Милосердие (джен)

Примечания:

В фанфике я играю с временными линиями. Нападение дементоров на Гарри произошло не второго августа, а десятого.

Ещё эта глава была немного отредактирована... так что у неё случайно появились ещё две страницы текста.

Он безмерно благодарен своим друзьям за то, как они стараются поддерживать видимость того, что всё нормально. Не смотря на по-прежнему чувствующееся напряжение, вся их дальнейшая беседа посвящена отвлечённым темам. Никто больше не упоминает Скитер, чему Гарри несказанно рад.

Они лишь изредка бросают косые взгляды на потрёпанный чемодан, в котором, по итогу, была спрятана банка.

Гарри также пытается не думать о ней, воображая себе статичный шум, заглушающий всё. Однако журналистка упорно навязывается ему даже в его собственном сознании. Женщина находится в заточении более полутора месяцев: в тесном пространстве, без еды, воды, удобств. Да, в обличии жука, но разве от этого становится легче?

«Это так паршиво. И я не смогу освободить её в ближайшее время... Не без вреда себе или Гермионе.».

Краем уха он улавливает, что разговор, протекающий вокруг него, заходит о летнем домашнем задании. Гарри слабо ухмыляется, когда Рон тяжело вздыхает на каждую фразу Гермионы о сочинениях по зельям. Большая часть его домашней работы так и осталась невыполненной, но он предпочитает об этом умолчать.

Неожиданно в их дверь раздаётся тихий стук, и разговор мигом смолкает.

Через пару секунд стук повторяется.

Рон подходит к двери и открывает её, являя им ухмыляющегося Сириуса.

— Мне велено позвать вас на обед, ребята. Все остальные уже там, так что пойдёмте.

Гарри возвращает усмешку своему крёстному и прытко поднимается на ноги с постели. До этого момента он даже не осознавал, насколько был голоден. За весь день это будет его первый приём пищи.

Вчетвером они спускаются в уже знакомую кухню, однако на этот раз она не так сильно забита людьми. За столом располагается практически всё семейство Уизли: Фред и Джордж приветствуют их взмахами рук, Джинни — яркой улыбкой. Здесь также остался профессор Люпин и Тонкс, они сидят вдвоём в дальнем конце стола.

Гарри же падает на место возле Сириуса, Рон и Гермиона садятся напротив.

— Извини нас за весь этот бардак, Гарри, — сразу же над столом раздаётся голос мистера Уизли. — Было неправильно вот так набрасываться на тебя с вопросами. После похищения Аластор стал ещё более подозрительным, чем раньше. Ему везде мерещатся враги. Однако и времена сейчас непростые…

Гарри прикладывает все усилия, чтобы не вздрогнуть при слове «похищение». Его взгляд застывает на мистере Уизли.

«Не смотри на Гермиону. Не смотри на Гермиону», — говорит он себе.

Миссис Уизли тут же хватает мужа за руку и сердито шепчет ему что-то похожее на «дай ему спокойно поесть, Артур».

— Я понимаю, всё нормально, — поспешно кивает Гарри, чтобы уйти от темы и больше к ней не возвращаться. Желательно никогда.

Благо вместо разговоров все вокруг фокусируются на обеде. Он дожидается своей очереди, чтобы положить порцию молодого картофеля с тушёным мясом на тарелку, а затем тянется за тыквенным соком. При одном только запахе еды его живот голодно урчит.

Комната погружается в приятную тишину, перебиваемую лишь звяканьем ножей и вилок.

— Очень вкусно, Молли, — озвучивает мысли всех за столом Люпин. Вокруг раздаётся согласное мычание, сопровождаемое кивками и тихими благодарностями. Гарри присоединяется к ним, тряся головой с набитым ртом.

Когда с обедом покончено, и Гарри только-только начинает погружаться в приятную негу, как Сириус решает разбить атмосферу всеобщего довольства:

— Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, — это задавать вопросы про Волдеморта и Орден Феникса.

— Сириус Блэк! — мгновенно вскакивает со своего места миссис Уизли, заглушая любой ответ, который мог бы дать Гарри. — Тут дети, Гарри сам ещё слишком юн! И, напомню, никто из них не состоит в Ордене.

— Гарри имеет права знать некоторые вещи, Молли. Он стал свидетелем возвращения Сама-Знаешь-Кого, и именно по нашей вине угодил в его ловушку во второй раз. Это просто чудо, что Гарри вернулся к нам живым и невредимым после всего случившегося. Он вправе задавать свои вопросы нам и знать, что проис...

Неожиданно Сириуса перебивают Фред и Джордж, встревая в перепалку между ним и Молли:

— Стоп! То есть мы месяц пытаемся узнать хоть какую-то информацию…

— … Но именно Гарри будет первым, кому вы расскажете всё.

— А ведь мы совершеннолетние. Где тут справедливость?

— Делиться с вами информацией об Ордене или нет — пускай решают ваши родители, Гарри же...

— Ты не можешь решать, что для него нужно, а что нет! — вновь вмешивается миссис Уизли. Её лицо раскраснелось от той бури эмоций, которую она ярко демонстрирует.

— Это почему же, Молли? — опасно рычит Сириус, сверкая глазами. — Он мой крестник.

— Я не спорю с этим, Сириус. Но, надеюсь, ты не забыл слова Дамблдора. Он не должен знать больше, чем ему необходимо знать. К тому же, Гарри всего лишь пятнадцать лет…

— Он не ребёнок!

— Но он и не взрослый!

— Хватит! Он сидит прямо перед вами! — кричит Гарри и вскакивает на ноги, привлекая к себе всё внимание. Миссис Уизли и Сириус растерянно застывают на своих местах.

Тягостное разочарование внезапно колет ему сердце. Если среди Ордена Феникса такой пустяк, как пара вопросов Гарри, может вызвать столь сильную ссору, то как они вообще способны объединиться для чего-то большего? Слова Снейпа о том, что Волдеморт планирует с помощью него расколоть Орден, находят для Гарри своё подтверждение.

Никто больше не издаёт ни звука, ожидая его дальнейших слов.

— Мне всё равно, расскажете вы мне об Ордене или нет, — лжёт он, глядя миссис Уизли в глаза. — И я не стану задавать неудобные вопросы. Просто… перестаньте ругаться.

— Ох, прости нас, дорогой, — говорит миссис Уизли. Она в мгновение ока обходит стол и заключает его в любящие объятия. Гарри неловко замирает у неё в руках, что, кажется, нисколько не беспокоит женщину. Взрывоопасная атмосфера вокруг постепенно рассеивается.

И всё же выигранная им передышка длится недолго.

— Ну, Гарри, всё равно, а нам нет! — решительно заявляет Фред со своего места. Джордж, разумеется, подхватывает настрой своего близнеца.

— Мы совершеннолетние, мы имеем права знать хотя бы часть…

— Нет, нет и ещё раз нет! — поворачивается к ним Молли, отпустив Гарри и вперив руки в бока. — Вы не в Ордене, мальчики.

— Мы нет, но вы все — да!

Миссис Уизли уже собирается ответить Джорджу, однако Фред не даёт ей вымолвить и слова.

— Что нам делать, если в один момент вы с отцом не вернётесь после очередного собрания?

— Вы не говорите нам ничего, потому что это опасно, но сами подвергаете опасности себя и всю оставшуюся семью!

— Вдруг с вами что-то случится в этом году? Именно мы должны будем взять на себя ответственность за Рона и Джинни, пока ещё учимся с ними в школе!

— Или на этот случай у директора Дамблдора тоже есть план?

И если в самом начале дискуссии близнецы звучали ребячески, то сейчас в их голосах звенит отчаяние. Гарри неловко усаживается обратно на своё место. Рон, Гермиона и Джинни с открытыми ртами поочерёдно поворачивают головы то к Джорджу с Фредом, то к побледневшей миссис Уизли. Остальные же старательно отводят глаза и пытаются сделать вид, будто вопросы близнецов не висят над всеми ними. Вся комната сидит, затаив дыхание.

Когда миссис Уизли так и не находится со словами, к ней на помощь приходит её муж.

— Можете оставить нас с мальчиками наедине, пожалуйста?... И, Гарри, ещё увидимся завтра утром. Я захвачу тебя в Министерство по пути на работу.

Скрип ножек стульев раздаётся тут и там, когда все собравшиеся одновременно начинают вставать со своих мест. Первой из кухни вылетает Тонкс, бросив им всем короткое «Мне уже пора, пока!». Весь обед она явно чувствовала себя неловко среди них. Следом за девушкой уходит Люпин. Он ни с кем не прощается, и Гарри предполагает, что тот останется в доме.

Затем из комнаты выбираются он и Гермиона с Роном. Джинни выходит прямо за ними. Все они замирают у дверного проёма, негласно намереваясь урвать хотя бы малую часть предстоящего разговора семейства Уизли.

Однако затем перед ними оказывается Сириус, он покидает комнату последним. И именно он закрывает за собой дверь с решительным хлопком.

— Я не позволю никому из вас греть уши. Вам лучше отправиться по своим комнатам.

— Но там наши братья, — возражают Рон и Джинни одновременно.

— И ваши братья разберутся, поверьте. А теперь — кыш!

Вчетвером они понуро разворачиваются и бредут вверх по лестнице. Рон весь путь хмурит брови, в то время как Джинни выглядит весьма потерянной. Гарри и Гермиона неловко переглядываются меж собой.

— Я впервые вижу их настолько серьёзными, — решает сказать девушка.

— Они правы, — отвечает Джинни тихим голосом. — До этого момента я спокойно относилась к тому, что наши родители и старшие братья в Ордене. Даже было весело пытаться подслушивать их с Фредом и Джорджем. Но сейчас я понимаю: с ними действительно может случиться нечто ужасное…

— Но кто-то должен противостоять Сама-Знаешь-Кому, — говорит ей Рон. — Они выступали против него ещё во время первой войны.

— Многие семьи выступали против него. Многие семьи мертвы, Рон.

— Ну, с нашей ничего такого не произойдёт.

— Также, как ничего не произошло с Перси? — с вызовом спрашивает Джинни. Рон останавливается посреди коридора, резко оборачиваясь к девочке. Не долго думая, Гарри бросается к Рону. Он пытается оттащить друга подальше, когда тот начинает рычать на Джинни:

— Мы не говорим об этом!

— Конечно! Мы просто так отбросим его, словно он не является нашим братом!

— Он первым отбросил нашу семью, когда она стала мешать его политическим амбициям.

Джинни смотрит на него на грани слёз.

— Рон! — окликает своего друга Гермиона, безуспешно пытаясь обратить всё внимание на себя. Гарри всё ещё держит его подальше от сестры. Никогда прежде Рон не был так зол на кого-то. Никогда прежде ему не приходилось видеть, как кто-то столь сильно ссорится в семье Уизли.

Гарри чудится, что весь тот хрупкий мир, который он так старался сберечь последние несколько лет, рушится у него на глазах. И он не в силах это предотвратить.

— И мы сделали всё, чтобы он ни в коем случае не захотел вернуться к нам.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, Джинни!

— А ты будто понимаешь!

— Да, в отличие от тебя, тупица!

Джинни мгновенно вспыхивает, подобно своей матери. Она с силой толкает Рона в стену коридора, уже не сдерживая слёз, а затем убегает от них прочь, напоследок бросив «Сам ты тупица, Рон».

Гермиона и Гарри остаются молчаливо стоять рядом с ошеломлённым другом.

— Доволен? — наконец спрашивает его Гермиона, скрестив руки на груди. — О, не смотри так. Тебе придётся попросить у неё прощения после того, как она остынет.

Рон нервно сглатывает.

— Ага.

Дальнейший путь в их комнаты проходит в мрачной тишине. Гарри плетётся позади своих друзей, ощущая внутри непреодолимую пустоту. Он думает о том, как все вокруг него, казалось бы, сходят с ума и начинают ссориться между собой.

Товарищи против товарищей, друзья против друзей, семья против семьи.

Борьба с Волдемортом уже раскалывает их всех, а ведь она даже толком не началась.

* * *

На утро своего слушания в Министерстве он не чувствует ничего. Гарри встаёт с постели ни свет ни заря, быстро одевается под громоподобный храп Рона, а после на носочках выходит из комнаты, бесшумно закрывая за собой дверь, дабы не разбудить друга.

Он спускается вниз, на кухню, чтобы перехватить немного поджаренного хлеба в компании мистера и миссис Уизли, а также Сириуса, Тонкс и Люпина. Разум Гарри будто мёртв, он жуёт тост по привычке, запивая всё молоком, но не ощущает вкуса. Миссис Уизли интересуется, как ему спалось, и он молча пожимает плечами. После этого его оставляют в покое.

Весь завтрак проходит за ещё сонными разговорами Нимфадоры и бывшего профессора, пока мистер Уизли не решает, что им с Гарри пора отправляться в путь.

— Всё будет хорошо, — уверяет его Тонкс, тепло улыбаясь.

— Согласен, всё обойдётся, — подхватывает Римус.

— А если нет, — мрачно замечает Сириус с кривоватой ухмылкой на лице, — то я устрою в Министерстве настоящий кошмар…

— Давай с тебя сначала снимут все обвинения, Сириус, — предлагает Люпин.

Это привлекает внимание Гарри, и он сразу же хватается за тему несмотря на то, что Артур уже ждёт его у двери.

— К слову об освобождении…

— С Петтигрю работают мракоборцы, Гарри, — любезно сообщает ему Тонкс. — Он уже во всём признался на допросе. Нам осталось только вытащить из него информацию о Сам-Знаешь-Ком. Поразительно, что этот человек так охотно рассказывал нам о своих преступлениях, но когда речь зашла о нём, то Петтигрю будто язык проглотил.

— Не волнуйся. Ещё немного, и я буду полностью свободным волшебником, — прерывает чужие размышления Сириус. — Ну всё, беги... И, Удачи!

Напоследок Гарри обращает ко всем свою кроткую улыбку, а затем следует за мистером Уизли, пока, наконец, они не выходят из дома на серую утреннюю площадь.

— Вы же аппарируете на работу? — спрашивает он мужчину, когда они начинают шагать по тротуару.

— Да, как правило, — соглашается мистер Уизли. — Однако, сейчас мы не можем так рисковать. Лучше всего будет, если ты явишься на слушание без какой-либо магии. Знаешь, это может произвести на всех благоприятное впечатление.

Гарри решает никак не комментировать, что если Министерство и Фадж изначально настроены против него, то произвести на них впечатление будет довольно сложно. Так что он оставляет эти размышления при себе, как и многие другие, просто продолжая следовать за Артуром Уизли по пятам.

Нехорошее предчувствие подкрадывается к нему только тогда, когда они уже стоят в Министерстве посреди великолепного зала с тёмным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. Сперва он с восхищением осматривает каждый доступный уголок. Пока его взгляд не цепляется за устроенные в стенах из гладкого тёмного дерева камины, которые вспыхивают каждую секунду, являя на свет спешащих куда-то волшебниц и волшебников. Тогда Гарри осознаёт... масштаб своих проблем.

Среди всех этих людей, высоких потолков и тёмных стен, он ощущает себя крохотной песчинкой.

«Как я могу противостоять чему-то такому?», — задаётся вопросом Гарри. Он спешно следует за мистером Уизли прямиком в толпу волшебников, руки его неприятно потеют от волнения.

Когда они достигают массивных золотых ворот, дежурный колдун-охранник берёт на проверку палочку Гарри. И он, пользуясь возникшей паузой, украдкой бросает взгляд на непрерывный поток волшебников, идущих на работу в Министерство.

Их так много…

Неужели все они считают его лжецом? Неужели все они настроены против него?

«Нет, это глупо, скорее всего им нет никакого дела до меня».

Но даже если так, Гарри уверен — никто из них не встанет на его сторону. Эти люди тут работают, эти люди обеспечивают себя, свои семьи и своё благополучие здесь. Будь воля Министра Фаджа раздавить его прямо здесь и сейчас, никто из них не станет рисковать своим положением, возражая ему.

Гарри поворачивает голову к Артуру Уизли.

— Вас же не будет на слушании, верно? — спрашивает он мужчину. — Вы сказали, что только сопровождаете меня.

Лицо мистера Уизли густо краснеет. Ему явно становится неловко.

— Прости, Гарри… Я бы с радостью, но дело в том, что я мало чем смогу помочь тебе там.

Он кивает словам волшебника, стараясь не обращать внимания на чёрную дыру, образовавшуюся у него в груди. Итак, ему предстоит пройти через это одному. У него получится. Он выжил после встречи в Волдемортом, слушание в Министерстве не может быть страшнее этого.

* * *

По какой-то неведомой Гарри причине, это определённо ощущается страшнее, чем встреча с Волдемортом. Он осторожно садится на краешек кресла посреди просторного подземелья. Угрожающий звон цепей мгновенно отражается от каменных стен. И взгляды, по меньшей мере пятидесяти волшебников и волшебниц в сливовых мантиях, впиваются в него, будто иглы. Гарри неприятно ёжится.

— Очень хорошо, — говорит министр Фадж. — Обвиняемый, наконец-то, явился. Можно начинать. Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым. Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Сюррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Доролес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли…

— Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — раздаётся за его спиной негромкий голос.

Гарри оборачивается так стремительно, что у него щёлкает шея.

Директор неспешно и уверено заходит в зал, навстречу удивлённым взглядам Визенгамота. Под прокатившийся по всему залу шёпот он колдует себя небольшое кресло рядом с креслом Гарри, а затем садится, положив руки на подлокотники.

При виде Дамблдора чёрная дыра в груди Гарри исчезает словно по волшебству. И несмотря на раздиравшую его ранее досаду из-за решений волшебника, сейчас он, как никогда, рад видеть директора.

Однако вера в то, что слушание закончится хорошо, умирает в Гарри довольно быстро по мере продолжения допроса. Кажется каждый ответ, который он произносит, всё сильнее убеждает волшебников в его виновности. А молчаливое присутствие Дамблдора рядом с ним не внушает оптимизма.

— Атака дементоров — отличная выдумка, мистер Поттер. Ведь маглы дементоров видеть не могут, не так ли? Это только ваши слова, никаких подтверждающих свидетельств… причём уже не в первый раз.

— Я не лгу! — вскрикивает Гарри от отчаяния.

— Довольно! — тут же восклицает Министр. — Я вынужден прервать этот фарс, у нас нет целого лишнего дня, чтобы слушать ваши выдумки…

— Позвольте, Министр, но у нас есть ещё один свидетель присутствия дементоров в том переулке, — наконец вмешивается Дамблдор, заставляя Гарри облегчённо вздохнуть. Министр Фадж, однако, не испытывает никакого воодушевления.

В зал заседания пропускают бледную, но решительную Арабеллу Фигг. Она беспокойно оглядывается вокруг, а после неловко семенит вперёд, усаживаясь на кресло, которое ей уступает Дамблдор. И проводимый Фаджем допрос начинается заново.

Всё это время Гарри хранит молчание, выступая сторонним наблюдателем за собственной судьбой.

После нескольких стандартных вопросов о личности свидетеля, Арабеллу, наконец, просят подробно рассказать о том, что она видела в тот день.

— Десятого августа около девяти вечера я вышла купить кошачьей еды в угловом магазинчике в конце улицы Глициний. И тут я услышала в проулке между улицами Магнолий и Глициний какой-то шум. Подошла, увидела бегущих дементоров…

Он замечает, как рядом с миссис Фигг напрягается Дамблдор. Гарри с силой прикусывает губу от волнения и непреодолимого чувства надвигающейся катастрофы. По всему залу пробегает насмешливый шёпот.

Каждому становится понятно, что женщина врёт.

Министр Фадж щурит глаза на миссис Фигг.

— Бегущих? — с режущей улыбкой спрашивает он.

— Именно, — женщина согласно кивает.

— Понятно. Визенгамот вынужден не принимать в расчёт показания Арабеллы Дорин Фигг, поскольку в результате допроса выяснилось, что свидетель лжёт. Вы свободны, миссис. Можете покинуть зал заседания и подождать снаружи, ваше присутствие в дальнейшем не требуется.

Миссис Фигг поражённо оборачивает к Дамблдору, тот лишь закрывает глаза и едва заметно кивает ей. Тогда женщина поднимается с кресла и, выглядя до невозможного больной, медленно выходит из зала, оставляя Гарри и директора на растерзание Министерству.

Фадж тяжело вздыхает.

— Альбус, право, я не понимаю вашего упорного желания окружать себя столь бесчестными людьми. Всем здесь, кроме вас, очевидно, что мальчик подвержен собственным фантазиям, которые становятся всё опаснее.

— Корнелиус, — тихо произносит Дамблдор, приближаясь к Министру. — Я взываю к твоему благоразумию. Всё это слушание — лишь потворство твоим страхам и нежелание видеть истину такой, какая она есть. Он вернулся.

Похоже, заводить речь о возвращении Волдеморта было ошибкой. Потому что вместо ответа министр гордо выпрямляет спину, отрывая ужесточившийся взгляд от Дамблдора. Он больше не смотрит на директора, полностью сосредоточившись на подсудимом. Сердце Гарри уходит в пятки, ничем хорошим для него это не закончится.

— Кто за то, чтобы признать подсудимого…

Вдруг двери зала вновь распахиваются с глухим стуком, прерывая Фаджа на середине предложения.

— Я приношу свои извинения всем членам Визенгамота за опоздание, — холодный голос человека эхом проносится по подземелью. И Гарри с ужасом осознаёт, что знает, кому тот принадлежит. Он спешно оборачивается, чтобы убедиться в собственной догадке и да… Люциус Малфой, стуча тростью, неторопливо проходит вглубь зала.

— Мистер Малфой? — удивлённо спрашивает министр. — Это частное слушание, только свидетели...

— Я свидетель защиты, — вновь прерывает его волшебник, останавливаясь рядом с изумлённым Гарри. Даже Дамблдор выглядит весьма шокированным его появлением.

— Х-хорошо, мистер Малфой. Неожиданно, однако. Хм-м, видимо…нам нужно ещё одно кресло… Уизли, будьте любезны.

— Нет нужды. Уверен, это слушание не продлится долго.

Его слова вызывают неоднозначный ропот среди волшебников, однако никто не решается громко комментировать самонадеянное заявление Малфоя. Гарри же кажется, что ему снится какой-то невероятный сон. Он продолжает глупо смотреть на блестящие шёлковые волосы волшебника рядом с ним.

— Да... да... хорошо. Итак, не могли бы вы описать события того вечера, а также свою роль в качестве свидетеля защиты мистера Поттера.

— Разумеется. Вечером одиннадцатого августа колдун по имени Наземникус Флетчер вместе с бандой волшебников украли у меня партию высококачественных котлов. Мне не хотелось из-за такого пустяка тревожить служителей правопорядка, поэтому я решил… мирно договориться обо всём с ним лично. Я пытался найти его по оставленному трансгрессивному следу, который, по счастливой случайности, привёл меня в графство Сюррей, город Литтл-Уингинг, рядом с проулком между улицами Магнолий и Глициний.

«Он так безупречно лжёт», — с затаённым восхищением думает Гарри. То и дело переводя взгляд с напряжённого Дамблдора на мистера Малфоя.

— Что Наземникус Флетчер мог делать там? — спрашивает Фадж.

— Боюсь, я не могу дать ответ на этот вопрос.

— Ну мы не можем ждать ещё одного человека…

Гарри внезапно понимает, что это его единственный шанс выцарапать себе оправдательный приговор. Он ещё раз смотрит на Дамблдора, но тот не обращает на него внимания и не даёт никакой подсказки.

Тогда… просто нужно броситься в омут с головой.

— Наземникус Флетчер присматривал за мной этим летом, — честно признаётся Гарри. — Миссис Фигг подтвердит это. Мы все можем поочерёдно описать его внешность, если нужно.

— И зачем же кому-то вроде мистера Флетчера присматривать за вами? — доносится до Гарри противный елейный голос. Он поворачивает голову в сторону говорящего и натыкается на приторную улыбку женщины в розовом.

— Позвольте мне взять слово отсюда, Долорес, — оживает Дамблдор. — Учитывая детство Гарри, я посчитал разумным, как директора школы, назначить волшебника, который бы присматривал за мальчиком, в качестве предосторожности. Министерство проделало великолепную работу по поимке Пожирателей Смерти, но не все из них, к сожалению, предстали перед судом. Я опасался, что Гарри может стать целью слепого возмездия оставшихся на свободе сторонников Волдеморта.

Имя Тёмного Лорда вызывает озноб по коже у всех вокруг, в том числе и у Гарри. Перед глазами невольно появляется образ разъярённого Снейпа. «Не произноси его имя!» — звучит голос профессора у него в голове.

Он украдкой бросает взгляд на руку мистера Малфоя. Мог ли Дамблдор сделать это специально?

— И выбор пал на Наземникуса Флетчера из всех людей? — презрительно усмехается Люциус Малфой. Гарри даже не находит в себе силы злиться из-за этого. Флетчер действительно безалаберно отнёсся к своей работе.

— Хорошо, хорошо. Мы поняли, продолжайте, мистер Малфой.

— Как я уже сказал ранее, трансгрессивный след Наземникуса привёл меня в проулок между улицами Магнолий и Глициний. Я уже собирался аппарировать снова, как внезапно стало очень холодно, нехорошее предчувствие вынудило меня остаться. Затем я услышал мистера Поттера и… магла. Тогда я двинулся в их сторону и увидел двух дементоров, окруживших мальчиков.

— Если вы всё видели своими глазами, почему же не помогли мистеру Поттеру? — спрашивает министр с заметно осунувшимся лицом. Мистер Малфой небрежно пожимает плечами.

— Как вам известно, в прошлом я долгое время находился под империусом, это оставило непоправимые последствия как на моём эмоциональном состоянии, так и на теле.

— Да, да, разумеется, нет нужды объяснять, — любезно отвечает Фадж. Гарри неприятно морщится от его заискивающего тона.

— Я пока не знаю ни одного человека с таким же знаком на руке, который смог бы вызвать телесного Патронуса, министр. К сожалению, это заклинание более мне не доступно. Впрочем, мистер Поттер прекрасно справился самостоятельно. Его олень смог в одиночку отогнать двух дементоров… И в моём присутствии там больше не было необходимости, так что я аппарировал вновь, продолжая поиски Наземникуса.

Оглушительное молчание после его рассказа вселяет в Гарри благоговейный трепет. С внутренним ликованием он замечает, как морщины на лице Фаджа становятся ещё глубже.

Министр с досадой поджимает губы.

— Спасибо большое за ваши показания, мистер Малфой. Они очень помогли делу. Итак. Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным? — спрашивает Фадж, поднимая руку.

Гарри поспешно оглядывает зал и видит, что ещё несколько волшебников подняли вверх ладони. Однако даже так, он понимает, что те находятся в значительном меньшинстве.

— Кто за то, чтобы признать подсудимого невиновным?

Десятки рук взмывают вверх. Мистер Малфой горделиво поднимает голову, признавая во всём происходящем свою заслугу.

— Так хорошо, хорошо… Оправдан по всем пунктам.

— Отлично, — бодро говорит Дамблдор рядом с ним. — Признаться, мне пора. Всего вам доброго.

И, даже не взглянув на Гарри, он стремительно покидает зал.

Примечания:

Пытаюсь выкладывать по две главы в неделю, но не всегда получается. Надеюсь, размер и события главы немного компенсируют это.

Продолжаю в невыгодном свете выставлять Дамблдора, да... Хотя, читая Орден Феникса, понимаешь, что для этого даже особо стараться не нужно. К слову, Малфой в книге действительно крутился возле дверей зала суда, а потом ещё переговаривался с Министром, когда тот вышел.

Ииии скромно напоминаю, что я буду благодарна за любой малейший фидбек. ?