Собаки бывают... (джен)

Еще несколько шагов и Варечка, как обычно, прямо за аптекой главного проспекта нырнула бы на дорожку, ведущую через ее квартал прямо к дому. Или если бы не задержалась перед входом в метро, заболтавшись со своей приятельницей — старшей медсестрой терапевтического отделения, в котором еще несколько месяцев назад Варвара Николаевна была почти бесправным интерном. И тогда ей бы не довелось услышать скрип тормозов, глухой удар и рев заведенного мотора — водитель поспешно скрылся с места происшествия, оставляя Варечку одну-одинешеньку на вечерней улице напротив закрытой аптеки. С ним.

Варечка присела перед ним на корточки и смело протянула руки, нащупывая сквозь черную, слипшуюся от крови шерсть, биение жизни. Оказание первой помощи Варвара Николаевна считала наипервейшей обязанностью врача, кто бы перед ней ни находился. Даже пес. Даже огромный черный пес. Но сейчас ее желания прямо расходились с ее возможностями, так как пес весил примерно столько же, сколько и она сама. Варечка оглянулась по сторонам — несколько любопытных, задержавших шаг после того, как собаку выбросило на тротуар, будто растворились в холодном вечернем воздухе. И Варечка сунула руку в карман за мобильным телефоном.

— А дальше-то что мы с ним будем делать? — Давид вытащил сигарету, зажег ее и с наслаждением сделал первую затяжку. — Опять на улицу? Или в приют?

Варечка бросила на мужа жалобный взгляд, полный тоски и отчаяния.

— Он поживет немного у нас, подлечится...

— Нет, Варя, нет, — голос Давида стал строгим, будто он разговаривал с провинившимся ребенком. Он протянул ей свой телефон. — Сама посмотри. Вот, нашел. Волкодавов нельзя держать в обычной квартире! Ему нужно бегать почти час в день! Когда мы будем этим заниматься?

Варя обиженно надула губки, взяла телефон и пробежала глазами текст.

— А еще это добрые, ласковые собаки, хорошо поддаются дрессировке. Правда, Черни? — обратилась она к предмету их спора. Контуженный пес с повязкой на голове лежал посреди кухни, занимая половину свободного пространства. Пес дышал ровно и глубоко, его веки наполовину прикрывали серые глаза — он спал под воздействием препарата, который вколол ему Давид. Он работал анастезиологом в хирургическом отделении, в которое перетащил к себе Варю. — Час в день человеку тоже полезно двигаться, — Варечка вскочила со своего места, присела перед псом и начала перебирать тонкими пальчиками его густую шерсть. — Парк у нас рядом, вот мы и будем там бегать, Черни научится приносить палку, а еще мы пойдем в собачью школу...

Давид Таймуразович некоторое время понаблюдал за этой картиной, и черты его лица постепенно разгладились.

— Как он оказался на проезжей части? — Давид затушил сигарету и поднялся с кухонного стула.

— Просто. Появился из ниоткуда. Вот Черни чуть и не раздавили, — охотно откликнулась Варя, продолжая гладить пса.

— Почему Черни? — Давид явно скрывал усмешку под деланным недовольством в голосе.

— Ну он весь черный, моя фамилия — Черноус, а коротко Черни.

— Ну нет, раз уж мне его пришлось на себе тащить и учить тебя делать ровный шов, то мне его и называть, — Варя растерянно заморгала на такой пассаж мужа. Тот наморщил лоб, перебирая варианты. — Бим, Джим, Джек... черный... Вот! Пусть будет Блэк! — пес при этом слове слабо шевельнул хвостом. — Видишь, отзывается. Ну, я пошел. Не ври мне больше про старых больных соседок, не давай ему пока воды, остальное сама знаешь, — поцеловал он Варечку в щеку на прощанье.

— Замечательно. Очень быстро идет на поправку, — ветеринар потеребил Блэка по плечу, что пес молча стерпел к большой радости Вари. — Так на объявление о найденной собаке никто не откликнулся?

— Приходили какие-то подозрительные типы, но Блэк их не признал, — ухмыльнулся Давид. — Видать, жулики. Перекупщики собак.

— Перекупщики охотятся на чистопородных, а ваш... — ветеринар окинул пса взглядом, — больше похож на ирландского волкодава, только морда широковата.

— Ну и пусть дворняга, мы его и таким любим, — Варя дала Блэку собачью вкусняшку, которую он аккуратно взял у нее из рук. — Сколько ему лет, как вы считаете?

— Это взрослый, хорошо сформировавшийся пес, — ветеринар, к ужасу Вари, чуть ли не по локоть засунул руку в пасть собаки. Глаза Блэка стали бешено вращаться в разных направлениях, причем каждый глаз со своей скоростью. — В отличной форме — старческие заболевания его еще не коснулись, на мой взгляд ему лет пять-шесть. Учтите, крупные собаки долго не живут... — ветеринар, вытирая руки после осмотра, осекся под расстроенным взглядом Вари. — Хорошее питание, движение, витамины.

— Да, жрет он больше меня, — проговорил сквозь зубы Давид Таймуразович.

— Какое неприличное слово! Он кушает! — упрекнула его Варечка.

— Собаки жрут, — наставительно сказал Давид, косясь на ощерившегося Блэка. — И вообще, если он такой умный, почему команд не знает? Сидеть! — прикрикнул он с досадой на пса, который стал медленно на него надвигаться. — Будто и по-русски не понимает.

— Команд не знает, потому что его никто не воспитывал, — вмешался ветеринар. — Его еще можно всему научить. Например, команда «Сидеть», — он взял собачью галету из рук Вари. — Говорите ему «сидеть», одновременно давите на круп, когда сядет, даете ему лакомство. Вот так, — Блэк с хрустом разжевал вкусняшку.

— Может, ему еще и показывать, как это сделать? — ехидно осведомился Давид. Но Варя не дала мужу договорить.

— Все понятно, спасибо вам огромное! — просияла она, пожимая руку ветеринару. — Он быстро научится, вот увидишь, — ласково обратилась она к Давиду.

Все последующие недели Варя только тем и занималась в свободное время, что учила Блэка командам, выводила его гулять, варила для него полезную для собак еду и почти перестала обращать внимание на терпеливого Давида. Тот только вздыхал, глядя на поглощенную новым увлечением жену, но особо не возражал, так как она с появлением собаки перестала донимать его идеями завести ребенка. Давид выводил Блэка в дни, когда Варя дежурила и практически ужился с псом, у них завязалось что-то вроде мужской дружбы.

И вскоре появились общие секреты от Вари. Так Давид, придя домой, застал пса на месте преступления на кухне — тот каким-то образом умудрился вытащить целую курицу в упаковке из морозильника.

— А ты действительно умный, — Давид посмотрел на курицу на полу, на стоящего перед ним Блэка со сконфуженным видом и на закрытую дверцу холодильника. — И потрепал его по шее. В первый раз.

Второй раз был, когда они с Блэком смотрели по телевизору, как ЦСКА сражается с Локомотивом. Блэк внимательно следил за действиями команд и каждый раз вилял хвостом, когда ЦСКА удачно забивал гол. Сердце Давида оттаяло, и пес получил свою порцию вкусняшек и почесывание за ухом.

И Давид совершенно не рассердился, когда застал пса, развалившегося прямо на их с Вариной постели. Блэк так заспался, что не сразу вскочил при звуке шагов хозяина. Давид опять погладил его, уже непроизвольно. Варя об этих случаях ничего не знала.

У Вари тоже были общие с Блэком секреты от мужа. Однажды она обнаружила собаку перед разбросанными на полу газетами. Ей даже показалось, что он будто бы читал — газеты лежали не очень ровно, но определенный порядок там наблюдался. Она просто пожурила пса и убрала ящик с газетами повыше, так, чтобы крупный Блэк не мог его достать.

Однажды она нашла Блэка стоящим в ванной — у Вари было чувство, что он пытался открыть кран. Тогда она как следует помыла его, благо состояние раны уже позволяло это сделать. После пес, укутанный в старое большое полотенце с довольным видом посапывал на коврике, а Варя пыталась спросить у интернета, любят ли собаки самостоятельно принимать душ. Однозначного ответа на этот вопрос она так и не нашла.

Легкое беспокойство охватило супругов, когда они увидели, как Блэк отрывисто поскуливает и делает странные прыжки по кухне с места на место, отчего жалобно звенели стаканы в шкафу. Когда пес оглянулся, заметив их стоящих в дверях, супруги испугались бешеного взгляда серых, почти человеческих глаз собаки. Посовещавшись, они еще раз отвели его на осмотр к ветеринару и сделали Блэку прививку от бешенства. Правда Варя немного посомневалась, вдруг предыдущие хозяева все-таки успели в этом году привить собаку, но уступила доводам специалиста.

С тех пор Варвара Николаевна немного настороженно стала относиться к псу. Она жаловалась мужу, что пес на прогулке сильно рванул поводок и чуть не убежал. Однако, сделав большой круг по скверу, вернулся на окрики плачущей Варечки.

— Давай отвезем его к моим родственникам, — предложил Давид. У Вари показались слезы на глазах, а Блэк слегка заворчал. — Ему нужна свобода. Он должен охотиться, покорять большие пространства.

— Нет, к твоим далеко.

— Ну не везти же его к твоей маме? У нее нет собственного дома.

— Зато рядом много простора, — подхватила Варя мысль и тут же загрустила. Блэк осторожно лизнул ее в руку. Лицо Вари просветлело, и она достала новенький набор расчесок и начала приглаживать спутавшуюся черную шерсть.

Один раз Блэку удалось все-таки сильно напугать Варечку. Она слишком рано пришла домой, и ей показалось... нет, всего лишь показалось на один миг, что на кухне вместо собаки находится высокий мужчина с длинными черными волосами и в пальто. Ей почудилось, как мужчина в прыжке на ее глазах превратился в пса, который стал весело прыгать возле хозяйки и ласкаться. Варечка приняла успокоительное и тоже ничего об этом не сказала Давиду. Просто переутомление. Обычное переутомление.

Блэк с того дня вел себя смирно, не огрызался, когда расческа впивалась в его бок, но больше времени старался провести рядом с Давидом. Тот брал теперь пса на все более длительные прогулки по городу. Даже по магазинам — он предпочитал выбирать себе одежду без Вариных советов и запросто оставлял Блэка перед дверьми магазина. Пес всегда сидел смирно, гордо поглядывая на прохожих, которые на всякий случай обходили его на почтительном расстоянии.

После одной из таких прогулок Блэк притащил в дом гладко отполированную палочку. Где он ее достал, Давиду Таймуразовичу не было известно. Когда он вышел из магазина, то Блэк сидел, явно довольный жизнью, а в зубах держал эту самую палочку. Так пес притащил ее домой и держал на своем коврике, не соглашаясь ее отдать, даже когда ему предлагали другие игрушки.

Приблизительно в то же время Варя начала замечать странные вещи, происходящие в их квартире. То на кухонном столе оказывалась грязная посуда — а ведь Давид был аккуратистом и всегда убирал за собой тарелки; то полотенце в ванной было подозрительно мокрым, то Варечка находила длинные черные волосы. И ревность начала разъедать ее сердце. Пока Давид не заставил ее разговориться.

И Варечка не выдержала — рассказала ему и о волосах, и о посуде, и даже о Блэке в ванной, а также о том, что ей привиделся чужой. Она сама не знала, есть ли тут связь, но Давида это почему-то сильно заинтересовало.

— Тс-с-с, — приложила палец к губам Варечка. — Слышишь, это вода в нашей квартире льется?

Давид приставил ухо к двери и осторожно повернул ключ в замке. Они почти бесшумно открыли дверь и на цыпочках прошли в квартиру. Пес исчез, из ванной действительно слышался шум и плеск воды, а мужской голос весело напевал какую-то песню. По-английски.

Супруги переглянулись, и Варя осталась наготове в дверях, с телефоном в руке. Давид тихонечко достал из ящика с инструментами молоток, приблизился к ванной и рванул на себя дверь. Худощавый мужчина с копной длинных черных волос, нежившийся в их ванной, удивленно взглянул на появившихся во внеурочное время супругов. Рядом с ванной на кафельном полу лежала любимая палочка Блэка, а на стиральной машине валялся длинный темный плащ.

— Отвечай, кто ты такой и куда дел нашу собаку? — Давид шагнул в ванную, угрожая незваному гостю молотком и ловко наступая на деревяшку — просто инстинктивно, так как рука лохматого сразу потянулась за палочкой. Черноволосый, очевидно, размяк от горячей воды, поэтому Давид оказался быстрее. Он прижал локоть к горлу черноволосого, но поскользнулся на круглой деревяшке и плюхнулся в воду. Варя при звуках борьбы начала судорожно набирать номер, но ее пальцы дрожали, а дальнейшие события она вспоминала с трудом.

— Так вы говорите, что долго искали свою собаку, — спросила Варя, улыбаясь затуманенными глазами. Давид сидел рядом с ней на диване в гостиной. Оба они приветливо взирали на своего гостя, который представился им как Сириус.

— Да, я искали собаку, — проговорил тот, энергично кивая. Слова на русском языке явно давались ему с трудом. Сириус, полностью одетый, стоял перед ними, держа в руках палочку. — Спасибо. Хотеть сказать спасибо Варя, Давид. Вы запомнить — Блэк есть мой собака, вы дать объявление, я приехать, забрать Блэк.

— Пережить потерю памяти... Удар по голове, совсем один, в чужой стране, — в Вариных глазах стояли слезы, но говорила она глухо, будто между ней и гостем был толстый кусок стекла. — Как хорошо, что вы поправились и все вспомнили. Прощайте, хорошей дороги.

— Мы будем скучать по Блэку, — так же глухо проговорил Давид.

Собиравшийся уходить Сириус медленно повернулся. Его серые глаза задумчиво осмотрели Варю, он что-то прошептал и наставил на нее палочку.

— Нет, скучать нет, — улыбнулся он и подмигнул Давиду. — Там... есть ребенок, — указал он на Варин живот, развернулся и ушел.

Первым очнулся Давид. Он обнял жену и заглянул ей в глаза.

— Все хорошо. Блэк нашел хозяина. У такого хорошего пса обязательно должен был найтись хозяин. Надо же, еле по-русски говорит, а собаку нашел. Молодец.

Варя всхлипнула, но сдержала слезы и улыбнулась в ответ.