Трилогия о Драко. Draco Dormiens (гет)

Гермиона сидела напротив Люциуса в его кабинете. При иных обстоятельствах она бы восхитилась этой комнатой: огромные шкафы, доходящие почти до потолка, были заставлены книгами в старинных переплётах; витражные стёкла переливались синевой и зеленью, изображая представителей семейства Малфоев в одеждах колдунов и воинов; в камине полыхало пламя, и Люциус взмахом волшебной палочки переместил два громоздких кресла к огню: одно для себя, другое — для гостьи.

Для Гарри места не нашлось, поэтому парень подошёл к креслу Гермионы и встал рядом.

— Итак, Аманда, — начал Люциус. Подперев рукой подбородок, он улыбнулся ей, открыв взгляду девушки острые зубы. Гермиона подумала, что в гневе он выглядит куда приятнее. — Как вы начали встречаться с моим сыном? Не могу представить, что такая красавица могла найти в Драко.

«Что за мерзкий тип!», — негодующе подумала Гермиона.

— За Драко бегает множество девушек, — вежливо отозвалась она. — Он весьма популярен.

— Ты слизеринка? — перевёл тему Люциус.

— Нет, — быстро выпалила Гермиона: одна мысль, что она может учиться на Слизерине, вызвала у неё отвращение. К тому же, было бы подозрительным, что за все годы Драко ни разу не упоминал её. — Я учусь на факультете Ровенкло.

— Стало быть, ты весьма умна, — любезно заметил Люциус.

Не зная, что ответить, Гермиона замолчала. Гарри, стоявший рядом, негромко кашлянул.

— Она одна из лучших учениц нашего курса, отец, — сказал он.

Малфой-старший кинул на юношу мимолётный взгляд, словно тот был ещё одним предметом мебели, и снова обратился к Гермионе.

— Я рад, что ты здесь, Аманда, — сказал он. — Ты выбрала очень удачное время для визита. Великие дела происходят в поместье Малфоев. Сегодня днём я устраиваю небольшой приём, там будут несколько моих друзей. Могу я надеяться на твоё присутствие? — Его глаза быстро метнулись на Гарри. — Как спутница Драко, разумеется. — Он произнёс слово «спутница» с большим трудом, будто ему не приходилось делать этого уже лет тридцать.

— Но мне… нечего надеть, — опешив от удивления, пробормотала Гермиона.

Глаза Люциуса оценивающе пробежались по её потёртым джинсам, светлой футболке, задержались на волосах, кончики которых уже начинали снова виться (кажется, вчера она забыла нанести зелье для выпрямления волос), и остановились на поношенных ботинках.

— Ты невысокая и стройная, — медленно проговорил он, и Гермионе очень не понравилось выражение его лица. Неожиданно она почувствовала руку Гарри на своём плече. — Как и моя жена, — мягко добавил он. — Я уверен, она может одолжить тебе что-нибудь из её гардероба. — Он перевёл взгляд на сына. — Драко!

— Что? — На щеках Гарри проступили красные пятна, такие же, как у Драко, когда тот злился.

— Ступай, найди свою мать и попроси её принести твоей очаровательной подруге одно из своих платьев. Я думаю, нашей Аманде, несомненно, подойдёт цвет лаванды, — он улыбнулся, полагая, что его каламбур вышел забавным.

Гарри совершенно не хотел оставлять Гермиону наедине с этим скользким типом. Он напряжённо посмотрел на Люциуса, затем перевёл взгляд на девушку, которая натянуто улыбнулась ему в ответ. «Иди, — прошептала она одними губами. — Всё будет нормально».

— Хорошо, — сказал Гарри. Он уже собрался идти, но затем резко развернулся, наклонился к Гермионе и прошептал ей на ухо, достаточно громко, чтобы Люциус услышал: — Я скоро вернусь, родная.

— Конечно, — слабым голосом ответила она.

Их глаза встретились, и в его взгляде девушка прочла беспокойство, злость и что-то ещё, что она не смогла определить. Внезапно он наклонился ещё ближе и поцеловал её.

Это был короткий, но настоящий поцелуй, но он закончился прежде, чем Гермиона смогла понять, что произошло. Она закрыла глаза, растворяясь в прикосновении губ Гарри, но тот сразу отстранился. Секунду они смотрели друг на друга, и Гермиона могла бы поклясться, что видит перед собой зелёные глаза Гарри, а не серые Драко. Казалось, на тот миг он снова стал самим собой.

Затем он выпрямился и мрачно взглянул на Люциуса.

— Я скоро, — сказал он и, повернувшись, вышел из комнаты.

* * *

Как только дверь за ним закрылась, вся храбрость Гермионы куда-то делась. Она могла вынести что угодно, пока Гарри был рядом; даже с Драко было не так страшно, ведь он выглядел как Гарри. Но теперь она осталась одна с Люциусом Малфоем, и её желудок сжался от плохого предчувствия.

— Итак, Аманда, — бледное заострённое лицо Люциуса растянулось в улыбке, — ты так и не ответила мне, как вы с Драко начали встречаться.

— Квиддич! — поспешно сказала она. — Была игра Слизерин против Гриффиндора, и слизеринцы победили. После матча я подошла поздравить Драко с победой над Гарри Поттером, а он пригласил меня на свидание.

Глаза Люциуса сверкнули при упоминании имени Гарри.

— Ты знаешь Гарри Поттера?

— Все знают Гарри Поттера, — совершенно искренне ответила Гермиона.

— Он твой друг?

Эта беседа стала напоминать Гермионе допрос, и она сделала глубокий вдох.

— Нет, — сказала она. Даже зная, что она лжёт, говорить, что Гарри ей не друг, оказалось очень больно. — Он ужасно относится к Драко, поэтому он мне не нравится. — Она снова вздохнула. — И ещё он наш Враг, правильно?

Улыбка Люциуса стала шире.

— Я не ошибся, назвав тебя умной. Ты на нашей стороне?

— Да, Драко всё объяснил мне, и, должна признать, это имеет смысл. Когда План будет исполнен, Тёмный Лорд вознаградит всех верных.

— Правильно. Но можно ли считать тебя верной, Аманда?

— Я верна Драко, — твёрдо произнесла девушка.

— Правда? — задумчиво проговорил Люциус. — Подойди сюда на минутку, моя милая. Я хочу тебе кое-что показать.

Он поднялся и подошёл к одному из громадных книжных шкафов, и Гермиона последовала за ним. Сняв с полки увесистую зелёную книгу, на обложке которой значилось «Эпициклическое совершенствование волшебства», Люциус принялся её листать.

— Ты видела эту книгу раньше? — поинтересовался он. Гермиона отрицательно покачала головой, подозревая, что если бы она решила поискать эту книгу в библиотеке Хогвартса, то непременно нашла бы её в Запретной секции.

— Взгляни. — Люциус положил книгу на стол и указал на одну иллюстрацию: мужчина на ней, несомненно, волшебник, был одет в старинную искусно-расшитую мантию; в левой руке он держал палочку, а правая рука до плеча была заключена в некое подобие длинной металлической перчатки, которая заканчивалась уродливой острой клещеобразной конечностью.

Гермиона тяжело сглотнула.

— Это… какое-то оружие? — спросила она.

— Это, — сказал Люциус, с какой-то необъяснимой нежностью смотря на книгу, — заклятье Лакертус. Это колдовство высшего уровня: с помощью Тёмной магии создаётся металлическая рука, которая вживляется в человеческое тело.

— Но зачем это нужно?

— Когда рука оказывается в человеческом теле, она становится мощнейшим оружием магического отбора. Фактически, её прикосновение уничтожает всех, в ком не течёт кровь волшебников.

— Это оружие убивает магглов, — ровно проговорила Гермиона.

— И грязнокровок, — добавил Люциус. — Оно очень эффективно.

Она взглянула на него: Люциус выглядел довольным, будто показывал ей колдофото бегоний, заботливо выращенных им в саду, а не чудовищное оружие, которое может погубить весь мир.

— Вы собираетесь использовать это заклятие на Гарри Поттере? — Гермиона была в ужасе.

— Не я лично, — Люциус захлопнул книгу. — Тёмный Лорд. Но я, разумеется, помогу ему.

И он снова посмотрел на Гермиону, и девушке совершенно не понравился этот взгляд. Она стала пятиться к стене, но Люциус подходил всё ближе.

— Как только заклятье Лакертус будет на мальчишке, наш Повелитель наложит на него Империус. Представь, как это будет выглядеть: великий Гарри Поттер разгуливает по свету и с помощью Тёмной магии уничтожает магглов и грязнокровок. Тогда многие прибегут к Тёмному Лорду за помощью. И он даст им её, за определённую плату.

Гермиона упёрлась спиной в книжные полки, а Люциус, чуть наклонившись, положил свои руки по обеим сторонам от её талии, фактически отрезав все пути к отступлению. Девушка разрывалась между отчаянным желанием оттолкнуть его и необходимостью разузнать ещё хоть что-то о том, что собираются сделать с Гарри.

— Почему именно Гарри? — спросила она, но быстро поправила себя: — Почему Гарри Поттер? Почему Волдеморт просто не убьёт его, а руку вживит кому-то, кого не нужно контролировать заклятьем Империус?

— Заклятье Лакертус смертельно. Оно истощает энергию носителя, медленно убивая его. Так что Поттер умрёт, но умрёт, служа нашему Повелителю. Ирония, которую, я надеюсь, ты сможешь оценить. А теперь не дёргайся, глупая девчонка, я пытаюсь поцеловать тебя.

Гермиона испуганно уставилась на него.

— Но вы же отец Драко!

— И я, как никто другой, могу тебя заверить, что ты слишком хороша для него, — непринуждённо заявил Люциус.

— Но вы даже не знаете меня! — она попыталась оттолкнуть его настойчивые руки.

— Мы сейчас это исправим.

И он снова потянулся к ней, на этот раз крепко схватив её за талию. Гермиона попыталась ударить его локтем, но он проворно увернулся, оказавшись позади неё. Мистер Малфой был довольно быстр для своего роста. Внезапно что-то пролетело мимо головы Гермионы, едва задев волосы.

БАХ. Тяжёлый латунный подсвечник с удивительной силой врезался в голову мистера Малфоя. Люциус вскрикнул и отшатнулся, прижав ладонь к виску, из которого уже стекала струйка крови.

— Кто это бросил?! — его глаза судорожно метались по комнате в поисках виновника. — Покажись!

И снова фарфоровое пресс-папье в форме ящерицы полетело в их сторону. Люциус увернулся от него, и оно разлетелось вдребезги, врезавшись в стену. Гермиона вдруг почувствовала, что не может сдержать улыбки.

Это был Драко.

— У вас завёлся полтергейст, мистер Малфой? — громко спросила она, стараясь перекричать звуки бьющегося стекла, когда кто-то невидимый опрокинул тележку с напитками в углу комнаты.

Люциус ответил на это весьма грубыми фразами. Теперь Гермиона понимала, откуда у Драко такой обширный запас ругательств.

Драко продолжал крушить кабинет отца: «Эпициклическое совершенствование волшебства» неожиданно взметнулось в воздух и устремилось к Люциусу. Тот резко схватил Гермиону за локоть и потянул на себя, используя её как щит. Книга больно стукнула девушку по плечу и упала на пол. Она вскрикнула, укоризненно глядя на Люциуса: тот был очень бледен, весь в поту, одна рука была сжата на груди, — на секунду Гермиона подумала, что у него инфаркт. Но потом поняла, что он просто что-то прячет в сжатой ладони.

Всё стихло.

«Может, Драко уже выдохся?», — мысленно предположила Гермиона, оглядывая комнату, затем снова перевела взгляд на Люциуса: тот опустил руку, и она заметила на его шее что-то блестящее. Она уже собиралась заговорить, но, проследив за его взглядом, обернулась: в дверном проёме стояли Гарри, с беспокойством смотрящий на неё, и Нарцисса, на лице которой не промелькнуло ни одной эмоции.

— Я принесла то, что ты просил, — сдержанно произнесла она, держа в руках свёрток ткани.

— Спасибо, — голос Люциуса звучал невероятно спокойно, несмотря на то, что всего несколько секунд назад он был атакован невидимыми силами, а его висок всё ещё кровоточил.

Он поднёс ладонь к голове, и Гермиона смогла получше разглядеть круглый стеклянный кулон на тоненькой золотой цепочке, болтавшийся на его шее. Сквозь прозрачное стекло она смогла рассмотреть что-то, находящееся внутри. Зуб? Она подумала, что это ужасно странно. Но, говоря откровенно, в Люциусе это была не самая странная вещь.

Гермиона встретилась глазами с Гарри. «Вытащи меня отсюда!» — отчаянно подумала она. Гарри шагнул вперёд и взял её за руку.

— Я думаю, Аманде стоит отдохнуть перед приёмом, — сказал он. — Могу ли я отвести её в… — он неловко прервался. Он собирался сказать «в мою комнату», но Люциус и Нарцисса вряд ли были из тех родителей, которые могут разрешить девушке спать в одной комнате с их сыном-подростком.

— В её комнату? — закончил за него Люциус. — Нет. Этим займётся твоя мать. Сейчас мне потребуется твоя помощь, Драко.

Гарри беспомощно взглянул на Гермиону. Она в ответ сжала его ладонь и поспешила за Нарциссой, которая уже вышла из кабинета. Женщина не проронила ни слова, пока они не дошли до узкой дубовой двери, что вела в небольшую гостевую спальню. Нарцисса отворила её, и Гермиона заглянула внутрь: каменные стены, которые, видимо, являлись отличительной чертой всего поместья, высокое окно, шкаф для одежды, туалетный столик и небольшая кровать — вот и всё, что составляло интерьер этой комнаты. Но узор на покрывале был довольно милым — в синий цветочек.

— Это твоя спальня, — сказала Нарцисса. Она протянула Гермионе свёрток, который держала в руках. — И платье. — Девушка взяла наряд, и прохладный шелковистый материал заскользил по рукам.

— Да, — сказала Гермиона. — Спасибо.

Нарцисса оценивающе посмотрела на неё.

— Подожди, — сказав это, она вышла из комнаты, но уже через минуту вернулась, держа в руках пару красивых серебристых туфель и коробочку. — Я думаю, тебе пригодится, — чуть улыбнулась она. — Приём начнётся в четыре.

И она вновь вышла, закрыв за собой дверь.

Поставив туфли около кровати, Гермиона с любопытством открыла коробочку: в ней оказалась косметика. «Странно, — подумала девушка, — обычно волшебницы пользуются Чарами Красных губ, и прочими подобными заклинаниями». Она отложила коробочку в сторону и стала стягивать с себя футболку, как вдруг кое-что пришло ей в голову. Девушка медленно опустила руки и громко произнесла:

— Драко? Ты здесь?

Ей никто не ответил, но она словно почувствовала виноватую тишину со стороны гардероба.

— Я знаю, что ты здесь! Мне нужно переодеться!

— Приступай, — голос Драко звучал немного приглушенно. — Я ничуть не возражаю.

— Малфой! — угрожающе зарычала Гермиона.

— Ох, ладно! — он неожиданно появился около шкафа, держа мантию в одной руке и ухмыляясь во всё лицо. — Ты ведь почти…

— Не почти! А теперь отвернись лицом к стене!

Драко, ворча, подчинился. Не отводя от него настороженного взгляда, Гермиона выскользнула из своих джинсов и футболки и надела платье. Материал приятно холодил кожу, он был тяжелым, гладким, и, несомненно, очень дорогим. Девушка затянула шнуровку и нагнулась, чтобы надеть туфли, затем она выпрямилась, поправила волосы, и выдохнула: «Готово». Драко повернулся, и поражённо уставился на неё.

— Гермиона! Ты выглядишь прекрасно!

— Правда? — удивилась она.

— Взгляни сама, — Драко указал на туалетный столик, стоящий возле кровати.

Гермиона подошла к зеркалу и, увидев себя, залилась румянцем. Она никогда не понимала девчонок вроде Лаванды и Парвати, которые тратили уйму денег на платья, но теперь, глядя на своё отражение, она наконец осознала. Никаких денег не жалко, если платье может сделать тебя такой! Тяжёлая ткань мягко отражала свет, словно водная гладь. Глубокий фиолетовый оттенок прекрасно подходил к каштановым волосам Гермионы, и ей подумалось, что такой цвет никогда бы не подошёл настоящей Мэнди, с её тонкими светлыми волосами. Платье облегало в правильных местах и сидело настолько изумительно, что Гермиона не удивилась бы, если бы узнала, что оно зачаровано. Но сейчас это её не волновало. Гермиона крутанулась перед зеркалом, наблюдая, как взметается юбка, и восторженно охнула.

Она видела в отражении, что Драко сидел на постели и наблюдал за ней. Девушка присела за столик, достала расчёску из коробочки Нарциссы и прошлась по волосам. Драко, облокотившись на кроватный столбик, всё ещё не спускал с неё взгляда.

— Тебе надо быть загонщиком, а не ловцом, — неожиданно сказала Гермиона. — Я думаю, ты отлично бросаешь.

Драко, фыркнув, рассмеялся.

— Не могу поверить, что швырнул в своего отца подсвечником.

— Спасибо тебе. Я рада, что ты был рядом.

— Правда? — Он пытался выглядеть безразличным, но его левая рука нервно постукивала палочкой по бедру. — Я видел, как Гарри поцеловал тебя. Думал, тебе понравилось…

— Он просто хотел показать твоему отцу, что у него есть, как бы выразиться, права на Мэнди, — тихо произнесла Гермиона.

— Но это не особенно помогло? — сказал Драко, а палочка в его руке застучала по бедру ещё быстрее.

— Драко… — Она повернулась и протянула к нему руку.

— Всё нормально. — Он отмахнулся от её руки. — Я знаю, что он ублюдок, мой отец.

Гермионе было отчаянно жаль его, но она не могла придумать, что сказать. Ненадолго в комнате воцарилось тишина, затем Драко неловко спросил:

— Думаешь, когда мы вернёмся в школу… мы останемся друзьями, как сейчас?

— Когда мы снимем с тебя чары, ты сам не захочешь.

Драко совсем не выглядел убеждённым.

— Предположим, что даже после этого я захочу. А ты? На тебе нет никаких чар, что ты думаешь?

— Драко, до окончания года осталось всего ничего. Уже июнь.

Драко внезапно сильно заинтересовался собственными шнурками.

— Тогда, может, я бы приехал к тебе в гости.

Расческа выпала из рук Гермионы.

— Что?

— Если ты не возражаешь, — быстро добавил он.

— Что? — тупо повторила она.

Теперь парень выглядел раздражённым, и в его глазах на мгновение промелькнул прежний Драко. «Привилегированный мальчик», — как в шутку любила называть его Парвати.

— Ты не хочешь, чтобы я приезжал? — зло спросил он.

У Гермионы перед глазами вспыхнула яркая картинка: Драко сидит за её обеденным столом между толстой тётушкой Матильдой и глуховатым дядюшкой Стюартом, которые вместе работают бухгалтерами; они пытаются вовлечь Драко в беседу о Уимблдоне, но Драко ничего не может понять, а его длинная чёрная мантия и остроконечная шляпа выглядят ужасно неуместно в её столовой; не выдержав, он выхватывает палочку и превращает всех присутствующих в жаб. Безумное видение рассеялось, и Гермиона воскликнула:

— Драко! Ты их точно возненавидишь! Они все магглы!

— Может, всё пройдёт хорошо, — чопорно сказал он. — У меня безупречные манеры.

Перед глазами Гермионы вновь появилась картинка: они со всей её семьёй на ежегодном отдыхе на пляже в Брайтоне. Драко в плавках (Гермиона задалась вопросом, есть ли у него плавки, или хотя бы колени; как девушка ни старалась, она не смогла представить себе юношу без школьных брюк) высокомерно отказывается от фруктового льда, который ему предлагает её мама. «Возьми, тебе понравится!» — уговаривает его та, но Драко вынимает палочку и превращает её в жабу.

«Ты сходишь с ума, Гермиона», — мысленно отругала себя девушка, и, повернувшись на стуле, взглянула на Драко.

— Слушай… Если, когда всё закончится, ты всё ещё захочешь приехать ко мне летом, я не буду возражать.

— Правда? — Он просветлел.

— Да, — вздохнув, ответила Гермиона.

Она нагнулась, чтобы поднять с пола расческу, думая о том, что, скорее всего, к сентябрю вся её семья будет прыгать с кувшинки на кувшинку.

— А Гарри приезжал к тебе? — прохладно спросил Драко.

— Да, но он вырос среди магглов, и мои родители его любят, и… — она увидела выражение его лица. — Может, перестанешь так реагировать, когда я говорю о Гарри? Он мой лучший друг, и если тебя что-то не устраивает…

— Тот поцелуй в кабинете вовсе не был дружеским, — огрызнулся Драко.

— Я же уже объясняла! Это была всего лишь игра для твоего отца!

— Ты можешь продолжать в это верить, Гермиона, но ведь тебе понравилось?

— Ой, заткнись, Малфой.

— Я не прав?

Она с силой бросила расческу на стол.

— Да! Понравилось!

— Может, тебе стоит разобраться в себе, Гермиона! — Драко захлестнула вспышка гнева. — Мы всё-таки волшебники, а не мормоны.

— Приму это к сведению, если решу выйти замуж за одного из вас.

Они сердито смотрели друг на друга.

— Ты знаешь, что я имею в виду! — мрачно сказал парень.

— Может, я не знаю! — зло бросила Гермиона. — Может, тебе стоит объяснить мне!

Драко гневно смотрел на неё, и она с не меньшей злобой глядела в ответ. Гермиона всегда считала, что только Гарри способен довести её до такого состояния, но, видимо, она ошибалась.

— Я не твоя девушка! — язвительно произнесла она. — И не девушка Гарри. И хочу обратить внимание на то, что НИ ОДИН ИЗ ВАС не выказал желания быть моим парнем! И если я захочу… захочу встречаться… да хоть с Невиллом Лонгботтомом — это МОЁ дело, и вас это не касается!

Драко отвёл взгляд и фыркнул, стараясь не засмеяться.

— Ты действительно станешь встречаться с Лонгботтомом? Если так, ты должна знать моё мнение: Гермиона Лонгботтом звучит просто кошмарно!

Губы Гермионы нехотя растянулись в улыбке. Девушка посмотрела в зеркало, она увидела себя и Драко, опирающегося на спинку её стула. Его чёрные волосы торчали во все стороны, казалось, что укротить их он мог не лучше Гарри. «Мы так хорошо смотримся вместе…» — подумала она, тут же почувствовав, как пузырёк виноватого смущения поднялся из желудка и лопнул у неё в груди. Она постаралась взять себя в руки и стала неловко ковыряться в коробочке Нарциссы.

Вдруг раздался стук, дверь отворилась, и в комнату вошёл Гарри. Гермиона взволнованно глянула на него: он выглядел жутко уставшим и слишком бледным, под глазами залегли тёмные круги. Но увидев её, он улыбнулся.

— Привет, — сказал он.

— Гарри! Ты в порядке?

— Вроде. А ты?

— Тоже.

Гермиона поднялась. Эффект получился совершенно неожиданным: Гарри выглядел так, будто его стукнули чем-то тяжёлым по голове. Он отступил назад, во все глаза уставившись на девушку.

— Гермиона… — произнёс он, как совсем недавно Драко. — Ты… Ты такая…

— Да?

Не находя слов, Гарри лишь смотрел на неё с восхищением.

— Похоже, мы его потеряли, — сказал Драко Гермионе. — Продолжим беседу?

Гермиона про себя подумала, что, чтобы не случилось сегодня, платье она оставит себе, и если кто-то не согласен, то ему придётся выдирать этот прекрасный наряд из её окоченелых пальцев!

— Конечно, — ответила девушка.

— Так о чём мы говорили? — спросил Драко.

— Об «Истории Хогвартса», — усмехнулась она.

Последняя фраза вывела Гарри из оцепенения. Он удивлённо воззрился на Драко.

— Ты читал «Историю Хогвартса»?

— Да что не так с этой книгой? — громко спросил Драко.

Гарри сердито буркнул:

— Если ты сам не знаешь, я не стану объяснять.

Драко внимательно оглядел Гарри, и холодно заметил:

— Ты не можешь идти на приём в таком виде, Поттер. Твоя одежда выглядит так, будто ты всю ночь валялся непонятно где.

— Прости, если я недостаточно опрятен для тебя, Малфой, — зло огрызнулся Гарри. — Я немного устал, ведь последний час я помогал твоему бедному папаше прибрать его дракклов кабинет. Который, кстати, разгромил ты!

— Наверное, мне не стоило, — в голосе Драко звучало поддельное раскаяние. — Пожалуй, я должен был сесть в одно из мягких кресел и спокойно смотреть, как ОН РАЗДЕНЕТ ГЕРМИОНУ И СТАНЕТ ТИСКАТЬ ЕЁ НА ПИСЬМЕННОМ СТОЛЕ! — он, не совладав с собой, выкрикнул последнюю часть.

Гарри дёрнулся от неожиданности и мгновенно перевёл взгляд на девушку.

— Это правда? — напряжённо спросил он.

Гермиона закусила губу и кивнула.

— Я прикончу его, — без единой эмоции на лице произнёс Гарри. — Когда мы вытащим Сириуса, я вернусь и убью его. Если у меня не получится Авада, я отрублю его мерзкую голову одной из его чёртовых шпаг!

Гермиона ошеломлённо молчала. Она ни разу не видела Гарри таким, и это её напугало.

— Это немного грубо, — сказал Драко, — говорить об убийстве моего отца в моём присутствии.

— Ты собираешься остановить меня? — спросил Гарри. — Не советую.

Драко, до этого лежавший на кровати, медленно поднялся.

— А я советую тебе оставить это. — Его глаза сверкнули гневом. — Гермиона в порядке.

— Она не может быть в порядке, — сказал Гарри. — Как она может быть в порядке, если сегодня весь день всякие Малфои пытаются залезть ей в трусы?!

— Пошёл ты, Поттер! — выплюнул Драко, резко вставая и выхватывая палочку. Гарри сделал то же самое. А Гермиона, чьё терпение лопнуло, быстро встала между ними и в бешенстве закричала:

— СО МНОЙ ВСЁ НОРМАЛЬНО! Я В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ! ПРОБЛЕМЫ ТУТ ТОЛЬКО У ВАС ДВОИХ!

— У меня проблем нет, — сухо сказал Драко, растягивая губы в улыбке. Эта улыбка была пугающей, Гермиона не могла отвести от неё потрясённого взгляда: никогда прежде они не видела на лице Гарри такой жуткой гримасы. Это было настолько странно, как если бы она сейчас открыла дверь и застала Люциуса Малфоя, танцующим сальсу. — Это у него проблемы.

— Да боже мой! — раздражённо воскликнула Гермиона и, вынув палочку из кармана, выкрикнула: — Экспеллиармус!

Две палочки взлетели в воздух и приземлились точно в раскрытую ладонь девушки. Под удивлённые взгляды парней она убрала их в карман.

— Вот теперь, — выдохнула она, — если вы хотите поубивать друг друга, вам придётся воспользоваться старым добрым способом. Однако если вы хоть как-то испортите моё платье, то без Тёмной магии не обойдётся. И её применю я.

Драко снова усмехнулся, но в этот раз его улыбка вышла гораздо приятнее.

— Как скажешь, — ответил он.

Гарри не улыбался. Гермиона испуганно посмотрела на него: он был бледен, бледнее, чем когда-либо был Драко, серебристые волосы влажными завитками прилипли ко лбу. Он неровно дышал, часто хватая ртом воздух.

— Гарри, — встревоженно произнесла она. — Ты как?

Гарри покачал головой и внезапно осел на пол. Гермиона кинулась к нему, но он остановил её, схватив за запястье и крепко сжав. Несколько мгновений ни один из них не двигался. Затем Гарри, бледный словно приведение, встал и негромко произнёс:

— Мне надо одеваться к приёму. Я скоро вернусь. — И вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Он сошёл с ума, — констатировал Драко, как только дверь закрылась.

— Нет, — сказала Гермиона. — Просто сейчас его переполняют чувства, которых он раньше не ощущал, и он не знает, как с этим справиться. Гарри не привык чувствовать ненависть: он не ненавидит людей. Даже тебя, — добавила она с тенью улыбки.

— Ой, да ладно, — протянул Драко. — Конечно, он ненавидит меня!

Гермиона покачала головой.

— Похоже, я теряю хватку, — сказал он, и, когда девушка не улыбнулась, серьёзно добавил: — Он не святой, Гермиона.

— Да, просто он самый добрый и самый смелый человек из всех, кого я знаю.

Драко промолчал. Он тихо сел на кровать, а через несколько секунд Гермиона присела рядом и положила голову ему на плечо. Он провел рукой по её голове, нежно гладя волосы.

— Гермиона… — начал он.

— Помолчи, — перебила она. — Это ничего не значит, Драко. Я делаю это потому, что сейчас мне этого хочется. Ясно?

— Да, — ответил он. — Ясно.

* * *

Как Гермиона и предполагала, приём оказался ужасным; он проходил в одном из огромных холодных бальных залов, где повсюду сновали Пожиратели в своих чёрных мантиях. Она была единственной особой женского пола во всём зале, не считая объёмную даму, обтянутую в тёмный атлас, чей громкий и неприятный смех напоминал звук щебня, попавшего в бетономешалку.

— Это Элефтерия Парпис, — негромко сказал Гарри девушке на ухо. — Я видел, как она обжималась с Люциусом в гостиной.

Гермиона с отвращением сморщилась, и Гарри усмехнулся.

Сейчас он выглядел немного лучше: он стоял рядом с ней в чёрной парадной мантии Драко, всё ещё бледноватый, но вполне здоровый. К нему всё время подходили какие-то Пожиратели, и Гермиона поразилась, с каким невозмутимым спокойствием он притворялся, что знает всех этих людей, каким ровным голосом отвечал на приветствия и пожимал бесчисленные руки.

Сейчас он был совсем как Драко.

Чтобы там не говорили в Хогвартсе, Гермиона никогда не обращала внимания на внешность младшего Малфоя: слишком много сил она тратила на противостояние ему. Но сегодня она осознала, что в классическом понимании, Драко был куда привлекательнее, чем Гарри когда-либо мог стать. И хоть в нём не было той притягательности её гриффиндорского героя, от которой у Гермионы всё внутри переворачивалось, она не могла не согласиться, что Драко был очень и очень красив.

— По-моему, — зашептала она в ответ. — Люциус какой-то сексуальный маньяк.

— Тебе виднее, — сказал Гарри. — В конце концов, это ты чуть не стала его очередной жертвой, — он засмеялся, и Гермиона игриво шлёпнула его по руке.

— Интересно, тут есть что-нибудь съедобное? — спросила она, с надеждой оглядевшись.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Думаю, Люциус собрал здесь всех Пожирателей, чтобы поведать о своём коварном плане. Не думаю, что он планировал их кормить.

— Может, мы уже можем улизнуть отсюда?— вытянув шею, девушка оглядела толпу. Где-то у стены стоял Драко, завернувшийся в мантию-невидимку.

Перед началом торжества Гермиона объяснила план Люциуса парням, и они решили не медлить и вытащить Сириуса как можно скорее. Они надеялись, что во время приёма никто не заметит, как парочка школьников испарится в неизвестном направлении. А они тем временем проберутся в гостиную, спустятся в подземелья и вызволят пленника. Но время шло, а момент, когда они незаметно могли покинуть зал, никак не наступал.

— Думаю, мы можем попробовать, — шепнул ей Гарри. — Если нас поймают, то просто подумают, что мы ищем укромный уголок.

— Да здравствуют гормоны, — пропела Гермиона. — Пошли целоваться за гобеленом!

— Действительно, почему бы и нет, — раздался голос позади неё. Это был Люциус.

Гермиона дёрнулась от неожиданности, покраснев. Рядом с отцом Драко стояла Элефтерия Парпис и по-матерински смотрела на девушку.

— Разве можно тебя винить, дорогая. Драко становится таким красавцем! Он так похож на отца, — Элефтерия бросила на Люциуса тошнотворный взгляд, а Гермиона издала какой-то неопределённый звук.

— Мэнди просто пошутила, — сказал Гарри.

— Не сомневаюсь, — Люциус улыбнулся, но его глаза остались холодными.

Гермиона кожей почувствовала, что он всё ещё зол на неё за то, что она его отвергла. — Элефтерия, это Аманда Броклхёст, девушка моего сына. — Гермиона вежливо улыбнулась Элефтерии.

— Хорошие новости, Драко, — добавил Люциус. — Гарри Поттер был замечен на территории Малфой Парка владельцем трактира «Холодное Рождество», он только что прислал мне сову.

— Действительно хорошие новости, — слабым голосом произнёс Гарри. — Он был один?

— Насколько мы знаем, с ним точно была девушка, — мягко заметил Люциус.

— Значит, он скоро будет здесь, — сказал Гарри.

— И мы подготовили для него очень тёплый приём.

Гермиона и Гарри в ужасе притихли, пытаясь придумать, что сказать. Наконец Гермиона прервала молчание.

— У Гарри куча подружек, это может быть кто угодно.

— Разумеется, — сказал Люциус. Он окинул их обоих взглядом и, посоветовав как следует равлечься, исчез в толпе вместе с Элефтерией.

— Видимо, придётся использовать фразу из комиксов, — сказал Гарри. — Я боюсь, у нас очень мало времени, нужно действовать сейчас.

Гермиона охотно кивнула, и они направились к столу, у которого оставили Драко. Они шли молча, и только еле слышимое шуршание мантии-невидимки дало им понять, что слизеринец присоединился к ним. Все трое прошмыгнули в ближайшую дверь и направились в гостиную, следуя тихим указаниям Драко.

— Куча подружек, — качая головой, пробормотал Гарри, едва они завернули за угол. — У меня нет кучи подружек, я в эти игры не играю, Гермиона.

— Я знаю, — сдерживая смех, кивнула она.

— В данный момент, — продолжил он, — число моих подружек равняется нулю.

— Это всё потому, что ты всё время бегаешь за Чжоу, — раздражённо ответила Гермиона. — которая не хочет с тобой встречаться.

— Я бы не был так в этом уверен, — протянул невидимый Драко.

Гарри подозрительно кинул взгляд на то место, где, предположительно, стоял отпрыск семейства Малфоев.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, её чувства к тебе кардинально поменялись.

— Ты что-то ей сделал, Малфой? — рыкнул Гарри.

— По сути, не ей, — сказал Драко, и Гермиона услышала, как он усмехнулся. — А, скорее, с ней. Немного старых добрых малфоевских чар, — и она умоляла меня о свидании.

— Ах, конечно, знаменитые малфоевские чары. Это из-за них твой отец думал, что ты гей, или всё дело в твоих волосах? — Гарри ядовито ухмыльнулся, но Драко оставил этот укол без внимания.

— В любом случае, я сказал ей, что она тебя не интересует.

— Зачем ты сделал это? — грубо спросил Гарри.

— Потому что так оно и есть, — устало произнёс Драко, и прежде, чем Гарри смог что-то возразить, добавил: — Смотрите, мы пришли.

В камине пылал огонь, но в гостиной, слава Мерлину, никого не было. На стене, вместо сожжённой картины, висел новый портрет, на котором был изображён невысокий грозный мужчина в парике, которого звали, если верить надписи внизу, Октавиус Малфой.

Гарри наклонился, чтобы сдвинуть ковёр.

— Не думаю, что тебе стоит делать это, — раздался чей-то мягкий голос позади них.

Ребята в панике обернулись: в дверях стоял Люциус Малфой, а вокруг него толпились Пожиратели. Элефтерия, стоявшая по правую руку от хозяина поместья, больше не смотрела на Гермиону с прежней заботой, — её чёрные глаза прожигали девушку недобрым взглядом.

— Как, ты сказала, тебя зовут? — обратилась она к Гермионе.

— Аманда, — осторожно ответила девушка. — Аманда Брокхёст.

— Я знаю Броклхёстов. — Элефтерия сделала шаг вперёд. — И лично знакома с их дочерью. Ты не Аманда. — Она повернулась к Пожирателям и скомандовала: — Схватить её!

В следующую секунду произошло сразу несколько вещей: Пожиратели ринулись вперёд, Гермиона в ужасе отступила к стене, а Гарри бросил ковёр, рванул к девушке, заслоняя её от остальных.

— Уйди с дороги, Драко, — прорычал Люциус.

— Нет! Не трогайте её!

— Она — шпионка, — выплюнула Элефтерия. — Она — подруга Поттера. Её узнали, Драко. Владелец трактира в Малфой парке был на приёме, он опознал в ней ту девушку. Она пришла сюда не ради тебя, а ради Гарри Поттера.

— Я полагаю, ты не виноват, — притворно ласково добавил Люциус, — что плохо разбираешься в девушках. Люди, намного умнее тебя, были одурачены женской красотой. Но сейчас ты должен отойти, Драко. Я не хочу навредить тебе, но иначе мне придётся.

— Ты лжёшь! Тебе нравится мучить меня! — Гарри зло смотрел на отца Драко.

Люциус холодно улыбнулся.

— Может и так, — сказал он и кивком дал знак двум Пожирателям приступать.

Два здоровяка, стоявшие ближе к Гарри, набросились на него. Кое-как вытащив из кармана палочку, он успел наслать в одного из них Чары Помех, но другой Пожиратель не стал тратить силы на магию, и, схватив Гарри голыми руками, с силой бросил его на пол. Юноша попытался подняться, но тут же получил удар по голове: железная подошва с силой припечатала его к полу. Пожиратель пнул его снова, и Гарри отключился.

— Аккуратнее, — протянул Люциус. — Он мой единственный наследник.

Пожиратель окинул глазами лежавшее на полу тело.

— Он живой, — сказал он, — но очнётся нескоро.

— Хорошо, путь лежит, — сказал Люциус. — Займитесь девчонкой.

Двое пожирателей схватили Гермиону за руки, но она едва обратила на это внимание: её глаза были прикованы к Гарри, и луже крови, вытекавшей из его головы.

Люциус подошёл к ней вплотную.

— Ну, здравствуй, Аманда, — протянул он. — Могу ли я узнать твоё настоящее имя? — холодно усмехнулся он. — Хотя, вообще-то, мне нет до этого дела. Нам нужен Поттер, где он?

Гермиона зажмурила глаза, но образ лежащего в крови Гарри никуда не исчез.

— Вы убили его! — выкрикнула она и назвала Люциуса таким словом, о существовании которого в своём лексиконе она и не подозревала. Должно быть, услышала его во время ночной тирады Драко.

— С Драко всё будет в порядке, — нетерпеливо произнёс старший Малфой. — И не притворяйся, что тебе есть до него дело. Ты пришла сюда вместе с Гарри Поттером. Где он?

Гермиона посмотрела ему в глаза, но не нашла там ничего, кроме ледяной злобы. Девушка отрицательно покачала головой.

— Хорошо, — равнодушно продолжил Люциус и направил палочку в грудь Гермионы, прямо над сердцем. Он придвинул своё лицо к её настолько близко, что, наклонись он ещё ближе, он бы мог её поцеловать. — Круцио, — негромко произнёс он.

Её пронзила такая мучительная боль, какую она не испытывала никогда в жизни. Её словно сжигали, резали, рубили и рвали на части; она чувствовала себя истерзанной и выпотрошенной, ей казалось, что её тело никогда не станет прежним. Гермиона кричала, но не слышала собственного крика; мир вокруг померк, и чувства притупились, а она всё кричала и кричала. Ей казалось, что она умирает.

Люциус убрал палочку, и боль прекратилась. Пожиратели ослабили хватку, и Гермиона упала на колени, закрыв лицо руками.

— Больно, правда? — спросил Люциус.

— Не будьте идиотом, — произнесла она странным жестким голосом. — Разумеется, больно.

Люциус сделал шаг вперёд, поставил ногу ей на плечо и надавил. Не сумев удержать равновесие, девушка свалилась набок, затравлено наблюдая за отцом Драко. «Я сейчас умру, — обречённо подумала она. — Я умру, и у меня не будет шанса сказать, что…»

— Тебе необязательно умирать, — перебив её мысли, сказал Люциус. — Просто скажи нам, где Гарри Поттер.

Но она упорно продолжила молчать. Люциус вздохнул и вновь поднял палочку.

— Кру…

— Хватит! — выкрикнул кто-то из другого конца комнаты, но Гермионе показалось, что этот кто-то находился за тысячу миль отсюда. — Не трогайте её!

Она узнала, чей это голос, и отчаяние острым кинжалом пронзило её. «Нет! — мысленно взмолилась она. — Драко! Не надо!». Но Гермиона ничего не могла сделать. Драко скинул мантию, крепко сжимая её в руке, и теперь стоял без маскировки и без защиты перед толпой Пожирателей. Все потрясённо повернулись к нему; на лице Люциуса расплывалась победная улыбка.

— Отпустите её! — срывающимся голосом повторил Драко. Он выглядел испуганным: бледный, словно призрак, покрытый потом, от чего его тёмные волосы прилипли ко лбу; но взгляд его был решительным. — Это я. Гарри Поттер. Я здесь.