Отравленная роза (гет)

Скачайте саундтреки перед прочтением:

http://narod.ru/disk/21519048000/%D0%BC%D1%83%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0%20%D0%B4%D0%BB%D1%8F%20%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%8B.rar.html

_______________________________________________________

Чернота поросшего плесенью камня, отсутствие света, лишь небольшие проблески факела сквозь толстую решетку окошка в двери. Минимальное пространство и вмурованная в стену кровать, «уютный» санитарный узел через перегородку. Северус назвал бы это место номером повышенного комфорта, если бы это не было тюремной камерой. Да, Аллегра постаралась, чтобы его содержали в приемлемых условиях, здесь даже туалет есть, и заботливые эльфы приносят еду три раза в день, правда он ее не ест. Все остальные подземные камеры Малфой-мэнора были в полтора раза меньше. Хотя очнулся Северус уже здесь, он точно знал, что это особняк Люциуса, за время «дружбы», не трудно было изучить подземелья. Да, это место просто курорт для предателя, которого уличили. Разве стал бы Тёмный Лорд оставлять ему жизнь? Да после попытки спасти Поттера, он бы долго и мучительно вырывал Северусу ногти по одному, а затем отрубал бы по фаланге пальцев в час. Далее несколько сильных Круцио, ну и, конечно, следующим этапом попасть на ужин к Нагайне.

Какая демоническая сила вселилась в Северуса, когда он, не раздумывая ни секунды, раскрыл себя? Это всё из-за неё… Подпитанная временем ненависть к Аллегре, переросшая из всепоглощающего чувства вины, стала причиной. Сумасшествие одной сумасшедшей ошибки привело в действие странный механизм, состоящий из нескольких цепочек. Из-за него Кэрроу пошла к Волан-де-Морту, следовательно, из-за него погибла Грейнджер, это повлекло еще несколько смертей. Все самокопания и споры с самим собой ни к чему не привели. Из-за него Аллегра вмешалась в ход плана, придуманного покойным директором, потому что знала ситуацию изнутри. Черт бы побрал её дар, черт бы побрал слепого Дамблдора и самого Снейпа, который не стал опираться на интуицию и пошел на поводу у старика! Мерлин! Северус даже извинился перед лже-Гермионой за свои действия и подозрения! Грубейшие ошибки и недочеты… теперь Британия принадлежит Тёмному Лорду…

Отчего Снейп решил вмешаться в ход войны? Это неимоверное давление ситуации. Всё, что так долго воспитывал в себе Северус, а именно: выдержку, терпение, всё полетело келпи под хвост, когда он просто сорвался и совершил великую глупость…

Порыв смеси ненависти и страха за жизнь сына Лили сделал свое…Серые глаза сквозь прорези маски, глаза цвета ненависти и боли, глаза, которые когда-то любили его, а теперь превратили святое чувство в извращенное понятие о двух душах. Она была такой хрупкой, такой несчастной полтора года назад, Аллегра оставалась тихоней и прилежной старостой с маленьким секретом. В глазах цвета пасмурного неба никогда не проскакивала жестокость, беспощадность, а сейчас… в ней сидит фурия, злобная тварь с невидимыми клыками и когтями. Темпераментная, грубая и наглая, вот в кого превратил Северус то забитое существо, пытавшееся покончить с жизнью от нежелания вступать в ряды Тёмного Лорда. Убийца, она не боится произносить запрещенных заклятий и вести двойную игру. Не боится лгать и что-то утаивать от самого Тёмного Лорда. Аллегра не так проста, как считают все Пожиратели, в голос смеющиеся над ней. А всё из-за непонимания. Она хранит много секретов, она добросовестна в своей вере, она хорошая актриса. Волан-де-Морт по достоинству оценил личные качества молодой ведьмы, и, черт подери, она действительно его правая рука! Она заменяла Люциуса в министерстве, когда тот и не думал приходить в себя после ранения. Она добывала информацию из первых рук, и знала объект, где будет находиться Гарри Поттер. Черт подери, именно она открыла вход в Отдел Тайн! Северус уже устал предполагать, что за магия или артефакты ей подвласты.

Гарри Поттер… Дамблдор пророчил сыну Лили короткий век. Гарри…

Северус хрипло вздохнул, боль вступила в сердце.

«Безумец, что же я натворил…».

Мальчик не должен был попадаться сейчас… Его распознали сразу в теле коренастого рыжеволосого паренька, якобы еще одного из Уизли. Аллегра слишком хорошо знает его и Рона, чтобы вычислить, что мальчики непременно будут держаться вместе.

Северус не двигался, находясь в одной позе вот уже три дня, он не ел и не спал. Он не чувствовал конечностей, боль стала наказанием за ошибки. Каменная койка, руки на поджатых коленях, голова опущена. Черная щетина замарала бледную грязную кожу. Волосы превратились в спутанные сосульки. Весь вид был удручающим. Он не оправдал надежды Дамблдора, который сам ошибся в расчетах, не заметив маленькой скверной крысы, затесавшейся в Хогвартс — дочери Пожирателя Смерти во втором поколении.

Всё кончено, миру пришел конец, Тёмный Лорд уже восседает на новом троне, управляя марионетками в Министерстве Магии. Теперь угнетение низших слоев, а именно — магглорожденных, станет первоочередной задачей сумасшедшего фанатика у аппарата власти. Что будет с Хогвартсом, что же будет с Британией? Сколько голов жертв еще украсят тронный зал нового правителя, прежде чем сопротивление будет полностью подавлено?

А Северус сидит здесь, как домашний ворон, запертый в клетке. Аллегра опять не позволила ему умереть Жизнь стала расплатой за его грехи. Участь быть зависимым от нее хуже смерти. В этой сырой камере его преследуют галлюцинации...

Плодом больного воображения стал Её детский смех, тот, который он так любил… а иногда всхлипы и мольбы о помощи… Лили стала его демоном, преследующим по пятам напоминанием об ошибке. Шизофрения стала практически осязаемой. Теперь Северус виноват и в смерти её сына. Мерлин, самые страшные муки ада не станут расплатой за всё, что он натворил.

Сквозь транс угнетающих раздумий, он едва расслышал скрип железной двери и различил тень на стене, шедшую от окошка. Его никто не навещал три дня, никто…

~~

Сжимая в кулаке волшебную палочку, я шагнула в камеру. Темень окружающая вокруг, содержала в себе силуэт поверженного мужчины, сидевшего на каменном ложе в позе апатии. Северус погиб душой, и отнюдь я не чувствовала упоения. Горечь сковывала изнутри, ненависть прошла, оставив место зияющей ране на сердце. Тёмный Лорд был зол на него, но всё же, выполнил то, что обещал полтора года назад, и отдал Северуса мне, подарил мне никчемного потерянного человека, винившего лишь себя в случившемся.

Он больше не был похож на прежнего строгого профессора зельеварения или ЗОТИ, теперь Снейп напоминал жертву дементора с высосанной душой. Он был мертв, несмотря на то, что его сердце билось.

Поднос с едой в моей руке был сжат до белизны костяшек пальцев.

— Люмос Максима, — скомандовала я, и шар света поднялся к потолку, освещая убогое пристанище пленника… моего пленника…

Лучше бы я этого не делала. Он превратился в жалкое подобие себя. Северус сполна заплатил за свои ошибки, и уже был достоин смерти, но я не могла его отпустить, не могла убить. Сальные волосы превратились в бесформенный клок. Седина появилась внезапно, его всегда черная шевелюра сейчас напоминала парик актера, которого состарили нарочно, для роли. Россыпь белесых волос окружала всегда идеально черную голову.

— Северус, — неуверенно произнесла я.

Молчание было мне ответом. Он не шелохнулся и, казалось, что он даже не моргает.

— Ты не ел три дня, ты должен поесть, — тише продолжила я, чувствуя, как вся моя душа превращается в комок боли.

Приблизиться к нему я пока боялась, мало ли что взбредет в голову полоумному пленнику? Казалось, что он ушел в другой мир, а не просто отказывался со мной общаться.

— Вингардиум Левиоса…

Поднос поднялся в воздух и по мановению волшебной палочки поплыл в его сторону, осторожно опустившись на краешек тюремной койки. Мне запретили содержать его в своём поместье. Тёмный Лорд только сегодня позволил с ним увидеться. То была такая мука слушать доклады эльфов о том, что Северус не притрагивался к еде и воде, и ни разу не сменил положения.

Дурдом творился и в Министерстве. Игра в Люциуса не доставляла мне удовольствия, изменение облика и вовсе мне больше не нравилось. Я ненавидела свой дар. Но не имела права отказаться. Пожиратели Смерти и пешки под Империусом устраивали себе положение. Не все работники вышли на следующий день после нападения. Министерство словно опустело. Всем было страшно, но предупреждения, отосланные от имени нового нареченного министра магии Пия Толстоватого — временной куклы под Империусом, всё же подействовали на людей. Пророк написал очередную околесицу, а так же вышла книга под названием: «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», которая, несмотря на неразбериху в стране по поводу внезапной революции, была раскуплена населением. Мир не торопился привыкать к новой власти. Наши люди заполоняли управленческие верха, составляя план по привлечению граждан на единственно-верную точку зрения. Тёмный Лорд был доволен как никогда. Он всё так же продолжал обитать в Малфой-мэноре.

Скоро и он выйдет на большую сцену, когда магический мир смирится. Мы победили, Гарри Поттер у нас, надежда человечества в скором времени простится с жизнью под триумф Лорда Волан-де-Морта, а пока мальчик содержится в дальнем крыле подземелий, подальше от Северуса…

— Если ты не поешь, мне придется тебя заставить, — сделала голос жестче я и приблизилась на один шаг, чтобы вновь различить полное игнорирование со стороны заключенного.

Я тяжело вздохнула, сделала взмах волшебной палочкой, произнося очищающие заклинания, чтобы вновь придать Северусу божеский вид. Он наплевал на себя, а я не могу…

— Ешь! — нервно повысила голос я. — Это последнее предупреждение…

— Если у тебя еще осталась совесть, просто убей меня, — хрипло произнес он, заставив меня шарахнуться от неожиданности.

Подавив напряжение, сковавшее тело, я негромко сказала:

— Просто поешь, и тогда я уйду.

— Обещаешь? — усмехнулся Северус скрипучим голосом. — Оставь меня в покое…

Возмущение граничило с безысходностью.

— Будь чуточку благодарнее за то, что ты еще жив, — чувствуя первые ростки гнева внутри, изрекла я.

— За что? — ехидно переспросил мужчина, потом поднял голову и взглянул на меня.

Судя по неприятной гримасе, шея его затекла. Лицо осунулось, под глазами залегли тяжелые круги. Глубокие морщины обрамляли уголки губ, стремящиеся вниз. Больно было видеть его таким.

— Нужно было убить тебя еще в ноябре позапрошлого года, — фыркнул он, придавливая меня воспоминаниями.

Это было ужасно… тот момент, когда я открыла ему тайну о Лили, о том, что это я грязно использовала её облик, чтобы затащить его в постель…

— Как ты смеешь это говорить, Северус? Как твой гнусный язык поворачивается говорить мне такие вещи после того, что ты сделал? — дыхание перехватило от негодования, я прекрасно знала, что он злит меня намеренно, пытается задеть побольнее.

Спокойствие на его лице, напротив, говорило о внутренней борьбе. Я слишком хорошо знала его, чтобы понять, что он выплескивает на меня своё чувство вины.

— Ты так не считаешь, — равнодушно произнесла я. — Я знаю, ты мечтаешь изменить тот день. Я слишком хорошо знаю тебя, Северус, чтобы сказать, что ты зарылся в чувство вины с головой. Твоя ненависть ко мне произрастает из совести. Но я больше не виню тебя за то, что ты сделал…

— Что ты обо мне знаешь? — неожиданно рявкнул он. — Ты глупая эгоистичная дрянь, ты понятия не имеешь что ты со мной сделала!

— А, ты снова об этой дохлой грязнокровке? — я с вымученной улыбкой наблюдала то, как он проглатывает эти слова; нас обоих тошнило друг от друга, но мы оба до сих пор испытывали всепоглощающее чувство вины, в котором никогда не признаемся. — Лили, кажется? Северус, ты жил прошлым, ты до сих пор им живешь. Знаешь, я поняла, мне не за что себя винить уже давно. Я была всего лишь ребенком, ребенком, девочкой, что ты возненавидел за любовь, которой недостоин, — последние слова давались мне с трудом. — Ты достоин смерти за то, что ты со мной сделал, но жизнь будет куда более жестоким наказанием. Ты глупец! Я предупреждала тебя, что не стоит предавать Тёмного Лорда, он больше не простит тебе ошибок!

— Ты идиотка, Аллегра, такой жизни мне не надо, — равнодушно произнес он.

— А какой, Северус? Да ты уже шестнадцать лет как считаешь себя мертвым, шестнадцать лет ты гробил себя, превратившись в пешку Дамблдора, который в могилу утянул не только себя, но и половину членов Ордена Феникса, а так же Поттера и тебя! Неужели ты, Ты, Северус, разумный человек, не понимал, что у ордена изначально не было шансов? Дамблдор вел вас всех под знаменем на верную гибель! — я раздражено скривила лицо, глядя на то, как наливаются кровью его глаза. — Кучка жалких повстанцев, идущих наперекор общей воле!

— Что ты себе возомнила? — то ли с насмешкой, то ли с негодованием произнес он. — Ты несешь околесицу! Какое сопротивление, какие повстанцы? Аллегра, это Вы являетесь организацией, идущей ради выгоды против всего населения!

— Этот мир принадлежит нам! За последние сто лет кровь смешалась, грязнокровки заполонили волшебный мир, мы лишь возвращаем утраченное, ты знал это и поддерживал, когда вступал на сторону Тёмного Лорда, — я сложила руки на груди и самодовольно добавила: — Конечно, до того, как ты сдал ему Пророчество.

Напоминание об этом конечно не принесло ему приятных ощущений. Северус закипал, он с болью свесил онемевшие ноги с койки и яростно сжал кулаки.

— Я смотрю, тебе неплохо промыли мозги, девочка. Ты плохо знаешь, с кем связалась. Лорд Волан-де-Морт — всего лишь нищий полукровка Том Риддл!

— Круцио!

Дрожащие руки держали волшебную палочку, с губ сорвался всхлип. Он всего лишь мерзкий предатель, он должен получить по заслугам за свои слова. Но мне казалось, что это я получаю порцию Круциатуса, извиваясь на полу в изломанных позах. Ненависть в его глазах душила меня, оплетала тугими веревками. Он не имел права говорить подобные вещи! Он никто! Он изнасиловал меня, унизил, использовал в обличии Лили… Снейп не имеет права обвинять меня в чем-то, это неправильно, это бессердечно! Его желчное сердце спятило от горя много лет назад.

— Ты видно разумом помутился, Северус. Я провела год в компании Поттера, я всё это знаю, и ты забываешь одну маленькую деталь: Том Риддл — наследник Салазара Слизерина! — едва выдавила я из себя, думая совершенно о других вещах, о том, что теперь Снейп принадлежит мне, он мой пленник, моя плата, награда и наказание…

— Империо! — вслед за пыточным последовало заклятие подвластия. — Ты будешь меня слушаться! Будешь есть и принимать помощь домовых эльфов! Слышишь?

Пустой взгляд хранил мое уродливое отражение. Он был куклой и оказался слишком истощен, чтобы сопротивляться Империусу. Северус безвольно кивнул. Что же я делаю? Как могу причинять боль человеку, которого люблю? Я смотрела на то, как он поднимается с пола и принимается за завтрак, пока мои плечи сотрясались от беззвучного плача. Я была задушена собственной жестокостью, получила Северуса на блюдечке, но он был уже не тем человеком, которого я знала. Он увядал шестнадцать лет, шестнадцать долгих лет он винил себя за смерть любимой женщины и мечтал о погибели. Шестнадцать лет Дамблдор использовал его совесть во имя мести… Едва ли найдется более несчастное существо…

Северус Снейп — пленник под Империусом, который сейчас старательно ворочает вилкой в тарелке, и Аллегра Кэрроу, всхлипывающая девушка, сутулая, странная, жестокая... Мы оба глубоко несчастны, мы оба навсегда потеряны и так далеки друг от друга. Пропасть между нами увеличилась до необъятных размеров. Горе наших сердец превратило нас в жестоких людей, а его безвольное послушание только лишний раз доказало мне мою глупость, напомнило о совершенных ошибках и окончательно опустошило мою душу, наполнив её лишь страданиями, болью и злобой…

Бойся своих желаний, они могут сбыться…

Моё ужасное желание овладеть, подчинить собственного растлителя сбылось. И теперь, наблюдая картину его беспомощности, я чувствую себя извергом, болотной грязью. Этот человек положил всю жизнь на чувство вины, а я перешла ему дорогу…

Как могла светлая, искренняя любовь превратиться в такое?

* * *

— Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в постели.

Она вошла в гостиную и замерла на пороге. Красные глаза, опущенные плечи и потерянный вид. Люциус сделал подобие улыбки. Кожа лица уже была способна воспринимать мимику без боли, хотя кое-где все еще обладала повышенной чувствительностью. Аллегра просто подошла к нему и внимательно посмотрела в серые глаза. Бинты еще скрывали часть лица, но уже меньше. Он выздоравливал и довольно быстро. Оценивающий взгляд Люциусу совсем не понравился. Словно она наблюдала урон, нанесенный пламенем, но это был отвлекающий маневр…

— Ты плакала? — спросил он, перенимая эстафету гляделок.

— Нет, что-то в глаз попало, — равнодушно ответила она. — Тебе еще рано вставать, Люциус, если ты хочешь поправиться…

— Ой, только ты не начинай, вы с Нарциссой сговорились? — попытался пошутить Люциус, но тут же поймал предостерегающий от таких тем взгляд. — Я не развалюсь, если выйду подышать свежим воздухом в сад.

Повреждённая рука, согнутая в локте, держалась на перевязи, взмахнуть ей в порыве жеста оказалось неудачной затеей, еще не выздоровевшая кожа вновь засаднила болью.

— Мне нужно к Тёмному Лорду, а потом в Министерство, — сказала Аллегра, словно отчитываясь, затем посмотрела на часы, висящие в гостиной. — Если меня не запрягут еще на что-то, постараюсь побыть с тобой вечером.

— Да, дорогой, — в женской манере произнес Люциус, заставив Аллегру наконец-то улыбнуться.

Глаза её потеряли грусть, которую она приобрела по очевидной причине. Она была у Северуса, это и гриндиллоу понятно. Снова истязает себя глупыми действиями и надеждами. Люциус не мог винить её за эту слабость, ну, или болезнь, хотя это его порядком раздражало. Он был уверен, что в конечном итоге она освободится от этой пагубной привычки любить Северуса. Аллегра воспринимает его куда адекватнее, чем в прошлом. То, что Снейп оказался предателем, даже обрадовало Люциуса, это было как глоток живительного кислорода после долгого заточения неизвестности. Аллегра не предаст Тёмного Лорда, но и не избавится от Северуса, хотя того требует и его и её статус…

— С каких пор ты приобрел чувство юмора? Подскажи мне, где его взять, может, и на мою долю осталось? — игриво сказала она, снова поглядывая на часы.

— На твой острый язычок никакое чувство юмора не нужно, — констатировал он. — Прекрати смотреть на время, если надо — иди. Мы оба прекрасно знаем, что Тёмный Лорд не любит опозданий.

Аллегра взглянула еще раз на треклятые часы и с кислой улыбкой произнесла:

— У меня еще есть пять минут, дорогая, — сказала она, вновь улыбаясь, на сей раз шире. — И я не прочь провести их с тобой.

Улыбка, Её улыбка значила для него больше, куда больше, чем простая эмоция радости или горести. Превозносить подобную мимику и искренне ликовать, что удалось вызвать её дано не каждому, только тому, кто истинно любит. Люциус и думать не мог, что девушка перед ним настолько реальна, что стремление видеть её сделало выздоровление быстрее. Спуститься вниз, превозмогая боль в груди, откуда еще неделю назад торчала железка… всё ради того, чтобы встретить Аллегру. Он не вмешивается в её дела и чувства, он не видит причины, чтобы разрушать её состояние, все что нужно — это терпение, терпение, чтобы дожить до момента, когда все уляжется, и они будут вместе, а пока слишком много факторов, которые могут разрушить то, что он хранит для будущего… их будущего…

Лорьен конвойской шафкой постоянно находится рядом с Аллегрой. Отчего-то он так сильно уверен, что она будет принадлежать ему. Зов… это преступление для подобных ему не воспользоваться шансом на единственную спутницу жизни. Тёмный Лорд обещал, что с ней ничего не случится. С другой стороны, пока кровосос оберегает её, вряд ли что-то может произойти…

Они вышли в сад, где стоял полный штиль, то ли эльфы перемудрили, то ли августовская жара кому-то из домашних была по душе. Птицы весело щебетали где-то на яблоневых деревьях, на которых поспевали «запретные» плоды. Сейчас Люциусу больше всего хотелось снова взять лошадей и отправиться на озеро, что находилось на территории поместья, но… всегда есть но, сейчас он перебинтован, едва ли передвигается без боли, именно сейчас проходят последние операции по подавлению сопротивлений, и его простые человеческие желания никто не поймет… никто, ведь он сам бы не понял.

— Ты разговаривал с Драко? Кажется, один из рыжих Уизли его ранил, — неуверенно произнесла она, всё ещё думая, стоит ли затрагивать такую щекотливую тему.

Люциус попытался вдохнуть поглубже, чтобы насытиться воздухом, но это принесло боль, и словно специально он скривил гримасу, которая вовсе не адресовалась ее словам. Она моментально отвела взгляд в сторону, как будто интересуясь знакомым пейзажем аккуратно подстриженных фигурных кустов Малфой-мэнора.

— Нет, Аллегра, — как можно спокойнее и дружелюбнее произнес он. — Сейчас не самое лучшее время. Всё уляжется со временем, вот увидишь, он перестанет тебя ненавидеть.

— Мерлин, да причем здесь Я! Он твой сын, Люциус! Меня волнует то, что… — она махнула рукой. — А… не важно.

Он усмехнулся её запоздалой попытке не вмешиваться.

— Он не хочет разговаривать со мной…

Взгляд серых глаз неуверенно поднялся к нему. Аллегра испытывала явный дискомфорт от своего длинного языка, и она была не права, «это» касалось её. Люциус не видел ничего зазорного в её любопытстве, ведь это не было праздностью, а настоящим волнением, неподдельным. Несмотря на проблемы с сыном, ему льстило такое отношение. Он постоянно ловил себя на мысли, что ему важна реакция Аллегры на всё, и его девочка редко когда не оправдывала ожиданий.

— Ты знаешь, мою гордость редко когда можно усмирить, и я сделал шаг навстречу, — Люциус осторожно коснулся её щеки.

— Он переживал, когда с тобой случилось несчастье…

— Люциус?

Они оба обернулись на зов. Нарцисса шла к ним, и по его лицу было видно, что ненаглядная женушка пришла в ярость от лицезрения подобной сцены. Надо отдать должное Аллегре, чье лицо моментально превратилось в холодную надменную маску.

— Ты должен быть в постели! — повысила голос супруга. — Северус говорил, что тебе еще нельзя вставать как минимум две недели!

— Дорогая, — сквозь зубы перебил Люциус. — Северус сейчас сидит в подземелье, не думаю, что его слово что-либо значит в данный момент.

Аллегра совершенно спокойно прослушала эту речь, потом как ни в чем не бывало прошла мимо Цисси.

— Мне пора, Нарцисса, присмотри за ним, — ровным голосом сказала она, вызвав у Люциуса ухмылку.

Вот так подло она приказала его жене, несмотря на то, что миссис Малфой и не собиралась поступать иначе. Цисси побледнела от такого хамства.

— Люциус, увидимся позже, — любимая подарила ему на прощание улыбку и скрылась в доме, оставив его наедине с разгневанной супругой, которая даже и слова не могла вымолвить.

— Успокойся, — холодно произнес Люциус и положил здоровую руку ей на плечо. — Это не стоит твоих нервов.

— Ты хочешь снова повторить тот разговор? — раздраженно спросила Цисси.

— Скоро тебе не о чем будет переживать, — смягчил голос Люциус и сошел со ступеней одного из крылец Малфой-мэнора, чтобы немного прогуляться…

* * *

— Ума не приложу, зачем Тёмный Лорд сказал мне идти с тобой, — недовольно произнесла я, когда мы с Лорьеном проходили по залитой солнцем библиотеке в поместье во Франции. — Что это за книга?

Вампир открыл передо мной дверь в подземелья и, только когда зажглись факелы на винтовой лестнице, он соизволил ответить.

— Это древняя книга Тёмных Заклинаний, по стечению обстоятельств она находится у меня, и я могу оказать услугу Волан-де-Морту.

— Слушай, — я остановилась, скрестив руки на груди, не собираясь идти вниз, пока не получу объяснений, — какой смысл мне здесь находиться, если ты ничего не говоришь, и можешь сам передать книгу?

— Считай, что я взял тебя за компанию, — нашелся, что ответить вампир. — Серьезно, Аллегра, когда ты увидишь рукопись, то сама всё поймешь, будь терпеливее. Любопытство сгубило низзла.

Недовольно вздохнув, я отправилась вслед за Лорьеном, только провоцирующим интерес к загадочной книге. Его ценная библиотека, собрание сочинений о Тёмных искусствах, я чувствую, еще не раз может пригодиться. Мы шли не спеша по тускло освещенному коридору, и я озиралась по сторонам, словно впервые.

— Её здесь нет, Аллегра, — не оборачиваясь, сказал он.

— Но, а кто тогда охраняет подземелья, если не Альда?

Внезапно Лорьен остановился и повернулся ко мне. Его лицо озаряла усмешка. Надменность голубых глаз не всегда заставляет любоваться вампиром, иногда эта мимика откровенно раздражает.

— Ты что, думаешь что-то стащить у меня? — задал он неожиданный вопрос, ввергая меня в мимолетный ступор.

— Ты в своем уме? — повысила голос я, но потом смягчилась, понимая, что я всё-таки не на своей территории. — Я просто спросила.

— Аллегра, я просто пошутил, не нужно воспринимать все в серьез.

— С тобой не воспримешь… — буркнула я уже ему в спину.

Тихие шаги эхом отдавались от протяженных стен. Подземелья замка Лорьена впечатляли своей величиной. Вряд ли я когда-либо видела столь огромные площади. Вампир отворил дверь в свое главное хранилище, детище, которое он собирал всю жизнь. Новые экземпляры здесь вряд ли появились, но все равно смотреть на древние книги и артефакты с ровным дыханием было невозможно. Знания — великий дар, созданный человечеством. Оставленное наследие — вот одна и сотен тысяч причин, почему мир должен принадлежать чистокровным. Это кощунство, если маггл, или грязнокровка будут держать в руках священные писания Мерлина. Невозможно представить такую картину.

Опять музейная палата предстала во всей своей красе, неимоверное количество маленьких стеклянных фигурок стояло в дальнем стеллаже, отдавая бликами и привлекая внимание. Огромный изумрудный перстень покоился на бархатной подушке, играя ровными гранями. Вряд ли он являлся обыкновенным ювелирным украшением. Раньше, когда я была здесь, мне не удалось рассмотреть всё детально, мое внимание обратили на себя лишь крупные вещи, обосновавшиеся в центре помещения. Лорьен прошелся тонкими пальцами по корешкам книг на одной из полок, кажется, с той же он снимал «Руны Кроноса», наконец,извлек одно из изданий в серой матовой обложке с выцветшей кожей. Что же это за таинственная книга, которая нужна Тёмному Лорду? Какие секреты в себе хранят желтые страницы? Еще одна реликвия, имеющая невероятную ценность.

— Так что это за книга? — спокойно спросила я, стараясь игнорировать прилив чувства восхищения его коллекцией.

Лорьен неожиданно протянул её мне, но только мои руки коснулись обложки, как он резким движением незаметно оказался сзади, так и не позволив мне взять книгу. Его дурные привычки только усугублялись, когда он находился «дома». Новая игра, новые попытки завлечь…

— Что ты делаешь? — нервно произнесла я, почувствовав на шее прохладное дыхание… смерти.

Сейчас, как никогда, я ощущала его клыки, чувствовала каждой клеточкой тела его намерения, словно пришло время бояться. Нет, Лорд обещал защиту, но долго строить из себя искушенную жертву не получится. Дрожь охватила тело, когда я почувствовала знакомое ощущение влечения. Страшный дар хищника, зов крови, невероятный калейдоскоп эмоций или полное их отсутствие. Что же это такое? Хуже Империуса… хуже любого пыточного… Тело не принадлежало мне, и, казалось, что это правильно, верно настолько, что хочется самой подставить шею под острые клыки мертвеца. Несправедливо… желания сопротивляться даже не возникает. Обида на собственную слабость, понимание, что так не должно быть, но, тем не менее, это происходит. Он умеет превращать дрожь в сладостное томление, он умеет владеть разумом, телом. Почему так нестерпимо хочется повернуться и поцеловать бледные губы, манящие ароматом страсти, а в голове звучит только одно имя… Лорьен…

— Тебе хорошо? — из-ниоткуда появляется голос, заставляющий мои веки слегка приоткрыться.

И я не нахожу слов, словно забыла речь…

— Да… — со вздохом срывается с моих губ, когда по ним порхают нежные пальцы.

Осознать, что происходит, практически невозможно, это хуже алкогольного опьянения. Ты не отвечаешь за свои действия, ты не хочешь отвечать за них. Удивительное стремление приласкать, но невозможность сдвинуться с места в страхе потерять это странное чувство защищенности, любви. Покалывания на незащищенной тканью коже где-то в области поясницы, когда его одежда случайно касается плоти. Бесконечные мурашки и осознание неизбежного…

Северус, Люциус… а существуют ли эти призрачные образы, спутывающиеся с голубыми глазами, пытающими страстью? Забыть, как дышать, чтобы умереть и возродиться… Лорьен так близко, он касается не скрытых рубашкой участков кожи, заставляя подавить стон. Язык заплетается, душа заплетается… разве бывает что-то более притягательное, что-то более коварное, завлекающее в омут желания?…

— Лорьен, прошу… — непонятные речи, бред, который я не в силах сдержать, и я уже не помню, что имела в виду…

— Скоро, дорогая, совсем скоро, — шепчет на ушко сладкий голос, сначала дела…

Я поворачиваюсь и неожиданно замираю в ужасе, глядя в потемневшие от зова крови глаза вампира, чудовища, чье красивое лицо превратилось в маску хищника перед броском. Даже голубые капилляры стали больше выделяться под кожей, они приобрели черноватый оттенок, словно это такой ход — напугать жертву до полусмерти перед пиршеством.

— Дай руки, Аллегра, — приходя в себя, произносит вампир.

Всё еще разглядывая животное выражение на его лице, я беспрекословно повинуюсь, кладя руки поверх его ладоней.

— Теперь это и твой дом, — негромко шепчет голос.

Глаза его закрыты, складывается впечатление, что он произносит заклинание невербально. Так оно и есть. Пришло ощущение порыва тёплого ветерка, обдавшего лицо приятной свободой. Я чувствую…

— Ты… Что ты сделал, Лорьен? — спросила я, делая шаг назад, но после длительного тумана в голове я вряд ли владею своим телом.

Я оступилась и чтобы удержать равновесие, схватилась за ближайшую вещь в надежде устоять на ногах. Ужас обуял сознание, когда моя рука очутилась поверх стеклянной витрины Летописи Мерлина. Одернув ладонь, я уже готова была принять на себя кару проклятия, ведь все что здесь находилось, было защищено получше Отдела Тайн.

— Идем, — сказал вампир, посмеиваясь над моим ступором, — мне уже не терпится вернуться сюда с тобой. Тёмный Лорд, говорил, что у тебя какие-то дела в Министерстве…

— О чём ты? — я сглотнула комок, понимая, что из меня снова сделали беспомощную куклу. — Прекрати издеваться надо мной! — вскипела я. — Что за дурацкая привычка, Лорьен?!

Чем дольше он позволял мне говорить, тем сильнее я выходила из себя, он же, напротив, — был спокоен и невозмутим. Я невольно оглядела его сокровища, понимая, что только что он дал мне ключ от всех дверей. Теперь я знала, где находится замок и как сюда попасть, я знала любой закоулок и тайник в подземельях, хотя не изучала его владения. Он сделал его наносимым для меня. И чем дальше разум проводил логические цепочки, тем ярче становилось понимание, что вскоре он осуществит задуманное вне согласия Тёмного Лорда. Страх маленькими капельками пота застывал на спине. Хотелось поскорее уйти отсюда, пожаловаться Лорду, возможно, получить еще одно утешение в его словах. Мерлин, я хочу жить! Я не могу стать чудовищем…

Хотя это не было таким уж секретом, я так и не поинтересовалась, что за книгу нес в руках Лорьен. Было совершенно не до этого. За антиаппарационный щит мы добирались в полнейшей тишине…

* * *

Весь день меня колотило и все чаще билось сердце. Напряжение, даже кто-то в Министерстве спросил о состоянии моего здоровья...

Отражение в зеркале в туалете показывало статного белокурого мужчину с непривычным выражением лица. Не было в этой версии Люциуса былой надменности, сейчас я действительно сделала его больным человеком. Все дела закончены, указания пешкам розданы. Никто из работников даже не пытался воспротивиться новой власти, страх за семьи, страх за свои собственные задницы превозмогал все попытки что-то изменить и высказать. Я зачерпнула в ладони воды и умыла лицо, пытаясь привести себя в порядок. Хоть в Министерстве безопаснее, чем дома, я не могу больше находиться на людях в чужом облике. Хочется послать в каждого пыточное заклятие. Кто-то смотрит с уважением, кто-то все же не скрывает неприязни к сторонникам Волан-де-Морта. Люциус выздоровеет и его ждет ад. Министерство Магии пока еще окончательно не составило мнение о внезапной революции.

Я аппарировала прямо в свой кабинет. Облачность за окном, появившаяся после обеда, давала спокойно вздохнуть от яркого жаркого солнца. Ужасное настроение граничило с паникой. Интуиция совершенно не давала расслабиться. В голове сидела только одна мысль, что Лорьен не просто так дал мне ключи от своего замка. Это наводило на определенные размышления. Стоит быть осторожнее. Озлобленно кинув стопку документов на стол, я, как следует, долбанула тростью Люциуса, которую он мне одолжил на время, по паркету, оставив не очень приятную отметину.

— Осторожнее, сломаешь же, — раздался голос за спиной.

Совершенно машинально я выхватила волшебную палочку с наконечником в виде головы змеи и направила на человека, сидящего в кресле. Нервы окончательно сдали, я сделала тяжелый вздох и опустила оружие, стараясь разгладить напряжение на лице.

— Странно все-таки видеть себя, — заинтересованно произнес настоящий Люциус. — Что случилось, Аллегра? — он встал с кресла и подошел ко мне.

Это действительно выглядело странно. Он изучал самого себя, только не перебинтованного. Люциус осторожно взял меня за плечи, когда я опустила голову в порыве апатии.

— Мне не идут слёзы, — с улыбкой сказал он.

Я вернула себе свой облик. Одежда повисла на мне мешком, трость в руке стала вдруг объемнее, потому что моя рука была меньше.

— Что с тобой случилось? Почему, как я тебя не увижу, ты всё время плачешь, либо с красными глазами?

Я осторожно взглянула на Люциуса, не было никаких сил продолжать разговор, мне нужно было отчитаться перед Тёмным Лордом, но до этого хотелось переодеться и сходить в душ. Тяжелый день может смыть только холодная вода и чашка ароматного чая.

— Всё в порядке, я просто устала, — произнесла я и почувствовала как морщинка залегает меж бровей. — Почему ты не дома?

— Нарцисса меня достала, — по-детски пожаловался он. — Только здесь я смог спастись от её навязчивой заботы.

— Она твоя жена, — сказала я почти ровно и почему-то почувствовала укол ревности, неприятный, оттягивающий сердце вниз.

Его осторожные пальцы стерли слезинку с моей щеки, он бы с радостью принял меня в объятья, да не мог из-за травм. Однако он действительно быстро поправлялся, обычно при таких ранениях нужно как минимум три недели лежать в постели, он же бодрый и на ногах через неделю. Может, действительно Нарцисса перестаралась?

— Скоро всё изменится, — он поцеловал меня в лоб, заставив улыбнуться. — Буквально со дня на день.

Как бы эти изменения не стали тотальными для моего сердца, которое пока еще бьется.

— Когда тебе снимут повязки?

— Тебе не терпится сосчитать количество шрамов на моем теле? — неудачно пошутил он. — Шрамов не останется, не переживай. Еще неделя и я буду освобожден от трогательного внимания Нарциссы…

Что-то мне подсказывает, что в это время я буду пробовать на вкус кровь, охотясь в городах Франции на глупых магглов. От таких мыслей меня передернуло, что не утаилось от взгляда Люциуса.

— Аллегра, да что с тобой? Ты вся как на иголках! Это из-за…

— Из-за Лорьена, — перебила я, не желая, чтобы он заканчивал предложение. — Мне страшно, Люциус, он делает совсем непрозрачные намёки.

— Но Тёмный Лорд обещал тебя защитить…

— Я знаю, но… — я отрешенно посмотрела в сторону потухшего камина и, помотав головой от безысходности, закрыла лицо ладонями. — Он ведет себя слишком самоуверенно. Люциус, он… он открыл мне местонахождение своего замка. Это не спроста…

Люциус сжал кулаки, на его лице появилось ожесточение.

— Не переживай, он всего лишь играет…

— Нет, больше это не похоже на игру…

* * *

В кабинете Лорда не оказалось, что несказанно удивило. Я отряхнула черную одежду от сажи. Сейчас не было смысла наряжаться во что-то иное, словно черный цвет стал моей униформой. Отсутствие праздников и людей, с которыми их можно отпраздновать, сложило для меня определенный облик. Чаще я стала завязывать волосы в хвост, придавая образу еще больше строгости. В общем и целом траур шел мне. Добавлял лет среди великовозрастных Пожирателей Смерти.

— Кэрри!

В кабинете раздался хлопок и эльф с висячими ушками и вечно грустной мордочкой появился передо мной.

— Чем могу служить, госпожа Кэрроу? — пискнул он.

— Где Тёмный Лорд?

— Он в библиотеке вместе с господином Беаром, — эти слова заставили меня поежиться, видно спокойного окончания вечера мне не видать.

— Ты свободен, — стараясь взять себя в руки, произнесла я.

Эльф раза три поклонился и исчез с таким же хлопком, с каким появился. Люциус использовал камин в западной гостиной, он знал, что у меня свои дела с Тёмным Лордом, и, пока находился на так называемом «больничном», практически не вмешивался, взвалив ненароком гору работы на меня и мой дар. Главное, он жив, а далее сочтемся. Я думала о той книге, что Лорьен одолжил ради очередного благого дела. Меня настолько вывели из себя действия вампира, что это совершенно вылетело из головы. Коробило от одной новой встречи с ним. Странно, он какое-то время строил из себя друга, на деле же всё было очевидно. Манеры, завлечение, он открыл мне свои тайны, всё это изначально могло значить только одно. Я не глупая и не доверилась ему… но в тот день, когда Люциус истекал кровью, я горько плакала на его плече, позабыв о его истинных намерениях. Удивительно лживый и эгоистичный Лорьен просто забавлялся, утирая мои слёзы. Всего лишь фарс, новая игра со старым финалом.

Путь до библиотеки превратился в короткий маршрут до нового раздражения. Чем ближе я подходила, тем сильнее ярость и обида закипали в душе. Интуиция выводила эскиз будущего… что же ждет меня на самом деле? И есть ли смысл надеяться на нормальное существование, когда оно зависит от этого монстра?

А Северус томится в подземелье Малфой-мэнора, ожидая своей участи в моём последнем вздохе. Нет, Тёмный Лорд не допустит… но чем сильнее я себя убеждала, тем сильнее прокрадывались в реальность иные мысли…

Стук в дверь и заинтересованный взгляд одной из висящих картин предков в спину, словно прапрабабка Люциуса что-то знала. Нет, это всего лишь паранойя. Ответа не последовало, и я вошла. Двое мужчин сидели на софе возле стеллажа с литературой по Гербологии. Но отнюдь они были не одни в помещении, у окна стояла Беллатрисса, внимательно разглядывая какую-то книгу. Явно не ту, что передал Лорьен. Когда они заметили меня, Лорьен медленно встал. На лице его была хищная улыбка, принесшая неприятное покалывание в груди. Он чувствовал, знал мой страх.

— Мой Лорд, у меня хорошие новости для вас, — как можно спокойнее произнесла я, обращая на себя внимание всех присутствующих.

Вампир бесшумно подошел ближе, заставив меня проглотить комок. Молчание Волан-де-Морта еще больше заставило съежиться, когда я почувствовала прикосновение к своей руке и хозяйский взгляд Лорьена. Что за игру он вел на этот раз? Внезапно показалось, что всем плевать на мой доклад из Министерства…

— Что ж, вероятно я могу получить свою плату? — самодовольно изрек вампир, посмотрев в сторону Лорда, чьи тёмные глаза, я бы сказала, с иронией оглядели меня с головы до ног.

— Да, думаю, пришло время, Лорьен, — ровно изрек Лорд, игнорируя мой вопросительный взгляд.

— Что… что вы имеете ввиду, м-мой Лорд? — едва проговорила я, как почувствовала пальцы, аккуратно смещающие хвост моих черных волос с плеча за спину.

Пульс учащался, нервы сдавали, подгоняя интуицию к осознанию ситуации. Беллатрисса с задранным носом приблизилась к нам и встала за Волан-де-Мортом, ехидно улыбаясь. Её кривые ногти легли на спинку дивана. Всё было очевидно, весь день я ощущала это давление, знала, что вот-вот что-то произойдет, что-то, что навсегда исключит меня из мира живых.

— Я всего лишь беру плату за свою работу, Аллегра, не переживай, больно не будет…

Я смотрела в глаза Лорда, а в душе зарождались слёзы. Я не принадлежу себе, зависимость жизни от него… всего лишь плата, всего лишь разменная монета для его дел. Вот так просто распорядиться моей жизнью…

— За что?.. — сорвалось с моих губ, когда глаза застлала пелена соленой воды.

Смех Беллатриссы врезался в сердце, но отнюдь не она волновала меня, а мужчина, сидящий в заточении. Северус, что же будет с ним…

— Что, больше не будешь маячить перед глазами? — самодовольно сказала женщина.

— Тише, Белла, — оборвал Лорд. — Она и отомстить может после инициации...

Лестрендж поджала губы и быстро передумала продолжать.

— Сначала попробую на вкус, — прошелестел голос у самого уха, зовом заставляя меня наклонить голову «поудобнее».

Эмоции исчезли, исчезло всё восприятие, когда в мою кожу вонзились острые клыки. А я стояла и копила последнюю ненависть к своему хозяину, чувствуя, как превращаюсь в банальную пищу… Невозможность сопротивления. Я была обездвижена, и потеряна…

* * *

Люциус заметил, что в и без того пустующем доме что-то изменилось. Тишина стала тяжелой, осязаемой, птицы за окном перестали щебетать. Небо заволокло свинцовыми тучами, и где-то грянул гром. Пора было принимать обезболивающее, в груди ныло, но он сначала намеревался найти сына, чтобы в очередной раз попытаться заговорить. Раньше для Драко любые решения и действия отца были первоочередными и понятными. Он следовал за ним хвостиком, пытался равняться на свою семью, но отчего-то последние интимные события в кабинете, что сыну довелось наблюдать, изменили всегда покорного Драко. Этого следовало ожидать, но Люциус думал, что и здесь сын сможет перебороть в себе противоречивые чувства. Это было ошибкой, после этого он просто стал игнорировать его.

В комнате Драко не оказалось, тогда пришлось вызвать эльфа. Тот поведал, что молодой господин ужинает в северной гостиной вместе с Нарциссой. Люциус отправился вниз, превозмогая нарастающую боль, стараясь отключиться от нее, он бездумно разглядывал убранство своего дома. Позолоченные канделябры и дорогие ковры, ни единой пылинки на антикварных предметах мебели. Множество картин и трофеев в виде голов животных. Его предок Элфиас Малфой увлекался охотой. Половину его «жертв» отправили на хранение в подземелья, слишком вульгарно смотрелось такое количество мертвых чучел в стильном поместье. Люциус никогда не любил свой дом и не считал его уютным, потому что не имел чести разделить его с любимой женщиной, а принимал свою судьбу, как должное. Единственное место, в котором он мог ощущать себя свободным — это кабинет, его личная территория, но в течение последнего года и этой маленькой роскоши его лишили.

Тёмный Лорд не пробудет долго в Малфой-мэноре. Скоро, совсем скоро он найдет себе замок, когда люди на улицах перестанут шарахаться лозунгов о чистоте крови, Лорд Волан-де-Морт явит себя миру.

В голове было место Аллегре. Сегодня она была перепугана до чертиков. Что же такого сделал Лорьен, что она полностью уверена в своей незавидной судьбе? Нет, Тёмный Лорд обещал, он не отдаст её кровососу, слишком ценной она является.

Проходя мимо библиотеки, Люциус расслышал голоса. Аллегра… её слова были наполнены мольбой. Туманное ощущение страха завладело сердцем. Шестое чувство отключило все мысли о физической боли, остановив дыхание. Сам того не ожидая, в молниеносном порыве Люциус ворвался в помещение, чтобы лицезреть равнодушную картину утоления голода. Понадобилась всего лишь секунда, чтобы ринуться с места, забыв о травмах…

Но его остановил спокойный взмах волшебной палочки Тёмного Лорда. Аллегра была в сознании, но уже мало что понимала. Её кожа бледнела, теряя драгоценную кровь. Вампир решил насытиться перед инициацией, следующим этапом. С каким упоением он пил её, с какой жаждой сжимал хрупкое тело девушки и как темнели его животные глаза… Теперь её жизнь сможет спасти только его кровь… Люциус безвольно завис в воздухе не в силах что либо сказать. Его язык прилип к небу, а напряженное сердце пропускало удары. Ещё никогда в жизни ему не было так страшно, и он не мог сдержать эмоции. Слёзы сами собой скатывались по щеке и впитывались в бинт. На его глазах убивали любимую женщину, а Тёмный Лорд улыбался, наблюдая за сценой. Еще больше радовалась Беллатрисса, она смеялась, глядя на упоение вампира. Люциус чувствовал, как слабеют его мышцы в порыве полной апатии. Аллегра возродится жестокой, она не будет помнить человеческих эмоций, и не будет знать пощады. Это освободит её от плена чувств к Северусу, это заберет её у Люциуса навечно…

_______________________________________________________

КОЛЛАЖ

http://www.pichome.ru/cj

ЕЩЕ ОДНА ВАРИАЦИЯ НА ТУ ЖЕ ТЕМУ:

http://www.pichome.ru/cq

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА БУДЕТ ПОСЛЕДНЕЙ(ВМЕСТЕ С ЭПИЛОГОМ)

НАДЕЮСЬ НАПИСАТЬ ЕЁ БЫСТРО, НО НЕ БУДУ ТОРОПИТЬСЯ. НАЗЫВАТЬСЯ ЭПИЛОГ БУДЕТ, КАК Я И ОБЕЩАЛА : "Один литр слёз"

Пока еще с вами, Шинигами.

Блин, расставаться не хочется...