Гермиона Грейнджер и таинственное дитя (гет)

Гермиона позволила себе лениво балансировать на грани сна и бодрствования. Она давно не высыпалась настолько хорошо. Воспоминания о вечере были размытыми, но определенно не включали в себя важных моментов: Гермиона не помнила, как ужинала, как укладывалась и как ставила заклинание. Резко открыв глаза, она обнаружила Драко почти рядом с собой и без всякого барьера. Он лежал на животе, раскинувшись звездой на своей половине кровати, и бессовестно дрых. Гермиона подавила улыбку.

Что же произошло накануне? В памяти всплыл очень длинный и откровенный разговор. Сначала Драко, совершенно неожиданно для нее, поделился своими переживаниями по поводу отца, потом они вместе философствовали на тему взаимоотношений родителей и детей, и Гермиона поймала краем глаза движение вернувшегося в портрет Снейпа. Тот нарочито прикрыл глаза рукой и отвернулся, но она все равно кинула рассеивающее заклинание в сторону картины — уж слишком стыдно было сидеть на коленях у Малфоя прямо перед преподавателем, пусть и покойным.

Что было потом, помнилось смутно, в какой-то момент они с Драко стали целоваться и… заснули? Неловко-то как! Интересно, это она усыпила парня ласками или наоборот? Гермиона хмыкнула. Зато круг замкнулся — проснулась накануне она тоже от поцелуя.

— Чему улыбаешься? — хриплый утренний голос Малфоя прошелся смычком по каким-то внутренним струнам.

— Да вот вспомнила, что ты меня вчера разбудил поцелуем и поцелуем же усыпил, — с ехидной ухмылкой Гермиона повернулась к нему.

— Черт, а сегодня ты проснулась первой, и я не могу превратить это в традицию! — наигранно расстроился Малфой. Был он таким уютным в своем растрепанно-заспанном виде, что Гермиона не проконтролировала выражение лица и нашла отражение собственной нежности в серых глазах напротив, а спустя пару секунд губы Драко прижались к ее губам, а его немаленькое тело крепко придавило ее к матрасу.

Грейнджер рьяно оттолкнула парня с шипением:

— Прекрати. У меня утреннее дыхание!

— У меня тоже, и что? — Драко, уважая ее нежелание целоваться, клюнул ее в щеку и провел носом по шее. Гермиона обрадовалась, что одета, но даже через одежду она чувствовала, что к ее животу прижат твердый член. Это ощущение оказалось адски возбуждающим. Запах Драко действовал как афродизиак, и на самом деле никакое утреннее дыхание не портило впечатления. Гермиона испугалась, что еще слишком расслаблена, чтобы дать надлежащий отпор. Какой такой отпор? Она сама потянулась к Малфою, огладила спину и запустила пальцы под резинку его пижамных штанов, выдавив из несчастного шумный вздох, и как раз собиралась переместить пальцы между их телами, когда ее расшалившуюся руку перехватили.

— Не нужно, если ты сама… еще не готова.

Почему-то то, что должно было вызвать восхищение как проявление альтруизма у индивидуума, им не отличающегося, обидело.

— Ну и ладно, — надулась Гермиона и попыталась выбраться из объятий Драко, но тот снова подмял ее под себя и со смешком прислонил свой лоб к ее лбу.

— Мерлин какая же ты… ты! — усмехнулся он, коротко чмокнул ее в нос и стремительно откатился в сторону.

— В душ я первый. Прости, ты взрослая девочка, должна понимать. Я быстро, не скучай, — кинул он через плечо, одарив шкодной улыбкой.

Гермиона по-девчачьи хихикнула и смутилась своей реакции... Она была взрослой девочкой и понимала. Даже ненадолго задумалась, не унять ли собственное томление, пока Драко… моется, но решила, что не стоит компрометировать себя, вдруг он вернется в самый неподходящий момент. Или подходящий. Мысли пугали, а вот идея близости с Драко — уже почти нет. В конце концов, почему бы не позволить себе еще раз пойти на поводу у физиологии, замешанной на взаимном влечении?

— Грейнджер, я полотенце забыл взять, — донесся сквозь шум воды подозрительно радостный вопль.

— Может, тебе еще спинку потереть? — Гермиона вложила максимум язвительности в ответный крик.

— Черт, я уже сам справился, но, если ты хочешь, мы всегда можем повторить.

— Озабоченный гад, — фыркнула Гермиона, оттолкнулась от кровати и пошла к шкафу за полотенцем.

Дверь в ванную комнату приоткрылась, и из нее высунулась рука. Гермиона, ожидавшая очередного сеанса эксгибиционизма от уверенного в своей неотразимости хомо эректуса, даже удивилась подобной скромности. Чувствуя подвох, она протянула огромную махровую простыню и… почти не удивилась, когда рука стремительно высунулась дальше, вцепилась ей в предплечье и втянула внутрь.

— Детский сад, — закатила глаза Гермиона, пытаясь не смотреть на голого Драко, что в принципе было несложно, потому что в помещении висел пар.

— Ты снова решил сварить себя заживо? — спросила она. Ей было не понять, как Драко мог мыться в кипятке.

— Отличная водичка, — подмигнул он. — Присоединяйся.

— Спасибо, я предпочитаю не превращать свои мышцы в тушенку, — вздернула бровь Гермиона и развернулась к выходу.

— Я закончил, — остановил ее Драко и, конечно же, не преминул прижаться к ней всем своим голым, влажным и очень горячим (в прямом смысле) телом. — Можешь занимать помещение.

Гермиона оставила выходку безнаказанной, дождалась, когда представитель отряда курообразных и семейства фазановых ака павлин доморощенный выйдет из ванной, отрегулировала воду и встала под душ. В этот момент она осознала, что взяла полотенце только для Драко.

Вот же… зараза белобрысая!

Спустя пять минут Малфой возник в дверях с махровой простыней наперевес.

— Спинку потереть? — промурлыкал он.

— Спасибо, я сама, — первым поползновением, конечно же, было полностью прикрыться, используя хоть вчерашнюю одежду, хоть волосы, но Гермиона рассудила, что именно такой реакции от нее и ждут, потому расправила плечи и потянулась за полотенцем, стараясь игнорировать собственную наготу.

Драко исподтишка жадно рассматривал ее, но даже не пытался отпускать скабрезные комментарии.

— Ты очень красивая, — наконец взял он себя в руки и подмигнул. — Пойду, раз не зовешь к себе, а то придется снова принимать душ.

Глупая улыбка не сходила с лица Гермионы, пока она заканчивала гигиенические процедуры, пока одевалась и боролась с волосами.

Драко сидел за столом в гостиной и потягивал чай, листая «Пророк». И было в этом что-то такое... приятно домашнее, такое, что Гермионе на мгновение захотелось задержаться в сегодняшнем утре подольше. Она отогнала мечту про много лет совместных пробуждений и завтраков с Драко Малфоем рациональным «это закончится после его суда, когда ему вернут палочку».

Пока она подходила, витая в своих фантазиях, но не отрывая взгляда от Драко, тот аккуратно отложил газету, потянулся к чайничку, налил в чашку чай, капнул в него молока и передал ей. Была в этих обыденных действиях удивительная естественность. Гермиона обнаружила себя рядом с воспитанным молодым мужчиной. Не то чтобы она не знала об этом раньше, не то чтобы он впервые подавал ей утренний чай, просто раньше принимала это как данность, не анализируя, а сейчас на нее снизошло, что тот, с кем знакома с одиннадцати лет, — взрослый человек, имеющий много не изученных ею сторон. Она даже почувствовала себя неловко рядом с обходительным незнакомцем, пришлось вспоминать, что именно он пятнадцать минут назад ворвался к ней в ванную, дурачась как мальчишка.

Драко заговорил, и иллюзия развеялась окончательно:

— Радость моя, готов признать, ты выдающаяся волшебница.

— Вау, Драко Малфой признал во мне волшебницу! Нужно отметить этот день в календаре и праздновать каждый год.

— Я давно признал это, но не имею ничего против второй части.

Он же… он же не имел в виду… Гермиона бросила на Драко испуганный взгляд.

— Грейнджер, расслабься и получай удовольствие. От чая, — уточнил он, затем встал, обошел стол и обнял Гермиону за плечо, показывая на газетную полосу, и прошептал в самое ухо, касаясь раковины губами: — И от внимания.

Гермиона дернулась в сторону и заерзала, а гаденыш как ни в чем не бывало указал пальцем, где читать.

— Оперативно, — хмыкнула Гермиона, скрывая нервозность и бегло просматривая статью, которую они со Скитер, разрабатывая стратегию, окрестили вводной. Краем глаза она заметила, как Снейп с портрета сверлит их взглядом. — Ничего лишнего, никаких ложных фактов, но аудиторию она заинтересовала. Какой бы тварью ни была, Рита знает свое дело.

— Мистер Малфой, а письмо? — прокаркали с портрета.

Драко сразу сжался, и даже нагловатое «Вы следите за моей почтой, профессор?» прозвучало не очень убедительно. В одно мгновение Гермиона поняла, что этюд с чаем и газетой — всего лишь попытка Драко отвлечься от чего-то его испугавшего, попытка оттянуть неизбежное.

— Вскроешь? — нервно попросил он, подхватывая со стола ранее не замеченный ею конверт.

— Если ты хочешь — конечно, — пожала плечами Гермиона, рассматривая послание.

— Это из Министерства, — прокомментировала она свои наблюдения, — подпись Робардса, печати Отдела магического правопорядка и Визенгамота.