Трилогия о Драко. Draco Dormiens (гет)

Стоял июнь, и в подземелье, где проходил урок зельеварения, было нестерпимо душно, но профессор Северус Снейп не обращал на это никакого внимания.

— Кто-нибудь может мне сказать, что это? — спросил он у несчастных учеников, которые задыхались от духоты в своих шерстяных мантиях.

Профессор поднял склянку с вязкой жидкостью повыше, чтобы все могли взглянуть на неё. Как обычно, в воздух взлетела рука Гермионы.

— Оборотное зелье! — выпалила она и слегка вздрогнула.

Заметив это, Гарри улыбнулся: он понял, что Гермиона вспомнила вкус этого зелья. Память Гарри тут же подсунула ему воспоминания трёхлетней давности, когда они втроём с его лучшими друзьями впервые выпили это зелье, чтобы превратиться в слизеринцев и пробраться в их гостиную.

Снейп как всегда проигнорировал ответ Гермионы.

— Хоть кто-нибудь? — он окинул взглядом класс.

Драко Малфой медленно поднял вверх бледную руку.

— Оборотное зелье, — лениво протянул он.

Гарри взглянул на Малфоя. В то время как все в классе изнывали от жары, слизеринец выглядел так, будто проглотил мешок Мышек-ледышек.

— Замечательно, Драко, — с явным удовольствием произнёс Снейп, — пять баллов Слизерину. Теперь, кто мне расскажет о его действии? — Неожиданно он повернулся к Рону, и тот моргнул. — Уизли?

Рон, застигнутый врасплох во время зевка, пробормотал:

— Оно… ну… превращает тебя в кого-то другого.

Снейп разочарованно пробормотал: «Верно», естественно не начислив ни одного балла Гриффиндору. Он подошёл к своему столу и стал осторожно разливать зелье из склянки по небольшим бумажным стаканчикам.

— Теперь, — сказал профессор Снейп, выпрямляясь, — я разделю вас на пары. Каждый возьмёт себе по стакану и выпьет Оборотное зелье, в котором будет волос его напарника. — По классу прошёлся удивленный шелест шепотков. — И нет, мисс Браун, волос глотать не нужно. — Снейп обвел взглядом класс. — Такой дозы вполне достаточно, чтобы превратить вас в вашего напарника ровно на полчаса. Не больше и не меньше. Вам необходимо получить представление о том, как действует это зелье, а на завтрашнем занятии вы попробуете сварить его самостоятельно и испробуете его на себе. И всё же я осмелюсь предупредить вас, — сказал он, обращаясь непосредственно к Невиллу, — что любая ошибка, сделанная при его приготовлении, влечёт за собой, — профессор выдержал многозначительную паузу, — весьма неприятные последствия. Вы можете остаться наполовину собой, наполовину другим человеком, без возможности вернуть свой прежний облик.

Невилл приглушённо пискнул.

— А теперь, — сказал Снейп, — мисс Патил и мисс Браун, подойдите ко мне.

Лаванда и Парвати подошли к профессорскому столу, взяли по стаканчику и, хихикая, вернулись на свои места. Снейп объединил Крэбба и Гойла, а бедняге Невиллу в пару досталась мопсоподобная Пэнси Паркинсон, которая, присаживаясь рядом с Невиллом, бросила долгий и полный грусти взгляд на Драко Малфоя. Видимо, она думала, что уж если она не может заполучить Малфоя, то сможет хоть побыть им немного. Рону в напарники досталась Гермиона, а когда очередь дошла до Гарри…

— Поттер, — ледяным тоном произнёс Снейп, — и Малфой, подойдите.

Драко от неожиданности открыл рот. Гарри тоже не смог сдержать удивления.

— Нет! — возмутились они хором.

— Я не буду Малфоем! — яростно выкрикнул Гарри, но на Снейпа это не произвело никакого впечатления.

— Немедленно подойдите сюда. Оба! — приказал профессор.

Малфой первым поднялся на ноги. Бросив мрачный взгляд на Гарри, он подошёл к столу, взял стаканчик и поплёлся к парте, где сидел Поттер. Гарри кинул полный страдания взгляд на Рона и Гермиону, а те сочувственно посмотрели в ответ. Рон покачал головой, а Гермиона прошептала что-то, чего Гарри не расслышал, но он знал её достаточно хорошо, чтобы догадаться, что она сказала: «Лучше потерпи, Гарри, это повлияет на твои итоговые оценки».

* * *

Весь класс приступил к выполнению задания: с разных сторон доносились вздохи и хихиканье Лаванды и Парвати, ворчание Гойла, вскрик Невилла, которому, из-за превращения в довольно объёмную Паркинсон, неожиданно стала мала его одежда, смех Рона и Гермионы.

— Вот, — Драко протянул Гарри стакан, но в ответ получил полный ненависти взгляд. — Ну же, Поттер, пей, не отравлено.

— Да я лучше бы яд выпил, чем превратился в тебя, Малфой, — процедил Гарри сквозь зубы.

— Думаешь, мне улыбается полчаса быть очкастым придурком? Но я же не ною, — парировал Драко. — Или ты боишься?

Гарри яростно отодвинул свой стул и схватил стакан, в котором уже плавал серебристый волосок. Вырвав один из своих волос, он бросил его в стакан Драко и протянул ему. Малфой взял стакан, и они одновременно выпили.

Драко согнулся пополам, задыхаясь, когда его охватило чудовищное ощущение, будто его кожа плавится. Он выставил вперёд руку, чтобы сохранить равновесие. Следующая волна тошноты нахлынула, когда он увидел, как его бледная кожа потемнела, и как его идеально ухоженные домовиками ногти превратились в обгрызенные ногти Гарри Поттера.

Откуда-то сверху Драко услышал, как Гарри удивленно выдохнул. Подняв на него всё ещё слезящиеся глаза, он увидел собственное бледное заострённое лицо, смотрящее на него серебристыми глазами, моргающими сквозь стёкла круглых очков. Взгляд Драко затуманился, и он понял, что зрение Гарри передалось и ему.

— Дай мне свои очки, Поттер, — выдавил он, и Гарри, которого ещё заметно трясло, протянул их.

* * *

Гарри, чувствуя себя отвратительно, осмотрел своё новое тело. Он был не ниже Драко, и его форма сидела на нём по-прежнему хорошо, но без своих очков он чувствовал себя словно раздетым. Гриффиндорец поднял глаза, и увидел своё удивленное, немного побледневшее лицо, с усмешкой уставившееся на него.

— Что... что смешного? — Гарри вздрогнул, услышав голос Малфоя, вместо своего.

— Я просто подумал, что я действительно красавчик, — по-малфоевски растягивая гласные, произнёс Драко голосом Гарри. — Может быть, я бы даже поцеловал себя. В смысле, серьёзно, в этой ситуации я реально мог бы поцеловать себя.

— Ты тупой болван, Малфой, — бесстрастно произнёс Гарри, резко развернулся и отошёл от парты.

Он направился к смеющимся Рону и Гермионе, но, как только он подошёл, те внезапно замолчали, с подозрением уставившись на него.

— Это я, — пояснил Гарри.

— Ох, Гарри! — воскликнула Гермиона, наморщив своё, то есть Рона, лицо. — Ты выглядишь просто ужасно!

Рон согласно закивал каштановой головой.

— Я не уверен, что смогу разговаривать с тобой, пока ты такой. Это… пугает.

— Ну, вы и сами смотритесь довольно глупо, — разозлился Гарри.

— Ну вот. Теперь ты даже разговариваешь как Малфой, — сказал Рон, и Гарри, ещё более раздражённый, вернулся к своему столу.

Как только он опустился на свой стул, Драко, который до этого сидел молча, скрестив руки на груди и уставившись в одну точку, язвительно пробормотал:

— Нравится быть мной, а, Поттер?

— Никто не выносит меня в таком виде, — угрюмо отозвался Гарри, — но ты, по-моему, к этому привык.

Драко взглянул на Гарри, и тот поёжился. Было очень трудно смотреть на Малфоя и видеть собственное лицо, с отвращением разглядывающее тебя. Зелёные глаза, которые он видел каждое утро в зеркале, сейчас взирали на него с неприязнью. Если Драко и чувствовал нечто похожее, то вида он не подавал.

— Помнишь, что я сказал тебе тогда в поезде, Поттер?

— Когда именно? — скучающим тоном спросил Гарри. — Когда ты угрожал поймать меня и накормить слизняками, или когда обзывал четырёхглазой жабой?

Драко усмехнулся.

— Когда сказал, что могу помочь тебе. В любое время, когда ты захочешь избавиться от этого придурка-переростка и лохматой грязнокровки, с которыми ошиваешься, я могу показать тебе, как получить немного настоящей власти.

— Так. Дай-ка подумать… — медленно произнёс Гарри. — Всё, подумал. Нет.

Теперь зелёные глаза Драко сверкнули злобой из-за очков Гарри.

— Ты уверен?

— Вполне, — отрезал Гарри с нарастающим гневом. — Можешь вычеркнуть меня из списка рассылки для злодеев, Малфой, мне это не интересно.

Он ожидал, что Малфой ответит на это грубостью, но вместо этого слизеринец замолчал и стал рассматривать Гарри со странным выражением на лице.

— Что такое? — спросил Гарри, опуская взгляд. — Я меняюсь назад?

— В том-то и дело, что нет, — задумчиво произнёс Малфой. — Все уже изменились, посмотри.

Гарри оглянулся и увидел, что все ученики уже вернули свой обычный вид и расселись по своим местам. Снейп продолжил читать лекцию, по всей видимости, уверенный, что действие зелья подошло к концу. Гарри в ужасе оглядел себя, затем перевёл взгляд на Драко.

— Как… сколько времени уже прошло?

— Сорок пять минут, — сухо ответил Малфой, сверившись со своим «Ролексом». — Мы уже должны были превратиться обратно.

— Но почему этого ещё не произошло?

— Если бы я знал. — Малфой со странной ухмылкой покачал головой.

У Гарри бешено забилось сердце. Он прошипел:

— Ты что-то сделал с зельем, Малфой?!

— Разумеется, нет, Поттер, — презрительно ответил тот. — Ты реально думаешь, что я бы хотел…

Но Гарри уже не слушал его. Он схватил Драко за отворот мантии и грубо тряхнул.

— Верни меня обратно! — гневно зашептал гриффиндорец. — Верни сейчас же, или я набью тебе морду!

Малфой, не привыкший к маггловским выражениям вроде «набить морду», с непониманием посмотрел на Гарри. Потом он захохотал. Для Гарри это стало последней каплей, он дёрнулся к Драко и наградил его резким ударом в челюсть и сбил его с ног. Перья, котёл и книги полетели следом. Гарри спрыгнул со стула и, схватив Драко за воротник, покатился с ним по полу. Застарелая ненависть на миг вытеснила все другие чувства, и парни, рыча, сцепились, осыпая друг друга градом ударов.

Весь класс в изумлении вскочил, Снейп побежал к ним, крича, чтобы они прекратили, но они не слышали. Гарри, первым придя в себя, отпустил Драко, но Малфой этого не понял, он, думая, что противник собирается напасть ещё раз, сделал выпад и нанёс мощный апперкот по подбородку. Гарри, отвлёкшийся на профессора, не был готов к этой атаке: он отлетел назад, сильно стукнувшись головой о каменную стену подземелья.

Всё вокруг почернело.

* * *

Драко встал и облокотился на парту, тяжело дыша: Гарри здорово ему врезал. Он с трудом оглянулся, в ушах все ещё шумело. Гарри, который всё ещё выглядел как Драко, распластался на каменном полу в луже крови. Драко отвернулся, борясь с неожиданно подступившей тошнотой, и увидел Снейпа, удерживающего Рона и Гермиону, которые пытались пробиться к нему. В это время Гермиона вывернулась из рук профессора, быстро подбежала к Драко и, схватив парня за рукав, сквозь слёзы спросила:

— Гарри, ты в порядке?

Драко непонимающе взглянул на неё. Она думала, что он Гарри. Он поднял глаза и увидел обращённые к нему ошеломлённые лица гриффиндорцев и сердитые взгляды слизеринцев. Они все думали, что он Поттер. Снейп шагнул вперёд и оттащил от него Гермиону. Драко услышал, как гриффиндорцы наперебой кричали, что Малфой первым ударил Гарри. Слизеринцы в это время угрюмо молчали. Профессор Снейп подошёл к Драко вплотную и хмуро взглянул ему в лицо.

— Поттер, я жду объяснений.

Драко уже собрался сказать: «Я не Поттер, Оборотное зелье сработало неправильно, его действие должно было уже закончиться, но не закончилось…» Но когда он открыл рот, вылетело лишь:

— Я не знаю, профессор. Он первым меня ударил.

Всё, что происходило потом, слилось для Драко в сплошное расплывчатое пятно. И то, как он шёл рядом со Снейпом в больничное крыло; и то, как слизеринский декан держал неподвижное тело Гарри, при взгляде на которое Драко становилось дурно. Каждую минуту он судорожно дотрагивался до своего лица, волос, ожидая, что вот-вот начнётся обратное превращение, но ничего не происходило.

Мадам Помфри уже ждала их; она велела Снейпу положить Гарри на кровать, отгороженную занавесками, за которыми тут же скрылась и сама. Драко, взвинченный, сидел на жёстком стуле напротив Снейпа, который сверлил его ненавидящим взглядом.

— Если Драко умрёт, — прошипел он вполголоса, — вы будете убийцей, Поттер. Вы об этом подумали?

Драко от шока застыл с открытым ртом, но, прежде чем он смог хоть что-то ответить, появилась мадам Помфри и покачала головой, глядя на Снейпа.

— Драко Малфой не умирает, — строго сказала она. — У него большая шишка на голове, и он, возможно, не придёт в себя до утра, но, в остальном, он в полном порядке.

На лице профессора промелькнуло облегчение. Драко был тронут. Но это чувство исчезло, как только Снейп ткнул его пальцем в грудь и прошипел:

— Я даже не стану утруждать себя снятием баллов с Гриффиндора. Я пойду прямо к Дамблдору. — Напоследок зло сверкнув чёрными глазами, он встал и стремительно вышел из палаты.

Мадам Помфри фыркнула.

— Я бы не стала переживать, Гарри, — сказала она. — Он просто хочет напугать тебя. Дамблдор знает, каков этот Драко Малфой. А теперь посиди спокойно, — она принялась протирать ссадины на его лице. — У тебя будет замечательный синяк, Поттер, — сказала она, — и губа рассечена. Что же вы…

Она не успела договорить, как дверь палаты распахнулась, и в неё влетели Уизли и Грейнджер, глаза Гермионы радостно засияли при виде Драко. Мадам Помфри принялась их выпроваживать, и Малфой воспользовался шансом подкрасться к кровати Гарри, чтобы взглянуть на него.

Это было похоже на один из тех страшных снов, в котором ты смотришь на своё мёртвое тело со стороны. Гарри неподвижно лежал на больничной койке со скрещенными на груди руками. Он всё ещё выглядел в точности как Драко, его светлые волосы были испачканы в крови там, где он стукнулся об стену. Очередная волна тошноты подкатила к горлу, и Драко отшатнулся назад, едва не налетев на Рона с Гермионой.

— Гарри, ох, Гарри! Ты в порядке? — с тревогой в голосе спросила девушка.

— Обалденный удар! Как он отлетел! — радостно сказал Рон, сильно хлопнув Драко по плечу.

Драко позволил себе улыбнуться:

— Это было потрясающе, правда?

Мадам Помфри принялась подталкивать их к двери, но прежде, чем дверь больничного крыла захлопнулась, Драко успел бросить последний взгляд на Гарри. Тот так и не пошевелился.

Малфой проследовал за Роном и Гермионой к гриффиндорской башне. Рыжий друг Поттера болтал без умолку, в основном о том, что все гриффиндорцы дико обрадуются, когда узнают, как Гарри чуть не прикончил Малфоя на зельях.

— Фред и Джордж просто в восторге! — не унимался Рон. — Их всегда бесил этот скользкий гадёныш, в квиддиче он всегда жульничал.

— Не больше, чем они! — забывшись, возмутился Драко, но тут же хлопнул себя по губам.

Они добрались до портрета Полной Дамы, и Малфой принялся делать вид, что у него сильно болит голова, чтобы никто не потребовал от него произнести пароль.

— Бумсланг, — бросил Рон, и, когда портрет открыл проход, Драко двинулся за гриффиндорцами в их гостиную. Фред и Джордж Уизли, сидевшие у камина, приветствовали его радостными криками. Драко раздражённо оглядел комнату — она была куда уютней, чем слизеринская, которая, находясь в подземелье, была холодной и имела свойство протекать зимой. Он определённо пожалуется на это отцу, когда получит обратно своё тело.

Драко не спеша направился за Роном и Гермионой к близнецам. Его ненависть к братьям Уизли основывалась не только на том, что Фред и Джордж во время матчей всё время направляли бладжеры прямо в него, но и в большей степени на том, что с открытием их магазинчика волшебных вредилок, который, кстати, приносил в месяц около ста галеонов, они стали совершенно невыносимы. Они даже пропустили учебный год, чтобы раскрутиться. И за этот год Драко ни разу не пожалел, что их нет в школе.

— Гарри! — воскликнул Джордж, ощутимо хлопнув Драко по спине. — Слышал, ты навалял Малфою на зельях, так держать!

— Он годами выпрашивал хорошую взбучку, — согласился Фред.

— Жаль, что ты его вовсе не прибил, — весело добавил Джордж.

Драко почувствовал, как злость накатывает на него, но, понимая, что вынуть палочку и немедленно наслать гнойные волдыри на рыжих братьев стало бы полным провалом, он попытался успокоиться, сделав несколько глубоких вдохов. Затем он почувствовал, как чья-то маленькая рука обвила его ладонь, и, обернувшись, он увидел Гермиону, которая с волнением смотрела на него.

— Ты в порядке, Гарри? Ты как будто задыхаешься, — сказала она.

— Болит… голова, — с трудом выдавил Драко и опустился в кресло.

— Не шрам? — спросил Рон, лицо которого от волнения начало приобретать зеленоватый оттенок. — Шрам не болит?

— Нет, дубина, — проворчал Драко сквозь зубы, — только голова. Там, где этот придурок Гар… где Малфой стукнул меня об пол.

— Так почему он напал на тебя, Гарри? — спросила Гермиона, широко распахнув свои карие глаза.

— Потому что он подлый маленький гадёныш, почему же ещё? — вместо Гарри отозвался Рон.

Драко ощетинился:

— Я оскорбил его мать, — коротко бросил он. — И он врезал мне.

— Гарри! — воскликнула Гермиона.

— Вот и правильно, что дал сдачи, — похвалил друга Рон.

— Зачем нужно было оскорблять Малфоя? — не унималась Гермиона. — Я думаю, тебе должно быть его жаль, Гарри…

— Жаль его? — возмутился Драко. — С чего бы? Он богат, у него влиятельная семья, он красив и девчонки его любят…

— У него ужасный отец, — строго пояснила Гермиона. — И он, очевидно, очень завидует тебе. Ты такой хороший игрок в квиддич, ты такой смелый, а он не может этим похвастаться. Помнишь тот случай в запретном лесу, когда он сбежал от Квиррелла? — В ответ Драко издал приглушённый звук. — И вовсе он не красивее тебя, Гарри, — добавила Гермиона, пряча взгляд.

— Но он же… — Драко запнулся. — Он… блондин!

Рон с Гермионой уставились на него с одинаковым выражением на лицах.

— Я устал, — глухо произнёс Драко. — И иду спать.

Пока он шёл с Роном в их спальню, в голове у него пробегали странные мысли. Он всегда полагал, что Поттер и его друзья ненавидят его так же, как и он их. Ну, Уизли, похоже, так и делал, но Грейнджер… заявлять, что они должны его пожалеть? Грязнокровка, жалеющая Драко Малфоя? Он в ярости сжал кулаки и с силой захлопнул за собой дверь.

— Ай! — завопил от боли Рон, которому дверь заехала по носу.

— Ой! — протянул Драко. — Извини!

* * *

В тот вечер Гермиона долго сидела у зеркала, опершись одним локтем на потрёпанную копию «О ведьмах, которые хотят преуспеть во всём», а другим — на такой же потрёпанный томик «Ведьм, которые любят волшебников, и Волшебники, которые этого не замечают». Она тяжело вздохнула. Было бы неправдой сказать, что Гарри совсем не замечал её чувств, она даже призналась ему в прошлом году, не в силах и дальше скрывать это. Он отреагировал достаточно спокойно, где-то даже мило, но предельно честно. Он отказал ей.

Он рассказал ей о своих чувствах к Чжоу, и она ответила, что всегда знала об этом, и они даже посмеялись. Потом он заверил её, как много их дружба значит для него… Вот и всё. Но Гермиона всё ещё не могла отделаться от неприятного чувства при мыслях о том случае.

Но сегодняшним вечером всё казалось иначе. То, как Гарри смотрел на неё, необычно, по-новому, как будто он впервые увидел её по-настоящему. Конечно, скорее всего, это всё последствия травмы. Она спрятала лицо в ладонях. «Пожалуйста, — подумала она. — Пусть это будет не из-за травмы…».

* * *

В больничном крыле Гарри, всё ещё лежавшему без сознания, снился кошмар. Ему виделось, что он заблудился в Запретном Лесу. Он что-то искал, но никак не мог отыскать. С ним был Рон, но где Гермиона? Он закричал во сне, и Дамблдор, тихо переговаривавший о чем-то с мадам Помфри, прервался и с беспокойством поглядел на него.

— Большая тьма окружает мистера Малфоя, — вздохнул директор, обращаясь к колдомедсестре, та в ответ хмыкнула с сомнением. — Боюсь, однажды она поглотит его.

* * *

Принятие душа на следующее утро было, возможно, самым странным опытом за всю жизнь Драко. Он пытался держать глаза крепко зажмуренными, чтобы не видеть Гарри обнажённым, но, когда он случайно посмотрел вниз, то открыл рот от изумления.

— Вы только посмотрите, — неохотно протянул он. — Мои поздравления, Поттер.

* * *

Драко было странно ходить на уроки, которые обычно посещал Гарри. Урок ухода за магическими существами стал для него облегчением, ведь это на занятие гриффиндорцы ходили вместе со слизеринцами. Они изучали гриндлфлёрбертов — отвратительных маленьких амфибий с огромными усеянными острыми зубами пастями. Когда Хагрид пошёл в свою хижину за флобберчервями, чтобы покормить этих существ, Крэбб и Гойл воспользовались шансом и стащили у Лонгботтома жабу. Они поднесли её к клетке с голодными гриндлфлёрбертами, которые, смотря на неё, брызгали слюной.

— Ха-ха, — усмехнулся Гойл, удерживающий Тревора над клеткой, пока Крэбб занимался Невиллом. — Хочешь, чтоб я скормил твою жабу этим милым монстрам, бедный малыш?

— Прошу, не надо! — умолял Невилл. — Отпусти Тревора! Оставь его в покое!

Невилл был практически в слезах. Драко хихикал, глядя на это представление, пока не обратил внимание на Гермиону, чей умоляющий взгляд был направлен на него.

«Ах, точно, — вспомнил он. — Я же Гарри Поттер, Чудо-Мальчик».

Драко со вздохом подошёл к Гойлу и произнёс:

— Отдай парню его жабу, Гойл.

Поросячьи глазки Гойла сузились.

— Заставь меня, — прорычал он, сжимая Тревора крепче.

Драко, привыкший, что Гойл повинуется ему беспрекословно, на секунду опешил. И тут он понял, что дело может закончиться весьма неприятно: Малфой сам однажды видел, как Гойл голыми руками перевернул автобус, и ему не очень-то хотелось стать его следующей мишенью.

— Гойл, — сказал он, понижая голос, чтобы никто больше не мог слышать его слов, — ты знал, что я могу читать мысли?

Гойл тупо посмотрел на него.

— Это правда, — продолжил Драко. — Это такая волшебная сила моего шрама, — добавил он, надеясь на то, что Гойл окажется достаточно тупым, чтобы поверить в эту чушь.

— Я тебе не верю, — медленно произнёс тот, но страх читался в его маленьких глазках.

— Дело, конечно, твоё, но я, например, могу всем рассказать, что ты спишь с включённым ночником, или что ты носишь розовые трусы с оборками, потому что в них чувствуешь себя очаровательным, или что ты тайно влюблён в Крэбба, и хранишь его колдофото под подушкой.

Гойл издал вопль ужаса, сунул жабу Драко и унёсся прочь. Для такого здоровяка он бегал довольно быстро и очень скоро совсем скрылся из виду.

— Вот и всё, Лонгботтом, — сказал Драко, протягивая Тревора Невиллу, который смотрел на него с благодарностью. Внезапно Малфой поймал на себе ещё один взгляд — глаза Гермионы были полны восхищения. Никто раньше не смотрел так на Драко. Он почувствовал себя странно, и по шее пробежали мурашки. Возвращаясь к Гермионе, он специально наступил на ногу Симусу Финнигану и с удовольствием услышал, как тот вскрикнул.

* * *

Мадам Помфри наблюдала за спящим Драко Малфоем со смешанным чувством неприязни и беспокойства. Ей не нравился этот мальчик, но она не могла не чувствовать к нему жалость. У него явно были ужасные кошмары, он так кричал и размахивал руками. Неожиданно он распахнул глаза и в ужасе посмотрел на неё.

— Очнулся! — обрадовалась она.

— Что происходит? — спросил он, приподнимаясь. — Где я?

— Тихо, Драко, у вас огромная шишка на голове, вам нужен отдых, — заявила она.

— Я не Драко Малфой! — закричал парень, глядя на колдомедсестру дикими глазами. — Я не он! Я не Малфой!

Мадам Помфри была в ужасе. Все было гораздо хуже, чем она предполагала. Женщина протянула ученику зелье сна без сновидений:

— Вот, выпей.

Она прижала чашку к его губам. Гарри механически сделал глоток и откинулся на подушки, закрыв глаза.

Мадам Помфри встала, покачав головой: неважно, что сказал Дамблдор, надо послать сову отцу мальчика, чтобы тот приехал и забрал сына домой. 

Примечания переводчика

1. Draco Dormiens — Драко дремлющий, спящий

2. Мышки-ледышки — это лакомство из «Сладкого королевства», от которого начинают стучать зубы.

3. «О ведьмах, которые хотят преуспеть во всём» и «Ведьмы, которые любят волшебников, и Волшебники, которые этого не замечают». Полагаю, их прототипы — мотивационные книги для женщин. Одна из подобных писательниц — Энн Уилсон Шеф

После обеда по расписанию у Гарри была тренировка. Драко пришёл на квиддичное поле пораньше и, расположившись на солнышке, стал разглядывать «Молнию». Метла была очень хороша, даже он не стал бы отрицать это. Его отец отказался покупать ему такую же до тех пор, пока он не победит Поттера в квиддиче. Что, как в свою очередь заметил Драко, он вряд ли смог бы сделать, пока у него не будет такой же «Молнии».

Краем глаза Драко заметил, что на поле он был не один: кто-то направлялся прямо к нему. Это была очень красивая девушка в синей мантии, чьи длинные чёрные волосы были заплетены в косу и кокетливо закинуты на одно плечо. Драко смутно припомнил, что она ловец Ровенкло.

— Привет, Гарри! — проворковала девушка.

Драко небрежно махнул ей рукой и продолжил изучать «Молнию». Честно говоря, он нервничал из-за предстоящей тренировки, ведь у Гарри был собственный уникальный стиль полёта, и, Драко никогда в жизни бы не обмолвился об этом ни одной живой душе, всё же не мог не признать, что летал Поттер лучше него. А если он не сможет летать также, то гриффиндорская команда сразу поймёт, что…

Девушка присела на траву рядом с ним, сбив парня с мысли. Драко это разозлило, ведь он хотел провести последние минуты перед тренировкой в тишине, чтобы как следует прочувствовать новую для себя метлу.

— Гарри, Гарри, Гарри, — произнесла девушка таким тоном, будто он был очень милым, но не самым умным ребёнком.

— Да? — отозвался Драко. — Ты что-то хотела?

— Ты меня никуда не приглашаешь уже два дня, — обижено проговорила девушка. — Что случилось? Раньше ты вечно бегал за мной и забрасывал письмами.

— Я был занят, — ответил Драко.

— Занят? — судя по тону, ещё ни один парень не говорил ей подобного.

— Быть Гарри Поттером — это тяжкий труд, — начал Драко. — Нужно успевать учиться, плюс квиддич, плюс интервью для «Ежедневного пророка», а ещё миллион добрых дел, которые нужно совершить, и толпы злодеев, которых нужно победить. Не забывай о том, что меня преследует безжалостный убийца, который прикончил моих родителей. Сама посуди, у меня просто не остаётся времени бегать за девчонками.

Девушка уставилась на него, разинув рот, что сразу сделало её куда менее привлекательной.

— Если ты думаешь, что сможешь встречаться со мной, если будешь так со мной разговаривать, то ты сильно ошибаешься, Гарри Поттер! — от ярости её голос задрожал.

— Как пожелаешь, — просто ответил Драко. — Не встречайся со мной. Я довольно знаменит и могу встречаться с любой девчонкой.

Зарычав от ярости, девушка вскочила на ноги и, резко развернувшись, понеслась через поле в сторону замка. Драко смотрел ей вслед, немного благодарный за то, что она отвлекла его от пугающих мыслей о предстоящей тренировке.

* * *

Если бы Гарри узнал, что Драко только что разрушил все шансы, которые у него могли бы быть с Чжоу Чанг, он бы, скорее всего, расстроился. Но, к счастью, в это время он мирно спал на заднем сиденье невидимого экипажа лорда Малфоя: мадам Помфри запретила Люциусу трансгрессировать с сыном, пока тот был без сознания. И вот уже второй час карета с двумя пассажирами быстро неслась по ветреным пустошам к поместью Малфоев.

* * *

На квиддичном поле Драко обнаружил, что у него не было причин для беспокойства: вместе с отвратительным зрением ему достался и несомненный талант Гарри к полётам на метле. Драко пикировал и нырял на своей «Молнии», удивляясь тому, как это просто. Во время тренировки он с легкостью ловил снитч и закладывал крутые виражи под аплодисменты и восторженные возгласы гриффиндорцев. Гермиона, пришедшая посмотреть на их тренировку, восторженно улыбалась ему.

— Гарри, ты лучший! — крикнула она.

Драко махнул ей в ответ рукой, как вдруг… Не заметив на поле Гермиону, Джордж с силой ударил по бладжеру, который понёсся прямо к девушке. Она остановилась, глядя на приближающийся мяч, не в силах пошевелиться.

Не раздумывая, Драко направил «Молнию» вниз, несясь к земле со скоростью пули. Догоняя бладжер, он летел так быстро, что с трудом верилось, что можно развить такую скорость. Поравнявшись с мячом почти у самой земли, он сделал последний рывок, обгоняя его, и яростно вывернул метлу, оказавшись между бладжером и Гермионой. Мяч с силой ударил парня в живот и сбил его с метлы. Слизеринец рухнул с трёхфутовой высоты на землю, а следом и «Молния» свалилась на него сверху.

Драко несколько секунд лежал на земле, стараясь выровнять дыхание, затем он услышал топот ног гриффиндорцев, спешивших к нему, чтобы узнать, как он. Он медленно приподнялся на локтях, пытаясь оценить своё состояние: живот болел в том месте, куда пришёлся удар, но в остальном всё было в порядке. Подняв взгляд, он увидел бледное от ужаса лицо Гермионы.

— Гарри… ты ведь мог погибнуть…

Он отвернулся, почувствовав себя неловко, и заметил, что все ребята из команды уже стояли возле него: Джордж рассыпался в извинениях, Фред колотил Джорджа, а Элизабет, Кэти и Алисия поочерёдно утешали Гермиону и гладили её спасителя по голове. Наконец Драко заставил себя подняться.

— Ладно, всё, — сказал Фред, ставший капитаном команды после Оливера Вуда. — Гарри, возвращайся в замок, на сегодня с тебя хватит.

— Я провожу его, — вызвалась Гермиона, вскочив на ноги.

* * *

Выглядя странно взволнованной, девушка болтала без умолку всю дорогу к замку.

— Сейчас все только и говорят о том, как ты напугал Гойла на уроке по уходу за магическими существами. Гарри, это было потрясающе! Что ты сказал ему?

Драко ухмыльнулся:

— Ничего, я просто припугнул его небольшой волшебной дуэлью. Ты же знаешь, он не мастер в таких вещах.

— Ты был великолепен! Как он изменился в лице! А как удирал оттуда! — Гермиона залилась звонким смехом.

Драко посмотрел на неё и, не задумываясь, какого, собственно, чёрта он собирается сделать, кинул свою метлу и квиддичную форму на землю, порывисто обнял Гермиону и поцеловал. На секунду девушка растворилась в этом поцелуе, но затем её руки упёрлись парню в грудь, и она оттолкнула его.

— Гарри, нет!

Девушка смотрела на него своими большими испуганными глазами, и впервые в жизни Драко не нашёл, что сказать.

— Не издевайся надо мной! — в её глазах заблестели слёзы. — Это просто нечестно!

— Я и не издеваюсь! — буркнул Драко, вновь обретя голос.

— Это нечестно! — повторила она. — Гарри, ты мой лучший друг, и я знаю, что тебе нравится Чжоу.

— Чжоу? — недоуменно переспросил Драко. — Ловец Ровенкло?

Гермиона недоверчиво уставилась на него.

— Так вот почему она себя так вела! — воскликнул Драко и, взглянув на Гермиону, весело добавил: — Слушай, у меня с ней всё кончено, Гермиона. Она мне даже не…

— Гарри! — предупреждающе произнесла она.

Несколько секунд они просто стояли и смотрели друг на друга, и затем Драко сделал ещё одну вещь, которую раньше не делал никогда:

— Прости меня, Гермиона. — Её взгляд смягчился, и он продолжил: — Я немного не в себе с тех пор… ну, знаешь, с тех пор, когда Малфой пытался пробить моей головой пол в подземельях.

Он явно зря это добавил: Гермиона сразу отвернулась.

— Всё нормально, — негромко произнесла она, двинувшись к замку. — Я знаю, что ты не хотел.

«Да что со мной происходит? — мрачно размышлял он, следуя за девушкой. — У меня от этой оборотной дряни скоро совсем крыша поедет!»

Они прошли уже полпути, когда заметили Рона, несущегося им навстречу.

— Гарри! — проорал он. — Чёрт, как я мог пропустить уход за магическими существами! Я слышал, как ты разгромил Гойла!

— Разгромил — слишком сильно сказано, — запротестовал Драко, всё же улыбаясь.

Как только они вошли в замок, Гермиона сразу выпалила, что ей нужно в библиотеку, и, не оглядываясь, побежала к лестницам. Рон с любопытством посмотрел ей вслед.

— Что это с ней?

— Нервничает по поводу завтрашнего экзамена по заклинаниям, ты же её знаешь, — соврал Драко, почувствовав лёгкий укол совести.

Они поднялись в гриффиндорскую гостиную, где их встретили приветственными воплями Дин Томас и Невилл Лонгботтом. Но Драко был не в настроении для общения с шумными гриффиндорцами. Он прошёл мимо них и направился наверх, в свою комнату, где долго сидел, глядя на колдографии родителей Гарри. Они махали ему и радостно улыбались, как никогда на его памяти не делали его собственные родители.

* * *

Гермиона на самом деле пошла в библиотеку, но учиться она не собиралась. Ей просто нужно было время, чтобы побыть в одиночестве и подумать.

Гарри поцеловал её. Разве она не должна быть на седьмом небе от счастья? Она растворилась в его объятьях буквально на секунду, но тут же на неё нахлынуло ощущение ужасной неправильности; чувство, подобное которому она никогда раньше не испытывала. Поэтому она оттолкнула его. Она думала, что знает Гарри как никто другой: как он выглядит, когда просыпается, как он разговаривает, когда устал, счастлив, напуган, обеспокоен; как он пахнет, обычно мылом и свежей травой с квиддичного поля. Но в этот раз, когда он обнял её, он пах как-то иначе… перцем?

Она застонала и опустила голову на стол. «Гермиона, — думала она, — ты такая дура… Ты влюблена в Гарри уже целую вечность. Что, если он просто сменил одеколон?»

Она встала и направилась в Большой зал.

* * *

В тот вечер Драко сидел за гриффиндорским столом между Роном и Гермионой, которая, видимо, решила делать вид, будто ничего не произошло, и совершенно не чувствовал голода. Ковыряя вилкой еду, он слушал их болтовню и смех. Голова его жужжала от переполнявших её вопросов: почему никто не понял, что он не Поттер? Естественно, он не мог вести себя как Поттер, ведь он ненавидел его; у Драко не должно было получиться, даже если бы он захотел. Он просто выглядел как Гарри, и все думали, что он Гарри. И он им всем нравился, не только гриффиндорцам, но и хаффлпаффцам и ровенкловцам, ученикам, чьих имён Драко никогда и не пытался узнать, но которые сейчас непринуждённо подходили и болтали с ним. Это сбивало с толку.

Ещё больше сбивало с толку то, что ему это нравилось.

Казалось, что приняв облик Гарри, Драко принял в себя ещё и частичку самого Гарри, которую он не мог ни вытащить, ни уничтожить. Она просто сидела у него в груди, заставляя его совершать странные поступки, вроде помощи Лонгботтому или спасения Гермионы… и поцелуя с Гермионой. Он никак не мог поверить в то, что сделал это. Почему? Должно быть, у Гарри были какие-то чувства к ней, и теперь они появились и у Драко. Если бы она знала, кто он на самом деле…

Вдруг что-то, уже давно крутящееся в его подсознании, неожиданно оформилось в чёткую и болезненную мысль: «А что, если Гарри умрёт? Что, если никогда не проснётся? Ему, Драко Малфою, придётся вечно притворяться Поттером?»

— Гарри, всё хорошо? — внезапно раздался голос Гермионы. — Ты ещё с нами? Выглядишь так, будто ты сейчас за миллион миль отсюда.

Драко отодвинул стул и резко встал.

— Мне надо идти, — пробормотал он и торопливо пошагал к выходу из Большого зала.

Ему необходимо было как можно быстрее добраться до больничного крыла. Добежав до двери, он начал барабанить по ней, что есть силы. Не прошло и полминуты, как мадам Помфри открыла её, обеспокоенно глядя на парня:

— Что случилось, Поттер, вы больны?

— Я пришёл, потому что… Мне надо увидеть… Малфоя, — выдохнул он: от волнения и бега он не мог говорить спокойно. — Он всё ещё без сознания?

Мадам Помфри поглядела на него с явным подозрением.

— Я полагаю, я могу вам сказать, — ровно произнесла колдомедсестра, — Драко Малфоя больше нет с нами.

Шок от услышанного едва не сбил Драко с ног. Перед глазами заплясали цветные пятна, стало трудно дышать. Заплетающимся языком он проговорил:

— Он что… Он… Он ведь не умер?

Мадам Помфри округлила глаза от потрясения.

— Нет, Поттер, разумеется, он не умер! — отрезала она. — О, Мерлин! Он был временно отправлен домой. Его отец приехал и забрал его сегодня утром. Уже поздно, идите к себе.

Дверь перед Драко закрылась.

* * *

Свет. Сначала слабый, затем всё более яркий режущим лучом проникал сквозь веки. Гарри застонал и заворочался, открывая глаза. Он хотел подняться, но удивление приковало его к постели.

Он находился в комнате, которую раньше никогда не видел. Каменные стены, потолок, поднимающийся так высоко, что исчезал в темноте, несмотря на яркий солнечный свет; высокие готические окна, ровными рядами освещавшие спальню. Огромная кровать с балдахином, на которой он лежал, была застелена чёрным бархатным покрывалом, с вышитыми серебряными змейками на нём. Кровать была единственным предметом мебели в комнате, не считая громадного платяного шкафа, подпиравшего дальнюю стену. Вся лицевая сторона гардероба была покрыта позолоченными буквами «М».

Гарри догадывался, что значат эти буквы. Он сел и выругался в голос, уставившись на свои руки, которые были длинными, бледными и незнакомыми. Парень прикоснулся ко лбу и не нащупал там шрама. Затем он в отчаянии выдрал клочок волос и молча смотрел, как серебряные волоски плавно опускались на чёрные простыни.

Он всё ещё был Драко. И, что ещё хуже, он каким-то образом оказался в доме Малфоев. Наверное, он долгое время был без сознания, и кто-то привёз его сюда.

Внезапно дверь распахнулась, и в проёме в длинной чёрной мантии появился Люциус Малфой. Как ни старался, Гарри не мог припомнить, когда видел его в одежде какого-либо другого цвета. Глядя на отца Драко, парень похолодел от дурного предчувствия.

— Итак, мальчик, — сказал Люциус, направляясь к кровати, — теперь ты знаешь, кто ты?

На миг взгляд Гарри остекленел. Конечно, Люциус не мог знать, кто он на самом деле. Если бы он знал, что Гарри Поттер находится в его собственном доме…

— Драко Малфой, — как можно спокойнее ответил он. — Твой сын.

Люциус холодно улыбнулся.

— Я говорил этой Помфри, что она не знает, что говорит, — удовлетворённо произнёс он. — С тобой всё в порядке. Ни один Малфой ещё не забывал, кто он такой.

Гарри молча заглянул в холодные серые глаза отца Драко. В горле встал ком.

— Ну, раз уж ты здесь, — продолжил мистер Малфой, — мы можем немного развлечься.

Он сдвинул полы мантии, и Гарри увидел длинный серебряный клинок, висевший на поясе. Желудок парня неприятно сжался. «Он не верит, что я Драко, — в отчаянии подумал он. — Он собирается порезать меня на кусочки».

— Как насчёт того, чтобы немного попрактиковаться в фехтовании? — продолжил Люциус. — Проверим твою храбрость, мальчик.

«Замечательно, — подумал Гарри, ни разу в жизни не участвовавший в фехтовальной дуэли. — Он верит, что я Драко, но всё равно собирается изрезать меня на кусочки».

— Хорошо, отец, — произнёс он, стараясь растягивать гласные как Драко.

Мистер Малфой нетерпеливо взирал на него, и Гарри поспешно опустил ноги с края кровати, едва сдержав крик, когда коснулся пола: он был ледяным. Люциус, не обратив и толики внимания на то, что его сын отморозил себе ступни, поспешил прочь из комнаты, и Гарри, всё ещё босиком, последовал за ним.

Чтобы не отстать, парню пришлось почти бежать по длинному коридору, увешанному портретами членов семьи Малфоев. С картин на него гордо взирали несколько старых колдуний, а также несколько очень красивых молодых женщин, в которых, несомненно, текла кровь вейл, что, как подумал Гарри, вполне бы объяснило слишком светлые волосы Малфоев. Гриффиндорец отметил про себя, что большинство мужчин на портретах были очень бледны, и что-то подсказывало Гарри, что они на самом деле были вампирами. Взгляд мальчика остановился на картине, изображавшей очень неприятного волшебника, который восседал на огромном пауке, закрепив поводья на его сочившихся ядом жвалах.

«Мерзость!» — подумал Гарри.

Взмахнув палочкой, Люциус открыл огромную каменную дверь и вошёл внутрь, Гарри проследовал за ним. Оказавшись внутри, мальчик огляделся: это была ещё одна огромная комната с гладким каменным полом и развешанными по стенам гобеленами, изображавшими сцены различных магических поединков и битв. Суровые волшебники мчались друг на друга, насылая проклятья, обезглавливая, потроша и поджигая своих жертв. В ужасе открыв рот, Гарри наблюдал, как гоблин с длинным пылающим мечом преследовал кричащего мага, перебегавшего с одного гобелена на другой.

Люциус, проследив за его взглядом, довольно кивнул.

— Да, я недавно велел почистить гобелены — а то кровь потемнела и совсем перестала блестеть. Ну что ж, начнём? — он протянул Гарри длинную рапиру с острым концом, на которую тот взглянул с мрачным унынием. — En garde!

Гарри поднял меч, решив, в случае смерти, как можно сильнее истечь кровью и как следует запачкать аккуратный каменный пол Малфоев. К счастью, в этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появился высокий волшебник в тёмно-зелёной мантии.

— Здравствуй, Макнейр, — опустив меч, произнёс мистер Малфой, и отвернулся от Гарри. — Тебя Нарцисса впустила?

— Она сказала, что ты здесь, — сказал мужчина, которого Гарри опознал как работника Департамента устранения опасных магических существ. Также, мрачно вспомнил Гарри, он был Пожирателем Смерти. — Я принёс новости… — он прервался, заметив Гарри. — Здравствуй, Драко, я не знал, что ты вернулся домой.

— Его мать пожелала его видеть, — плавно произнёс Люциус. — Ты же знаешь этих женщин. Она скучает по нему, когда он в школе.

«Сумасшедшая», — подумал Гарри.

— Ну, вообще-то, мои новости как раз касаются Хогвартса, — сказал Макнейр. — Люциус… — он многозначительно перевёл взгляд с Люциуса на Гарри.

— Ты можешь говорить в его присутствии, — сказал мистер Малфой. — Он полностью послушен мне.

— Конечно, — ответил Макнейр. — Я и не думал иначе, — он повернулся к Гарри. — Как твои дела в школе? — спросил он. — Ты распространяешь слово Тёмного Лорда?

— Что? — ошеломлённо спросил Гарри. Он знал, что Драко — тот ещё поганец, но это…

— Ты же распространяешь информацию о Тёмном Лорде среди молодых последователей, — стал перечислять Макнейр, — проводишь собрания Пожирателей, наказываешь грязнокровок, — он весело подмигнул.

— Ах, да, — Гарри уже трясло от гнева, и едва ли он понимал что несёт. — Мы всем факультетом продаём печенье, и уже собрали кучу денег во имя зла, так что всё в порядке.

Макнейр, видимо, не слушал.

— Помню, когда я был слизеринцем… Какие это были времена! — Он повернулся к Люциусу. — Итак, я хотел поговорить с тобой о нашем плане. И о Гарри Поттере.

Примечания переводчика

En garde! — К бою!

— …И о Гарри Поттере.

Меч, который Гарри держал в руках, выскользнул из пальцев и со звоном упал на каменный пол, заставив присутствующих обернуться. Люциус нахмурился.

— Драко? Ты хотел что-то сказать?

Гарри с трудом заставил себя произнести:

— Что там насчет Гарри Поттера?

Люциус не сводил с сына ледяного взгляда.

— Драко, — пояснил он, — всё время говорит о юном мистере Поттере, не так ли, мальчик?

Это было вовсе не тем, что хотел услышать Гарри.

— Я… Я играю против него в квиддич, — натянуто ответил он.

— И, насколько я помню, — холодно произнёс Люциус, — он каждый раз выигрывает.

— Да, выигрывает! — Гарри не смог сдержать широкой улыбки.

Люциус и Макнейр в недоумении уставились на него. Наконец, к облегчению Гарри, отец Драко повернулся к своему другу.

— Ты сказал, у тебя для меня есть новости, Макнейр, — сказал он. — Только не говори, что это очередной идиотский план убийства мальчишки.

Макнейр опустил глаза в пол.

— В этот раз план действительно хороший, Люциус, — произнёс он. — Я призвал на помощь всё моё коварство, дело должно выгореть.

— Неужели? — прорычал Люциус. — То же самое ты говорил о плане, в котором мы послали Поттеру подарок в дом его маггловских родственников, где, возьму на себя смелость напомнить, мальчишка защищён Семейными Чарами Дамблдора! А что произошло потом? — Люциус хмуро хмыкнул. — Его кузен, тот толстый мальчишка, прикончил торт, и его стошнило из окна прямо на Пожирателей, которые пришли забрать тело Поттера. Припоминаешь? А план, в котором Нотт пытался попасть в Хогвартс и похитить Гарри, но Гремучая ива снесла ему голову. Или когда Забини отправил мальчишке взрывающуюся метлу, но Дамблдор перехватил её, поменял упаковку и вернул назад. Несчастного Забини пришлось хоронить в спичечном коробке! — Малфой уже кричал, взмахивая рукой с мечом в ритм каждой сентенции. — Больше Пожирателей Смерти пострадало во время исполнения безумных планов убийства Гарри Поттера, чем от рук министерских ищеек!

Гарри был поражён. Он даже не подозревал о таком. Но, если вспомнить, в тот день ему действительно показалось, что он слышал крики из сада, когда Дадли рвало из окна. Но он подумал, что это была старая Миссис Фигг.

— Да ладно тебе, Люциус, — проворчал Макнейр, — сначала выслушай.

Люциус скрестил руки на груди.

— У тебя пять минут.

— Это верно, мальчишка защищён, когда находиться в доме своих родственников, — затараторил Макнейр. — Также верно, что он защищён в Хогвартсе. Мы пытались выманить его из замка. Помнишь билеты на футбол? Но Дамблдор не отпустил его.

— И это, — сказал Люциус, — вряд ли сильно изменится в обозримом будущем.

— Да, — торопливо согласился Макнейр. — Мы знаем. И мы обсудили вариант с похищением кого-то из его близких, чтобы он помчался к ним на помощь, но почти все дорогие ему люди находятся в Хогвартсе. Своих маггловских родственников он ненавидит, а развалина Уизли защищена сильными чарами.

Люциус выглядел откровенно скучающим.

— Однако, — поспешно продолжил Макнейр, — всё изменилось. Теперь у нас есть один человек. Человек, ради которого мальчишка пойдёт на всё.

Взгляд серых глаз Люциуса загорелся интересом.

— Так вы нашли кого-то настолько близкого для Поттера? Так кто же этот удивительный человек?

Желудок Гарри сжался от ужаса. Жёсткое лицо Макнейра озарилось улыбкой. Той самой, жуткой улыбкой, которую гриффиндорец видел однажды в Хогвартсе, когда Макнейр собирался казнить гиппогрифа Хагрида.

— Сириус Блэк.

* * *

Драко с тяжёлым сердцем плёлся из больничного крыла в башню Гриффиндора.

— Бумсланг, — пробормотал он портрету Полной Дамы и шагнул внутрь.

По привычке он направился к камину и сел в пустующее кресло между свернувшейся с одной стороны Гермионой, на коленях которой вальяжно восседал её мерзкий котяра, и Роном, в руках которого была толстенная книга под названием «Искусство маггловской войны».

— Отец Драко приехал и забрал его в поместье Малфоев, — негромко произнёс Драко.

— Забрал куда? — переспросил Рон, опустив книгу.

— В поместье Малфоев. В то место, где они живут.

— Чудесно, — сказал Рон, возвращаясь к чтению. — Если повезёт, его не привезут обратно.

Драко поперхнулся. Гермиона обеспокоенно взглянула на него.

— Гарри, — мягко сказала она, — ты ни в чём не виноват, ты только дал сдачи, он первый начал.

Драко не ответил. Он представил себе, что будет, если Гарри на чём-то проколется, или если вернётся в свой нормальный облик. Если Люциус каким-то образом узнает, что парень, которого он привёз домой вовсе не его сын, а враг Тёмного Лорда номер один, он тотчас прикончит его. В этом у Драко не было сомнений. По словам его отца, Волдеморт вознаградит любого, кто принесёт ему труп Поттера.

Голос Рона вырвал Драко из раздумий.

— Эти маггловские сражения — реально интересная штука. Интересно, есть ли шанс, что правительство сбросит эту их, как её там, ядерную бомбу на поместье Малфоев?

Драко поднялся.

— Я пойду наверх, — сказал он и быстро направился к лестнице, ведущей в спальни.

Через несколько мгновений Драко услышал шаги позади себя и, обернувшись, увидел Гермиону.

— Гарри, — с беспокойством позвала она. — Пожалуйста, подожди.

Драко остановился, позволяя девушке догнать его.

— Ты выглядишь таким расстроенным, — неуверенно произнесла она. — Что тебя беспокоит? И не говори, что Малфой.

Драко взглянул на неё. Все его эмоции, казалось, свернулись в тугой клубок в животе: стресс от того, что он уже второй день притворяется Поттером, злость, шок, боль, а теперь ещё и страх; страх перед теми ужасными вещами, которые могли сейчас происходить с Гарри, и в этом, несомненно, будет вина Драко. Он не был уверен, чего он сейчас хочет больше: наорать на Гермиону или снова поцеловать её. Оба варианта казались весьма заманчивыми.

— Гермиона, я очень устал, — сказал он, — и просто хочу поспать.

— Это из-за того, что случилось сегодня? — спросила она. — После тренировки? Я ведь… Я не хотела злиться на тебя за то, что ты поцеловал меня, Гарри, вообще-то…

— Не всё на свете связано с тобой, Грейнджер! — взорвавшись, прокричал он изо всех сил. — Не всё на этом грёбаном свете связано с тобой! — Он ринулся вниз по лестнице и скрылся за портретом Полной дамы.

* * *

При упоминании Сириуса Гарри почувствовал, что его колени подкосились.

«Не выдавай себя! — твердил он мысленно. — Стой спокойно!».

— Мы давно знаем, что он — крёстный мальчишки, — сказал Макнейр. — Проблема состояла в том, что мы не могли найти его. Но мы выследили его, точнее, Хвост выследил. Это было просто и гениально. Питер вспомнил, что в детстве они с Сириусом часто лазили в пещеру, неподалёку от поместья Блэков, так вот, недавно он наведался туда, нашёл там Блэка и просто наложил на него связывающее заклинание…

— Ближе к делу, Макнейр, — перебил его Люциус. — Что вам нужно от меня?

Макнейр выглядел недовольным.

— Ничего сложного, — протянул он. — Хвост завтра доставит Блэка из Корнуэлла, и нам нужно где-то его спрятать. Всего на пару дней, пока Поттер не придёт за ним. Связывающее заклинание может его убить, да и к тому же кто-то всегда должен находиться рядом, а у тебя, я слышал, лучшие подземелья…

— Спасибо, — ответил Люциус с изрядной долей сарказма. — Я считаю, что этот план тоже довольно глупый и очевидный, но всё же куда лучше, чем все остальные твои схемы. Можете оставить Блэка здесь, — он холодно улыбнулся. — Мы с ним не виделись со школы. Это будет вроде встречи выпускников.

Они с Макнейром засмеялись. Гарри не смог: ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Внезапно открылась дверь, и в комнату вошла высокая стройная женщина. На ней была не мантия, а длинное чёрное платье с разрезом. Гарри сразу узнал её: это была мать Драко.

— Нарцисса, — безразлично произнёс мистер Малфой. — Всё в порядке?

Нарцисса улыбнулась, это сделало её невероятно красивой. Её бледная утонченная красота, видимо, передалась и сыну.

— Я хочу забрать Драко, — спокойно произнесла она. — Я не видела его с тех пор, как ты привёз его домой.

В ответ Люциус махнул рукой.

— Как скажешь, забирай.

Гарри посмотрел на отца Драко. Ему отчаянно хотелось остаться и услышать ещё хоть что-нибудь о Сириусе.

— Но я… — начал он.

— Драко, — в голосе Люциуса звенела сталь, — ступай со своей матерью.

Гарри послушался и неохотно вышел вслед за матерью Драко из комнаты. Он предположил, что Нарцисса захочет обнять или поцеловать, или как-то ещё поприветствовать сына, но она не стала. Она развернулась и спокойно пошла по коридору. Гарри поспешил за ней, оглядываясь по сторонам. Было бы неплохо узнать как можно больше о планировке поместья.

Нарцисса остановилась в коридоре, стены которого пестрили портретами каких-то куколок в разноцветных нарядах. Приглядевшись, Гарри понял, что это вовсе не куклы — это изображения Драко в детстве. Он остановился, ухмыляясь.

— Да, — улыбаясь, произнесла Нарцисса. — Твои детские картины. Не правда ли, они очаровательны?

Гарри перевёл взгляд с портрета, изображавшего трёхлетнего Драко в розовых шортиках и такой же панамке, на картину, где ему было около пяти: он стоял, облачённый в регалии Малфоев, на нём была чёрная мантия, но длинные светлые кудри придавали ему жутко девчачий вид. Драко с портрета выглядел весьма недовольным и постоянно теребил оборку на своём воротнике.

— Ага, — ответил Гарри, — они очаровательны, это точно.

Затем Нарцисса провела его по нескольким извилистым коридорам в просторный обеденный зал, где велела подождать, пока она принесёт ему еды.

Гарри чувствовал себя ужасно маленьким, устроившись за невероятно огромным обеденным столом, который был совершенно пуст, не считая стоящего в центре большого серебряного подсвечника на семь свечей, вырезанных в форме ящериц. Отвратительные портреты членов семьи Малфоев и здесь висели на стенах. Мрачный волшебник с одного из них уставился на Гарри, а затем угрожающе провёл пальцем по горлу. На другой стене висел громоздкий гобелен, изображавший фамильный герб Малфоев: на заднем плане огромная зелёная змея извивалась буквой «М», а на переднем был изображён человек в капюшоне, подкрадывающийся со спины к другому, зажав в руке нож. Чуть ниже была выведена фраза на латыни: «DE GUSTIBUS NON DISPUTANDEM». Гарри не имел ни малейшего представления, что она значит. «Гермиона могла бы знать», — мелькнуло в голове у парня, но думать о девушке было слишком больно.

Нарцисса вернулась, держа в руках серебряный поднос с чайником, чашкой, кувшином молока и тарелочкой печенья.

— Вот, держи, — сказала она, опустив поднос на стол. Присев напротив Гарри, она стала наблюдать, как он ест. — Мадам Помфри передала, что пару дней тебе нужно есть лёгкую пищу, — объяснила она Гарри, набивавшему рот печеньем.

— Мам, — произнёс Гарри, пытаясь заполнить неловкую паузу, — чем ты занималась в последнее время?

— Я вышивала тебе одеяло в школу, — тепло произнесла она. — На нём девиз нашей семьи, вышитый золотом, твой отец предложил. Он считает, настала пора выучить тебе его наизусть. Хочешь взглянуть?

Гарри совсем этого не хотелось, но он произнёс:

— Конечно.

Она вышла из комнаты и почти тут же появилась снова, держа в руках кусок зелёного бархата, на котором Гарри рассмотрел золотые буквы: «Наказание ведёт к страху. Страх ведёт к послушанию. Послушание ведёт к свободе. Следовательно, наказание есть свобода».

— Вау, — произнёс Гарри безжизненным голосом. — Просто восхитительно, мам. Клянусь, все ребята в школе будут мечтать о таком же одеяле с жутким девизом.

На секунду Гарри показалось, что он перегнул палку, но Нарцисса просто улыбнулась, и он отвёл взгляд. Возможно, напрасно: если бы он взглянул ей в глаза, он бы увидел, что они полны слёз.

Двойные двери в дальнем конце зала распахнулись, и в обеденный зал вошли Люциус и Макнейр.

— Нарцисса, — рявкнул Люциус, — приготовь Макнейру чашку чая.

Нарцисса поспешила выполнить приказ, а Макнейр сел напротив Гарри и широко улыбнулся ему.

— Итак, Драко, — произнёс он отеческим тоном, — помню, как мы развлекались, когда я был слизеринцем в Хогвартсе. Готов поспорить, ты там наводишь шороху.

— Ну, — протянул Гарри, — знаете ли, мы очень заняты проведением собраний юных Пожирателей, после которых мы обычно унижаем других учеников по поводу их бедности и социального положения. Иногда мы всю ночь пробуем призывать демонов, но чаще всего мы просто заказываем пиццу и отрываем мухам крылья.

Гарри был уверен, что его сильно занесло, но мужчина не обратил внимания.

— У тебя славный парень, Люциус! — сказал он, повернувшись к отцу Драко. — Ты, должно быть, гордишься им.

— Он не подавал больших надежд, когда был ребёнком, — сказал Люциус без тени эмоции. — Слабый и больной. Я сказал жене, что в лучшие времена в нашей семье такой ребёнок был бы брошен умирать среди скал, но Нарцисса настояла на том, чтобы оставить его.

Макнейр засмеялся, но Гарри был уверен, что Люциус не шутил.

Нарцисса вернулась с чайным подносом. Макнейр подошёл к ней и сказал:

— Прости, Нарцисса, мне придётся взять это с собой. Надо идти, дела. — Он взял кружку с подноса и подмигнул отцу Драко. — Увидимся, Люциус, — сказал он и трансгрессировал.

* * *

Драко сидел в тёмной библиотеке, закрыв лицо руками и опершись локтями на открытый том «Могущественнейших зелий». Поистине дурная шутка: в этой книге как раз говорилось об Оборотном зелье, из-за которого он и попал в эту передрягу.

Он мысленно перебирал все возможные варианты его дальнейших действий, но тут же отметал их как невыполнимые. Драко мог бы послать отцу сову, объяснив, что произошло, но в этом случае Люциус понял бы, что парень, находящийся в его доме — Гарри Поттер, и, конечно же, убил бы его. Он мог бы попробовать прекратить действие зелья, они с Поттером снова стали самими собой, но Люциус узнал бы Гарри и всё равно убил бы его. Он мог бы отправиться в поместье Малфоев сам и попытаться вытащить оттуда Гарри, это было бы очень храбрым и эффектным поступком, но если отец поймает его в таком виде, то подумает, что Драко — это Гарри, и Драко будет прикончен своим собственным отцом. Естественно, Драко и в голову не могло прийти обратиться к директору, ведь он всё-таки был Малфоем.

Дверь библиотеки открылась, и вошла девушка. Взмахнув палочкой, она произнесла: «Люмос», и комната мгновенно наполнилась светом. Драко, моргая, поднял голову, и увидел перед собой Чжоу Чанг.

— Я так и думала, что найду тебя здесь, — довольно пропела она.

— А я думал, что избавился от тебя ещё на квиддичном поле, — сухо ответил Драко.

Совершенно не обидевшись, девушка улыбнулась.

— Это было до того, как я поняла, что ты играешь в недотрогу.

— И зачем же ты пришла? Хочешь, чтобы я наговорил тебе ещё гадостей? — сказал Драко. — Ох, женщины!

— Я чувствовала себя виноватой, — протянула Чжоу, — из-за того, как обходилась с тобой. Говорила, что ты слишком маленький для меня, что твоя прическа слишком растрёпанная. Согласна, это было не очень красиво с моей стороны.

— Да, точно, ты была плохой девочкой, — легко согласился Драко. — Может, тебе стоит пойти куда-нибудь подальше и подумать, что ты сделала не так. Можешь не спешить, пусть это займёт столько времени, сколько нужно.

Чжоу приблизилась и облокотилась на край стола, мягко проводя кончиком палочки вверх и вниз по его руке.

— Я знаю, что на самом деле ты так не думаешь, Гарри, — сказала она. — Просто ты обижен, и я понимаю.

Драко с отвращением отдёрнул руку.

— Да посмотри на себя! — воскликнул он. — Готов поспорить, Гарри бегал за тобой годами, носил твои книжки, посылал тебе цветочки, а всё, что ты делала в ответ — игнорировала его. И вот теперь, когда он послал тебя ко всем чертям и начал вести себя с тобой как полный засранец, ты почему-то не хочешь оставить его в покое!

Чжоу уставилась на него.

— Ты же в курсе, что сейчас говоришь о себе в третьем лице?

Драко замялся.

— Я прошу прощения, — раздался чей-то голос, заставляя присутствующих обернулся: никто не ожидал, что в библиотеке находится кто-то ещё. Это была Гермиона. — Я не хотела вас прерывать, но…

— Ты нам мешаешь, — ответила Чжоу. — Проваливай.

— Нет! — вмешался Драко. — Тут нечему мешать. — Он вскочил так быстро, что смахнул стопку книг на пол. — Гермиона…

Чжоу взглянула на него, затем перевела взгляд на Гермиону, затем снова на Гарри. Девушка приподняла бровь, холодно улыбаясь:

— Так вот оно что. Со мной не прокатило, решил пройтись по запасным вариантам?

— Мы с Гарри не встречаемся! — выкрикнула Гермиона, сверкнув глазами.

— Девочки, не стесняйтесь, вы можете за меня подраться, — сказал Драко, усаживаясь обратно и откидываясь на спинку стула. — Может, если я посмотрю на девичью драку, всем станет немного легче?

Чжоу ошарашенно уставилась на него.

— Ты что, на самом деле такой высокомерный ублюдок, который скрывается под маской доброго и благородного Гарри Поттера?

— Да, — коротко ответил Драко. — А теперь исчезни.

Чжоу, рыкнув, схватила палочку и унеслась из библиотеки, громко хлопнув дверью.

Драко нервно повернулся к Гермионе.

— Я ей действительно очень-очень нравлюсь, — сказал он, пожимая плечами. — Не могу объяснить это.

Вместо ответа Гермиона шагнула к нему, скрестила руки и стала пристально вглядываться в его лицо. Никто никогда раньше не смотрел на него так, и ему стало казаться, что глаза Гермионы прожигают его насквозь.

— Гермиона, пожалуйста, — слова вылетели из его рта прежде, чем он смог остановить себя. — Послушай, я сожалею, что наговорил тогда.

— Нет, ты не… — начала Гермиона, но Драко перебил её.

— Слушай, я уже извинился, что тебе ещё…

— Да нет же, — отрезала она, нетерпеливо взмахнув рукой. — Я не имею в виду, что тебе не жаль. Я имею в виду, что ты… ты не он.

— Не кто?

— Не Гарри, — сказала Гермиона. — Ты не Гарри Поттер.

Драко взглянул на неё и неожиданно почувствовал себя жутко уставшим.

— Естественно, нет, — сказал он. — Я Драко Малфой.

Примечания переводчика

DE GUSTIBUS NON DISPUTANDEM — О вкусах не спорят

Секунду они просто смотрели друг на друга. Затем Гермиона бросилась на совершенно неготового к нападению парня и сбила его с ног. Оказавшись на полу, разъярённая девушка принялась колотить его обеими руками.

— Где Гарри? — кричала она. — Что ты с ним сделал? Где ты его держишь? Я знаю, что ты не мог его убить, он нужен тебе, чтобы готовить Оборотное зелье.

— Гермиона, — Драко не сделал ни малейшей попытки защититься, пока она била его. — Я клянусь, я ничего с ним не сделал…

— Ты лжёшь! — Она схватила его за воротник, дёрнула вверх и припечатала головой о каменный пол. У Драко искры из глаз посыпались, а её рука уже нырнула в карман мантии, выудив оттуда палочку. Направив её в грудь парня, она прошипела: — Если ты причинил ему вред… Если ты отрезал ему пальцы, чтобы приготовить это ужасное зелье, клянусь, я..

— Послушай, — сказал Драко, отчаянно пытаясь оставаться спокойным. — Я у твоего маленького очкастого дружка даже волоска не выдрал, хотя подстричься ему не помешало бы. И ты прекрасно знаешь, что для этого зелья вовсе не нужны его пальцы! Я не варил Оборотное зелье! Это то самое зелье, которое мы выпили на уроке Снейпа. Оно просто не перестало действовать.

Гермиона вся тряслась, но её палочка не дрогнула.

— Ты ждёшь, что я тебе поверю? — спросила она.

Драко взглянул на неё.

— Знаешь, мой отец учил меня Чёрной магии, — вдруг произнёс он.

— Не меняй тему, Малфой!

— Наложи на меня Заклятье Истины, — сказал Драко. — Я покажу как.

— Это же продвинутая Чёрная магия, — произнесла Гермиона, бледнея. — Её использование строго контролируется Министерством…

— Ладно, — вздохнул парень, затем он схватил гриффиндорку за руку и, направив её палочку себе в грудь, выкрикнул: — Веритас.

Сноп чёрного света вырвался из палочки. Драко не раз видел, как отец накладывал Заклятие Истины на людей, но даже представить себе не мог, каково это. Теперь, когда он ощущал это на себе, он понял, почему это заклятие относится к Тёмной магии: в его рёбра будто бы впились два острых крюка, разрывая грудь и обнажая сердце.

— Спрашивай, только быстро, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Это больно.

Гермиона в ужасе уставилась на него, но быстро справилась с собой и поспешно произнесла:

— Гарри, как Гарри? Он в порядке?

— Да, — ответил Драко. Парень едва мог поверить, что этот странный и почти прозрачный голос принадлежит ему.

Гермиона моргнула.

— Почему ты выглядишь как он?

— Когда мы выпили Оборотное зелье на уроке Снейпа, мы не превратились обратно в себя вместе с остальными. Гарри подумал, что я что-то сделал с зельем, но я ничего не делал. Он мне не поверил и ударил меня, а я дал сдачи и вырубил его. Потом я понял, что все думают, что я это он. И подыграл.

— Зачем?

— Я хотел посмотреть, что из этого выйдет, — сказал Драко. — Подумал сначала, что разузнаю о Гарри, выведаю его секреты и использую их против него. Но всё обернулось по-другому. — Он резко вдохнул. Каждое слово давалось ему с огромным трудом. — Кажется, из-за зелья частичка Гарри перешла ко мне. Я начал вести себя как он и не мог контролировать это. Я спас жабу Невилла и защитил тебя. Я испытываю странные чувства, которые раньше никогда не испытывал.

— Вроде сострадания? — мрачно спросила Гермиона.

— Да.

— Где Гарри?

— Когда я сказал, что отец Драко Малфоя приехал, чтобы забрать сына домой, я не солгал. Только вместо меня он забрал Гарри.

Гермиона не была бы самой умной юной волшебницей в школе, если бы не поняла всю серьёзность ситуации. Девушка вздрогнула, но рука с направленной на Драко палочкой осталась твёрдой.

— Откуда ты знаешь, что с ним всё в порядке?

— Я чувствую это, — произнёс Драко, с удивлением услышав собственный ответ. — Я только сейчас понял это. Это как шрам Гарри. Они с Волдемортом связаны неудавшимся заклятьем, а мы с Гарри теперь связаны неудачным действием зелья. Я почувствовал, как он покинул замок, поэтому и убежал с ужина. И я почувствовал, когда он проснулся.

— И что ты собирался делать дальше? — спросила она. — Остаться Гарри? Кто-нибудь обязательно узнал бы правду. Я ведь узнала. Какой у тебя был план?

— Никакого, — ответил Драко. — Я обдумывал способ добраться до Гарри.

— Почему ты беспокоишься о нём? Не верю, что тебя волнует, жив он или мёртв.

— Слушай, я же говорю, — каждое слово было сродни подвигу, — какая-то часть Гарри сейчас сидит во мне. Она заставляет меня поступать так, как я бы никогда не поступил. Сейчас я полагаю, она борется за свою жизнь. У Гарри сильная воля, наверное, из-за неё голос в моей голове всё время твердит «Иди к Гарри, найди Гарри». — Он ухмыльнулся, но эта гримаса была лишь тенью его прежней отвратительной ухмылки. — Потому что если бы это был всего лишь я, — добавил он, — скорее всего, я бы оставил его умирать.

Гермиона не поддалась на эту провокацию, она продолжила пристально смотреть на него.

— Почему ты поцеловал меня?

— Не спрашивай, — сказал Драко, зажмурившись, но это было бесполезно — он обязан был ответить. — Ты… Ты мне нравишься. Или Гарри нравишься. Трудно сказать.

Он открыл глаза и посмотрел на неё. Секунду они смотрели друг на друга с одинаковым удивлением. Затем на её лице появилась хитрющая улыбка.

— Малфой, — протянула она. — У тебя когда-нибудь был секс?

— Нет, — выдавил он и тут же заорал изо всех сил: — ГЕРМИОНА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, СЕЙЧАС ЖЕ СНИМИ С МЕНЯ ЭТО ЗАКЛЯТЬЕ!

— Ладно, ладно, — захихикала она. — Фините инкантатем!

Боль и ощущение, будто грудь разрывается на две части, исчезли. Драко тяжело глотал воздух, словно задыхаясь: он чувствовал, будто только что пробежал марафон.

— Гермиона! — сказал он, с ноткой восхищения. — Это было жестоко!

— Прости, — без всякого сожаления произнесла девушка, — мы поспорили с Роном. И ты заслужил это за то, что поцеловал меня и заставил думать, что это был Гарри. — Она встала и, к удивлению Драко, протянула ему руку, чтобы помочь подняться с пола. — Нам надо идти. Тут датчики по всему замку, они обнаруживают Тёмную магию. Кто-то из учителей, скорее всего, уже спешит сюда.

— Точно, — сказал он, поднимаясь, — я помню, об этом было написано в «Истории Хогвартса».

Гермиона замерла и ошеломлённо уставилась на него.

— Ты читал «Историю Хогвартса»?

— Ну да, — сказал он. — А что такое?

— Ничего. Пойдём.

* * *

Когда Макнейр исчез, Люциус Малфой тоже поспешил трансгрессировать, сказав Гарри и Нарциссе, что у него есть дела, требующие его незамедлительного вмешательства. Гарри, не пожелав слоняться без дела и неловко беседовать с матерью Драко, решил провести время с пользой, исследуя особняк и пытаясь найти вход в подземелья. Сириус будет там завтра, и к этому времени Гарри должен быть готов.

Первым делом парень вышел из замка и обошёл его вокруг, пытаясь определить его форму и размеры, но ничего стоящего не нашёл. Сначала поместье показалось ему интересным, хоть и довольно зловещим: замок возвышался над ним громадной чёрной каменной глыбой, чуть поодаль был разбит сад камней, а за ним стояли несколько заброшенных конюшен и весьма унылая беседка. Пройдя вперёд ещё немного, Гарри наткнулся на огромный лабиринт, который гриффиндорец предусмотрительно обошёл стороной: ещё с четвёртого курса он недолюбливал лабиринты. Следом расположился небольшой сад, в котором кустарники были подстрижены в форме различных животных. «Магических существ», — поправился парень: здесь был гиппогриф, феникс, единорог, тролль с топором, дракон и ещё много неприятных существ, которых Гарри не смог узнать. Все они выглядели очень натурально.

Он рассеянно подошёл к кусту в форме тролля и, не удержавшись, ткнул его пальцем, но тут же заорал: тролль вдруг повернул голову и вонзил острые зубы ему в руку. Гарри еле успел отпрыгнуть, прежде чем топор тролля просвистел около его лица. Хоть он и был сделан из веток и листьев, но, тем не менее, издал довольно сильный грохот, ударившись о землю. Парень нащупал в кармане палочку, вытащил её и, направив на тролля, прокричал:

— Остолбеней!

Тот застыл, не закончив движение. Гарри поднялся на ноги и ринулся прочь из сада. Если что-то и удавалось ему хорошо, то это боевая магия, но он не был уверен, как Оглушающее заклинание подействует на кустарник. Рука сильно кровоточила в том месте, где его укусил тролль, и когда он добрался до замка, рукав его рубашки весь пропитался кровью.

Нарцисса вышла к нему навстречу из прихожей и, увидев рану, вскрикнула:

— Драко, что произошло? — Она повернула его руку: зазубренные листья торчали из раны, как острые клыки. — Ты ведь знаешь, что не следует ходить в сад фигур! Твой отец очень разозлится, если… если… — она прервалась на полуслове и потащила его, протестующего, на кухню, где сначала втёрла в его руку фиолетовую мазь, которая очень жгла и щипала, а затем стала перевязывать рану. — Вечером обязательно надень перчатки, Драко, — сказала она. — Если твой отец…

— Вечером? — встревоженно спросил Гарри, мгновенно забыв об укушенной руке. — А что будет вечером?

Закончив, Нарцисса выпрямилась и удивлённо взглянула на него.

— Ты же помнишь, что по субботам у нас всегда гости, — сдержанно проговорила она. — Уже скоро прибудут… коллеги твоего отца.

— Да, точно. Я совсем забыл.

В голове Гарри тут же возник образ ужина дяди Вернона с его коллегами, однако он был уверен, что ужин с Пожирателями вряд ли будет чем-то похожим.

— Мне нужно переодеться? — спросил он, не подумав.

— Драко, — Нарцисса пристально глядела на него, — ты же прекрасно знаешь, что тебе нужно надеть фамильную парадную мантию.

— Точно, — выпалил Гарри, но женщина не спускала с него подозрительного взгляда, и он почувствовал, что пора уходить. — Я тогда пошёл переодеваться, — сказал он, пробираясь к двери. — Ты знаешь эти парадные мантии, столько застёжек… — Нарцисса смотрела на него, будто бы он отрастил вторую голову. Гарри, пятясь, покинул кухню и поспешил в комнату Драко.

* * *

Велев Драко ждать в гриффиндорской гостиной, потому что «я лучше, чем ты знаю, где Гарри хранит свои вещи», Гермиона унеслась наверх и влетела в спальню мальчиков. Раньше она поступала так только в экстренных ситуациях и ещё на Рождество. Дин Томас, собиравшийся было надеть пижаму, заорал и грохнулся за кровать.

— Ты что творишь, Гермиона? — прошипел он, высунув голову над постелью. — Ты могла увидеть… кое-что.

— Дин, я ничего не видела, — торопливо сказала Гермиона. — Честное слово. Я всего лишь прибежала взять кое-что для Гарри. Дай мне пять минут и можешь и дальше оголяться в тишине и спокойствии.

Из сундука Гарри она достала мантию-невидимку, Карту мародёров и пару свитеров на случай, если похолодает. Гермиона оглянулась в поисках чего-то, во что можно бы было всё это сложить, и увидела рюкзак Гарри, лежащий под кроватью.

Она медленно вытащила его. Этот рюкзак был её подарком в честь начала пятого курса. Это был обычный рюкзак, но она наложила на него разнообразные чары: одно — чтобы не порвался, другое — чтобы Гарри мог закрыть его, как на замок, третье — чтобы он мог найти его, если оставит валяться где-нибудь, как он часто делал. Она вручную вышила на нём «ГАРРИ ПОТТЕР ЛОВЕЦ ГРИФФИНДОРА».

Этот рюкзак так сильно ей напомнил Гарри, что она, не удержавшись, всхлипнула. До этого она действовала на автопилоте, стараясь не думать о Гарри, ведь как только она хоть на минуту задумалась бы о нависшей над ним опасности, то сразу же расклеилась бы и стала совершенно бесполезной.

— Эй, Гермиона, — встревоженный Дин подбежал к девушке. Гермиона была не из тех девчонок, которые часто льют слёзы, — не плачь.

— Спасибо, Дин, — сказала Гермиона, поднимая руку, чтобы не видеть его. — И я… ох… Я ценю твоё сочувствие, но я правда считаю, что тебе стоит надеть трусы. Но всё равно спасибо.

* * *

Настроение Гермионы не улучшилось, когда она, спустившись в гостиную, застала Драко, мирно спящим в одном из кресел. Она подошла к нему и стала сверлить его взглядом.

— Просыпайся! — рявкнула она.

— Я не сплю, — открыв зелёные глаза, ровно произнёс он.

— Отлично, — ответила девушка, почувствовав себя глупо. — Я иду за Гарри. Я долго думала, как добраться до него: сначала я хотела взять «Молнию», но вряд ли можно просто взять и улететь из Хогвартса на метле. Поэтому я направляюсь в Хогсмид, оттуда в полночь идёт поезд до Лондона…

Драко поднялся.

— Ты никуда не пойдёшь без меня, — сказал он спокойно, но твёрдо. — Ты никогда не найдёшь поместье Малфоев, оно ненаходимое, как и Хогвартс. И даже если ты каким-то чудом обнаружишь его, там семнадцать проклятий на одних только воротах, и для каждого нужно особое контрзаклятие…

— Малфой, — перебила Гермиона, — я и не думала идти без тебя, так что заткнись. Вообще-то я думала наложить на тебя заклятье Истины, если ты не согласишься помочь мне забраться в твой кошмарный дом.

Теперь настала очередь Драко чувствовать себя глупо.

— Гермиона, ты не можешь просто так использовать Веритас, — отрезал он. — Применять Тёмную магию — это не просто произносить слова.

— Я бы на твоем месте не очень-то распространялась о том, что столько знаю о Тёмной магии, — коротко бросила Гермиона и, закинув рюкзак Гарри на плечо, скрылась за портретом.

Драко поспешил за ней. Его жутко бесило, что она постоянно оставляет последнее слово за собой.

* * *

Гарри сидел на краю малфоевской постели, потирая глаза. Он заснул всего на несколько минут, и ему приснился очень странный сон, в котором он полушёл-полубежал по сумрачной дороге рядом с Гермионой. Видение было настолько ярким и живым, что ему стало казаться, что он действительно был там, с ней. И теперь, когда он проснулся, Гарри с почти физической болью ощутил, как сильно ему её не хватает. Конечно, мысленно возразил себе парень, ему не хватает всего, что связано с Хогвартсом, не только Гермионы.

Он заставил себя подняться и подойти к шкафу, чтобы отыскать «фамильную парадную мантию Малфоев». Это оказалось непростой задачей: у Драко было огромное количество одежды, от длинных бархатных мантий всех цветов радуги до выглядевших ужасно дорого атласных брюк от Dolce & Gabbana. «Его родители, должно быть, потратили на это целое состояние», — подумал Гарри, присвистывая. Одна только коллекция дизайнерских солнечных очков стоила, наверное, больше шестисот фунтов. Больше половины вещей в шкафу совсем не выглядела как одежда волшебников: видимо, ненависть Драко ко всему маггловскому не распространялась на костюмы от Armani.

— Драко!

Гарри подпрыгнул. Голос Нарциссы раздался откуда-то сверху.

— Ты уже готов? Друзья твоего отца уже прибыли!

— Ох, — сказал Гарри. — Я не могу найти парадную мантию!

— Тогда надень что-нибудь чёрное! — отрезала она.

— Ладно! — крикнул он, на секунду задумавшись, стоило ли ему кричать, если она всё равно его прекрасно слышала.

Почувствовав себя невероятно глупо, он начал рыться в шкафу, и уже собирался было выудить парочку чёрных брюк, когда строгий голос матери Драко вновь зазвучал над головой:

— И Драко, никакой маггловской одежды!

Гарри негромко рыкнул, надеясь, что Нарцисса не услышит.

— Я пошлю Антона помочь тебе.

Она замолчала, и в комнате раздался громкий хлопок, будто бы щёлкнули хлыстом. Гарри предположил, что заклятие, позволявшее разговаривать на расстоянии, прекратило своё действие, и с чистой душой стал ругаться под нос. Что ещё за Антон? Какой-то родственник, которого он должен был знать? Всё ещё ворча, он достал из шкафа чёрные атласные брюки, длинную кружевную рубашку и пару высоких чёрных сапог — именно эти вещи показались ему наиболее не маггловскими. Надев их, он почувствовал себя отчаянно глупо.

В дверь постучали, и парень неохотно поплелся открывать. Распахнув дверь, Гарри обнаружил высокого опрятного мужчину в форме дворецкого, который держал в руках длинную чёрную с серебром бархатную мантию. Нужно отметить, что он был прозрачным.

«Ого, — подумал Гарри. — Слуга-призрак. Так даже лучше», — ему было не привыкать к приведениям.

— Ваша мать пожелала, чтобы я принёс Вам это, — ровно произнёс Антон, протягивая Гарри мантию. Гарри взял её, ощутив тяжесть ткани, несомненно, очень дорогой. Расправив мантию, он заметил под воротником серебряную застёжку в форме змеи. Гарри подумал, что будет бесконечно счастлив, если ему больше не придётся видеть ни одной вещи в форме змеи. — Вы забыли её в гостиной, когда были там в прошлый раз.

Гарри застыл, перестав натягивать мантию. Слова призрака фейерверком взорвалось у него в голове. Гостиная. Что-то необъяснимо важное слышалось в этом слове. Что же могло скрываться в этой гостиной?

— Я полагаю, юный мастер Малфой, — сказал призрак, глядя на то, как Гарри пытается застегнуть мантию, — вы скорее управитесь с застёжкой перед зеркалом. Она достаточно сложная. — Если он и подумал, что борьба юного мастера Малфоя с застёжкой выглядит глупо или подозрительно, то виду не подал.

Гарри подошёл к зеркалу, всё ещё размышляя о гостиной Малфоев, и тут же из него вырвался возглас отвращения. Если бы он был девушкой, возможно, он мог бы подумать, что отражение, смотревшее на него, было утончённым и соблазнительным: серебро волос Драко прекрасно контрастировало с чёрной мантией, а серебряная вышивка подчёркивала серые глаза. Но Гарри не был девушкой, и ему лишь показалось, что он выглядит как трансвестит. Кружева, атлас, сапоги с пряжками — ужас!

* * *

Дожидаясь поезда, Драко с Гермионой сидели на платформе станции Хогсмид, когда парень вдруг засмеялся. Девушка с подозрением взглянула на него.

— Что смешного? — нахмурилась она.

— Гарри, — ответил Драко. — Он надевает мою одежду, и она его бесит… Эй! — раздражённо добавил он. — Мне нравится эта рубашка! Она не девчачья!

Гермиона в недоумении уставилась на него.

— Малфой, прошу, перестань следить за ним. Это меня ужасно нервирует. — Замолчав, она стала крутить в руках лямку рюкзака, — Он может видеть, что ты делаешь?

— Да, немного, — ответил Драко. — Но он думает, что это ему снится.

— Почему?

— У Гарри воля сильнее, чем у меня, — нейтрально ответил он. — Наверное, поэтому, мне легко его чувствовать.

— А он… — она начала теребить лямку в руках ещё сильнее. — Он думает обо мне?

Драко взглянул на неё. Его зелёные глаза были непроницаемы.

— Иногда.

Гермиона открыла рот, чтобы спросить что-то ещё, но в этот момент к станции подъехал поезд. На ярко-красном боку красовалась блестящая надпись «ХОГСМИД — ЛОНДОН». Ребята поспешили забраться внутрь и занять свои места. В купе кроме них никого не было.

— Гермиона, — негромко окликнул девушку Драко, — как ты узнала, что я не он?

Гермиона закусила губу. Почему он спрашивает об этом сейчас? У неё не было подходящего ответа: сказать, что он по-другому пах, когда целовал её, было бы глупо. Девушка стала рассматривать его лицо, пытаясь прочесть его эмоции, но не смогла. «Наверное, вот оно!» — облегчённо подумала она.

— Я всегда знаю, о чём думает Гарри, он никогда не старался скрыть то, что чувствует, — начала объяснять она. — Но когда я смотрю на тебя, я вижу только его лицо, но самого Гарри как будто за ним нет. Я не могу понять, о чём ты думаешь.

Драко замолчал, уставившись в окно на ночной пейзаж: они покидали лесистую местность Хогсмида, и теперь мимо них проносились тёмные поля. Изредка мелькавшие небольшие фермы освещала полная бледная луна.

— Хочешь узнать, о чём я думаю сейчас? — тихо спросил он.

— Нет уж, — ответила она. — Уверена, о чём-то гадком.

Она тут же пожалела о том, что сказала, но было уже поздно.

Дальше они ехали в тишине.

* * *

Гарри даже не представлял, что званый ужин с Пожирателями Смерти может быть таким скучным событием, хотя даже без своих масок, добрая половина гостей выглядела довольно мрачно. Во главе стола сидел Люциус, недалеко от него сидели Крэбб и Гойл старшие, такие же огромные и отвратительные, как и их кошмарные отпрыски. Гарри узнал ещё несколько имён: тут были Нотт, Забини, Розье и Франц Паркинсон.

Он надеялся на этом приёме услышать что-нибудь ещё о Сириусе, но этой темы никто не касался. Видимо, из присутствующих только Макнейр и Малфой были посвящены в этот план. Ну и Хвост, разумеется. Скорее всего, они не желали делиться славой с остальными.

Гарри сидел, зажатый с одной стороны Хьюго Забини, братом того самого Забини, что послал ему взрывающуюся метлу, а с другой Элефтерией Парпис, единственной особой женского пола среди Пожирателей. Это была большегрудая дама в чёрной атласной мантии, которая весьма симпатизировала Люциусу: она заливисто хохотала над каждым его словом, часто наклонялась над столом, демонстрируя свою обширную грудь. Нарцисса, занятая тем, что носила подносы с едой из кухни и обратно, не обращала на это никакого внимания.

Внимание Забини же, напротив, было приковано к Гарри: он, не переставая, засыпал того вопросами о Хогвартсе, о том, как развлекаются нынешние слизеринцы. Юноша, которому сама мысль о веселье сейчас казалась слабым и далёким воспоминанием, изо всех сил старался выдумать правдоподобные занятия для Драко и его дружков.

— Ну, мы, естественно, много учимся, — говорил он, — ещё мы играем с пыточными инструментами в подземелье, и, эмм, кое-кто достал нам яйцо василиска, и теперь мы пытаемся его вырастить.

— А это безопасно? — спросил Розье, высокий старик с очень узкими бровями.

Гарри, шокированный тем, что его кто-то слушает, впал в ступор.

— Макнейр сказал, что убьёт его, если он станет слишком большим.

— А мне, к примеру, — сказала Элефтерия, — нравится, когда дети в обучении предоставлены сами себе. Поэтому я и отправила своих сыновей в Дурмстранг, где они уже освоили пятый уровень Тёмных Искусств.

— Это правда, что они заковывают Дурмстрангских студентов в ледниках на несколько дней, если они плохо сдают экзамены? — с огромным любопытством спросил Гарри.

— Не на ночь, — ответила Элефтерия, рассеянно взмахнув вилкой.

Забини повернулся к Гарри.

— А это правда, что Северус Снейп — всё ещё декан Слизерина?

— Да, — ответил Гарри.

Люциус Малфой неожиданно повернулся и плюнул на пол.

— Драко, — процедил он сквозь зубы, — достаточно дружелюбен с Северусом. Несмотря на то, что Северус предал всех нас. Я не раз говорил ему, что это неподобающе, но он не слушает.

Гарри уставился в свою тарелку.

— Северус получит по заслугам, Люциус, — сказал Розье леденящим душу голосом. — Когда мы приведём План в действие.

Гарри никогда не думал, что ему не понравится перспектива того, что что-то ужасное произойдёт с профессором Снейпом, но, тем не менее, он содрогнулся.

— Отец, — вырвалось у Гарри, прежде чем он осознал, что хочет сказать, — мне что-то нехорошо. Разреши мне отправиться в свою комнату.

Эти слова были явной ошибкой. Люциус сверкнул ледяными, полными ярости, глазами. Однако, когда он заговорил, голос его был ровным.

— Конечно, Драко.

Гарри отодвинул свой стул и торопливо пошёл к выходу, но, как только он поравнялся с отцом Драко, тот резким движением схватил парня за руку и прошипел:

— Ты придёшь ко мне в гостиную после ужина, Драко. И ты не опоздаешь.

— Да, — механически ответил Гарри и, высвободив свою руку, поспешил прочь из зала.

Закрыв за собой дверь, он прислонился к прохладной стене коридора и схватился за голову. Слова Люциуса как-то активировали его память, и неожиданно в голове возник разговор, который он слышал четыре года назад: Драко Малфой говорил Крэббу и Гойлу, что его семья хранит самые могущественные Тёмные артефакты под полом в гостиной. Тогда Гарри посчитал, что под половицей есть какая-то секретная ниша, но теперь, сам не зная почему, парень понял, что под полом находился вход в секретные комнаты поместья. Быть может, вход в подземелья тоже находился там.

Пусть шанс быть совсем маленьким, но он должен быть попробовать.

— Антон, — негромко позвал он. — Антон!

В ту же секунду перед ним с кухонным полотенцем в руках возник дворецкий. Он не проронил ни слова, но весь его вид говорил: «Чем я могу Вам помочь?»

— Антон, — зашептал парень, — покажи мне, где находится гостиная. Я забыл.

Как и ожидал Гарри, призрак не выказал и толики удивления.

— Следуйте за мной, мастер Малфой, — спокойно произнёс он и поплыл по коридору.

Он провёл Гарри в просторную и довольно уютную комнату: напротив двери располагался камин, на полу был расстелен широкий персидский ковёр, а большую часть пространства занимали мягкие бархатные кресла. Над каминной полкой висел портрет высокой женщины с громоздким рубиновым ожерельем на шее.

— Спасибо, Антон, — рассеянно произнёс он, и призрак исчез.

Гарри опустился на пол и поднял ковёр, под которым обнаружился люк с круглой железной ручкой. Юноша, не медля, схватился за неё и потянул. Люк легко поддался. Гриффиндорец едва успел взглянуть на серые каменные ступени, исчезающие во тьме, как раздался такой оглушительный крик, что голова Гарри была готова расколоться надвое.

— МАСТЕР ЛЮЦИУС! МАСТЕР ЛЮЦИУС! — верещала женщина с портрета. — СЕКРЕТНАЯ ДВЕРЬ ОТКРЫТА! МАСТЕР ЛЮЦИУС! БЫСТРЕЕ В ГОСТИНУЮ!

Гарри поскорее отпустил ручку люка и отскочил назад, закрывая уши руками, но женщина не переставала кричать:

— МАСТЕР ЛЮЦИУС! СКОРЕЕ!

* * *

В поезде Драко резко открыл глаза.

— О нет… Гарри, чёртов ты идиот, что же ты натворил!

Даже сквозь оглушающие вопли портрета, Гарри слышал топот ног спешащих сюда людей. Он стал судорожно озираться в поисках укрытия. Но из комнаты был только один выход, и вёл он прямо в коридор. Сейчас Гарри очень жалел, что не умел трансгрессировать.

Вдруг чей-то голос чётко выкрикнул: «Камин!»

Юноша резко обернулся, желая найти источник звука, но в комнате никого не было. Недолго думая, он метнулся к камину и запрыгнул внутрь; в ту же секунду дверь гостиной распахнулась.

На уровне груди в камине обнаружился выступ, и Гарри подтянулся на нём, как можно сильнее прижимаясь к стенке дымохода. Заметив небольшую трещину между кирпичами, он стал наблюдать за тем, что творилось в комнате: Люциус Малфой, сопровождаемый всеми Пожирателями, вбежал в гостиную, за ними зашла Нарцисса. Отец Драко был в ярости, Гарри никогда не видел его настолько взбешённым. Его глаза метались по комнате, ненадолго остановившись на отогнутом крае ковра и открытой крышке люка, затем он перевел взгляд на портрет.

— Мона! Кто это сделал? — голос Люциуса сочился гневом, и Гарри сжался еще сильнее. — Кто посмел совершить это?

— Мальчик, — отозвалась дама на картине. — Но он незнаком мне.

— Не Драко? — нервно спросила Нарцисса, которая так же как и муж оглядывала комнату: её глаза беспокойно перебегали от одного предмета к другому, придавая ей почти безумный вид.

Гарри замер, затаив дыхание.

— В нарушителе не было крови Малфоев, — произнесла женщина на портрете.

— Он спустился в подземелья? — продолжил допрос Люциус.

— Нет. Он сбежал, когда я стала кричать.

— И куда же он сбежал? — раздражённо спросил Малфой-старший.

Наступила пауза. Затем женщина с картины произнесла:

— Я не могу видеть, только чувствую. Я не знаю, где он сейчас.

— Значит, ты не справилась со своими обязанностями! — голос Люциуса, казалось, искрился от злости. Он направил палочку на портрет и выкрикнул: — Инсендио!

Дама на картине вновь закричала, когда языки зелёного пламени охватили её, и через несколько секунд от неё осталась только небольшая горка пепла на полу.

— Люциус, — начала Нарцисса, но тот оглянулся и смерил её строгим взглядом. Замолкнув, она развернулась и покинула комнату.

Один из Пожирателей неловко покашлял:

— О, Мерлин, уже так поздно! — воскликнул он. — Люциус, спасибо за чудесный вечер, передавай мой поклон Нарциссе, — закончил он и трансгрессировал.

Следом за ним остальные Пожиратели тоже начали откланиваться, пока в гостиной не осталось никого, кроме хозяина дома и Элефтерии Парпис.

— Люциус, не переживай, — успокаивающе произнесла она. — Я думаю, это картина просто решила привлечь к себе внимание, портреты так делают иногда. Я уверена, сюда никто не заходил.

Люциус совсем не выглядел убеждённым, а его взгляд всё ещё прожигал открытый люк.

— В любом случае, — добавила женщина, — наконец-то мы остались наедине.

Она плавно двинулась к Люциусу, который, к огромному удивлению Гарри, заключил её в объятия и страстно поцеловал в шею. Затем для юноши начались самые долгие и отвратительные десять минут в его жизни. Он зажмурился, но всё еще мог слышать их неистовые лобзания. Если бы он только мог закрыть руками уши! Но тогда он бы свалился со своего временного укрытия.

— Мастер Малфой, — чей-то мягкий голос позвал его.

Гарри приоткрыл глаза и увидел Антона, невозмутимо висевшего в воздухе перед ним. Призрака совершенно не беспокоило, что наследник семьи Малфоев застрял в дымоходе и из последних сил цеплялся кончиками пальцев за каменный выступ.

— Мастер Малфой, могу я предложить Вам подняться немного выше по трубе. Если я не ошибаюсь, вы окажитесь в гостевой спальне на втором этаже.

Гарри благодарно кивнул и полез наверх. Примерно через три минуты он выбрался из камина в пустой спальне и распростёрся на полу, тяжело откашливаясь от золы и сажи.

* * *

Драко моргнул и увидел обеспокоенное лицо Гермионы, уставившееся на него.

— Что случилось? — спросила она. — Ты сказал: «Гарри, чёртов ты идиот», а потом завопил: «Камин!».

— Разве? — со странной ухмылкой на лице произнёс парень.

— Что с Гарри? Он упал в камин? — запаниковала девушка. — И перестань улыбаться! Ты выглядишь как душевнобольной!

— Я не уверен, что именно произошло, — помедлив, сказал Драко. — Видишь ли, я не могу видеть его глазами. Это скорее похоже на вспышки: когда он чувствует что-то особенно сильно, я с лёгкостью могу подсмотреть за ним.

— То есть, это не похоже на просмотр фильма?

— Понятия не имею, — раздражённо бросил Драко. — С чего мне знать, на что похож просмотр фильма, я ведь ни разу его не видел.

Поезд начал замедлять движение — они приближались к станции. Выглянув в окно, Гермиона увидела компанию каких-то подростков, сидевших на скамейке под мерцающим светом фонаря. Ребята весело смеялись и шутили, видимо, они возвращались домой с вечеринки. Один из них был высоким парнем в очках с тёмными непослушными волосами. Не то, чтобы он был сильно похож на Гарри, но Гермиона всё равно почувствовала, как в горле встал ком.

— С ним всё хорошо? — тихо спросила она, не глядя на Драко.

— Если вдруг он умрёт, я дам тебе знать.

* * *

Добравшись до комнаты Драко, Гарри, весь испачканный в саже, сразу же прошмыгнул в ванную, чтобы принять душ. Затем он надел пижаму с узором из пожарных машинок и вернулся в спальню, где его уже ожидали Люциус и Нарцисса.

— Сын, — холодно сказал Люциус, как только Гарри вошёл, — где ты был?

— Я принимал душ, отец, — сказал Гарри, радуясь про себя, что предусмотрительно оставил испачканное сажей полотенце в ванной.

— Подойди! — приказал Малфой-старший, и Гарри осторожно приблизился.

Как только он подошёл достаточно близко, Люциус схватил его за руки и яростно уставился на него.

— Я не дурак, мальчик, — в его голосе звучала угроза. — Ты ведёшь себя странно, и я хотел бы знать причину. Отправиться в сад фигур! — Гарри взглянул на Нарциссу, и та тут же отвела взгляд. — Не знать про фамильную мантию! Просить разрешения уйти с МОЕГО ужина! — он уже кричал. — И если я хоть заподозрю, что ты как-то причастен к происшествию после ужина…

— Твой отец хочет сказать, Драко, — произнесла Нарцисса, нервно теребя подол юбки. — Мы думаем, что ты принимаешь наркотики.

У Гарри отвисла челюсть.

— Ты можешь поговорить с нами, если захочешь, — поспешно продолжила она. — Мы готовы выслушать тебя.

Гарри смотрел поочерёдно то на мать Драко, глаза которой вновь нервно заметались по комнате, то на его отца, чьё лицо было настолько искажено гневом, что стало напоминать карнавальную маску.

— Нет, — ответил он. — Я не принимаю, уж простите!

— Тогда… — Нарцисса неуверенно взглянула на Люциуса.

— Твоя мать, — сказал Люциус, на лице которого появилась очень неприятная улыбка, — обеспокоена тем, что ты можешь сходить с ума. Естественно, в нашей семье не редки случаи безумия, ведь наш род берёт начало от Урика Странного, но, признаюсь, я не ожидал, что это проявится в тебе. Тем не менее, когда твоя мать упомянула об этом…

— Я НЕ сумасшедший! — резко перебил его Гарри. — Мне вчера чуть не проломили голову! — возмутился он. — Я же не болтаю сам с собой.

— Пока нет, — коротко согласился Люциус. Затем он нагнулся и прошипел юноше на ухо: — Иногда я спрашиваю себя, что же я сделал не так, чтобы мне в наследники достался такой никчёмный идиот.

Гнев и раздражение Гарри вырвались наружу.

— Действительно! Убийства, пытки, Тёмная магия — что же ты мог сделать не так? Скажи спасибо, что у твоего сына не три головы! Да у тебя худшая карма из всех, кого я когда-либо встречал!

Люциус неверяще смотрел в лицо парня. Нарцисса тихо пискнула.

— Ты, действительно, сошёл с ума, раз осмелился говорить со мной в таком тоне, — процедил Люциус. — Или, возможно, ты пытаешься продемонстрировать мне свой характер, — он улыбнулся, открыв ряд острых зубов. — Я одобряю это и не стану тебя наказывать.

Плечи Нарциссы расслабленно опустились, но она поспешила скрыть облегчение, промелькнувшее на лице. Как только она отвернулась, Люциус наклонился к Гарри и вновь зашептал:

— Если после сегодняшнего, ты хоть на миллиметр перейдёшь черту, мой мальчик, то не сомневайся, ты попадёшь в отделение для волшебных недугов в больнице Святого Мунго. Может, окажешься в одной палате с Лонгботтомами, где и проведёшь остаток жизни, рассматривая потолок и пуская слюни.

Упоминание родителей Невилла привело Гарри в такое бешенство, что он был готов в ту же секунду накинуться на Малфоя-старшего, но в этот момент дверь распахнулась и впустила внутрь двух мужчин в дорожных мантиях. Одним из них был Ангус Макнейр, а вторым был приземистый мужчина в тёмно-коричневой мантии с капюшоном, низко надвинутым на глаза. Гарри пристально смотрел на его руки: одна из них была в чёрной перчатке, вторая же конечность мерцала серебристым металлом.

Хвост.

— Извините, что прерываем, — произнёс Макнейр, откинув капюшон. — Антон сказал, что вы здесь.

— Уже вернулись? — Люциус, в конце концов, отвлёкся от сына. — Вы быстро.

— Да, — голос Ангуса был немного нервным. — Путешествие из Корнуэлла заняло меньше времени, чем мы планировали.

— Что с Блэком?

«Пожалуйста, скажите, что ему удалось сбежать», — взмолился про себя Гарри.

— Здесь, — коротко ответил Хвост.

В последний раз, когда Гарри слышал его голос, Петтигрю умолял Волдеморта излечить его отрезанную кисть, и тот исполнил его желание: он даровал Хвосту металлическую руку, которая теперь заменяла ему палочку. Коротышка направил волшебную конечность на дверь и крикнул:

— Эверрикулум!

Из ладони вылетела белёсая вспышка, которая начала расти и расширяться, пока наконец не сформировалась в серебристую сеть, напоминающую паутину. Вскоре тонкие нити рассыпались в стороны, и нечто, находящееся внутри, рухнуло на пол.

Это был Сириус. Он лежал на полу в обличье огромного чёрного пса, неподвижно вытянув вперёд лапы, и только его глаза яростно прожигали поочерёдно то Малфоя-старшего, то школьного приятеля.

— Весьма впечатляет, — слова Люциуса были адресованы Хвосту, однако взгляд его был прикован к Сириусу.

— Мой повелитель дал мне руку великой силы, — произнёс Петтигрю, с гордостью уставившись на свою стальную конечность.

Он небрежно взмахнул ей в сторону пленника, и тот беспомощно заскользил по полу к хозяину поместья.

Нарцисса вскрикнула.

— Достаточно, — резко бросил Люциус.

— Преврати его обратно, — грубо добавил Макнейр.

Хвост щёлкнул стальными пальцами.

— Сапиенс, — прошипел он, и чёрный пёс внезапно дёрнулся и превратился в человека.

Сириус был одет в какие-то рваные лохмотья, руки были покрыты шрамами и порезами, которые Гарри не заметил, пока крёстный был в обличье пса. Он всё ещё был неподвижен, но его чёрные глаза, обращённые к Люциусу, горели ненавистью.

До Гарри донёсся слабый вздох Нарциссы, но в это же время Люциус быстрыми шагами двинулся к пленнику и с силой пнул того по ребрам. Гарри дёрнулся вперёд, желая помочь Сириусу, но запнулся о штанину и повалился на пол. Поднявшись на ноги, он замер: к всеобщему удивлению, мать Драко лежала на полу без сознания.

* * *

— Мы на месте, — Драко поднялся и похлопал Гермиону по плечу.

Девушка подскочила и выглянула в окно: они прибыли на крохотную, освещённую фонарями станцию, деревянная вывеска над которой скромно гласила: «Чиппинг-Содбери». Это было не совсем то, что Гермиона себе представляла: в её воображении Малфой должен был жить в каком-нибудь мрачном замке на вершине каменистого утёса посреди бесплодной пустоши, где стервятники налетали на любого, кто двигался недостаточно быстро. А вовсе не в милом городишке под названием Чиппинг-Содбери. Кто бы мог подумать!

— Пойдём, — сказал Драко, и Гермиона шагнула вслед за ним на платформу.

Парень уверенно повернул налево, направляясь к концу платформы.

— Э-э… Малфой, — позвала она, догоняя слизеринца. При каждом шаге рюкзак в руках девушки больно ударял её по ноге. — Выход в другой стороне.

Не обращая на неё внимания, Драко ещё раз свернул влево, направившись прямо к бетонной стене, и, поравнявшись с ней, проскользнул внутрь каменной преграды.

— Просто супер! — Гермиона подбежала к стене. — И как он это сделал?

В стене появилась рука. Схватив девушку за запястье, Драко дёрнул её на себя, и та, пролетев сквозь проход, растянулась на земле.

— Ай! — вскрикнул Драко, которому сумка Гермионы заехала по голове.

— Прости, — сказала девушка, поднимаясь.

Гриффиндорка с любопытством огляделась по сторонам: они стояли у подножия громадных кованых ворот в виде арки, над которыми причудливыми буквами было выведено: «Малфой-парк».

— Видимо, мы больше не в Чиппинг-Содбери, — предположила она.

— Разумеется, нет, — ответил Драко, шагая вперёд. — Это Малфой-Парк, деревня у подножия холма, на котором стоит наш замок. Сюда можно попасть из Чиппинг-Содбери, если знаешь, как.

— В честь твоей семьи названа целая деревня? — поражённо спросила Гермиона.

— Ну да. Странно, что я не страдаю манией величия, правда?

Гермиона уже собиралась резко ответить на выпад, как вдруг поняла, что он шутит. Девушка подумала, что ей стоит немного расслабиться.

Они вышли на широкую улицу с множеством магазинчиков и баров. Этот маленький волшебный городок очень напоминал Хогсмид, единственным отличием было то, что в названии заведений либо непременно присутствовало слово «Малфой», либо оно, так или иначе, имело отношение к Тёмной магии. Это место можно было бы назвать Лютным переулком имени Люциуса Малфоя: «Малфой-маркет» был втиснут между «Заведением зловещих заклятий» карги Хельги и трактиром «Холодное Рождество», где, кстати, подавалось блюдо под названием «Особый Малфой-сэндвич», специальным ингредиентом которого было мясо летучих мышей.

— Должно быть, они вас очень любят, — Гермиона едва сдерживалась, чтобы не прыснуть.

Драко невесело хохотнул.

— Они ненавидят мою семью, мы веками угнетали их. Мой отец время от времени спускается в деревню и пугает народ, насылая какие-нибудь чудовищные проклятия. Тёмная магия не одно поколение помогает держать здешних людей в узде.

— И тебя это не волнует? — вспылила она.

Но Драко только покачал головой и, приблизившись, прошептал:

— Тс-с! Нам совершенно не нужно, чтобы кто-нибудь заметил нас и побежал докладывать отцу, что Гарри Поттер шатается неподалёку от поместья.

— Точно… — рассеянно пробормотала Гермиона.

Странно, но, как только Драко оказался настолько близко, и его тихий шёпот коснулся её ушей, девушка невольно дрогнула, а по спине забегали мурашки.

Парень отстранился и продолжил путь по неосвещённой дороге, что вела из города, Гермиона послушно последовала за ним. Какое-то время они двигались в тишине: Драко, казалось, с головой погрузился в размышления. Свернув направо на самой вершине холма, они наконец вышли из небольшой рощи и оказались на открытом пространстве.

Гермиона, не удержавшись, ахнула: именно так она и представляла себе поместье Малфоев. Громадная, покрытая шипами ограда простиралась в обоих направлениях, в центре находились распахнутые ворота в форме гигантской буквы «М», вершины высоких колонн по обе стороны от них были увенчаны статуями извивающихся серебристых змей, а сквозь проход можно было разглядеть смутные очертания огромного мрачного замка.

Она двинулась вперёд, но не успела сделать и пары шагов, как почувствовала, что Драко схватил её за руку.

— Стой, — резко сказал он. — Забыла, что я тебе говорил?

— Ой, — пробормотала она, злясь на себя за невнимательность. — Семнадцать проклятий. Точно.

— То, что на этих воротах, мой отец придумал лично, — с гордостью произнёс Драко. — Он назвал его Заклятие Мозаики: если ты попытаешься проникнуть внутрь без приглашения, эти чары разрежут тебя на кусочки.

— Предложи своему отцу устраивать конкурсы на вечеринках, — нервно хихикнула Гермиона.

Не удостоив эту реплику ответом, Драко вытащил из кармана ручку и кинул её в направлении ворот. Как только она достигла арки, сверкнула яркая зелёная вспышка, и раздался громкий лязгающий щелчок. Затем всё стихло, и уже через мгновение ручка выкатилась обратно к ребятам, рассечённая на две аккуратные половинки.

— Что ж, — безжизненно произнесла девушка. — Это не очень сложный паззл. Всего два кусочка.

— Это не смешно, — грубо оборвал её Драко, вынимая палочку и направляя её на ворота. Он сосредоточено произнёс: — Раптус Регалитер.

Снова сверкнула ослепительная вспышка, на этот раз голубая, и Драко вошёл в ворота. Гермиона от волнения обхватила себя руками, но парень остался невредимым, и она, последовав его примеру, перешагнула жуткий барьер и оказалась на территории поместья Малфоев. На фоне тёмного угрюмого пейзажа, простиравшегося кругом, можно было заметить мерцающие огни замка вдалеке.

— Большинство проклятий мы можем просто обойти, — негромко сказал Драко. — Возьми меня за руку, — он протянул свою руку девушке, и та, не раздумывая, схватилась за неё.

Некоторое время они шли вдоль ограды, затем Драко, увлекая девушку за собой, свернул на узкую тропу, уходившую в рощу. Торопливо петляя между деревьями, ребята время от времени слышали громкий треск и жуткие шорохи, будто нечто огромное продиралось к ним через кустарник. Гермиона даже думать не хотела, что это может быть, сосредоточившись на том, чтобы издавать как можно меньше шума.

Вскоре пугающие заросли остались позади, и ребята вышли к замку. Тропинка, едва заметная даже при лунном свете, спускалась к самым стенам и затем аккуратно скользила вдоль здания. Прямо перед ними возвышалась чёрная башня, а лившийся из её многочисленных окон свет яркими лепестками разрезал ночную тьму.

Драко, указав на верхний ряд светящихся окон, прошептал:

— Там моя спальня.

— Гарри там? — взволнованно спросила Гермиона.

Парень кивнул. Это было ошибкой: гриффиндорка тотчас бросилась вперёд по тропинке. Драко вытянул руку, чтобы остановить её, но не успел: его пальцы схватили пустоту. Он не увидел, а скорее услышал, как открылась маленькая железная дверца у основания башни. Конечно, он знал, что произойдёт дальше, ведь он лично устанавливал там эту ловушку. Выругавшись, парень кинулся вперёд, отталкивая Гермиону в сторону. Послышался громкий свист, затем глухой удар, и девушка услышала, как Драко упал на землю рядом с ней.

Гермиона поднялась на колени и обернулась, но не заметила никого, кроме Драко, который сидел на земле и поражённо смотрел на свою ногу. Древко стрелы, длинной около четырёх дюймов, торчало из верхней части его бедра. Вокруг раны ткань на джинсах потемнела от крови.

— Просто супер! — буркнул парень, а затем добавил ещё несколько фраз, в большинстве своём очень грубых.

Гермиона могла его понять — он истекал кровью, и, скорее всего, ему было очень больно. Она подползла к нему и дотронулась до древка, ощутив странный холод, исходящий от него. Девушка почувствовала, как её глаза наполняются слезами.

— Это всё моя вина, — заикаясь от всхлипов, выговорила она. — Мне даже нечем перевязать… Хотя можно оторвать кусок от рюкзака… Может, нужно наложить шину… Драко, ты можешь снять брюки?

Драко с недоумением уставился на неё.

— Не то, чтобы я не был рад, что ты попросила… В другой раз обязательно, но сейчас хоть на секунду включи голову! — прошипел он. — Кто из нас самая умная ведьма на курсе? Кто весь семестр посещал продвинутые курсы колдомедицины? Кто сможет вылечить мою ногу за пять секунд?

— Ох, прости. Конечно!

Кое-как нащупав в кармане свою палочку, Гермиона направила её на окровавленную штанину.

— Асклепио, — мягко произнесла она.

С облегчением она увидела, что из его тела уходит напряжение, а рана затягивается, вытолкнул из себя стрелу. Гермиона аккуратно подняла её: та была липкой от крови и какой-то вязкой светящейся субстанции, и девушка отшвырнула её подальше.

— Спасибо, — Драко осторожно ощупал ногу.

— Ты как? В порядке? — она обеспокоенно взглянула на него.

— Есть и положительный момент, — сказал он, хватаясь за её руку, чтобы подняться. — Теперь у меня есть офигенный шрам, который я буду показывать внукам.

— Шесть дюймов левее, и о внуках ты бы мог только мечтать, — ответила Гермиона. — Вот это повод для радости.

* * *

Гарри в самом деле находился в спальне Драко, правда особого выбора у него не было, так как он был привязан к кровати. Можно сказать, ему повезло, что Нарцисса упала в обморок именно в тот момент: безрассудная попытка Гарри прийти на помощь крёстному была расценена Люциусом как глупое желание помочь матери. В противном случае Малфой-старший был бы в ещё большем гневе. Когда Гарри со всех ног кинулся вперёд, отец Драко преградил ему путь, и Гарри, не сдержавшись, всё-таки врезал ему в глаз. Разъярённый Люциус кинул в него связывающее заклятье: верёвки обернулись вокруг запястий, приковывая парня к изголовью кровати. Затем Люциус наколдовал носилки для Нарциссы и, леветируя жену перед собой, покинул комнату, приказав Хвосту и Макнейру запереть Блэка в подземельях.

Гарри уже пару часов пытался освободиться от чар, но всё, что у него получилось — это наполовину выбраться из пижамной рубашки. Поэтому он сидел на кровати со связанными руками, жутко злой и замёрзший, ужасно беспокоясь о том, что сейчас могло происходить с его крёстным в подземелье.

«Хуже просто быть не может», — подумал он.

В эту самую секунду окно в спальне разлетелось вдребезги.

* * *

После небольшого обсуждения, Драко и Гермиона решили использовать чары Левитации, чтобы добраться до окна спальни. План был такой: сначала Гермиона поднимет Драко, если всё пройдет удачно, он отлеветирует её следом.

— Вперёд, — скомандовала девушка. — Вингардиум Левиоса. — Она сделала нужные пасы палочкой, направив её на парня.

Он почувствовал, как отрывается от земли, медленно поднимаясь вверх и слегка вращаясь, будто на верёвке. Посмотрев вниз на сосредоточенную гриффиндорку, он поднял вверх большие пальцы. Гермиона жестом дала понять, что теперь его очередь использовать чары. Драко направил на неё палочку и прошептал: «Вингардиум Левиоса».

Его заклинание вышло совсем не таким хорошим, как у Гермионы. Вместо того чтобы плавно подняться, девушка пушечным ядром взвилась в воздух и врезалась в Драко. Ухватиться ему было не за что, и они отлетел в сторону, больно ударившись о стену. Затем ребята начали быстро вращаться в воздухе; Гермиона в ужасе вцепилась в шею Драко, а её ноги обвили его талию.

— Останови это! — гневное шипение девушки коснулось его уха.

Драко торопливо закивал, пытаясь выровнять палочку. Чары, казалось, всё ещё тянули Гермиону к небу, даже её волосы взлетели вверх. Она отчаянно цеплялась за него: её руки хватали парня за такие места, где ещё ни одна девушка его не касалась, но Драко был не в том положении, чтобы насладиться этим.

— Левиоса! — совершенно потеряв голову, выкрикнул он.

Они дёрнулись вбок, словно потерявший управление дельтаплан, затем снова взлетели вверх, и, сделав сальто, со всей скоростью устремились к замку. Гермиона закричала, когда они влетели в окно, осколки которого острыми брызгами рассыпались вокруг. Ребята рухнули на пол причудливой грудой переплетённых рук и ног, и на секунду просто замерли, стараясь прийти в себя. Гермиона зарылась лицом в шею Драко и стала судорожно втягивать ртом воздух.

«На секунду мне показалось, что мы погибнем, — подумал Драко. — Наверное, не мне одному».

В эту же секунду сверху раздался очень знакомый голос:

— Что… Как?..

Глаза Драко были закрыты, поэтому он не увидел, а скорее почувствовал, как Гермиона ослабила хватку на его шее и приподнялась.

— Ой! — услышал он её изумлённый голос. — Гарри!

* * *

— Что… Как?.. — только и смог промямлить Гарри.

Он понимал, что сидит на кровати с раскрытым ртом, но не мог ничего с этим поделать. На полу, вся усыпанная осколками, лежала Гермиона, затем она приподнялась, уставившись на него расширившимися от удивления карими глазами. Гарри был бесконечно счастлив видеть её снова, однако, его повергло в состояние шока, что девушка всеми руками и даже ногами обвивала… Драко Малфоя! Да, это был он, и пусть он выглядел в точности как Гарри, это несомненно был Драко Малфой.

— Ой! — Гарри показалось, что её голос прозвучал немного виновато. — Гарри!

Руки Малфоя по-хозяйски лежали на талии Гермионы. А, открыв глаза, он уставился на Гарри с лёгким удивлением на лице, по которому гриффиндорцу отчаянно захотелось врезать.

— Привет, Поттер. Вижу, ты нашёл мою пижаму, — Драко хмыкнул. — Правда, обычно я надеваю весь комплект.

Гермиона разрыдалась.

— Гарри! — провыла она сквозь слёзы.

Затем девушка кое-как поднялась на ноги и, шатаясь, преодолела расстояние до кровати. Неуклюже присев на краешек, она прошептала:

— Ты жив! Какое счастье!

— Я же говорил тебе, что он жив, — раздражённо буркнул Драко.

Гермиона безумно хотела обнять Гарри, но тот факт, что он был полуголым и вдобавок привязан к кровати, явно смущал её.

— Это… — произнесла она, указав на его запястья.

— Сковывающее заклятье, — закончил за неё Гарри.

Гриффиндорка направила палочку на верёвки.

— Фините Инкантатем!

Как руки парня расслабленно упали на колени, и Гермиона крепко прижала Гарри к себе, уткнувшись ему в шею и роняя слёзы на его плечо. Гарри заметил, как Малфой поднялся и стал стряхивать с себя осколки, а затем холодно взглянул на обнимающуюся парочку.

Гарри немного отстранил девушку от себя; по какой-то причине он был невероятно зол на неё.

— Где Рон? — его голос прозвучал неожиданно резко.

— Рон… — в замешательстве промямлила Гермиона. — Он в школе, я оставила ему записку.

— Оставила ему записку? — неверяще переспросил Гарри.

Гермиона открыла рот, но затем снова закрыла. Она не могла поверить своим ушам. Как он мог первым делом спросить её о Роне? Неужели он совсем не рад её видеть?

— Рон ненавидит Драко, — дрожащим голосом произнесла она. — Он бы не согласился пойти с нами.

— Он бы пошёл! — возразил Гарри.

«Конечно, пошёл бы», — мысленно признала Гермиона.

— Хорошо, он бы пошёл ради тебя, — примирительно начала она. — Но мне пришлось бы сначала подробно всё ему объяснять, потом ещё целую вечность уговаривать идти вместе с Драко. Мы всё равно к утру уже вернулись бы… Гарри, — её голос дрогнул, — как только я узнала, всё, о чём я думала — поскорее найти тебя и убедиться, что ты в порядке.

Гарри смотрел на неё с очень странным выражением.

— Я не ослышался? Ты только что назвала Малфоя «Драко»?

Драко шагнул вперёд.

— Послушай, Поттер! Я знаю: я тебе не нравлюсь. Я тоже не питаю к тебе тёплых чувств, и я бы со спокойной душой оставил тебя здесь, чтобы мой отец мог бросить тебя в темницу, где бы ты и умер. Но я так не поступлю. Если ты не веришь мне — это твоё право, но ты должен доверять Гермионе! Мы пришли сюда, чтобы СПАСТИ ТВОЮ ЗАДНИЦУ, НЕБЛАГОДАРНЫЙ ТЫ УРОД! — он глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Так что давайте поскорее уберёмся отсюда.

Гарри моргнул, затем совершенно невозмутимо произнёс:

— Я никуда с вами не пойду.

Ребята ошалело уставились на него; Драко, казалось, растерял всё своё красноречие. Наконец Гермиона тихо выдохнула:

— Но почему?

Гарри вздохнул. Затем он рассказал им о плане Макнейра заманить его в ловушку, о Сириусе, о Хвосте. В конце он добавил:

— Я думаю, с твоей матерью что-то не так, Малфой.

— Оскорбления, — устало выдохнул Драко. — Разумеется.

— Я серьёзно. Мне кажется, с ней действительно творится что-то неладное. Твоя мать выглядела очень несчастной, а сегодня, когда друзья твоего отца притащили Сириуса, она вообще упала в обморок.

Эта новость заставила слизеринца замолкнуть.

Губы Гермионы немного подрагивали, но она упрямо вскинула подбородок и твёрдо произнесла:

— Решено. Мы прибыли сюда со спасательной миссией, так что заодно освободим и Сириуса.

— Это не так просто, — сказал Гарри. — Я вечером попробовал пробраться в подземелья, но сработало что-то вроде сигнализации.

— На все входы в подземные комнаты наложены оповещающие заклятия, — пояснил Драко. — Чтобы беспрепятственно проникнуть туда, необходимо, чтобы в твоих жилах текла кровь Малфоев. — Он пожал плечами. — Мы не любим чужаков.

— Как и всех прочих, — хмыкнул Гарри. — Этот дом просто наполнен теплом и любовью! — с сарказмом произнёс он. — Это, пожалуй, всё, что я выяснил об этом месте. Ах, да: ещё вам бы не помешало наладить центральное отопление.

— Я уверена, ты узнал много полезного, — поспешила успокоить его девушка. — Наверняка ты…

— Для тебя это всё — домашнее задание? — грубо перебил её Гарри. — Что ж, вот какой информацией я владею: в семье Малфоев встречались случаи безумия, что не лишено смысла, так как в этом доме у всех без исключения поехала крыша; быть блондином оказалось совсем не весело, ах да, еще у Малфоя на ягодице есть родинка в форме Соединённого Королевства.

— Нет у меня никакой родинки! — возразил Драко.

— А вот и есть.

— Да? Покажи мне! — глаза Гермионы загорелись в предвкушении.

— Нет! — хором воскликнули парни.

— Тебе-то какая разница, Гарри, это же не твоё тело, — резонно заметила Гермиона.

— Ладно, если будешь хорошо себя вести, я могу показать тебе Шотландию.

— Ну уж нет! Это моё тело! — возмутился Драко. — И я не позволю использовать его, как вздумается! Ты только посмотри на себя: болтаешься тут полуголый! Ты, наверное, едва смог дождаться, когда же снимешь с меня одежду, да, Поттер. И как? Нравится для разнообразия иметь мускулы?

— Мускулы? — переспросил Гарри. — Вот эти тощие палки ты называешь мускулами? — Он вытянул руки перед собой. — Ты сам прекрасно знаешь, что у тебя одни кости!

— ЗАКРОЙТЕ РОТ! ОБА! — прервала их перебранку Гермиона. — Сейчас важно другое! Мы должны думать, как помочь Сириусу.

— Ты права, — Гарри почувствовал себя жутко виноватым.

Но внезапно раздался стук в дверь. Ребята застыли, глядя друг на друга испуганными глазами, будто надеялись, что тот, кто стоял в коридоре просто развернётся и уйдёт. Но звук повторился, ещё громче и настойчивее, а дверь начала подрагивать в петлях.

Гарри жестом указал на Гермиону и Драко и прошипел:

— Вы двое! В шкаф! Быстро!

Гермиона и Драко опрометью кинулись к шкафу и, залетев внутрь, плотно захлопнули дверцы. Гарри в это время наспех починил заклинанием окно и проворно запрыгнул на кровать. Едва он успел поднять руки, притворившись связанным, как дверь спальни распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в комнату ворвался Люциус Малфой. Его взгляд гневно прожигал сына.

— Мальчик! — закричал он.

Нельзя было не заметить, что они с Драко были очень похожи в гневе: оба бледные, с ярко красными пятнами на щеках и потемневшими от злости глазами. Гарри на секунду удивился, почему Люциус сразу не открыл дверь с помощью магии, но потом понял, что тот просто хотел сорвать на нём свою злость.

— Почему ты не открыл дверь?

— Даже не знаю, — скучающим тоном произнёс парень. — Может, потому, что ты привязал меня к кровати?

Люциусу хватило совести выглядеть смущённым.

— Совсем забыл. — Он направил палочку на Гарри и пробормотал: — Фините Инкантатем.

Гарри позволил рукам опуститься на покрывало.

— Спасибо, — без особой благодарности в голосе сказал он. — Как Нар… мама?

— В порядке, — коротко ответил Люциус.

— Могу я увидеть её?

— Нет, — отрезал Малфой-старший. — Я хочу, чтобы ты помог мне с одним делом. Ты должен спуститься со мной в подземелья.

Гарри не поверил своим ушам: то, чего он так отчаянно хотел, само плыло ему в руки. Ему нестерпимо хотелось увидеть Сириуса, однако при мысли, что Гермиона останется в шкафу наедине с Драко, его глаз начинал дёргаться. Сказать Люциусу, чтобы тот зашёл попозже, он тоже не мог: Малфой-старший и без того выглядел так, будто вот-вот начнёт плеваться огнём.

— Хорошо, отец, — ответил Гарри.

Он поднялся с кровати и последовал за Люциусом, бросив последний взволнованный взгляд на гардероб.

* * *

В шкафу было абсолютно темно. Гермиона чувствовала на щеке какую-то грубую ткань, её колено было зажато между ногами Драко, а руки, крепко державшие рюкзак, начали неметь. Сквозь тихое дыхание слизеринца до неё доносились голоса, едва проникающие через плотную дверцу. Она слышала, как Люциус велел Гарри идти с ним в подземелья, как тот согласился, и затем как дверь за ними закрылась.

Драко заговорил первым. Вообще-то, он не столько говорил, сколько ругался. Причём, делал он это настолько умело и изобретательно, что Гермиона невольно заслушалась. Богатство его словарного запаса и живость воображения впечатлили девушку: она и подумать не могла, что кому-то может прийти в голову сделать с метлой ТАКОЕ.

— Прости, что прерываю, — наконец подала голос Гермиона. — Честно говоря, мне даже немного понравилось, но я думаю, мы уже можем вылезти из шкафа. Я уже рук не чувствую.

— Нет, мы не можем, — его голос звучал слишком спокойно, если вспомнить, что пару секунд назад он неистово ругался. — Он запирается снаружи.

— Что ты имеешь в виду? — Гермиона не могла в это поверить.

— Какая часть фразы «Шкаф запирается снаружи» тебе непонятна? — язвительно спросил Драко. — Честно, я считал, что ты умнее.

— Простейшее открывающее заклятье, — произнесла Гермиона.

— Не сработает, — закончил Драко. — Этот шкаф защищён от любых отпирающих чар. Мой отец закрывал меня здесь в детстве, когда я плохо себя вёл. Так что я неплохо осведомлён.

— Твой отец просто ужасен!

— Оставь в покое мою семью, Грейнджер, — резко бросил Драко.

— Грейнджер? — раздражённо фыркнула Гермиона. — Сначала Гарри, а теперь ещё и ты! Почему вы оба ведёте себя так, будто я сделала что-то плохое? Я всего лишь хотела спасти Гарри… Что касается тебя, я вообще не понимаю, почему ты злишься!

— Действительно не понимаешь? — его голос прозвучал холодно и презрительно. Гермиона узнала эти интонации: именно так Малфой обращался к ней в Хогвартсе.

— Нет, — с вызовом ответила она.

— Люмос, — произнёс Драко, и свет его палочки мягко озарил пространство шкафа.

Гермиона вздрогнула. Разговаривая с Драко в темноте, она представляла его настоящее лицо, но теперь она снова смотрела на Гарри. Его изумрудные глаза блестели от света палочки, а губы расплылись в недоброй улыбке.

— Поттер ведёт себя как говнюк по двум причинам, — стал объяснять Драко. — Во-первых, его бесит сама мысль, что его спасаю я. Это легко понять: на его месте я бы чувствовал то же самое.

— А во-вторых? — спросила Гермиона.

— Он ревнует, — ровно закончил слизеринец.

Гермиона почувствовала, что её сердце камнем свалилось вниз, затем снова взлетело вверх и застряло где-то в районе горла.

— Ревнует? — едва слышно выдохнула она. — Но почему?

— Не строй из себя дуру, Гермиона.

Девушка схватила Драко за руку и крепко сжала.

— Он ведь не… — Гермиона замолкла, немного ослабив хватку на его руке.

— Я знаю, что ты хочешь услышать. Но ты уверена, что хочешь услышать об этом так?

Гермиона замолчала, прислушиваясь к себе. Так ли она хотела услышать, что у Гарри, возможно, были к ней чувства. «Какие бы ни были эти чувства», — мысленно вздохнула девушка. От Драко, невольно шпионившего за его мыслями? И пусть Гарри это ничем не грозит, Гермиона всё равно считала это неправильным. Также существовала вероятность, что Драко ошибался.

Она покачала головой и отпустила его руку.

— Нет.

— Только потому, что я чувствую эмоции Гарри, — неожиданно произнёс Драко, — я не перестал замечать собственные чувства.

Гермиона пристально посмотрела на него.

— Что ты чувствуешь?

К её огромному удивлению, ей захотелось узнать ответ на этот вопрос так же сильно, как и на предыдущий. Но Драко опустил голову. Очки отразили мягкий свет волшебной палочки, и Гермиона перестала видеть его взгляд.

— Прямо сейчас я чувствую голод. Я ничего не ел со вчерашнего обеда.

— А-а, — разочарованно протянула Гермиона.

Каким бы огромным шкаф ни казался снаружи, внутри было невероятно тесно. Ребята несколько секунд повозились, устраиваясь удобнее, и теперь сидели бок о бок. Гермиона кое-как повернула рюкзак, чтобы можно было дотянуться до замка, затем открыла его и сказала:

— Я взяла с собой немного еды. У меня есть шоколадные лягушки, сливочное пиво и солёные огурчики.

Драко скорчил рожу.

— Я сказал, что голодный, а не беременный.

— Ну, это всё, что есть, — пожала плечами Гермиона, стараясь не захихикать.

— Ладно. Давай сливочного пива. Может, если я напьюсь, мне будет всё равно, что я заперт в этом шкафу.

* * *

Путь до гостиной Гарри преодолел в относительном спокойствии, быстро шагая за отцом Драко по уже знакомым коридорам. Затем они зашли в комнату. Люциус открыл люк и велел сыну следовать за ним. Гарри шёл, стараясь ни к чему не прикасаться: он боялся запустить еще какие-нибудь сигнальные чары своей немалфоевской кровью.

Свет от волшебной палочки падал на серые каменные ступени, что вели вниз, исчезая в холодной сырой мгле. Подземелья оказались похожими на лабиринт: узкие проходы с множеством ответвлений змеями расползались под поместьем. Сначала Гарри пытался запомнить дорогу, на ходу бормоча про себя: «Влево, прямо, снова влево, дальше направо…», но вскоре понял, что это бесполезно. За всё время пути Люциус заговорил с ним лишь единожды, когда они шли по одному из тёмных узких коридоров, стены которого были украшены мозаикой из дроблёного мрамора.

— Это пойдёт тебе на пользу, мальчик, — сухо произнёс старший Малфой.

Наконец они добрались до входа в темницы. Это была огромная каменная арка, перекрытая длинными ржавыми засовами и запечатанная огромным замком в виде двух переплетённых змей. Люциус дотронулся до замка, змеи на нём зашевелились, отползая друг от друга, раздался негромкий щелчок, и дверь отворилась.

Они вошли внутрь и проследовали вперёд мимо небольших отдельных камер, рядами выстроившихся у стен. Дойдя до нужной, Люциус остановился, и Гарри встал рядом, пристально вглядываясь сквозь прутья решётки.

Камера была тесной, на влажных холодных стенах местами виднелась плесень, а жёсткий пол был покрыт соломой. В дальнем углу располагалась низкая каменная скамья, на которой лежал человек. Это был Сириус.

— Здравствуй, Блэк, — сказал Люциус, и пленник сел. К облегчению Гарри, с него сняли связывающее заклятие. — Как тебе апартаменты?

Сириус зарычал, низко и протяжно, как собака. Люциус издевательски хмыкнул:

— Приятно видеть, что ты гордишься тем, что анимаг. Что, спустя столько лет бродяжничества в обличье собаки разучился говорить по-человечески?

Сириус отвернулся. Люциус с отвращением покачал головой, затем закатал левый рукав мантии, показав тем самым уродливую татуировку в виде черепа с выползающей из него змеёй. Он поднес Чёрную метку к лицу и грубо рявкнул в неё, словно в рацию:

— Ангус! Питер! Вы где?

Череп на руке Люциуса задвигал челюстью, и из него раздался металлический голос:

— Мы не можем попасть в подземелья. Кто-то должен открыть люк.

— Проклятие! — Люциус глянул на Гарри: — Твоя палочка с тобой, мальчик?

— Да, — Гарри достал палочку из кармана и показал её.

— Очень хорошо, Драко, — Люциус обнажил острые зубы в улыбке. — Я бы хотел, чтобы ты проследил за Блэком, пока я не вернусь. Если он двинется, используй заклинание ватных ног. Ты достаточно взрослый для такого поручения, — добавил он. — Пришло время узнать, чего ты стоишь.

Гарри сомневался, что Люциус действительно хотел дать шанс Драко проявить себя. Просто ему нужная была помощь, а Нарцисса была не в том состоянии. Как бы то ни было, Гарри не собирался жаловаться.

— Хорошо, отец. Я прослежу за ним.

Люциус ушёл, а Гарри остался стоять в темноте, подрагивая от нетерпения. Как только он услышал, что ворота за Малфоем-старшим закрылись, он подбежал к прутьям решётки и позвал:

— Сириус! Сириус, не бойся, это я!

Пленник поднял голову.

— Гарри, что ты сделал с волосами? Выглядит просто ужасно!

Гарри задохнулся от удивления:

— Как ты узнал меня?

Сириус усмехнулся:

— Я собака, Гарри. Мой нос работает быстрее глаз: я узнал, что ты здесь, как только попал сюда.

Гарри прислонился лбом к решётке: было очень приятно, что хоть кто-то узнал его, пусть даже по запаху.

— Всё же я ещё и твой крёстный, так что хочу заметить, что замаскироваться под сына Люциуса было очень опасно, — неодобрительно произнёс Сириус. — Что ты использовал? Оборотное зелье?

— Что-то вроде того.

Затем Гарри быстро, как только мог, пересказал Сириусу события последних дней. Тот молча слушал, изредка кивая или удивлённо восклицая, пока Гарри не дошёл до того места, где Хвост и Макнейр доставили Сириуса в спальню Драко и Нарцисса упала в обморок.

— Нарцисса, — задумчиво пробормотал Сириус. — Здесь что-то не так.

— Что?

— В Хогвартсе, — начал Сириус, — Нарцисса Хардести была самой красивой девушкой на своём курсе. Она была на два года старше нас с Джеймсом, отлично училась и была довольно популярной. И затем, на последнем курсе начала встречаться с этим скользким подонком, Люциусом Малфоем. Никто не мог понять почему. Это была загадка года, ведь она всегда его не выносила, и он был гораздо старше.

Гарри пристально посмотрел на Сириуса. Выражение его лица трудно было разглядеть сквозь грязь и кровавые подтеки, но ему показалось, что крёстный что-то недоговаривает.

— Ты был влюблён в неё? — спросил Гарри.

— Пожалуй, — не стал отпираться Сириус. — Я неплохо знал её, Гарри. Я мог бы поклясться, что она была хорошим человеком. — Он тяжело вздохнул. — Но то же самое я говорил о Питере, и взгляни, что с ним стало.

— Ты хочешь, чтобы я… — начал Гарри, но Сириус перебил его.

— Всё, чего я хочу, чтобы ты приглядывал за ней.

— Ладно, забудь о ней, — сказал Гарри. — Сейчас главное вытащить тебя отсюда.

— Только не сейчас, — покачал головой Сириус. — Малфой может вернуться в любую секунду.

— Я знаю. Я вернусь за тобой позже ночью. У меня наверху в рюкзаке папина мантия. Её хватит, чтобы спрятать нас всех. Я бы оставил Драко здесь, — желчно добавил он, — но он нужен, чтобы выбраться из поместья. Без «малфоевской крови» мы далеко отсюда не уйдём.

Сириус поднял правую руку, чтобы пригладить волосы, и Гарри заметил, что его левое запястье приковано к скамье.

— Гарри, я знаю, что тебе не нравится сын Люциуса, но проследи, чтобы он держался под Мантией-невидимкой. Если Пожиратели его поймают, они решат, что он Гарри Поттер, и тогда ему конец.

В горле у Гарри пересохло.

— Они хотят убить меня? — глухо спросил Гарри.

— Хуже, — мрачно выдохнул Сириус. — Я слышал, о чём говорили Макнейр и Хвост, пока везли меня сюда. Они хотели с моей помощью заманить тебя в поместье, затем вызвать Волдеморта, а он бы использовал на тебе заклятие Лакертус…

Сириус внезапно замолчал. Скрип открывающихся ворот эхом отразился от стен темницы. В ту же секунду Гарри отскочил от решётки, и, когда вошли Малфой, Макнейр и Хвост, парень уже стоял с палочкой наизготовку. Никто из них даже не взглянул на Сириуса.

Отец Драко коротко кивнул Гарри и сдержанно произнёс:

— Останься. Я хочу, чтобы ты это увидел.

Гарри сжал пальцы в кулаки. Он знал, что они не станут причинять Сириусу вред, ведь он был нужен им живым, но от того, как прозвучала последняя фраза, у Гарри засосало под ложечкой.

Люциус и Макнейр достали свои палочки. Парень завороженно смотрел, как они соединили их кончики, а Хвост приложил к ним свою руку.

— Доминус Вокаре! — скрипучим голосом произнёс последний.

Лучи зелёного света вылетели из палочек и ладони Петтигрю, формируя фигуру, в которой угадывались голова и плечи. Лицо было расплывчатым и нечётким, но Гарри сразу узнал его: ни у кого на свете не было такого бледного и плоского лица и таких красных глаз с вертикальными зрачками.

Волдеморт.

— Мой Лорд, — Люциус чуть склонил голову, а его голос приобрёл заискивающие интонации.

— Зачем вы побеспокоили меня? — произнёс Волдеморт грубым, хриплым голосом.

— Мы хотели сообщить, что преуспели в поимке Сириуса Блэка, — маленькое круглое лицо Петтигрю исказилось раболепной улыбкой. — Он там. — Хвост жестом указал на пленника.

Голова Волдеморта повернулась к камере, в которой находился Сириус, и его взгляд скользнул по Гарри, который сразу почувствовал резкую боль в шраме. Чтобы не выдать себя, парень до боли сжал кулаки, с силой вонзая ногти в ладони.

— Да, я вижу, — произнёс Тёмный Лорд. — А мальчишка, Гарри Поттер? Вы известили его?

— Я послал сову ему в школу, Повелитель, — ответил Макнейр.

— Хорошо, — ровно сказал Волдеморт. — Вы славно потрудились и будете вознаграждены. — На лицах Пожирателей загорелись алчные улыбки, и Волдеморт жёстко добавил: — Только когда мальчишка будет у вас в руках.

Улыбки на их лицах померкли.

— Ждать осталось недолго, Мой Лорд, — сказал Люциус.

Волдеморт снова перевёл взгляд на Гарри, и юношу вновь настигла яркая вспышка боли.

— Это твой сын, Люциус?

— Да, Мой Лорд.

Волдеморт не отводил внимательного взгляда от Гарри.

— Он похож на тебя, Люциус, — наконец изрёк он. — Когда он подрастёт, ты ведь приведёшь его ко мне?

— Конечно, Мой Лорд.

После этого изображение Волдеморта исчезло. Он явно не был любителем долгих прощаний. Для Гарри это стало невероятной удачей: ещё секунда, и он бы упал на колени от мучительной боли. И всё же, он был рад этой боли, ведь она означала, что он оставался самим собой, пусть и в обличье другого.

Люциус казался довольным, как никогда: он даже положил руку на плечо Гарри, когда они покидали темницу. Уходя, Гарри взглянул на Сириуса, но тот уже лёг, отвернувшись к стене.

* * *

Драко с Гермионой уже выпили по четыре бутылки сливочного пива. Затем между ребятами произошла короткая и довольно вялая битва за последнюю, из которой Драко вышел победителем. Алкоголя в сливочном пиве было немного, но четыре пинты на голодный желудок, — и Гермиона почувствовала сонливость и небывалую лёгкость.

— Что, если твой очкастый дружок не вернётся? — угрюмо спросил Драко. — Для меня было бы просто позором умереть в собственном шкафу.

— Он не мой дружок, — на автомате поправила его Гермиона. — И он вернётся.

Драко кинул на девушку взгляд поверх своей бутылки.

— С чего такая уверенность?

— Гарри не оставит нас тут умирать! — возмущённо ответила Гермиона. — Он, может, и зол на меня, но он не убийца.

— Ты не поняла. Я хотел сказать, почему ты уверена, что он не твой дружок.

Гермиона с трудом сфокусировала взгляд на Драко. Её тело нуждалось в отдыхе, ведь они не спали уже более двадцати часов.

— Он сам мне сказал, что я не нравлюсь ему в этом смысле, — грустно вздохнула она.

— Гарри — идиот, — внёс ясность Драко. — Не думаю, что он знает, чего хочет.

— Что он сейчас чувствует? — вопрос вырвался прежде, чем Гермиона успела остановить себя.

Пару секунд Драко молчал, затем произнёс:

— Ему грустно.

— Знаешь, чего мне действительно будет не хватать? — спросила Гермиона, которую накрыло мягкое ощущение, будто она погружается в сон, не чувствуя усталости.

— Сидения в тёмном шкафу в окружении костюмов от Армани? — предположил Драко.

— Нет. — Она покачала головой. — Тебя. Такого, как сейчас. Когда мы снимем чары с тебя и Гарри, ты опять станешь мерзким поганцем?

— Есть и положительная сторона, — Драко пытался придать своему голосу беззаботности, — Гарри, возможно, перестанет вести себя как козёл.

— Не говори о нём так. — Её протест прозвучал не очень искренне.

— Знаешь, чего будет не хватать мне? — выделив последнее слово, спросил Драко, глядя куда-то поверх головы девушки.

— Чего?

— Твоей дружбы, — быстро сказал он. — Понимаешь, даже когда ты думала, что я Гарри, было здорово. У меня есть друзья — Крэбб, Гойл. Но им бы и в голову не пришло защитить меня ценой жизни. Они, конечно, могут умереть из-за меня: например, я велю им выпить яд, и, уверен, они выпьют. Но это скорее тупость, чем преданность. — Он тяжело вздохнул. — Но ты не такая. Ты ведь умерла бы за Гарри?

— Да, — мгновенно отозвалась Гермиона. — Хотя я думаю, что тоже могу умереть из-за него, — добавила она, и Драко криво усмехнулся.

Гермиона немного подвинулась и откинула голову ему на плечо. Драко притих. В свете волшебной палочки девушка могла рассмотреть такую знакомую линию подбородка.

— Знаешь, мне будет грустно, когда ты начнёшь бриться, — мечтательно сказала Гермиона: от алкоголя она немного потеряла голову. — Мне нравится прозрачность твоей кожи, всегда нравилась. И когда её впервые коснётся бритва, она исчезнет навсегда.

Она подняла голову и поцеловала его в щёку. Драко заглянул ей в глаза, которые находились в паре дюймов от его.

— Гермиона… К кому ты обращаешься?

— Не знаю, — ответила она и поцеловала его в губы.

Если у Драко были какие-то сомнения на этот счёт, то он их не выказал. Он схватил её за плечи и жадно впился в губы, в тот же миг призрачные мысли девушки о том, что она целует Гарри, испарились. Она никогда не целовалась с Гарри, но была уверена, что, если бы это произошло, это было бы совсем не так. Она целовалась с незнакомцем, или почти незнакомцем; каждое, даже самое лёгкое, прикосновение его губ разносилось по её телу вспышками пугающего возбуждения. Он даже пах не так, как Гарри, он пах Драко: лаймом, перцем, ночной прохладой, но вместе с этим он шептал её имя голосом Гарри. Однако Гермионе уже было всё равно. Они ударялись о стенки тесного гардероба, снова и снова отдаваясь этому отчаянному поцелую. Парочка настолько увлеклась, что никто из них не обратил внимания, как кто-то открыл дверцу шкафа, впустив внутрь яркий свет. И только когда злой голос этого кого-то разрушил тишину, они смогли оторваться друг от друга.

— КАКОГО ЧЁРТА ТУТ ПРОИСХОДИТ?! — в бешенстве закричал Гарри.

* * *

Гермиона выглядела очень несчастной. Гарри даже не смотрел в её сторону, казалось, что он решил никогда больше с ней не говорить. Правда, его молчание не распространялось на Драко: он всё еще разговаривал с ним, хоть и весьма неохотно.

Как только Гермиона и Драко услышали разъярённый голос Гарри, то тотчас отпрыгнули друг от друга, но было уже слишком поздно. Спотыкаясь, вся липкая от пива и поцелуев, Гермиона выбралась из шкафа и судорожно попыталась схватить Гарри за руку. Тот посмотрел на её руку, словно это был соплохвост, и чётко выговорил:

— Не. Прикасайся. Ко. Мне.

Он перевёл взгляд на Драко и хмуро сказал:

— Малфой. Нужно поговорить.

Драко с опаской выполз из шкафа, уверенный, что Гарри собирается врезать ему, но тот этого не сделал. Казалось, Гарри винил в случившемся одну Гермиону, несчастно пристроившуюся на краешке кровати и молча слушавшую их план по спасению Сириуса.

— Мы должны идти вдвоём, — решительно закончил Гарри свой пересказ недавних событий в подземелье. Теперь парни склонили головы над довольно схематичной картой, которую Гарри нарисовал по своим обрывочным сведениям о поместье. — Ты впустишь меня внутрь: люк открывается только тому, в чьих жилах течёт кровь Малфоев. Мы могли бы оба идти под мантией-невидимкой, но будет удобнее, если ты будешь под ней, а я пойду следом: в этом доме везде глаза и уши, и если кто-то заметит, что двери сами собой открываются и закрываются, могут возникнуть проблемы. И не снимай мантию, — ты всё еще в обличье Врага Номер Один.

Драко кивнул.

— Мы должны выдвинуться как можно скорее. Довольно скоро они будут ожидать появления Гарри Поттера, так что если нет возражений…

— Да. Я думаю, мы пойдём прямо сейчас, — согласился Гарри.

— Отлично, — сказал Драко. — Что насчёт Гермионы?

Гарри одарил Гермиону долгим холодным взглядом и затем отвернулся.

— Давай запрём её в шкафу? — предложил он.

— Я не буду сидеть в шкафу, — твёрдо сказала девушка. — Я иду с вами.

— Нет, не идёшь, — упрямо отрезал Гарри, даже не взглянув на неё. — Это очень рискованно, а я не могу постоянно беспокоиться о том, что ты сотворишь какую-нибудь глупость и подвергнешь себя опасности.

— Ты прекрасно знаешь, что я не делаю глупостей, — яростно выпалила Гермиона.

— Ты только что доказала обратное, — возразил Гарри, голос которого так и сочился презрением.

Отбросив все мысли в сторону, девушка быстро подлетела к Гарри и влепила ему крепкую пощечину. Карта выпала из рук юноши, и тот поражённо уставился на Гермиону, будто она была волшебной палочкой, которая, вылетев из его кармана, начала петь: «Боже, храни королеву!».

Драко ухмыльнулся.

— Тебе стоит присесть, Гарри, — сказал он. — В прошлый раз, когда она меня ударила, у меня пару дней искры из глаз сыпались.

Гарри и Гермиона одновременно повернулись к Драко.

— Заткнись, Малфой! — хором сказали они.

— Ладно-ладно, — протянул парень. — Тогда я просто посижу там.

Он отошёл в дальний конец комнаты. Вид у Драко был обиженный, но Гермиона была уверена, что он бы с радостью убрался и подальше, лишь бы не слушать их пререкания.

— Я не стану извиняться, — ледяным тоном сказала она Гарри. — Ты это заслужил.

— Да… — Гарри, всё ещё шокированный, последовал совету Драко и присел на край кровати. — Наверное, я влез не в своё дело.

Он выглядел таким несчастным, что Гермиона почувствовала себя виноватой.

— Гарри… Я знаю, что ты, наверное, думаешь…

— О, нет, ты не знаешь! — воскликнул Гарри.

— Я знаю, тебе не нравится Драко…

— Не нравится? — он смотрел на неё так, словно она сообщила ему, что идёт на ужин к Волдеморту. — Это Драко Малфой, Гермиона! Ты ведь понимаешь, что мы сейчас говорим о Драко Малфое? О том самом, который пытался засадить Хагрида в Азкабан! Который называет тебя не иначе, как грязнокровка! Чей отец вышвырнул папу Рона из Министерства!

— Я не знал об этом! — подал голос Драко из своего конца комнаты.

— Рот закрой! — зло бросил ему Гарри, не отрывая глаз от девушки. — Драко Малфой, который говорил, что хочет твоей смерти! Ты это помнишь, Гермиона?

— Он теперь другой! — возразила она, понимая, как глупо это прозвучало. — Он изменился!

— Изменился?! — теперь голос Гарри звучал так, как будто она сказала ему, что идёт на ужин к Волдеморту, прихватив с собой бутылочку хорошего вина. — Что бы сказал Рон, если бы узнал, что ты зажимаешься с парнем, чей отец отобрал у его отца работу и практически обанкротил всю его семью? Если бы не Фред и Джордж с их магазинчиком волшебных вредилок, они все уже были бы на улице, и ты прекрасно это знаешь!

— Так нечестно! — слова о Роне задели девушку. — Это сделал Люциус, а не Драко. Это то же самое, что винить тебя за поступки Дурслей, — последнюю фразу она произнесла едва слышно. — Гарри, он правда изменился. Когда мы добирались до замка, он защитил меня от стрелы, хотя сам пострадал. Он спас меня! Неужели это ничего для тебя не значит?

Гарри посмотрел на её бледное лицо, расширенные глаза и слегка дрожащие губы.

— Это всё Оборотное зелье, Гермиона, — ответил он. — И ты знаешь это. Ты сейчас ведешь себя как Хагрид, который приютил очередное опасное чудовище и уверяет всех, что оно безобидно. Но однажды оно откусит тебе руку. Осталось узнать одно: будет ли это до снятия с него чар, или после.

— Откуда ты знаешь, что это действие зелья, Гарри? — спросила Гермиона, направив взволнованный взгляд на Драко.

— Я знаю, потому… — он осёкся и взглянул на неё, будто сомневаясь, стоит ли ей говорить. — Потому что я чувствую, как ровно противоположное происходит со мной!

— Ты хочешь сказать, что можешь читать его мысли?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет. Не это. — Он вынул палочку из кармана и жестом подозвал Гермиону поближе. — Смотри, — он направил палочку на двух пауков, пытавшихся прошмыгнуть сквозь щель в каменных плитах, и прошипел: — Круорис!

Из палочки вырвался чёрный луч и устремился в одного из них. Как только заклинание достигло цели, паучок резко развернулся и яростно набросился на другого, беспощадно откусывая бедняге голову. Гермиона в ужасе смотрела, как паук пожирает своего сородича; Гарри же наблюдал за этим с мрачным спокойствием.

— Гарри… Это ведь… Тёмная магия.

— Это даже не самое отвратительное заклятие, — безжизненным голосом ответил Гарри, наблюдая за изрядно потолстевшим пауком, пробегающим по полу. — Многие из них намного ужаснее.

— Но ты ведь в жизни не занимался Тёмной магией! Как ты без практики…

— Я не занимался. Но вот он — да, — Гарри махнул головой в сторону Драко. — Теперь понимаешь?

— Ох, Гарри, — Гермиона села рядом с ним на кровать.

Она видела, каким он был несчастным, и от этого её сердце разбивалось на тысячи острых осколков. Чуть раньше, он пообещала себе, что не будет сожалеть о том поцелуе в шкафу, но сейчас эта клятва не имела никакого значения. Пусть она ничего не должна была Гарри, и пусть он не испытывал к ней никаких особенных чувств, но тот поцелуй причинил ему боль, поэтому Гермиона дала себе новое обещание: никогда и ни при каких обстоятельствах больше не целовать Драко Малфоя. Её глаза решительно сверкнули, и Гермиона горячо произнесла:

— Мы выберемся отсюда, Гарри. И вытащим Сириуса из подземелья, потом снимем с вас заклятье, и всё станет так, как раньше.

— Как я могу помочь Сириусу в таком состоянии? — с мрачным унынием произнёс Гарри. — Что, если я неожиданно превращусь в спятившего злодея? Что, если действие зелья никогда не закончится?

— Тогда мы пойдем в Министерство, и там нам помогут, — раздражённо бросил Драко, приблизившись к ним. — Прекрати жалеть себя, Поттер! Ты не станешь спятившим злодеем, в тебе часть меня, а не Волдеморта.

— Не велика разница, — буркнул Гарри, глядя в пол.

Драко фыркнул.

— Лучше скажи мне, когда это Мальчик, Который Выжил превратился в Мальчика, Который Дулся?

— А-ха-ха, как смешно! Жаль, тут нет твоих прихлебал, чтобы оценить твой плоский юмор, Малфой!

— Поттер! Я тоже далеко не в восторге от того, что застрял в твоём теле, но я ведь не устраиваю истерик!

— Действительно! — ответил Гарри с изрядной долей сарказма. — Твой способ решения проблем с помощью засовывания языка в рот моей подруги куда лучше! Ты решай проблемы своим путём, Малфой, а я буду своим.

— Мой путь гораздо приятнее, — заметил Драко.

— Твой путь приведёт тебя к тому, что тебе оторвут голову.

— А вот это точно моя часть говорит в тебе, — довольно произнёс Драко. — Узнаю дурной характер.

Гарри настолько устал, что у него уже не было сил заставить ухмыляющегося Драко заткнуться. Он взял в руки карту, посмотрел на слизеринца и выдохнул:

— Если мы идём, то нам пора.

Драко взял мантию-невидимку, Гермиона подобрала с пола гардероба свою палочку, и они двинулись. Подходя к двери, Гарри прошипел на ухо Драко так, чтобы его услышал только он:

— Ты нравишься ей только потому, что выглядишь, как я.

Улыбка Драко погасла.

* * *

Первая часть плана прошла на удивление гладко. Драко под мантией-невидимкой пробрался в гостиную, убедился, что вокруг никого нет, и открыл люк, впустив в него Гарри и Гермиону, и затем ребята спустились по ступеням вниз.

Взяв на вооружение знания Драко о подземельях и неполную карту Гарри, они потихоньку продвигались по туннелям. Гермиона была поражена их количеством: узкие проходы сменялись залами, размером с теннисные корты, в некоторых с потолка свивали сверкающие, словно драгоценные камни, сталактиты.

— Да здесь больше комнат, чем наверху, Драко, — потрясённо выдохнула она.

— Я знаю, — отозвалась пустота слева от неё. — Поместью всего лет шестьсот, а эти подземные ходы здесь как минимум тысячелетие. Мать говорила, что раньше это было чем-то вроде подземного города.

— Ты знал, что твоя мать училась вместе с моими родителями? — спросил Гарри. Он всё ещё не выглядел дружелюбным, но, видимо, решил не подливать масла в огонь.

— Да, я знал, что она училась в Хогвартсе.

— Они были друзьями с Сириусом, — сказал Гарри.

— Она никогда не упоминала его, — голос Драко прозвучал бесцветно, он явно не хотел говорить о матери.

Гермиона шагала чуть позади них. Её мысли крутились в голове, снова и снова проигрывая в голове то, что произошло между ней и Драко в шкафу. Она взглянула на пустоту, которая предположительно была Драко, жалея, что не может узнать, о чём он думает.

Этот поцелуй не был для неё первым. Она пару раз целовалась с Роном, но толком у них ничего не вышло: как только их губы соприкасались, Рон паниковал и сбегал, а потом сторонился её несколько дней. Однажды, Гермионе это надоело, и она заявила ему, что теперь они просто друзья, в том момент они оба вздохнули с облегчением. Ещё был Виктор. Гермиона усмехнулась про себя. Бедняжка Виктор! Она не питала к нему особых чувств, но всё же позволила ему несколько мимолётных поцелуев, в надежде, что это заставит Гарри ревновать. Но из этого ничего не вышло: Гарри, как всегда, видел её насквозь, и знал наверняка, что Виктор ей не нравился.

Она вспомнила, как была счастлива, когда перед вторым испытанием Турнира Трёх Волшебников объявили, что она будет заложницей для одного из чемпионов, «тем, чего чемпиону сильнее всего будет не хватать». Какое разочарование её постигло, когда вынырнув на поверхность озера, она увидела лицо Виктора, а не Гарри. Последнее воспоминание сразу стёрло улыбку с её лица.

— Мы пришли, — сказал Драко откуда-то справа. — Подождите.

Они стояли у входа в темницы, засовы снова перекрывали арку, и огромный замок в виде сплетённых змей по-прежнему висел на двери. Драко подошёл ближе, едва слышно шурша мантией, дотронулся до замка, и тот, негромко щёлкнув, упал в сторону, а дверь, скрипнув, отворилась.

Когда они вошли в ворота, Гарри взял Гермиону за руку, и та в ответ крепко сжала его ладонь. Здесь было темно и жутко. Гриффиндорец потянул девушку вперёд, и, дойдя до нужной камеры, упал на колени. Гермиона опустилась вслед за ним, позади них остановился и Драко.

— Сириус! — шепотом позвал Гарри. — Сириус, ты спишь?

Ответа не последовало.

— Сириус! — громче повторил Гарри.

В темноте камеры, словно светлячок, появилось крошечное бледно-голубое пятнышко. Оно начало увеличиваться, и Гермиона поняла, что это был кончик волшебной палочки. Свет озарил камеру: её покрытый соломой пол, тёмные стены, а также Люциуса Малфоя и Хвоста, сидящих на каменной скамье, где ещё час назад лежал Сириус. На лице Люциуса, в упор смотревшего на Гарри, вскипал гнев.

— Драко, — сквозь зубы выговорил он. — Что ты тут делаешь?

Гермиона услышала, как настоящий Драко, стоящий позади, потрясённо выдохнул. Гарри же смотрел в камеру, не в силах вымолвить и слова: его глаза дико метались то на Люциуса, то на каменную скамью. Гермиона поняла, что ждать помощи от парней было бесполезно, и взяла дело в свои руки. Он внезапно поднялась на ноги, отпустив руку Гарри.

— Мистер Малфой, — осторожно произнесла она. — Это всё моя вина.

Люциус перевёл на неё недоверчивый взгляд.

— А ты, собственно, кто?

— Меня зовут Аманда Броклхёст, — ответила она. — Я девушка Драко.

Она закусила губу, мысленно прося прощения у Мэнди, чьё имя она присвоила: Броклхёсты были древним и уважаемым волшебным родом, и Люциус наверняка знал об этом.

Гарри снизу с ужасом уставился на неё и попытался незаметно дёрнуть девушку за лодыжку. Гермиона наступила ему на руку, чтобы он не вмешивался.

— Мы с Драко поспорили, — она невинно захлопала ресницами. — Он сказал, что у вашей семьи самые большие подземелья в Британии, а я сказала, что у Руквудов. Поэтому, — она опустила взгляд, — я заставила его привести меня сюда. Это всё моя вина! — И Гермиона разрыдалась.

Это оказалось совсем не сложно в такой стрессовой ситуации. Как она и полагала, Люциус, привыкший к Тёмной магии и самым разным пыткам, оказался не готов к виду плачущей девушки. На его лице она заметила потрясение.

— Не плачь, — сказал он ей. — Как ты вообще оказалась в Поместье?

— Я д-добралась к Драко ч-через камин, — выговорила Гермиона, рыдая ещё громче. — Я п-просто… так соску-у-училась по нему… и… и я хотела увидеть Си-Сириуса Блэка, ведь он од-дин из самых уж-жасных волшебников в А-англии. Я никак н-не могла поверить, что В-вы поймали его, м-мистер Ма-алфой! Я не з-знала, что отец Драко т-такой великий волшебник…

Мистер Малфой выглядел польщенным.

— Ну-ну, милая, ничего страшного не произошло. К тому же, Блэка здесь нет, мы перевели его в другую камеру.

Сквозь пальцы Гермиона взглянула на него, надеясь, что он расскажет ещё хоть что-то, но Люциус, видимо, не собирался распространяться на эту тему.

— Должен сказать, — добавил он, кинув взгляд на Гарри, — я счастлив, что у тебя появилась девушка, Драко. Я уже начал подозревать, что ты гей.

Сзади раздалось сдавленное возмущённое фырканье настоящего Драко.

— Что ж, это не так, — сказал Гарри. — Хотя я не удивлён, что ты так подумал, — добавил он. — Все эти оборки… — он замолчал, почувствовав, как невидимый Драко наступил ему на ногу.

— А она довольно красива, — Люциус внимательно рассматривал девушку, от этого взгляда Гермионе стало не по себе. — Я предлагаю нам всем подняться наверх и познакомиться немного поближе. — Он повернулся к Петтигрю: — Питер, ты останешься с пленником в той камере.

Хвост кивнул. Он в замешательстве смотрел на Гермиону. Живот девушки сжался, а сердце бешено заколотилось: возможно, Петтигрю пытался вспомнить, где мог видеть её раньше. А ведь он видел — с Гарри. Правда, тогда ей было всего тринадцать. Она конечно сильно изменилась с того времени: стала на фут выше, её волосы больше не напоминали воронье гнездо, она уменьшила зубы, да и фигура… Девушка очень надеялась, что Хвост не станет разглядывать её фигуру.

— А мы с Амандой тем временем, — галантно сказал Люциус, — поднимемся наверх и немного побеседуем. Драко, вставай, ты можешь пойти с нами, если пожелаешь.

И он изящно выскользнул из камеры, взял под руку Гермиону, увлекая её за собой к выходу из темницы. Ужасно расстроенный Гарри рассеянно поплёлся за ними.

Гермиона сидела напротив Люциуса в его кабинете. При иных обстоятельствах она бы восхитилась этой комнатой: огромные шкафы, доходящие почти до потолка, были заставлены книгами в старинных переплётах; витражные стёкла переливались синевой и зеленью, изображая представителей семейства Малфоев в одеждах колдунов и воинов; в камине полыхало пламя, и Люциус взмахом волшебной палочки переместил два громоздких кресла к огню: одно для себя, другое — для гостьи.

Для Гарри места не нашлось, поэтому парень подошёл к креслу Гермионы и встал рядом.

— Итак, Аманда, — начал Люциус. Подперев рукой подбородок, он улыбнулся ей, открыв взгляду девушки острые зубы. Гермиона подумала, что в гневе он выглядит куда приятнее. — Как вы начали встречаться с моим сыном? Не могу представить, что такая красавица могла найти в Драко.

«Что за мерзкий тип!», — негодующе подумала Гермиона.

— За Драко бегает множество девушек, — вежливо отозвалась она. — Он весьма популярен.

— Ты слизеринка? — перевёл тему Люциус.

— Нет, — быстро выпалила Гермиона: одна мысль, что она может учиться на Слизерине, вызвала у неё отвращение. К тому же, было бы подозрительным, что за все годы Драко ни разу не упоминал её. — Я учусь на факультете Ровенкло.

— Стало быть, ты весьма умна, — любезно заметил Люциус.

Не зная, что ответить, Гермиона замолчала. Гарри, стоявший рядом, негромко кашлянул.

— Она одна из лучших учениц нашего курса, отец, — сказал он.

Малфой-старший кинул на юношу мимолётный взгляд, словно тот был ещё одним предметом мебели, и снова обратился к Гермионе.

— Я рад, что ты здесь, Аманда, — сказал он. — Ты выбрала очень удачное время для визита. Великие дела происходят в поместье Малфоев. Сегодня днём я устраиваю небольшой приём, там будут несколько моих друзей. Могу я надеяться на твоё присутствие? — Его глаза быстро метнулись на Гарри. — Как спутница Драко, разумеется. — Он произнёс слово «спутница» с большим трудом, будто ему не приходилось делать этого уже лет тридцать.

— Но мне… нечего надеть, — опешив от удивления, пробормотала Гермиона.

Глаза Люциуса оценивающе пробежались по её потёртым джинсам, светлой футболке, задержались на волосах, кончики которых уже начинали снова виться (кажется, вчера она забыла нанести зелье для выпрямления волос), и остановились на поношенных ботинках.

— Ты невысокая и стройная, — медленно проговорил он, и Гермионе очень не понравилось выражение его лица. Неожиданно она почувствовала руку Гарри на своём плече. — Как и моя жена, — мягко добавил он. — Я уверен, она может одолжить тебе что-нибудь из её гардероба. — Он перевёл взгляд на сына. — Драко!

— Что? — На щеках Гарри проступили красные пятна, такие же, как у Драко, когда тот злился.

— Ступай, найди свою мать и попроси её принести твоей очаровательной подруге одно из своих платьев. Я думаю, нашей Аманде, несомненно, подойдёт цвет лаванды, — он улыбнулся, полагая, что его каламбур вышел забавным.

Гарри совершенно не хотел оставлять Гермиону наедине с этим скользким типом. Он напряжённо посмотрел на Люциуса, затем перевёл взгляд на девушку, которая натянуто улыбнулась ему в ответ. «Иди, — прошептала она одними губами. — Всё будет нормально».

— Хорошо, — сказал Гарри. Он уже собрался идти, но затем резко развернулся, наклонился к Гермионе и прошептал ей на ухо, достаточно громко, чтобы Люциус услышал: — Я скоро вернусь, родная.

— Конечно, — слабым голосом ответила она.

Их глаза встретились, и в его взгляде девушка прочла беспокойство, злость и что-то ещё, что она не смогла определить. Внезапно он наклонился ещё ближе и поцеловал её.

Это был короткий, но настоящий поцелуй, но он закончился прежде, чем Гермиона смогла понять, что произошло. Она закрыла глаза, растворяясь в прикосновении губ Гарри, но тот сразу отстранился. Секунду они смотрели друг на друга, и Гермиона могла бы поклясться, что видит перед собой зелёные глаза Гарри, а не серые Драко. Казалось, на тот миг он снова стал самим собой.

Затем он выпрямился и мрачно взглянул на Люциуса.

— Я скоро, — сказал он и, повернувшись, вышел из комнаты.

* * *

Как только дверь за ним закрылась, вся храбрость Гермионы куда-то делась. Она могла вынести что угодно, пока Гарри был рядом; даже с Драко было не так страшно, ведь он выглядел как Гарри. Но теперь она осталась одна с Люциусом Малфоем, и её желудок сжался от плохого предчувствия.

— Итак, Аманда, — бледное заострённое лицо Люциуса растянулось в улыбке, — ты так и не ответила мне, как вы с Драко начали встречаться.

— Квиддич! — поспешно сказала она. — Была игра Слизерин против Гриффиндора, и слизеринцы победили. После матча я подошла поздравить Драко с победой над Гарри Поттером, а он пригласил меня на свидание.

Глаза Люциуса сверкнули при упоминании имени Гарри.

— Ты знаешь Гарри Поттера?

— Все знают Гарри Поттера, — совершенно искренне ответила Гермиона.

— Он твой друг?

Эта беседа стала напоминать Гермионе допрос, и она сделала глубокий вдох.

— Нет, — сказала она. Даже зная, что она лжёт, говорить, что Гарри ей не друг, оказалось очень больно. — Он ужасно относится к Драко, поэтому он мне не нравится. — Она снова вздохнула. — И ещё он наш Враг, правильно?

Улыбка Люциуса стала шире.

— Я не ошибся, назвав тебя умной. Ты на нашей стороне?

— Да, Драко всё объяснил мне, и, должна признать, это имеет смысл. Когда План будет исполнен, Тёмный Лорд вознаградит всех верных.

— Правильно. Но можно ли считать тебя верной, Аманда?

— Я верна Драко, — твёрдо произнесла девушка.

— Правда? — задумчиво проговорил Люциус. — Подойди сюда на минутку, моя милая. Я хочу тебе кое-что показать.

Он поднялся и подошёл к одному из громадных книжных шкафов, и Гермиона последовала за ним. Сняв с полки увесистую зелёную книгу, на обложке которой значилось «Эпициклическое совершенствование волшебства», Люциус принялся её листать.

— Ты видела эту книгу раньше? — поинтересовался он. Гермиона отрицательно покачала головой, подозревая, что если бы она решила поискать эту книгу в библиотеке Хогвартса, то непременно нашла бы её в Запретной секции.

— Взгляни. — Люциус положил книгу на стол и указал на одну иллюстрацию: мужчина на ней, несомненно, волшебник, был одет в старинную искусно-расшитую мантию; в левой руке он держал палочку, а правая рука до плеча была заключена в некое подобие длинной металлической перчатки, которая заканчивалась уродливой острой клещеобразной конечностью.

Гермиона тяжело сглотнула.

— Это… какое-то оружие? — спросила она.

— Это, — сказал Люциус, с какой-то необъяснимой нежностью смотря на книгу, — заклятье Лакертус. Это колдовство высшего уровня: с помощью Тёмной магии создаётся металлическая рука, которая вживляется в человеческое тело.

— Но зачем это нужно?

— Когда рука оказывается в человеческом теле, она становится мощнейшим оружием магического отбора. Фактически, её прикосновение уничтожает всех, в ком не течёт кровь волшебников.

— Это оружие убивает магглов, — ровно проговорила Гермиона.

— И грязнокровок, — добавил Люциус. — Оно очень эффективно.

Она взглянула на него: Люциус выглядел довольным, будто показывал ей колдофото бегоний, заботливо выращенных им в саду, а не чудовищное оружие, которое может погубить весь мир.

— Вы собираетесь использовать это заклятие на Гарри Поттере? — Гермиона была в ужасе.

— Не я лично, — Люциус захлопнул книгу. — Тёмный Лорд. Но я, разумеется, помогу ему.

И он снова посмотрел на Гермиону, и девушке совершенно не понравился этот взгляд. Она стала пятиться к стене, но Люциус подходил всё ближе.

— Как только заклятье Лакертус будет на мальчишке, наш Повелитель наложит на него Империус. Представь, как это будет выглядеть: великий Гарри Поттер разгуливает по свету и с помощью Тёмной магии уничтожает магглов и грязнокровок. Тогда многие прибегут к Тёмному Лорду за помощью. И он даст им её, за определённую плату.

Гермиона упёрлась спиной в книжные полки, а Люциус, чуть наклонившись, положил свои руки по обеим сторонам от её талии, фактически отрезав все пути к отступлению. Девушка разрывалась между отчаянным желанием оттолкнуть его и необходимостью разузнать ещё хоть что-то о том, что собираются сделать с Гарри.

— Почему именно Гарри? — спросила она, но быстро поправила себя: — Почему Гарри Поттер? Почему Волдеморт просто не убьёт его, а руку вживит кому-то, кого не нужно контролировать заклятьем Империус?

— Заклятье Лакертус смертельно. Оно истощает энергию носителя, медленно убивая его. Так что Поттер умрёт, но умрёт, служа нашему Повелителю. Ирония, которую, я надеюсь, ты сможешь оценить. А теперь не дёргайся, глупая девчонка, я пытаюсь поцеловать тебя.

Гермиона испуганно уставилась на него.

— Но вы же отец Драко!

— И я, как никто другой, могу тебя заверить, что ты слишком хороша для него, — непринуждённо заявил Люциус.

— Но вы даже не знаете меня! — она попыталась оттолкнуть его настойчивые руки.

— Мы сейчас это исправим.

И он снова потянулся к ней, на этот раз крепко схватив её за талию. Гермиона попыталась ударить его локтем, но он проворно увернулся, оказавшись позади неё. Мистер Малфой был довольно быстр для своего роста. Внезапно что-то пролетело мимо головы Гермионы, едва задев волосы.

БАХ. Тяжёлый латунный подсвечник с удивительной силой врезался в голову мистера Малфоя. Люциус вскрикнул и отшатнулся, прижав ладонь к виску, из которого уже стекала струйка крови.

— Кто это бросил?! — его глаза судорожно метались по комнате в поисках виновника. — Покажись!

И снова фарфоровое пресс-папье в форме ящерицы полетело в их сторону. Люциус увернулся от него, и оно разлетелось вдребезги, врезавшись в стену. Гермиона вдруг почувствовала, что не может сдержать улыбки.

Это был Драко.

— У вас завёлся полтергейст, мистер Малфой? — громко спросила она, стараясь перекричать звуки бьющегося стекла, когда кто-то невидимый опрокинул тележку с напитками в углу комнаты.

Люциус ответил на это весьма грубыми фразами. Теперь Гермиона понимала, откуда у Драко такой обширный запас ругательств.

Драко продолжал крушить кабинет отца: «Эпициклическое совершенствование волшебства» неожиданно взметнулось в воздух и устремилось к Люциусу. Тот резко схватил Гермиону за локоть и потянул на себя, используя её как щит. Книга больно стукнула девушку по плечу и упала на пол. Она вскрикнула, укоризненно глядя на Люциуса: тот был очень бледен, весь в поту, одна рука была сжата на груди, — на секунду Гермиона подумала, что у него инфаркт. Но потом поняла, что он просто что-то прячет в сжатой ладони.

Всё стихло.

«Может, Драко уже выдохся?», — мысленно предположила Гермиона, оглядывая комнату, затем снова перевела взгляд на Люциуса: тот опустил руку, и она заметила на его шее что-то блестящее. Она уже собиралась заговорить, но, проследив за его взглядом, обернулась: в дверном проёме стояли Гарри, с беспокойством смотрящий на неё, и Нарцисса, на лице которой не промелькнуло ни одной эмоции.

— Я принесла то, что ты просил, — сдержанно произнесла она, держа в руках свёрток ткани.

— Спасибо, — голос Люциуса звучал невероятно спокойно, несмотря на то, что всего несколько секунд назад он был атакован невидимыми силами, а его висок всё ещё кровоточил.

Он поднёс ладонь к голове, и Гермиона смогла получше разглядеть круглый стеклянный кулон на тоненькой золотой цепочке, болтавшийся на его шее. Сквозь прозрачное стекло она смогла рассмотреть что-то, находящееся внутри. Зуб? Она подумала, что это ужасно странно. Но, говоря откровенно, в Люциусе это была не самая странная вещь.

Гермиона встретилась глазами с Гарри. «Вытащи меня отсюда!» — отчаянно подумала она. Гарри шагнул вперёд и взял её за руку.

— Я думаю, Аманде стоит отдохнуть перед приёмом, — сказал он. — Могу ли я отвести её в… — он неловко прервался. Он собирался сказать «в мою комнату», но Люциус и Нарцисса вряд ли были из тех родителей, которые могут разрешить девушке спать в одной комнате с их сыном-подростком.

— В её комнату? — закончил за него Люциус. — Нет. Этим займётся твоя мать. Сейчас мне потребуется твоя помощь, Драко.

Гарри беспомощно взглянул на Гермиону. Она в ответ сжала его ладонь и поспешила за Нарциссой, которая уже вышла из кабинета. Женщина не проронила ни слова, пока они не дошли до узкой дубовой двери, что вела в небольшую гостевую спальню. Нарцисса отворила её, и Гермиона заглянула внутрь: каменные стены, которые, видимо, являлись отличительной чертой всего поместья, высокое окно, шкаф для одежды, туалетный столик и небольшая кровать — вот и всё, что составляло интерьер этой комнаты. Но узор на покрывале был довольно милым — в синий цветочек.

— Это твоя спальня, — сказала Нарцисса. Она протянула Гермионе свёрток, который держала в руках. — И платье. — Девушка взяла наряд, и прохладный шелковистый материал заскользил по рукам.

— Да, — сказала Гермиона. — Спасибо.

Нарцисса оценивающе посмотрела на неё.

— Подожди, — сказав это, она вышла из комнаты, но уже через минуту вернулась, держа в руках пару красивых серебристых туфель и коробочку. — Я думаю, тебе пригодится, — чуть улыбнулась она. — Приём начнётся в четыре.

И она вновь вышла, закрыв за собой дверь.

Поставив туфли около кровати, Гермиона с любопытством открыла коробочку: в ней оказалась косметика. «Странно, — подумала девушка, — обычно волшебницы пользуются Чарами Красных губ, и прочими подобными заклинаниями». Она отложила коробочку в сторону и стала стягивать с себя футболку, как вдруг кое-что пришло ей в голову. Девушка медленно опустила руки и громко произнесла:

— Драко? Ты здесь?

Ей никто не ответил, но она словно почувствовала виноватую тишину со стороны гардероба.

— Я знаю, что ты здесь! Мне нужно переодеться!

— Приступай, — голос Драко звучал немного приглушенно. — Я ничуть не возражаю.

— Малфой! — угрожающе зарычала Гермиона.

— Ох, ладно! — он неожиданно появился около шкафа, держа мантию в одной руке и ухмыляясь во всё лицо. — Ты ведь почти…

— Не почти! А теперь отвернись лицом к стене!

Драко, ворча, подчинился. Не отводя от него настороженного взгляда, Гермиона выскользнула из своих джинсов и футболки и надела платье. Материал приятно холодил кожу, он был тяжелым, гладким, и, несомненно, очень дорогим. Девушка затянула шнуровку и нагнулась, чтобы надеть туфли, затем она выпрямилась, поправила волосы, и выдохнула: «Готово». Драко повернулся, и поражённо уставился на неё.

— Гермиона! Ты выглядишь прекрасно!

— Правда? — удивилась она.

— Взгляни сама, — Драко указал на туалетный столик, стоящий возле кровати.

Гермиона подошла к зеркалу и, увидев себя, залилась румянцем. Она никогда не понимала девчонок вроде Лаванды и Парвати, которые тратили уйму денег на платья, но теперь, глядя на своё отражение, она наконец осознала. Никаких денег не жалко, если платье может сделать тебя такой! Тяжёлая ткань мягко отражала свет, словно водная гладь. Глубокий фиолетовый оттенок прекрасно подходил к каштановым волосам Гермионы, и ей подумалось, что такой цвет никогда бы не подошёл настоящей Мэнди, с её тонкими светлыми волосами. Платье облегало в правильных местах и сидело настолько изумительно, что Гермиона не удивилась бы, если бы узнала, что оно зачаровано. Но сейчас это её не волновало. Гермиона крутанулась перед зеркалом, наблюдая, как взметается юбка, и восторженно охнула.

Она видела в отражении, что Драко сидел на постели и наблюдал за ней. Девушка присела за столик, достала расчёску из коробочки Нарциссы и прошлась по волосам. Драко, облокотившись на кроватный столбик, всё ещё не спускал с неё взгляда.

— Тебе надо быть загонщиком, а не ловцом, — неожиданно сказала Гермиона. — Я думаю, ты отлично бросаешь.

Драко, фыркнув, рассмеялся.

— Не могу поверить, что швырнул в своего отца подсвечником.

— Спасибо тебе. Я рада, что ты был рядом.

— Правда? — Он пытался выглядеть безразличным, но его левая рука нервно постукивала палочкой по бедру. — Я видел, как Гарри поцеловал тебя. Думал, тебе понравилось…

— Он просто хотел показать твоему отцу, что у него есть, как бы выразиться, права на Мэнди, — тихо произнесла Гермиона.

— Но это не особенно помогло? — сказал Драко, а палочка в его руке застучала по бедру ещё быстрее.

— Драко… — Она повернулась и протянула к нему руку.

— Всё нормально. — Он отмахнулся от её руки. — Я знаю, что он ублюдок, мой отец.

Гермионе было отчаянно жаль его, но она не могла придумать, что сказать. Ненадолго в комнате воцарилось тишина, затем Драко неловко спросил:

— Думаешь, когда мы вернёмся в школу… мы останемся друзьями, как сейчас?

— Когда мы снимем с тебя чары, ты сам не захочешь.

Драко совсем не выглядел убеждённым.

— Предположим, что даже после этого я захочу. А ты? На тебе нет никаких чар, что ты думаешь?

— Драко, до окончания года осталось всего ничего. Уже июнь.

Драко внезапно сильно заинтересовался собственными шнурками.

— Тогда, может, я бы приехал к тебе в гости.

Расческа выпала из рук Гермионы.

— Что?

— Если ты не возражаешь, — быстро добавил он.

— Что? — тупо повторила она.

Теперь парень выглядел раздражённым, и в его глазах на мгновение промелькнул прежний Драко. «Привилегированный мальчик», — как в шутку любила называть его Парвати.

— Ты не хочешь, чтобы я приезжал? — зло спросил он.

У Гермионы перед глазами вспыхнула яркая картинка: Драко сидит за её обеденным столом между толстой тётушкой Матильдой и глуховатым дядюшкой Стюартом, которые вместе работают бухгалтерами; они пытаются вовлечь Драко в беседу о Уимблдоне, но Драко ничего не может понять, а его длинная чёрная мантия и остроконечная шляпа выглядят ужасно неуместно в её столовой; не выдержав, он выхватывает палочку и превращает всех присутствующих в жаб. Безумное видение рассеялось, и Гермиона воскликнула:

— Драко! Ты их точно возненавидишь! Они все магглы!

— Может, всё пройдёт хорошо, — чопорно сказал он. — У меня безупречные манеры.

Перед глазами Гермионы вновь появилась картинка: они со всей её семьёй на ежегодном отдыхе на пляже в Брайтоне. Драко в плавках (Гермиона задалась вопросом, есть ли у него плавки, или хотя бы колени; как девушка ни старалась, она не смогла представить себе юношу без школьных брюк) высокомерно отказывается от фруктового льда, который ему предлагает её мама. «Возьми, тебе понравится!» — уговаривает его та, но Драко вынимает палочку и превращает её в жабу.

«Ты сходишь с ума, Гермиона», — мысленно отругала себя девушка, и, повернувшись на стуле, взглянула на Драко.

— Слушай… Если, когда всё закончится, ты всё ещё захочешь приехать ко мне летом, я не буду возражать.

— Правда? — Он просветлел.

— Да, — вздохнув, ответила Гермиона.

Она нагнулась, чтобы поднять с пола расческу, думая о том, что, скорее всего, к сентябрю вся её семья будет прыгать с кувшинки на кувшинку.

— А Гарри приезжал к тебе? — прохладно спросил Драко.

— Да, но он вырос среди магглов, и мои родители его любят, и… — она увидела выражение его лица. — Может, перестанешь так реагировать, когда я говорю о Гарри? Он мой лучший друг, и если тебя что-то не устраивает…

— Тот поцелуй в кабинете вовсе не был дружеским, — огрызнулся Драко.

— Я же уже объясняла! Это была всего лишь игра для твоего отца!

— Ты можешь продолжать в это верить, Гермиона, но ведь тебе понравилось?

— Ой, заткнись, Малфой.

— Я не прав?

Она с силой бросила расческу на стол.

— Да! Понравилось!

— Может, тебе стоит разобраться в себе, Гермиона! — Драко захлестнула вспышка гнева. — Мы всё-таки волшебники, а не мормоны.

— Приму это к сведению, если решу выйти замуж за одного из вас.

Они сердито смотрели друг на друга.

— Ты знаешь, что я имею в виду! — мрачно сказал парень.

— Может, я не знаю! — зло бросила Гермиона. — Может, тебе стоит объяснить мне!

Драко гневно смотрел на неё, и она с не меньшей злобой глядела в ответ. Гермиона всегда считала, что только Гарри способен довести её до такого состояния, но, видимо, она ошибалась.

— Я не твоя девушка! — язвительно произнесла она. — И не девушка Гарри. И хочу обратить внимание на то, что НИ ОДИН ИЗ ВАС не выказал желания быть моим парнем! И если я захочу… захочу встречаться… да хоть с Невиллом Лонгботтомом — это МОЁ дело, и вас это не касается!

Драко отвёл взгляд и фыркнул, стараясь не засмеяться.

— Ты действительно станешь встречаться с Лонгботтомом? Если так, ты должна знать моё мнение: Гермиона Лонгботтом звучит просто кошмарно!

Губы Гермионы нехотя растянулись в улыбке. Девушка посмотрела в зеркало, она увидела себя и Драко, опирающегося на спинку её стула. Его чёрные волосы торчали во все стороны, казалось, что укротить их он мог не лучше Гарри. «Мы так хорошо смотримся вместе…» — подумала она, тут же почувствовав, как пузырёк виноватого смущения поднялся из желудка и лопнул у неё в груди. Она постаралась взять себя в руки и стала неловко ковыряться в коробочке Нарциссы.

Вдруг раздался стук, дверь отворилась, и в комнату вошёл Гарри. Гермиона взволнованно глянула на него: он выглядел жутко уставшим и слишком бледным, под глазами залегли тёмные круги. Но увидев её, он улыбнулся.

— Привет, — сказал он.

— Гарри! Ты в порядке?

— Вроде. А ты?

— Тоже.

Гермиона поднялась. Эффект получился совершенно неожиданным: Гарри выглядел так, будто его стукнули чем-то тяжёлым по голове. Он отступил назад, во все глаза уставившись на девушку.

— Гермиона… — произнёс он, как совсем недавно Драко. — Ты… Ты такая…

— Да?

Не находя слов, Гарри лишь смотрел на неё с восхищением.

— Похоже, мы его потеряли, — сказал Драко Гермионе. — Продолжим беседу?

Гермиона про себя подумала, что, чтобы не случилось сегодня, платье она оставит себе, и если кто-то не согласен, то ему придётся выдирать этот прекрасный наряд из её окоченелых пальцев!

— Конечно, — ответила девушка.

— Так о чём мы говорили? — спросил Драко.

— Об «Истории Хогвартса», — усмехнулась она.

Последняя фраза вывела Гарри из оцепенения. Он удивлённо воззрился на Драко.

— Ты читал «Историю Хогвартса»?

— Да что не так с этой книгой? — громко спросил Драко.

Гарри сердито буркнул:

— Если ты сам не знаешь, я не стану объяснять.

Драко внимательно оглядел Гарри, и холодно заметил:

— Ты не можешь идти на приём в таком виде, Поттер. Твоя одежда выглядит так, будто ты всю ночь валялся непонятно где.

— Прости, если я недостаточно опрятен для тебя, Малфой, — зло огрызнулся Гарри. — Я немного устал, ведь последний час я помогал твоему бедному папаше прибрать его дракклов кабинет. Который, кстати, разгромил ты!

— Наверное, мне не стоило, — в голосе Драко звучало поддельное раскаяние. — Пожалуй, я должен был сесть в одно из мягких кресел и спокойно смотреть, как ОН РАЗДЕНЕТ ГЕРМИОНУ И СТАНЕТ ТИСКАТЬ ЕЁ НА ПИСЬМЕННОМ СТОЛЕ! — он, не совладав с собой, выкрикнул последнюю часть.

Гарри дёрнулся от неожиданности и мгновенно перевёл взгляд на девушку.

— Это правда? — напряжённо спросил он.

Гермиона закусила губу и кивнула.

— Я прикончу его, — без единой эмоции на лице произнёс Гарри. — Когда мы вытащим Сириуса, я вернусь и убью его. Если у меня не получится Авада, я отрублю его мерзкую голову одной из его чёртовых шпаг!

Гермиона ошеломлённо молчала. Она ни разу не видела Гарри таким, и это её напугало.

— Это немного грубо, — сказал Драко, — говорить об убийстве моего отца в моём присутствии.

— Ты собираешься остановить меня? — спросил Гарри. — Не советую.

Драко, до этого лежавший на кровати, медленно поднялся.

— А я советую тебе оставить это. — Его глаза сверкнули гневом. — Гермиона в порядке.

— Она не может быть в порядке, — сказал Гарри. — Как она может быть в порядке, если сегодня весь день всякие Малфои пытаются залезть ей в трусы?!

— Пошёл ты, Поттер! — выплюнул Драко, резко вставая и выхватывая палочку. Гарри сделал то же самое. А Гермиона, чьё терпение лопнуло, быстро встала между ними и в бешенстве закричала:

— СО МНОЙ ВСЁ НОРМАЛЬНО! Я В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ! ПРОБЛЕМЫ ТУТ ТОЛЬКО У ВАС ДВОИХ!

— У меня проблем нет, — сухо сказал Драко, растягивая губы в улыбке. Эта улыбка была пугающей, Гермиона не могла отвести от неё потрясённого взгляда: никогда прежде они не видела на лице Гарри такой жуткой гримасы. Это было настолько странно, как если бы она сейчас открыла дверь и застала Люциуса Малфоя, танцующим сальсу. — Это у него проблемы.

— Да боже мой! — раздражённо воскликнула Гермиона и, вынув палочку из кармана, выкрикнула: — Экспеллиармус!

Две палочки взлетели в воздух и приземлились точно в раскрытую ладонь девушки. Под удивлённые взгляды парней она убрала их в карман.

— Вот теперь, — выдохнула она, — если вы хотите поубивать друг друга, вам придётся воспользоваться старым добрым способом. Однако если вы хоть как-то испортите моё платье, то без Тёмной магии не обойдётся. И её применю я.

Драко снова усмехнулся, но в этот раз его улыбка вышла гораздо приятнее.

— Как скажешь, — ответил он.

Гарри не улыбался. Гермиона испуганно посмотрела на него: он был бледен, бледнее, чем когда-либо был Драко, серебристые волосы влажными завитками прилипли ко лбу. Он неровно дышал, часто хватая ртом воздух.

— Гарри, — встревоженно произнесла она. — Ты как?

Гарри покачал головой и внезапно осел на пол. Гермиона кинулась к нему, но он остановил её, схватив за запястье и крепко сжав. Несколько мгновений ни один из них не двигался. Затем Гарри, бледный словно приведение, встал и негромко произнёс:

— Мне надо одеваться к приёму. Я скоро вернусь. — И вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Он сошёл с ума, — констатировал Драко, как только дверь закрылась.

— Нет, — сказала Гермиона. — Просто сейчас его переполняют чувства, которых он раньше не ощущал, и он не знает, как с этим справиться. Гарри не привык чувствовать ненависть: он не ненавидит людей. Даже тебя, — добавила она с тенью улыбки.

— Ой, да ладно, — протянул Драко. — Конечно, он ненавидит меня!

Гермиона покачала головой.

— Похоже, я теряю хватку, — сказал он, и, когда девушка не улыбнулась, серьёзно добавил: — Он не святой, Гермиона.

— Да, просто он самый добрый и самый смелый человек из всех, кого я знаю.

Драко промолчал. Он тихо сел на кровать, а через несколько секунд Гермиона присела рядом и положила голову ему на плечо. Он провел рукой по её голове, нежно гладя волосы.

— Гермиона… — начал он.

— Помолчи, — перебила она. — Это ничего не значит, Драко. Я делаю это потому, что сейчас мне этого хочется. Ясно?

— Да, — ответил он. — Ясно.

* * *

Как Гермиона и предполагала, приём оказался ужасным; он проходил в одном из огромных холодных бальных залов, где повсюду сновали Пожиратели в своих чёрных мантиях. Она была единственной особой женского пола во всём зале, не считая объёмную даму, обтянутую в тёмный атлас, чей громкий и неприятный смех напоминал звук щебня, попавшего в бетономешалку.

— Это Элефтерия Парпис, — негромко сказал Гарри девушке на ухо. — Я видел, как она обжималась с Люциусом в гостиной.

Гермиона с отвращением сморщилась, и Гарри усмехнулся.

Сейчас он выглядел немного лучше: он стоял рядом с ней в чёрной парадной мантии Драко, всё ещё бледноватый, но вполне здоровый. К нему всё время подходили какие-то Пожиратели, и Гермиона поразилась, с каким невозмутимым спокойствием он притворялся, что знает всех этих людей, каким ровным голосом отвечал на приветствия и пожимал бесчисленные руки.

Сейчас он был совсем как Драко.

Чтобы там не говорили в Хогвартсе, Гермиона никогда не обращала внимания на внешность младшего Малфоя: слишком много сил она тратила на противостояние ему. Но сегодня она осознала, что в классическом понимании, Драко был куда привлекательнее, чем Гарри когда-либо мог стать. И хоть в нём не было той притягательности её гриффиндорского героя, от которой у Гермионы всё внутри переворачивалось, она не могла не согласиться, что Драко был очень и очень красив.

— По-моему, — зашептала она в ответ. — Люциус какой-то сексуальный маньяк.

— Тебе виднее, — сказал Гарри. — В конце концов, это ты чуть не стала его очередной жертвой, — он засмеялся, и Гермиона игриво шлёпнула его по руке.

— Интересно, тут есть что-нибудь съедобное? — спросила она, с надеждой оглядевшись.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Думаю, Люциус собрал здесь всех Пожирателей, чтобы поведать о своём коварном плане. Не думаю, что он планировал их кормить.

— Может, мы уже можем улизнуть отсюда?— вытянув шею, девушка оглядела толпу. Где-то у стены стоял Драко, завернувшийся в мантию-невидимку.

Перед началом торжества Гермиона объяснила план Люциуса парням, и они решили не медлить и вытащить Сириуса как можно скорее. Они надеялись, что во время приёма никто не заметит, как парочка школьников испарится в неизвестном направлении. А они тем временем проберутся в гостиную, спустятся в подземелья и вызволят пленника. Но время шло, а момент, когда они незаметно могли покинуть зал, никак не наступал.

— Думаю, мы можем попробовать, — шепнул ей Гарри. — Если нас поймают, то просто подумают, что мы ищем укромный уголок.

— Да здравствуют гормоны, — пропела Гермиона. — Пошли целоваться за гобеленом!

— Действительно, почему бы и нет, — раздался голос позади неё. Это был Люциус.

Гермиона дёрнулась от неожиданности, покраснев. Рядом с отцом Драко стояла Элефтерия Парпис и по-матерински смотрела на девушку.

— Разве можно тебя винить, дорогая. Драко становится таким красавцем! Он так похож на отца, — Элефтерия бросила на Люциуса тошнотворный взгляд, а Гермиона издала какой-то неопределённый звук.

— Мэнди просто пошутила, — сказал Гарри.

— Не сомневаюсь, — Люциус улыбнулся, но его глаза остались холодными.

Гермиона кожей почувствовала, что он всё ещё зол на неё за то, что она его отвергла. — Элефтерия, это Аманда Броклхёст, девушка моего сына. — Гермиона вежливо улыбнулась Элефтерии.

— Хорошие новости, Драко, — добавил Люциус. — Гарри Поттер был замечен на территории Малфой Парка владельцем трактира «Холодное Рождество», он только что прислал мне сову.

— Действительно хорошие новости, — слабым голосом произнёс Гарри. — Он был один?

— Насколько мы знаем, с ним точно была девушка, — мягко заметил Люциус.

— Значит, он скоро будет здесь, — сказал Гарри.

— И мы подготовили для него очень тёплый приём.

Гермиона и Гарри в ужасе притихли, пытаясь придумать, что сказать. Наконец Гермиона прервала молчание.

— У Гарри куча подружек, это может быть кто угодно.

— Разумеется, — сказал Люциус. Он окинул их обоих взглядом и, посоветовав как следует равлечься, исчез в толпе вместе с Элефтерией.

— Видимо, придётся использовать фразу из комиксов, — сказал Гарри. — Я боюсь, у нас очень мало времени, нужно действовать сейчас.

Гермиона охотно кивнула, и они направились к столу, у которого оставили Драко. Они шли молча, и только еле слышимое шуршание мантии-невидимки дало им понять, что слизеринец присоединился к ним. Все трое прошмыгнули в ближайшую дверь и направились в гостиную, следуя тихим указаниям Драко.

— Куча подружек, — качая головой, пробормотал Гарри, едва они завернули за угол. — У меня нет кучи подружек, я в эти игры не играю, Гермиона.

— Я знаю, — сдерживая смех, кивнула она.

— В данный момент, — продолжил он, — число моих подружек равняется нулю.

— Это всё потому, что ты всё время бегаешь за Чжоу, — раздражённо ответила Гермиона. — которая не хочет с тобой встречаться.

— Я бы не был так в этом уверен, — протянул невидимый Драко.

Гарри подозрительно кинул взгляд на то место, где, предположительно, стоял отпрыск семейства Малфоев.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, её чувства к тебе кардинально поменялись.

— Ты что-то ей сделал, Малфой? — рыкнул Гарри.

— По сути, не ей, — сказал Драко, и Гермиона услышала, как он усмехнулся. — А, скорее, с ней. Немного старых добрых малфоевских чар, — и она умоляла меня о свидании.

— Ах, конечно, знаменитые малфоевские чары. Это из-за них твой отец думал, что ты гей, или всё дело в твоих волосах? — Гарри ядовито ухмыльнулся, но Драко оставил этот укол без внимания.

— В любом случае, я сказал ей, что она тебя не интересует.

— Зачем ты сделал это? — грубо спросил Гарри.

— Потому что так оно и есть, — устало произнёс Драко, и прежде, чем Гарри смог что-то возразить, добавил: — Смотрите, мы пришли.

В камине пылал огонь, но в гостиной, слава Мерлину, никого не было. На стене, вместо сожжённой картины, висел новый портрет, на котором был изображён невысокий грозный мужчина в парике, которого звали, если верить надписи внизу, Октавиус Малфой.

Гарри наклонился, чтобы сдвинуть ковёр.

— Не думаю, что тебе стоит делать это, — раздался чей-то мягкий голос позади них.

Ребята в панике обернулись: в дверях стоял Люциус Малфой, а вокруг него толпились Пожиратели. Элефтерия, стоявшая по правую руку от хозяина поместья, больше не смотрела на Гермиону с прежней заботой, — её чёрные глаза прожигали девушку недобрым взглядом.

— Как, ты сказала, тебя зовут? — обратилась она к Гермионе.

— Аманда, — осторожно ответила девушка. — Аманда Брокхёст.

— Я знаю Броклхёстов. — Элефтерия сделала шаг вперёд. — И лично знакома с их дочерью. Ты не Аманда. — Она повернулась к Пожирателям и скомандовала: — Схватить её!

В следующую секунду произошло сразу несколько вещей: Пожиратели ринулись вперёд, Гермиона в ужасе отступила к стене, а Гарри бросил ковёр, рванул к девушке, заслоняя её от остальных.

— Уйди с дороги, Драко, — прорычал Люциус.

— Нет! Не трогайте её!

— Она — шпионка, — выплюнула Элефтерия. — Она — подруга Поттера. Её узнали, Драко. Владелец трактира в Малфой парке был на приёме, он опознал в ней ту девушку. Она пришла сюда не ради тебя, а ради Гарри Поттера.

— Я полагаю, ты не виноват, — притворно ласково добавил Люциус, — что плохо разбираешься в девушках. Люди, намного умнее тебя, были одурачены женской красотой. Но сейчас ты должен отойти, Драко. Я не хочу навредить тебе, но иначе мне придётся.

— Ты лжёшь! Тебе нравится мучить меня! — Гарри зло смотрел на отца Драко.

Люциус холодно улыбнулся.

— Может и так, — сказал он и кивком дал знак двум Пожирателям приступать.

Два здоровяка, стоявшие ближе к Гарри, набросились на него. Кое-как вытащив из кармана палочку, он успел наслать в одного из них Чары Помех, но другой Пожиратель не стал тратить силы на магию, и, схватив Гарри голыми руками, с силой бросил его на пол. Юноша попытался подняться, но тут же получил удар по голове: железная подошва с силой припечатала его к полу. Пожиратель пнул его снова, и Гарри отключился.

— Аккуратнее, — протянул Люциус. — Он мой единственный наследник.

Пожиратель окинул глазами лежавшее на полу тело.

— Он живой, — сказал он, — но очнётся нескоро.

— Хорошо, путь лежит, — сказал Люциус. — Займитесь девчонкой.

Двое пожирателей схватили Гермиону за руки, но она едва обратила на это внимание: её глаза были прикованы к Гарри, и луже крови, вытекавшей из его головы.

Люциус подошёл к ней вплотную.

— Ну, здравствуй, Аманда, — протянул он. — Могу ли я узнать твоё настоящее имя? — холодно усмехнулся он. — Хотя, вообще-то, мне нет до этого дела. Нам нужен Поттер, где он?

Гермиона зажмурила глаза, но образ лежащего в крови Гарри никуда не исчез.

— Вы убили его! — выкрикнула она и назвала Люциуса таким словом, о существовании которого в своём лексиконе она и не подозревала. Должно быть, услышала его во время ночной тирады Драко.

— С Драко всё будет в порядке, — нетерпеливо произнёс старший Малфой. — И не притворяйся, что тебе есть до него дело. Ты пришла сюда вместе с Гарри Поттером. Где он?

Гермиона посмотрела ему в глаза, но не нашла там ничего, кроме ледяной злобы. Девушка отрицательно покачала головой.

— Хорошо, — равнодушно продолжил Люциус и направил палочку в грудь Гермионы, прямо над сердцем. Он придвинул своё лицо к её настолько близко, что, наклонись он ещё ближе, он бы мог её поцеловать. — Круцио, — негромко произнёс он.

Её пронзила такая мучительная боль, какую она не испытывала никогда в жизни. Её словно сжигали, резали, рубили и рвали на части; она чувствовала себя истерзанной и выпотрошенной, ей казалось, что её тело никогда не станет прежним. Гермиона кричала, но не слышала собственного крика; мир вокруг померк, и чувства притупились, а она всё кричала и кричала. Ей казалось, что она умирает.

Люциус убрал палочку, и боль прекратилась. Пожиратели ослабили хватку, и Гермиона упала на колени, закрыв лицо руками.

— Больно, правда? — спросил Люциус.

— Не будьте идиотом, — произнесла она странным жестким голосом. — Разумеется, больно.

Люциус сделал шаг вперёд, поставил ногу ей на плечо и надавил. Не сумев удержать равновесие, девушка свалилась набок, затравлено наблюдая за отцом Драко. «Я сейчас умру, — обречённо подумала она. — Я умру, и у меня не будет шанса сказать, что…»

— Тебе необязательно умирать, — перебив её мысли, сказал Люциус. — Просто скажи нам, где Гарри Поттер.

Но она упорно продолжила молчать. Люциус вздохнул и вновь поднял палочку.

— Кру…

— Хватит! — выкрикнул кто-то из другого конца комнаты, но Гермионе показалось, что этот кто-то находился за тысячу миль отсюда. — Не трогайте её!

Она узнала, чей это голос, и отчаяние острым кинжалом пронзило её. «Нет! — мысленно взмолилась она. — Драко! Не надо!». Но Гермиона ничего не могла сделать. Драко скинул мантию, крепко сжимая её в руке, и теперь стоял без маскировки и без защиты перед толпой Пожирателей. Все потрясённо повернулись к нему; на лице Люциуса расплывалась победная улыбка.

— Отпустите её! — срывающимся голосом повторил Драко. Он выглядел испуганным: бледный, словно призрак, покрытый потом, от чего его тёмные волосы прилипли ко лбу; но взгляд его был решительным. — Это я. Гарри Поттер. Я здесь.

Свет яркими искорками заползал под тонкую кожу век Гарри. Глухо застонав, парень приоткрыл глаза: он лежал на кровати в спальне Драко, а его голова раскалывалась от тупой нарастающей боли, словно внутри неё кто-то сидел и методично бил в гонг. Попробовав пошевелиться, юноша понял, что его руки привязаны к столбикам кровати.

— Лежи спокойно, — раздался рядом чей-то голос.

Гарри резко повернул голову на звук и увидел Нарциссу; в руках она держала большой кинжал с костяной рукояткой. Гарри зажмурился, решив, что это просто очень странный ночной кошмар, затем снова открыл глаза, но Нарцисса никуда не исчезла. Бледная, с метавшимся по комнате взглядом, она сидела на краешке его постели и пыталась перерезать верёвку. Гарри уже понял, что такое состояние для неё привычно, однако ему было не по себе, когда острое лезвие подрагивало в опасной близости от его вен.

— Нарцисса, — Гарри осёкся, — то есть, мам, что ты… — не закончив фразу, он замолчал.

Его левая рука, освобождённая от пут, упала на покрывало, и Гарри повернулся на бок, наблюдая за матерью Драко, которая теперь занялась верёвками на правой руке.

— Твой отец, — сбивчиво начала женщина, — не хотел, чтобы ты попытался спасти свою девушку из подземелий. — Заметив панику, промелькнувшую на лице Гарри, она подняла руку. — Она в порядке. Он закрыл её вместе с Сириусом Блэком. — Её веки дрогнули. — Сириус присмотрит за ней.

Когда обе руки были освобождены, Гарри сел, потирая затёкшие запястья. Последнее, что он помнил, — как один из Пожирателей двинул тяжёлым ботинком ему по голове.

— Они ведь ничего с ней не сделали? — спросил он. — Люциус собирался…

— Да, он собирался убить её, — безжизненным голосом ответила Нарцисса. — Он использовал заклятие Круциатус, чтобы заставить её рассказать, где Гарри Поттер. Но она не ответила.

С Гарри сошло оцепенение, и он почувствовал, будто готов взорваться.

— Что произошло?

— Твой отец, — сказала она, а Гарри вдруг подумал, что она ни разу на его памяти не произносила имя Люциуса вслух, — сказал, что Гарри Поттер был там, в комнате. Видимо, у него была какая-то невидимая накидка. Он скинул её, и Пожиратели Смерти схватили его, — ровным голосом закончила она.

Гарри с трудом сел. Он положил свои онемевшие руки на её ледяные ладони, в которых всё ещё был зажат кинжал.

— Мама! Прошу, поверь мне, это очень важно! Я знаю, это нелегко для тебя, но ответь: Гарри ещё жив?

Она кивнула.

— Где он?

— В фехтовальном зале, — тихо произнесла она, и две крупные слезинки скатились по её щекам.

Гарри было ужасно жаль её, но сейчас ему нужно было как можно скорее добраться до Драко. Он соскользнул с кровати и выбежал из комнаты.

Нарцисса проводила его взглядом.

* * *

Гермионе снилось, что она бродит по вечернему Косому переулку вместе с Гарри, собираясь купить ему носки. Гарри часто посещал её сны, зачастую он выглядел намного красивее, чем в жизни, а иногда на нём, кроме носков ничего и не было… Но этот сон явно отличался от прежних: Гарри был полностью одет и очень серьёзен.

Они никак не могли найти открытый магазин — здания выглядели тёмными и заброшенными, и все двери были наглухо заколочены. Прохожие, не замечая их, спешили куда-то, уставившись себе под ноги. Гермиона попыталась взять Гарри за руку, но тот покачал головой.

— Мне нужно присесть, — сказал он. — Мне больно.

— Где болит? — взволнованно спросила Гермиона.

Гарри расстегнул куртку, и девушка увидела чёрную рукоятку кинжала, торчащую из его груди. Белая футболка уже сильно пропиталась красным, и капельки крови дождём лились на ботинки.

— Этот кинжал, — сказал он, — он ведь не мой, а Драко.

Она закричала.

— Очнись! — сквозь сон до неё донёсся чей-то смутно знакомый голос. — Ну же, Гермиона! Просыпайся!

Девушка открыла глаза и удивлённо посмотрела на Сириуса, нагнувшегося над ней. «Мерлин, что за кошмарный сон», — подумала она. Обычно она бы ни за что добровольно не прервала сон с участием Гарри, но в этот раз она была даже рада, что её разбудили.

— Сириус, — хрипло прошептала Гермиона.

На его лице появилась усталая улыбка.

— Ты проснулась. Слава Мерлину. Прости, что кричал: у меня нет палочки, так что это единственное, чем я мог помочь.

Гермиона с трудом приподнялась на локтях: всё тело ломило, будто её избивали. Девушка огляделась: она находилась в крохотной тёмной камере с тяжёлыми стальными решётками, у дальней стены которой стояла каменная скамья. Кроме них с Сириусом здесь никого не было.

Гермиона резко выпрямилась и схватила Сириуса за руку.

— Гарри! И Драко! Где они?

— Я не знаю. — Сириус тяжело вздохнул. — Я надеялся, ты знаешь.

Она яростно замотала головой.

— Несколько Пожирателей притащили тебя сюда, — словно не желая продолжать разговор, сказал он. — Ни Гарри, ни Драко с ними не было. Они бросили тебя в камеру и ушли. — Он неловко похлопал её по плечу. — Ты помнишь, что произошло, Гермиона?

Гермиона почувствовала, что ещё немного, и она разрыдается.

— Это было просто ужасно! Пожиратели забрали Драко, думая, что он Гарри. А Гарри… — она сглотнула. Слёзы жгли глаза, угрожая пролиться, но она заставила себя продолжить. С трудом проговаривая каждое слово, она посвятила Сириуса в события вечера. — А потом Драко снял мантию-невидимку, и они окружили его. После этого я не видела, что происходило: мне кажется, Люциус оглушил меня. — Гермиона разрыдалась. — Драко мог погибнуть, Сириус! — всхлипывая, причитала она.

— Они не убьют его, — сказал Сириус. — Они ведь думают, что он — это Гарри, он нужен им живым, чтобы наложить на него заклятье Лакертус. А для этого им необходим Волдеморт. Так что у нас есть ещё немного времени.

— Сколько времени нужно, чтобы призвать Волдеморта? — Гермиона словно обезумела. — Сколько он будет добираться сюда?

Сириус неуверенно вздохнул:

— Понимаешь, он ведь не на автобусе сюда приедет. Он может просто трансгрессировать. Однако, — добавил он торопливо, глядя на несчастное заплаканное лицо девушки, — если я прав, Люциус захочет, чтобы к приезду Тёмного Лорда всё было подготовлено, так что у нас есть немного времени.

— Ненавижу Люциуса, — горячо воскликнула Гермиона. — Он мерзкий, злобный извращенец в уродливых цацках, которому плевать на собственного сына!

— Он гораздо хуже, — Сириус невесело поднял уголок рта. — Он… — Мужчина осёкся, задумчиво глядя на неё.

— Что такое? — спросила Гермиона.

— О каких цацках ты говорила?

— У него на шее висит такой отвратительный кулон. По-моему, он ему очень дорог: Люциус не отпускал его из рук, когда… — девушка густо покраснела, — пытался изнасиловать меня в своём кабинете, — торопливо закончила она.

— Опиши его, — попросил Сириус.

И Гермиона описала: и золотую цепочку, и стеклянный шар, и предмет внутри него, очень напоминающий человеческий зуб. Когда она заговорила о зубе, Сириус вскочил на ноги и принялся нервно мерить шагами камеру.

— Я так и думал… — бормотал он. — Это всё время крутилось у меня в голове, но я никак не мог понять, как он это делает.

— Что делает? — спросила Гермиона, поворачивая голову вслед за беспокойным хождением Сириуса.

— Контролирует её.

— Контролирует кого?

— Нарциссу, — ответил он и тяжело опустился на скамью.

— Сириус, — твёрдо сказала Гермиона. — Хватит говорить загадками! Пожалуйста, объясни всё по-человечески.

— Я не знаю, как он заставил её выйти за него, — продолжил Сириус, будто говоря сам с собой. — Она всегда его ненавидела. Наверное, он наложил на неё какие-то подчиняющие чары, или вообще Империус.

— Ты думаешь, он заставил Нарциссу выйти за него замуж? — вырвалось у Гермионы против её воли. — Да, это похоже на него, — протянула она и нахмурилась. — Нет, это не имеет смысла… Он не смог бы держать её под заклятиями семнадцать лет — это свело бы её с ума.

— А ему и не понадобилось так много времени, ему нужно было удержать её год или чуть больше, — тихо ответил Сириус. — А потом у него появилось кое-что намного лучше подчиняющих чар. — Он взглянул на недоумевающую девушку. — Ты что-нибудь знаешь о Эпициклическом заклятье?

— У Люциуса в кабинете есть книга с таким названием. Заклятие Лакертус именно из неё. — Гермиона ощутимо вздрогнула. — Это очень жуткая книга.

— Эпициклическое заклятье переносит сущность человека или животного в предмет. Это действительно тёмная магия. Нужно взять что-нибудь у человека, причём, чем моложе он будет, тем лучше, например, прядь волос или зуб, — Сириус выделил последнее слово, бросив внимательный взгляд на девушку. — И превратить это в предмет, например, в кулон. И этот предмет будет содержать в себе сущность того человека, или, как её называли греки, Искру жизни. Если эту вещь повредить или уничтожить…

— То человек умрёт, — испуганно закончила Гермиона.

— Верно.

— Значит, Люциус… Ты думаешь, он взял зуб у Драко, когда тот был ребёнком?

— Я думаю, — вздохнул Сириус, — что он носил на шее жизнь Драко с момента его рождения. Драко, естественно, ничего не знает об этом, но вот Нарцисса... — Сириус сжал кулаки. — Если бы она собралась сбежать от него, он бы просто разбил кулон, и тогда Драко бы умер.

— Но ведь Драко — его сын! Он сам говорил, что он — его единственный наследник!

— Драко для него — всего лишь вещь. Ты не знаешь, какой он, Люциус. Я знал его, когда работал в Министерстве, он уже тогда был мастером манипуляций и истинным карьеристом: Драко никогда не был ему сыном — лишь собственностью, которой он мог владеть и управлять.

Гермиона подумала о своих скучных родителях-дантистах, а затем грустно пробормотала:

— Бедный Драко.

* * *

Гарри мчался по коридорам, молясь, чтобы его никто не заметил. «Эй, парень! Куда несёшься!» — прокричал портрет одного из малфоевских предков-вампиров, когда Гарри пробежал мимо него, влетая через двойные дубовые двери в фехтовальный зал. Комната ничуть не изменилась с того дня, как Люциус привёл сюда Гарри в его первый день в особняке, или почти не изменилась. На месте остались и жуткие гобелены, и фехтовальный круг, и гладкий каменный пол. Но в дальнем углу появилась причудливая конструкция. Ничего подобного раньше Гарри не приходилось видеть: на расстоянии не больше пяти дюймов друг от друга от пола до потолка поднимались искрящиеся прутья, сделанные из яркого света; они образовывали неровный прямоугольник, приблизительно пять на семь футов. Это была клетка. Клетка, сделанная из света. И Драко был внутри.

Гарри осторожно приблизился. Чем бы ни являлась эта клетка, — она точно была мощным магическим объектом, а опыт Гарри обращения с такими объектами подсказывал ему, что с ними лучше не связываться.

Драко лежал на полу в центре клетки и глядел в потолок. На секунду Гарри показалось, что он связан заклятием, но пленник повернул к нему голову, и уголок его рта немного приподнялся.

— Привет, — спокойно сказал Драко.

Под его глазом чернел синяк, верхняя губа была рассечена, а запястье, выглядывающее из-под левой манжеты, раздулось до размеров теннисного мяча.

— На тебе живого места нет, — негромко произнёс Гарри.

— Всё нормально, — ответил Драко, снова устремляя взгляд на потолок. — Если я и научился чему-то, пока был ребёнком, то это сносить побои.

Гарри опустился на колени рядом с прутьями.

— Малфой… Нарцисса рассказала мне, что ты сделал. Это был самый храбрый поступок из всех, что я слышал. Самый идиотский, конечно, но действительно храбрый.

— Спасибо, — ответил Драко. — Скорее всего, это во мне от тебя. Храбрость и идиотизм.

Гарри покачал головой.

— Не думаю. Хотя, может, немного идиотизма ты и подцепил, — улыбнулся Гарри.

Драко слабо улыбнулся в ответ.

— Слушай, — сказал Гарри. — Я пришёл, чтобы вытащить тебя отсюда. Тогда мы проберёмся в подземелья, и…

— Ты не сможешь вытащить меня, — покачал головой Драко. — Заклятие Магической клетки сможет снять только очень сильный волшебник или мракоборец. Ты ничего не сможешь сделать — эти прутья практически нерушимы.

Гарри не мог поверить, что Драко настолько отчаялся.

— Я тебя здесь не брошу!

— Мне кажется, что пришло тебе время узнать, что есть вещи, которые даже тебе не под силу, — произнёс Драко. — Это пойдёт тебе на пользу.

— А что тебе пойдёт на пользу? — раздражённо спросил Гарри. — Ну же, Малфой, соображай!

— Ладно. Есть один вариант. — Драко вновь смотрел на потолок.

— Какой?

— Я думаю, ты знаешь, Поттер. Вообще-то он даже может тебе понравится.

Гарри озадаченно уставился на него. Драко сел и подполз ближе к Гарри, стараясь не опираться на распухшее запястье.

— Это не сложно, — тихо сказал он. — Ты должен убить меня.

Гарри ошалело уставился на Драко.

— Что?!

— Я могу научить тебя убивающему заклятию, — сказал Драко таким тоном, словно на уроке истории магии одалживает кому-то перо. — Это несложно.

— Ты спятил?! — Гарри в ужасе отшатнулся. — Я не стану тебя убивать, Малфой!

Драко стоял на коленях напротив Гарри и пристально смотрел на него.

— Подумай об этом, Поттер. Убьёшь меня сейчас — и я просто умру раньше, чем они доберутся до меня и создадут этот Лакертус. Ты подумал, что будет, если он сработает? Они наложат на меня Империус, а я не ты, не смогу долго сопротивляться, и заставят меня истреблять магглов и грязнокровок. И как ты думаешь, кто будет первым магглорождённым, на которого я наткнусь?

— Нет… — Гарри закрыл глаза от безысходности.

— Мой отец, — жёстко добавил Драко, — решит, что будет забавным заставить Гарри Поттера убить его собственную девушку. Уверен, что если Гермиона всё ещё жива, то именно по этой причине.

— Ненавижу твоего отца, Малфой, — прошипел Гарри, не открывая глаза.

— Да. Я тоже.

Минуту они молчали, не глядя друг на друга и склонив головы в мучительных размышлениях: одна светлая, другая тёмная; одна снаружи клетки, другая внутри.

— Как жаль, что мы не родственники, — наконец тихо произнёс Драко. — Уверен, твой Сириус смог бы снять Заклятие Магической клетки. Он ведь сильный волшебник.

— Да, — сказал Гарри. — Если бы только… — вздёрнув голову, он уставился на Драко. — Точно! Малфой, ты гений! — победно выдохнул Гарри. — Я бы тебя расцеловал, но это бы было уже чересчур.

Драко безучастно посмотрел на него.

— Что?

— Дай мне руку!

— Зачем это? — подозрительно спросил Драко.

— Просто дай мне руку! — нетерпеливо произнёс Гарри.

Драко, чьё лицо приобрело выражение окончательного безразличия к собственной дальнейшей судьбе, протянул руку сквозь решетку, и Гарри взял её. Это был первый раз в его жизни, когда он добровольно касался Драко Малфоя. Позже он ещё вспомнит этот момент, но сейчас он слишком спешил, чтобы отвлекаться на такие мелочи.

Гарри свободной рукой порылся в кармане джинсов и выудил оттуда складной перочинный нож, который Сириус подарил ему на четырнадцатый день рождения. Он щёлкнул лезвием, а затем полоснул им по ладони Драко. Из пореза брызнула кровь, испачкав рукав малфоевской рубашки.

— Ай! — вскрикнул Драко, пытаясь отдёрнуть руку. — Ты что делаешь?!

Вместо ответа Гарри повернул лезвие к себе и порезал собственную ладонь. Бросив нож, он протянул руку, схватился за кровоточащую ладонь слизеринца и крепко сжал её.

— Я тронут, что ты захотел стать моим кровным братом, — насмешливо сказал Драко, глядя на их сцепленные окровавленные ладони. — Ты считаешь, что сейчас подходящее для этого время?

— Заткнись, Малфой, — ответил Гарри, с сумасшедшей улыбкой на губах. — Ну же, включи мозг! Кровь Малфоев! Лишь тот, в чьих жилах течёт кровь Малфоев, может открыть люк.

Драко удивлённо раскрыл рот. Затем он наклонился вперёд и сжал руку Гарри так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Ты что делаешь? — усмехнулся Гарри.

— А на что это похоже, Поттер? Пытаюсь кровоточить быстрее!

* * *

Нервничая, Гарри подошёл к люку и положил правую руку, всё ещё липкую от крови Драко, на ручку. Ничего не произошло: никто не закричал, не забил тревогу. Приободрившись, он распахнул дверь и стал спускаться вниз.

Дорогой он размышлял о том, сколько времени у них осталось до того, как Люциус с остальными придёт за Драко. Неужели теперь он называет Драко по имени? Раньше Гарри даже не мог предположить, что такое возможно. Особенно после того, как услышал «Драко» из уст Гермионы. «Я знаю, ты не любишь Драко, Гарри, но он изменился» — вспомнил он слова девушки.

«Изменился… может, и так», — подумал Гарри, огибая затянутый паутиной угол. Он винил во всём Оборотное зелье, но разве у какого-то зелья хватило бы сил, чтобы изменить личность человека? Как мог самовлюблённый, эгоистичный Драко рисковать своей жизнью ради девушки, которую едва знал? У Гарри не было ответа на этот вопрос, но одно он знал точно: какова бы не была причина, Драко спас Гермиону от жестоких пыток и, возможно, даже смерти. И теперь Гарри был у него в долгу. И он не собирался уподобиться Снейпу, который обрёк себя до конца жизни на вину и сожаление. Нет, Малфой не умрёт, пока Гарри что-то ему должен!

Он подошёл к воротам, ведущим к темницам. Подняв окровавленную руку, он накрыл ей замок, и тот, будто варёная макаронина упал ему в ладонь. Отбросив его в сторону, он открыл ворота и поспешил внутрь. Не успев дойти до камеры, он увидел Сириуса и Гермиону, сидящих рядышком на каменной скамье. Мужчина что-то серьёзно объяснял ей, а она кивала, соглашаясь, всё ещё безумно красивая в атласном платье Нарциссы.

Гарри хотел заговорить, но прежде чем он успел это сделать, Гермиона, видимо, почувствовав его присутствие, вскочила на ноги, подбежала к решёткам и, просунув руку сквозь них, поймала его ладонь.

— Гарри, ты в порядке?

— Да… — рассеянно ответил он. — Ай!

Он вздрогнул, когда она сжала его порезанную ладонь. Увидев кровь, Гермиона ахнула.

— Это Люциус… — начала она, но Гарри перебил её.

— Нет. Вообще-то, там не только моя кровь, но и Драко.

Гермионе стало не по себе, а её лицо приобрело зеленоватый оттенок.

— С ним всё в порядке? Он ранен?

— Они избили его, но жить он будет. Его держат в клетке в фехтовальном зале; они ждут Волдеморта, — голос Гарри звенел от напряжения. Он повернулся к Сириусу: — Ты знаешь, как снять Заклятие Магической клетки?

* * *

Драко лежал на спине, глядя в потолок. Пожалуй, ему бы стоило метаться по клетке в панике, но он безразлично созерцал тёмный свод над собой. Ледяное спокойствие невидимой волной накрыло его, и, казалось, все чувства из него куда-то исчезли.

Он знал, что Гарри сейчас в туннелях под поместьем. Драко закрыл глаза: в темноте ощутить Поттера было намного легче. Казалось, их связывает тоненькая светящаяся нить: иногда она подрагивала, требуя внимания, иногда Драко вообще не мог найти Гарри на другом конце. Но сейчас он видел гриффиндорца так отчётливо, будто мог прикоснуться к нему. Эти видения были необычными и слишком реальными, но они помогали Драко справиться с одиночеством.

Он видел, как Гарри встретил Сириуса и Гермиону. Мысли о девушке причиняли Драко боль, словно от сломанного зуба, но он всё равно испытал облегчение: она была жива, и, хотя бы отчасти, это была его заслуга. Он не жалел, что сделал это; каждый раз, когда Гарри совершал что-то сумасшедшее и героическое, Драко оставался в стороне, молча наблюдая за ним, думая про себя зачем Поттер всё это делает, а главное — как. На деле это оказалось очень просто: ты просто делаешь то, что должен, и, становясь на этот путь, идёшь по нему, не сворачивая. Однако было бы это так же просто, если бы в нём не было частички Гарри?

Высокая дверь, ведущая в фехтовальный зал, распахнулась. Драко даже не сразу сообразил, что это не очередное видение. Он медленно повернул голову и увидел своего отца. И Люциус был не один; с ним вошёл очень высокий мужчина в длинной тёмной мантии с капюшоном, в руках незнакомца, спрятанных под красными перчатками, была зажата палочка. Он быстро пересёк комнату, приблизившись к клетке.

— Либерос, — произнёс он пугающим шипящим голосом.

Прутья клетки растворились в воздухе, и Драко сел, сразу почувствовав себя обнажённым и беззащитным. Высокий мужчина подошёл ближе и взглянул на его лицо, затем он поднял руку и скинул капюшон.

Драко подавил крик. Перед ним стоял человек с гладким, без единого волоска черепом, на белом лице которого выделялись красные глаза с кошачьими вертикальными зрачками; вместо носа виднелись прорези ноздрей, а тонкие бледные губы изогнулись в подобие улыбки.

— Люциус, — прозвучал ужасающий голос, который, как Драко теперь знал, принадлежал Лорду Волдеморту. — Ты хорошо поработал, очень хорошо.

* * *

Как только Гарри выпустил Гермиону и Сириуса и из камеры, последний заставил его несколько раз описать световую клетку, в которой держали Драко, а затем твёрдо произнёс:

— Я смогу снять заклятье. Но мне нужна палочка.

— Ты можешь взять мою, — предложила Гермиона, но Сириус покачал головой.

— Это заклинание очень сложное. Мне нужна моя палочка. Я знаю, где она: видел, как Люциус положил её в ящик стола в своём кабинете. Послушайте, — добавил он, — в обличье пса я могу добраться туда куда быстрее вас, так что я пойду первым, а вы направляйтесь в спальню Драко. Я постараюсь освободить его, и после мы все встретимся там.

— Что, если… — Гермиона тяжело сглотнула. — Сам-Знаешь-Кто уже добрался до него?

Сириус мрачно взглянул на ребят.

— Тогда я всё равно приду к вам, и мы придумаем, что делать дальше, — сказал он, затем положил руку на плечо Гарри, и тот на секунду поднял на него взгляд.

— Хорошо, — кивнул юноша.

Сириус отпустил Гарри и тут же превратился в большого чёрного пса. Он побежал к выходу из подземелий, а Гарри и Гермиона пошли следом. Гарри выглядел притихшим и несчастным. Он шёл очень быстро, почти бежал, девушка едва поспевала за ним.

— С Драко всё в порядке? — неуверенно спросила Гермиона. — Я помню, ты сказал, с ним ничего серьёзного, но он, должно быть, ужасно напуган.

— На самом деле, ему несладко. Он даже попросил убить его, — как можно равнодушнее сказал Гарри, перелезая через большую груду камней, осыпавшихся с потолка. Он обернулся, чтобы помочь перебраться Гермионе, но девушка застыла, потрясённо глядя на него.

— Что? И что ты ответил?

— Я достал свой верный нож и перерезал ему горло, — язвительно отозвался Гарри. — Сама как думаешь, что я мог ответить? — раздражённо продолжил он. — Я сказал ему, что он больной, раз решил, что я стану это делать.

Гермиона, вновь обретя способность двигаться, продолжила перебираться через обвал.

— Почему? Я имею в виду, не «почему ты не убил его». Почему он попросил?

— Если на него наложат заклятие Лакертус, оно всё равно убьёт его, — сдержанно ответил Гарри. — Он не хочет становиться убийцей. В любом случае, он думал, что так он просто умер бы чуть раньше.

Гермиона снова внезапно остановилась и глухо позвала его по имени. Парень раздражённо подумал, что такими темпами они и к утру не выйдут отсюда.

— Что?

— Ты ведь говорил то же самое. На первом курсе, когда мы шли за Философским Камнем… Ты сказал, что, если Сам-Знаешь-Кто убьёт тебя, ты просто погибнешь чуть раньше, чем мог бы.

Они напряжённо смотрели друг на друга.

— Думаешь, это в нём говорил я? — тревожно спросил Гарри.

Гермиона ответила ему грустным взглядом.

— Я не знаю, — прошептала она. — Не хочу верить, что это так.

— Не думаю, что это был я, — неожиданно сказал Гарри, и Гермиона улыбнулась.

— Надеюсь, ты прав. Я пригласила его летом погостить у меня.

Настала очередь Гарри замереть на месте.

— Гермиона! Он превратит всю твою семью в жаб, — невольно озвучил он её опасения.

— А вот и нет! — уверяя в этом скорее саму себя, ответила девушка. — Моим родителям он понравится. У него прекрасные манеры, и он хорошо одевается, и… он читал «Историю Хогвартса».

Гарри обернулся, затем подошёл к Гермионе, взял её за руки и пристально, как никогда раньше, посмотрел ей в глаза.

— Он тебе нравится? Я знаю, ты с ним целовалась и всё такое… Но он тебе нравится?

— Да, — к собственному удивлению, ответила она. — Он действительно мне нравится.

— Ты любишь его? — продолжил Гарри допрос.

— Гарри!

— Ты могла бы влюбиться в него?

— Да! — воскликнула она. — Да, могла бы! — она попыталась выдернуть руки, но парень крепко держал их. — У меня больше нет сил терпеть твоё братское отношение! — резко продолжила она. — Мне уже не двенадцать, и я не идиотка! И это только моё дело, с кем мне…

— Гермиона! — яростно прервал её Гарри. — Ты такая глупая!

И он притянул её к себе и поцеловал.

Этот поцелуй был совсем не похож на поцелуй Драко: тот был мягким, сладким и пьянящим. Но стоило Гарри коснуться её губ, и в голове Гермионы будто взорвалась бомба. Она цеплялась за его плечи, чтобы не упасть, шершавая стена больно впивалась в спину, а Гарри сжимал её руки с такой силой, что у неё точно останутся синяки. Но всё это было неважно. Единственное, что имело сейчас значение — то, как колотилось его сердце, как его губы жадно прижимались к её и как от этих прикосновений по её телу разливалась неистовое желание.

Внезапно Гарри отпустил её руки и отшатнулся. Он отступил назад, потом ещё и ещё, пока не упёрся в стену, и затем остановился, испуганно глядя на Гермиону. Его грудь стремительно вздымалась и опадала, словно после долгого бега.

— Прости! — выдохнул он. — Я не хотел. Мне, правда, жаль.

Гермиона смотрела на него, не в силах поверить в то, что он только что сказал.

— Что? За что ты извиняешься?

— За это… — он неопределённо махнул рукой, поочерёдно указывая на неё и себя. — Ты и я. Всё и так уже очень запутано. Я не хотел, чтобы стало ещё хуже.

— Хуже? — открыв от возмущения рот, воскликнула она. — Ты считаешь, что целовать меня было плохо?

— Нет! — поспешил переубедить девушку Гарри. — Целовать тебя было замечательно, — сдавшись, произнёс он. Затем он выпрямился и решительно добавил: — Но я всё равно не хочу, чтобы это повторилось.

— Почему?

— Потому, — сказал Гарри. Он достал из кармана нож и стал вертеть его в руках. На лезвии ещё виднелась кровь. — Это неправильно.

— Неправильно? — «Он сошёл с ума?» — Драко был прав, — её голос звенел от гнева. — Ты свихнулся!

— Нет. Я долго думал об этом, Гермиона. Не подумай, что я просто…

— А тебе не интересно, что я думаю? — рассерженно перебила девушка.

— Что? — негромко спросил Гарри. Он выглядел безумно несчастным, но у Гермионы больше не осталось терпения, чтобы жалеть его. Она сделала два шага вперёд и схватила его за воротник мантии.

— Скажи это!

Гарри отвёл взгляд в сторону.

— Не могу.

— Скажи это, Гарри!

Он хмуро смотрел на стену, упорно не желая перевести взгляд на Гермиону. Иногда он мог быть упрямым как осёл!

— Если ты хочешь, чтобы я сказал, что я чувствую к тебе, — сказал он, — то я не могу. Не могу и не скажу.

— Я один раз уже спрашивала, и не собираюсь повторять вновь. Это твой последний шанс, Гарри, понимаешь?

— Я не могу, — глухо повторил Гарри.

— Отлично, — она оттолкнула его в сторону.

Он выронил нож, Гермиона нагнулась, чтобы поднять его. Выпрямившись, она увидела, что Гарри не сводил с неё настороженного взгляда.

— Отлично? — словно не веря своим ушам, переспросил он.

— Да, — кивнула она и протянула ему нож. Гарри на автомате взял его. — Отлично. Я шесть долгих лет считала, что ты, ну знаешь, предназначен мне судьбой. Но теперь я поняла, что это не так.

Глаза Гарри расширились.

— Гермиона, я…

Но девушка уже прошмыгнула мимо него и направилась вперёд. Гарри на несколько секунд замер, до боли в руке сжимая нож, а затем последовал за ней.

* * *

Огромный чёрный пёс нёсся по извилистым туннелям подземелья. Выбравшись из люка, он осторожно, прячась в тенях, пробрался к кабинету хозяина поместья. Где бы не находились сейчас Люциус с Пожирателями, Сириусу повезло — по дороге он никого не встретил и беспрепятственно добрался до нужной двери. Лапой повернув ручку, он зашёл внутрь, тихо ступая по гладкому полу.

То, что он увидел, настолько поразило его, что он вернул себе человеческий облик, даже не заметив этого, и вскрикнул. За дубовым столом Люциуса, бледная, сидела Нарцисса, в её руках Сириус увидел свою палочку. Как только женщина заметила его, её глаза нервно заметались по комнате.

— Сириус, — сказала она и трясущейся рукой протянула ему палочку. — Я знала, что ты придёшь за ней. Возьми поскорее и уходи.

Он взял палочку из её рук, и в этот момент им овладело безумное желание коснуться её нежной ладони, но он сдержался.

— Фехтовальный зал, — мягко произнёс он. — Как мне туда попасть?

Она покачала головой.

— Просто уходи, Сириус.

— Нарцисса, — сказал он. — Мне нужно добраться до Гарри до того, как это сделает Тёмный Лорд, понимаешь?

— Понимаю, — печально ответила она. — Но Тёмный Лорд уже здесь.

* * *

Драко не мог поверить, каким отвратительным был Волдеморт. Он раньше никогда не задумывался о его внешности, полагая, что тот выглядит как большинство Пожирателей, только выше и бледнее. Но существо, стоящее перед ним было трудно назвать человеком. Глядя на бледное безносое лицо с красными змеиными глазами, Драко впервые пожалел Гарри. Должно быть, ужасно раз за разом встречаться с ним, видеть это кошмарное лицо во снах…

Драко знал, что должен паниковать, но, непонятно почему, он был спокоен. Возможно, причиной тому было то, что он всё ещё чувствовал на другом конце невидимой нити Гарри и Гермиону, которые шли к нему на помощь по подземным туннелям; он чувствовал их тревогу и беспокойство. Именно эта связь помогала ему чувствовать себя не таким одиноким, даже несмотря на то, что он уже знал: они не успеют вовремя.

Драко поднял взгляд на отца, на лице которого смешались волнение и жадное предвкушение.

— Вы довольны, мой Лорд? — взволнованно спросил Люциус.

— Вполне, — ответил Волдеморт. — Люциус, вы с Пожирателями Смерти хорошо потрудились.

— Люциус и Пожиратели Смерти, — нахально произнёс Драко, надеясь, что его голос звучит не слишком хрипло. — Отличное название рок-группы.

Люциус и Волдеморт обернулись на него. Драко дерзко сверлил их взглядом: если он и умрёт сегодня, то напоследок он хорошенько потреплет всем нервы, в конце концов, это он умеет лучше всего.

Тёмный Лорд нагнулся к нему и прижал свою ледяную руку ко лбу парня, прямо к шраму в виде молнии.

— Моё прикосновение обжигает тебя? — спросил он своим пугающим скрипучим голосом. — Тебе больно, Гарри Поттер?

— Нет, — ответил Драко. — Но щекотно до ужаса!

Видимо, чувство юмора у Волдеморта отсутствовало, и он обернулся на Люциуса, который ответил безучастным взглядом и пожал плечами.

— Он лжёт, — сказал Люциус.

Кошачьи зрачки Волдеморта сузились.

— В самом деле? — прошипел он.

Он снял перчатку, обнажив тем самым тёмно-красную руку с длинными чёрными ногтями. На ладонях виднелись глубокие борозды, похожие на незаживающие порезы или ожоги.

— Возьми мою руку, Гарри Поттер, — сказал он, протянув руку Драко.

— Даже не подумаю, пока ты не намажешь заживляющим лосьоном все эти жуткие шрамы! — брезгливо ответил Драко. — На них даже смотреть противно.

— Возьми мою руку!

Рука Волдеморта взметнулась со скоростью атакующей змеи и мёртвой хваткой вцепилась Драко в руку, ту самую, что недавно порезал Гарри. Парень скривился от боли. Кожа на руке Тёмного Лорда была сухой и чешуйчатой, словно у ящерицы. Драко вырвал свою ладонь так быстро, как только смог. Волдеморт повернулся к Люциусу; его уродливое лицо перекосил гнев.

— Это какая-то шутка, Люциус? — угрожающе прошипел Тёмный Лорд.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, мой Лорд, — пробормотал Люциус.

— Это, — Волдеморт пренебрежительно махнул в сторону Драко, — не Гарри Поттер. Ты думаешь, этот маскарад одурачит меня? В моих жилах течёт кровь Гарри Поттера! Кто это? Какой-нибудь маггл, которого ты напоил Оборотным зельем? Ты рассчитывал провести меня этим?!

Волдеморт в бешенстве глядел на своего последователя. С лица Люциуса сошли все краски.

— Не… Гарри… Поттер? — еле выговорил последний.

— Не притворяйся, что не знал, — сказал Волдеморт, но Люциус находился в таком потрясении, что не мог ничего ответить. Он перевёл взгляд с Повелителя на пленника: тот помахал ему рукой.

— Кто ты? — голос почти не слушался Люциуса. — Один из дружков Поттера?

— Не угадал, — сказал Драко, ухмыляясь.

— На этот вопрос есть простой ответ, — сказал Волдеморт. Он вынул палочку и сильно ткнул ей Драко в шею. — Фините инкантатем!

Пару мгновений ничего не происходило, и Драко решил, что заклинание не сработало. Но затем его накрыло знакомое чувство, будто его кожа тает. Он согнулся от ощущения, будто крошечные стрелы пронзили всё тело; казалось, что его кожа рвалась, а кости плавились, обретая свою форму. Драко упал на четвереньки, задыхаясь; в глазах потемнело от боли. Ему показалось, что он видел, как меняется его тело, словно он смотрел со стороны. Секундой позже тоненькая светящаяся нить, связывающая его с Гарри, лопнула, словно перетянутая леска, и образ Гарри растворился во тьме. Драко остался совсем один.

Он медленно сел, чувствуя как боль угасает. Перед глазами всё плыло; он понял, что это из-за очков Гарри, которые больше были ему не нужны. Он потянулся к лицу, но рука тряслась так сильно, что снять их получилось только с третьей попытки. Драко поднял глаза. Его отец и Волдеморт не спускали с него взглядов: Тёмный Лорд смотрел с любопытством, а Люциус — с выражением, будто в один миг сбылись все его худшие кошмары.

— Разве это не твой сын, Люциус? — спросил Тёмный Лорд.

— Здравствуй, отец, — невесело хмыкнул Драко.

Люциус выглядел так, будто его заставили жевать лимон, а затем, проглотив его целиком, он обнаружил, что его нога прикована к огромному камню, медленно погружающемуся в воду.

— Драко?

— Он очень похож на тебя, Люциус, — заметил Волдеморт, мельком пробежавшись по лицу Драко. — Особенно глаза. — Он поднял палочку. — Как жаль, что придётся их выжечь.

— Мой Лорд! — отчаянно воскликнул Люциус, повернувшись к Волдеморту. — Прошу, поверь мне… — На один безумный миг Драко показалось, что его отец собирается молить о его помиловании. Но надежда тут же лопнула как мыльный пузырь. — Прошу, поверь мне, я не знал об этом!

— Как ни странно, я верю тебе, Люциус, — холодно ответил Волдеморт. — Ты всегда был чрезвычайно глуп, так что не удивительно, что ничего не знал о том, чем занимается твой сын. Но это ничего не меняет: он предатель и должен умереть.

— Позвольте высказать одну мысль, Мой Лорд, — аккуратно предложил Люциус.

— Отец! — позвал Драко Малфоя-старшего, но тот едва ли обратил на него внимание.

— Только быстро, — согласился Тёмный Лорд, опуская палочку.

— Заклятье Веритас, — мягко произнёс Люциус. — Есть вероятность, даже довольно большая, что Драко владеет информацией о местонахождении Поттера. Ведь, если он был под Оборотным зельем, значит, мальчишка должен быть где-то недалеко.

Волдеморт холодно улыбнулся.

— Хорошо. — Он вновь поднял палочку и направил её на Драко.

— Отец… — снова попробовал достучаться до Люциуса Драко.

— Веритас, — раздался скрипучий голос, и из палочки выстрелил чёрный луч.

Второй раз в жизни Драко почувствовал, как невидимые крюки впились ему в рёбра и с силой раздвинули их в стороны, оголяя сердце. Парень задохнулся от боли и ужаса, сковавших его. В этот раз заклятье действовало сильнее, возможно, из-за того, что Драко сопротивлялся. Он знал, что это бесполезно: ведь, что бы он ни собирался ответить, как только он откроет рот, из него вылетит только правда.

Волдеморт начал с малого.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Драко Томас Малфой.

— В мою честь, Люциус? Я польщён, — протянул Волдеморт, переведя взгляд на Люциуса.

Тот угодливо улыбнулся, и Тёмный Лорд снова повернулся к Драко.

— Где Гарри Поттер?

Драко закусил губу, но это было бесполезно.

— Я не знаю. — Собственный голос донёсся до него словно со стороны, и по телу Драко прокатилось облегчение. Он не соврал: связывающая их с Гарри нить оборвалась, и теперь он понятия не имел, где находится гриффиндорец.

— Почему ты принял его облик и выдал себя за него?

— Мой отец хотел убить Гермиону, — произнёс Драко. — Я не мог этого допустить.

Брови Люциуса удивлённо взлетели вверх.

— Так она действительно твоя девушка? — спросил он.

— Нет. Она лучшая подруга Гарри, — ответил Драко.

— Так зачем же ты рискнул своей никчёмной жизнью, пытаясь защитить чужую подругу? — спросил Тёмный Лорд.

— Я люблю её, — произнёс Драко и почувствовал, как краска смущения заливает лицо. Ему казалось, что его положение не может стать ещё унизительнее, но, очевидно, он ошибался.

— Мерлин, как неловко, — с издёвкой сказал Волдеморт. — Может, поведаешь нам, юный Малфой, как же получилось, что ты оказался здесь вместе с лучшей подругой Гарри Поттера, которую, кхм, любишь. И с самим Поттером, видимо, замаскированным под тебя.

— Нет, — выдавил Драко, пытаясь подняться на четвереньки. Он почувствовал что-то мокрое на лице, а когда попытался стереть это, увидел, что рука окрасилась красным. Кровь. Очевидно, он прокусил губу. — Нет, — упрямо повторил он.

Но он не смог подняться. Боль в груди была невыносимой, а ощущение, будто грудная клетка вот-вот разорвётся, — слишком сильным. Драко рухнул на пол.

— Отец… — Драко услышал свой голос и поморщился от того, как жалобно он звучал. — Отец, пожалуйста…

Люциус нерешительно подался вперёд.

— Возможно, стоит снова наложить на него заклятье, Мой Лорд?

— Несомненно, — ответил Волдеморт, вновь направляя палочку на беспомощного юношу, распластавшегося на каменном полу.

* * *

Гарри с Гермионой почти уже добрались до подножия лестницы, поднимавшейся в гостиную, когда юноша упал на колени, громко вскрикнув. Гермиона резко обернулась и испуганно воскликнула:

— Гарри! Что случилось?

Гарри сказал что-то в ответ, но девушка не расслышала. Он согнулся словно от боли и тёмным комом свалился на пол. Гермиона подбежала к нему, и он поднял голову.

— Гермиона? Это ты?

Она собиралась съязвить в ответ, но свет её палочки упал на лицо Гарри, и её резкая реплика, так и не сорвавшись с губ, превратилась в громкий вздох. Девушка прижала ладони к губам, глядя на парня во все глаза.

— Гарри… — выдохнула Гермиона. — Это ты.

— Конечно, это я, — раздражённо ответил Гарри. — А ты кого собиралась здесь увидеть? Люциуса? Неважно, не отвечай.

— Помолчи! — сказала она. — Я серьёзно, Гарри. Я имею в виду, это, на самом деле, ты. Ты вернулся, понимаешь?

Перед ней стоял юноша с растрёпанными тёмными волосами, зелёными глазами, растерянно взирающими вокруг, и знакомым всем волшебникам шрамом в виде молнии. Гарри убрал руки от лица и слегка улыбнулся девушке.

— Ну и как же я должен был понять это? — ответил он. — По адской боли или по тому, что я ни черта не вижу.

Гермиона всё продолжала ошеломлённо разглядывать друга. Так странно было вновь видеть его настоящим : до боли знакомые черты лица оживали истинно поттеровскими эмоциями. На несколько секунд воцарилось молчание, затем Гермиона произнесла:

— Ещё больно?

Гарри в ответ отрицательно покачал головой.

— Нет, только… — он замялся. — Хорошо бы было хоть что-то видеть.

Она опустилась на колени рядом с ним.

— Если хочешь, я могу наложить целительное заклинание на твои глаза.

Секунду он молчал, закусив губу, затем неохотно ответил:

— Да, так будет лучше.

Гермиона понимала, почему Гарри никогда не позволял ей или кому-либо ещё вылечить его зрение: его очки стали своего рода символом Гарри Поттера, и как только он собрался бы избавиться от них, «Ежедневный Пророк» непременно запестрил бы статьями на эту тему. Они и так не упускали возможность поведать о герое: как он самостоятельно стрижётся маникюрными ножницами в общей ванной, как одевается: «Я просто разрешаю Хагриду покупать мне одежду» и так далее. И если бы Гарри отказался от очков, в ту же секунду голодные до сенсаций репортёры настрочили бы броские статьи вроде «ГАРРИ ПОТТЕР СЛИШКОМ ТЩЕСЛАВЕН ДЛЯ ОЧКОВ!» или «МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ВЫЖИЛ, ЗАЗНАЛСЯ!». Гарри терпеть не мог подобные вещи.

— Это временно, — мягко произнесла Гермиона. — Корректирующие чары. Они помогут видеть, пока мы не найдём твои очки.

— Всё в порядке.

Он закрыл глаза, и Гермиона кончиком палочки осторожно коснулась его век, затем девушка наклонилась вперёд и приложила пальцы к его вискам.

— Не шевелись, — прошептала она. Гарри положил свои руки на её запястья. — Окулус, — ровно произнесла она.

Гарри подскочил, словно ужаленный, и распахнул глаза. Невольная улыбка расплылась на его лице.

— Спасибо, Гермиона.

* * *

В действительности не прошло и пятнадцати минут с тех пор, как Волдеморт начал свою пытку, но Драко они показались часами. Под конец юноша слышал свой голос, доносящийся словно издалека. Этот чужой металлический голос открывал Тёмному Лорду и Люциусу всё, что знал Драко: начиная с того, как они с Гарри приняли зелье на уроке Снейпа, и до момента, когда их связь с Поттером оборвалась, оставляя его, Гермиону и Сириуса в подземельях поместья. Наконец, когда Драко больше нечего было рассказать, Волдеморт опустил палочку. Драко окутало неимоверное облегчение от того, что всё закончилось, но почти сразу за ним появилось другое чувство: вина, до тошноты заполняющая его изнутри.

— Итак, — услышал он голос отца, — может, нам стоит пойти поискать Поттера в подземельях, Мой Лорд?

— В этом нет необходимости, — довольно протянул Волдеморт. — Нам нужно лишь подождать, и Гарри Поттер сам придёт к нам. Он захочет спасти его. — Он жестом указал на Драко.

Люциус не выглядел убеждённым.

— Но, Мой Лорд… Драко сказал, что они даже не друзья…

— Я знаю Гарри Поттера, — твёрдо произнёс Тёмный Лорд. — Он такой же, как его отец, а значит, он придёт за твоим сыном, Люциус. Я уверен в этом.

* * *

Поднявшись в гостиную, ребята увидели там Сириуса в его анимагическом обличье. Гарри только открыл рот, собираясь что-то спросить, но чёрный пёс помотал головой, взглядом призывая их следовать за ним. Коридоры поместья, по которым они бежали, так и остались пустынными, и они без приключений добрались до кабинета Люциуса. Чёрный пёс лапой отворил дверь, впуская Гарри с Гермионой внутрь.

За письменным столом сидела Нарцисса; казалось, она не двинулась с места с тех пор, как Сириус покинул комнату. Но сейчас её лицо было спрятано в ладонях: она плакала. Сириус поспешно принял свой человеческий облик и, указав головой на Нарциссу, извиняющимся тоном пробормотал:

— Я должен был всё ей рассказать. — Он вздохнул. — Ей сейчас очень нелегко… — Переведя взгляд на Гарри, он добавил: — Ты вернул свой облик, я так и думал.

— Почему ты так думал? — удивился парень.

Сириус, словно обдумывая что-то, постучал по полу носком ботика.

— Волдеморт уже здесь, — наконец произнёс он и встревоженно взглянул на ребят. — Он будет ждать тебя, Гарри… — Мужчина вздохнул. — Уверен, что, как только он увидел Драко, сразу понял, что это не ты. Видимо, он и прекратил действие зелья.

Гермиона поражённо смотрела на Сириуса, Гарри же, казалось, смирился с неизбежным.

— Я подозревал, что он уже близко, — тихо сказал он. — Мой шрам болит уже около часа.

— Почему ты не сказал мне? — требовательно спросила Гермиона.

Гарри раздражённо посмотрел на неё, и она вспомнила, что именно около часа назад они целовались в подземельях, после чего она чётко дала ему понять, что не хочет с ним разговаривать. Очевидно, тот момент показался Гарри неподходящим, чтобы сообщить Гермионе о шраме.

— Ох, — покраснев, пробормотала она. — Прости.

Гарри повернулся к Сириусу.

— Думаешь, Драко в порядке? — он бросил на Нарциссу беспокойный взгляд и затем, понизив тон, добавил: — Думаешь, он ещё жив?

Сириус неопределённо пожал плечами.

— Не знаю. Волдеморт в ярости мог убить его. Но всё же он сын одного из его ближайших сторонников, и если Драко сможет убедить его, что был под действием Оборотного зелья и выдаст Тёмному Лорду информацию о вас…

— Он так не поступит, — резко перебила его Гермиона.

— Может, и нет, — осторожно ответил Сириус. Но ни он, ни Гарри не взглянули на неё.

— С Нарциссой всё будет в порядке? — наконец спросил Гарри, прервав затянувшуюся тишину.

— Надеюсь, — сдержанно ответил Сириус. — Люциус… — Сириус с ненавистью выплюнул это имя, — он так долго держал её под всевозможными чарами: заклятье Контроля, иногда Империус. Ей нельзя иметь свою палочку, запрещено лгать ему, даже произносить вслух его имя, на случай, если ей придёт в голову использовать его в заклинании.

Гермиона неверяще покачала головой.

— Разве Люциусу не проще было бы жениться на той, кому он действительно нравится? — спросила она.

— Люциус не из тех людей, которые отказываются от своих желаний, только потому, что это проще, — с горечью ответил Сириус. — Люди вроде него, совершая подобные поступки, показывают всем своё могущество и власть. Люциус захотел жениться на самой красивой девушке в школе, и женился.

— Он должен сидеть в Азкабане! — гневно воскликнула Гермиона.

— А мы не должны сидеть здесь, нам нужно идти спасать Драко, — ответил Гарри, и девушка вздрогнула. — Я должен встретиться с Волдемортом лицом к лицу, — мрачно добавил он.

— И что ты сделаешь, Гарри? — спросила Гермиона.

— Предложу им себя. В обмен на Драко.

— Ах, да! Ведь Волдеморт известен всему миру тем, что держит своё слово! — ядовито прошипела Гермиона.

— Я думаю, — попытался смягчить гнев девушки Сириус, — Гермиона имеет в виду, что он всё равно убьёт тебя. Скорее всего, он ждёт от тебя именно то, что ты и предложил.

— Но мы ведь не можем бросить Драко на милость Волдеморта, Люциуса и Пожирателей! — горячо возразил Гарри.

— Пожирателей Смерти там нет, — раздался чей-то тихий голос. Это была Нарцисса, которая теперь сидела прямо, вытирая мокрые дорожки на щеках. — Они внизу, в бальном зале, готовят для Тёмного Лорда заклятье Лакертус.

Сириус подошёл к столу и сел рядом с Нарциссой, аккуратно положив руку ей на плечо.

— Всё хорошо, — сказал он. — С ним всё будет в порядке. — Но слова утешения прозвучали вовсе не так уверенно, как он хотел.

Гарри посмотрел на Гермиону, ища поддержки, но девушка, казалось, ушла с головой в размышления. Она сосредоточено подошла к шкафу, стоящему у противоположной стены и достала с полки толстую зелёную книгу, обложка которой гласила: «Эпициклическое совершенствование волшебства».

Сириус оглянулся на неё.

— Гермиона, что ты делаешь?

— Тише! — прошептал Гарри, приложив палец к губам. — Пусть.

Гермиона быстро пролистывала страницы одну за другой, еле слышно бормоча:

— Я просто подумала… может… если бы оно сработало… то…

Сириус в замешательстве смотрел на неё, Нарцисса тоже выглядела озадаченной, а Гарри, стараясь вести себя как можно тише, стоял и наблюдал, как Гермиона бегает глазами по буквам, быстро перелистывая страницы и молча шевеля губами. Наконец она нашла нужную главу, положила книгу на стол и, повернувшись к Сириусу, произнесла:

— У меня есть идея.

Сириус с сомнением посмотрел на девушку.

— Выслушай её, — успокоил его Гарри. — У неё отличные идеи.

— Но мне понадобится ваша помощь, Нарцисса, — добавила Гермиона.

Теперь даже Гарри засомневался. Но мать Драко выпрямилась на стуле и твёрдо произнесла:

— Что мне нужно будет сделать?

* * *

Приказав Люциусу следить за сыном, Волдеморт пересёк комнату, подошёл к окну и стал задумчиво вглядываться в пейзаж за стеклом. Оставшись наедине с отцом, Драко попытался найти на его лице хоть какой-нибудь след сожаления, но ничего не обнаружил. Люциус кинул на него долгий и холодный взгляд и произнёс:

— Ты огорчил меня, мальчик.

Драко невольно поразился полному отсутствию у отца раскаяния. Это действительно впечатляло.

— Может, всё дело в твоём воспитании? — предположил он, и Люциус нахмурился.

— Твой дерзкий юмор тебе не поможет, — отрезал он. — Если ты раскаешься в содеянном и попросишь прощения, пообещав стать верным слугой, Тёмный Лорд, быть может, проявит милосердие и не убьёт тебя. Он возлагал на тебя большие надежды, и если всё, что ты делал, было последствием Оборотного зелья, то…

Драко покачал головой.

— Боюсь, я тебя снова разочарую, — прервал он отца. — У меня нет желания присоединиться к Тёмному Лорду. Я не вижу в нём того, что видишь ты. — Подумав, Драко добавил: — Он не самый адекватный и точно не самый красивый человек на свете.

— Не знаю, чего ты пытаешься добиться, показывая свой дрянной характер, Драко, — процедил Люциус сквозь зубы, словно обыкновенный родитель, чей сын взял без спроса машину и угодил на ней в сугроб.

— Если ты сам не понимаешь, отец, — холодно ответил Драко, — я не стану объяснять.

— Если ты не прекратишь не подчиняться мне, то ты мне больше не сын. — Его голос зазвенел сталью, а глаза полыхнули гневом.

И они погрузились в гнетущую тишину.

* * *

Гарри, Гермиона и Сириус сидели в кабинете в тревожном молчании. Нарцисса ушла не более пяти минут назад, но для оставшихся в комнате время тянулось как резина. Наконец дверь неслышно отворилась, и в проёме появилась мать Драко, держащая в руках большой свёрток. Сириус от радости несколько раз превратился в собаку и обратно.

— Успокойся, Сириус, — улыбнулся Гарри, хотя сам был рад не меньше крёстного. — Тебе вредно сильно волноваться.

Нарцисса положила свёрток на стол и отошла, а Гарри, Гермиона и Сириус сгрудились над ним.

— Я сказала им, что отнесу это Люциусу, — почти довольно произнесла Нарцисса. — Мне кажется, чем больше я сопротивляюсь, тем легче мне это даётся. Думаю, я могу теперь позвать его по имени.

Гарри, Гермиона и Сириус дёрнулись, отступая.

— Но не стану, — спокойно добавила она.

Развернув свёрток, Гермиона в ужасе охнула: перед ними лежала огромная уродливая металлическая рука, каждый из семи стальных пальцев которой оканчивался острым неровным лезвием. Вся поверхность этого приспособления была испещрена символами тёмной магии. Несмотря на то, что внутри она была полая, выглядела она очень тяжёлой.

— Это и есть Лакертус? — почему-то тихо спросил Гарри.

— От неё мурашки по коже, — выдохнула Гермиона.

— Мерлин, как хорошо, что Волдеморт не наденет её на Драко, — сказал Гарри. — Малфой в жизни не нацепит на себя нечто настолько уродливое. Может, — добавил он с тенью улыбки, — если только сказать ему, что это от Армани…

— Гарри, заткнись, — рассеянно перебила его Гермиона. — У нас осталась всего пара минут до того, как Нарцисса понесёт эту штуку Сам-Знаешь-Кому. Дай поработать.

* * *

Пока Гермиона занималась рукой, Сириус отошёл с Нарциссой в угол комнаты.

— Ты очень хорошо справилась, ты молодец, — мягко сказал он ей. — Мы знаем, как это тяжело для тебя…

— Я делаю это ради Драко, — немного резко произнесла женщина.

— Я знаю, — кивнул Сириус.

— Даже когда всё закончится, мне всё равно придётся остаться здесь, ты ведь понимаешь? Я не смогу уйти отсюда, пока у отца Драко этот кулон.

— Это не опасно? Люциус может понять, что ты…

— Не думаю, что он заподозрит меня в неподчинении, — устало покачала головой Нарцисса. — Не после стольких лет и всех заклятий. Но если я уйду с вами…

— Я понимаю, — прошептал Сириус, несчастно опустив голову.

Нарцисса улыбнулась. Впервые за восемнадцать лет Сириус увидел её улыбку, это сразу напомнило ему школьные годы.

— Всё будет хорошо, Сириус.

— Да… — попытался улыбнуться он. — Может быть.

* * *

Драко настолько вымотался, что непременно заснул бы, прямо там, на каменном полу фехтовального зала, если бы не ноющая боль, растекающаяся по всему телу. Он едва услышал, как открылась дверь и в комнату вошла его мать. Она подошла к Люциусу.

— Они попросили меня принести тебе это, — сказала она, протягивая ему руку Лакертус.

— Что… — Люциус выглядел удивлённым. — Почему?

— Гарри Поттер в замке. — Сказанное Нарциссой было чистой правдой. — Он идёт сюда.

Эта новость заставила Драко распахнуть глаза. Он поднял голову, уставившись на мать, но она даже не взглянула на него. Драко был уверен, что происходило что-то странное: было очень подозрительно, что Пожиратели попросили Нарциссу принести настолько важный магический артефакт без сопровождения. Если только на это не было причины, о которой она почему-то не упомянула.

Его отец, казалось, тоже что-то подозревал, но не стал ничего говорить в присутствии Волдеморта: он сегодня уже показал, что не может контролировать свою семью, и вряд ли хотел демонстрировать это ещё раз. Вместо этого он поднёс к лицу левую руку и рявкнул в чёрную метку:

— Хвост, Макнейр! Сюда! Привести всех!

В тот же миг комнату начали наполнять трансгрессирующие в неё Пожиратели: Хвост, Макнейр, Розье, Забини, Паркинсон и многие другие — все те, кого Драко знал с детства, к кому он ходил в гости, с чьими детьми он играл. И никто из них даже не взглянул на него, сидящего, съёжившись, на полу, всего в крови, сломленного и несчастного.

Волдеморт отвернулся от окна.

— Гарри Поттер здесь, — произнёс он, сгибая длинные пальцы. — Он уже близко.

Эти слова словно плетью хлестнули Пожирателей: они стали взволнованно озираться по сторонам. Драко заметил, как Нарцисса отделилась от общей группы и тихо скрылась за задней дверью.

В коридоре послышалось гулкое эхо шагов, и Драко крепко стиснул кулаки. Прошло несколько секунд, тяжёлые двери по очереди распахнулись, и в проёме показался огромный чёрный пёс. Следом за ним шла бледная и взволнованная Гермиона, последним в комнату вошёл Гарри. Без очков он казался еще моложе, на руках и рукавах его мантии бурела засохшая кровь: их с Драко кровь. Но на лице, которое было ещё бледнее, чем у Гермионы, читалась твёрдая решимость.

Общий удивлённый вздох пролетел по залу, словно ветер в ветвях.

— Я пришёл, — сказал Гарри.

Волдеморт встал в центр круга, образованного Пожирателями, и засмеялся.

— И я знаю, зачем, — сказал он. — Ты пришёл за ним. — Он указал на Драко.

— Да, — вскинул голову Гарри.

— Он этого не стоит, Гарри Поттер, — продолжил ровным голосом Волдеморт. — Как ты думаешь, что он делал всё то время, пока ты спасал твоего четвероногого друга? — усмехнулся он. — Он всё нам рассказывал. Когда я прекратил действие зелья, он стал петь нам весьма интересную песню. Кстати, мне очень любопытно, отчего зелье возымело на вас такой занятный эффект.

— Это ложь! — воскликнула Гермиона. — Я не верю! Вы могли узнать про это и без помощи Драко!

Яростный взгляд Волдеморта метнулся к девушке.

— Тебе, видимо, очень понравилась ваша маленькая интерлюдия с юным Малфоем в шкафу, раз ты так рьяно его защищаешь.

Краска залила её лицо. Драко попытался поймать её взгляд, но она не взглянула в его сторону.

— Тогда… тогда вы пытали его! — произнесла она, но уже не так уверенно.

— Даже не представляю, зачем бы мне понадобилось пытать его ради информации о том, как он полчаса зажимался в пыльном шкафу с какой-то вертихвосткой. Нет, он рассказал всё добровольно.

Гермиона замолчала, но по её щекам заструились слёзы.

— В любом случае, сейчас это не важно. — Волдеморт повернулся к Гарри. — Итак, Гарри, ты пришёл сюда, зная, что преимущество на моей стороне. Если бы я не знал твоего отца, то никогда бы не поверил, что ты можешь совершить что-то настолько безнадёжно глупое. Но твой отец сделал бы то же самое. Он был не храбрецом, а глупцом! И ты весь в него.

Гарри направил на Тёмного Лорда свою палочку.

— У меня есть моя палочка. И ты не сможешь сразиться со мной, пока она у меня.

— Ты прав, — согласился Волдеморт и щёлкнул пальцами. Вокруг Гарри появились верёвки, которые тотчас обвили юношу; правая рука, с зажатой в ней палочкой, оказалась крепко прижата к телу. Волдеморт приблизился к Гарри, выхватил палочку из его руки и бросил её на пол. — Теперь у тебя ничего не осталось, — зло прошипел он. Затем он задумчиво посмотрел на Сириуса и Гермиону. — Я бы мог сам убить твоих друзей, — мягко произнёс он. — Но, пожалуй, будет гораздо интереснее будет смотреть, как это сделаешь ты.

Гарри, не проронив ни звука, с ненавистью глядел на Тёмного Лорда. Тот снова щёлкнул пальцами, и Лакертус взмыл в воздух, приземлившись прямо в его протянутую руку. Несмотря на кажущуюся худобу, Волдеморт оказался очень сильным: он повертел заклятье в руке, словно жезл, затем магией поднял свободную от пут руку Гарри и надел металлическую руку на его запястье. Огромная уродливая перчатка коснулась кожи, и Гарри пронзительно закричал. Верёвки, связывающие его, исчезли, и он рухнул на пол, согнувшись от невыносимой боли, словно его рука раскалилась добела. Драко, не отрываясь, смотрел, как мучительное заклятье обвивает руку Гарри, как плывёт и изменяется металл, подстраиваясь под новую плоть. Он яростно сжал своё предплечье, даже не замечая боли.

Наконец Гарри выпрямился. По залу прошелестел удивлённый вздох; даже Пожиратели поражённо смотрели на его стальную руку: от неё разило чёрной магией и смертью. Серебро металла растеклось до самой груди Гарри, и этот металл словно светился тёмным светом. Кожа Гарри сияла белизной, так отчётливо контрастирующей с чёрным ореолом вокруг него, а изумрудные глаза сверкали непостижимой силой. Сейчас он не был похож на человека.

До Драко донёсся слабый всхлип Гермионы.

— Гарри, — позвал его Тёмный Лорд. — Что ты такое?

— Я ничто, — ответил Гарри странным, глухим голосом. — Я принадлежу тебе.

Тёмный Лорд торжествующе улыбнулся и повернулся к Люциусу.

— Думаю, мы могли бы обойтись и без Империуса. Но лучше перестраховаться сейчас, чем сожалеть потом. — Он поднял свою палочку и направил её на Гарри. — Империо!

Гарри опустил голову, когда вспышка заклинания ударила его в грудь. Затем он снова поднял её, глядя на Волдеморта затуманенным взглядом.

— Очень хорошо, — сказал Тёмный Лорд. — Теперь направь руку на... неё, — он указал длинным пальцем на Гермиону, — на свою маленькую подружку. Давай, сделай это!

Гарри послушно повернулся к Гермионе, направив на неё зажатую в кулак стальную руку, и девушка испуганно замерла.

— А ты сказал, что я глупец, — произнёс Гарри.

Он повернулся к Волдеморту, и теперь рука была направлена на него и Пожирателей, столпившихся вокруг. Юноша стал медленно, словно через силу, приближаться к ним.

— Ты ведь знаешь, что я могу противостоять заклятью Империус, — сказал Гарри. — И тебе стоило бы подумать, прежде чем давать своему врагу в руки смертельное оружие.

— Оно не смертельно для нас, глупый мальчишка! — резко сказал Волдеморт.

— Может и так, — сказал Гарри. — А может, и нет. — Он раскрыл ладонь.

Металлические лезвия, звякнув, раздвинулись в стороны, и из серебристой ладони вырвалась струя голубого пламени. Она была такой мощной, что Гарри пошатнулся. Драко прижался к полу, когда магический огонь пролетел над его головой и ударился в дальнюю стену, разбив витрину со старинными клинками. Оружие вперемешку со стеклом со звоном посыпалось на пол.

Гарри упал на колени, но продолжал направлять магический поток на Пожирателей. Драко видел, как огненный луч поражал магов одного за другим, слышал их крики, когда пламя обвивало их, как ещё недавно верёвки Волдеморта обвивали Гарри. Все Пожиратели, как подкошенные, падали на пол и, словно в вихре, исчезали в неизвестном направлении.

Наконец остался один Волдеморт. Казалось, он держался только за счёт ненависти к Гарри. Но темноволосый юноша направил руку прямо на него, и он, как и все остальные, завертевшись, исчез.

Голубой свет, вырывающийся из ладони Гарри, потух, и парень рухнул на каменный пол, будто подстреленный. Драко поднялся и побежал к нему, но Гермиона добралась до него первой. Гарри, казалось, был без сознания. Девушка, упав на колени рядом с ним, схватила одной рукой уродливую металлическую руку, и начала водить над ней палочкой, что-то беззвучно шепча. Драко протянул руку, чтобы помочь ей держать опасный артефакт, но Гермиона, бледная и полубезумная, прошипела:

— Не прикасайся к нему!

Драко отдёрнул руку.

С кончика палочки Гермионы сорвалась яркая белая вспышка, и жуткая рука Лакертус исчезла. Гарри пошевелился, и плечи Гермионы облегчённо опустились.

— Прости, — не глядя на Драко, тихо произнесла она. — Эта рука высасывала из него энергию. Он мог умереть в любой момент. Я должна была снять её.

— Это был не Лакертус, — равнодушно сказал Драко, думая только о том, почему Гермиона не смотрит на него.

— Ты прав, — сказала Гермиона, всё ещё не спуская взгляда с Гарри. — Мы её изменили. Но она всё ещё оставалась опасным трансфигурированным объектом, и её использование могло запросто убить его.

Пока она говорила, крупная слезинка скатилась с её носа и упала Гарри на лицо.

— Прекращай, — открыв глаза, прохрипел он.

— Ты был великолепен, Гарри! — Гермиона широко улыбнулась ему, и получила в ответ усталую, но довольную улыбку.

К ним подбежал Сириус, он сел рядом с Гарри и схватил его за руку.

— Это было непревзойдённо! — воскликнул он. — Просто фантастика!

Гарри медленно поднялся. Он был всё ещё бледный, но цвет постепенно возвращался к его лицу.

— Нам всё ещё нужно выбраться отсюда, — выдохнул он. — Гермиона, ты сказала, что это заклинание временное?

Она кивнула.

— Это было просто Ураганное заклинание, усиленное этой рукой, — пояснила она. — Оно, конечно, никого не убьёт, но должно разбросать их по всему свету, и некоторое время не дать трансгрессировать. Надеюсь, Волдеморт угодит в аквариум с пираньями в зоопарке, — злобно добавила она.

Драко хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать, и поэтому угрюмо молчал. Ему, возможно, стоило бы поблагодарить Гарри за спасение, но они с Гермионой были так заняты, улыбаясь друг другу, как два идиота, что он не хотел вмешиваться. Да ещё и Сириус, не переставая, хлопал Гарри по плечу, приговаривая какой он герой. Ну хорошо, Драко и сам считал, что Поттер в этот раз отличился. Хотя, никому бы и не понадобилось геройствовать, если он не выдал себя за Гарри, спасая Гермиону. И она даже не поблагодарила его за это. Может, она даже не знала об этом.

Все чувства, которые Драко не замечал последние несколько дней, вновь нахлынули на него гигантской волной: гнев, обида, зависть, страх. Ни Гарри, ни Гермиона даже не смотрели в его сторону, и от этого в голове крутились мрачные мысли: «Они думают, что я их предал… Они презирают меня».

— Поттер, — коротко бросил Драко. Он порылся в кармане и, выудив очки Гарри, бросил их ему на колени. — Стекляшки твои.

Гарри поднял взгляд на Драко.

— Спасибо, Малфой, — сдержанно ответил он. Но в его глазах читалось беспокойство; это ещё больше разозлило Драко, и он с вызовом сказал:

— Давай. Спрашивай.

— Ты о чём? — теперь даже в голосе Гарри звучало замешательство.

— Пытал ли меня Волдеморт, чтобы узнать, где ты. Ты ведь хочешь это узнать. Ну же, спрашивай.

— Не надо, — резко встряла в разговор Гермиона, но ни один из парней не обратил на неё внимание. Из взгляды были прикованы друг к другу.

— Ну, отвечай, — произнёс Гарри. — Тебя пытали?

— Нет.

Повисла долгая пауза.

— Ты спас мою жизнь, Поттер. А я спас её. — Драко дёрнул головой в сторону Гермионы. — Думаю, мы квиты.

И снова наступила угрюмая тишина.

— Ладно, — наконец кивнул Гарри. — Мы квиты.

Гермиона поочерёдно смотрела то на одного, то на другого парня: Гарри был всё ещё бледен, его ощутимо трясло, а Драко, хоть и потрёпанный и испачканный в крови, выглядел безжалостно невозмутимым, словно всё, через что он только что прошёл — доставило ему дискомфорт, сродни неудачной стрижке.

— Драко… — начала Гермиона, но он даже не взглянул на неё.

— Ничего не хочу от тебя слышать, Грейнджер, — бросил он, затем нагнулся и поднял с пола свою палочку. Выпрямившись, он убрал её в карман поношенной мантии Гарри, всё ещё надетой на него. Он не видел, как Гермиона закусила губу, как и не видел печаль, застывшую в её глазах. — Увидимся в школе, — махнул он рукой и направился прочь из зала.

Гермиона схватила Гарри за руку.

— Гарри, нельзя его отпускать.

Гарри лишь устало посмотрел на неё.

— Пусть уходит, если хочет, Гермиона.

Она яростно помотала головой.

— Мы никогда не выберемся отсюда без его помощи! Там семнадцать заклятий только на парадных воротах, и он один знает, как их снять.

Гарри повернулся к Сириусу.

— Поймай его, — сказал он.

Сириус в прыжке обратился в пса и помчался вслед за Драко. Прыгнув парню на спину, он сбил его с ног. Драко закричал, попытался вырваться, но Сириус прижал лапы к его груди. Гарри встал на ноги и, опираясь на Гермиону, медленно подошёл к ним.

— Поттер, будь так любезен, отзови свою дворнягу, — процедил Драко, прожигая Сириуса недобрым взглядом. — Ненавижу собак.

— Я думаю, стоит говорить повежливее с тем, кто помогал спасать твою шкуру, — ответил Гарри.

— Я думал, мы в расчёте, — выдавил Драко.

— А я и не о себе. Я говорил о Сириусе.

— Вы оба можете заткнуться? — раздражённо перебила их Гермиона. — Нам надо уходить! И ты, Драко, должен пойти с нами. Без тебя мы не выберемся: только ты знаешь, как обойти все ловушки.

— И это моя проблема, потому что…? — к Драко снова вернулась раздражающая манера растягивать слова. Гермиона ненавидела этот тон: он сразу напомнил ей их стычки в школьных коридорах.

Сириус, неожиданно вернув свой человеческий облик, встал и резко поднял Драко на ноги.

— Я скажу тебе, почему это твоя проблема, малыш, — сказал он, щёлкнув пальцами. Из воздуха возникли тонкие верёвки, которые тотчас обвили левую руку слизеринца, крепко привязав её к правой ладони Сириуса. Драко даже не успел как-то отреагировать на происходящее, а анимаг уже выхватил его палочку и спрятал в карман своей мантии. — Потому что я сделаю это твоей проблемой.

Сказать, что Драко был зол — значит ничего не сказать: его глаза потемнели от ярости. Затем он перевёл взгляд с Сириуса на Гарри и Гермиону и зло ухмыльнулся.

— Если вы играете по таким правилам, что ж, хорошо.

— Почему ты просто не можешь пойти с нами по своей воле? — срывающимся голосом спросила Гермиона. — Мы не сделали тебе ничего плохого, только пытались спасти тебя.

— Мой отец от меня отказался, Тёмный Лорд хочет моей смерти, а, когда я вернусь в школу, меня, скорее всего, исключат, — стал перечислять Драко. — Если всё это было необходимо, чтобы показать, как отстойно быть тобой, Поттер, то да, это сработало.

Глаза Гарри полыхнули яростью.

— Для начала, Малфой, мир не вращается вокруг тебя!

Драко словно ждал этих слов.

—Конечно нет, — усмехнулся он. — Ведь он вращается вокруг тебя! Ни один из нас не был бы в опасности, если бы не ты!

— Это не его вина, — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Гарри не виноват в том, кто он такой.

— Может, ты и права, — ответил Драко. — Но он мог бы перестать постоянно втягивать своих друзей в неприятности. Что ты будешь делать, Поттер, если однажды что-то пойдёт не так, и один из них умрёт? Это лишь вопрос времени. Единственное неизвестно, будет ли это Уизел, или твой четвероногий друг, или даже Грейнджер.

— Закрой рот, Малфой, — произнёс Гарри звенящим голосом.

— Не думаю, что Грейнджер нужно дважды просить, чтобы она сдохла за тебя, — Драко, казалось, уже не мог остановиться. — Я слышал вас двоих, когда вы были в подземных коридорах: «Скажи это, Гарри, скажи!» — передразнил он голос Гермионы.

— Заткнись! — выкрикнула Гермиона, и Драко зло рассмеялся.

— Он просто хочет взбесить нас, чтобы мы отпустили его и ушли одни, — сказал ей Гарри, стараясь выглядеть спокойным. — Ничего у тебя не выйдет, Малфой.

И он развернулся и пошёл к выходу. На полпути Гарри остановился, поднял с пола один из мечей, выпавших из разбитой витрины, сунул его за пояс и, повернувшись к остальным, твёрдо произнёс:

— Мы уходим. Немедленно.

* * *

Была глубокая ночь, и небо над поместьем, словно перевёрнутая чашка, усыпанная блёстками звёзд, безразлично нависало над путниками, а иссиня-чёрные земли, окружавшие замок, грозили смертельной опасностью. Но, слава Мерлину, Драко был с ними, и, несмотря на то, что он был полнейшим засранцем, он был Малфоем, а, значит, знал, как выбраться за территорию поместья без жертв.

Они двигались в мрачном молчании: Сириус шёл впереди, подталкивая Драко, а Гарри и Гермиона шагали следом. Уже несколько препятствий было позади: последним было гнездо гигантских пауков, на которых Сириус успел наслать оглушающее заклятье.

Путешествие в тишине утомляло, и на душе у Гермионы скребли кошки. Дело было даже не в том, что они шли по жутким землям Малфоев, или что Гарри всё ещё выглядел бледным и больным. Девушку терзали опасения, что заклятие Лакертус, даже в измененном виде, могло сильно навредить Гарри.

Ещё одной причиной её грусти было то, что Драко не разговаривал с ней. А ведь она хотела поблагодарить его за своё спасение! Но, когда она решилась подойти к нему в фехтовальном зале, он лишь отмахнулся от неё, молча смерив её презрительным взглядом. Вообще-то он заговорил лишь однажды, спросив у них про свою мать. Но ни у кого не хватило мужества рассказать ему об Эпициклическом заклятии, поэтому ограничились лишь сообщением, что Нарцисса не пострадала. Это, казалось, ещё сильнее разозлило Драко. Гермиона украдкой взглянула на блондина. Как могла она так в нём ошибиться? Она была абсолютно уверена, что его поведение не было действием Оборотного зелья, просто не могло быть! Но сейчас он снова грубо отвечал ей, глядя с прежней ненавистью, будто последней недели никогда и не было.

Они подошли к низкому мостику над узкой речкой, и Драко остановился. Гарри, не обратив на это внимание, уже занёс ногу над мостом, но Драко схватил его за рукав.

— На твоём месте, я бы не стал туда соваться, Поттер, — лениво протянул он.

Гарри отступил назад, подозрительно косясь на Малфоя, и спросил:

— Почему? Что произойдёт?

— Стандартная процедура, — равнодушно пожал плечами Драко. — Тебя подбросит в воздух футов на пятьдесят, затем разорвёт на кусочки и раскидает по всей округе.

Гарри посмотрел на него, желая понять, не шутит ли он, но Драко в ответ лишь ухмыльнулся своей фирменной гаденькой улыбкой. Малфою на секунду показалось, что Гарри не выдержит и, как следует, врежет ему; он даже слегка разочаровался, когда гриффиндорец глубоко вздохнул и спокойно произнёс:

— Ясно. Значит, это бомба.

— Понятия не имею, как вы там это называете, — скучающим тоном сказал Драко. — Я не говорю по-маггловски.

— Если это просто взрывающее проклятье, можем, мы обойдём его? — жалобно предложила Гермиона. События последних дней здо̀рово её вымотали.

— Нет, — сказал Гарри, всё ещё задумчиво глядя на мост. — Отдай ему палочку, Сириус.

Сириус с сомнением посмотрел на крестника.

— Гарри…

— Так надо, — отрезал парень и повернулся к Драко. — Ты снимешь чары, Малфой.

— А если я не хочу?

— Тогда мы рискнём и пройдём по нему, — сказал Гарри. — И первым пойдёшь ты.

Драко нахмурился. Сириус вынул из кармана его палочку и грубо сунул её Драко. Тот направил палочку на мостик и твёрдо произнёс:

— Раптус Регалитер.

Полыхнула яркая вспышка. Сириус забрал палочку у Драко, и они направились вперёд, к мосту. Малфой, подталкиваемый Блэком, ступил на шаткое препятствие, но ничего не произошло; Гарри и Гермиона двинулись следом. Сириус, не сказавший Драко ни слова за всю дорогу, повернулся к парню и тихо произнёс:

— Что они использовали, парень? Веритасерум?

Драко споткнулся, застигнутый вопросом врасплох.

— Что?

— Я видел твоё лицо, когда мы зашли в зал, и видел, как ты остановил Гарри на мосту. Чёрта с два, ты бы рассказал Люциусу хоть что-то. Ты слишком гордый, — с уважением сказал Сириус. — Не забывай, я застал времена, когда Волдеморт бродил повсюду, пытая и убивая всех подряд. Он использовал Веритасерум, словно Бодроперцовое зелье. И я знаю, как выглядит человек, который сопротивлялся Тёмной магии. — Он поймал Драко за подбородок и приподнял его. — Прокусил губу, да? — одобрительно добавил он. — Молодчина.

Драко выдернул подбородок из его пальцев.

— Тебе-то какая разница?

— Мне — никакой, — согласился Сириус. — А вот для них это может много значить. — Он указал на Гарри и Гермиону, идущих позади.

— Они мне не поверят, — хмуро сказал Драко.

— А ты всё же попробуй, — предложил Сириус.

— Нет. Они слишком легко поверили, что, как только зелье выветриться, я тут же всажу им нож в спину, — с горечью добавил он. — Гермиона выглядела так, будто собиралась плюнуть в меня. Они даже не спросили!

— Ты мог сам сказать.

— Если бы на моем месте был Гарри, — процедил Драко, — не надо было бы ничего говорить, она бы и так знала.

— Но ты не Гарри, — жестко, но предельно честно произнёс Сириус. — Больше нет.

Драко отвернулся, чтобы Сириус не мог видеть его лицо.

— Гарри — герой, — звенящим голосом сказал Драко. — Он идёт домой с Гермионой, а я шагаю, прикованный к Человеку-собаке.

— Тогда выслушай от этого Человека-собаки совет, — хмыкнул Сириус. — То, что ты сейчас делаешь, положения не исправит. Просто скажи им правду, Малфой.

— Я больше не уверен, что я Малфой, — сказал Драко. — И я не Гарри. Я уже не знаю, кто я.

* * *

Они шли уже столько, что Гермиона начала терять счёт времени. Но вдруг она услышала, как Гарри удивлённо присвистнул. Проследив за его взглядом, девушка увидела, что на их пути чернеет огромная пропасть. Она был узкой, не более тридцати футов в ширину, но выглядела весьма глубокой. Если смотреть на неё сверху, можно было бы подумать, что это неимоверно длинная чёрная змея, медленно ползущая по пустынным землям. Пропасть настолько далеко простиралась в обе стороны, что, казалось, обойти её невозможно.

— Это Бездонная Пропасть, — словно показывая гостям дом, произнёс Драко. Он с сомнением присмотрелся к расщелине. — Или Бесконечная Бездна? Нет, я помню, как отец заказывал Бездонную Пропасть. — Он пожал плечами. — В любом случае, не советую падать туда: дна, может, у неё и нет, зато лететь вы будете очень долго.

— Всё-таки, милая вы семейка, — мрачно сказал Гарри. — У нормальных людей в саду зелёные изгороди, а у вас — Бездонная Пропасть.

— Зато не банально, — парировал Драко. — И пользы больше.

— Заканчивайте ссориться! — прервал их Сириус. — Как нам перебраться?

— Вам — никак, — сухо сказал Драко. — Только тот, в чьих венах течёт кровь Малфоев, сможет перейти эту пропасть. Но Поттер может рискнуть, — он кисло ухмыльнулся.

Гарри отрицательно замотал головой.

— Вот только, — лениво добавил Драко, — если бы у меня была моя палочка…

Сириус протянул ему палочку и, всё ещё держа его запястье, стал наблюдать, как юноша накладывает нужные чары. На этот раз не было никакой вспышки, но перед ними возник мост, точнее шаткая узенькая дорожка, связывающая края расщелины. Её ширины едва бы хватило на двух человек, идущих бок о бок. Этот мост уходил куда-то вниз и словно огибал пропасть, протянувшись вдоль скал.

— Что-то не очень он мне нравится, — высказал Сириус общее мнение.

Драко пожал плечами.

— Мы пользуемся им только в том случае, когда нужно перевести на ту сторону гостей. Он вполне безопасный.

— Ты первый, — сказал Гарри Драко, и они тронулись.

Шли парами: Драко и Сириус, за ними Гарри и Гермиона. Пройдя мост почти до середины, они услышали какое-то жужжание, раздающееся прямо над их головами. Пытаясь опознать источник шума, путники подняли головы и стали разглядывать тёмное небо и вершины скал, нависших над ними.

— Что это? — опасливо спросила Гермиона.

Оглянувшись на Драко, она увидела, что он и сам сбит с толку.

— Без понятия, — напряжённо ответил он.

— Все быстро назад, к стене! — резко велел Сириус, и ребята вжались в тень скалы.

Они подождали пару минут, и, не услышав ничего подозрительного, продолжили свой путь, но двигались теперь чуть медленнее.

— Было похоже на вертолёт, — задумчиво сказал Гарри Гермионе. — Но этого не может быть. Только не здесь.

— Он бы не смог здесь лететь, — согласилась девушка. — Слишком много магии в воздухе.

— Какое-то летающее чудовище? — обеспокоенно предположил Гарри.

— Это не было похоже на животное…

Гермиона замолчала, когда они вновь услышали грохот и жужжание. Но теперь к ним добавился ещё и яркий свет, похожий на луч гигантского фонарика. Что бы это ни было, оно сделало круг и вернулось. Путники снова прижались к скале. Внезапно что-то большое пролетело над их головами, и если бы Гермиона не знала точно, что это невозможно, она бы непременно решила, что это вертолёт или небольшой самолёт.

— Вернись назад! — рявкнул Сириус, и Гермиона обнаружила, что он обращается к Драко.

Малфой рванул назад по мосту, покинув их временное укрытие. Юношу озарил яркий свет, который заставил его волосы сверкать словно молния. Гермиона заметила, что руки Драко странно дёргались. Подождите-ка, ведь его левая рука была привязана…

— Сириус! — крикнул Гарри. — У него палочка!

Мужчина резко обернулся, но Драко успел отскочить от него, освобождаясь от верёвок. В суматохе он как-то умудрился стащить палочку из кармана Сириуса и снять чары. Скинув с запястья последний кусок верёвки и бросив его под ноги, он взглянул на остальных. На его лице триумф боролся с отчаянием.

— Дальше вы дойдёте и без меня, — сказал он и, развернувшись, побежал к началу моста.

Сириус, обратившись в пса, рванул за ним.

В следующий миг произошли сразу несколько вещей. Драко, услышав, что за ним гонятся, резко затормозил и свернул с моста, шагая в пропасть. Он не солгал, когда говорил, что Малфои могут идти по воздуху над бездной. При каждом шаге его ноги высекали яркие серебристые искры, словно при ударе клинков. Сириус, увидев это, испуганно тявкнул и стал тормозить. Гарри, видя, что крёстному нужна помощь, рванул вперёд, но неожиданно споткнулся, когда его ноги зацепились за брошенные Драко верёвки. Будто в замедленной съёмке, он шагнул вперёд, неуклюже крутанулся на месте и, соскользнув с края моста, исчез из виду.

В это мгновение сердце Гермионы пропустило удар.

— Гарри! — закричала она, подбежав к краю моста. В голове бешено крутились мысли. — Гарри!

— Я здесь, — послышался слабый голос прямо под ней. — По-моему, у меня рука сломана.

Гермиона упала на колени, на четвереньках подползла к самому краю и заглянула вниз. Сначала она не увидела ничего, кроме бесконечной тьмы, но, как только глаза немного привыкли, она смогла различить узор из оттенков чёрного. Она разглядела бледное лицо Гарри, обращённое к ней; одной рукой он держался за каменный выступ, а вторая болталась под странным углом. Тёмная глубина бездны, казалось, вот-вот поглотит юношу.

— Гарри, — выдохнула Гермиона. Она легла на живот и подползла вперёд так, чтобы можно было достать до его руки, державшейся за камень. Схватив его за запястье, она крепко сжала его. — Всё в порядке, всё хорошо, — как ненормальная приговаривала она, — просто держись, Гарри… — Она повернула голову, в отчаянии ища глазами Сириуса. Он стоял в тридцати футах от них, но взгляд его был прикован к Драко, бежавшему по воздуху к противоположной стороне пропасти. — Сириус! — закричала она. — Сириус, скорее!

Вдруг раздался громкий скрежет, и кусок камня, за который держался Гарри, сорвался в пропасть. Парень соскользнул вниз на пару футов, потянув за собой Гермиону. Чтобы не упасть, она обхватила свободной рукой какой-то камень и с силой уперлась ногами в землю. Гравий больно впивался в кожу, но зато она больше не скользила. Девушка снова взглянула на Гарри. Теперь только она удерживала его от падения, сжимая его запястье с такой силой, что ногти глубоко впивались в кожу.

— Держись, — срывающимся голосом шептала она. — Просто держись, Гарри. Сейчас придёт Сириус… — Она видела, как Сириус нёсся к ним со всех ног, но, казалось, он совсем не приближался.

— Я не могу, — донёсся до неё голос Гарри.

Она встретилась с ним взглядом. Он был очень бледен, грязь и ссадины чётко выделялись на его лице, но он казался странно спокойным.

— Не могу, — повторил он.

И она увидела, что Гарри прав: его рука выскальзывала из её. Гермиона дёрнулась вперёд, теперь наполовину свешиваясь с моста, и поймала его за рукав, сжав его изо всех сил.

— Гарри! Гарри, пожалуйста…

Но она знала, что это бесполезно: он не мог подтянуться на сломанной руке. Он висел на ней мёртвым грузом, а её плечо уже разрывалось от адской боли. Она вновь услышала жужжание и грохот сверху, но не решилась поднять голову.

— Гермиона, — сказал Гарри и улыбнулся. Как он может улыбаться в такой ситуации? — Ты должна знать, я люблю тебя.

Или, по крайней мере, ей так показалось. Гул в ушах усилился, так что она не расслышала его слов.

— Что? — выдохнула она, оцепенев от шока. — Что ты сказал?

Гарри открыл рот, чтобы повторить, но вдруг раздался треск рвущейся ткани, и его рукав выскользнул из её хватки. Гермиона замерла: не в силах поверить в реальность происходящего, она с ужасом смотрела в его расширившиеся глаза. Он падал, всё глубже погружаясь в пугающую темноту бездны.

Падая в чёрную пропасть, Гарри потерял сознание.

Когда он пришёл в себя, то обнаружил себя в саду Норы, в окружении семейства Уизли. Мама и папа Рона приветливо махали ему руками, неподалёку стоял Чарли, как всегда в своей кожаной куртке и с новыми ожогами на руках. Билл и Флёр Делакур, с которой старший сын Артура и Молли встречался уже почти год, мило ворковали друг с другом, не обращая на Гарри никакого внимания. За зелёным плетёным столиком близнецы увлечённо играли с Роном и Джинни в подрывного дурака. В тени раскидистого дуба в светлых теннисных брюках и с самым самодовольным видом стоял Драко Малфой, он разговаривал с какой-то стройной девушкой в жёлтом платье и широкополой белой шляпе.

«Я, что, умер? — мысленно спросил себя Гарри, ошеломлённо озираясь. — Я попал в рай? Но, если я в раю, что здесь делает Малфой?»

Девушка, с которой разговаривал Драко, неожиданно обернулась. Это была Гермиона. Гарри узнал её жёлтое платье: она надевала его прошлым летом, когда он гостил у её родителей. Оно всегда ему очень нравилось. Гермиона направилась к Гарри, помахивая теннисной ракеткой в такт шагов.

— Привет, Гарри! — улыбаясь, сказала она.

— Гермиона… — Гарри сделал пару шагов в её сторону. — Кажется, я схожу с ума.

— От любви ко мне? — взволнованно спросила девушка.

— Да нет же, я на самом деле схожу с ума. Я точно уверен, что сейчас я падаю в бездонную пропасть, а не стою с вами в саду.

Удивление на её лице уступило место гневу.

— Ты такой идиот, Гарри Поттер! — зло бросила она и, размахнувшись, стукнула его по голове ракеткой.

Гарри вскрикнул.

— Почему ты ударила меня? — растерявшись, спросил он.

— Эй! — раздался совсем рядом с Гарри чей-то голос. Этот голос явно не принадлежал Гермионе. — Гарри! Приди в себя!

— Может, из-за падения у него крыша поехала? — обеспокоенно произнёс другой голос.

— Гарри! — снова позвал его первый голос. — Гарри, ну давай же, очнись!

Наконец Гарри узнал говорящего; он распахнул глаза и огляделся, пытаясь понять, где он находится. Он лежал на заднем сидении автомобиля, а над ним навис Рон Уизли. Тот был так бледен, что веснушки на его лице казались чернильными точками, но он улыбался словно сумасшедший. За рулём был Джордж, а Фред сидел на пассажирском сидении. Они оба смотрели на него, и это могло бы плохо кончиться, если бы машина двигалась. Но она стояла. Точнее, парила.

Гарри поднялся.

— Ч-что? К-как? — заикаясь, пытался спросить он. — К-как вы? Здесь? Лет-тающая машина?

— Почти всё правильно, — улыбаясь, кивнул Джордж. — Мы здесь. На летающей машине.

— Смотри, как отлично он схватывает самое важное, — весело заметил Фред.

— Как вы… — снова начал Гарри.

— Поймали тебя на лету? — закончил за него Джордж. — Это надо было видеть! — восторженно воскликнул он.

— Повезло, что папа добавил откидной верх, — вставил Рон.

— И я вылечил твою руку, — добавил Фред, помахивая своей палочкой словно дирижёр. — Не благодари.

— Но как вы здесь оказались? — Гарри не мог поверить, что всё происходит на самом деле. — Только не говорите, что перед сном решили немного прокатиться и, случайно проезжая мимо, заметили, что я падаю с обрыва.

— Ну не совсем так, — сказал Рон. — На самом деле… — Он полез в карман и, выудив оттуда сложенный листок бумаги, бросил его Гарри на колени. — Я уж собирался сильно обидеться на тебя, — добавил он, — но, раз ты только что свалился со скалы, это подождёт.

Гарри осторожно развернул листок. Это было письмо, адресованное ему. Гарри пришлось дважды перечитать его, прежде чем смысл слов, написанных в нём, наконец дошёл до него.

— Это то самое письмо, что Хвост должен был послать мне в школу, — взволнованно произнёс Гарри. — Здесь говорится, что Сириус в плену у Малфоя. — Он удивлённо взглянул на Рона. — Ты его прочитал?

— Гарри, не будь идиотом! — воскликнул Рон. — Разумеется, я прочитал его! А что мне оставалось делать? Вы с Гермионой исчезли, оставив какую-то бестолковую записку, в которой сказано, что она ушла с тобой на какую-то спасательную миссию, и чтобы я никому ничего не говорил. Естественно, я понял, что творится что-то неладное, а на следующий день прилетела жуткая чёрная птица с письмом для тебя, и, конечно, я прочитал его.

— И чертовски правильно сделал, — серьёзно заметил Фред.

— Я тут же показал письмо Фреду и Джорджу, и мы поспешили домой, чтобы взять папину летающую машину. Он недавно купил её, Фред и Джордж подкинули ему деньжат. Отец знатно повозился с ней, накладывая всевозможные чары. Пришлось шантажировать его, что расскажем об автомобиле маме, так что он не смог нам отказать, — весело тараторил Рон. — Правда, нам пришлось дать клятвенное обещание, что мы будем очень осторожны и не будем сильно разгоняться… — Он развёл руками. — Мы чуть не заблудились, пока добирались сюда! Но, слава Мерлину, мы успели. И нашли мы тебя сразу — глянули вниз, а вот и ты, болтаешься над пропастью. Когда ты сорвался, мы здорово перепугались! Но Джордж молодец, не растерялся: как вдавит газ в пол, и мы уже несёмся вниз на огромной скорости. Мы подлетели ровно под тебя и поймали! — Рон довольно выдохнул. — Это было круче, чем Финт Вронского!

Гарри не разделял его энтузиазма. Он удручённо закрыл лицо руками.

— О, нет, — застонал он. — Гермиона…

— Ты всё время звал её, пока был в отключке, — тоном, будто сообщает великую тайну, сказал Джордж.

— Мне приснилось, что она ударила меня ракеткой, — пробормотал Гарри, не отрывая рук от лица.

— Неужели, — скептически произнёс Рон.

— Надо скорее вернуться на мост, — собравшись, взволнованно сказал Гарри. — Гермиона и Сириус… Они же думают, что я умер. И ещё Малфой сбежал…

— Кстати о Малфое, — задумчиво произнёс Рон. — В той записке Гермиона слишком часто упоминала его имя. Какого чёрта, не объяснишь?

— Давайте сначала поедем, — вздохнул Гарри. — Я всё объясню по дороге.

* * *

Дорога до моста заняла некоторое время, и Гарри успел пересказать братьям Уизли события прошедших дней. Нужно отметить, что близнецы были прекрасными слушателями, они реагировали в особо важных моментах неодобрительным воем, или радостным восклицанием. Но Рон, молча дослушав рассказ, сказал лишь:

— Гермиона целовалась с Малфоем?! — От шока его глаза стали почти круглыми. — С Драко Малфоем?!

— Один раз, — ответил Гарри. — Насколько мне известно, — добавил он, нахмурив брови.

— Гермиона целовалась с МАЛФОЕМ?! — не мог успокоиться Рон.

— Ты хорошо слушал, когда я распинался о здоровенной чудовищной руке, которая чуть не убила меня? — язвительно поинтересовался Гарри.

— Да, — кивнул Рон. — Но Гермиона…

— Мерлин, Рон! Ты можешь уже заткнуться? — взмолился Джордж. — От тебя уже голова раскалывается.

— Просто это так непохоже на неё, — озадаченно протянул Рон. — На самом деле, я думал, что вы… То есть, ты и она… — Он смущённо замолк, глядя на выражение лица Гарри. — Не моё дело, — поспешно добавил он.

— Мы прилетели, — закончил их неловкий разговор Джордж.

Он остановил машину, и все Уизли торопливо выбрались из автомобиля; Гарри на ватных ногах последовал за ними. Они двинулись в сторону Гермионы и Сириуса.

Сначала ребятам показалось, что на мосту остался только один человек, но, подойдя поближе, они смогли разглядеть Сириуса, который крепко обнимал рыдающую Гермиону. Она действительно редко плакала, тем более, Гарри никогда не слышал, чтобы она плакала так отчаянно. Он, с трудом перебирая ноги, сделал несколько нерешительных шагов вперёд, но вдруг споткнулся. Джордж успел подхватить его за локоть.

— Осторожнее, Поттер, — отпуская его руку, сказал он.

Гарри кивнул ему и снова направился к Гермионе.

* * *

Услышав голос Джорджа, Сириус поднял голову. Его глаза изумлённо расширились, а на лице расцвела облегчённая улыбка. Он мягко отстранил Гермиону.

— Гермиона, — ласково позвал он. — Гермиона!

Девушка не отреагировала, и он взял её за подбородок и повернул её голову. Взгляд Гермионы равнодушно заскользил по ночному пейзажу, пока наконец не сфокусировался на ближней к ней фигуре.

— Рон?

Даже не задаваясь вопросом, как он здесь оказался, Гермиона охнула и, вскочив на ноги, подлетела к нему. Прижавшись к другу, она принялась громко всхлипывать, пытаясь рассказать ему страшную правду.

— Рон! Ох, Рон! Гарри мёртв… Мерлин, это моя вина… Я пыталась его удержать, но не смогла…

Рон ласково потрепал её по голове.

— На самом деле мёртв? — в его голосе Гермиона почему-то не услышала и тени печали. — Ну, это должно было когда-нибудь случиться.

Гермиона чуть отодвинулась и поражённо уставилась на него.

— Что?

— Ты же сама знаешь, что его жизнь была полна опасностей, — словно не замечая её шокированного взгляда, объяснил Рон. — Теперь нам остаётся лишь посвятить всю оставшуюся жизнь тому, чтобы память о нём навсегда сохранилась в умах волшебников всего мира. Думаю, нужно поставить в его честь гигантский монумент! Да, огромный мраморный памятник в форме нашего любимого очкарика! Фред и Джордж могут дать на это денег, — воодушевлённо вещал он, но, увидев побледневшее лицо Гермионы, он смягчился. — Гермиона, ты такая глупая, — улыбнулся он. — Посмотри туда, — он указал пальцем куда-то себе за спину.

Первое что она увидела, повернув голову в ту сторону, две широченные улыбки близнецов Уизли. За ними стоял Гарри. Потрёпанный, в рваной одежде, лохматый больше обычного, но абсолютно живой. Колени Гермионы подогнулись, и она резко осела на землю. Гарри рванул к ней, довольно грубо отпихнув в сторону Рона, и упал на колени возле неё.

— Гермиона! — он взял Гермиону за руки. — Прости, прости Рона. Он такой идиот! — он взглянул на друга, осуждающе сверкнув зелёными глазами. — Рон, ты идиот! — Тот лишь закатил глаза. — Со мной всё в порядке. Не плачь, всё хорошо.

Гермиона больше не плакала, она лишь судорожно хватала ртом воздух, словно ей было трудно дышать. Затем она резко прижалась к Гарри, и он приобнял её. В замешательстве взглянув на Рона поверх её головы, он беззвучно спросил: «Что мне делать?» Рон в ответ изобразил, будто похлопывает по голове кого-то невидимого. Гарри повторил это движение. Через какое-то время всхлипы Гермионы утихли.

Близнецы, качая головами, смотрели на обнимающуюся парочку. Затем Джордж вздохнул.

— Только посмотрите на него, — пробормотал он. — У него есть самый шикарный шанс из всех, которые только могут быть — «Привет, я вернулся с того света», а он его не использует.

— Болван! — согласился Фред.

— Но, слава Мерлину, живой болван, — включился Рон в их разговор.

— Согласен, — улыбнулся Джордж. — У нас на следующей неделе матч со Слизерином, а без него нас точно раскатают.

* * *

Оставаться на мосту, с которого свалился Гарри, желания ни у кого не возникло, так что дальше решено было продолжить путь на машине. Когда все уселись, и Джордж уже собирался завести двигатель, Сириус внезапно ошарашил всех своим заявлением:

— Мы никуда не полетим.

Все с непониманием уставились на него.

— Отлично, — кивнул Фред. — Потусуемся тут, разведём костёр, пожарим зефирки. Подождём, когда вернётся Волдеморт и прикончит нас всех.

— Мы никуда не полетим, — твёрдо повторил Сириус. — Без Драко.

— Какого чёрта, Сириус! — воскликнул Рон. — Я шесть лет ждал момента, когда можно будет бросить этого мерзкого гадёныша в жуткой тёмной пустыне, полной гигантских пауков и прочих монстров. А теперь, когда такой шанс у меня появился, приходишь ты и хочешь всё разрушить?

— Это его гигантские пауки, Рон, вряд ли они причинят ему вред, — заметил Гарри.

— Не всем мечтам суждено исполниться, — кисло ответил Рон.

— Сириус прав, — произнесла Гермиона.

— Конечно, ты думаешь, что он прав, — огрызнулся Рон. — После того, как ты целовалась с Малфоем, неудивительно, что хочешь спасти его шкуру. — Он грозно взглянул на неё. — Ты плохо себя вела! Ты подружка дьявола!

Гермиона закатила глаза.

— Рон! Можешь успокоиться!

— Я никуда без Драко не пойду, — скрестив руки на груди, упрямо перебил их Сириус.

— Он и с тобой целовался? — с поддельным ужасом спросил Джордж. — Ай да Малфой, везде успел!

Гарри бросил долгий взгляд на замок.

— Он не захочет идти, Сириус, — негромко произнёс он.

— Гарри, поверь мне: ты совершишь большую ошибку, если не дашь ему хотя бы шанса.

— Шанса?! — воскликнул Рон. — Они уже поверили ему один раз, и он сразу же воткнул им нож в спину!

— Он рассказал всё только потому, что Волдеморт наложил на него заклятие Истины, — резко ответил Сириус.

Гарри и Гермиона одновременно заговорили, но Сириус поднял руку, останавливая их.

— Это не Драко мне рассказал, я сам догадался. Вообще, я не собирался говорить вам, так как считал, что это меня не касается, но думаю, вы должны знать. — Он взглянул на Рона с неожиданной злостью. — Я бы посмотрел, продержался бы ты так же долго, как он.

Гарри и Гермиона смотрели друг на друга с одинаковым выражением ужаса и стыда на лицах. Затем они повернулись к Сириусу.

— Почему он соврал нам? — спросила Гермиона. — Он сказал, что Волдеморт не пытал его.

— Технически, заклятие Истины — это не пытка, — пожал плечами Сириус.

— Он упёртый баран! — гневно сверкая глазами, бросил Гарри.

— Он очень напоминает мне одного моего знакомого, — с явным намёком произнёс Сириус.

Гарри, невесело хмыкнув, уставился в пол.

— Приведи его, Сириус, — не поднимая глаз, сказал он.

— Я понимаю, эмоции бьют ключом, но давайте немного подумаем, — возразил Джордж. — Как мы его найдём?

Сириус постучал по кончику своего носа.

— Я же собака. Я смогу найти его по запаху.

— Это немного странно, не находишь? — протянул Фред.

— Зато эффективно, — ответил Сириус. — Вы все останьтесь здесь. Думаю, смогу его найти минут за двадцать. Чувствую, что он не ушёл далеко.

* * *

Они стояли около машины. Джорджу показалась, что во время последнего полёта она странно шумела, и теперь они с Фредом ковырялись под капотом, пытаясь выяснить причину. Гарри с Роном остались около машины. Братья прихватили с собой немного еды, и теперь голодный брюнет жадно запихивал в рот сэндвич с арахисовым маслом, запивая это тыквенным соком.

— Гарри, хочу задать тебе вопрос, — сказал Рон.

— А? — только и смог выговорить Гарри с набитым ртом.

— Ты собираешься сказать Гермионе о своих чувствах?

Гарри поперхнулся.

— Что? — Он нервно оглянулся.

Гермиона сказала, что безумно устала, и, прихватив с собой свой сэндвич и тыквенный сок, отошла от них на небольшой травянистый холмик.

— Мне повторить? — сказал Рон. — Идиот, у тебя же на лице всё написано! Ты вообще когда-нибудь собираешься ей рассказать?

Фред и Джордж показали свои рыжие головы из-за капота и заинтересованно прислушались. Гарри растерянно вертел свой сок в руках.

— Я уже сказал.

— Когда?

— Когда висел над пропастью. Как раз перед тем, как упасть. Я сказал, что люблю её.

— Отличная предсмертная фраза, — присвистнул Фред.

— Согласен, — кивнул ему Джордж. — Мне даже жаль, что мы спасли тебя. Так бы Гермиона навеки хранила в сердце твои последние слова.

— Да уж, — мрачно сказал Гарри. — Что может быть лучше, чем навсегда остаться в её сердце парнем, который висел над пропастью.

— Всяко лучше, чем остаться парнем, который опоздал, — пожал плечами Рон. — Или парнем, который стоит и смотрит, как она уходит с Малфоем.

Гарри как-то нервно дёрнулся, пролив свой сок.

— Ты совсем не помогаешь, Рон. Как бы то ни было, я даже не уверен, расслышала она меня или нет.

— Я могу тебе подсказать один верный способ, как узнать ответ. — Рон подтолкнул его в сторону Гермионы.

* * *

Сириус быстро бежал по сумрачным просторам малфоевских земель, на ходу огибая всё, что казалось ему мало-мальски подозрительным. Ему совсем не хотелось попасть в очередную ловушку и потерять драгоценное время. Как он и думал, Драко не ушёл далеко: не прошло и десяти минут, как он почуял его в небольшой роще. Сириус превратился в человека и, пригнувшись под ветвями, осторожно направился в его сторону.

Драко сидел, опершись спиной на ствол дерева и уткнув голову в колени. Сейчас он очень напомнил Сириусу Нарциссу, может, из-за того, что сейчас юноша выглядел таким беззащитным, или из-за того, как его волосы серебрились в лунном свете.

Сириус сделал ещё пару шагов и замер: Драко, не поднимая головы, вскинул руку с палочкой в его сторону и глухо произнёс:

— Не приближайся!

— Это я, — аккуратно сказал Сириус.

— Я знаю, кто это. — Драко поднял голову. — И я сказал не приближаться.

Сириус медленно достал из кармана свою палочку и осторожно положил её на землю. Драко напряжённо следил за его движениями.

— У тебя хорошая реакция, — сказал Сириус. — Ты ведь в слизеринской команде? На какой позиции играешь?

— Ловец.

— Из тебя получился бы неплохой загонщик.

— Ты второй человек, кто говорит мне это за последние два дня, — бесцветно произнёс Драко. — Зачем ты пришёл? Сомневаюсь, что ты выследил меня, чтобы поговорить о квиддиче.

Сириус сел напротив Драко, всё ещё не опустившего свою палочку.

— Думаю, я пришёл, потому что ты напоминаешь мне одного человека, которого я знал, когда учился в Хогвартсе.

— Неужели, — без особого интереса протянул Драко. — И кого? Моего отца?

— Нет, — ответил Сириус. — Меня.

Драко коротко засмеялся.

— Ни за что не поверю! Тебя? Ты был лучшим другом отца Гарри. Мой отец рассказал о тебе и Джеймсе Поттере. Вы были гриффиндорцами, такими положительными, совсем как… Гарри, — выделив последнее слово, сказал Драко.

— Может, Джеймс и был таким, — сказал Сириус. — Но не я. Я всегда был трудным ребёнком, плохим парнем. Мои родители… ну, ты это слушать не захочешь. Достаточно сказать, что у меня не было счастливой семьи, как у Джеймса. В первый год в Хогвартсе нас поселили вместе, и я просто ненавидел его.

— Ненавидел? — Драко невольно заинтересовался.

— Конечно. Он отлично учился, великолепно играл в квиддич, он всем нравился, и, казалось, мог быть крутым без особых усилий. Я же был довольно вспыльчивым, часто дрался и совершал много глупых поступков, не задумываясь, к чему это приведёт. Из-за этого у меня вечно были проблемы. Я дрался со Снейпом больше раз, чем ты сможешь сосчитать, иногда безо всякой причины. Ладно, — вздохнул он, — в основном безо всякой причины, если только не считать причиной то, что он был маленьким скользким гадёнышем и жутко бесил меня. Дамблдор не знал, что со мной делать…

Драко поражённо уставился на Сириуса.

— У тебя были проблемы с Дамблдором?

— Постоянно, — улыбнулся Сириус.

— Только не говори мне, что в один прекрасный день Джеймс вытащил тебя из очередной передряги, и ты понял, какой он отличный парень, а потом вы стали лучшими друзьями.

— Нет. Не совсем так. Вообще-то в один прекрасный день я знатно взбесил его, и он как следует мне врезал. Я, разумеется, ударил его в ответ, и понеслось. Мы колотили друг друга, пока у нас не закончились силы. Дамблдор запретил мадам Помфри лечить наши ссадины и ушибы, поэтому нам пришлось выздоравливать по-старинке, сидя взаперти в больничном крыле. Когда мы выбрались оттуда, мы уже были друзьями. И остались ими на многие годы.

— То есть, ты предлагаешь мне подраться с Поттером? — спросил Драко, и тень улыбки промелькнула на его лице. — К такому бы совету я прислушался.

— Весьма оригинальный способ подружиться. Ты ведь этого хочешь?

— Нет, — буркнул парень. — Ох, чёрт, я не знаю.

Драко опустил палочку, но Сириус продолжил неподвижно сидеть.

— Я многое понял о себе в Азкабане. Ещё я часто думал там о Джеймсе, и о том, почему мы сначала так ненавидели друг друга, а потом стали лучшими друзьями. Мы были очень похожи — оба гордые, упорные, решительные…

Драко снова усмехнулся, и в этот раз улыбка вышла ярче.

— И когда это Человек-Собака стал Супер-Советчиком?

— Несносные, — добавил Сириус. — Я забыл несносность.

— Я вижу, к чему ты клонишь, — сказал Драко. — Но я не такой, как Гарри. Пока Оборотное зелье действовало, я чувствовал, словно в моей голове горел свет: я мог видеть каждый уголок своего разума. Я точно знал, зачем я совершаю те или иные поступки; я был уверен, что одно правильно, а другое — нет... Просто следовал этому свету. А сейчас, — он щёлкнул пальцами, — всё закончилось.

— То, о чём ты говоришь, — мягко произнёс Сириус, — означает, что, когда часть Гарри была в твоей голове, ты мог быть хорошим, не стараясь. А сейчас тебе лишь нужно приложить усилие. Как и всем остальным людям на планете.

— Не читай мне нотаций. Ненавижу это. — Но Драко выглядел не злым, а скорее печальным, и этим ещё больше походил на свою мать с её бледной меланхоличной красотой. — Всё равно мне нет смысла возвращаться с тобой. Они ненавидят меня.

— Я так не думаю. Гарри не ненавидит тебя, а Гермиона — тем более.

Драко резко поднял на него взгляд.

— Она что-нибудь говорила?

— Если хочешь узнать, что думает Гермиона, тебе придётся спросить у неё, — сказал Сириус. —Поверь мне, она из таких девушек.

— Кстати, почему ты так добр ко мне? — Драко с подозрением покосился на Сириуса.

— Я же сказал, — ответил Сириус, — ты напоминаешь мне меня самого. И ещё, мне кажется, что ты нужен Гарри.

— Не думаю, что Гарри нужен кто-то вроде меня.

— Вот тут ты ошибаешься. Он нуждается в тебе больше, чем ты думаешь. А теперь вставай. — Он протянул руку, и Драко, схватившись за неё, поднялся. — Тебе стоит знать, что братья Уизли тоже здесь.

— Вот эти меня точно ненавидят, — уверенно воскликнул Драко.

— Неправда… — начал Сириус, но затем запнулся. — Ладно, они тебя ненавидят. Но, как мне однажды сказал один мудрый человек, если ты стремишься к тому, чтобы все тебя любили, ждать придётся очень долго.

* * *

— Гермиона… — позвал Гарри.

Девушка открыла глаза. Он стоял над ней тёмной расплывчатой фигурой, обрамлённый куполом звёздного неба. Секунду она просто улыбалась ему, не осознавая, что это не очередной сон. Хотя в её снах у него не было такого обеспокоенного взгляда.

— Гарри… — Она села. — Всё в порядке?

— Да, — ответил он со странным выражением на лице. — Пойдём поговорим?

— Куда?

— Недалеко. Хочу поговорить наедине.

— Ладно. — Гермиона поднялась и пошла за ним.

Они прошли мимо автомобиля и ещё немного, остановившись около края скалы.

— Я хотел поблагодарить тебя, — сказал Гарри, — за то, что спасла меня.

— Но я не спасла тебя, Гарри. Ты упал, — грустно ответила она.

— Если бы ты не держала меня так долго, Рон с близнецами могли не успеть. — сказал Гарри. — Ты слышала, что я сказал тебе?

— Что? — спросила она, сбитая с толку внезапным вопросом. — Когда?

Гарри серьёзно взглянул на неё. Ночь скрывала юношу в своей темноте, но лунный свет освещал его черты серебристыми линиями. Гермиона смотрела на такое родное и в то же время незнакомое лицо, с привычным чувством, что мир вокруг плавится, и всё, кроме парня перед ней, теряет своё значение.

— Ты слышала, что я сказал тебе, когда падал? — повторил свой вопрос Гарри.

— Мне показалось, ты сказал, что любишь меня. — Гермиона отвернулась. — А может, и нет.

Повисла долгая неловкая тишина. Затем Гарри сказал:

— Так и было.

Её сердце бешено забилось в груди, и она опустила взгляд.

— Я знаю, что ты любишь меня, Гарри, — сказала она. — Я ведь твоя лучшая подруга. Ты ведь это имел в виду?

— Ты ведь знаешь, что нет, — тихо произнёс он.

— Я уже говорила тебе, — произнесла Гермиона, — что не хочу снова повторять тот разговор.

— Тогда ничего не говори. Просто слушай.

Девушка подняла голову и снова взглянула на Гарри. Его зелёные глаза сверкали решимостью. Она уже видела этот взгляд. Он появлялся у Гарри, когда ему нужно было заставить себя совершить нечто безумно страшное: сразиться с Венгерской хвосторогой, победить Тёмного Лорда или сказать Гермионе, что он чувствует к ней.

Гарри, волнуясь, закусил губу. Гермиона настороженно наблюдала за ним, будто видела его впервые и не знала, чего можно от него ожидать.

— Я люблю тебя, — твёрдо сказал он. — Не просто люблю, я влюблён в тебя. Мне кажется, что я влюблён в тебя уже сто лет, просто раньше я не понимал этого.

Гермиона замерла, не в силах пошевелиться. Её душа словно покинула тело и теперь, паря над их головами, наблюдала за этой сценкой с вежливым интересом.

Гарри заволновался.

— На этом моменте ты должна была безумно обрадоваться и поцеловать меня.

— Сто лет? — услышала она свой голос. — Что ты имеешь в виду, говоря «сто лет»?

Гарри смутился. Очевидно, он не был готов к вопросам.

— Я н-наверное… я имею в виду, что понял это года два назад. Скорее всего, я и до этого тоже… просто не понимал. Но я помню, когда впервые почувствовал, что ты нравишься мне. Я гостил у тебя на каникулах, и ты надела то жёлтое платье. Оно, конечно, не такое красивое, как то, что на тебе сейчас, но… — Он нервно улыбнулся ей. — Ты была прекрасна.

Гермиона помнила. Они не виделись два месяца, и она надела то платье в надежде, что оно понравится ему. Но тогда он не ничего сказал. Ни слова.

— В прошлом году, — медленно начала она, — я сказала, что люблю тебя. На что ты ответил, что не испытываешь ко мне ничего, кроме дружбы.

— Я не хотел терять нашу дружбу. Наверное, я испугался, — виновато сказал Гарри.

— Испугался? Ты хоть знаешь, что твои слова сделали со мной? Ты знаешь, через что мне пришлось пройти? Ты сказал, что не любишь меня, и это было худшее, что со мной когда-либо случалось! Не могу поверить, что ты просто… — Гнев накрыл Гермиону, и её голос сорвался. — Ты солгал мне, Гарри! И солгал о таком важном!

Гарри нерешительно замер, поражённо смотря на девушку.

— Я не хотел ранить тебя, — растерянно сказал он. — Я просто… я не был уверен, что у нас получится. Мне казалось, мы слишком разные. Я думал, если попробовать с кем-то ещё, например с Чжоу…

— В этом вся разница между нами, — перебила его Гермиона. — Я бы никогда не стала пытаться быть с кем-то, кроме тебя.

— Я пытаюсь быть с тобой сейчас, — произнёс Гарри. Одному Мерлину было известно, сколько сил он тратил, чтобы оставаться спокойным.

— Но ты бы никогда не решился признаться мне, если бы не Драко. Только из-за него ты понял, что можешь потерять меня. Очевидно, ты считал, что я буду сидеть и ждать, пока ты не вспомнишь обо мне. Я для тебя как забытый багаж!

— Багаж? — тупо повторил Гарри.

Гермиона скрестила руки на груди и одарила его яростным взглядом. Она была в бешенстве. И хоть она сама признавала, что причин для её такой реакции не было, она ничего не могла с собой поделать. Выражение его лица злило её ещё сильнее. Он был уверен, что она прыгнет к нему в объятия, он даже не допускал, что этого не будет…

— Тебе необязательно было говорить всё это, — наконец негромко сказал он. — Было бы достаточно сказать, что не любишь меня.

— Но я ведь люблю тебя, Гарри, — возразила она. — Люблю больше всего на свете. Настолько сильно, что даже боюсь этого чувства.

— Тогда почему?

Гермиона покачала головой.

— Мне надоело бояться, — произнесла она и, развернувшись, двинулась назад к машине.

— Гермиона! — отчаянно позвал Гарри.

Она остановилась, но оборачиваться не спешила.

— Он не любит тебя так, как я, — сказал Гарри её спине. — Он не знает тебя так, как я.

— Верно, — грустно согласилась она. — И поэтому он не сможет ранить меня так, как ты.

И она зашагала прочь.

* * *

Гарри сел в машину к братьям Уизли, а Гермиона, всё ещё не желающая с ним разговаривать, стояла неподалёку, глядя в сторону поместья.

— Я больше никогда не буду слушать твоих советов, — сказал он Рону.

Улыбка Рона медленно угасла.

— Почему?

— Она ненавидит меня, — хмуро отрезал Гарри.

На лицах Уизли появилось выражение абсолютного удивления. Очевидно, они были уверены в чувствах Гермионы ещё больше, чем сам Гарри.

— Гермиона не ненавидит тебя! — всё ещё потрясённо, но уверенно возразил Джордж.

— Ненавидит. Если точнее, то она презирает меня и желает моей смерти.

— Что ты сделал? — спросил Рон. — Ты точно что-то сделал.

— Спасибо за доверие, Рон! — ответил Гарри мёртвым голосом.

— То есть, ты наверное…

— Хлебни тыквенного сока, — перебил младшего брата Фред и протянул Гарри стакан.

— Не хочу я тыквенного сока, — сказал Гарри. — Хочу напиться. У вас есть водка?

Рон с сожалением покачал головой.

— Только тыквенный сок.

— И моторное масло, — добавил Джордж. — Хочешь?

— Вот оно, — всё тем же мёртвым голосом произнёс Гарри. — Ниже падать некуда. Я достиг дна.

— Эй, смотрите, — произнёс Фред, указывая пальцем вперёд. — Сириус возвращается. И с ним Малфой.

— Я ошибался, — сказал Гарри. — Есть ещё куда падать.

Он невольно выпрямился и посмотрел, куда указывал Фред. К ним приближались Сириус, уже без своей анимагической формы, и Драко, который ничуть не изменился с их последней встречи. Когда те подошли ближе, братья Уизли вылезли из машины. Гарри, чуть помедлив, последовал за ними. Выбравшись, краем глаза он увидел Гермиону, направляющуюся к ним.

Вблизи Драко выглядел как-то иначе. Гарри никак не мог понять, что именно изменилось, но был уверен, что ему не показалось. Рон, Фред и Джордж стояли, скрестив руки на груди и смотрели на Драко, будто тот был бомбой, готовой взорваться в любой момент.

— Малфой, — произнёс Рон и сдержанно кивнул ему.

— Привет, Уизли, — ответил на приветствие Драко. — Все Уизли, — добавил он, кинув взгляд на близнецов.

Затем он повернулся к Гарри и протянул ему руку.

— Я хочу поблагодарить тебя за то, что спас меня.

Гарри удивлённо уставился на Драко, но тот продолжил спокойно стоять с протянутой рукой. Сириус, стоявший за его спиной, сверлил племянника взглядом. Гарри протянул свою руку и, коснувшись ладони Драко, сжал её.

— Пожалуйста, — неловко ответил он.

Они быстро разорвали рукопожатие. Затем Драко повернулся к Рону и близнецам.

— Послушайте, — сказал он. — Я знаю, я вам не нравлюсь. Я многим не нравлюсь.

— Никто в этом не сомневается, — сказал Рон.

— И я… — Драко нахмурился. — Чёртов Уизли, ты сбил меня с мысли!

— Ты нам говорил, что никому не нравишься, — с готовностью подсказал ему Фред.

— Я не говорил «никому»! — огрызнулся Драко, чьё спокойствие уже начало заканчиваться.

Он взглянул на Сириуса.

— Лучше остановись на этом, — посоветовал тот.

Джордж щёлкнул пальцами, будто что-то вспомнил.

— Сириус! Не мог бы ты подойти сюда на минутку и глянуть на машину? Она странно дребезжит. Я просто подумал, раз у тебя был летающий мотоцикл…

— Конечно, — кивнул Сириус и направился вместе с братьями к открытому капоту машины.

Гарри, который совершенно не хотел находиться рядом со своей подругой, последовал за ними, и Драко остался наедине с Гермионой, которая не проронила ни слова с момента его возвращения.

— Привет, — сказал Драко.

Она взглянула на него и ей, как и Гарри, показалось, что он выглядит как-то иначе.

— Мне так жаль, — виновато проговорила она. — Сириус рассказал нам о заклятье Веритас. Прости, что была готова поверить в самое худшее. Я была несправедлива к тебе. Мне очень жаль.

Драко покачал головой.

— Ты была справедлива по отношению ко мне, — сказал он. — Ты считала меня засранцем — я и был полным засранцем. И, вероятно, это никогда не изменится.

— Может быть, — сказала Гермиона. — Но ты порядочный засранец. Такое вообще возможно?

— Не уверен, — хмыкнул Драко.

— Я хочу сказать, — пояснила Гермиона, — что твоя порядочность заключается не в словах, а в поступках. Так что теперь, даже я не смогу верить твоим словам, я всегда буду доверять твоим поступкам.

Драко улыбнулся.

— Означает ли это, что приглашение провести каникулы у семьи Грейнджер всё ещё в силе?

— Да, — улыбнулась Гермиона в ответ. — И я думаю, ты понравишься моим родителям, особенно когда они узнают, что ты спас мне жизнь.

— Знаешь, — задумчиво протянул Драко, — говорят, что, если ты спас кого-то, ты в ответе за этого человека до конца жизни. Так что теперь я обязан приглядывать за тобой.

— Какое-то неправильное правило, мне кажется, — заметила Гермиона.

— Как по мне, любое правило, означающее, что я буду проводить больше времени с тобой — хорошее, — парировал Драко.

Гермиона залилась румянцем. Она ничего не могла с этим поделать. Оказалось, что в мире существуют всего два парня, которые могут заставить её покраснеть одним лишь взглядом, и оба они сейчас стояли на вершине этого утёса. Правда, один из них с ней не разговаривал.

Драко, словно прочитав её мысли, спросил:

— Думаешь о Гарри?

— Мы с ним поговорили, — ответила она, — но всё закончилось не очень хорошо.

— Он жутко выглядит, — заметил Малфой.

— Ты бы тоже выглядел неважно, если бы свалился с обрыва, — словно обороняясь, буркнула Гермиона.

Драко усмехнулся её реакции.

— Ты же знаешь, что я не это имел в виду. Ты просто запуталась в своих желаниях.

— Я всегда думала, что хочу быть с Гарри, — грустно произнесла она. — Теперь не знаю. — Она вздохнула. — Просто я от него скоро сойду с ума.

— Хватит о Гарри, — мягко сказал Драко. — Хотя я, разумеется, обожаю обсуждать его, но сейчас мне в голову пришла одна мысль, и она не даёт мне покоя.

— Какая?

— Я никогда не целовал тебя в своём собственном теле.

Гермиона почувствовала, что снова заливается краской.

— Это было бы… по-другому? — смущённо спросила она.

— Есть лишь один способ проверить, — нагло произнёс он и подарил девушке одну из своих хитрых кошачьих улыбок.

— Гермиона! — позвал девушку Сириус.

Гермиона обернулась и увидела, что мужчина жестом подзывает их с Драко к машине. Гарри и братья Уизли уже сидели внутри, готовые ехать. Она вновь посмотрела на Драко, но тот выглядел абсолютно невозмутимым.

— Всё нормально, — сказал он. — У нас будет куча времени на каникулах.

«До ужаса самоуверен! — подумала Гермиона, когда они направились к остальным. — Гарри совсем не такой».

Когда они дошли до машины, Драко залез внутрь, разместившись на заднем сиденье рядом с Гарри, который хмуро уставился в темноту пропасти. Места для Гермионы не осталось.

— Что такое? Нет места? — весело заметил Джордж. — Придётся тебе сесть кому-нибудь на коленки.

Драко и Гарри оба посмотрели на неё. Затем Гарри резко отвернулся. Гермиона бросила на Джорджа яростный взгляд и села на колени Рону.

— А ты не мог расширить тут всё заклинанием? — спросила она Джорджа, когда тот завёл мотор.

— Нам и так нормально, — беззаботно ответил он и крутанул руль.

Машина дёрнулась вперёд и вверх с оглушительным грохотом, Джордж радостно крикнул, а Рон громко пожаловался Гермионе на ухо, что она отдавила ему ногу. Но даже через весь этот шум девушка услышала, как Гарри издал звук, очень напоминающий крик боли. Она обернулась и увидела, как Гарри поднялся с сиденья. На самом деле, он поднялся не сам: его рубашку будто схватили невидимые руки, и с невероятной силой потянули вверх. Воротник норовил удушить его, и Гарри изо всех старался оттянуть его от горла.

— Джордж! — закричала Гермиона. — Останови машину!

Они уже успели подняться примерно на десять футов, когда Джордж обернулся назад и увидел Гарри. Он тут же вдавил педаль тормоза в пол, но из-за резкой остановки Гарри подбросило в воздух, и он вылетел из машины. Джордж снова нажал на газ и резко развернул автомобиль, направляя его к земле, где уже распластался Гарри. Машина приземлились с громким треском, и все пассажиры тут же высыпались из неё.

Гермиона выскочила из машины и первым, что она увидела, был Гарри, стоящий на коленях в нескольких футах от неё. Руки парня были заведены за спину, словно кто-то связал его. Следом она увидела Люциуса Малфоя, который стоял недалеко от Гарри, направляя свою палочку прямо в грудь юноши.

— Все вы, — громко приказал он, не отрывая взгляд от Поттера, — не приближайтесь!

* * *

— Как он нас нашёл? — шёпотом спросила Гермиона у Сириуса.

— Эпициклическое заклятье, — тоже шёпотом ответил тот, настороженно глядя на Люциуса, — работает как маячок.

Лорд Малфой чуть ближе подошёл к Гарри, не опуская своей палочки.

— Гарри Поттер, — прошипел он. Сейчас Люциус, казалось, потерял весь свой лоск: его всегда ухоженные волосы были изрядно растрёпаны, одежда местами порвана, испачкана грязью и кровью. — Ты доставил немало проблем. — Он поднял голову, окинув недобрым взглядом остальных, осторожно замерших возле автомобиля. Его ледяные глаза задержались на Драко. — Вы все доставили мне немало проблем.

— Отпусти его, Люциус! — яростно прорычал Сириус.

— С чего бы я стал тебя слушать? — лениво спросил Люциус и вновь повернулся к Гарри.

Руки юноши действительно были связаны, Гермиона успела рассмотреть верёвки на его запястьях.

— Ты не сможешь убить всех нас! — выкрикнул Сириус. — И если ты тронешь Гарри…

— Кто сказал, что я не смогу расправится со всеми вами? — глаза Люциуса засветились безумным блеском. — Я Малфой! В моих жилах течёт кровь самого Салазара Слизерина!

— Это ложь! — громко возразил Гарри. — Дамблдор говорил мне, что не осталось живых потомков Слизерина, кроме Волдеморта!

Люциус странно дёрнул головой и с ненавистью уставился на Гарри.

— То, почему ты до сих пор жив, несмотря на все наши попытки, находится за гранью моего понимания, — процедил он. — Но скоро это изменится. Мой Лорд сам хотел убить тебя, но ему придётся довольствоваться лишь тем, что я сложу к его ногам твоё мёртвое тело. — Он снова направил палочку на Гарри. — Авада…

Но закончить он не смог. Драко рванул вперёд, заслоняя Поттера от заклинания. Он стоял между ними, решительно глядя в лицо своему отцу; его дыхание сбилось, лицо побледнело, но он упрямо стоял, раскинув руки в стороны. Люциус нахмурился.

— Уйди с дороги, мальчик, — нетерпеливо приказал он.

— Нет! — твёрдо ответил Драко. — Если хочешь убить Гарри, тебе придётся сначала убить меня.

Лицо Лорда Малфоя от гнева покрылось красными пятнами.

— Не будь идиотом! — выплюнул он.

Гарри, за спиной Драко, попытался подняться на ноги. Гермиона увидела, что он что-то делает за спиной, но не могла понять, что именно.

— Я знаю, что ты бы позволил Тёмному Лорду убить меня, — сказал Драко, опустив глаза. — Но я не уверен, сможешь ли ты сделать это сам.

— Не сомневайся, я смогу. И сделаю это, если ты не уйдёшь с дороги.

— Если ты убьёшь его, ты потеряешь Нарциссу, — попытался отговорить его Сириус.

— Закрой рот, Блэк, — рявкнул Люциус, затем поднял руку, накрыв ладонью кулон на тонкой золотой цепочке, висевший на его груди, и сжал его в кулак. Драко непонимающе посмотрел на отца. — Мой сын и единственный наследник, — словно зачитывая приговор, произнёс Люциус, — спрашиваю тебя в последний раз — уйдёшь ли ты с дороги?

— Нет, — ответил Драко, покачав головой.

— Так тому и быть, — жёстко сказал Люциус. — Я ещё молод, могу жениться ещё раз. У меня будут ещё дети.

И он сжал кулон в руке, царапая ногтями ровную стеклянную оболочку. Драко, истошно закричав, ничком рухнул на Гарри, сбивая его с ног. Гарри лежал на земле, придавленный весом упавшего парня, и взволнованно смотрел на Драко: лицо того посерело, губы приобрели синеватый оттенок, но хриплое дыхание ещё вырывалось из его легких. Люциус немного ослабил хватку, Гермиона увидела, как эпициклическое заклятье блеснуло в его руке: царапины изуродовали прозрачность стекла, но кулон всё ещё был цел.

Люциус направился к лежащим на земле Гарри и Драко, а в это время Рон, Джордж и Фред осторожно потянулись к своим палочкам.

— Не сейчас! — шёпотом остановила их Гермиона.

Ответом ей стали три одинаковых взгляда, уверявших её в том, что она сошла с ума.

— Ещё рано! — прошипела она.

Люциус остановился около валявшихся на земле парней, затем нагнулся, одной рукой схватил сына за воротник мантии и легко отшвырнул его в сторону. Гарри остался лежать на земле, с заведёнными за спину руками, с ненавистью глядя на Люциуса.

— Прощай, Поттер! — выплюнул тот, поднимая палочку.

Внезапно Гарри сел, и в его правой руке что-то ярко сверкнуло серебром: меч, который он, уходя, подобрал в фехтовальном зале. Юноша взмахнул им и ударил по руке Люциуса. Палочка Лорда Малфоя треснула и распалась на две половинки, и Люциус, закричав, упал на спину, прижимая руки к груди: пальцы на одной из них кровоточили, а вторая всё ещё сжимала злосчастный кулон. Гарри быстро вскочил на ноги, повернулся к Гермионе и крикнул ей: «Давай!». Девушка уже была готова: она быстро направила палочку на отца Драко и сосредоточено произнесла:

— Акцио!

Эпициклическое заклятие вылетело из руки Люциуса и плавно приземлилось точно в её раскрытую ладонь.

— Вперёд! — в тот же миг она скомандовала братьям Уизли, которые уже стояли с палочками наизготовку.

— Остолбеней! — хором крикнули Рон, Фред и Джордж.

Три белых вспышки вырвались из их палочек и ударили Люциуса прямо в голову. Гермионе уже приходилось видеть, что случалось, если несколько волшебников одновременно используют Оглушающие чары, вот и в этот раз эффект был просто впечатляющим. Люциуса отшвырнуло назад и вверх, он врезался в ствол дерева, и, обмякнув, рухнул на землю.

Гарри упал на колени рядом с Драко, всё ещё держа в руках меч. Гермиона и Сириус ринулись к ним, а братья Уизли поспешили к Люциусу: вдруг он ещё был в сознании. Гермиона села на землю и положила свою руку Драко на плечо. Его губы всё ещё были синими, но дыхание, казалось, немного выровнялось. Она обеспокоенно посмотрела на Сириуса.

— С ним всё будет в порядке?

— Думаю, он потерял сознание от боли, — тихо ответил Сириус.

Драко вздрогнул и распахнул глаза.

— Я в сознании, — выговорил он.

— Точно, — сказал Гарри. — Ты просто решил поспать прямо посреди самого интересного.

Драко перевёл взгляд на Гермиону.

— Как мой отец?

— Он жив, — быстро ответила она. — Мы оглушили его.

Внезапно плечи Драко опустились, и он стал выглядеть бесконечно уставшим.

— Это хорошо… — прошептал он.

Гермиона протянула руку и коснулась его лица; он выглядел пугающе ужасно: необычная даже для него бледность, тёмные тени под глазами.

— Ты был великолепен. Честное слово.

Драко слегка приподнял уголок рта, а затем посмотрел на Гарри.

— Как ты снял верёвки?

Гарри поднял меч.

— Разрезал, — сказал он, и Гермиона увидела, что его запястья немного кровоточат. — Знаешь, — добавил он, — по-моему, твой отец мог быть прав насчёт того, что вы в родстве со Слизерином. — Он повернул клинок, чтобы остальные могли увидеть надпись «Салазар Слизерин», высеченную на рукоятке, чуть выше изумрудов, инкрустированных в гарду.

— Я всегда знал, что я особенный, — сказал Драко, закрывая глаза.

Гарри посмотрел на Гермиону. В его взгляде больше не было злости, только усталость, тревога и грусть.

— Отличные Призывающие чары. Спасибо, Гермиона.

Не доверяя своему голосу, она просто кивнула в ответ. В этот момент к ним подошли Рон, Фред и Джордж; близнецы держали Люциуса. Сириус задумчиво посмотрел на них и затем сказал:

— Киньте его назад.

Хотя Сириус, несомненно, имел в виду, чтобы они положили его на заднее сиденье, вместо этого братья стали запихивать старшего Малфоя в багажник, но Сириус, увидев это, лишь пожал плечами.

— Когда мы вернёмся в школу, ты мне расскажешь, что там за фигня с этим кулоном? — спросил Драко, подняв глаза на Сириуса.

— Конечно, — ответил Сириус, обеспокоенно глядя на бледного парня.

— И Поттер, верни мне меч. Он, знаешь ли, не твой. Он не одно столетие принадлежал нашей семье.

— Малфой, — беззлобно сказал Гарри, — ты ведь о нём даже не знал до сегодняшнего дня.

— Может да, а может, и нет, — ответил Драко, ухмыльнувшись Гарри. Тот, к удивлению Гермионы, тоже неохотно растянул губы в усталой, но всё же искренней улыбке.

— Как скажешь, Малфой, — сказал он. — Как скажешь.

— Как скажешь, Малфой. Как скажешь, — произнёс Гарри и с удивительной мягкостью положил наследие Слизерина на сгиб руки парня. Драко сразу же обвил меч рукой.

— Спасибо, Поттер, — проговорил он с видимым усилием.

Сириус, Гарри и Гермиона обеспокоенно переглянулись. Затем Сириус поднялся, оставив Гарри и Гермиону сидеть возле Драко, и направился к летающему автомобилю, где братья Уизли уже закончили запихивать бессознательного Люциуса Малфоя в багажник и теперь довольно переглядывались между собой.

— А, Сириус, — сказал Рон, когда мужчина приблизился. — Мы положили Люциуса назад, как ты и просил.

— Да, хорошо, — рассеянно ответил Сириус. — Но в данный момент меня больше беспокоит другой Малфой.

Фред покачал головой.

— Никогда бы не подумал, что буду жалеть Драко Малфоя, — сказал он. — Но сейчас мне вроде как жалко его. Нет, он мне всё ещё не нравится, но мы все видели, как его собственный отец собирался его убить, вот так запросто… — от этих мыслей Фред содрогнулся. — Выходит, мы просто счастливчики.

— Так и есть, — коротко согласился Сириус.

Рон закусил губу.

— Люциус и вправду пытался убить Драко?

Сириус хмуро кивнул.

— Ему даже почти удалось. На самом деле мы должны поспешить доставить Драко в Хогвартс. Он всё ещё в опасности. Если как можно скорее не помочь ему, он может умереть.

Джордж уронил ключи.

— Умереть? — эхом отозвался он, с ужасом глядя на Сириуса.

— Заводи машину, — бросил Сириус и, развернувшись, отошёл обратно к Драко. Опустившись перед лежавшим на земле парнем на колени, Сириус мягко спросил: — Можешь сам идти?

Драко замер, чуть нахмурившись, затем с лёгким удивлением на лице ответил:

— Честно говоря, не могу.

Гермиона еле сдержалась, чтобы не разрыдаться.

— Не страшно, — ровно произнёс Сириус.

Он нагнулся и поднял Драко с такой лёгкостью, будто тот весил не больше трёхлетнего ребёнка. Меч выпал из ослабевших рук юноши и с глухим стуком упал на землю. Гарри поспешно подобрал его и протянул крёстному, но, как только рука Сириуса коснулась эфеса, он, будто обжёгшись, вскрикнул и отбросил меч в сторону. Затем Сириус странным сдавленным голосом проговорил:

— Гарри. Возьми меч ты.

— Ладно, — удивлённо отозвался тот.

— И не позволяй никому прикасаться к нему, — сухо добавил Сириус и быстро зашагал с Драко к машине.

— Что произошло? — озадаченно спросила Гермиона.

Гарри, казалось, не услышал её. Глядя на удаляющегося мужчину с Драко на руках, он тихо пробормотал:

— Я и забыл, какой Сириус сильный…

Гермиона повернулась и посмотрела на Гарри, и тот ответил на её взгляд. Впервые с момента их последнего разговора на вершине скалы он посмотрел ей в глаза. Но теперь Гермиона заметила, что что-то изменилось в его взгляде. В нём появилось что-то новое, то, чего она не смогла разобрать.

— Ты думаешь, он умрёт? — тихо спросила она.

Гарри покачал головой.

— Надеюсь, что нет, — ответил он, наклоняясь, чтобы поднять меч. — Но Сириус считает, что он довольно слаб. Честно говоря, я не знаю.

Гермиона направилась за Гарри к машине, внимательно разглядывая Эпициклическое заклятье, которое она держала в руке. Оно было отвратительно красивым: белое золото нежно обрамляло стеклянный кулон, внутри которого плавал маленький молочным зубик Драко. На гладкой поверхности металла виднелись свежие вмятины от ногтей Люциуса, прозрачное стекло, местами испещрённое царапинами, с одной стороны сильно выгнулось, напоминая теперь линзу телескопа.

Дойдя до автомобиля, Гермиона аккуратно сжала кулон в ладони и забралась на заднее сиденье, где около окна уже расположился Драко. Он обвил себя руками, словно ему было холодно, но, увидев её, он слабо улыбнулся и закрыл глаза.

Следом за Гермионой в машину залез Сириус, Гарри с братьями Уизли уже разместились спереди, и Джордж тронулся. Сдав немного назад, он ловко направил автомобиль вверх, в воздух, а затем, развернувшись у края вершины, устремил летающую машину прочь от владений Малфоев.

Гермиона не могла отвести взгляда от Драко: она нервно глядела на его неровно вздымающуюся грудь, внимательно прислушиваясь к его тихому дыханию; плечом она чувствовала напряжение Сириуса, сидящего рядом. Девушка безумно боялась: она не имела ни малейшего представления, что ей делать, если Драко внезапно перестанет дышать.

Ночное небо уже начало светлеть, когда они пролетали над бесконечной чернотой Бездонной пропасти. Гермиона, всё ещё сжимая эпициклический кулон в руке, взглянула вниз, и внезапно ей в голову пришла одна безумная мысль. Чем бы ни был этот кулон, он всегда будет представлять опасность для Драко. Но если она бросит его в Бездонную пропасть — он бесконечно будет лететь вниз, нетронутый ничем, кроме ветра. Гермиона развернулась назад, задаваясь вопросом, стоит ли ей делать это, как вдруг остановилась, почувствовав лёгкое прикосновение на своей руке. Она обернулась и с удивлением обнаружила, что это был Драко. Он был очень бледен, прозрачная кожа не скрывала извилистые дорожки вен, но глаза были открыты и твёрдо глядели прямо на неё.

— Не надо, — прошептал он.

Гермиона замерла, уставившись на него. Знал ли он, что она собиралась делать? Знал ли он, что это за заклятие?

— Я думаю, я знаю, что это, — тихо сказал Драко. — Наверное, я всегда знал. Но я хочу, чтобы ты сохранила его.

— Сохранила? — в ужасе переспросила Гермиона. — Я не могу…

— Прошу, — прошептал он, вновь закрывая глаза.

Она медленно опустила руку, затем с тяжёлым сердцем расстегнула замочек на цепочке и надела заклятие на шею. Когда кулон коснулся её кожи, Гермиона ощутила неприятную прохладу и тяжесть. Он был очень тяжёлым, куда тяжелее, чем она думала. Как якорь на шее.

* * *

Когда они добрались до Хогвартских земель, свет от ещё не появившегося на горизонте солнца окрасил небо в бледно-голубой оттенок. Драко был без сознания, он не реагировал ни на голос зовущей его Гермионы, ни на попытки Сириуса привести его в чувства.

Как только машина коснулась земли, Сириус быстро выбрался из неё и, на ходу превращаясь в чёрного пса, крикнул:

— Я за Дамблдором.

Он на огромной скорости понёсся к замку, оставив растерянных ребят одних. Рон и близнецы решили проверить Люциуса, Гарри и Гермиона остались с Драко, тревожно глядя на рваные движения его грудной клетки. Девушка хотела было спросить Гарри, злится ли он на неё, но потом передумала: ей казалось неправильным заводить подобные разговоры при Драко, даже если он был без сознания. Они некоторое время сидели в тревожной тишине, затем Гермиона спросила:

— Гарри, ты в порядке?

Он поднял глаза.

— Да. — Его голос был лишён эмоций, а на лице застыло всё то же странное выражение, что она не могла распознать.

— На твоих запястьях кровь, — тихо произнесла она. — Я могу…

Гарри резко поднялся и, не взглянув на неё, вышел из машины, и направился к братьям Уизли. Гермиона осталась сидеть на месте, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся на волю слёзы.

Вскоре вернулся Сириус и привёл с собой Дамблдора и мадам Помфри. Дальше всё было как в тумане: колдомедсестра велела отойти от Драко, затем осторожно переложила бессознательного парня на наколдованные носилки и, леветируя их перед собой, поспешила в замок. Все присутствующие проводили её встревоженными взглядами.

— Профессор Дамблдор, — еле слышно позвала Гермиона. — С Драко всё будет в порядке?

Дамблдор тяжело вздохнул.

— На данный момент, — произнёс он с грустью в голосе, — я не могу ничего вам сказать. — Затем он повернулся к братьям Уизли. — Я знаю, что вы, должно быть, устали, молодые люди. Я так же знаю, что ваш отец хотел бы поскорее получить свою машину назад, — добавил он с озорной искоркой в глазах. — Но я должен попросить вас об одной услуге.

Рон и близнецы дружно закивали в ответ.

— Нужно доставить Люциуса Малфоя в Отдел Обеспечения Магического Правопорядка и передать его лично аврорам в руки, — серьёзно сказал Дамблдор. — Я уже связался с ними, они будут вас ждать. — Он повернулся к Сириусу. — Сириус, расскажи им подробности, а я отправлюсь в больничное крыло и узнаю, могу ли чем-нибудь помочь мадам Помфри. Гарри, Гермиона, вы можете пойти со мной, если желаете.

— Профессор, — быстро сказал Сириус. — Меч, о котором я говорил… Он у Гарри.

Дамблдор кивнул и перевёл взгляд своих голубых проницательных глаз на Гарри.

— Могу я взглянуть?

Гарри передал меч директору, и тот стал задумчиво его разглядывать.

— Понятно, — после недолгой паузы пробормотал Дамблдор. Затем он отдал меч обратно Гарри. — Не позволяй никому прикасаться к нему, — повторил он слова Сириуса, затем повернулся и быстро зашагал в сторону замка.

Гарри и Гермиона поспешили за ним.

* * *

— Как он? — спросил колдомедсестру Дамблдор, не сводя пристального взгляда с бледного юноши, лежащего на одной из коек больничного крыла.

— Страшное позади, — ответила мадам Помфри, которая, хоть и выглядела уставшей, была уже куда менее взволнованна. — Я дала ему несколько доз укрепляющего зелья и энергетический эликсир. Серьёзных повреждений нет, так что, думаю, уже к вечеру он придёт в себя. Мальчик оказался довольно крепким, хоть с виду и не скажешь.

Гарри и Гермиона, тихо стоящие по обе стороны постели Драко, облегченно вздохнули.

— Как только он очнётся, сообщите мне, — вежливо, но твёрдо произнёс директор.

Дверь больничного крыла открылась, и в палату зашёл Сириус.

— Они уже в пути, — коротко бросил он Дамблдору.

Увидев такое количество присутствующих, мадам Помфри раздражённо воскликнула:

— Это больничное крыло, а не вокзал! Мальчику нужен отдых!

Гермиона захотела улыбнуться Гарри: так привычно было слышать эти слова, правда, обычно они касались самого Поттера, когда тот влипал в очередное опасное приключение. Но Гарри не поднял взгляд на Гермиону.

— Разумеется, вы правы, Поппи, — почтительно произнёс Дамблдор. — Гарри, пойдём со мной в мой кабинет, нам нужно кое-что обсудить. Сириус и мисс Грейнджер, вы можете остаться с мистером Малфоем.

Когда за Дамблдором и Гарри закрылась дверь, Сириус с Гермионой осторожно присели на прикроватные табуретки по обе стороны от Драко. Он выглядел уже лучше: кровь немного прилила к лицу, губы уже не синели, а дыхание выровнялось. Гермиона была рада, что осталась с Сириусом наедине. Она надеялась, что он поможет ей ответить на несколько интересующих её вопросов. Гермиона достала спрятанный в вырезе платья кулон, и протянула его Сириусу.

— Драко сказал, чтобы он был у меня, но я не знаю, что мне с ним делать. Я собиралась бросить его в Бездонную Пропасть, но…

— Слава Мерлину, что не бросила, — перебил её Сириус. — Если Люциуса будут судить, заклятие станет уликой против него. Десять лет Азкабана дадут только за изготовление этого кулона. Возможно, ещё столько же за попытку убить с его помощью человека. А уж если этот человек — твой сын…

— Ясно, — сказала Гермиона. — Сириус…

— Да?

— А почему ты сказал, что никому, кроме Гарри, нельзя прикасаться к тому мечу?

Вместо ответа Сириус поднял руку, и Гермиона увидела красный след от ожога на его ладони.

— Вот почему, — сказал он. — Если бы я подержал его чуть дольше, он бы сжёг мне руку.

— Но ведь Драко касался меча, и с ним ничего такого не произошло!

— Так и есть, — ответил Сириус, вновь поворачиваясь к Драко. — И это открывает множество любопытных возможностей.

— Но ты не расскажешь о них, не так ли? — раздражённо спросила она. — Так и будешь недоговаривать? Нравится быть загадочным?

— Вообще-то, я бы хотел кое-что тебе сказать.

Гермиона в немом вопросе подняла брови.

— Не будь слишком строга к Гарри, — ровно произнёс он. — Все люди в его жизни, которых он по-настоящему любил, как правило, умирают. Поэтому ему трудно показывать свои эмоции. Он боится потерять дорогих ему людей.

— Это очень мило, что вы устроили тут приём у доктора «Собачий Совет», — хрипло пробормотал Драко. — Но давайте не забывать, что пациент тут я, и в первую очередь вам нужно заботиться обо мне.

Сириус с Гермионой от неожиданности подпрыгнули, поражённо уставившись на Драко. Тот был в сознании, спокойно смотрел на них, но в светло-серых глазах горела икорка веселья.

— Драко! — радостно воскликнула Гермиона и бросилась к нему на шею.

Драко вскрикнул, когда девушка, оказалась на нём, но затем улыбнулся.

— Ох, прости, — пробормотала она, отстраняясь. — Я сделала тебе больно?

— То, как дюжина Пожирателей впечатала меня в пол — вот это было больно, — ответил Драко. — А ты лишь… напомнила.

Сириус пристально вглядывался в его лицо.

— Давно ты очнулся? — спросил он. — Ты слышал, как мы говорили об Эпициклическом заклятии?

— Да, — кивнул Драко. Он больше не улыбался.

Сириус хотел что-то сказать, но Драко покачал головой.

— Всё в порядке, — произнёс он. — Я понимаю. Понял столько, сколько хотел. Можешь не объяснять.

Сириус кивнул и встал, всё ещё выглядя встревоженно.

— Я приведу Дамблдора, — сказал он. — Скоро вернусь.

* * *

— Гарри… — произнёс Дамблдор после долгой паузы.

— Да, профессор? — отозвался Гарри.

Он только что закончил рассказывать директору события прошедших дней. Они сидели в кабинете Дамблдора — просторной круглой комнате, все видимые поверхности которой были уставлены интересными и странными приборами. К счастью, Гарри действительно нравилась эта комната, потому что, видимо, он ещё не раз побывает здесь снова. Дамблдор, очевидно, думал о том же.

— Честно говоря, — начал директор, — я надеялся, что этот семестр не закончится тем, что ты окажешься в моём кабинете с таким видом, будто только что пережил восстание гоблинов. Увы, это случается так часто, что с моей стороны было бы очень наивно надеяться на что-то иное, — произнёс он с искренним сожалением. — Тем не менее, в эту самую минуту авроры прочёсывают каждый закоулок Англии, ища Пожирателей и корректируя память всем магглам, которые видели падающих с неба волшебников. Думаю, нам стоит поблагодарить мисс Грейнджер за её чрезвычайно эффективные Ураганные чары. Что насчёт Лорда Волдеморта… — Дамблдор прервался и тяжело вздохнул. — К сожалению, мы не имеем представления, где он может быть.

— Простите меня, профессор. Мне очень жаль, — апатично сказал Гарри.

Брови Дамблдора взлетели вверх.

— Что ты, Гарри! Я ни в коем случае не виню тебя. Здесь ты виноват не больше, чем в том, что Кубок Огня выбрал тебя Чемпионом школы.

— Да… — пробормотал Гарри всё тем же апатичным голосом. — Всегда всё самое интересное происходит со мной.

— Ты особенный, — чуть улыбнулся Дамблдор. — Даже не представляешь, насколько.

— Так расскажите мне! — воскликнул юноша.

— Именно это я и собираюсь сделать, — спокойно ответил Дамблдор, и Гарри изумлённо замер: он не ожидал такого. — Но сначала я хочу дождаться, когда очнётся мистер Малфой, так как это касается и его, — добавил директор, и Гарри удивился ещё больше.

— При чём тут Малфой?

Дамблдор окинул Гарри задумчивым взглядом, а затем произнёс:

— Тебе не нравится Драко Малфой, не так ли?

— Не особенно, — буркнул гриффиндорец, уставившись в пол.

— И всё же, как ты сам мне сказал, ты защищал его ценой своей жизни, а он спасал тебя. Почему?

— Я… я не знаю, — запинаясь, сказал Гарри. Затем он посмотрел на директора. — Профессор…

— Да?

— Люциус Малфой сказал, что Салазар Слизерин был их предком, и этот меч принадлежит им. Но вы говорили мне, что не осталось живых наследников Слизерина, кроме Тома Риддла.

— Я ошибался, — беспечно ответил Дамблдор. — Такое случается. Салазар Слизерин жил три сотни лет назад и, видимо, на свете ещё остались его потомки. Хотя, думаю, что ни в одном из них нет достаточной концентрации его крови. Но это лишь моё предположение, и, как ты мог заметить, даже я, бывает, ошибаюсь. В них не больше крови Слизерина, чем в тебе — Гриффиндора.

Гарри опрокинул пузырёк с чернилами, который до этого вертел в руках.

— Во мне есть кровь Гриффиндора?!

— Гарри, мальчик мой, — задорно улыбнулся Дамблдор. — Это должно было быть секретом.

— Что ж, тогда неудивительно, что мы с Малфоем терпеть друг друга не можем, — хмуро заметил Гарри. — Ведь Гриффиндор и Слизерин тоже не были друзьями.

— Вы с мистером Малфоем очень напоминаете мне двух других юношей, которые также учились в стенах этой школы. Они попадали в мой кабинет больше раз, чем ты можешь представить. Как они ненавидели друг друга! И всё же, к концу их знакомства, каждый из них, не задумываясь, отдал бы жизнь за другого. Хочешь узнать, кто они?

Гарри с любопытством посмотрел на директора.

— Джеймс Поттер и Сириус Блэк, — просто ответил Дамблдор.

Гарри поражённо уставился на директора, собираясь, было, возразить, но дверь кабинета вдруг распахнулась, и в проёме появилась голова Сириуса.

— Профессор! Драко Малфой пришёл в себя. Думаю, вам стоит увидеть его.

* * *

— Жаль, что отца здесь нет, — сказал Джордж Фреду, леветируя бесчувственное тело Люциуса Малфоя вверх по лестнице к Департаменту Магического Правопорядка. Близнецы оставили Рона снаружи, поручив ему выполнять незавидную задачу по предотвращению столкновения прохожих с невидимой машиной. — Он всегда мечтал увидеть, как Малфой получит по шее.

— Джордж, может, хватит уже считать его головой ступеньки? — указывая на Люциуса, проговорил Фред.

— Прости, — без тени сожаления ответил тот. — По-моему, у меня рука трясётся.

Небольшая группа работников Департамента уже ожидала их в холле. Близнецы узнали Грозного Глаза Грюма, он стоял рядом с высокой ведьмой с тёмной мантии и опущенным на глаза капюшоном. Когда они приблизились, аврор подмигнул им своим волшебным глазом.

Джордж убрал палочку, и Люциус рухнул на пол аккуратно в центр круга, образованного стоящими в холле волшебниками. Те недоверчиво переводили взгляд с близнецов на посапывающего лорда Малфоя и обратно.

— Леди и джентльмены, получите, распишитесь, — весело воскликнул Фред.

— Люциус Малфой, весь в вашем распоряжении, — подхватил Джордж.

Волшебники молча уставились на братьев, и Грозный Глаз решил начать.

— Дамблдор сказал, что вы поймали Малфоя с нелегальным Эпициклическим заклятьем, — пророкотал он. — Это правда?

Фред и Джордж заговорили одновременно.

— Он похитил Сириуса Блэка!

— Он применил заклятье Круциатус к Гермионе Грейнджер, а она студентка Хогвартса!

— В его доме куча всяких Тёмных штуковин!

— Он пытался убить собственного сына этой эпициклической фиговиной — мы сами видели!

— Он преступник! — подытожил Джордж. — И, к тому же, порядочная скотина. За решётку его! — На секунду он замер, словно наслаждаясь происходящим, затем, повернувшись к брату, произнёс: — Всегда мечтал сказать это.

— Свидетели? — раздражённо рявкнул один из волшебников.

— Что? — опешил Фред, явно не ожидавший такого.

— Свидетели, — повторил Грозный Глаз Грюм своим раскатистым басом. — Не то, что бы мы не знали, какой Люциус Малфой мерзавец. Мы знали это годами, но нам нужен кто-то, кто может дать против него показания. Иначе нам его не засадить.

Фред и Джордж переглянулись.

— Ну… — неуверенно протянул Джордж. — Мы. Мы свидетели.

Их кандидатуры, казалось, совсем не убедили авроров.

— И Сириус Блэк, — добавил Фред.

Волшебники всё ещё глядели на рыжих братьев с сомнением. Несмотря на то, что Сириус уже год, как был оправдан (конечно, благодаря заверениям Дамблдора и тому факту, что Петтигрю оказался живым, к тому же прислуживающим Тёмному Лорду анимагом), он всё ещё был далёк от того, чтобы считаться достойным членом магического сообщества.

— И Гарри Поттер! — в отчаянии воскликнул Фред.

По залу пронёсся взволнованный шепоток. Многие волшебники считали Поттера героем и спасителем, но всё же оставались и те, кто не доверял таинственным историям, в которых Гарри был замешан. Из общего бормотания можно было расслышать «…парселтанг…», «…статьи в «Пророке»…» и «…так много странных совпадений…». Близнецы переглянулись с нарастающей тревогой на веснушчатых лицах.

— Я засвидетельствую, — раздался чей-то мелодичный голос.

Все обернулись, чтобы увидеть владельца этого голоса. Им оказалась стройная высокая женщина, стоящая рядом с Грюмом. Она подняла руки, откинув с глаз капюшон, и присутствующие удивлённо вздохнули: это была Нарцисса Малфой.

Грозный Глаз ухмыльнулся. Очевидно, он ожидал этого, чего не скажешь о братьях Уизли, озадаченно разглядывающих мать Драко.

— Я засвидетельствую, — повторила она. — Я Нарцисса Малфой, и Люциус Малфой был моим мужем. Я могу подтвердить, что он действительно виновен во всех предъявленных ему обвинениях. К тому же, я открою замок Малфоев для работников Департамента Магического Правопорядка и позволю вашим аврорам обыскать все его комнаты. Там должно быть достаточно тёмных артефактов, чтобы обеспечить ваш отдел работой на год. Также, — продолжила она, теперь обращаясь напрямую к Грозному Глазу, который выглядел так, будто Рождество настало раньше времени, — я предоставлю вам все документы Люциуса. В них много упоминаний о Тёмном лорде и его планах, в которых мой супруг принимал непосредственное участие. Это должно быть интересным чтением.

— Но… но почему? — запинаясь, спросил один из волшебников.

— Потому что я хочу попросить вас кое о чём взамен, — ответила Нарцисса.

— Неужели? — спросил Грюм с таким видом, будто он уже знал, о чём она попросит. — И что же?

— Я не хочу, чтобы Люциус отправился в Азкабан.

Джордж и Фред, до этого молчавшие, поражённо взглянули на Нарциссу. Не в силах сдержаться, Фред воскликнул:

— Но почему?!

— Вы же не имеете в виду, что хотите, чтобы он остался на свободе? — возмутился Джордж.

Нарцисса кинула долгий нечитаемый взгляд на фигуру Люциуса, лежащую на полу, а затем тихо произнесла:

— Я прошу не за себя. Я была бы счастлива, если бы он до конца жизни не выходил из Азкабана. Но у нас есть сын. Драко. — Она подняла глаза на Аластора. — Я не хочу, чтобы он думал о своём отце как об узнике Азкабана. О том, как он страдает, как сходит с ума… — Она повернулась к остальным волшебникам. — Я прошу вас поместить его в Больницу Святого Мунго, в отделение душевнобольных преступников.

— Думаю, мы можем пойти на это, — быстро согласился Грюм.

Но другие авроры не спешили с ответом. В холле воцарилась напряжённая тишина, но затем все волшебники неохотно закивали в знак согласия.

— А там достаточно кошмарно? — спросил Джордж, кинув долгий, полный надежды взгляд на Грюма, и тот в ответ понимающе ухмыльнулся ему.

Кроме старого аврора больше никто не обращал внимания на братьев Уизли. Остальные волшебники в голос обсуждали сложившуюся ситуацию, кто-то трансфигурировал из стоящей возле стены табуретки носилки и поместил на них Люциуса. Затем несколько человек, вместе с парящим перед ним бессознательным пленником, покинули холл, направляясь, по-видимому, в камеру временного заключения. Оставшиеся волшебники горели желанием поговорить с Нарциссой, но она аккуратно выбралась из окружавшей её толпы и подошла к Фреду и Джорджу.

— Я хочу поблагодарить вас, молодые люди, — сказала она. — Как только вы прибыли в Хогвартс, Дамблдор попросил Аластора Грюма отправиться ко мне и рассказать, что произошло. Спасибо вам за всё, что вы сделали для Драко.

Фред немного покраснел. Конечно, Нарцисса Малфой была намного старше его, к тому же, она была матерью Драко, но это не отменяло того факта, что она была потрясающе красивой женщиной.

— Да что там… — замялся он.

— Я понимаю, как много вы уже сделали для моей семьи, но я хочу попросить вас ещё об одной услуге. — Она протянула им конверт. — Это письмо от меня для Драко. Прошу, передайте ему.

— Конечно. Мы передадим, — кивнул Джордж и взял конверт.

— Спасибо.

Нарцисса улыбнулась и, наклонившись, поцеловала каждого из братьев в щёку, потом она развернулась и направилась обратно к волшебникам, которые сразу же повели её в какую-то другую комнату для дальнейшей подробной беседы. А Фред и Джордж, теперь похожие на две рыжеволосые свёклы, поплелись обратно к машине.

* * *

В больничном крыле Гарри застал Гермиону и Малфоя, мило беседующих друг с другом. Девушка облокотилась на его подушку, с заинтересованным видом слушая, что говорит Драко; они настолько увлеклись своим разговором, что даже не заметили, как Гарри, Дамблдор и Сириус вошли в палату. Директор негромко кашлянул, привлекая к себе их внимание.

— Я вижу, вам уже лучше, мистер Малфой, — подмигнув, произнёс он и уселся на прикроватную табуретку рядом с Драко, Гарри и Сириус сели с другой стороны. На коленях Гарри лежал меч Салазара Слизерина, который выглядел до невозможности неуместно в больничной палате.

— Гарри, — начал Дамблдор, — и Драко. — он перевёл внимательный взгляд с одного юноши на другого. — Кто-нибудь из вас двоих знает значение слова «магид»?

Гарри и Драко посмотрели на директора с одинаковым непониманием на лицах. Директор хмыкнул себе в бороду и повернулся к Гермионе. На её лице читалось то самое выражение, которое обычно появлялось у неё на уроке, когда она была единственной, кто знал верный ответ.

— Мисс Грейнджер?

— Я знаю только то, что рассказывал мне профессор Бинс. Магиды — это очень редкий вид волшебников, которые от рождения обладают исключительными способностями, — быстро и без запинки произнесла она. — Известно, что магидами были Салазар Слизерин, Ровена Ровенкло и вы, профессор. И ещё… — она замялась, — Тёмный Лорд.

— Вы правы, магид — это, несомненно, очень редкий вид волшебников, — согласился профессор Дамблдор. — Редкий и очень могущественный. Магид может использовать магию без палочки, сопротивляться многим заклинаниям и проклятьям, выстоять против таких чар, от которых любой обыкновенный волшебник непременно бы погиб. — Он повернулся к Гарри. — Помнишь ли ты, Гарри, как ты спрашивал меня, почему Волдеморт пытался убить тебя, когда ты был ребёнком?

Парень хмуро кивнул.

— Вы тогда сказали, что мне ещё рано знать об этом, и что вы расскажите мне всё, когда придёт время.

— Что ж, полагаю, время пришло, — произнёс Дамблдор. — Ты магид, Гарри.

Драко и Гермиона резко повернулись к Гарри, но тот, побледнев, во все глаза смотрел на директора, не зная, как ему реагировать. Сириус удивлённым не выглядел, очевидно, он уже знал это.

— Я магид? — потрясённо выговорил Гарри.

— Да, — ответил Дамблдор. — И, смею полагать, очень сильный магид.

— Ну разумеется! — раздражённо воскликнул Драко. — Теперь, в довершение всего, Поттер — ещё и магид, да?

Дамблдор повернулся к Драко, и тот прикусил язык, предположив, что директор собирается отчитать его. Но, вопреки ожиданиям слизеринца, он произнёс:

— Вы тоже магид, мистер Малфой. И, если я не ошибаюсь, куда более могущественный, чем Гарри.

Драко стал даже бледнее Поттера.

— Вы уверены? — уточнил он с явным сомнением в голосе.

— Уверяю вас, что это не просто мои догадки, — ответил Дамблдор и обратил взгляд на Гарри. — Ещё до твоего рождения я знал, что ты станешь магидом. Поэтому Волдеморт и хотел убить тебя, и поэтому твои родители скрывались. Том не желал, чтобы в семье его заклятых врагов родился ребёнок-магид. Он знал, что когда ты станешь достаточно взрослым, чтобы сражаться, ты можешь стать сильным оружием против него.

— А что насчёт меня? — вмешался Драко. — Почему он не захотел убить меня?

— А зачем? — рассудительно сказал директор. — Вы, мистер Малфой, родились в семье его ближайшего сторонника. Думаю, он считал, что вы можете стать одним из важнейших орудий в его арсенале. Вы могли бы стать самым могущественным Пожирателем Смерти из всех его последователей. — Дамблдор хмыкнул, покачав головой. — Родители магида при рождении обязаны зарегистрировать его в Министерстве, но ваш отец этого не сделал; он держал информацию о ваших способностях в секрете, Драко. Сомневаюсь, что вообще кто-либо знал о них, кроме него и Волдеморта, разумеется. С помощью некоторых техник предсказания я был в курсе, что в Хогвартсе есть ещё один магид, кроме Гарри, но до недавнего времени я не знал, что это вы.

Драко замолчал, не зная, что ответить. Он вспомнил слова, которые отец ему сказал утром: «Тёмный Лорд имеет на тебя большие планы, Драко».

— Откуда вы знаете? — наконец задал он мучивший его вопрос. — Как вы поняли, что это именно я?

— Честно говоря, я узнал только сегодня с помощью этого, — указывая на меч, лежавший на коленях Гарри, произнёс Дамблдор. — Этот меч — весьма могущественный магический объект: только магид может дотронуться до него без угрозы лишиться руки. К тому же, мне показалось весьма подозрительным, что ваш отец изготовил Эпициклическое заклятие. Это правда, что он использовал его, чтобы контролировать вас и вашу мать, но ещё с помощью этого амулета Люциус мог черпать из вас силы магида, которые делали его куда более сильным волшебником, чем он когда-либо был.

Драко и Гарри с одинаковыми выражениями на лицах уставились на директора.

— Профессор Дамблдор? — подала голос Гермиона.

— Да?

— Скажите, Оборотное зелье так подействовало на Гарри и Драко из-за того, что они магиды? — осторожно спросила она.

— Очень хорошая догадка, мисс Грейнджер. В некотором смысле, очень точная догадка. Я думаю, что действие Оборотного зелья продлилось так долго потому, что так пожелал мистер Малфой.

— Люциус пожелал что?.. — растерянно переспросил Гарри.

— Он имеет в виду меня, идиот, — ответил Драко. — Но я ничего такого не делал! — быстро добавил он, с вызовом глядя на директора.

— Думаю, всё же делали, — с лукавой искоркой в глазах ответил Дамблдор. — Будет преувеличением сказать, что между вами с Гарри всегда было, скажем так, некоторого рода соперничество…

— Он мне завидует, вы ведь это имели в виду? — перебил его Драко.

Гарри закатил глаза.

— Пусть так, — ровно ответил Дамблдор. — Что касается произошедшего, я хочу озвучить вам мою теорию. Мистер Малфой, когда вы выпили Оборотное зелье и превратились в Гарри, вы сразу обнаружили, что можете извлечь из этой ситуации некоторую выгоду: быть Гарри, жить его жизнью, видеть то, что видел он и, конечно, узнать его секреты. Ваш отец с детства учил вас искать слабости противника и использовать их в своих интересах, не так ли?

Лицо Драко приняло пепельный оттенок.

— Я… — растерянно протянул он.

— Профессор, — попытался возразить Сириус.

Но Дамблдор проигнорировал обоих.

— Он учил вас и другим вещам, — продолжил он тем же ровным тоном. — Видеть зло под маской добра, презирать тех, кто ниже и преклоняться перед теми, кто выше. Ценить только то, что приносит выгоду.

— Я никогда… — слабо промямлил Драко. — Не специально…

— Я сказал, что он учил вас, — мягко произнёс профессор Дамблдор. — Я не говорил, что вы усвоили урок. Полагаю, вы видели и другие преимущества в сложившихся обстоятельствах. Вы всегда думали о Гарри как о том, кто с лёгкостью поступает правильно, и, когда вы стали им, вы могли и сами поддаться тем хорошим порывам, что заглушали в себе годами. Вы могли быть добрым, храбрым, благородным. — Директор кинул на Драко пристальный взгляд поверх очков-половинок. — Я не утверждаю, что вы сознательно продлили эффект зелья, я лишь говорю, что вы хотели, чтобы он продлился. Если бы вы были обычным волшебником, ничего бы и не произошло, но вы магид, поэтому с помощью ваших способностей ваше желание исполнилось. И, как я понимаю, потребовался ещё один магид, чтобы снять этот эффект, — невозмутимо закончил он.

Не в силах до конца осознать услышанное, Драко молча взирал на директора, приоткрыв рот.

— У меня есть ещё вопрос, профессор, — негромко сказала Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер?

— Если Гарри и Драко — магиды, то почему раньше в них это никак не проявлялось?

— Это особенность, которая обычно не проявляется до поздней юности. Это может произойти случайно или под влиянием некоторых стимулов.

— Каких, например? — с любопытством спросил Гарри. Возможно, юноше показалось, но профессор Дамблдор выглядел слегка смущённым.

— Магид должен ощутить какие-нибудь очень сильные эмоции, — пояснил Дамблдор. — Хорошо способствует этому опасность. На самом деле, в прошлом, если магид не проявлял свои способности до совершеннолетия, Министерство отправляло его сражаться с драконом или ещё каким-нибудь чудовищем.

Гарри обеспокоенно покосился на директора.

— Я уже встречался с драконом, но не проявил никаких способностей магида...

— Не волнуйся, Гарри! — жизнерадостно сказал Дамблдор. — Мы дадим тебе пару лет, а потом скормим василиску.

Гриффиндорец внимательно посмотрел на директора; он был уверен, что Дамблдор пошутил. Пошутил ведь?

— Я побеседую с вами обоими на эту тему чуть позже, — добавил директор. — Боюсь, что если мы задержимся здесь ещё хоть немного, мадам Помфри захочется очень нелестно высказаться в мой адрес.

Поднявшись с кровати, Гермиона тепло улыбнулась Драко и сказала:

— Я приду завтра.

Гарри положил меч Драко на постель, чтобы тот мог достать его рукой, если пожелает.

— До встречи, Малфой, — попрощался он.

Когда они все вышли из больничного крыла, Гарри спросил у директора:

— А есть ли вероятность, что мои способности магида происходят от Годрика Гриффиндора?

— О, я сомневаюсь, Гарри, — улыбнулся в бороду профессор Дамблдор. — Старина Годрик Ворчливый, как любил называть его мой добрый друг Николас Фламель, не был магидом. Великим воином — несомненно. Очень храбрым и очень громогласным. Никто не хотел с ним связываться, все боялись его оглушительных воплей.

— А я думал, все боялись его небывалой отваги и тактического мастерства, — буркнул Гарри.

— О, нет, — покачал головой Дамблдор, улыбаясь, — всё дело в громких воплях.

Сириус с Дамблдором, тихонько переговариваясь, отправились обратно в кабинет директора, а ребята, совершенно вымотанные, поплелись наверх, в Гриффиндорскую башню. Остановившись у портрета Полной Дамы, Гермиона бросила на Гарри неловкий взгляд.

— Ты рад, что оказался магидом? — негромко спросила она.

— Конечно, — сухо ответил Гарри; выглядел он бесконечно уставшим, кожа приобрела сероватый оттенок, а под глазами залегли тёмные круги. — Просто счастлив, можешь не сомневаться.

Гермиона внимательнее присмотрелась к нему, и вдруг поняла, что показалось ей странным: его взгляд ничего не выражал, и теперь она не могла запросто прочесть, о чём он думал. Девушка всегда считала, что знает каждый оттенок его эмоций, сквозивших в голосе, в глазах, в жестах. Но теперь… что бы он сейчас не чувствовал — он скрывал это от неё.

— Гарри, — начала она, — там, на скале…

— Нет, — резко прервал её он, и Гермиона замялась.

— Что «нет»?

— Нет, я не хочу сейчас говорить с тобой, — бесцветным голосом пояснил Гарри.

— Но…

— Дай угадаю, — раздражённо воскликнул он. Таким злым Гермиона его ещё не видела. — Ты придумала ещё один способ сказать мне, что я разочаровал тебя, и ты не хочешь иметь со мной ничего общего. И, разумеется, это не может подождать, потому что ты не хочешь позволить мне провести ещё хотя бы одну ночь, размышляя о том, что, возможно, ты передумаешь. Угадал?

Гермиона замерла, шокированная его тоном.

— Гарри, я хотела извиниться…

— Сейчас я не хочу говорить с тобой об этом, — твёрдо сказал он. — Я не знаю, зачем ты снова поднимаешь эту тему. Может быть, ты ещё раз хочешь сказать мне о том, как сильно я тебя ранил, как мои поступки разрушили все мои шансы быть с тобой. А затем уйдёшь и будешь флиртовать с Малфоем, как и раньше. Потому что, что бы ни делал он, это почему-то не влияет на твоё к нему отношение.

Она открыла рот, чтобы возразить, но потом закрыла его. Гарри был прав. Она флиртовала с Драко у него на глазах. Может быть, она делала это, чтобы насолить ему, и, выходит, это сработало. Но данный факт был сейчас слабым утешением.

Гарри отвернулся к Полной Даме.

— Бумсланг, — буркнул он, и портрет отодвинулся, отрывая проход в гостиную.

— Гарри, прости! — отчаянно выкрикнула Гермиона. — Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Я сейчас хочу только одного, — холодно произнёс Гарри. — Быть подальше от тебя.

И он шагнул в проём. Помедлив секунду, Гермиона последовала за ним. Оказавшись в гостиной, ребята тут же увидели близнецов и Рона, сидящих возле камина, которые, заметив их, принялись радостно приветствовать ребят. Гарри с самым мрачным видом прошёл мимо них и плюхнулся в кресло возле окна, а Гермиона, чувствуя, что вот-вот разревётся, быстро развернулась и побежала по ступенькам в свою спальню. Она была уже на середине лестницы, как кто-то крикнул:

— Гермиона, подожди!

Она обернулась и увидела Рона. Он стоял у подножья лестницы, очень серьёзно глядя на неё. Гермиона спустилась на несколько ступенек и остановилась так, что Рону пришлось смотреть на неё, задрав вверх рыжую голову, что, к слову, бывало очень нечасто, ведь он был одним из самых высоких парней в школе.

— В чём дело? — устало спросила она.

— Ты влюблена в Малфоя? — резко спросил он. Рон никогда не умел ходить вокруг да около.

— Что?

— Ты слышала, — словно отчитывая нерадивую ученицу, продолжил он. — Гарри думает, что влюблена. Я сказал ему, что это не так, но он мне не поверил.

— Если Гарри это так интересно, почему бы ему не спросить лично у меня? — гневно сверкнув глазами, выпалила Гермиона.

— Даже не знаю, — раздражённо ответил Рон. — Может, потому, что в последний раз, когда он попытался что-то спросить у тебя, ты чуть ему голову не оторвала?

— О, так теперь все об этом знают, да?

— Гермиона, — в отчаянии воскликнул Рон. — Ты ведь не можешь всерьёз думать о том, чтобы встречаться с Малфоем? Ведь это же бред! Он никогда не сделает тебя счастливой! Только представь, он приведёт тебя на вечеринку, и там же будет зажиматься с другими девчонками, пока ты не видишь. Или внезапно покрасит волосы в синий, станет играть в рок-группе и колесить с ней по всему свету, а ты в это время будешь сидеть дома, в окружении ваших орущих детей. А потом он бросит тебя, и у тебя не останется ничего, кроме воспоминаний и тощих белобрысых спиногрызов.

— Рон, — подавив в себе желание закатить глаза, прервала друга Гермиона. — Отвали, а? Всё, что ты сказал сейчас, звучит так, словно ты свихнулся!

— Я хотя бы не заикался о свиданиях с Драко Малфоем! — огрызнулся Рон.

— Это всё потому, что ты бы ему не понравился! — ядовито парировала Гермиона. — Ты не в его вкусе. И ты ошибаешься насчет него.

— Неужели? — яростно выпалил Рон. — И в чём же?

— Он бы никогда не покрасил свои волосы в синий, он для этого слишком тщеславный, — отрезала Гермиона и, быстро развернувшись, зашагала вверх.

Рон остался стоять внизу, раздражённо думая о том, что ответа на свой вопрос он так и не получил.

* * *

Когда все разошлись, мадам Помфри принялась за лечение оставшихся порезов и синяков на теле Драко. В полудрёме он чувствовал лёгкие прикосновения волшебной палочки на лице, шее, плечах. Под глазом Драко больше не чернел синяк, губа не кровоточила, да и мелкие ссадины и царапины уже почти исчезли. Женщина аккуратно сняла опухоль с его запястья, затем развернула руку ладонью вверх, собираясь залечить порез, как вдруг Драко отдёрнул руку.

— Нет, — резко сказал он. — Оставьте.

Если мадам Помфри и удивилась, что он не спал, то виду не подала.

— Не глупи, — произнесла она ровным голосом. — Порез довольно глубокий, наверняка останется шрам.

— Я сказал, оставьте! — послав колдомедсестре, как он надеялся, угрожающий взгляд, отрезал Драко.

— Ты хочешь, чтобы у тебя остался шрам? — недоверчиво спросила она.

Драко поднял руку к груди, сжав её в кулак.

— Просто оставьте, — угрюмо повторил он.

— Как знаешь, — покачала головой мадам Помфри и перешла к лечению ссадин на его ногах.

Драко поднёс руку к лицу, внимательно всматриваясь в глубокую неровную линию пореза, что оставил ему Гарри. В тусклом свете он едва мог разглядеть очертания этой линии, рассекавшей его ладонь на две части. Он слегка прищурился, и ему показалось, что она немного похожа на молнию.

* * *

Оказавшись в спальне, Гермиона, которая за последние дни потеряла последние крохи жизненных сил, была готова завалиться спать прямо так, даже не раздеваясь, но лица соседок, приветствующих её возбуждёнными улыбками, развеяли все её надежды. Дело было даже не в том, что Лаванда и Парвати были рады её возвращению, нет. Просто, пока Гермиона не утолит их жгучее любопытство о событиях прошедших дней, спать они ей не дадут. Девушка нашла в себе силы надеть пижаму, сложив на прикроватную тумбочку красивое, но уже совершенно убитое платье, что дала ей Нарцисса, и повернулась к соседкам, которые нетерпеливо глядели на неё, в ожидании интересных сплетен.

— Ты целовалась с Драко Малфоем в ШКАФУ?! — возбуждённо спросила Лаванда, когда Гермиона наконец закончила свой рассказ.

— Ну, вообще-то, история не об этом, — заметила Гермиона. — Но да.

— Но ведь он же… плохой! — включилась в разговор Парвати.

— Но это не мешает ему быть необычайно привлекательным, — сказала Лаванда и захихикала. — Ну, перестань, Парвати, он же очаровашка! Я никогда не видела ни у кого таких светлых волос. Совсем как рождественская мишура.

— Ну… пожалуй, — неуверенно согласилась Парвати.

— Он вспотел? — с энтузиазмом расспрашивала Лаванда. — Он разделся?

— ЛАВАНДА! — взвыла Гермиона. — Я НЕ СТАНУ РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ЭТОМ!

— Ну ладно, а что насчёт Гарри? — продолжила Лаванда без тени раскаяния. — Ты с ним тоже целовалась, как это было? Тебе понравилось?

Гермиона задумалась, можно ли описать поцелуй Гарри словом «понравилось». Тот поцелуй оголил её чувства, опустошил её, разбил сердце; он был бесконечно прекрасным и одновременно с этим до ужаса мучительным. Но описать его как «понравилось» у Гермионы не повернулся бы язык.

— Вроде ничего, — тускло выдавила она.

— Ну, прекрасно, — закатив глаза, протянула Лаванда.

— И что, ты теперь встречаешься с Малфоем? — поинтересовалась Парвати.

Гермиона задумалась.

— Я не знаю, — ответила она.

— Но ты не собираешься встречаться с Гарри? — бесцеремонно спросила Лаванда.

— Он со мной не разговаривает, — вздохнула Гермиона. — Это, скорее всего, значит «нет». Мы не встречаемся сейчас и, — добавила она с плохо скрываемой тоской, — я сомневаюсь, что когда-нибудь будем.

— Что ж… — нерешительно начала Лаванда. — Раз у вас с Гарри ничего не вышло, я тут подумала… Не будешь ли ты против, если я предложу ему встречаться?

Гермиона уставилась на неё, открыв от удивления рот.

— Лаванда!

Но та совсем не выглядела смущённой.

— Я знаю, что ты не особенно опытна в таких делах, Гермиона, — холодно произнесла девушка, — так что ты, очевидно, не очень понимаешь, как это работает. Не скажу за всех, но лично я не подходила к Гарри раньше, потому что знала, что он нравился тебе, и думала, что ты тоже ему нравилась. Но раз теперь…

— А ты как думала, Гермиона? — фыркнула Парвати, глядя на ошеломлённую девушку. — Гарри знаменитый, богатый, привлекательный и, к тому же, добрый. Ещё он спасал мир уже раз пять или шесть. Конечно, танцор из него так себе, — задумчиво добавила она, — но об этом почти никто не знает.

— Не будем забывать, что скоро наш последний год, — накручивая светлую прядь на палец, заметила Лаванда, — и нам будут нужны партнёры для Танца Семикурсников на выпускном балу. А Гарри, скорее всего станет капитаном команды…

— И, с кем бы ни стал встречаться Гарри, их фотографии будут в «Ведьмополитене»! — пропела Парвати.

Гермиона смотрела на них так, будто они обе вмиг покрылись шерстью и стали выть на луну.

— То есть, вы хотите сказать, — осторожно спросила она, — что с этого момента на Гарри открыта охота?

— Ну, это немного грубо, — улыбнулась Парвати. — Но в целом, да.

Гермиона таращилась на однокурсниц в немом ужасе, осознавая, что за шесть лет общения практически исключительно с Гарри и Роном, она не узнала, как могут вести себя другие девушки. Соседки сочувственно глядели на неё в ответ, но в их глазах горела решимость воплотить свои замыслы в жизнь.

— Прости, Гермиона, — просто сказала Лаванда. — Но ведь тебе должно быть всё равно, разве нет?

* * *

Гермиона проспала весь день и половину следующего. Когда она наконец поднялась с кровати и спустилась к обеду, она вдруг обнаружила, что мир, который она знала, изменился до неузнаваемости. В Хогвартсе никогда не умели хранить секреты, особенно, если они касались Мальчика, который выжил. Поэтому о том, что произошло за эти дни, знала вся школа. И о том, где они пропадали, и то, что Драко чуть не погиб. А уж слухи о том, что Малфой и Гермиона теперь если и не встречаются, то к этому всё идёт, молниеносно расползлись по школьным коридорам.

Когда Гермиона вошла в Большой Зал, все присутствующие повернулись и с интересом уставились на неё. Девушка по привычке окинула взглядом гриффиндорский стол, чтобы найти чёрную лохматую и рыжую макушки лучших друзей. Увидев их рядом с близнецами, она хотела уже направиться в их сторону, но, перехватив её взгляд, Рон нервно улыбнулся, а Гарри опустил глаза. Гермиона до боли прикусила губу. Нет, она не заплачет! Отвернувшись от них, она увидела Драко, вальяжно расположившегося за слизеринским столом. Заметив её, он улыбнулся. Это жест всё решил. Не давая себе времени как следует обдумать, что именно она собралась сделать, Гермиона пересекла зал и села рядом с Малфоем. По факультетским столам пронёсся поражённый шепоток, но девушка изо всех сил старалась не обращать на него внимание и сохранить невозмутимый вид. Она на самом деле была рада видеть Драко.

Он выглядел вполне здоровым, лишь белые бинты на его левой руке напоминали о жутких событиях прошлых дней.

— Привет, — весело поздоровался Драко, когда Гермиона присела рядом. Он сложил номер «Ежедневного Пророка» и немного наклонился к ней. — Знаешь, о чём я думаю?

— Нет, — улыбаясь, ответила Гермиона.

— Я сейчас выбираю имя для нашего первенца, — серьёзно сказал он. — Полагаю, это зависит от того, мальчик это будет или девочка. Если будет мальчик, я хотел бы назвать его Драко-младшим. Или мы могли бы назвать его Гарри, чтобы смутить старину Четырёхглазого: он бы до конца жизни не смог решить, как ему к этому относиться.

— Драко! — возмутилась Гермиона, но, увидев его ухмылку, хихикнула и запустила в него вафлей.

— Прости, — отозвался парень, ловко уворачиваясь от снаряда. — Но ты не могла не слышать, как все обсуждают наши отношения. Такое ощущение, что у нас с тобой Вечная Любовь, а не просто пара поцелуев в старом пыльном шкафу.

— Да… — выдохнула Гермиона, спрятав лицо в ладонях. — И откуда только все знают?...

Драко пожал плечами.

— Понятия не имею. Однако, скажу по секрету, что эта новость отвадила от меня Паркинсон, и за это я буду вечно тебе благодарен. Этим утром она пришла в мою комнату, закатила истерику, пытаясь выяснить, правдивы ли слухи. И, разумеется, я подтвердил их. Замечу, тот факт, что её это настолько расстроило, стал приятным дополнением к этой ситуации. В общем, она заявила, что «никогда-никогда не станет больше со мной разговаривать!»

Драко хмыкнул и вновь развернул перед собой «Пророк». На первой полосе Гермиона заметила заголовок: «ЛЮЦИУС МАЛФОЙ АРЕСТОВАН. ОН ОБВИНЯЕТСЯ В…». Ниже, мелким шрифтом, были указаны подробности его преступлений и ареста. Гермиона быстро пробежала глазами по статье: «…незаконное использование Эпициклических чар…», «…похищение и пытки…», «…свидетельство Нарциссы Малфой…», «…следует приговор…».

Драко проследил за её взглядом и опустил газету.

— Извини, — негромко произнесла Гермиона, переведя взгляд на него. — Ты как?

— В порядке, — просто ответил он. Девушка вгляделась в его лицо, но не обнаружила никаких признаков лжи. Видимо, он действительно был в порядке. — Мне вчера пришло письмо от матери. Она довольно подробно описала, что будет дальше, поэтому я не сильно шокирован. К тому же, — тихо добавил он, — он не попадёт в Азкабан.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, хотя в глубине души считала, что Люциус заслуживает Азкабана больше, чем кто-либо, кого она встречала в своей жизни. Оторвавшись от мыслей об отце Драко, Гермиона оглядела слизеринский стол. — Мерлин, все смотрят на меня! — прошептала она Драко.

— Это потому, что ты девушка, которая отшила Гарри Поттера в пользу Драко Малфоя! — весело заметил он.

— Замечательно! Теперь у меня есть два воображаемых парня. Куча проблем и ни капли выгоды.

— Тебе нужна выгода? — подняв бровь, усмехнулся Драко.

— Ну… — протянула Гермиона, покраснев так густо, словно окунула голову в кипящую воду.

— Пойдём, — Драко протянул ей руку. — Пройдёмся до озера. Хочу тебе кое-что показать.

— Ну… — снова промямлила она.

— Это не то, о чём ты подумала, — ухмыльнулся Драко.

— О, ну хорошо, — смутившись, выговорила она, затем отодвинула тарелку и проследовала за блондином к выходу из зала.

* * *

Гарри и Рон наблюдали за тем, как она уходит.

— Итак… — сказал Гарри. — Кажется, эта ситуация превращает меня в Парня, который молча стоит и смотрит, как она уходит с Малфоем.

— Конечно нет! — жизнерадостно отозвался Рон. — Я смело заявляю, что ты не промолчал! Ты храбро сделал шаг к ней навстречу, выставил себя полным идиотом, но она всё равно ушла с Малфоем.

— Спасибо, Рон, — фыркнул Гарри.

— Ну, во всяком случае, ты сделал хоть что-то, — пожал плечами Рон.

— Точно. Это я. Парень, который сделал хоть что-то. — хмуро сказал Гарри.

— Вообще-то, — заметил Джордж, — если начистоту, это Малфой сейчас что-то делает.

Гарри бросил вилку.

— Слушайте, вам обязательно обсуждать это при мне?!

— Прости, — стараясь выглядеть виноватым, выдохнул Джордж, но его губы тут же искривились в ухмылке. Чтобы скрыть это, он поднял перед собой тарелку, но Гарри всё равно заметил этот жест.

— Почему мои страдания вас так забавляют?! — громко возмутился он.

— Это же очевидно, — просто ответил Рон.

— И? — Гарри повернулся и уставился на него.

— Потому что они бессмысленны. Она тебя любит, тупой ты идиот! А ты ведёшь себя как брюзгливая задница и не разговариваешь с ней. И что же ты от неё хочешь? Особенно когда Малфой увивается вокруг, источая старое доброе Поттеровское обаяние, которое он перенял у тебя же, пока вы были под действием зелья.

— Не уверен, — задумчиво пробормотал Гарри. — Мне кажется, тут всё же его собственное обаяние…

— То есть, ты хочешь сказать, что она и правда ему нравится?! — поражённо спросил Рон.

Гарри кивнул.

— В таком случае, приятель, — торжественно объявил Джордж, — у тебя серьёзные проблемы.

Фред снова ухмылялся.

— А помнишь момент, когда Малфой попросил тебя убить его. Готов поспорить, ты хотел бы пережить его снова.

— Если бы у всех были такие друзья, как вы, никому бы и в голову не пришло самому впадать в отчаяние, — мрачно проговорил Гарри, кидая на братьев злобные взгляды.

— И когда это ты стал таким саркастичным? — нахмурившись, Джордж вернул Гарри его взгляд. — Ты говоришь совсем как…

— …Малфой, — закончил за него Фред.

Близнецы оценивающе оглядели Гарри.

— Похоже, побочным действием для Малфоя стало то, что ему достался твой характер хорошего парня, — помедлив, сказал Фред. — А ты…

— …остался с отвратительным характером слизеринского хорька! — подытожил Джордж.

— Можно с уверенностью утверждать, что Малфой в этой ситуации остался в сплошном плюсе! — заметил Фред.

— Да, — мрачно кивнул Гарри, проследив за тем, как закрывается дверь, за которой пару секунд назад исчезли Гермиона и Драко. — Скажите мне что-то, чего я не знаю.

* * *

На улице стоял чудесный солнечный денёк. Драко и Гермиона обогнули озеро и направились к маленькой рощице, что росла неподалёку от того места, где в прошлом году проходило второе испытание Турнира Трёх Волшебников. Гермионе вдруг захотелось спросить, знает ли об этом Драко. Но он перебил её мысли, остановившись у одного из деревьев. Девушка подошла к нему, встав настолько близко, что её рука практически касалась его.

— Смотри, — сказал он, направив свою левую руку на подножие дерева.

Ничего не произошло.

— Упс, — спохватился Драко. — Совсем забыл. Повязки мешают.

И парень направил другую руку на землю у корней дерева, и в этот раз кое-что случилось. Воздух разрезал тонкий звук потревоженной гитарной струны, и почва у дерева задвигалась. На глазах у ошеломлённой Гермионы сквозь землю пробился зелёный росточек, затем он устремился ввысь, и через мгновение на самой верхушке возник бутон. Секунду спустя бутон раскрылся чёрными лепестками. Это была первая чёрная роза, которую Гермиона видела в своей жизни. Она уставилась на Драко, раскрыв рот в недоумении.

— Это же… как ты… — всё, что могла произнести девушка.

— Это штучки магида, — улыбнулся Драко. — Я всё утро тренировался. Тебе понравилось?

— Я никогда раньше не видела чёрных роз, — ответила он, нагнувшись, чтобы разглядеть поближе необычный цветок.

— По-моему, у меня не получится сделать цветы другого цвета. — Он пожал плечами. — Наверное, потому что цветы — это не мой стиль. У меня довольно неплохо получаются венерины мухоловки, и я сумел вызвать град, но цветы… — Драко развёл руками.

— Ты вызвал град?!

— Да, но только на небольшой территории. И да, град тоже был чёрным, — усмехнулся парень.

— Тебе не кажется, что опасно использовать силы магида, пока ты не получил должной подготовки? — строго сказала Гермиона. Она понимала, что её слова звучат, будто она отчитывает ученика, но ничего не могла с собой поделать.

— Наверное, — беспечно ответил Драко. — Не исключено, что с неба вместо града могли посыпаться наковальни, но всё же обошлось. Тебе не понравился цветок? — обеспокоенно добавил он.

Гермиона сорвала розу и выпрямилась, осторожно держа цветок в руке. Стебель был усыпан большими острыми шипами.

— Понравился, — сказала она, подняв взгляд на Драко. — Он весь в шипах и колючках, прямо как ты.

Драко нагнулся к девушке и поцеловал её в краешек губ. Его серебряные волосы невесомо коснулись её щеки, и Гермиона вновь ощутила его запах — кофе, лайма и кленового сиропа, который давали на завтрак. Затем она отстранилась.

— Я так не могу.

— Но почему нет?! — растерял свою невозмутимость Драко, становясь вновь обычным раздражённым шестнадцатилетним парнем.

— Я не знаю, что происходит между мной и Гарри.

— Не знаешь? Я отвечу: огромное НИЧЕГО! Вот что происходит между тобой и Гарри! Или я ошибаюсь?

— Нет… — медленно ответила она. — Нет, ты прав. Но я не могу что-то обещать тебе, пока не поговорю с ним, потому что… потому что…

— Потому что ты хочешь получить от него благословение?

Гермиона запнулась, удивившись, насколько близкими к истине оказались его слова.

— Думаю, да.

— В таком случае, — сказал Драко, — мы будем встречаться не раньше, чем тебе стукнет тридцать.

— Просто дай мне немного времени! — Она глядела на него умоляюще.

Он поднял руки, уступая.

— Ладно. Понял. Время.

* * *

Гермиона никогда не думала, что тот обыкновенный факт, что она всегда и повсюду была с Гарри, убедил большую часть школы в том, что они встречаются. Да и выходившие время от времени статьи в «Ведьмополитене», выставлявшие лучших друзей «парой месяца», делу не помогали. И теперь, когда Гарри перестал с ней разговаривать, а в школьных коридорах только и шептались о ней и Драко, женская половина Хогвартса начала виться вокруг Поттера.

Неожиданно все трибуны на тренировках гриффиндорской сборной заполнились женскими визгами, а за место за обеденным столом возле Гарри шла настоящая война. Каждый раз, когда Гермиона видела Гарри, тот был окружён девушками. Они поджидали его везде: около кабинетов, у входа в гостиную, даже около туалетов.

Гермионе стало казаться, что она единственная девушка во всей школе, которая не разговаривает с Гарри. Для неё это было пыткой. Они всё время находились рядом: на занятиях, в общей гостиной, на обеде. Но он избегал её, даже не смотрел в её сторону и постоянно был окружён девицами.

Если бы не Драко, Гермиона чувствовала бы себя абсолютно несчастной. Но парень всегда был рядом, всегда улыбался ей, и вместе с ним было потрясающе легко находиться. Драко познакомил её со своими слизеринскими друзьями: Крэбб от удивления подавился, заплевав её всю печеньем, Гойл просто застыл с открытым ртом, а Пэнси разрыдалась и принималась рыдать каждый раз, как только Гермиона оказывалась поблизости. С Миллисент Булстроуд девушка отказалась знакомиться наотрез, вспоминая злополучный случай, произошедший на втором курсе. Не сказать, чтобы Гермионе не нравились все слизеринцы, но она чувствовала себя не очень комфортно в их компании.

— Когда они смотрят на меня, мне кажется, что они желают мне мучительной смерти, — однажды пожаловалась она Парвати. Конечно, она предпочла бы поговорить с Роном, но, так как тот постоянно находился рядом с Гарри, это было почти невозможно.

— Они не самые милые люди, это точно, — согласилась Парвати, сидя перед зеркалом и накладывая на свои ресницы Удлиняющие чары. — Но ведь не все они настолько ужасные, не так ли?

— Ты говоришь о Драко? — Гермиона лежала на своей кровати, без интереса наблюдая за действиями соседки.

— Ну, разумеется, раз ты с ним встречаешься.

— Мы не встречаемся! — выпалила Гермиона.

— Нет?! — от удивления Парвати случайно удлинила ресницы почти на полметра, и Гермионе пришлось помогать ей уменьшить их обратно. Когда они закончили, Парвати вновь спросила Гермиону о Драко, и та, вздохнув ответила:

— Нет. Мы просто друзья.

— Хочешь знать моё мнение, Гермиона? — серьёзно спросила Парвати, не оставляя надежды на то, что отрицательный ответ на этот вопрос изменил бы её желание высказаться. — То, что ты дружишь с Малфоем ещё более странно, чем если бы вы просто встречались.

— Почему?

— Если бы вы встречались, я списала это на неудержимое физическое влечение. Все, у кого есть глаза, считают Малфоя привлекательным. Но если вы с ним просто друзья… — она неопределённо пожала плечами. — Он, должно быть, действительно тебе нравится.

Гермиона перевернулась на кровати и уставилась в потолок.

— Нравится.

— Несмотря на то, что он испорченный, эгоистичный, злой, любит издеваться над слабыми и у него чудовищное чувство юмора? — Парвати прервалась, увидев выражение лица Гермионы. — Что? Он такой и есть!

— Знаю. Всё, что ты перечислила, есть в нём, но… на самом деле он хороший, Парвати.

Гриффиндорка пристально посмотрела на Гермиону.

— Тогда, что же ты с ним не встречаешься?

— Потому что… — начала Гермиона, но продолжить у неё не вышло.

— Потому что он не Гарри, — закончила за неё Парвати, неожиданно проявив недюжинную проницательность.

Гермиона беспокойно дёрнулась на кровати и отвернулась к стене.

— Так не может продолжаться, — тихо проговорила она.

* * *

— Ну давай же, Рон! Просто сделай это! — сердито кричал на друга Гарри.

— Не буду я этого делать! — в тон ему отвечал Рон.

Парни зависли на своих мётлах над квиддичным полем, скрестив на груди руки и яростно глядя друг на друга. Они тренировались больше часа, когда Гарри озвучил свою странную просьбу. Они оба уже дико устали, от жары у Рона на лице проступили красные пятна, а футболка Гарри прилипла к спине.

— Почему нет? Просто сбей меня с метлы. Давай же!

— Почему нет?! Совсем свихнулся?! — Как насчёт того, что я не хочу провести остаток учебного года, объясняя Дамблдору, почему я в трезвом уме, светлой памяти и без малейшей на то причины прикончил Гарри Поттера!

— Дамблдор сам сказал, что силы магида проявятся, если я буду в опасности, — парировал Гарри. — Ты должен помочь мне, это вряд ли сработает, если я сам прыгну с метлы. Я должен испугаться. Если ты не станешь мне помогать, я отправлюсь в Запретный Лес на встречу с семейством Арагога.

— Гарри! — в отчаянии взвыл Рон. — Ещё Дамблдор сказал, что силы магида проявляются у волшебника в возрасте между шестнадцатью и восемнадцатью годами! Тебе только шестнадцать! Успокойся уже!

— Малфою тоже шестнадцать…

— Ты уже достал сравнивать себя с Малфоем! — в ярости закричал Рон. — Я больше не могу о нём слушать! И я не собираюсь помогать тебе убить себя только из-за того, что хорёк встречается с Гермионой!

Глаза Гарри сузились, превратившись в яростные зелёные щёлочки. Он быстро выхватил палочку и, до того, как Рон успел сообразить, что происходит, направил её на «Чистомёт» друга, выкрикнув:

— Рапидо!

Метла на огромной скорости устремилась вперёд вместе с Роном, едва успевшим ухватиться за древко, и влетела прямо в Гарри, сбив его с «Молнии». С трудом выровняв «Чистомёт», Рон увидел, как Гарри падает на землю. Он вынул палочку из крепления на метле и, направив её на совершенно спятившего друга, прошипел:

— Вингардиум Левиоса!

Гарри, не проронивший ни звука во время падения, заорал, когда, не долетев до земли три метра, он завис в воздухе. Подняв лохматую голову вверх, он зло посмотрел на Рона.

— Идиот, — пробормотал тот, убирая палочку.

Заклинание прекратилось, и Гарри, пролетев оставшееся до земли расстояние, мешком приземлился на ровную подстриженную траву квиддичного поля. Рон, вздохнув, направил метлу вниз и со свистом остановился рядом с Поттером, который растянулся на земле и теперь глядел пустыми глазами в небо. Казалось, будто он намерен пролежать так до конца света.

— Ноль. — мрачно бросил Гарри. — Ничего. Никаких способностей магида. Падение не помогло.

— Гарри, — сказал Рон, слезая с метлы, — ты не думал, что желание превратить Малфоя в слизня, а затем раздавить его — это недостаточная причина для активизации способностей магида?

Гарри закрыл лицо руками, глухо выдохнув что-то нечленораздельное.

— Должны быть другие способы заставить их работать. Что-то, что не обязательно должно прикончить тебя… — заметил Рон.

— Я читал об этом, — не отводя ладоней от лица, произнёс Гарри. — Силы Салазара Слизерина проявились, когда он вышел на бой с драконом, который угрожал его деревне. Но это было чёртову тысячу лет назад, тогда драконы летали вокруг пачками. Если взять Гриндевальда, то его силы проявились во время магического поединка, но мне это тоже не подойдёт. Ровену Ровенкло ударила молния, но это трудно устроить…

— Гарри… — перебил его монолог Рон. — Я думаю, тебе стоит поговорить с Гермионой.

Гарри разжал пальцы и с подозрением взглянул на Рона.

— Зачем?

— Да потому что она твой лучший друг, идиот! Потому что ты скучаешь по ней, и ты сходишь из-за этого с ума!

— Когда я вижу её, — сказал Гарри, убирая руки с лица, — меня тошнит.

— Очень романтично! — заметил Рон.

— Когда я вижу её с Малфоем, меня тошнит, — поправился Гарри.

— Ну, тебе, видимо, придётся привыкнуть к этому.

— Я не хочу привыкать к этому! — Он резко сел. — Всё, чего я хочу — чтобы мои силы магида заработали!

— Это магия, — сочувственно сказал Рон. — А у тебя разбитое сердце. Это магией не лечится.

* * *

— Я думал насчёт этого лета, Гермиона, — сказал Драко.

Было время завтрака. Гермиона уже четвертый день сидела в компании слизеринцев и уже начала привыкать к вечному чавканью Гойла и кислому лицу Пэнси. За это время она успела выяснить, что Малфой относится к тому типу людей, которые могли есть что угодно, оставаясь при этом в прекрасной форме. Вот и сейчас Драко с завидным аппетитом поглощал тосты, пока сама она вяло чистила тыквенные семечки.

— А что с этим летом? — спросила она.

— Ну… я помню, как мы обсуждали, что я собираюсь навестить тебя в доме твоих родителей. Я всё ещё хочу, но моя мама написала мне и напомнила, что мой дядя Влад надеется, что я приеду к нему этим летом. У него огромный замок в Румынии, и я подумал, что если ты не против…

Гермиона украдкой глянула через зал на Гриффиндорский стол и увидела Гарри, сидевшего с Роном. Рядом с ними расположились Парвати и Лаванда, которая как раз наколола на вилку кусочек тоста и предложила его Гарри. Тот проглотил его, и Лаванда глупо захихикала.

— Тем временем я бросил Хогвартс и стал секретным наёмным убийцей для Министерства Магии, —закончил рассказ Драко.

— Ч-что? — переспросила Гермиона, обернувшись.

Драко улыбался, но эта улыбка не достигла его глаз.

— Гермиона, дорогая моя, — сказал он, указывая пальцем на её тарелку. — Ты действительно собираешься всё это съесть?

Она проследила взглядом за его жестом и чуть не подпрыгнула на месте. Каким-то образом она умудрилась почистить по меньшей мере сотню тыквенных семечек, которые ровной кучкой лежали на тарелке.

— Ой, — задумчиво произнесла она. — Я… съем их попозже, наверное.

— Ну всё, хватит, — сказал Драко и поднялся.

Встревоженная, Гермиона тоже встала.

— Прости меня, — сказала она. — Я слегка рассеяна в последнее время…

— Я заметил, — ответил Драко. — Всё в порядке, я просто вспомнил кое-что, что собирался сделать. Я долго откладывал, но сейчас, видимо, наконец настало время.

— Тебе нужна моя помощь? — спросила Гермиона, чувствуя себя виновато.

— Определённо нет.

Драко протянул руку и очень нежно прикоснулся к её щеке. Затем он отстранился.

— У меня тренировка сегодня. Увидимся за обедом.

* * *

Гарри собирался просидеть весь день в одиночестве в Гриффиндорской гостиной, поэтому, когда портрет отодвинулся, и в проёме показался Драко Малфой, он был шокирован. Драко же невозмутимо оглядел Гарри и спокойно сказал:

— Не могу поверить, что ваш пароль — до сих пор «Бумсланг», — он подошёл к креслу и по-хозяйски расположился в нём, вытянув ноги в направлении камина. — Вы, гриффиндорцы, такие доверчивые.

Гарри опустил книгу, которую держал, и беспокойно оглядел комнату.

— Тебе стоит быть осторожнее, Малфой. Если другие узнают, что ты знаешь пароль…

— Не хочу быть осторожнее, — нагло ответил Драко. — Хочу взять метлу и как следует отлупить тебя. Но не буду, естественно.

— И почему же? — спросил Гарри, демонстративно возвращаясь к книге. — Можешь позаимствовать мою «Молнию-5000». — Он кинул на Драко странный взгляд. — Кстати, что за вспышка злости? Кажется, это я должен тебя ненавидеть.

— Нет. Это я должен ненавидеть тебя по той простой причине, что ты заставляешь Гермиону страдать.

Гарри вновь опустил книгу и теперь пытался пронзить Малфоя взглядом.

— Ты пришёл, чтобы поговорить о ней? — процедил Гарри. От злости его щёки покраснели.

— Да, — просто ответил Драко.

— У меня есть идея получше. Почему бы тебе не взять и не убраться подальше?

— Видишь ли, я знаю, какая она, Гермиона, — спокойно продолжил Драко, решив, видимо, пропустить последнюю реплику мимо ушей. — Так вот, она замечательная. Верная, очень умная и к тому же красивая. А ещё она одна из храбрейших людей, которых я когда-либо встречал. — Говоря это, он смотрел куда-то над головой Гарри. — Дело в том, что я чувствую, что она глубоко несчастна. Она плачет, когда думает, что я не вижу, часто рассеяна, а если рядом оказываешься ты, — он взглянул на Гарри, — она всегда наблюдает за тобой.

Ярость начала исчезать с лица Гарри. Теперь он выглядел напряжённым.

— Она даже не разговаривает со мной.

— Нет, — ответил Драко. — Это ты не разговариваешь с ней.

Гарри возмущённо посмотрел на него.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Не знаю, — произнёс Драко. — Для меня единственный способ сделать это — убедить самого себя, что я пришёл сюда оскорблять тебя. Пока это помогает.

— Она что, правда, несчастна? — тихо спросил Гарри.

— Да. Слушай, Поттер, я прошу тебя, поговори с ней. Ты её лучший друг. Или был им.

Краска теперь совсем сошла с лица Гарри, и он стал выглядеть бледным и печальным.

— Я не могу.

— О нет, ты можешь, — возразил Драко, чьё терпение начало заканчиваться. — Чего ты боишься?

— Того, что она была права! — воскликнул Гарри. — Все эти годы я воспринимал её как нечто, само собой разумеющееся. Она должна отплатить мне… Только я не знаю, как.

— Слушай, — перебил его Драко. — Ты можешь хоть захлебнуться в своей вине, я только за. Пусть совесть загрызёт тебя насмерть. Но, — он наклонился вперёд и в упор уставился на Гарри, — я не буду запасным вариантом. Я не хочу, чтобы она была со мной лишь потому, что не может быть с тобой.

Внезапно кто-то, откуда-то из-за кресла, позвал Гарри по имени. Парень дёрнулся от неожиданности и обернулся на голос.

— Сириус! — воскликнул он, поднимаясь с кресла. — Я совсем забыл, что мы с ним договаривались связаться.

Гарри подошёл к камину и опустился перед ним на колени. Драко последовал за ним и увидел голову Сириуса Блэка, зависшую в пламени. Его непослушные тёмные волосы были аккуратно причёсаны, лицо было чисто выбрито, и вообще он выглядел куда опрятнее и ухоженнее, чем кто-либо из парней когда-либо видел.

— Привет! — радостно произнёс Гарри и протянул руку, будто бы собираясь пожать крёстному руку. Драко заметил шрам на ладони Гарри, так похожий на его собственный: видимо, Поттер тоже не захотел избавиться от него.

— Неплохо выглядишь, Сириус! — искренне улыбнулся Драко, опускаясь рядом с Гарри перед огнём.

На лице Сириуса отразилась радость от встречи с Драко, но выражение быстро сменилось чем-то вроде тревоги.

— Я не знал, что вы оба будете здесь, — сказал он Гарри.

— Да, извини, — ответил тот. — Я наложил Запирающее заклинание на дверь, чтобы никто не смог пройти, но на Малфоя это не подействовало. Как всегда, — добавил он, злобно сверкнув глазами в сторону блондина.

— Ты просто не взял в расчёт мои силы магида, которые сильнее, чем твои, Поттер, — произнёс Драко.

— У меня такие же силы, как и у тебя, хорёк, — раздосадовано буркнул Гарри.

— Да неужели? — ответил Драко с большим превосходством. — Что же ты уже смог сделать?

— А ну, прекратите! — раздражённо прервал их пикировку Сириус. — Бранитесь тут, как старые супруги! — Гарри и Драко хором вскрикнули от негодования. — Ладно, — продолжил Сириус, — я расскажу, что хотел, в другой раз. Мне пора. Гарри, я пошлю тебе сову.

И он исчез.

— Сириус? — поражённо позвал Гарри. Затем он повернулся к Драко. — Ну спасибо тебе, Малфой!

Но Драко задумчиво глядел на пламя камина.

— Интересно, что такое он хотел тебе рассказать?

Гарри откинулся на ножки мягкого кресла и качнул головой.

— Теперь я узнаю это только, когда прилетит сова, — раздражённо ответил он. — Слушай, почему бы тебе не исчезнуть, а, Малфой? Башка от тебя болит.

— Ладно, — сказал тот, поднимаясь. — Секунду, Поттер, есть ещё одна вещь.

— Какая?

— Самопожертвование не в моём характере, — твёрдо заявил Драко. — Не знаю, может, то, что я сейчас здесь, это длительные последствия того Оборотного зелья. И если это так, если это благородство во мне выветрится, а ты не перестанешь причинять боль Гермионе, я снова приду сюда, вырву твою грудную клетку и надену её на голову вместо шляпы! Понял?

— Понял, — ответил Гарри, невольно ухмыляясь. — Жаль, под рукой нет золотой звёздочки, чтобы приклеить её тебе на лоб за твою фантазию.

— Обойдусь, — ухмыльнулся Драко и зашагал к выходу.

* * *

В следующий день на Хогвартские окрестности обрушился сильный ливень; тёмные грозовые облака заволокли небо, молнии то и дело освещали верхушки деревьев Запретного Леса, а раскаты грома заставляли учеников вздрагивать и угрюмо глядеть в окно. Такая погода как нельзя лучше подходила настроению Гермионы, которая свернулась калачиком в кресле напротив камина, апатично наблюдая за отблесками пламени. Ей подумалось, что было бы неплохо, чтобы сейчас к ней подошёл Живоглот, прыгнул на колени и свернулся пушистым тёплым комочком, мерно дыша и чуть-чуть фыркая во сне.

Проём в гостиную открылся и в гостиную вошёл Рон, раздражённо стряхивая воду с мантии.

— Привет, — поздоровалась Гермиона, улыбнувшись. Наконец она смогла увидеть его без Гарри. Но, заметив, что парень был мрачен и встревожен, девушка осеклась. — Рон, всё в порядке?

— Не уверен, — хмуро ответил тот.

Гермиона серьёзно поглядела ему в глаза.

— Где Гарри?

— Мы с Гарри собирались на тренировку, — нехотя произнёс Рон, — но, дойдя до поля, узнали, что её отменили из-за погоды: никто не захотел летать в такой шторм. Так вот, мы уже были на полпути к замку, и я болтал с Фредом и Джорджем, а потом обернулся, а Гарри… ну… исчез.

— Исчез? — недоверчиво переспросила Гермиона. — Испарился?

— Не испарился. Алисия Спиннет сказала, что видела, как он побежал к Запретному Лесу.

— Что ж, — грустно промолвила Гермиона. — У него, должно быть, была причина…

— Это меня и беспокоит, — ответил Рон. — Его причина.

Гермиона собиралась спросить, что он имеет в виду, но она отвлеклась, потому что в гостиную неожиданно зашёл Драко. Рон недовольно закатил глаза; девушка знала, что, даже несмотря на последние события, Рону и его братьям всё ещё не нравился Драко, и это вряд ли когда-либо изменится.

— Кстати, говоря о необычайно раздражающей персоне, — язвительно произнёс он. — Тебе не следует вваливаться в нашу гостиную, когда тебе вздумается, Малфой, а то, знаешь ли, тебя поймают.

— Кстати? Вы, что, говорили обо мне? — невозмутимо спросил Драко. — Я слышал отрывок вашей беседы, но она скорее была о Гарри, — скучающим тоном добавил он, — который убежал и натворил глупостей, не так ли?

— Да, и это всё из-за тебя! — ткнув пальцев в сторону Малфоя, воскликнул Рон.

— Из-за меня? С чего это? — возмутился Драко.

— Всё это, — Рон неопределённо взмахнул рукой в воздухе, — из-за ваших магидских штучек. Он не может вынести того, что твои силы работают, а его — нет, ясно? Он делал всё, что мог, чтобы спровоцировать их появление. Он просил меня сбить его с метлы!

— Что?! — вскрикнула Гермиона.

— Ты слышала! — запальчиво ответил Рон. — И он начитался о том, как разные магиды получили свои силы. Например, Ровена Ровенкло попала в бурю и в неё ударила молния, и…

Гермиона подскочила.

— Думаешь, он пошёл подставляться под молнию?! — прикрыв ладонью рот, прошептала она.

— Даже Гарри не настолько тупой, — с сомнением сказал Драко.

— Обычно нет, — согласился Рон. — Но он в последнее время сам не свой. Это всё из-за тебя! — заявил он Гермионе, — разгуливаешь у него перед носом с Малфоем, зажимаясь на каждом углу!

— Ничего подобного! Ни с кем я не зажимаюсь! — возмутилась вопиющей несправедливости Гермиона. — Скажи ему! — обернулась она к Драко.

— К большому сожалению, она права, — согласился тот.

Рон не выглядел убеждённым, и Гермиона воскликнула:

— Ты хочешь сказать, что Гарри исчез посреди шторма, чтобы попробовать активировать свои магидские способности из-за нас с Драко?!

— Он скучает по тебе, Гермиона, — устало произнёс Рон.

— И ничто так эффектно не скажет о его любви, чем кучка пепла посреди Запретного Леса, некогда бывшая Мальчиком, который выжил, — ехидно заметил Драко.

— Ты не помогаешь! — яростно рыкнула на него Гермиона.

— Слушай! — сказал Драко, удивлённый её бурной реакцией. — Мы не знаем наверняка, что он исчез из-за этого, не так ли?

— Почему же ещё?! — чуть не плача, воскликнула Гермиона. Она встала и зашарила по карманам в поисках палочки. — Я иду за ним, а вы двое делайте что хотите.

Сжав палочку в руке, девушка направилась к портрету.

— Я с тобой, — вздохнул Драко, шагая к ней.

— А я останусь здесь на случай, если он вернётся, — сказал Рон.

— Ладно, — кивнула Гермиона обоим и торопливо направилась к лестницам.

Когда они завернули за очердной угол, Драко окликнул её.

— Ты можешь успокоиться?

— Ты не понимаешь! — взволнованно потрясла головой девушка. — Это всё моя вина!

Они сбежали вниз по широкой лестнице и вылетели на улицу через парадный вход замка, где тут же налетели на...

— Гарри! — чуть не плача, воскликнула Гермиона. — Всё в порядке? Ты в порядке?

Тот непонимающе посмотрел на обоих. Он был насквозь промокший, его рубашка и брюки прилипли к телу, а волосы свешивались на лоб влажными чёрными сосульками, но в остальном он выглядел совершенно целым. Его школьная мантия, надетая поверх квиддичной формы, оттопыривалась, и из-под неё выглядывала мокрая мордочка Живоглота.

— Всё нормально, — сказал ей Гарри. — Твой котяра умудрился застрять в водосточной трубе. По дороге с тренировки я услышал, как он орёт, и пошёл его вытаскивать. — Живоглот недовольно заёрзал в его руках, ворчливо мяукнув. — Он слишком жирный, — бесстрастно заметил Гарри. — Тебе стоит кормить его поменьше.

Очередной раскат грома возвестил ребят о том, что оставаться на улице — не самая удачная идея.

— Нам стоит зайти внутрь, — заметил Драко, и они с Гермионой начали подниматься по ступенькам, Гарри же помедлил, но затем зашагал следом.

Когда они оказались внутри, Живоглот вырвался из рук Поттера, приземлился на пол и принялся отряхиваться. Гермиона и Драко вздрогнули, ведь ни один из них не был таким мокрым, как Гарри, который неловко застыл на месте, позволяя струйкам дождевой воды свободно стекать с его одежды к ногам, где уже образовалась лужа.

— Зачем вы так неслись? — ничего не выражающим голосом спросил Гарри. — И почему ты спрашивала, в порядке ли я?

— Эмм… — замялась Гермиона, которая теперь чувствовала себя полнейшей дурой. — Нам стоит подняться в башню, Гарри… ты весь промок…

Гарри сузил глаза, глядя на неё, но промолчал и зашагал вверх по ступеням. И только когда они преодолели пролёт, он запоздало сказал:

— Это не ответ.

— Гермиона подумала, что ты собрался подставиться под молнию, — вместо девушки ответил Драко, — чтобы заставить твои способности магида заработать. Я сказал, чтобы она не мешала, но она всё равно решила пойти за тобой.

Гарри остановился и одарил её злым взглядом.

— Подставиться под молнию? Каким идиотом ты меня считаешь?

В ту же секунду терпение Гермионы лопнуло.

— Я не знаю, Гарри! — резко ответила она. — Может, таким, который просит Рона сбить его с метлы?

— У Рона язык без костей, — буркнул Гарри.

Вдруг он резко остановился, изумлённо глядя куда-то позади неё. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть, на что он так уставился, и увидела, что он смотрит сквозь приоткрытую дверь в тёмную комнату, в глубине которой она заметила призрачный стеклянный блеск.

— Это же не… — пробормотал Гарри. — Не может быть…

— Что? — раздражённо спросила всё ещё взвинченная Гермиона, но Гарри обогнул девушку и подошёл к комнате.

Распахнув дверь, он вошёл внутрь, и Гермиона с Драко, обменявшись тревожными взглядами, пошли за ним. Девушка никогда раньше не видела эту комнату. Она была большая и мрачная, одна из её стен была усеяна окнами, по ту сторону которых бушевала непогода. На противоположной стороне висело что-то, что и привлекло внимание Гарри. Это было зеркало. Круглое, в тёмной деревянной раме с ровным и гладким стеклом, но от него словно исходило призрачное голубоватое сияние, чуть освещавшее мрак этой комнаты. Гарри подошёл к нему в плотную и уставился на него так, будто оно хранило все тайны мироздания.

— Гарри? — неуверенно позвала Гермиона и подошла к нему. Он не повернулся, даже, казалось, не услышал, что она приблизилась. — Гарри, — повторила она, — на что ты смотришь?

— На нас, — сказал он. — Я вижу нас с тобой.

Гермиона взглянула на зеркало и увидела, как их отражения смотрят на них.

— Я тоже, — ответила она. — Подумаешь, Гарри. Это просто зеркало.

— Это не… — возмущённо начал он, затем осёкся и взглянул на неё. Его глаза расширились. — Что, ты сказала, ты видишь?

— Нас с тобой, — непонимающе ответила Гермиона. — Вот они мы. — Она показала на зеркало. И прищурилась. Что-то было не так с их отражениями. Они показались какими-то неправильными.

— А сейчас? — спросил Гарри, отойдя от неё метра на три. — Что ты видишь?

Она посмотрела на зеркало. И её сердце перевернулось.

— В-всё ещё нас, — срывающимся голосом ответила она. — Только Гарри — в зеркале ты сухой. И у тебя… — Она запнулась и повернулась к нему. — Что это за зеркало?

— Прочти надпись, — ответил Гарри, ошеломлённый, но не уже такой мрачный.

Гермиона прочла. «Еиналеж ацдре соно циленю авыз акопя». Так как она была куда сообразительнее Гарри, ей потребовалась лишь секунда, чтобы понять, что надпись сделана задом наперёд. «Я показываю не лицо, но сердца желание».

— Ты рассказывал мне об этом зеркале, — медленно произнесла она. — Несколько лет назад… оно показывает тебе твою семью, Гарри…

— Показывало, — ответил он. — Я всё ещё вижу их, только теперь они сместились назад. Думаю, сокровенное желание сердца может измениться.

Гарри был очень бледен, но его глаза были прикованы к ней; он действительно смотрел на неё, как не делал уже много дней. Позади них Гермиона увидела, как Драко направился к двери и вышел из комнаты. Её сердце сжалось. Но она не могла уйти. Это была её жизнь, прямо сейчас, в этой комнате.

Дверь закрылась, и она взглянула на Гарри.

— Зеркало показывает то, чего ты желаешь, — медленно произнесла она.

Гарри кивнул.

— Дамблдор говорил тебе, что большинство мечтает о том, что для них хуже всего?

— Большинство, — ответил Гарри. — Но не все. — Он смотрел прямо в её глаза. — Ты меня любишь? — спросил он.

— Конечно люблю, — ответила она. — За всю свою жизнь я не любила никого так сильно, как тебя. Но ты пугаешь меня, Гарри, ты так легко можешь ранить меня. Поэтому я с Драко. Он не причинит мне боли, просто не сможет.

Гарри отвернулся, отошёл от неё на пару шагов, затем вновь повернулся к ней.

— Это забавно, — произнёс он. — Я вчера говорил с Малфоем и кое-что понял. Я думаю, что должен извиниться перед тобой.

Гермиона уставилась на него. Он был так бледен, единственным цветным пятном на его лице казались глаза. Гарри продолжил:

— Прости меня. Прости, что никогда не говорил, что люблю тебя. Прости, что ждал до тех пор, пока не понял, что потеряю тебя, если ничего не сделаю. Прости, что солгал тебе, когда ты спросила, люблю ли я тебя. Я никогда не думал об этом в таком свете. Ты всегда была частью меня, как магия в моей крови. Я никогда не задумывался о том, как я люблю волшебство, что оно значит для меня. Но если я потеряю его… если я не смогу больше колдовать… — Он запнулся. — Я не Малфой, я не умею красиво говорить, но я знаю, что чувствую.

Гермиона не могла отвести взгляда от нервно-шагающего по комнате парня, она не могла вымолвить ни слова, даже думать связно не получалось.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — медленно произнёс Гарри. — И, если я не могу сделать тебя счастливой, то ты должна быть с человеком, который сможет.

Он посмотрел на неё. Гарри. Парень, которого она всегда так любила. Не потому, что он был храбр или умён, или хорошо танцевал, хоть это было вовсе не так, а потому, что в нём жила доброта. Та редкая для людей доброта, которая даёт тепло и силы, та черта, из-за который он сейчас сдаётся, уступая её другому.

— Он действительно любит тебя, — негромко сказал Гарри. — Не так, как я, но…

Юноша замолчал, развернулся и направился к двери. Он уходил. Гермиона знала, что, если она сейчас не остановит его, он уйдёт навсегда. Гарри всегда делал то, что решил. И всегда говорил то, что думал. И вдруг девушка подумала, каково будет всю жизнь прожить без него.

— Гарри, — окликнула она его, оттолкнувшись от стены и шагнув вперёд. — Пожалуйста, вернись.

Он обернулся. Она не могла видеть его лицо — он стоял в тени; она видела только призрачную белизну его рубашки и бледность его кожи.

— Вернись, — повторила она.

И Гарри вернулся. Встал перед ней и взглянул ей в глаза. Его руки легли Гермионе на плечи, и он поцеловал её. Девушка обвила его руками, почувствовав, что он насквозь промок. Прохлада дождевой воды заставила её покрыться мурашками, но кожа под его ладонями горела огнём.

Гермиона оперлась о стену, слившись с ним в поцелуе, похожим на дождь и слёзы. Её руки тряслись, в ушах шумело, но затем шум постепенно превратился в музыку — самую прекрасную на свете. Она отстранилась от него, ошеломлённая, и прочла в его глазах, что он тоже это слышит.

— Что это? — прошептала она.

— Песнь феникса, — тихо ответил он, такой же потрясённый.

— Но откуда? — Она обернулась, чтобы найти источник звука, но ничего не смогла разглядеть сквозь снегопад.

— Эмм… — ответил Гарри, выглядя по-дурацки. — Это, кажется, я.

— Гарри, — позвала она тихонько. — Снег идёт.

— Я знаю, — ответил он, выглядя ещё более глупо.

— Внутри замка? В июне?

— Ну… — У него покраснели даже уши. — Дамблдор говорил, что «сильные эмоции могут активировать способности магида».

— Это твои способности?

— Ага, — ответил он, взбудораженный, но счастливый. — Я их почувствовал. Будто во мне щёлкнул включатель. По-моему, я ещё не совсем понимаю, как…

— Контролировать их? — закончила она его мысль, улыбнувшись и глядя на то, как несколько совят, ухая, упали с потолка.

— Ага, — улыбнулся он в ответ.

— Не знала, что тебе так нравятся совы.

— Поцелуй меня ещё, — предложил он, — может ещё и канарейки полетят.

— Гарри… — Она поцеловала его. — Ты знаешь, что твой снег синий?

— Мне нравится синий. Мой любимый цвет.

— Синий снег?

— Почему бы и нет?

— Ты всегда говорил, что снег — это романтично. — Она захихикала.

— Радуйся, что я не Хагрид. — Он притянул её, чтобы поцеловать снова. — Тогда бы шёл дождь из соплохвостов.

* * *

— Мне нужно поговорить с Драко, — сказала Гермиона, когда они наконец покинули комнату с зеркалом и возвращались в гостиную. Промокшая обувь Гарри хлюпала на каждом шагу, но он всё равно выглядел безумно радостным и довольным жизнью.

— Я знаю, — ответил парень. — Мне тоже.

— Но я буду первая.

— Ладно. — Гарри отпустил её руку. — Но никаких внезапных вспышек любви к нему! — предостерегающе сказал он. — Я не смогу это вытерпеть снова.

— Если у меня будут сомнения, я могу в любое время вернуться к зеркалу, — пятясь по коридору, поддразнила она его. — Если найду снова, конечно.

— Не испытывай моё терпение, Гермиона. У меня вся одежда в синем снегу и перья в волосах, так что я и так уже весь на взводе, знаешь ли.

Гарри говорил предупреждающим тоном, но улыбался. Она послала ему воздушный поцелуй и побежала вперёд по коридору. Как только она скрылась с его глаз, то сразу достала из-за пазухи Эпициклическое заклятие. Гермиона знала, что это нечестно, но она очень хотела найти Драко, а где он мог быть, она и понятия не имела.

Девушка сконцентрировалась, упорно думая о слизеринце, представляя его так ярко, как только могла. Знакомое лицо, ясные глаза, серебряные волосы, узкая кривоватая улыбка, — и кулон слегка дрогнул. Она шагнула, и он дёрнулся снова.

Следуя за лёгкими подёргиваниями, Гермиона вышла из замка и спустилась к озеру. Дождь кончился, но всё ещё было очень сыро. Ведомая заклятьем, она приблизилась к деревьям, где Драко пару дней назад вырастил ей чёрную розу.

Он был там: стоял, опершись на ствол и устремив задумчивый взгляд на озеро. Дождевые капли, задержавшиеся в ветвях и листьях, теперь срывались вниз, построив вокруг него мерцающую серебряную клетку.

Гермиона подошла сзади и невесомо коснулась его руки.

— Привет.

Он не обернулся.

— Можешь не говорить. Я уже знаю.

— Драко…

Он повернулся к ней, смотря куда-то сквозь неё непроницаемым взглядом. Если бы она не знала Драко так хорошо, она бы даже не подумала, что парень расстроен.

— Оказывается, — слишком спокойно произнёс он, — я всё ещё могу чувствовать то же, что чувствует Гарри. Особенно сильные эмоции.

— Ой… — Гермиона почувствовала, что краснеет. — Прости…

— Не надо. Я всегда знал, что так и будет. Я старался игнорировать это, но всегда знал. — Он попытался усмехнуться, но у него не вышло. Тогда он пожал плечами. — Помнишь тот случай в шкафу в поместье?

— Конечно.

— Ты всё время твердила его имя.

— Я… что?! — Теперь её лицо было объято пламенем. — Почему ты ничего не сказал?!

Он вновь пожал плечами.

— Мне шестнадцать. Я бы не стал прерывать такой интересный момент из-за такого пустякового повода.

Гермиона спрятала лицо в ладонях.

— Мне так стыдно…

— Перестань. Ты всегда была честной. Ты никогда не говорила, что не любишь Гарри. На твоём месте я бы тоже влюбился в него, а не в меня. — Он скорчил рожу. — Боже, что я несу, конечно, нет! Я во сто раз лучше него! Ты сошла с ума, Гермиона!

— Я люблю тебя, — остановила его девушка.

Секунду он молчал.

— Да. Знаю. Но как… Рона.

Она отрицательно покачала головой.

— Это сложно объяснить. Я никогда не чувствовала ничего подобного к кому-то ещё. Я знаю только, что ты важен для меня. С Гарри я или нет, я не хочу вновь становиться чужой для тебя. Хочу видеться с тобой. Хочу, чтобы ты приехал летом в гости. — Она робко улыбнулась. — Хочу завидовать куче девчонок, которые у тебя будут, когда все узнают, что на самом деле мы не вместе.

— А Гарри? Разве он не будет возражать?

— Думаю, нет. На самом деле, ты даже нравишься ему. — Она знала, что говорит правду. — Думаю, он бы скучал по тебе, если бы ты вдруг исчез.

— И я бы по нему, наверное. Все эти штучки типа «Заткнись, Малфой!». Я привык к ним. Крэбб и Гойл никогда не затыкали меня. Это даже освежает общение.

— Я думаю, мы можем рассчитывать на то, что Гарри будет затыкать тебя регулярно.

Драко смотрел на неё со странной улыбкой на лице.

— Итак… ты и Поттер… вы теперь… официально?

— Официально? — Этот вопрос словно застиг её врасплох. — Мы с ним это не обсуждали вообще-то, но…

Он взял её за руку и посмотрел на часы на её запястье.

— Без одной минуты три… Давай считать, что ваши отношения с Гарри станут официальными ровно в три, хорошо?

— И это даст нам одну минуту… для чего? — спросила она.

Драко перебил её, покачав головой:

— Гермиона. Ты теряешь время.

Затем, всё ещё опираясь спиной на дерево, он дёрнул её на себя. Не ожидавшая такого жеста, она оступилась и упала на него. И он поцеловал её.

Позже она думала, что, Драко вложил в этот поцелуй всё, что у него было: каждую капельку чувств к ней, каждый кусочек страсти и каждый осколок разбитой любви. Будто пытался сжечь, изгнать, иссушить всё, что он чувствовал. Но в тот момент она лишь ощутила, как подкашиваются ноги, как звенит в ушах, будто она слушала шум моря, приложив раковину к уху.

Гермиона задумалась, была ли она единственной девушкой на свете, когда-либо целовавшей двух магидов в один день. Затем она подумала, может ли это быть смертельно.

Драко отпустил её, и мир вернулся в фокус.

— Три часа, Грейнджер. — Он отпустил её руку.

— Ого… — выдохнула она и взглянула на Драко.

Он вновь смотрел на неё с той странной улыбкой, чуть забавляющейся, но сожалеющей. Гермиона знала, что он только что выразил всё, что чувствует к ней. И она знала, что никогда больше он не сделает этого. Парень слегка улыбнулся ей.

— Ну?

— Это… было потрясающе… — обессиленно сказала она.

— И?

— И, если сделаешь так ещё раз, получишь по морде!

Его улыбка растянулась, превращаясь в настоящую ухмылку.

— Ты любишь бить меня, не так ли, Грейнджер? Тебе стоит подумать над этим.

Гермиона вернула ему улыбку.

— Заткнись, Малфой!

* * *

— Что сказал Рон? — с любопытством спросила Гермиона.

— Он сказал, что давно пора, затем добавил нецензурную фразу, которую я не собираюсь повторять, а потом заметил, что он оказался прав.

Гермиона захихикала.

— А ты что ответил?

— Я превратил его метлу в улитку, направив на неё палец.

— Правда?

— Вообще-то, я хотел превратить её в жабу… Кстати, Сычик склевал эту улитку, так что теперь я должен Рону метлу. Честно говоря, от этих магидских способностей одни проблемы, — посетовал Гарри.

Гермиона засмеялась и потянулась за яблоком. «Как же всё может измениться за один день», — подумалось ей. Только вчера лил дождь и на душе скребли кошки, а сегодня они вместе сидели около озера, уплетая ланч и улыбаясь безоблачному голубому небосводу. Чудесный июньский денёк! Гермиона положила голову ему на колени.

— Ты ведь не хотел бы оказаться не магидом?

— Пожалуй. — Он лениво играл с её волосами, вытягивая локон, а затем отпуская, чтобы он вновь скручивался. — Я разговаривал с Дамблдором, и он сказал, что летом проходит что-то вроде курсов для неопытных магидов в Ирландии, и, если я буду не против, я могу поехать туда.

— Поедешь? — спросила Гермиона.

— Ну… это лучше, чем у Дурслей. И это всего на два месяца. Я могу приехать к тебе в августе.

— Ты же знаешь, что Драко тоже приедет ко мне этим летом?

— Знаю. Мы можем отдохнуть вместе. Пойти на пляж, и посмотреть, как Малфой не может загореть…

— Эй! — раздался возмущённый возглас, и они обернулись: к ним быстро приближался Драко. Остановившись возле Гарри и Гермионы, он встал, опершись руками на колени, и старался успокоить дыхание. — Гарри… — выдохнул он.

Гермиона с любопытством взглянула на него.

— Ты бежал сюда всю дорогу? — спросила она.

Драко кивнул.

— Есть разговор, — произнёс он, серьёзно глядя на Гарри. Если зрелище их свидания и задело Малфоя, то виду он не подал. Это он умел делать мастерски. — Поттер… — Он протянул ему листок бумаги. — Только что пришло…

Гермиона и Гарри встали, и Гарри взял листок. Он развернул его, прочитал и вдруг резко побелел.

— Гарри? — встревоженно спросила Гермиона. — Плохие новости?

Не проронив ни звука, он протянул ей письмо. Оно было от Сириуса.

«Гарри и Драко!

Я решил адресовать это письмо вам двоим, так как то, о чём я собираюсь рассказать, касается вас обоих. У меня для вас две новости. Первая: моё прошение об официальном усыновлении Гарри принято и будет окончательно утверждено в течение нескольких месяцев. Я этому очень рад, и, надеюсь, ты тоже, Гарри. Второе: как Драко, возможно, знает, мы с Нарциссой беседовали и решили пожениться в августе, как только её развод с Люциусом будет оформлен. Этому я тоже очень рад, и надеюсь…»

Не дочитав до конца, Гермиона опустила письмо и уставилась на Драко.

— Ты уже знаешь? — спросила она.

— Да, это письмо пришло с ещё одним от моей матери, оно уже было адресовано только мне. — Драко выглядел пришибленным. — В целом, там то же самое. Не могу поверить… — добавил он, тряся головой. — Не могу поверить!

— Так вот что он мне хотел сказать тогда в гостиной! — Гарри был ошеломлён не меньше Драко.

— Сириус! — воскликнул тот. — Вот же хитрый пёс!

— Ну, я догадывалась, что это случится, — с трудом произнесла Гермиона, вся пунцовая от усилий не расхохотаться от их вида их непонимающих лиц. — А вы разве нет?

— Нет! — хором ответили они, качая головами.

— Вы ведь знаете, что это значит, да? — Она показала на письмо. — Если они поженятся, а Сириус усыновит Гарри, вы двое будете…

— Братьями, — произнёс Гарри, с ужасом посмотрев на Драко.

Драко вытаращился на него, разинув рот, и Гермиона больше не смогла сдержаться.

— Братья! Вы двое! — Она взорвалась заливистым смехом. — Вы только взгляните на себя! — задыхаясь от хохота, продолжила она. — О, Мерлин! Ну у вас и лица!