Потерянные факты, имеющие отношение к моей жизни (джен)

— Дениска, тебя ждут в приемной.

Принесшая эту весть Лаура смотрела на меня с таким сочувствующим видом, словно за мной приехала инквизиторская тройка вкупе с палачом. В нашей фирме, специализирующейся на оказании мелких услуг населению, Лаура была гадалкой, правда, в отличие от меня, у нее дар был сильный и постоянный, у меня же сила зависела от фазы луны, настроения, усталости, энергетических потоков и прочих, порой совершенно неожиданных факторов. Я кивком поблагодарил коллегу и пошел посмотреть на того, кто способен вызвать столь необычные эмоции у всегда спокойной и доброжелательной Лауры.

В кресле у окна сидел лейтенант Вачовски. Он с интересом рассматривал обстановку. Дизайн приемной заказывали у какого-то специалиста экстра класса, поставив перед ним задачу — сделать так, чтобы любой, попадающий в это помещение, ощущал душевный трепет и уважение к работающим здесь людям и нелюдям. Специалист с задачей, в общем-то, справился, но иногда случались осечки. Например, с лейтенантом Вачовски.

— Господин Серов, — скользнув по мне взглядом, официально произнес он. — Прошу проехать со мной.

— У меня рабочий день, — я попытался отвертеться от оказываемой чести.

— С вашим руководством все уже обговорено, — небрежно отмахнулся от рабочей дисциплины Вачовски.

— Переодеться хоть можно?

Вачовски вежливо улыбнулся, а я поспешил сбежать, не дожидаясь вербального подтверждения разрешения.

— Что ему от тебя надо? — зашептала Лаура, косясь на дверь.

Мы с ней делили один кабинет и оба получали от этого немалую выгоду. Некоторый инструментарий требовался нам обоим, а стоил при этом недешево. Например, хрустальный шар. Метрового диаметра сфера покоилась на мощной подставке, была идеально настроена на нас обоих — наши столы находились на равном удалении от шара и помех не создавали. Общим был и шкаф со всякой мелочевкой. Опять же мы при случае могли подменить друг друга или взять заказ. К тому же за время работы между нами установились теплые дружеские отношения, краем уха я даже слышал сплетни насчет нашей грядущей свадьбы, но мы с Лаурой знали — эти разговоры так и останутся слухами. Есть грань, за которую переступать не стоит. Например, потомственной ведьме при общении с химерой. Результат может быть просто непредсказуемым — от закрепления постоянного второго облика у меня до полного исчезновения дара у Лауры. Да, кстати, она единственная в фирме была в курсе того, кто я есть на самом деле.

— Говорит, надо с ним ехать, — признался я.

— Ой, Дениска…

Я скрылся за ширмочкой, прихватив свои вещи, а Лаура стала просвещать меня относительно моего нового знакомого. Лейтенант Вачовски действительно принадлежал к лесным эльфам, перевели его в Сайлент-Блад совсем недавно, с год назад, но откуда и за что сослали в этот крошечный городок, толком никто не знал.

— Знаешь, если бы его характер повторял облик, я бы плюнула на свои убеждения и давно окрутила его, — призналась Лаура. — А вот если бы внешность походила на характер…

Я оценил многозначительную паузу, недоверчиво хмыкнул и потребовал пояснений. Ничего конкретного Лаура сказать не могла — все на уровне слухов. Жестокое обращение с заключенными — но никто из них не обращался в лазарет и не подавал жалоб. Необузданный гнев — но жертв и разрушений не зафиксировано.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Лаура. — Наверное, все дело в том, что о нем никто ничего плохого сказать не может. Конкретного. И при этом он такой…

Она мечтательно закатила глаза. Я припомнил свои первые впечатления и согласно кивнул.

— Ладно, Дениска, это все сантименты, но… Будь осторожен, ладно? Что-то у меня на душе не спокойно.

Я успокаивающе похлопал ее по плечу, повесил рабочий костюм в шкафчик и пошел сдаваться полиции.

Машину Вачовски вел уверенно и сосредоточенно — это я оценил еще в нашу прошлую поездку. Сам я водитель средненький, водить умею, но стараюсь этого избегать — был как-то случай, когда едва не попал в аварию. Пострадавших потом отпаивали зельями и спиртом, ибо не каждый день можно увидеть, как из автомобиля вылупляется дракон. Пусть совсем небольшой, но вполне огнедышащий…

— Вам предстоит присутствовать на опознании тела, — отъехав от здания фирмы на приличное расстояние, заговорил Вачовски.

— Но я здесь почти никого не знаю.

— Эту особу вы знаете.

Я припомнил события недельной давности, и мне разом поплохело.

— Маняня?

— Сами все увидите.

При свете дня полянка выглядела несколько иначе, чем запомнилось мне. К тому же, на ней сейчас толпилось изрядное количество всяческих экспертов — с фотокамерами, какими-то инструментами и просто о чем-то переговаривающихся. При виде лейтенантского «Илюзьона» разговоры смолкли, и мы выходили из машины в гнетущей тишине.

— Бруммор, настраивай кристалл, — распорядился Вачовски.

Гном с рыжей бородой, заплетенной в несколько кос, кивнул и забормотал под нос, возясь около портативного инфокристалла, периодически поглядывая на меня. Присутствующие тоже поглядывали в мою сторону с интересом, но вопросов не задавали.

— Готово, лейтенант, — наконец прогудел гном. — Можешь начинать.

Вачовски отвлекся от созерцания крон деревьев и повернулся ко мне, жестом велев подойти ближе к кристаллу.

— Лейтенант Вачовски, отдел насильственных смертей. Представьтесь.

Я ответил на несколько вопросов общего характера (где и кем работаю, знаю ли об ответственности за дачу ложных показаний, имею ли представление о работе инфокристалла), а потом Вачовски махнул рукой и приказал:

— Блад, показывай.

Дюжий орк, доселе молча глазевший на меня, кивнул и снял кусок ткани с ранее незамеченного мной продолговатого предмета.

Маняня лежала у кромки воды, судорожно сжав пальцы на горле, в широко открытых глазах отражалось небо, а на губах засохла белесая пена.

— Вы знаете эту личность?

Голос Вачовски был по-прежнему ровным, но я готов был поклясться, что в нем можно было различить горечь и печаль.

— Да. Это русалка Маняня.

— Вы уверены?

— Да.

— Опознание окончено, — произнес Вачовски.

Гном щелкнул по инфокристаллу, и тот перестал мерцать едва заметным голубым светом, став мутновато-белым.

— Что с ней случилось? — тихо спросил я у Вачовски. — Как?..

— Утонула.

Я с недоверием посмотрел на него, но Вачовски был серьезен и мрачен.

— Я могу подойти ближе?

Вачовски молча кивнул.

Два орка в полицейской форме молча укладывали Маняню на носилки. Я рефлекторно протянул руку и закрыл ей веки. Блад неодобрительно поджал губы и…

…— Что ты ему сказала, тварь? — ввинчивался в уши громкий голос. — Отвечай, быстро!

Тело горело, как и все вокруг. Жарко, удушливо, мерзко.

— Отвечай, мерзавка!

Из горла с хрипом выдавливались слова.

— Ни… ни… ничего…

Торжествующий смех заглушил попытки вытолкнуть остатки фразы.

— Сдохни, нелюдь!

Вода вскипела и обрушилась смертоносной волной…

— Он что, припадочный? — озадаченно прогундосил кто-то совсем рядом со мной.

— Провидец, — коротко отозвался Вачовски. — Я справлюсь сам. Увозите ее и заканчивайте с осмотром места.

На мои виски легли прохладные пальцы и слегка помассировали кожу. Я с трудом разлепил веки, смаргивая слезы, и посмотрел в глаза Вачовски.

— Опять видение? — тихо спросил он, и в этот раз его голос не был ни равнодушным, ни безразличным.

— Мгию н’нжно, — прохрипел я, пытаясь сесть.

— Не магия, — успокоил меня Вачовски, помогая. — Я еще не сошел с ума — конфликтанту свою энергию вливать.

— Ы? — ничего более осмысленного я сейчас выдавить из себя не мог.

Конфликтанты встречались примерно с такой же частотой, как и химеры, но были еще более загадочным явлением. Магия имеет множество оттенков и направлений, и порой два мага имеют полное совпадение направления энергетических потоков и полюсов, а иногда случается наоборот. От расы и пола этот никак не зависело, от слабости или силы магического дара тоже. Шанс на встречу конфликтантов ничтожно мал, но если они оказывались друг рядом с другом, никогда заранее нельзя было сказать, во что это выльется.

— Именно.

Вачовски поднялся и протянул мне руку, с легкостью помогая встать на ноги. Я ему даже позавидовал. Мало того, что красив как бог (или как эльф, что почти одно и то же для большинства рас), так еще и силен. Я, конечно, тоже силой не обделен, хотя по мне это сложно сказать. Ростом и телосложением мы с Вачовски примерно одинаковы, но то, что в его случае выглядит как изящество и легкость, в моем смотрится как хлюпик и задохлик. Под одеждой не видно, что на самом деле я вполне себе мускулистый, точнее, жилистый, и уж на лице у меня точно не написано, что я оборотень. В конце концов, серо-зеленые глаза и пепельно-русые волосы встречаются и у обычных людей, и у полукровок.

Между тем Вачовски подхватил меня под локоть и не слишком быстро, но вполне уверенно повлек к машине. Я даже удивился такой заботе о ближнем, но высказать благодарность не успел: к тому моменту, как я окончательно пришел в себя и мог бы ее выразить, мы подкатили к зданию, над дверьми которого красовалась монументальная надпись: «Криминальная полиция».

— Нам с вами еще о многом стоит побеседовать, — видимо, заметив мой взгляд, откликнулся Вачовски и вновь повлек меня за собой. — Этель, он со мной, — бросил он сидевшей в небольшой комнатке девушке. — Принеси чего-нибудь, вымотался.

Наше небольшое путешествие окончилось в кабинете с табличкой «Лейтенант Х. Вачовски».

— Садитесь, — махнул Вачовски в сторону кресла у окна.

Сам он подошел к стоящему прямо напротив двери столу и стал шарить по ящикам, и лишь потом устроился во втором кресле.

— Господин Серов, расскажите мне о том, как вы попали в фирму «Кощеев и Ко».

За два часа общения Вачовски вытряхнул из моей памяти то, что я, как мне казалось, успел забыть. При этом, надо отдать ему должное, был вполне деликатен, хоть и упорен, с посильной помощью Этель накормил сносным обедом и напоил превосходным чаем. За последнее я готов был простить ему почти все — почему-то в казенных заведениях если и предлагают что-либо, то только кофе. А он мне, конечно, не противопоказан, но маложелателен.

— Получается, что недельной давности спор в вашей фирме был рассчитан на то, что именно вы проиграете, — подвел итог нашей беседе Вачовски.

— Я случайно встрял в него, — немного подумав, не согласился я. — Шел мимо, услышал и…

— Вы ошибаетесь, — отмахнулся Вачовски. — Но суть не в этом. Вы, именно вы должны были присутствовать именно там и именно в то время.

Я скептически улыбнулся, но он продолжал:

— Вы сами признались, что о том, кто вы такой, мало кому известно. Внешне вы походите на человека, ваш дар слабый и нестабильный, но он имеется. Вы должны были стать очередной жертвой.

— Что?

— Будьте осторожны, — вставая, произнес Вачовски. — Не знаю, возможно, я и ошибаюсь, но… Будьте осторожны.

Домой я шел озадаченный по самое не хочу. Странные выводы лейтенанта никак не шли из головы, да и сам разговор… Что-то лейтенант хотел у меня узнать, что-то, для него очень важное. Потом вспомнилась Маняня, ее заливистый смех и шаловливые взгляды… И полный ужаса взгляд навеки распахнутых глаз. Я торопливо набрал номер телефона, продиктованный мне лейтенантом.

— Криминальная полиция, Вачовски.

— Она не сказала ему о том, что рассказала вам все, о чем вы спрашивали, — затараторил я в телефон. — Он решил, что она ничего вам не сказала.

— Успокойтесь, — произнес Вачовски. — И только потом говорите. Внятно.

Я глубоко вдохнул-выдохнул пару раз, прикрыл глаза и заговорил уже спокойнее.

— Ее перед смертью спрашивали, что она вам рассказала. — Я передернул плечами, уж больно неприятно было вспоминать увиденное. — Тот, кто допрашивал, решил, что она ничего вам не рассказала, хотя на самом деле сказала все.

— Берегите себя, Серов, — ласково произнес Вачовски, и я оторопел от неожиданности. — И на работу завтра не ходите.

— Я не могу, я…

— Не переживайте, у вас и без того найдется, чем заняться.

Я тупо смотрел на пикающий телефон, пытаясь понять, что это было. В любовь с первого взгляда я не верил, в дружбу тоже. За недолгое время нашего знакомства Вачовски показался мне вполне уравновешенным, местами непробиваемо спокойным, лишь по какой-то прихоти носящим маску то ли скучающего эстета, то ли непризнанного гения. Смена тона в нашем разговоре, точнее, послышавшийся мне отголосок беспокойства был внезапен и наводил на мысли. Самые разнообразные. Тем не менее, на работу я не пошел. С утра позвонил Лауре и попросил ее передать шефу, что я приболел. К моему удивлению, Лаура не на шутку встревожилась.

— Дениска, если он тебе что-то сделал, ты ему не спускай! — горячо заговорила она. — Если хочешь, я поговорю кое с кем…

— Лаура, ты что?! — возмутился я. — Я еще вчера утром себя не очень чувствовал, так что кроме меня, шалопая, никто не виноват. А если ты про Вачовски, то он меня даже чаем напоил вчера.

— Ох, Дениска, смотри, — вздохнула Лаура. — Неладно с ним что-то.

— Смотрю, — успокоил я ее. — В оба.

Я никогда не был ранней пташкой и радовался тому, что рабочий день в нашей фирме начинался в 9.30. Но сегодня, не смотря на то, что спал я плохо, подскочил ни свет, ни заря. Кажется, мне что-то снилось, но что именно, вспомнить я не мог, да и не хотел, но остался привкус чего-то мерзотного. Я попытался заглушить его вкусным завтраком и крепким чаем, окончательно прогнав желание еще немного поваляться в кровати и, может быть, даже подремать, и решил прибрать в своем обиталище.

Я снимал небольшую квартирку, состоящую из кухни и одной комнаты. По здешним меркам это было слишком крохотное и некомфортабельное жилье, почти трущобы — ведь в каждом уважающем себя доме должна быть как минимум спальня и гостиная! Но мне нравилась моя квартирка. В свое время я вынужден был ютиться и в крохотной палатке, и в полуразвалившемся сарае. К тому же цена за мои нынешние апартаменты была соответствующая, так что я, получая довольно неплохую зарплату, мог себе позволить некоторые излишества. Развести бардак я не успевал — утром вставал и шел на работу, вечером отправлялся погулять, а потому дома только спал, завтракал и приводил себя в порядок. Тем не менее, посуда регулярно скапливалась, как и пыль, а потому уборка была необходима. Ей я и занялся, слушая радио и подпевая себе под нос, и предавался этому занятию с полной отдачей. Стук дверного молотка я услышал не сразу. Он чудесным образом вплетался в мелодию, и лишь во время паузы между песнями я осознал, что стучат уже довольно давно. Швырнув мокрую тряпку в ведро с водой и вытерев руки о домашние штаны, я пошел открывать, проворчав под нос:

— И кого принесло?

За дверью стоял Вачовски.

— Я же просил вас быть осторожнее, — недовольно произнес он. — А если бы это был ваш несостоявшийся убийца?

— Да кому я нужен? — вопросом на вопрос ответил я и посторонился, пропуская его внутрь.

— Именно это я и хочу выяснить.