Цветок чертополоха (гет)

— Мисс МакГонагалл, вы не будете против, если мы проведаем ваших коллег? — спросил Уоррен, сворачивая к лестнице, ведущей на второй этаж.

Минерва лишь послушно последовала за ним. После инцидента с Джонатаном она осталась без пары для ежедневных дежурств и сопровождать ее по вечерам вызвался сам мастер заклинаний.

Неподалеку от кабинета Меррисот прохаживались Мейв и Дэвид, на долю которых выпало обходить второй этаж. МакГонагалл было неприятно встретить Эвентайд: вот уже вторую неделю та не разговаривала с ней, гордо отворачиваясь от нее на собраниях старост. С Риддлом Мейв также не общалась, и все вокруг были убеждены, что она порвала с Томом, поймав его с Минервой. Сплетни, разошедшиеся по школе, жутко раздражали МакГонагалл, она неоднократно отрицала какие-либо романтические отношения с Риддлом, в то время как сам Том лишь смущенно улыбался в ответ на щекотливые вопросы да высказывал сожаление о расставании с Эвентайд.

Сейчас же Мейв выглядела неожиданно воодушевленной, она вежливо поздоровалась с Минервой, а также заверила учителя, что дежурство протекает вполне спокойно. МакГонагалл предположила, что Эвентайд в конце концов взяла себя в руки и решила сменить гнев на милость.

Убедившись, что все идет как надо, Минерва и Уоррен направились в гриффиндорскую башню. По дороге у них завязался не самый приятный разговор.

— Мисс МакГонагалл, профессор Дамблдор поделился со мной на днях чудесной новостью: работа над вашим дебютным заклинанием идет очень быстрыми темпами, — без особой радости в голосе произнес преподаватель.

Когда год назад Минерва окончательно определилась со своим желанием сделать карьеру в науке, перед ней встал вопрос о наставнике. Ей подходили и Дамблдор, и Уоррен, но МакГонагалл в итоге выбрала первого, так как он был более авторитетным и опытным исследователем. Кроме того, Дамблдор как человек располагал ее к себе несомненно больше, нежели неразговорчивый, иногда вспыльчивый Уоррен, который, узнав, что выбор сделан не в его пользу, затаил на Минерву обиду.

МакГонагалл как можно более сдержанно поведала учителю о своих успехах с заклинанием «Феровертум статус леталис». А таковые действительно были: спустя несколько недель сложных расчетов она наконец-таки подобрала подходящую формулу, и теперь первая часть ее научного исследования подошла к концу.

— Ну что же, могу за вас только порадоваться и пожелать дальнейших успехов, — промямлил Уоррен. — Вы — способная ученица и многообещающий юный ученый. Некоторым не мешало бы брать с вас пример.

Минерва недолго гадала, о ком была последняя фраза: мастер заклинаний с первого курса невзлюбил Августу за несобранность на уроках и явно занижал ей оценки. Та же еще более усугубляла положение, несерьезно относясь к его занятиям, и частенько повторяла, что «не намерена терпеть предвзятое отношение преподавателя, которого и мужчиной-то не назовешь».

Осмотрев башню, они решили еще раз наведаться на второй этаж. Однако по пути встретили Меррисот, и Уоррен немного отстал. Минерва, не став его ждать, неспешно направилась на второй этаж.

Стоило ей остаться одной, как она почувствовала резкий укол тревоги, да такой, что дыхание перехватило. МакГонагалл никогда не верила в предчувствия, считая их досужими вымыслами прорицательниц, но сейчас забеспокоилась не на шутку. Свернув в нужный коридор на втором этаже, она прищурилась. У Минервы всегда было неважно со зрением и сейчас, увидев в конце коридора две распластавшиеся на полу фигуры, она сначала не поверила своим глазам. Протерев их и убедившись, что ей не померещилось, она бросилась к лежащим на полу однокурсникам — Мейв, и, к ее ужасу, Дэвид лежали без сознания. Присев, МакГонагалл ощупала ладони Эвентайд, холодные, как камень. С замершим сердцем она схватила за руку Лонгботтома и тут же облегченно вздохнула: его пальцы были лишь чуть холодны. Минерва взмахнула над другом палочкой, и через секунду Дэвид разлепил глаза и присел на полу, взглянув на нее невидящим взглядом.

— Что случилось? — спросил он, видимо, все еще не понимая происходящего, но при виде окаменевшей Мейв его глаза сузились — до него дошло.

В это время в коридоре показались учителя, которые ускорили шаг, поняв, что произошло неладное. Осмотрев Эвентайд и убедившись, что пока не остается ничего иного, как отнести ее в больничное крыло, они принялись расспрашивать Лонгботтома. Судя по его рассказу, Дэвид, на секунду отвернувшись от Мейв, получил в спину заклинание потери сознания и пролежал под ним, пока его не расколдовала МакГонагалл. Больше он ничего не мог поведать.

* * *

Диппету удалось уговорить родителей Джоша и Джонатана не забирать из школы своих пострадавших детей, а дождаться приготовления Тонизирующего Глотка Мандрагоры. Но если матерей мальчиков удалось кое-как убедить, то с отцом Мейв все оказалось куда сложнее. Мистер Эвентайд незамедлительно явился в школу и заявил, что в ближайшие дни не только заберет дочь из Хогвартса, но и позаботится о ее переводе в Дурмстранг. Все эти малоприятные переговоры выбили директора из сил, более всего он опасался, что кто-нибудь из родителей обратится в Министерство Магии. Но, к его счастью, дело пока ограничивалось лишь угрозами.

Минерва несколько дней не решалась вернуться в прошлое и проследить за Мейв, но любопытство взяло свое.

— Я так и не научилась вызывать Патронуса, сколько бы ни тренировалась. С теорией у меня все прекрасно, но вот с практикой… — увлеченно рассказывала Эвентайд, неспешно прогуливаясь с Дэвидом по коридору второго этажа. Минерва-кошка, следуя за ними, внимательно прислушивалась к их разговору. Мейв болтала без умолку, и Лонгботтому оставалось лишь кивать в ответ.

— Дэвид! — вдруг воскликнула она, перестав улыбаться, и ткнула пальцем куда-то в сторону. Другой же рукой украдкой вытащила из кармана палочку. — Посмотри, там…

Лонгботтом послушно уставился в указанную точку. Этого момента Эвентайд хватило, чтобы нацелить на него палочку и выкрикнуть заклинание. Дэвид, даже не успев обернуться, моментально повалился на пол без чувств. Мейв, широко раскрыв глаза, рассматривала его, палочка у нее в руках тряслась.

— Прости, Дэвид, — пробормотала Эвентайд, прерывисто дыша. — Но ему нужна я, а не ты.

По выражению ее глаз становилось понятно, что сейчас она не в себе. Мейв вдруг принялась быстро ходить туда-сюда по коридору. Наконец она остановилась и подняла голову. В ее глазах сверкали слезы, губы дрожали.

— Ну, чего ждешь? — принялась в пустоту приговаривать Мейв, с силой сжав кулаки. — Давай, я совсем одна! Сделай это со мной! Пускай он увидит…и пожалеет. Мерлином клянусь, он так пожалеет…

И, словно в ответ на призыв, высоко над ее головой раздался хлопок, и на нее посыпался густой серебристый порошок. Эвентайд, видимо, совсем не ожидая такого, схватилась руками за лицо.

— Мои глаза… — заверещала она, отскакивая к стене.

Минерва заметила фигуру Риддла, вынырнувшую из темного закоулка. Его разглядела и Мейв.

— Том, это ты? — она протянула к нему руку. — Мои глаза… Помоги мне! Я так плохо вижу!

Риддл неторопливо приблизился к ней и окинул ее внимательным взглядом.

— Том… — повторила с мольбой в голосе Эвентайд. — Пожалуйста…

Но он резко схватил ее за запястье и потянул в сторону женского туалета. Мейв споткнулась и едва не упала, но поковыляла за ним. Доведя ее до самой двери туалета и распахнув ее перед ней, Риддл приказал: «Заходи!» Но Эвентайд, оступившись и снова схватившись за лицо, пролепетала:

— Том, куда ты меня привел? Что ты делаешь?

Но Риддл, грубо схватив ее сзади за густую копну волос так, что она вскрикнула от боли, с силой втолкнул ее в туалет.

— Отпусти, мне больно! — захныкала Мейв, но он, не обращая внимания на ее всхлипывания, уже захлопнул за собой дверь.

МакГонагалл, выйдя из тени, оглядела распластавшегося на полу Дэвида. Смотреть, что произошло дальше, у нее совершенно не было желания.

* * *

Минерва неспешно прошла в кабинет истории магии, Том следом за ней. Сев за первую парту, он вопросительно уставился на нее. МакГонагалл, собираясь с мыслями, заняла место за кафедрой.

— Вы слышали о Мейв? — наконец спросила она, подняв на него глаза.

Риддл взглянул в окно.

— Да, ее забрал отец, — ответил он и сделал паузу, обдумывая дальнейшие слова. — Минерва, я вам не говорил, но, знаете, у меня ведь есть определенного рода догадки насчет виновника происшествия, но я пока не в полной мере уверен в них. Вот что думаете вы? — Том посмотрел на нее прямо. — Кто, по-вашему, учиняет все эти беспорядки? У вас ведь имеются какие-нибудь предположения?

Он продолжал смотреть на нее, не моргая, но его глаза были поразительно сухими, и МакГонагалл, решив более не давить в себе обуревающее ее возмущение, сказала:

— Я думаю, что это вы, — ей удалось это произнести неожиданно спокойно и сдержанно, хотя она так боялась, что выйдет иначе. Риддл недоуменно приподнял бровь. — Да, Том, я полагаю, что это вы напали и на Джоша, и на Джонатана, а теперь и на Мейв.

Он продолжал непонимающе смотреть на нее, точно все еще не веря в услышанное, но вдруг звонко рассмеялся.

— Минерва, право, вы совсем не умеете шутить! — заявил Том, утирая выступившие от смеха слезы, но МакГонагалл даже не улыбнулась. Отсмеявшись, он замолк, и его лицо также приняло серьезное выражение. — Нет, вы это на полном серьезе?

Минерва кивнула.

— Том, я предлагаю не вдаваться сейчас в подробности, а перейти к сути дела.

— Постойте! — перебил Риддл. — С какой стати вы выносите мне такое обвинение?

— Том, пожалуйста, давайте обойдемся без… — начала было МакГонагалл, сделав жест рукой, когда он захотел возразить. — Я думаю, что это вы. Более того, я не просто думаю, а знаю наверняка.

— Минерва, вам стоит пересмотреть свои предположения, вы действительно ошиблись на мой счет, — после недолгого молчания сказал Риддл, его брови сошлись на переносице. — Использование черной магии…

— Карается законом! — поспешно вставила она. — Попрошу выслушать меня, не перебивая, — замолчала, подбирая слова. — Я думала об этом. Вам шестнадцать, а через восемь месяцев вы станете совершеннолетним, и случившееся может грозить вам не только разрушением планов в карьере научного сотрудника, министерского работника… Неважно кого! Вы должны понимать, что вам придется нести ответственность в полном объеме, в случае если… — Минерва запнулась, давая ему проникнуться услышанным, Том же молчал, не сводя с нее внимательных глаз. — Я знаю, что всякий может оступиться, тем более что в вашем случае соблазн был необычайно велик… — МакГонагалл старалась сохранить ровный тон, но он ее в конце все-таки подвел. — Том, вы молоды, талантливы, вам нельзя влезать в такие проблемы. Вот если бы вы свернули свои планы по дальнейшим нападениям, то никто, возможно, и не узнал бы…

Минерва смотрела на него, рассчитывая, что ее слова возымеют действие, но Риддл, пролистав черную тетрадь и открыв чернила, которые она ему однажды подарила, начал что-то старательно выводить пером по чистой бумаге. МакГонагалл даже показалось, что Том ее не расслышал, как вдруг он совершенно иным, нежели раньше, голосом ехидно произнес:

― Минерва, вы на самом деле думаете, что меня интересует карьера чиновника или ученого? ― что-то прописывая своим каллиграфическим почерком, Риддл насмешливо продолжил: ― Говорите, чтобы я прекратил нападения? А что, если я этого не сделаю?

Вот! Вот оно! МакГонагалл почувствовала жгучую волну ярости от услышанного.

— Том, вы, кажется, не поняли. Я повторю. Если вам нет дела до судьбы невинных студентов, то подумайте хотя бы о себе. Что вы делаете?

— Я в курсе того, что делаю. А вот вы определенно пока не в состоянии оценить все здраво и по достоинству.

— Вы… — ее взбесили не только его слова, но и тот пренебрежительный тон, которым он все это говорил, продолжая писать в своей тетради, даже не удостаивая ее взглядом.

— Ну, не советую вам так горячиться, Минерва. Особенно учитывая ваши карьерные планы. А они у вас грандиозные, не так ли? — вкрадчиво произнес он, подняв на нее глаза. К чему он клонит? — Вы намерены посвятить жизнь трансфигурации, я прав? Научные работы, собственные заклинания, а также анимагия в столь юном возрасте. О, это должно так впечатлить экзаменаторов и работодателей, верно? И вы, разумеется, рассчитываете всего добиться сами. Дамблдор не в счет, хотя вы и ставите его на пьедестал почета. Однако же при этом совершенно не ищите оптимальных путей к достижению поставленной цели, а ведь все до смеха элементарно. — Риддл сделал паузу, предлагая ей вдуматься в его слова. — Вы надменны и самоуверенны, не в ваших правилах снисходить до столь, по-вашему, незначительных людей, как, например, Эндрю Пьюси или Уильям Нотт.

С каждой новой фразой его глаза блестели все ярче, от них нельзя было оторваться.

— А ведь одно слово, подумать только, одно слово таких власть имущих, как они, и вы делаете блестящую карьеру, получаете огромные возможности для научной деятельности. Заманчиво? — он усмехнулся. — В противном случае вы просиживаете от зарплаты к зарплате в какой-нибудь убогой лаборатории и влачите жалкое существование в полуразвалившемся домике престарелых родителей. Но вы ведь не ради этого просиживаете за учебниками дни и ночи? Непросто без знакомств? А ведь до низа недалеко — чуть зазевался, и все.

Минерва задрожала от гнева: он все о ней знал, видел ее насквозь. МакГонагалл была бы рада дать ему пощечину. Но когда она вышла из-за кафедры и приблизилась к нему, Риддл продолжил писать как ни в чем не бывало. Минерва взглянула на его тонко очерченные губы. Этот мальчишка волновал, раздражал ее, вызывал своим высокомерием сопротивление, будил в ней все подавленное, скрытое, низменное. Том злил ее и в то же время восхищал.

— Успех человека не может зависеть только лишь от одного слова другого человека, — неуверенно возразила МакГонагалл.

— Это кто вам сказал? Ваш друг Блэк, известный женоненавистник, которому на самом деле глубоко наплевать, где и как вы устроитесь? Наследник одного из влиятельнейших домов Англии, которому уже при рождении было приготовлено место в теплом чиновничьем кресле? Разумеется, в стройной теории все так, как вы утверждаете, — снисходительно улыбнулся Риддл. — Но не советую забывать, что Министерством, как и небольшим миром магической науки, правят преимущественно мужчины, к тому же чистокровные, а они все так или иначе связаны друг с другом. Так что захлопнется одна дверь, и не факт, что не закроется и вторая, а за ней и третья. Нет, конечно, мышиные должности всегда вакантны…

Минерва тяжело сглотнула. Он озвучил то, что давно не давало ей покоя. Действительно, на многое ли могла рассчитывать в этом мужском мире хоть и чистокровная, но все же женщина без каких-либо связей или хотя бы яркой внешности? Таким, как она, в лучшем случае желали удачного замужества, приравнивая к большинству легкомысленных девушек, к которым МакГонагалл решительно не желала себя причислять.

— Как волшебник я сильнее тебя, думаю, ты и так уже это уяснила, — между тем нагло и самоуверенно заявил Том, и в ней всколыхнулась еще большая волна ярости. Причем, в большей степени из-за понимания того, что Риддл абсолютно прав. Ей никогда ранее не доводилось встречать студента одареннее. Изнутри ее уже давно изъедали черная зависть и чувство собственной неполноценности, ведь Минерва понимала, что, даже несмотря на наличие отличных оценок и способностей к трансфигурации, ей все равно не сравняться в магической силе с Томом. То, что давалось ей медленно и ценой огромных усилий, им схватывалось на лету. МакГонагалл была просто одной из великого множества талантливых и успешных учениц, Риддл же был лучшим.

— Однако раз тебе так хочется иллюзии своей непревзойденности, то я тебе это позволю, — между тем улыбнулся Том. — Я в твоих руках, Минерва. Ты можешь сейчас же пойти и донести на меня, а можешь и не делать этого. Выбор за тобой! Однако помни, я наследник Слизерина, и этого не отменить.

— И как у вас хватает наглости… — гневно начала было МакГонагалл, но Риддл, вдруг резко встав к ней навстречу, впился в ее губы своими. Минерва попыталась оттолкнуть его, но он, с силой схватив рукой ее за затылок, продолжил жадно целовать. Голова ее закружилась, сердце отчаянно заколотилось. МакГонагалл снова попыталась высвободиться, и Том совершенно внезапно отпустил ее, так что она, попятившись назад, ударилась о край учительского стола. Они взглянули друг на друга, оба тяжело дыша.

— Минерва, ты хочешь стать сильной волшебницей, и ты стремишься к этому. И мне нравится в тебе это! — переведя дыхание, Риддл продолжил: — Знаешь, я ведь, как и ты, ненавижу всех их, баловней судьбы, этих Пьюси, Ноттов, Блэков. У них всегда было все, а кто из них по достоинству оценил свои возможности? Один заливает горе алкоголем, другой не в состоянии освоить простейшие заклинания, а третий… третий не может найти занятие достойнее, чем бездумно носиться за квиддичными мячами! И знаешь, мы ведь можем сделать так, что они еще будут в ногах у нас валяться, прося о снисхождении. Пойми уже, наконец, что один в поле не воин!

МакГонагалл молчала, не зная, что ответить, ведь во многом он был прав, им было озвучено то, с чем она сама готова была согласиться. Риддл — человек, который также, как и она, привык всего добиваться сам. Но, в отличие от нее, Том явно обладал особой харизмой, способностью притягивать к себе людей, со временем подчиняя их. Сейчас же он предлагал ей использовать тех, кому она на самом деле втайне безумно завидовала. МакГонагалл презирала этих людей, которым, по ее мнению, все всегда доставалось легко благодаря положению в обществе, и одновременно жалела, что сама не обладает ничем подобным.

Минерва почувствовала, как заслезились ее глаза от жалости к самой себе, которую так умело разбудил в ней Риддл. Это чувство она изо всех сил подавляла в себе все эти годы, теперь же оно вышло наружу, заслоняя собой разум.

МакГонагалл поднесла левую руку к лицу и вдруг заметила на безымянном пальце платиновое кольцо в виде змеи. Мерлин, и когда Том успел надеть его ей? Вероятно, пока целовал. Она попыталась снять кольцо, но оно словно приросло к ее пальцу, и Минерва испуганно взглянула на Риддла.

— Это мой тебе подарок, а от подарков не отказываются, — пояснил Том, подойдя к двери и показывая, что разговор окончен. — И это лишь одна из немногих вещей, которые я могу тебе предложить в обмен на то, что можешь дать мне ты.

* * *

МакГонагалл надеялась, что в гостиной не встретит никого из друзей, но, как назло, рядом с ней на диван уселась Августа и принялась рассказывать очередную сплетню. Минерва пыталась вслушаться в то, что она говорила, но, казалось, ничего не слышала: все ее мысли возвращались к разговору с Томом.

— Ой, покажи! Какое красивое! — воскликнула Спрингвейл, заметив на ее пальце платиновое кольцо.

МакГонагалл в испуге спрятала руку за спиной, при этом отчаянно пытаясь снять кольцо. К ее удивлению, оно легко соскользнуло, и Минерва быстро спрятала его в карман. Она, видимо, выглядела совсем глупо, так как Августа в недоумении уставилась на нее. Однако, к счастью, в этот момент в гостиную влетела Роланда и плюхнулась в самое дальнее от них кресло. МакГонагалл впервые видела Хуч такой раскрасневшейся. Это заметила и Спрингвейл и тотчас взялась за расспросы. Роланда начала было отнекиваться, однако Августа была так настойчива, что та в итоге сдалась:

— Ладно-ладно, расскажу, только отстань! — Хуч, поджав под себя ноги, сбивчиво продолжила: — Блэк только что позвал меня в субботу вечером на Астрономическую башню, — она состроила гримасу отвращения. — Якобы полюбоваться на звездочки, но уж я-то знаю, что у этого прохвоста на уме!

— Позволь уточнить, о каком Блэке идет речь? — хитро прищурилась Спрингвейл. — О Сигнусе или об Орионе?

— Да не о них! — нетерпеливо бросила Роланда, и, уже буквально побагровев, неохотно назвала имя, которое, видимо, очень смущалась произнести: — Альфред, так, кажется, его зовут?

— Альфард, — поправила Августа. — Ну и? В котором часу встречаетесь и что ты наденешь?

— Да ничего! Я послала его на все четыре стороны! — явно гордая собой, заявила Хуч. — С какой это стати я должна возиться с отпрыском этой чокнутой семейки?

— Прямо так и послала? — поразилась Спрингвейл. — Но почему? Альфард ведь один из самых завидных женихов, причем во всех отношениях. Богат, хорош собой, играет в квиддич, имеет безупречную родословную. К тому же, говорят, он сейчас как раз подыскивает себе невесту…

— Вот пускай и дальше носится со своей родословной, но не в моей компании! — Роланда, похоже, решила пропустить мимо ушей все доводы подруги. — Потомок прогнившей насквозь семьи… Тьфу!

— Ну так, может, его роду не помешает новая струя чистой крови, так сказать, для разбавки. А Блэкам, поверь, она давно требуется — семья их близка к вырождению. А ты чистокровная, хоть и не из самого знатного рода. Возможно, у тебя и не очень завидное приданое, но, думаю, наследства Альфарда, которое он получит, как старший сын, хватит вам обоим за милую душу.

— И чтобы потом эта семейка придурков всю жизнь напоминала мне, что я им должна по гроб жизни? Нет уж, спасибо, я пас! — буркнула Хуч и, взъерошив и без того растрепанные волосы, добавила: — Да и не хочу я замуж!

— Нет, ты только посмотри на эту упрямицу! — попыталась привлечь к дискуссии Минерву Августа. — Кто же в здравом уме откажется от такого как Блэк?

Для МакГонагалл этот разговор оказался неожиданно неприятным. Приглашение Роланды со стороны Альфарда было вполне предсказуемым — Минерва давно подозревала, что ему нравится ее подруга, и рано или поздно он сделал бы первый шаг. Но тогда откуда бралось тягучее чувство досады, что охватило ее сейчас? Она вполне могла и должна была ожидать подобных действий со стороны Блэка, разве нет?

Мысли ее снова перекинулись на Риддла. Минерва украдкой провела пальцами по губам: ей показалось, что на них еще остался вкус его губ. Прежде МакГонагалл ни с кем не случалось целоваться, сейчас же, когда это все-таки произошло, она все еще не могла в это поверить. Минерва нащупала на дне кармана кольцо, такое простое, без каких-либо изысков в исполнении, но наверняка очень дорогое. У МакГонагалл никогда не было таких вещей, ей никто не дарил таких подарков, и теперь она ощутила неизвестное до сих пор щемящее чувство довольства. И ведь это не единственная вещь, которую Риддл может ей преподнести…

Вскоре пришел Дэвид и попросил МакГонагалл помочь ему с домашним заданием. Роланда с Августой покинули их, решив не мешать. По беспокойному взгляду, которым Дэвид напоследок окинул гостиную, точно хотел убедиться, что они одни, Минерва поняла, что разговор пойдет отнюдь не об уроках. Лонгботтом, казалось, набирался смелости заговорить, и чем дольше он молчал, тем больше она начинала волноваться. Наконец, глубоко вздохнув, Дэвид произнес:

— Послушай, я несколько дней обдумывал это. Стоит или нет. Но теперь я понимаю, что я просто обязан рассказать, — его серьезный тон насторожил ее. — Минерва, когда напали на Эвентайд, я был в сознании.

У МакГонагалл сердце точно ушло в пятки.

— Да-да, хочешь верь, а хочешь нет, но я притворялся. — Его глаза возбужденно горели. — Ты ведь знаешь, я намерен по окончании школы учиться на аврора и уже сейчас готовлюсь к поступлению, стараюсь освоить различные приемы отслеживания и поимки преступников. Так вот, я давно экспериментирую с одним заклинанием, создающим иллюзию потери сознания. Я полгода достаточно плотно общался с Мейв и не смог не заметить изменения в ее поведении в последние дни. Говорят, она порвала с Риддлом, якобы из-за тебя, — Минерва заметно напряглась. — Но я уверен, что половину Мейв надумала. Итак, в эти дни я стал более бдительным и наблюдал за ней. Когда же она постаралась напасть на меня, то я успел применить то самое иллюзионное заклинание и повалился на пол прежде, чем Мейв успела меня заколдовать. Чем хорошо мое заклинание, так это тем, что другой волшебник практически не в состоянии обнаружить подвох. Человек выглядит так, будто действительно потерял сознание, в то время как он может слышать все, что происходит вокруг.

МакГонагалл старалась показать заинтересованность и невозмутимость, хоть и понимала, что разговор вскоре перейдет на Риддла. И она не ошиблась.

— Минерва, это ведь Том напал на нее, — взволнованно сообщил Лонгботтом. — Я слышал, как он сначала увел ее в женский туалет, а потом оставил ее рядом со мной уже окаменевшую.

МакГонагалл попыталась изобразить изумление, в то время как Дэвид с ужасом в глазах продолжал говорить о Томе.

— Послушай, я… — выдавила Минерва.

— Знаю, ты в шоке, — закончил он. — Да я и сам который день не могу прийти в себя. Такой славный малый, а творит…

МакГонагалл понимала, что ей не стоило удивляться подобному обороту дел, ведь не одна она могла всерьез интересоваться происходящими в школе кошмарами. Но тогда почему еще немного, и она готова будет запаниковать, точно это ее поймали на нападениях, а не Риддла? Минерва открыла было рот, чтобы ответить, но Лонгботтом не дал:

— Знаю, что ты захочешь сделать, — покачал головой, — и не посмею тебе мешать. Более того, я готов подтвердить все твои слова, когда ты расскажешь о Томе директору или кому из учителей. Только сообщи, когда пойдешь им докладывать.

МакГонагалл не нашла, что сказать. Дэвид действительно решил, что единственное, что она может сделать, — это пойти и донести на Риддла. Да она ведь и должна так сделать, правда?

— Сейчас, — решительно сказала Минерва, лихорадочно осмысливая, на какой вероломный поступок идет. — Мы пойдем и расскажем сию минуту.

— Сейчас? — Лонгботтом удивленно воззрился сначала на нее, а затем на настенные часы. — Ты что! Уже ведь половина двенадцатого, учителя давно спят.

— Нет, — отрезала МакГонагалл, встав со стула. — Профессор Дамблдор в это время еще работает. Иногда он даже устраивает факультативы в такое время. Мы пойдем немедленно!

— Погоди! Неужели до утра не терпит? — он растерянно на нее посмотрел, но потом послушно кивнул. — Ладно, так уж и быть. Пошли!

Дэвид нерешительно двинулся к выходу из гостиной. В коридоре он попробовал было уговорить ее отложить непростой разговор до завтра, но Минерва стояла на своем. Лонгботтом завернул за угол, и она замедлила шаг. Сердце в груди заколотилось как бешенное, но МакГонагалл все же вытащила из кармана палочку. Хотела было сунуть ее обратно, увидев перед собой затылок друга. Нет, она ведь не сможет этого с ним сделать, не должна, в конце концов. Дэвид, заметив, что она отстала, обернулся. Но Минерва, взметнув палочку, воскликнула: «Обливиэйт!» Лонгботтом, широко распахнув глаза, едва успел открыть рот, как заклинание уже угодило в него.

Спустя несколько минут они уже возвращались в гостиную. Дэвид искренне недоумевал, почему он все еще не в постели. Воспоминаний последних дней в его голове как не бывало.

В гостиной он, пожелав МакГонагалл спокойной ночи, удалился в спальню. Минерва же какое-то время постояла, глядя на огонь в камине, а затем присела за стол и, сложив перед собой руки, опустила на них голову.

* * *

МакГонагалл, в очередной раз помешав зелье в котле, подняла глаза на Эйлин.

— Хорошо, учтем твое утверждение, что сейчас на втором этаже в определенные часы в основном бывают одни старосты и учителя, — рассуждала та. — Но какова вероятность, что какой-нибудь второкурсник в поисках приключений не нагрянет туда посреди бела дня?

Велика, что и говорить. Но и вероятность того, что она, Минерва, может оказаться в нужное время в нужном месте, также не мала.

— Прекрасно, — не унималась Принц. — А что, если до того дня, как будет готово оборотное зелье, на кого-нибудь уже будет совершенно нападение? Твой план трещит по швам, Минерва!

МакГонагалл вздохнула. В начале мая Дамблдор забрал у нее маховик времени, заявив, что это необходимо ради ее же безопасности и спокойствия. Так и сказал, что на носу у нее экзамены и ей ни к чему забивать голову ненужными сведениями и волнениями. Тогда-то она и взялась варить оборотное зелье. И все то время, что оно готовилось, Минерва в усиленном режиме испытывала в действии заклинание «Феровертум статус леталис». МакГонагалл понимала, что должна в совершенстве овладеть им, ведь то, что она намеревалась осуществить, не допускало возможности даже малейшей ошибки.

Минерва решила весь июнь, в течение которого будут длиться экзамены, ежедневно в свободное время караулить всякого студента, проходящего в направлении второго этажа. При помощи оборотного зелья МакГонагалл рассчитывала принять образ потенциальной жертвы и в компании Тома отправиться в женский туалет второго этажа, а там уж ей останется рассчитывать на себя и собственное мастерство в области трансфигурации. Либо она победит Риддла, уничтожив его проклятого василиска при помощи зверька ласки, либо окажется в лазарете в ожидании Тонизирующего Глотка Мандрагоры. О худшем сценарии развития событий Минерва старалась думать как можно меньше, иначе тогда она никогда не решится на осуществление задуманного. План сам по себе был очень рискованным, но МакГонагалл не переставала верить, что при великой осторожности игра может стоить свеч.

— Ты не должна на это идти! — снова принялась отговаривать Эйлин. — Ты можешь пострадать. Я все расскажу Альфарду!

Минерва, подойдя к ней, взяла ее за руки.

— Я все уже решила и не отступлюсь от намеченного. Если все рассказать директору или учителям, то Риддла…

— Да что он тебе! — взвилась Принц. — Том виноват, и он это знает. Он обязан понести наказание, пускай его даже выгонят из школы…

Эйлин жалобно пробормотала что-то еще, но МакГонагалл была все также непреклонна.

— Минерва, скажи, но честно, — наконец осторожно сказала Принц. — Ты влюблена в Тома?

МакГонагалл, поглядев в окно, задумалась. Влюблена? Странно, но при этой мысли она не почувствовала ничего: ни стыдливого трепета, ни нежности и всепоглощающего тепла, — всего того, что должна ощущать влюбленная девушка. Разве что толику жалости. Риддл — очень красивый мальчик, в котором скрыта сила, поражающая своей чудовищностью, мощью, темной красотой. Магические способности, которые не могут, просто не должны пропасть, уйти в небытие. И что уж тут обманывать саму себя — это сила, которой может воспользоваться и она.

— Ну что мне с тобой делать? — Эйлин, так и не дождавшись ответа, печально вздохнула. — Ладно, я помогу тебе хотя бы с твоими жертвами, а там уже поступай как знаешь.

* * *

Алисия и Помона подошли к подъехавшей лестнице. Они были так увлечены обсуждением последней стадии приготовления Тонизирующего Глотка Мандрагоры, что не заметили, как из-за поворота в них полетело усыпляющее заклинание. И Дэвис, и Спраут огляделись по сторонам, но заклинание действовало моментально, и они, зевая, повалились на пол.

Эйлин кивнула Минерве, и та, подойдя к Алисии, выдернула из ее высоко собранной прически волос. С опаской оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого нет поблизости, Принц приступила к выполнению своей части — она должна была на время спрятать усыпленных старост.

МакГонагалл, вытащив из кармана флакон с оборотным зельем и откупорив его, бросила в него добытый волос. Затем пригубила его. Отвратительная жидкость скользнула в горло, и Минерва, быстро спрятав флакон, прислонилась к стене. Через несколько минут ей полегчало, и она, вытащив из сумки зеркальце, взглянула в него — на нее смотрела испуганная побледневшая Алисия. МакГонагалл потратила еще несколько минут на приведение одежды в тот вид, в котором видела Дэвис, а для этого пришлось заметно увеличить ее размер и поменять расцветку галстуков.

Вскоре, оказавшись в нужном коридоре, Минерва как можно спокойнее принялась прохаживаться туда сюда, хотя каждую секунду ждала, когда над ее головой раздастся хлопок. Ну и где же ты, Риддл? Она уже десятый день проделывала этот трюк, пока ни разу ничем особо не завершившийся.

В этот раз МакГонагалл хлопка не услышала — на нее сверху бесшумно посыпался густой серебристый порошок. Минерва, убедившись, что защитное заклинание сработало замечательно, и порошок не имеет на нее совершенно никакого действия, поднесла к глазам руки — необходимо было изобразить потерю зрения, замешательство — все то, что ожидал увидеть Том. Отскочив к стене, МакГонагалл принялась слепо озираться по сторонам. Вскоре она услышала шаги, а затем почувствовала на плече сильную руку. «Пошли со мной! Я помогу!» — шепнул на ухо Риддл, и Минерва, кивнув, позволила себя увести.

МакГонагалл, все еще прижимая руки к лицу, прошла в распахнутую перед ней дверь. Когда же Минерва услышала, как та за ней негромко затворилась, она почувствовала, как по ее коже забегали мурашки. Еле передвигая ноги от сковавшего ее страха, МакГонагалл доковыляла до раковины у стены, к которой ее подтолкнул Том. Она дрожащими пальцами отвинтила один из кранов, и из того хлынула ледяная вода. Минерва, точно во сне, убавила напор и принялась умывать глаза. Она вся превратилась в слух, боясь пропустить то, что происходило рядом с ней. МакГонагалл услышала, как Риддл отошел к одной из раковин позади нее, и она не поверила своим ушам, когда до нее донеслось приглушенное змеиное шипение. На миг Минерва подняла глаза в большое зеркало перед ней и увидела, как губы Тома шевелились, издавая это самое шипение. Змееуст, как и утверждал Блэк.

Между тем раковина перед Риддлом отъехала в сторону, и он вдруг резко перевел взгляд на МакГонагалл, снова опустившую глаза и продолжившую их промывать. В этот момент ее слух был напряжен так, что она услышала позади себя странные тяжелые шорохи, будто нечто невиданных размеров поднималось откуда-то снизу наверх. Минерва бросила взгляд на сумку, что висела у нее на плече. Сзади повеяло сквозняком, точно из открытой настежь двери, и появилось стойкое, пробирающее до мозга костей пугающее чувство, что кто-то стоит у нее за спиной. И этот кто-то невероятно огромных размеров. Пора действовать! Либо она сейчас это сделает, либо уже никогда!

МакГонагалл, раскрыв сумку, молниеносно вытащила из нее пачку бумаг и, направив палочку на них, произнесла про себя заветное заклинание. Оно подействовало даже быстрее, чем она ожидала: в мгновение ока из ее рук выскользнуло не меньше дюжины крохотных зверьков. Ласка — то самое животное, чей запах, согласно преданиям, является губительным для такого страшного порождения темных сил, как василиск!

Только теперь Минерва решилась посмотреть на Тома в упор. Тот между тем застыл, с непониманием переводя взгляд с нее на разбегающихся в разные стороны зверьков. МакГонагалл никогда бы не подумала, что может увидеть в его глазах такое удивление вперемешку со все возрастающим ужасом.

— Ты? — хрипло прошептал Риддл. — Минерва?

У МакГонагалл все похолодело внутри при этих словах, она ощутила, как одежда на ней стремительно увеличивается в размерах, а зрение ухудшается — действие оборотного зелья заканчивалось.

Первым пришел в себя Том, который, бросив короткий взгляд на зверьков, возившихся у его ног, взмахнул палочкой. Минерва взглянула вниз — вместо ласок по полу уже бросились врассыпную крохотные паучки.

— Я предупреждал, что сильнее тебя, — Риддл посмотрел на МакГонагалл.

Она была настолько сражена увиденным, что, казалось, уже не слышала, как Том начал что-то шептать на парселтанге. Минерву охватила паника: Мерлин Всемогущий, как так? Она же прибегла к заклинанию, которое отработала до совершенства! Неужели допустила какую-то ошибку? В какой формуле просчиталась?

МакГонагалл взглянула на Риддла и неожиданно прочитала страх его глазах. Он продолжал, не сводя их с нее, что-то шептать, однако Минерва чувствовала движение позади себя — василиск точно подползал к ней, его горячее зловонное дыхание уже едва не обжигало ее плечи.

— Беги отсюда! — вдруг закричал Том и, обернувшись к двери туалета, пробормотал заклинание, и та отворилась. — Минерва, умоляю тебя, беги сейчас же! Смотри только на меня!

Его грубый окрик заставил ее вскрикнуть, но ноги ее стали точно ватными, палочка из рук выскользнула, она и шагу не могла ступить.

— Да что же ты стоишь, черт бы тебя побрал! — не своим голосом заорал Риддл и, подскочив к ней, выкрикнул заклинание.

МакГонагалл почувствовала, как резкость зрения пропадает, ноги окончательно перестают держать, и она оседает на пол. Мгновение спустя она потеряла сознание.