Четверо в доме, считая собаку (джен)

Двери отворились легко и бесшумно. Так, словно дом распахнул перед ней, промокшей и уставшей, ласковые объятья.

— Спасибо… — рассеянно прошептала Тонкс, сама не зная к кому обращаясь. Она шагнула через порог и светильники в прихожей мягко засветились сами собой. Сонно заворчал за шторой портрет миссис Блэк. Стараясь создавать как можно меньше шума, метаморф шагнула в полумрак коридора, и нога тут де наткнулась на что-то твёрдое и шершавое. БАБАХ!!! Знакомый звук падающей тролльей ноги разорвал ночную тишину. Тонкс рванула ловить её, но перецепилась и с не менее оглушающим грохотом приземлилась рядом с подставкой.

— Да что ж я никак не запомню, где она стоит, — прошептала мракоборец, соскребая себя с пола. Мышино-серые волосы рассыпались по полу и почти светились в темноте.

— Мерзкая девчонка! Жалкое отродье!!!

— Только не это…

За эти несколько дней своих вечерних прогулок, она в первый раз задержалась так допоздна, и очень не хотела будить остальных.

— Тише, тише…

— Ты, дрянь, ещё будешь мне указывать. Поселились в доме, оскверняют…

— Тихо!

Чья-то рука, выскользнувшая из темноты, подхватила её за шиворот и грубо выпихнула в коридор. Хлопнула дверь, приглушая забористую ругань бывшей хозяйки дома. Тонкс потёрла опухшие от слёз глаза.

— Я поначалу принял тебя за какого-то потерявшегося призрака… — Снейп отпустил воротник её куртки, скрестил руки на груди. — Хотя ни один призрак не наделает столько шума.

Он был в своей будничной одежде, так, словно и не думал ложиться спать. Девушка потёрла ладонью лицо. Меньше всего сейчас она походила на тут Тонкс, которая ворвалась в камеру Снейпа. Бледная тень, бабочка, превратившаяся в серую моль.

— Я… разбудила, да?

— Как ни странно, но только её, — Снейп кивком указал на дверь, за которой постепенно успокаивался склочный портрет. — Я не спал. К твоему счастью.

— А…

— Блэка нет, Люпин всё ещё отсыпается после полнолуния. Я дал ему сонный отвар, так что сейчас он не услышит, даже если ты таки доразрушаешь этот дом, — холодно закончил Снейп прежде, чем Тонкс задала вопрос.

— Сириуса вызвали? — до неё не сразу дошёл смысл слов.

— Справится без тебя. К тому же, как стало мне известно, они не могут вызвать сразу вас двоих. Поэтому он ушёл, а ты продолжаешь выполнять свои обязанности.

— Какие? — Тонкс растеряно уставилась на него бесцветными глазами с опухшими от слёз веками.

Снейп театрально закатил глаза.

— Кровь Блэков видна сразу… Присматривать за мной или ты уже забыла?

— А… Да… В смысле нет… — Тонкс устало провела рукой по глазам, сразу став неожиданно взрослой. — Я… пойду…

Скрипучие половицы сами ложились ей под ноги. Дверные косяки успокаивающе поглаживали по плечам. Двигаясь в полумраке спящего дома, она добралась до лестницы, слыша за собой тихие шаги Снейпа. И на первой же ступеньке споткнулась. Цепкие пальцы вновь вцепились в её шиворот.

— Не возражаете, если я вас таки проведу, мисс? — она не видела его лица, но знала, как кривятся губы, пропитывая ядом слова. — А то я уже как-то не уверен в крепости сонного отвара.

Тонкс только пожала плечами, разглядывая носки своих ботинок. Ноги несли её сами, вверх по ступенькам в облюбованную комнату рядом со спальней Сириуса. В голове была та же пустота, что и в душе. Скрипнула дверь, вспыхнул свет. Комната была словно чужая. Незнакомая и равнодушная, как гостиничный номер. Весёленький плед на кровати и пёстрые шторы резали глаз. Она подошла к кровати и обессилено плюхнулась на неё, минуты три молчала, а потом подняла взгляд на Снейпа, всё ещё стоящего у двери.

— Я сожалею, — слова должны были прозвучать сухо, но вышло как-то виновато.

Тонкс благодарно кивнула.

— Не знал. Когда?

— В самом конце войны…

Он практически прочёл ответ по губам, так тихо она говорила.

— Тогда я и не мог знать. Был… слишком занят.

Она кивнула.

— Их вместе… С разницей, наверное, в минуту. Он был мелкой сошкой при ком-то из Пожирателей. Из недавно примкнувших. Узнал, что они мои родители. Просто Авада. Быстро и легко… Они не мучились, — метаморф вытерла ладонью сухие глаза. — Я смирилась. Привыкла. Но бывает… накатывает.

Дождь за окном затих. Словно затаившись в ожидании развязки. Или это дом заглушил его шум? Не ясно. Тонкс подняла на Снейпа глаза.

— Ты устал?

Северус молча подошёл и сел рядом с ней на кровать. Тишина. Абсолютная. Они оба смотрели на испещрённую пятнами влаги стену.

— Он мёртв?

— Да. Был убит на следующий день. Не мной. Другими.

Тишина. Успокаивающая тишина. Их локти не соприкасались. Они не смотрели друг на друга. Но им было уютно и хорошо. Часы отсчитывали секунды. Одна за другой.

Они не видели, как серело небо за окном, но вместе с ним волосы Тонкс темнели и рассыпались по плечам тёплыми каштановыми локонами. Северус лишь усмехнулся, увидев рядом со своим плечом тёмную макушку.

Светало. Умытое дождём утро отгоняло воспоминания о сырой дождливой ночи. Когда Тонкс сонно ткнулась носом Снейпу в плечо, дверь с треском распахнулась и чёрная лохматая псина с повизгиванием бросилась к девушке, опрокидывая попадающиеся на дороге стулья.

— Доброе утро! — Римус появился в дверях, неся поднос с завтраком. — Ты, наверное, проголодалась… — он наконец увидел, что в комнате все четверо. — Северус?

Снейп хотел подняться и отойти в сторону, но восторженная псина, вдохновенно вылизывающая хохочущую Тонкс, загородила ему проход, притиснув его ноги к кровати.

— Я… — Снейп сам не знал, с какой интонацией ответил. Что сейчас будет? Допрос, что он здесь делал? Сцена ревности или…?

Царящая вокруг кутерьма мешала думать. Тонкс заливалась смехом и таскала анимага за уши, пытаясь уклониться от щекотки, Блэк хрюкал от восторга, мотая хвостом как пропеллером, того и гляди взлетит. Римус со стуком поставил поднос на столик, подальше от дурачащейся парочки.

— Я не думал, что ты здесь…

— Ой, Сириус! Сириус… Ой, не надо! Не надо, щекоотноо…

— Она сама попросила меня побыть с ней, Римус.

— Надо было готовить ещё три чашки чая. Не находишь?

— Сириууус… Сириус… я уже не могу! Хи-хи… Ну щекотно, щекотно же…

— Двух хватило бы. Вполне. Этим не до завтрака.

— Плохой пёсик! Всё. Плохой пёсик… Иди от меня…

— Может, перейдём на кухню и позавтракаем?..

— Блэк, хватит топтаться у меня по ногам!

Пёс повизгивает, когда его чешут. Лохматый хвост стучит по столу. Хохочет Тонкс, звенит посудой Римус. Северус ворчит, отпихивая от себя разгулявшуюся парочку. Солнечные лучи заглядывают в окно. Скрипят старые половицы. Блестит тоненькая паутинка в углу. Уютный шумный балаган заполняет дом. Пёс ворчит, наваливается на Тонкс, трогает лапой Рема, привлекая внимание. Метаморф выворачивается, выскальзывает из-под пса и со смехом забирается на кровать с ногами. Волосы её алее знамени Гриффиндора. Северус пытается отодвинуться, кровать дёргается. Потеряв равновесие, метаморф цепляется за полку над кроватью и дождь из исписанных бумажек накрывает всю компанию. Римус начинает смеяться первым. Чисто, негромко и заразительно. Ему вторит Блэк. Он оборачивается человеком и выбирается из-под заваливших его бумажек. За ним — Тонкс. Пахнет чаем, растаявшим маслом и свежим хлебом, цветочными духами Тонкс и чем-то пряным. Солнце играет на потёртой позолоте стен. И Северус понимает, что он тоже смеётся. Вместе с ними…