А ведь она уже взрослая, Моргана прародительница, что же это такое.

В блокноте пришла записка от Драко, он намекал, что завтра они увидятся на вечеринке Сноб-клуба, если она еще не передумала идти туда с Блейзом Забини. Мира ответила, что с радостью повидается с кузеном в праздничной обстановке, и ни словом не выдала своего беспокойства за него.

Она может придумать для Драко тысячу и один способ убить Дамблдора. Фамильных проклятий Малфоев в книге с суперобложкой найдется не десяток и даже не сотня — много больше. Контактных ядов она перечислит с дюжину — без подглядывания в тетрадку по Зельям за прошлый курс Ильверморни. В конце концов есть и обычные, самые маггловские способы. Электричество, например. Да у магглов вообще полно оружия, от которого ни одно Протего не спасет.

Только все это никак не поможет Драко, потому что их задача — все-таки не прикончить старика, а попросить защиты.

Все очень сложно.

В гостиной слишком много народа, и свободное кресло находится только рядом с Гермионой. Мира садится, сбрасывая туфли, и поджимает ноги под себя. Она не очень хочет повторять Трансфигурацию, но надо: с этими превращениями человека все не так просто, как ей бы, может, хотелось. Макгонагалл завтра будет лютовать, если не доучить тему.

Гермиона напротив покусывает перо и бездумно смотрит вперед. Книга на ее коленях грозит обрушиться на пол. Мира оборачивается, чтобы поглядеть, кого гипнотизирует взглядом староста, и предполагает увидеть за собой снова сплетшихся в клубок Рональда и Лаванду, ни на мгновение не отлипающих друг от друга, но неожиданно видит Кормака Маклаггена и разворачивается обратно с недоумением на лице.

— Пялишься на Маклаггена? — кривится она, наклоняясь к уху Гермионы и выводя ее и ступора.

— Он позвал на вечеринку Слагхорна, — объясняет Гермиона, покрываясь некрасивыми пятнами румянца. — Я еще не ответила, но подозреваю, что стоит согласиться. Рона это взбесит.

Мира хмыкает.

— Твоему Рону Маклагген — что слону дробина. Все, факультет считает, Уизли — наш король, а Кормак — просто задавака. Ты что? Он не поведется! Хочешь настоящей реакции — позови Нотта.

— Ты бы еще предложила Малфоя, — покраснела Гермиона.

— Нет, не предложила бы. Ты не в его вкусе.

Гермиона, кажется, покраснела еще больше.

— А Нотт с тобой пойдет, потому что у него свой интерес.

— Какой? — удивилась Гермиона, напрочь позабыв о Маклаггене.

— Позлить меня.

Гермиона странно глянула сначала на Маклаггена, затем на Миру.

— А ты разозлишься?

Мира сладко улыбнулась и протянула Гермионе листок бумаги, на котором предполагалось начертать приглашение.

Перед Трансфигурацией на следующий день очень серьезный Нотт подошел к стоящим в коридоре гриффиндорцам, попросил Гермиону отойти с ним и сообщил, что принимает ее приглашение и будет рад составить компанию такой очаровательной ведьме. Вообще-то отходить было необязательно, потому что громкость голоса Тео совершенно не снизил, так что договоренность о встрече в холле у факультетских часов слышали абсолютно все, и слизеринцы, кстати, тоже.

Мира легонько хлопнула зардевшуюся Гермиону по плечу и первой зашла в класс, когда Макгонагалл отворила двери.

Эффект был сокрушительный. Гриффиндорцы шушукались, хихикали и постоянно отвлекались от темы занятия, слизеринцы тоже сидели со сложными лицами, так что первые пять минут занятия профессорше пришлось их успокаивать. А потом дверь отворилась, и на пороге объявились Рон Уизли и Лаванда Браун. Взгляд у обоих был такой шальной, что Макгонагалл поджала губы, кивком указала на свободные места и начала опрос по прошлой теме.

Мира в отражении своего зеркала, выданного Макгонагалл на практикум, видела парту, за которой сидели Драко с Блейзом, и почти всю половину гриффиндорцев. Она сначала честно отрабатывала изменение цвета бровей, правда, получались у нее чересчур экстремальные цвета, а потом бросила это занятие и краем глаза поглядывала на кузена. Драко добился чернющих бровей с первого же раза — они остро дизгармонировали с его бледным лицом.

— Мисс Лестрейндж? — окликнула ее Макгонагалл. — У вас получается?

— Да, профессор, — кивнула Мира и тут же наколдовала себе шикарные брови цвета небесной лазури, причем одна была все-таки посветлее, вроде лазоревая.

— Замечательно, если вы идете на маскарад и собираетесь изображать колибри, мисс Лестрейндж. Потрудитесь получить естественный оттенок, чуть темнее вашего натурального, — порекомендовала профессор и назначила Гриффиндору три балла. Потом она пошла дальше по столам, проверяя успехи студентов, и Мира вернулась к подглядыванию за Драко. Тот выглядел напряженно, пытаясь вернуть своим угольным кустистым бровям их первоначальный цвет. Рядом с ним вовсю покатывался со своего отражения Блейз, разом ставший кудрявым блондином. К его шоколадной коже светлые волосы совершенно не шли, но сделать с ними что-то он не мог, потому что колдовать, пока хохочешь, небезопасно. Гермиона, чуть покачивая палочкой, меняла цвет бровей, как будто вела пальцем по палетке с образцами окрашивания в салоне красоты — Мира слышала, что у магглов такие довольно популярны. Поттер выкрасил себе одну бровь в желтый, и на этом остановился, у остальных не получилось ничего. Разве что Уизли с первого же раза вместо бровей обзавелся смешными пышными усами — велосипедным рулем, а при попытке их убрать усы только меняли форму. С досады Рональд дернулся на предложение Лаванды помочь (Мира подумала, что не слишком талантливой Лав-Лав не доверила бы приблизиться к своему лицу с палочкой), бормотнул заклинание еще раз, и Гермиона хохотнула, заметив, что сейчас усы Рона напоминают гитлеровские. Тот попунцовел всем лицом, даже оттопыренным ушами, скрытыми под рыжей шевелюрой, и в ответ злобно высмеял манеру Гермионы отвечать на уроках. Лаванда глупо захихикала, будто ничего смешнее в жизни не видала.

После звонка Поттер бросился собирать Гермионины вещи, которые она забыла, когда в слезах выбежала из кабинета Трансфигурации, а Мира решительно оттеснила Лаванду, скакавшую вокруг Рона, и единым взмахом палочки избавила его от усов. И бровей. И ресниц. И совсем чуть-чуть — волос. По крайней мере Мира намеревалась сделать это только на голове, а как оно вышло на самом деле — она не проверяла.

Слизеринцы загоготали, увидев лысого, большеротого, лопоухого Уизли, и даже Симус закашлял, пытаясь замаскировать смешок, но Дин вовремя ткнул его под ребра.

— Ты чего сделала? — завопила Лаванда, тоже доставая палочку. — Верни, как было!

— Не умею, — пожала плечами Мира. Она демонстративно встала перед направляющей на нее палочку одноклассницей, посмотрела на нее с презрением. — Ну, что же ты остановилась?

— Ты напала на своего! На гриффиндорца! — возмутилась Лаванда, щеки у нее покраснели, кудряшки слегка пружинили.

— Тот, кто способен на подлость и лицемерие, не смеет называться гриффиндорцем, — парировала Мира, прожигая дыру в лысом Роне. — По крайней мере, перед распределением Шляпа пела про это песню.

— Пять баллов Гриффиндору за то, что вступились за одноклассницу, мисс Лестрейндж, — раздался за их спинами голос профессора Макгонагалл. — И минус пять — за нападение на одноклассника, — она развернулась к Лав-Лав: — Проводите мистера Уизли в Больничное крыло, мисс Браун. Думаю, мадам Помфри сможет вернуть ему волосы до начала каникул.

— Да, мэм, — чирикнула Лаванда и потащила Рональда на выход. Мира осталась стоять перед деканом в окружении гриффиндорцев и слизеринцев.

— Надеюсь, этого больше не повторится, мисс Лестрейндж, — сухо произнесла Макгонагалл, и Мира молча посмотрела ей прямо в глаза. Врать не хотелось, а потому и обещать подобное было глупо. Наконец, сценка разонравилась зрителям, и все потихоньку покинули кабинет Трансфигурации.

На обеде все только и обсуждали, что Нотта и Грейнджер, да выходку Миры — весь стол Гриффиндора шептался, что рыжему пришлось остаться на попечении колдомедика. Гермиона, успевшая себя привести в порядок после урока, сидела далеко от насупленной Лаванды Браун, агрессивно расправляющейся с едой в своей тарелке, но недалеко от Миры, краем глаза поглядывающей на стол Слизерина. Нотт, как всегда, отменно выглядящий, смотрел на нее с видом триумфатора. Что, мол, съела? У меня вот тоже вечером свидание!

Мира попыталась сдержать усмешку и даже была уверена, что у нее получилось.

Собираться на вечеринку она отправилась в Выручай-комнату: облачаться в платье, что сова из Лондона принесла за обедом, ей не хотелось в присутствии других девочек, да и Гермионе, наверное, нужно уединение. Мира слышала, как они с Джинни Уизли обсуждали средство для выпрямления волос, когда в гостиной появился Поттер и шокировал факультет признанием, что пригласил на вечеринку белокурую девочку с Рэйвенкло.

— Лунатичку Лавгуд? — неверяще переспросил Симус Финниган. — Мог выбрать вообще любую, а выбрал эту чокнутую?

— Не называй ее так! — потребовала Джинни, резко разворачиваясь к Симусу. — Ты не знаешь, какая она!

— Луна славная, — подал голос Невилл Лонгботтом. — Она очень умная и добрая.

— И двинутая на всю голову! — не унимался Симус. — Эти ее невозможные твари и дурацкие очки! Фу!

— Когда-то Ньют Скамандер, по книжкам которого вы учили УЗМС, тоже считался чокнутым психом, — вмешалась Мира, хотя уже почти стояла в проеме портрета Полной дамы. — Его чемодан с магическими зверями — удивителен. Многих животных он смог спасти от вымирания. До него волшебники тоже считали, что нюхлеры и растопырники не существуют!

— Ну, ты сейчас сравнила, конечно! — фыркнул кто-то из младших. — Лавгуд видит каких-то нарглов вечно и прочих мозгошмыгов!

— Ну, ты же не можешь доказать, что их нет, — философски вздохнула Мира, желая прекратить спор, и все-таки вышла под аккомпанемент радостного возгласа Джинни Уизли, как она благодарна Поттеру, что он позвал именно Луну — девочка была так счастлива, что ее пригласили на вечеринку, что всем вокруг становилось тоже немножко радостно за нее.

Платье у Миры было совершенно замечательное, и она с радостью его примерила, когда удалось с помощью волшеного скотча все-таки замаскировать спину, сделав ее максимально гладкой. Еще, правда, пришлось бросить на обмотанную липкой лентой спину закрепляющее заклинание, но тут Мира точно знала: не повредит. Если все это расклеилось бы прямо на вечеринке, было бы, мягко говоря, конфузно.

В восемь вечера весь холл оказался забит нарядными девушками, и Мира с удовольствием отметила, как Поттер подходит к мисс Лавгуд, которой очень шло ее серебристое простое платьице. Белокурые волосы у рэйвенковки были распущены, кудрями мягко спускались до самой талии. Можно было только позавидовать, как она была хороша. Правда, мечтательное выражение лица отнимало у пятикурсницы возраста, делая ее совсем молоденькой, но это ничего.

— Добрый вечер, Мира. Здорово выглядишь, — галантно подал ей руку Блейз Забини, появляясь у подножия лестницы, с которой Мира спускалась, и та поспешила взять кавалера под локоть, чтобы не сверзиться с каблуков. Туфли тоже были новые, очень красивые, но ногам к ним еще предстояло привыкнуть.

— Привет. Спасибо, — Блейз тоже был в зеленом. Его элегантная темно-зеленая мантия отлично смотрелась с серой рубашкой. Мира вдруг подумала, что пожалуй, ее платье было все-таки на дюйм-два короче, чем одобрила бы тетя Нарцисса и тем паче мать. Вот Дора бы сказала, что зашибись платье: без рукавов, приталенное, из гладкого чуть блестящего материала. Дора тоже любит... не соответствовать ожиданиям.

— Видела, тут где-то Тео с Грейнджер? — спросил Блейз. — Драко с ним показательно не разговаривает со вчерашнего вечера из-за того, что Тео согласился. Типа... с грязнокровкой...

— Гермиона очень привлекательная, когда постарается, — заметила Мира, кивая взглядом на пару. — Думаешь, нет разницы, с кем танцевать, с чистокровной коровой или с магглорожденной красавицей?

Блейз хихикнул и повел ее в комнаты профессора Слагхорна.

Кабинет Слагхорна был магически расширен изнутри и драпирован золотой, красной и изумрудной тканью, красиво свисающей со стен и потолка, и казался гораздо больше, чем любой учебный класс. Было душновато, и Мира с удовольствием приняла из рук Блейза апельсиновый сок, который тот подхватил у расторопного домовика, почти скрытого полностью под серебряным подносом. Звучала приятная музыка, кто-то пел в дальнем углу, и играла мандолина. Сам профессор Зелий, активно жестикулируя, представлял кому-то Поттера, вцепившегося в свою спутницу. Девочка зачарованно смотрела на бледного мужчину, стоявшего рядом с ними, тот поглядывал на нее с нескрываемым гастрономическим интересом.

— Слагхорн обещал вампира и, кажется, не обманул, — усмехнулся Блейз. — Потанцуем?

— С удовольствием, — согласилась Мира, и они нашли себе место на танцплощадке. Блейз хорошо вел, и можно было просто наслаждаться танцем, Блейз не настаивал на том, чтобы разговаривать, поэтому Мира тоже молчала. Последний раз она ходила танцевать весной с Агнешкой и Мареком Ковальски, правда, это был маггловский рок-концерт, на который их вытащила миссис Куинни, так что это почти не в счет. Там они скорее скакали, чем танцевали на самом деле.

— А ты была права, Грейнджер хороша, — признал Блейз, когда началась уже третья композиция, а пара Грейнджер-Нотт не собиралась покидать танцпол.

— Конечно, — согласилась Мира. — Просто этого не замечают, потому что она не старается. Спряталась за ролью зубрилки.

— Как меня бесит эта ее манера подскакивать, когда зададут вопрос!

— Многих бесит, — подтвердила Мира. — Но смеяться над этим все равно некрасиво.

— Согласен. Уизли поступил, как плебей.

Композиция завершилась, и Гермиона, извинившись, покинула Нотта, чтобы побеседовать с Гарри, на всех парах мчащемуся к ним с Луной на буксире. Тео, кивнув, подошел к тоже решившим передохнуть Мире и Блейзу. Они начали ничего не значащую беседу, по очереди нахваливая вечеринку. Было неплохо, но Мира чувствовала, что это все такое вранье: за дверями замка идет война, да, пока скрытая, но самая настоящая, а они тут хвалят дивные закуски и напитки. Какая же глупость!

На болтавших в сторонке Поттера, Лавгуд и Грейнджер нацелилась профессор Прорицаний, Трелони, кажется — дама в экстравагантном платье с многослойной юбкой. Платье не выглядело новым, а профессор — трезвой. Под мышкой у нее вместо дамской сумочки была совсем не дамских размеров фляжка. Об ее содержимом можно было догадаться без труда. Мира огляделась. Кучка девчонок облепила каких-то парней в кожаных куртках, и мимо их компании несколько раз прошмыгивали попискивающие домовики, спешащие предложить той группке прохладительные напитки. Мира тоже взяла себе лимонад. Вампир увлеченно жевал пирожок, всунутый ему в руки заботливым собеседником Слагхорна, впившуюся в Поттера мертвой хваткой Трелони пытался отцепить профессор Снейп. Наблюдать за происходящим можно было с неподдельным интересом. Это все было таким мирным, что думать о предстоящей поездке домой совершенно расхотелось.

— Блейз, разреши мне пригласить твою спутницу на танец, — обратился Тео к однокласснику, и тот кивнул, тем более, что он увидел в соседнем углу какого-то знаменитого зельедела и решительно настроился на знакомство с ним.

Мира с Тео прошли обратно на танцпол. Тео тоже был хорошим партнёром и беседу тоже начинать не спешил, так что Мира снова просто танцевала, наслаждаясь теплом руки жениха между лопаток и легко поглаживая его по плечу. Тео до сих пор производил на нее тот же эффект, что при первой же встрече: был таким красивым, что немного хотелось плакать.

— Ты классная, Мира, — шепнул он ей на ухо, когда музыка начала затихать. — Мне повезло с тобой.

— Славная племенная кобылка? — съязвила Мира, потому что не знала, как отреагировать на его неловкий комплимент.

— Самое то для разведения питомника имени рода Ноттов, — отзеркалил Тео, цокнув языком. — Ну-ка, покажи зубки!

— Иди к Мордреду, — фыркнула Мира. Конечно, она сама начала эту тему, вываливаясь из образа благовоспитанной девицы Лестрейндж, лелеемого тетей Нарциссой, когда выдавалась возможность, но все равно шуточка была так себе.

— О, смотри, Малфой! — указал взглядом на мелькнувшую белобрысую макушку Тео, для которого, конечно, родство Миры и Драко не было секретом, как и для любого чистокровного, хотя они никогда это и не обсуждали. — Он не говорил, что его тоже пригласили.

И тут как раз появился завхоз Филч, оказавшийся конвоирующим Малфоя стражем порядка в школе.

— Этот студент шнырял по коридору, когда я его обнаружил! — проскрежетал Филч, подтаскивая Малфоя за локоть к Слагхорну. — Утверждает, что искал ваши покои, поскольку опоздал на вечеринку. Вы его приглашали, профессор?

— Да не приглашали меня! — рявкнул Драко, отчаянно вырываясь. — Довольны?

— Нет, не доволен! — ощерился завхоз. — Вот уж вы у меня получите за нарушение школьного распорядка!

— Ох, Аргус, можете отпустить юношу, — покачал головой Слагхорн. — Рождество как-никак! Зачем же о наказаниях в празник? Мистер Малфой, вы, конечно, можете остаться, угощайтесь медовухой! Ох, отличная медовуха у мадам Розмерты! — похвалил он напиток и силком втиснул ему в пальцы бокал с янтарной жидкостью. Малфой с яростью осушил бокал и тут же сунул его проходящему мимо домовику, а самого его тут же атаковал Снейп. Вид у Драко был совсем несчастный, уставший и очень нездоровый, и Снейп, коршунячьи спикировавший прямо на него, Миру чуть-чуть испугал. Она знала, что профессор неплохо относится с Драко, но не понимала, почему он так зол на него сейчас. Тащить за собой Тео, чтобы пробраться поближе, было неловко: мало ли, что ей удастся подслушать, и как много в этом будет не предназначенной для ушей Нотта информации? Тем временем Снейп уже вызвал Драко на разговор, и Мира, соврав Нотту, что устала и ей нужно немножечко посидеть в прохладе специальной ниши, поспешила за ними.

Поттер, как ни странно, направился ровно туда же, и они едва не столкнулись в дверях. Объяснить подобное единодушие Поттеру, по-прежнему относящемуся к Малфою с воинствующим недоверием, а к Мире — с легкой прохладцей, было бы сложно, но Мира все равно не обрадовалась тому, что прямо перед выходом ее перехватили.

— Привет! — внезапно радостно воскликнул Мертон, пикси его раздери, Грейвз, возникший из неоткуда прямо перед Мириным носом с бокалом огневиски в правой руке. — Давно не виделись, Лестрейндж!

— Иди к Мордреду, Грейвз, — процедила Мира и попыталась протиснуться между Мертоном и полноватым волшебником, стоящим к ним спиной над столиком с канапе.

— Спешишь куда-то?

— Не твое дело, — теперь-то было понятно, кого там обступили девчонки. Пепельный хвост Мирона Вогтейла мелькнул в противоположном углу. Он же учился в Хогвартсе, припомнила Мира, и тоже наверняка входил в коллекцию будущих знаменитостей из Сноб-клуба.

— Зачем ты так? — удивился Мертон, кажется, не наигранно. — Может, выпьем?

— Отвали, Грейвз, — повторила Мира и попыталась обойти его с другой стороны, но, как назло, проход перегородили две дородные ведьмы с пышными прическами. Поттер как раз скрывался в коридоре. Не стоило и сомневаться, что он тоже намеревался подслушать разговор Снейпа с Малфоем, и если профессор не наложит чары отвлечения внимания, Мира уверена, Поттеру это удастся, ибо он отставал от них лишь на минутку. А ей от Грейвза просто так, кажется, не отделаться.

— Что-то случилось, милая? — раздался голос прямо над ухом, и Мира по-настоящему обрадовалась и тому, что, кажется, ее сталкерили, и этому заботливому тону. Тео не подвел, собственнически положил ей ладонь на талию, будто невзначай придвигая к себе.

— Встретила знакомого из Ильверморни, любимый, — пропела в ответ Мира. — Познакомься, Мертон, это мой жених мистер Теодор Нотт. Тео, ты, наверно, уже узнал мистера Грейвза, он играет в "Диких сестричках", помнишь последний альбом?

— Добрый вечер, мистер Грейвз, — тут же якобы приветливо оскалился Тео и пожал Мертону руку, для чего тому пришлось переложить бокал с алкоголем в левую. — Вы учились с Мирой на одном факультете?

— На разных, — процедил тот, вращая ладонью, от души сжатой визави. Тео, видимо, силушки не пожалел. — Но общались в одной компании.

— Жаль, что Мира мне про вас ничего не рассказывала, раз вы были приятелями.

— Нам Мира тоже не говорила о том, что собирается помолвиться с вами, — вернул Мертон, будто чувствовал себя обманутым. Он глядел на Миру с таким нескрываемым презрением, как будто она ему, когда они еще были вместе, посмела изменить.

— О, для нас самих это стало настоящим потрясением, — заверил его Тео. — Но я был буквально сражен, как только увидел мою Миру, — он нежно посмотрел на девушку и поднес ее руку к губам, легко коснувшись ими тыльной стороны ладони. — Понял, что она моя судьба, и кроме нее мне никто не нужен. Как славно, что никто не посмел отнять у меня ее. Мира — настоящее сокровище!

Мира под слоем тональника полыхала всем лицом.

— Поверьте, да, — согласился внезапно Мертон, расплывшись в мерзкой улыбке. — Она поистине удивительная девушка. Ни на кого не похожая. Я бы даже сказал, в некотором роде уникальная.

— Именно так, — патетично подтвердил Тео. — Приятно было познакомиться, мистер Гревз, но вынужден похитить у вас мою невесту, мы как раз собирались уходить, — и он ловко обогнул Мертона, помогая Мире пройти к выходу.

Едва они показались в коридоре, мимо серой тенью пронесся Драко Малфой, а следом за ним на вечеринку вернулся злющий, как стая мантикор, Снейп. Мира глубоко вздохнула и вышагнула из неловких туфель.

— Мне стоит беспокоиться на этот счет? — светски поинтересовался Тео, легко приваливаясь плечом к стене. — Еще один из твоих поклонников?

— Мой бывший, — призналась Мира, уже сидящая на полу, растирая намозоленную ногу. — Мы плохо расстались в мае, — она скривилась, быстро добавила: — По его инициативе. Почему ты соврал ему про помолвку? Она ведь была давно, и нас вообще не спрашивали.

— Вообще-то не соврал. Ты мне сразу понравилась, — Нотт помолчал. — А какая разница тогда, когда была помолвка — в сентябре или много лет назад? — он присел рядом с Мирой, так же, как она, вытянув ноги поперек коридора. Мира тут же положила ему голову на плечо, прижалась, как к родному.

— Спасибо тебе, Тео. Только не надо вот этого... Ну, "милая", "моя судьба", "сокровище"... Это так... пошло.

— В самый раз для мерзкого бывшего, — пошутил Тео. — Ты не расстроилась?

— Немножко, — призналась Мира. — Ты проводишь меня в башню? — она встала и, поправив платье, снова влезла в туфли. В них она доставала Тео до уха, без них — только-только до плеча. — И надо извиниться перед Гермионой и Блейзом, мы их, получается, бросили на вечеринке одних.

— Я уже извинился, — заверил ее Тео. — Мисс Грейнджер болтала с мисс Уизли, да и Блейз не в обиде. К тому же он договорился о стажировке в Италии сразу после летних экзаменов. У сеньора Медичи, на которого он и променял твое общество перед нашим танцем.

— Это очень здорово, — согласилась Мира, и вздрогнула, когда из-за поворота на них вылетел Поттер. Тот поглядел на них обоих как-то потерянно, но ничего не сказал, только припустил по коридору в другую сторону.

— С Рождеством, Мира Лестрейндж, — вдруг сказал Тео, положив ей обе руки на талию.

— С Рождеством, Теодор Нотт.

Прямо над их головами белели ягодки омелы, тут и там вкрапленные в зеленый веночек.