И линия начинает размываться (джен)

На следующий день миссис Коул собирает всех, нервно откашливается и говорит:

— Дети! — запинается, снова начинает. — Дети! Сегодня в одном из подсобных помещений в крайне тяжелом состоянии был найден Филипп Петит.

Том не слушает ее (лишь замечает про себя, что она, очевидно, снова набралась, иначе бы не разговаривала так напряженно — будто отчаянно боится ляпнуть что-нибудь не то).

Том смотрит на Дениса. Денис сидит на скамье, руки расслабленно лежат на коленях, как тогда в коридоре лежали — вверх беззащитной, тыльной стороной. Эми сидит рядом, положив ладонь ему на плечо, сосредоточенно хмурит брови. Том напряженно смотрит на этот безмолвный акт поддержки. Они что же, сблизились? Том не знает, что и думать, вглядывается в их лица, недоумевает, когда внезапно ловит на себе испуганный, быстрый взгляд Эми. И понимает: Денис проболтался. Он рассказал ей, вот в чем дело! Том стискивает пальцами колени и смотрит в пол. Одним человеком больше. Еще один человек, который знает, как там было и что.

— Знаете ли вы что-нибудь, что может пролить свет...

Слова миссис Коул сливаются в один сплошной гул, Том ждет. Том думал, что Денис не сможет ничего никому рассказать: слишком силен шок, слишком сильно его уважение к Тому, слишком мало есть людей, которым он доверяет. Том ошибся. Том забыл о малышке Эми, Том ждет теперь кары небесной за то, что в очередной раз ничего не предусмотрел.

Том ждет.

Том выбит из колеи, он больше не хочет претворять свой план в жизнь, он больше не верит в успех.

Неровный гул, стоящий в зале, мгновенно стихает, стоит Майклу подняться.

Том резко вскидывает голову.

Джеймс и Рей, сидящие позади, тоже затыкаются, перестают обсуждать блеск в глазах миссис Коул ("снова нажралась, облезлая крыса").

Тишина такая, что слышно, как за окном гудит ветер.

Майк расправляет плечи, светлый и ясный.

— Это Джереми сделал, — говорит он.

Весь зал, все до единого смотрят на Джереми. Том видит, как сползает ухмылка с его лица, как ошеломленно и растерянно Джереми начинает оглядываться, как бегают его глаза, как губы растягиваются в робкой, заискивающей улыбке.

Майкл все стоит, все такой же уверенный, принципиальный, твердый. Джереми бледнеет.

— Да вы с ума сошли, это не я! — кричит он, отчаянно, безнадежно, неверяще.

Том отводит взгляд и борется с желанием заткнуть пальцами уши.

Это, оказывается, так больно, так неожиданно больно, смотреть на раздавленных людей.

Том решает, что был неправ, Эрна не раздавлена, она надломленна. Раздавлен — Джереми, он смотрит на Майкла, и такой беззащитный у него взгляд, что Том мгновенно вспоминает, как Майкл ходил за Джереми безмолвной тенью, как помогал во всем, как поддерживал. Вспоминает, как когда-то давно, когда Джереми еще не был собой настоящим, Майкл гладил его по голове, а Джереми всхлипывал, давился слезами и все никак не мог вынырнуть из кошмара, в котором брату заламывали руки и уводили, а он ничего не мог с этим поделать.

Майкл тоже, вероятно, вспоминает все это, потому что подбородок его упрямо выпячивается. Майкл закрывает глаза и повторяет:

— Это Джереми, — и садится.

Миссис Коул отмирает:

— Ты уверен?

Майкл молчит. Джереми молчит. Денис смотрит в пол и тоже молчит.

Том внезапно понимает, что его план исполняется, исполняется сам собой, безо всякого вмешательства. У Тома дыхание перехватывает, он безумно боится сглазить, он безумно боится, что все пойдет крахом.

Зал взрывается. Все говорят наперебой, и Том сначала не понимает — что, а потом вычленяет из общего шума слова о том, что того Джереми избил в прошлом году, этого травил в этом, а тот выбил себе зубы, вовсе не упав с лестницы.

Том ошеломленно озирается: у всех есть что припомнить Джереми.

И это волнительно, это захватывающе, вся эта толпа, всколыхнувшаяся в едином порыве, требующая, возмущенная. И, главное, Том знает, что это все он, это он всему причиной.

Том смотрит на Джереми — уничтоженного, растоптанного — и понимает, что ему все удалось, что прятать концы в воду довольно просто и что смотреть на раздавленных людей не противнее, чем на раздавленных лягушек.