Снеговик и смерч (джен)

Шерлок в минуты раздражения (читай — всегда, когда Майкрофт был рядом) язвительно говорил, что у него синдром старшего брата. Майкрофту всегда требовалось мгновение, чтобы взять себя в руки, и Шерлок наивно принимал это на счет верной догадки.

Он не был старшим. Эвр была.

Всеми любимая умница Эвр. Кажется, не было человека, знавшего её и не поддавшегося её очарованию. Кроме Майкрофта.

Он не считал себя знатоком человеческой психологии, и даже сейчас, по прошествии многих лет, он так и не научился читать людей. Вне сомнения, он был хорошим манипулятором — иначе бы не занимал столь высокий пост в правительстве. Однако, его не покидало чувство, что он — тот самый человек за перегородкой в «китайской комнате». Он в совершенстве научился совмещать карточки — но так и не понял ни одного иероглифа.

И тем не менее. Он знал, он с самого детства, знал абсолютно точно — Эвр лгунья.

Когда он был совсем ребенком, ещё до рождения Шерлока, он фантазировал о том, что она приемная.

Он не боялся её (во всяком случае, тогда), не завидовал (это тоже пришло лишь после рождения Шерлока).

И всё же, что-то заставляло при её нежном «Доброе утро, Снеговичок» его спину покрываться мурашками.

Снеговичок — так она его называла. Конечно, это вызывало умиление у всех, кто слышал. Конечно, Майкрофт осознавал очевидную издевку в её голосе.

В подростковом возрасте, уже после ухода Эвр, Майкрофт на протяжении пары месяцев зачитывался научной фантастикой (странно, что Шерлок не припоминает ему это). В одной из книг ему встретилось описание «эффекта зловещей долины» — гипотеза, по которой робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей.

Когда он прочитал это, то понял — это оно. Не вполне человек; удачно мимикрирующее подобие, но не более.

Он никогда не пытался говорить кому-то о том, что ощущает, прекрасно осознавая, что не встретит понимания. Эвр — любимая дочь. У Эвр много друзей. Эвр зовут на свидания. Эвр не таскает еду из холодильника по ночам. Эвр не запирается в комнате, чтобы читать, читать, читать.

Шерлок любил Эвр.

Майкрофт наблюдал. Шерлок считал её примером. Действительно, а кого ещё — не Майкрофта же? В то время ему было решительно всё равно, что думают о нем окружающие (возможно, это был самообман, но у него нет никакого желания заниматься самообличением спустя все эти годы). Но Шерлок... Майкрофту почему-то казалось это важным уже тогда.

Он хотел мастерить с ним ловушку на Санта-Клауса, хотел строить плот, хотел рассказывать сказки на ночь — тысяч прочитанных текстов хватило бы, наверное, до самого совершеннолетия Шерлока.

Но была она. Всё такая же пугающая для него, всё такая же идеальная для остальных.

Ей зачем-то был нужен Шерлок. Майкрофт знал — Эвр ничего не делает просто так. У Эвр есть план. Все эти милые вечера с подружками, испеченное на день матери имбирное печенье, подаренная Шерлоку на Рождество подзорная труба — это лишь шестеренки, которые однажды сложатся в один механизм.

Если бы Майкрофт рассказал это кому-то, то искренне удивился бы, если бы ему не вызвали скорую психиатрическую помощь. Потому что — в самом деле — подозревать дружелюбную девушку-подростка в том, что человечности в ней не больше, чем у смерча — параноидальный синдром в самом выкристаллизованном его виде.

Майкрофт и не говорил. Не ворочался бессонными ночами, думая о том, как уберечь родных. Не пытался найти способа изобличить.

Он никогда не сможет себя простить.

Когда катастрофа случилось, когда легкий бриз превратился в сметающую всё на своём пути бурю — только тогда он проснулся. Снеговичка разметало по снежинкам, раскидало — не собрать никогда. Остался лишь стержень. Стержень, о существовании которого он и не подозревал.

Как будто вся ответственность, которую он гнал от себя все эти годы, разом свалилась на него.

Жесткий самоконтроль — за тем, какую информацию он потребляет, с какими людьми общается, о чём думает. Он был нужен родителям, он был нужен Шерлоку. Особенно Шерлоку.

У них никогда не было доверительных отношений. Майкрофт чувствовал себя слишком виноватым и ответственным, Шерлока раздражало его внимание.

Они не строили плотов и не ловили Санта-Клауса. Шерлок стал слишком взрослым для сказок, а Майкрофт забыл их все. Кроме одной.

— Грядет восточный ветер, Шерлок. Он сметает всё на своем пути, и нет человека, способного скрыться от него.

Когда придет время, Майкрофт не скроется, он не имел иллюзий на этот счет.

Но дело своей жизни он будет защищать до последнего.