Осколок льда (гет)

Дни сумраком объяты,

Себе самой…

Она плохо помнила, что было дальше. Ее связали, наложили несколько заклятий. Потом – темнота. Ее бесчувственное тело отвезли в Азкабан. Камера на самых нижних уровнях – там, где содержат тех, кого должны казнить.

Она очнулась от того, что ей стало холодно. С трудом открыла тяжелые веки. Темно. Сыро. Пахнет плесенью, где-то журчит вода. Она лежала на холодном каменном, покрытом слизью, полу. С трудом приподнялась. Чтобы не упасть, прислонилась к стене. Силы покидали ее. Она обвела взглядом то место, где находилась. Ее губы слабо шевельнулись:

— Азкабан, — почти равнодушно сказала она.

Железная койка в углу. Хельга забралась на нее с ногами. Она обхватила руками колени и дрожала от холода. Над ней был маленький осколок бархатно-синего неба – крошечное окошко под потолком, забранное решеткой. Хельга попыталась трансформироваться. Ногти вытягивались на глазах и превращались в длинные, острые, как кинжалы когти. Кинжалы? Хельга схватилась за пустые ножны. Глупо думать, что ей, как заключенной оставят оружие. Хельга тихо зарычала. Когти втянулись.

Часы тянулись бесконечно. Казалось, что время тянется, как резина… От неподвижной позы затекли конечности. Хельга встала, прошлась по камере. Кинула взгляд на окно. Небо из бархатно-синего сделалось светло-синим, подернулось желтоватыми разводами. Светает.

Хельга опустилась на холодный каменный пол и закрыла руками лицо.

— Господи, Господи… Что я наделала? Что натворила? Вот этими руками, вот этими руками… Я убила его. Убила! Я… Я думала, что так будет лучше. Что он не будет страдать. Я все равно знала, что меня схватят… Схватят и непременно казнят. Я не хотела, чтобы он видел это. Я знаю, знала, что он… Что он любил меня. Любил искренно, чисто, как никогда раньше. А я, тварь, позволила ему поверить в это… Я позволила ему поверить в то, что есть Любовь, Свет и Солнце. Что есть Счастье. Я сама обрекла его на смерть. Я – убийца. Мне нет места на земле… А как к нему относилась я? Как? Драко… От звуков его имени больно сжимается сердце в груди. Тоскливо на душе. Что это? По щекам катятся слезы…

Алмазные капли падали на пол… Разбивались на тысячи брызг. Ее глаза были цвета пасмурного осеннего неба, как и его глаза… Как и его глаза… Рассвело. Небо затянуто серыми тучами. Пошел дождь. Небо плакало вместе с Хельгой. Небо скорбело о двух погибших душах…

— Господи… Я любила его. Я любила его… В груди моей – осколок льда?.. Нет… Я… любила его…

«Скрежет. Это поворачивается в замке ключ… Все, за мной пришли».

Дверь открылась. На пороге показался весьма мрачного и внушительного вида стражник, рядом с ним стояли два конвоира – волшебники, вооруженные пистолетами с серебряными пулями.

— Вставай, милочка, — охранник подошел к Хельге, надел на нее наручники.

— А куда меня ведут?

— В зал суда.

Хельга молча шла рядом с конвоирами. Убежать? Нечего и думать. Выстрел в спину – мгновенная смерть. Умереть сейчас или чуть позже… Никакой разницы. А может, он все-таки жив? Эта мысль остановила Хельгу.

Бесконечные коридоры, стоны заключенных, капающая с потолка вода. Темно, сыро, страшно. Кажется, что сами стены пропитаны болью и ужасом. Кажется, что медленно, но верно, сходишь с ума.

Конвоиры и стражник шли молча. Их молчанье пугало, но Хельга решила молчать. Стражник остановился перед огромной, обитой железом двери, снял несколько заклинаний, отодвинул засов и толкнул дверь. В глаза ударил яркий, солнечный свет. Хельга зажмурилась. Некоторое время спустя глаза привыкли к свету, и она смогла их открыть. Ее вели через двор тюрьмы. Высокие стены, увитые по верху колючей проволокой, мощеный грубыми каменными плитами двор.

Ее провели через ворота. Вновь двор, точно такой же, как и предыдущий. Еще одни ворота. Еще один двор. Здесь перед ней предстало странное пятиэтажное здание из белого камня. Огромные окна, крыша, покрытая новенькой черепицей. На стене перед входом – латунная табличка:

МАГИЧЕСКАЯ ГЕНПРОКУРАТУРА ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

СУД ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ.

ВЫНЕСЕНИЕ НАКАЗАНИЙ.

АРХИВ.

Стражник молча открыл дверь. Два охранника у входа поприветствовали стражника и конвоиров. Здание внутри было отделано черным блестящим камнем. Все здесь было из стекла, бетона и натурального камня. Видно, что Министерство Магии не пожалело денег на ремонт и постройку этого здания. На каждом углу – вооруженные охранники. Туда-сюда снуют одетые в форму служащие архива, судебные приставы, присяжные, судьи.

Хельга шла и думала о чем угодно, только не о своей дальнейшей судьбе. Ей было сугубо наплевать на то, что ее ждет. Ее интересовал один-единственный вопрос: где он и что с ним?

Наконец, они добрались до зала суда. За огромной двустворчатой дверью скрывалось гигантское помещение. Световой потолок, скамьи, расставленные амфитеатром. Опять все тот же черный камень, длинный дубовый стол. Скамья подсудимых. Народу в зале было видимо-невидимо. Все галдели, шумели, спорили, но когда на пороге появился конвой с Хельгой, наступила гробовая тишина.

Все встали.

Хельга была посажена на скамью подсудимых. За судейским столом открылась дверь. Вошел судья, судебный пристав, прокурор и министр магии.

Судья сел, стукнул молотком. Его громкий голос мгновенно заполнил весь зал:

— Всем встать, суд идет!

Все встали. И Хельга тоже.

Все сели.

— Открывается слушание по делу номер 5667982, — начал читать монотонно судья, — Подсудимая, Хельга, высший вампир, предводительница клана некромантов, известного под названием “Вороны Тьмы”, обвиняется в организации незаконной группировки, в проведении ритуалов черной магии, в многочисленных убийствах. Два последних: убийство некой Биргет Лейстенбах, девочки в возрасте восьми месяцев, и… В убийстве Драко Малфоя, сына одного из самых богатых людей Великобритании, Пожирателя Смерти, приговоренного к Поцелую дементора несколько лет назад, Люциуса Малфоя.

Весь мир в глазах Хельги потемнел. «Он погиб. И убила его я».

— Подсудимая Хельга, отрицаете ли вы то, что убили Драко Люциуса Малфоя?

Тишина.

Один из конвоиров взял Хельгу за плечо:

— Вам задали вопрос, отвечайте!

Судья повторил вопрос:

— Подсудимая Хельга, отрицаете ли вы то, что убили Драко Люциуса Малфоя?

— Нет, я не отрицаю этого.

Хельга поднялась с места. Ее голос чистый, как вода в горном источнике, разнесся по залу.

— Вы убили его?

— Да.

— Намеренно?

— Намеренно.

— Но, почему? За что вы убили его? Это была просто жажда крови?

— Нет, ваша честь. Это не была жажда крови. Это было намеренное убийство.

— Мотив?

— Я знала, что меня схватят и казнят, я не хотела, чтобы он видел все это. Это причинило бы ему слишком много страданий.

Она замолчала. В зале началось перешептывание. Судья ударил по столу молотком:

— Тишина в зале суда! Почему это причинило бы ему слишком много страданий?

— У нас с ним был роман.

Судья удивленно вскинул брови:

— У вас, с Драко Люциусом Малфоем?

— Да.

— Кто был инициатором начала отношений?

— Я.

— Он… любил вас?

— Да.

— А вы его?

Повисла тишина.

— Да, — ответила, наконец, Хельга.

— Суд удаляется для вынесения решения. Прошу всех встать.

Судья ушел. Прошло около получаса. Он вернулся.

— Тишина! Оглашается приговор: Хельга приговаривается к смертной казни. Прямо в зале суда.

Удар молотка. Присутствующие заулюлюкали, засвистели. Удар молотка судьи навел порядок.

Хельгу взяли под руки, отвели в середину зала. На полу нарисована была пентаграмма. От четырех концов пентаграммы тянулись цепи. Вышел палач. Он приковал Хельгу цепями к полу. Теперь она лежала на пентаграмме, закрыв глаза. Палач взглянул на судью.

— Привести приговор в исполнение!

Палач обошел вокруг пентаграммы, произнося какие-то заклинания. Пентаграмма вспыхнула огнем. Черное пламя охватило тело Хельги. Она просто сгорала заживо. Но она не кричала.

Рон, который сидел в зале, с ужасом наблюдал за тем, как огонь пожирает ее тело. И вот, пламя достигло сердца вампирши. Вспышка света, дикий крик и гробовая тишина. На пентаграмме – пепел. Все начали медленно расходиться.

Вечером того же дня Рон шел по темной улице с Тонкс. Они шли молча. Решилась нарушить тишину Тонкс:

— Рон, а как ты думаешь, они любили друг друга?

Рон молчал, потом тихо сказал:

— Да.

— А они сейчас вместе?

— Я думаю, да.

Рон с Тонкс не сговариваясь, одновременно подняли взгляды вверх, на ночное звездное небо. Яркие звезды, холодные, как осколки льда, сверкали на бархате неба. И где-то там, высоко, были счастливы те, кто не смогли быть счастливы в этом мире…

КОНЕЦ