Dein Gesicht in der Mitte vom Rauch (гет)

— В жизни каждого человека бывают минуты, когда для него как будто бы рушится мир. Это называется отчаянием. Душа в этот час полна падающих звезд.

© «Человек, который смеется», Виктор Гюго

Сейчас

Барри трясёт. От недавнего избиения у него болит все тело, и он больше чем уверен, что скоро появится приличное количество синяков. Кровь смешалась с потом. Она стекает по лицу, оставляя за собой неприятное жжение. Барри идёт так медленно, что ему кажется, будто он стоит на месте. Сейчас больше всего на свете ему хочется лечь и заснуть, но он упорно гонит прочь подобные мысли, боясь не проснуться вовсе.

Ведь Ниган именно на это и рассчитывает. Даёт Барри свободу, а сам делает ставки: свалится мальчишка где-то по дороге или его сожрёт бродящая по лесам стайка ходячих.

Если он умрет, то не сможет предупредить своих. И тогда появление Спасителей окажется губительным для неподготовленной группы. Барри думает, что Ниган особенно жесток в своем милосердии.

Он тяжело дышит, чувствуя, как с каждым разом труднее открывать липкие глаза. Воображение играет с ним, и Барри кажется, что он снова перед железным забором Спасителей разглядывает копьё, торчащее из груди мертвеца.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Голос Кевина звучит в голове так чётко, словно друг стоит рядом. Барри хочет повернуться, но не двигается с места. Знает, что он вот-вот прикончит ходячего и перелезет на другую сторону. А Кевин, который не сможет бросить его, умрет через двадцать минут жестокой и несправедливой смертью.

— Чужой лагерь, непонятно, какие там люди. Возможно, они совсем отбитые, раз развешивают трупаки вокруг своего дома, как гирлянду на ёлку, — продолжает Кевин. — Если уж и идти к ним, то вместе со всеми. На двоих они и смотреть не станут, не то что разговаривать. Просто пустят пулю в лоб и приделают к забору, как этих. Зачем время тратить зря? Пошли!

— Можешь идти, — шепчет Барри в пустоту, повторяя свои же слова, которые он совсем недавно с уверенностью говорил другу. — Но я останусь.

Он чувствует на губах привкус чего-то соленого и не понимает, что это — кровь или слёзы. Барри говорит, и каждое слово врезается ему в грудь, сильнее давя на свежую рану.

— Я хочу сделать это. Добыть информацию и рассказать Рею как можно больше. Ты знаешь, что после этого он не сможет воспринимать меня как подростка. Тошнит от его нотаций. Я ведь мужчина! — Слова быстро слетают с языка и эхом скачут по лесной тишине. — Я просто... полный кретин.

Барри рукавом стирает крупные капли с щек, чувствуя, как тяжелеет голова. На влажной коже приятно ощущается прохлада ветра. Он еле слышно стонет: под черепом самая настоящая свалка, мысли варьируются так быстро, что ему кажется — еще чуть-чуть и мозг взорвется, разлетясь в разные стороны.

«Совсем как у Кевина...»

Барри скрипит зубами, чувствуя подступающую злость. Он снова и снова прокручивает в голове смерть друга, и ярость придаёт ему сил. Барри начинает идти быстрее, цепляясь ослабевшими руками за ветки близстоящих деревьев. Через несколько часов он доберется до дома. Чего бы ему это ни стоило.

Тогда

Ниган дернулся, просыпаясь, когда дверь в палату с хлопком закрылась, впуская внутрь запах дезинфицирующего средства и лекарств. Доктор Вагнер посмотрел на него и улыбнулся.

— Вы не из тех, кто легко сдаётся, верно? — Он подошёл к кровати Люсиль и посмотрел на показатели приборов, стоящих рядом.

Ниган устало потёр глаза, переводя взгляд на разноцветные лампочки, мигающие в большом планшете. По комнате разносился писк машин, судорожно отсчитывающих жизненные показатели. Он уже привык к нему так же, как и к белым стенам больницы, чёртовому докторишке и дерьмовому кофе в столовой больницы на первом этаже. Они были здесь так долго, что Ниган перестал воспринимать это как временные явления, позволяя им стать частью своей жизни.

До тех пор пока Люсиль не захочет проснуться.

— Есть изменения? — хрипло спросил он, не чувствуя злости из-за подколки доктора.

— Нет. Я уже говорил, но вам лучше быть готовым к... — Мужчина сам остановился, зная, что его перебьют.

За последние месяцы доктор Джеймс Варнер уже привык к развязному и грубому поведению своего клиента, поэтому жёсткий ответ Нигана его никак не задел.

— Завали.

— Мне стоит напомнить, что у вас остался месяц. Поскольку мозг и важные органы не задеты, оплачивать поддержание системы жизнеобеспечения не нужно. Однако на отдельную палату это не распространяется.

Джеймс замолчал, посмотрев на Нигана. Тот выглядел растрепанно и даже жалко: толстовка заляпалась в странных пятнах и помялась, отросшие волосы растрепались, а под глазами залегли тёмные круги от бессонных ночей. Этот человек не был похож на того сурового мужчину, которого Варнер увидел в дверях больницы два месяца назад, яростно сметающего всех на своём пути, в попытке узнать, что с его женой. И всё же его красные глаза внимательно смотрели на врача, и в них отчётливо читалась твёрдость и уверенность в своих действиях.

— Это большая сумма, поэтому если у вас возникнут проблемы с оплатой, мы без труда можем перевести вашу жену в обычную. Там комфортные условия, ничего не изменится, кроме того, что она будет не одна.

— Нет, — отрезал Ниган, и Джеймс шумно вздохнул. Он снова уткнулся в свои бумаги, продолжая делать какие-то пометки. Боковым зрением Варнер видел, как внимательный взгляд тёмных глаз скользит по Люсиль.

В течение следующих пятнадцати минут он проверял состояние пациентки и записывал данные. Закончив, он положил планшет под мышку и засунул руки в карманы.

— Если вы передумаете, сообщите мне.

Джеймс посмотрел на Нигана и, получив от него слабую ухмылку, вышел. В конце концов, это не его дело.

* * *

Хелен громко вскрикнула, когда он с хлюпающим звуком толкнулся в неё последний раз. Она жадно прижалась к его губам, облизывая их. Ниган погладил её по шее и, отстранившись, лег рядом. Он тяжело дышал, отходя от быстрого и грубого секса.

— Ты какой-то вялый сегодня. — Постельное белье неприятно прилипало к потным телам, и Хелен скинула одеяло в угол кровати. — Проблемы на работе?

— Нет. Жена.

В его душе неожиданно зародилась маленькая надежда. Ниган почувствовал странное тепло в груди. Будто бы чьи-то мягкие руки попытались развязать мучающий его узел в груди.

Она фыркнула, прижимаясь к его плечу, и провела пальцами по груди Нигана. Хелен не любила, когда он упоминал Люсиль. Ей казалось, что жена ничего не значит для него, но тот факт, что он всегда возвращался домой, указывал на обратное, уязвляя гордость.

— Всё же не сдержалась и закатила истерику? У мышки появился характер? — Хелен ядовито улыбнулась, надеясь, что он поддержит её, и они вместе посмеются.

Но Ниган молчал. Он лежал с закрытыми глазами, пытаясь унять непонятно откуда взявшееся желание выговориться. Несколько месяцев молчания давали о себе знать, и всё накопившееся начинало душить его. Ниган посмотрел на Хелен. Она осторожно глядела на него в ответ, пытаясь расшифровать его взгляд.

Может, стоит поделиться с ней? У них всегда были хорошие приятельские отношения. Хелен поможет ему. С ней будет легче справиться с этим.

А ему просто необходима чья-то поддержка. Просто чтобы убедиться в том, что он двигается в нужном направлении.

— Нет. — Ниган взял её руку, лежащую на его груди, и посмотрел на пальцы с идеальным маникюром. — Произошла авария и теперь Люсиль в коме.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое лишь их тихим дыханием и жужжанием работающего телевизора с выключенным звуком. Хелен резко отстранилась, хватая одеяло и прижимая его к груди.

— Зачем ты мне это говоришь? Думаешь, я буду переживать из-за этого? Чувствовать вину? Я не умоляла тебя приходить сюда, ты сделал это по собственному желанию! — Она раскраснелась от переполняющих её эмоций и злобно тыкала в него пальцем.

Ниган сел, опустив голову вниз, и подумал, что ему стоило держать свой чёртов язык за зубами, как обычно, вместо того, чтобы рассказывать всю хуйню, что его мучает.

— Твоя жена в коме? Пошёл ты, Ниган!

Хелен вскочила с кровати, впопыхах натягивая красные тапочки.

— С меня хватит! — Она плотнее сжала одеяло и повернулась к дверям ванны, открывая вид на свои обнаженные ягодицы. — Все кончено. Тебе лучше уйти до того, как я выйду.

Повернувшись, Хелен посмотрела ему в глаза, хмуря красивые брови. Её взгляд был полон ярости и раздражения. Ниган смотрел в ответ с безразличием, продолжая сидеть на кровати.

— Ты мудак, — выплюнула она.

— Ты только сейчас это поняла?

Он злобно ухмыльнулся; и Хелен вспыхнула ещё сильнее. Не найдя ответа, она с шумом захлопнула дверь ванной.

Ниган закрыл глаза, услышав приглушённый шум воды в душе. Он сжал губы, чувствуя дикую усталость. К удивлению, ссора с Хелен никак его не задела. Тепло внутри рессеялось, уступая место привычной опустошенности. Он чувствовал холодное безразличие ко всему происходящему и лёгкое облегчение.

Ему давно пора было это сделать.

— Пока, — бросил он в пустоту, перед тем как покинуть квартиру.

* * *

Лицо Люсиль застыло в спокойном и умиротворенном выражении. Её кожа была нормального цвета, а грудь вздымалась от вздохов и выдохов. Темные волосы были собраны на затылке и не лезли в лицо, как это часто бывало.

В самом начале Нигану часто казалось, что она просто уснула. Выдалась тяжелая неделя и теперь ей нужно как следует отоспаться. Но прошло почти два месяца с момента аварии, и он начал сдаваться. Люсиль больше не казалась ему спящей, Ниган чувствовал животный страх, потому что временами он думал, что она мертва.

В такие моменты он тянулся рукой к пальцам жены и слегка сжимал их. Их тепло успокаивало его, и Ниган, положив голову рядом с её руками, забывался беспокойным сном.

Но на этот раз ему было не заснуть.

Ниган вглядывался в лицо жены, осторожно поглаживая обвитую проводами руку.

— Я покончил с этим, — сказал он, чувствуя, как боль нарастает в груди и пульсирует. — Мне больше не нужны они.

Руки Нигана задрожали, и он прижал её ладонь к лицу, чувствуя, что срывается. Он провел пальцами Люсиль по своей щеке, сжимая их ещё сильнее. Образ жены расплывался перед глазами, но Ниган продолжал смотреть на неё, стараясь снова представить, что она просто спит.

— Мне нужна ты. Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты все для меня. И да, я не идеален, даже более чем. Просто, блядь, кусок дерьма. Ты всегда заслуживала большего.

Пусть она проснется и обнимет его, расскажет, что ей приснилось, пойдёт готовить завтрак. Он возьмет отгул на работе, и они проведут день дома, занимаясь домашними делами, или, наоборот, сходят в парк или в любое другое место, в которое ей захочется. Так или иначе, это будет их день. День, когда все, что они будут делать — это наслаждаться обществом друг друга.

Чёрт возьми, как же сильно он скучал по ней.

— Это всё из-за меня. Я так виноват, милая. Если бы я не... — прошептал он, садясь на колени рядом с кроватью Люсиль и утыкаясь лбом ей в живот. Он перестал сдерживаться и зарыдал, комкая рукой больничное одеяло.

— Господи, ну какого хуя это произошло именно с тобой?

Ниган задыхался, сотрясаясь всем телом. Ему так хотелось вернуться назад и затащить её в ебаную машину, довезти до магазина и обратно в целости и сохранности. Или, лучше, запереться с ней в квартире и никуда не выходить, наплевав на всякие обещания и договорённости.

Чувство безысходности убивало его. Прекрасное, но безжизненное лицо Люсиль навсегда застрянет в его памяти, Ниган уверен в этом на дохуя процентов.

— Вернись ко мне, пожалуйста. Люсиль, просто открой глаза.

Ниган сел на край кровати и осторожно погладил щёку жены. На лицо Люсиль упало несколько слез, а потом он прижался губами к её лбу, оставляя мимолётный поцелуй.

— Я охеренно сильно люблю тебя, детка. Ты ведь знаешь это, правда? — Прохрипел Ниган и попытался представить её лицо веселым и жизнерадостным, а глаза — открытыми.

— Просто вернись ко мне, Люсиль.

Сейчас

Саймон наливает в стаканы виски, проливая немного напитка себе на пальцы. Он с шумом ставит бутылку на стол и подхватывает алкоголь.

— Ну и вечерок! Сначала драка на складе, потом эти двое. Пошли, блядь, посмотреть территорию.

Саймон, протягивает Нигану стакан и усаживается в кресло напротив.

— Знаем мы таких ушлёпков, лезут через заборы, собирают данные, а потом возвращаются целой командой с заряженными пушками. Заебали! — продолжает ворчать он, щелкая зажигалкой и затягиваясь. Ниган отрицательно качает головой, когда ему предлагают сигарету.

— Да обычно человек пять идут, а тут двое. Сказочные долбоёбы! Как звали тех, что в прошлом месяце пытались провернуть такой трюк?

Ниган не сразу отвечает. Он задумчиво крутит напиток в руке, смотря на лежащую рядом биту. Пару минут назад она соскользнула с подлокотника и шлёпнулась на пол, но Ниган почему-то не спешит её поднимать.

— Да хуй их знает. Они вроде безымянные были. — Он лениво отпивает алкоголь, чувствуя в горле приятное жжение.

— Ну теперь у них есть имена. — Саймон улыбается, вспоминая, как Спасители схватили небольшую группу и усадили их на колени. — Ниганы. Они, в общем-то, не мешают, работают и хорошо. Заебали только те, что раньше у руля были. Так и рвутся вернуть себе власть.

— Ну уж ты-то ставишь их на место?

— О, да! Должно же быть хоть какое-то веселье, помимо наблюдения за тем, как их тощие бабы пытаются выкопать картошку.

Ниган усмехается, представляя описываемую картину. В том лагере девушки, действительно, были слабые. Долгое время они не могли достать еды. И если мужчины как-то справлялись с нагрузкой, перекусывая остатками каких-то консервов на вылазках, то женщинам почти ничего не доставалось.

В Святилище им поручали лёгкую работу, но даже она давалась большим трудом. Ниган накинул каждой из них определённую сумму баллов на первое время, чтобы они могли нормально поесть, мужчин же, наоборот, оставил в минусе. Они заслужили это хотя бы за попытку нападения.

— Скажи Гэри, чтобы он шёл туда, а сам занимай его место. После переговоров с Хиллтопом у тебя есть некоторые привилегии.

Ниган улыбается, обнажая ряд ровных зубов. Саймон благодарно кивает и отсалютовывает бокалом. Он выпивает почти половину содержимого и вытирает усы рукавом рубашки.

— Кстати, почему ты не убил того парня?

— За ним идут Лора и Хак. Хочу узнать, где находится их лагерь. Блядь, мы с Люсиль немного перестарались. Надеюсь, пацан не свалится по дороге. Пусть хотя бы доведет их поближе.

— Будем надеяться, что он не заметит слежку. Не хотелось бы прощаться с такими прелестными бабами. — Саймон ухмыльнулся, представляя крупные формы Хак.

— Не неси хуйню, Саймон. Сам знаешь, что они запросто могут и нам с тобой яйца в жопу засунуть. А уж с этим сопляком в два счёта разделаются.

— Я не из-за него переживаю. Если он заметит их рядом с лагерем, то может вызвать подмогу. А с вооружением у них там полный порядок, ты видел какие пушки мы отобрали?

Ниган одним глотком допивает алкоголь, вставая с кресла и поднимая Люсиль. После недавней казни нарушителя, бита чуть ли не разваливалась. За всё время в ней скопилось слишком много крови, проволока начала слезать и её приходилось постоянно поправлять.

Какой-то мужик из рабочих предложил «поколдовать» над ней, чтобы придать ей лучший вид. Сначала Ниган отказался, злобно отшучиваясь и ревностно сжимая Люсиль в руке, но потом, оценив логичность этой идеи, отдал её. Пусть колдует, волшебник хуев.

И вот, спустя несколько часов, бита снова у него. Её отпалированная и залаченная поверхность всё ещё кажется ему странной. Он привык к неровностям и шероховатостям. К своей неидеальной, но всё равно надёжной напарнице.

Впрочем, мозолей на руке заметно поубавилось, так что есть и плюсы.

— Не еби себе мозг.

Ниган поправляет кожаную куртку и ставит стакан на столик. Он толкает Саймона в плечо и ухмыляется.

— Лора постоянно выходит на слежки. Понятия не имею, как это получается, но её действительно хрен заметишь. А Хак охуительно метко стреляет и, если вдруг Лора провалится, они смогут дать отпор. Ну, или постараются.

Он отходит в сторону и делает резкий выпад Люсиль. Ему кажется, что она вот-вот выскользнет из руки. Но бита остаётся на месте.

— Да и пацан не второсортный. Ещё сопляк, конечно, но в нём что-то есть. Упорство или ещё какая подростковая хуйня. Захочет разобраться с ними сам, помочь своим. Но в таком состоянии вряд ли у него получится кому-то навредить.

Ниган увлеченно рассматривает оружие, отмечая новую проволоку. Эта кажется гораздо острее, да и скреплена она лучше. Её припаяли прямо к дереву, чистую и блестящую.

— Что-то распизделись мы. Мне нужно проверить ещё несколько людей, а тебе пора вернуться к своим обязанностям.

Саймон быстро расправляется со своей порцией и встаёт.

— Спасибо за новое место. И за выпивку.

— Заслужил. Давай, пиздуй!

Ниган дружески хлопает его по спине, и тот выходит, насвистывая какую-то незатейливую мелодию.

Шип Люсиль до крови царапает ему руку, когда Ниган закрывает дверь, и он удивленно смотрит на рану. Да, биту чертовски хорошо усовершенствовали. Всё та же Люсиль, но ещё острее, сильнее и кровожаднее.

Ниган ухмыляется, сжимая рукоятку сильнее.

Пожалуй, он сможет к ней привыкнуть.