Приключения пингвинов, или Все дороги ведут в Антарктиду (джен)

Ньют не мог сопротивляться усилиям этих людей — в их магических способностях он не сомневался, и ни один из оборотней не использовал палочку, — поэтому он просто ждал и копил силы. Первое время Ньюта редко оставляли одного. Он лежал на боку, натянув одеяло до подбородка, и смотрел в стену, лишь изредка переводя испуганный взгляд на окружающих его людей. Человеко-слонопотамы заходили к нему по одному, по двое, занимая собой все помещение, и их присутствие заставляло Ньюта сжиматься на кровати и закрывать глаза от ужаса. Исчезновение слонопотамов ничего не изменило — возле постели Ньюта собирались целые консилиумы. Да, магозоолог быстро выучил это слово.

Ньют уже привык к звучанию речи этих людей и даже понимал отдельные слова, а по ночам ему снились пингвины... И только эти сны заставляли его улыбаться и кричать от ужаса.

— Этот придурок назвал нас зверьём, Шкип... — один из пингвинов подталкивает другого под руку и говорит эту фразу тихо и спокойно, наклонившись к уху.

— Надсмотрщикам — по мордасам! — кричит самый высокий.

— Долой надсмотрщиков! — верещит маленький, пухлый и милый, подпрыгивая, машет крылышками.

— Отступаем в первой боевой позиции! — заявляет самый внушительный, подпрыгивает и клюет слонопотама в хобот. На урода это не производит ни малейшего впечатления.

Слонопотам всего лишь медленно поворачивает голову к товарищу и произносит:

— Они говорящие...

— Я же сказал, разумные... Заметьте, на чистом русском... — подтверждает человеко-ящер.

— Нападём на них вместе! — вскрикивает маленький пингвин, повторяет маневр своего командира и попадает в лапы слонопотамов...

— Прапор! — товарищи малыша издают крик отчаяния.

Пингвины нападают на слонопотамов гуртом, а в следующую секунду Ньют видит только чёрно-белые тельца птиц, лежащие на ослепительно-белом полу.

— Как вы обращаетесь с разумной формой?! Что это за контакт?! — кричит человеко-ящер, и Ньют плачет во сне, склоняясь над маленькими тельцами отважных птиц.

— Разумной форме не повредит несколько часов успокаивающего сна.

Ньют просыпался от прикосновений к лицу и тихого приятного голоса:

— У вас кошмар, товарищ, проснитесь!

В последнее время именно эта женщина чаще всего навещала Ньюта, приносила еду, чистую одежду и даже настойчиво выводила на прогулку по поросшему странными растениями лесу. Женщина называла этот лес парком, но эта местность не соответствовала представлениям Ньюта о парках ни по протяженности, ни по частоте посадки растительности.

— Очень редкий случай деградации сознания на фоне потрясения и кислородного голодания, — Ньюта изредка останавливали люди в белых халатах (местные маги не носили мантий). Ньют молчал, не вырывал локоть из захвата нежно прижимающейся к плечу медсестры.

— Послушайте, наши возможности практически неограничены. И даже если наш врач испробовал все способы лечения, то скоро появятся новые. Не стоит унывать. Вас уже давно не ограничивают в передвижении, но вы же сами никуда не выходите. Хотите прогуляться по городу? — Ньют уже привык смотреть под ноги, местные маги часто принимали самые замысловатые формы, и сейчас навстречу Ньюту шел зелёный котенок с единственным фиолетовым глазом на лбу. Ньют не пытался заговорить с анимагом только потому, что сопровождающая его медсестра душеспасительным разговором старалась занять всё внимание магозоолога. — Вот вы говорите, что по профессии — зоолог, — Ньют не стал спорить. — Давайте сходим в зоопарк, — Ньют в очередной раз промолчал, и медсестра возбужденно защебетала: — Так вы не возражаете? Так вы согласны? Вы же даже город ещё не видели. Я вас провожу, я вам всё покажу.

— Не могли бы вы отвезти меня в Лондон, — произнёс Ньют, остановившись под отмечавшим конец парка портиком с коринфскими колоннами.

— Что вы забыли на этом полузатопленном острове? Уверяю вас, у нас значительно интереснее, — ответила медсестра и потащила Ньюта вперёд — маг едва успевал перебирать ногами. — Сейчас мы с вами флипнем до Новодевичьего монастыря, а оттуда доберёмся до зоопарка — такие виды пропустить нельзя, — медсестра открыла перед Ньютом дверцы полупрозрачного шара и почти затолкала магозоолога внутрь. Ньют уселся в кресло и подтянул колени к подбородку. — Да не бойтесь вы так, — усмехнулась медсестра.

— Какое заклинание? — пробурчал Ньют.

— Хорошо-хорошо, я поеду с вами. В тесноте да не в обиде.

Медсестра не торопилась открывать Ньюту секреты магии, опять обошлась невербальным заклинанием, шар, в котором сидел прижатый к тёплому боку девушки магозоолог, поднялся в воздух и медленно полетел прочь от парка.

Девушка, казалось, не испытывала ни малейшего стеснения от близости с магом и без конца делилась размышлениями.

— Это очень хорошо, что вы решили покинуть территорию госпиталя. Больничная обстановка ещё никому не шла на пользу.

Ньют был готов возразить, что ничего не решал, но недостаточно хорошо владел языком, чтобы выразить свои чувства.

— Вы только оглядитесь, какая красота вокруг. — Медсестра не замолкала, и Ньют отчаянно старался отвлечься от раздражающего звукового фона, наблюдая за окрестностями.

Под взглядом Ньюта пролески и искусственные водоемы сменялись мостовой из цветного камня, достаточно широкой, но ограниченной с двух сторон нарядно раскрашенными домами и, наоборот, строгими монументальными строениями, которые, несмотря на разномастность, сохраняли определённую гармонию, а некоторые участки напоминали Ньюту родной Лондон.

— Вы не представляете, каких усилий стоит нам сохранение этих строений. А ведь в каждом живут люди. Пытались запретить, но они не захотели выселяться. Их так и зовут у нас любителями старины. Нет, вы только подумайте, какое это расточительство. Наши дома построены по сборно-разборной технологии: строятся за час, служат долго, а надоело — полил растворителем, и нет дома. Нет, я не спорю — красиво, — видимо, Ньют посмотрел на медсестру рассерженно, от чего она на какое-то время замолчала. Ньют разглядывал проплывающие под взглядом постройки и скучал по родному городу, родственникам, даже брат казался ему сейчас бесконечно ласковым и милым.

Внезапная мысль заставила его оторвать взгляд от окрестностей и уставиться на медсестру.

— Меня очень беспокоит, что вы совсем не идёте на контакт, — произнесла она, слегка тушуясь.

— Вы хотите сказать, что у вас нет бездомных? — выдохнул Ньют.

— Бездомные? Это те, у которых дома нет... У нас есть путешественники, им дом не нужен, но как только они захотят осесть...

— Почему у вас так просторно... Такие широкие улицы?

— Вы задаёте такие странные вопросы. В общем, так удобнее жить, вы не согласны? И... Здесь каждому найдётся место... В общем, я не знаю...

— Я хочу спуститься! — безразличие на лице Ньюта сменилось деятельным возбуждением. Магу уже было тесно во флипе, он недовольно подталкивал медсестру под локоть.

— Конечно-конечно... Мы уже почти добрались.

Ньют внимательно следил за действиями медсестры: девушка тронула несколько кнопок, и флип резко пошёл вниз.

— Вы не имеете права утаивать от меня эту магию, — пробурчал Ньют, когда вылез из флипа и закрутился вокруг собственной оси, оглядывая розовые стены монастыря.

— Вы так возбуждены? Вам нехорошо? — медсестра уже сожалела о том, что взяла своего пациента на прогулку, а Ньют игнорировал её вопросы.

— Вы собирались меня куда-то отвезти.

— Да, в зоопарк. Я думала, мы полетим... — Медсестра протянула Ньюту пару огромных, похожих на стрекозиные, крыльев. — Но вы не сможете управлять...

Ньют взял крылья из рук медсестры и повертел в руках.

— Они надевают это на спину, — проговорил он по-английски.

— Активируйте антигравитатор.

— Я не владею этим заклятием.

Медсестра непонимающе надула губки, застегнула застёжку крыльев на груди Ньюта и нажала какую-то кнопку под застёжкой. Магозоолог оторвался от земли и завис в воздухе.

— Летаю... Летаю... — прокричал Ньют, и его глаза загорелись детским восторгом.

— Управляйте полётом с помощью тела: правое плечо вверх — поворот налево, увеличивайте усилие при помощи ног, в общем, ведите себя как птица, — Ньют на глазах у медсестры сделал круг в воздухе, и медсестра захлопала в ладоши. — Взрослые так тяжело учатся этой технике, а у вас определённо талант.

Медсестра поднялась в воздух и цепко ухватила Ньюта за руку.

— Мы с вами полетим вдоль по набережной, только не приближайтесь к воде. Наши гости — обитатели других планет — забываются, выпрыгивают в воздух и могут обрызгать.

Ньют оглядывался на стройные высокие здания на набережной, закованную в гранит чистую до прозрачности реку, резвящихся в воде чудных даже для магозоолога тварей, и выражение его лица менялось.

Медсестра обратила внимание на пациента, ощутив учащение пульса на запястье, — глаза Ньюта были наполнены слезами. Девушка вскрикнула.

— Мне говорили, что для вас перемена обстановки может быть рискованным мероприятием, но ваша вялость... Приземляемся и идём к флипу. Я не взяла с собой ни диагноста, ни медикаментов... — Ньют вырвал руку и попытался продолжить путь самостоятельно. — Постойте, не подводите меня, я за вас поручилась, — кричала медсестра ему вслед. — Расскажите, что с вами происходит? О чём вы подумали? — медсестра с усилием поймала Ньюта в воздухе за локоть. Ньют рванул к земле, отключил антигравитатор, приземлился и пробежал несколько метров, прежде чем медсестра поймала его за руку. — Не убегайте, пожалуйста, и не молчите.

Ньют судорожно вздохнул:

— Я оставил без присмотра тварей, а они абсолютно беспомощны в жестоком мире. У них нет возможности гулять и делать то, что велят им инстинкты.

Ньют произнес это по-английски, и медсестра печально покачала головой.

— Я не взяла лингвист и не поняла, что вы сказали, но объясните то же самое нашему доктору...

— Я хочу вернуться, — проговорил Ньют по-русски, медсестра улыбнулась и возбужденно затараторила.

— Вы непременно вернёте память и рассудок. Ни секунды не сомневайтесь в этом, возможности современной медицины практически безграничны, — Ньют не слушал надоедливое щебетание, только затравленно оглядывался. — Вернёмся? — медсестре надоело говорить с пустотой.

— Нет! — ответил Ньют и включил антигравитатор, девушка, ругая себя, вынуждена была последовать за магозоологом.

— Постойте, если с вами что-то случится...

Ньют летел и никого не слушал, виды местной реки всё больше напоминали родной магозоологу Лондон и не надоедали. Окрики медсестры уже давно превратились в мольбу, но всё равно оставались ничего не значащим звуковым фоном.

— Поверните, пожалуйста, направо… Поверните к Новому Арбату.

Ньют уже давно миновал перерезавший реку широкий и высокий мост, а теперь приближался ко второму. Всё, что он видел перед собой, говорило только о том, что этот мир является раем для странных существ, которых Ньют привык называть фантастическими тварями, и эти твари обитают здесь в полном согласии друг с другом и с людьми.

— Я очень вас прошу, не меняйте маршрут. Мы же собирались в зоопарк.

"Зоопарк? — Ньют замер на месте, сражённый внезапной мыслью, и медсестра сумела догнать его и вцепиться в локоть магозоолога. — Если эти твари живут вольно, то кого же здесь держат в зоопарке?"

Ньют позволил своей спутнице увлечь себя в поворот, пересёк необычно оживлённую улицу и полетел вдоль показавшегося ему нескончаемым леса: сменялись виды растительности, то тут, то там показывались беседки, мостики, с причудливой фантазией украшенные поляны, которым позавидовал бы любой мнящий себя родовитым маг. Ньют с полной уверенностью мог бы сказать, что город закончился, если бы по правую руку от него с удивительной стройностью и упорядоченностью не вставали подпиравшие небо здания.

— Эти исторические районы такие… — медсестра беспокойно поглядывала на магозоолога, но все её попытки установить хоть какой-то контакт были обречены.

Ньют слегка вздрогнул, когда спутница утянула его в непроходимую на вид, полную странными звуками — от мелодичного птичьего пения до животного рёва — чащу. По левую руку показалось огромное озеро. Впрочем, водная преграда лишь недолго играла бликами на солнце под крыльями магозоолога, и вскоре Ньют оказался перед игриво украшенными фигурками воротами — на магозоолога смотрели обычные звери.

Поражённый магозоолог вошёл в ворота и последовал за медсестрой.

— Оставьте, пожалуйста, здесь любые средства передвижения и соблюдайте тишину, — Ньют без сожаления расстался с крыльями и пошёл по мягко похрустывающей под ногами мелкой гальке.

— Вложите в ухо и произнесите несколько слов на своём языке…

Ньют вложил в ухо небольшой мягкий шарик, и в голове зазвучал прохладный женский голос, говоривший на чистом английском с идеально-правильным произношением.

— Хищникам запрещается смотреть в глаза… Каждый защищает свой ареал обитания…

— Здравствуй, мой хороший. Как мама? — медсестра на глазах у Ньюта подняла на руки выскочившего из чащи медвежонка, зверь довольно заурчал. — Это мой дружок, — ответила женщина на недоуменный взгляд магозоолога, в голове которого звучал небольшой экскурс по правилам безопасного поведения с хищником.

— Здесь каждое животное содержится в идеально приближенных к естественным условиям. К сожалению, приходится мириться с определённой естественной убылью. В любом случае, экосистема зоопарка полностью гармонизирована, и звери не воспринимают людей как надсмотрщиков… К сожалению, иногда животные воспринимают человека как добычу, поэтому надо соблюдать правила…

Медвежонок весело затрусил обратно в чащу.

— Люди должны соблюдать правила?

Медсестра уловила вопросительные интонации в голосе магозоолога:

— Конечно, они же люди… — Ньют отвернулся от медсестры и пошёл к выходу из зоопарка, девушка, решив, что чем-то задела магозоолога, пошла следом. — Постойте, я так хотела, чтобы вы познакомились с земной фауной… Возможно, животные навеют вам воспоминания… Постойте, тут у нас и космические животные есть, их держат отдельно в имитаторах окружающей среды… Постойте, тут есть такие кустики… Кустики, которые поют дивные песни… Их разрешают поить компотом. Когда их напоишь, они потом всё время за тобой бегают и поют. Давайте… — медсестра схватила Ньюта за локоть и с явным усилием подтащила к одному из странных стоящих посреди дороги столбов и нажала на кнопку: в столбе открылось небольшое окно, в котором стояла небольшая прозрачная бутылка с янтарного цвета содержимым.

— Что это? — спросил Ньют, выхватил бутылку из рук медсестры и отчаянно затряс — девушка вздрогнула, не ожидая такой реакции, и заполошно открутила крышку.

— Это компот, — произнесла она полушепотом, — чтобы покормить кустики.

Ньют одним глотком ополовинил бутылку и подбежал к следующему столбику.

— Вы это едите? Еда относится к одному из ограничений, но вы… Скажите мне, что это за магия! Скажите! Ведь у вас нет голодных. Научите меня, чтобы я мог…

— Не очень-то наешься этими бутербродами… — произнесла медсестра, и Ньют, недовольно хмыкнув, продолжил свой путь в прежнем направлении. — Постойте же…

— Вы же не откроете тайну…

— Да, какие тайны…

Ньют забрал стрекозиные крылья из рук хранителя зоопарка, надел их и включил антигравитатор. Медсестре осталось только последовать за беспокойным пациентом. Впрочем, на этот раз девушке не пришлось волноваться: Ньют самостоятельно преодолел знакомый путь, вернулся в свою палату, лёг в постель, натянул одеяло и отвернулся к стене.

* * *

Все усилия медсестры ещё раз установить контакт с Ньютом были обречены, и девушка переживала, что своими неумелыми действиями привела к ухудшению состояния пациента. Ньют привык к присутствию чужих людей возле своей постели и считал их равнодушными к его несчастьям: они сочувствовали, обсуждали его состояние и не делали ничего — не собирались делиться.

— Долго он так? — спрашивал подходивший чаще других к постели Ньюта целитель.

— Я помню о ваших опасениях, Герман, и…

— Не переживайте так, Вика, мы уже близки к разгадке причин состояния этого человека, но…

Очередной консилиум был назначен, и медсестра раздражала магозоолога, не давая покоя: женщина приносила еду, что-то рассказывала, пыталась читать…

— Это очень плохо, что вы ни с кем не разговариваете, никого не хотите видеть. Недавно приходил Воронов и пытался к вам пробиться. Его не пустили, но, может быть хотя бы этих посетителей вы примете?

Ньют промолчал, но медсестра восприняла его молчание как согласие. Открылась дверь, заскрипели стулья по полу, и только недовольный, но знакомый голос заставил Ньюта повернуть голову.

— Поставь мне стул, сестра!

— Но разве вам будет удобно?

— Я же сказал поставить мне стул с высокой спинкой, а не какую-нибудь табуретку! И с чего мне должно быть неудобно?

— Простите!

Ньют уставился на стоящих в полный рост на высоких стульях пингвинов и почувствовал, как его нижняя челюсть самостоятельно теряет соединение с верхней, а подбородок падает на грудь.

Пингвины переглянулись, заметив его реакцию.

— Как твоё здоровье, надсмотрщик? — спросил Ньюта самый внушительный и серьёзный из пингвинов.

Ньют не нашёл в себе силы ответить.

— Он не надсмотрщик, — прошептал Ковальски на ухо Шкиперу.

— Присмотр за ним самим нужен. Просто глаз да глаз… — озвучил мысли Ковальски Рико.

— Жалко его, — печально пискнул Прапор.

— Отставить сожаления! — гаркнул Шкипер и удовлетворённо развалился на стуле. Ньют молчал, лишь изредка моргая, и через несколько минут пустого ожидания Шкипер обратился к Ковальски. — С чего ты взял, что он не надсмотрщик?

— Ни за кем не надсматривает, скорее, наоборот…

— Значит, он теперь нам товарищ по несчастью? — пингвины вели разговор громким шёпотом.

— Нет. Мы теперь не звери, а полноценные члены общества…

— Значит, мы теперь люди… — задумчиво бросил в пространство Рико.

— Нет! — пингвины испуганно переглянулись, но вдохновлённого собственными размышлениями Рико несло по наклонной.

— Мы не люди, — продолжал разглагольствовать он, — но этот точно человек. — Ковальски и Шкипер переглянулись. — А все люди надсмотрщики.

— Ворон не надсмотрщик. Ворон хороший! — пискнул Прапор.

— А всё-таки… чем отличается человек от надсмотрщика? — спросил Шкипер.

— У каждого своя правда, — глубокомысленно заявил Ковальски и тяжело вздохнул.

Пингвины замолкли, и Ньют использовал передышку для того, чтобы задать мучивший его вопрос:

— Откуда вы здесь?

Пингвины ещё раз в унисон огласили пространство тяжёлыми вздохами.

— Так попрощаться пришли… Ворон сказал, что у космонавтов принято прощаться. Вот, улетаем мы на поиски Антарктиды.

— Птичка у нас… Такая птичка… И Ворон с нами летит, — Прапор соскочил со стула и забегал по комнате.

— Птичка наша как твой орёл-переросток, — заявил Рико и топнул лапой по мягкому стулу.

— Только круче, — поправил его Шкипер.

— Значительно круче, — подтвердил мысль командира Ковальски.

Ньют откинулся на подушки и всхлипнул — пингвины у него на глазах продолжали коллективно радоваться жизни. В глазах магозоолога показались слёзы, и только скрип открывающейся двери палаты заставил его совладать с собой.

— Здравствуйте! — проговорил врач, обращаясь к пингвинам, и присел на освободившийся после Прапора стул. — Как себя чувствует товарищ Саламандер?

Ньют уже собирался привычно отвернуться к стене, когда осознал, что не может противиться желанию задать вопрос.

— Почему вы обращаетесь к этим тварям как к равным? — спросил магозоолог врача.

— Товарищ Саламандер пребывает в постоянном стрессе. Это очень вредно для всех систем организма. Продолжайте интенсивную поддерживающую терапию до перевода в Институт Времени, — вместо ответа врач обратился к зашедшей вслед за ним отчего-то улыбающейся медсестре. Врач поставил диагноста на подушку Ньюта, и "червь" сразу же выпустил усики и присосался к вискам магозоолога.

— Вы не ответите на мой вопрос? — переспросил Ньют.

— Вы несколько не в себе, товарищ Саламандер, а я не считаю нужным отвечать на вопросы человека, который находится… — Ньют издал приглушённый стон, и доктор ойкнул, рассмотрев выброшенную диагностом карточку. — Не стоит так нервничать! — воскликнул он и принялся щупать пульс. — Я одинаково ровно отношусь ко всем разумным созданиям независимо от их внешнего вида. А к вам пришёл, чтобы обрадовать… Мы выяснили причину вашего плачевного состояния.

— Одинаково ровно ко всем разумным… — Ньют с трудом выделил интересовавший его смысл из сказанного врачом. — Но они же не разумны! Они же твари, звери, вы их так называете. Их место в зоопарке! — Ньют внезапно перешёл на крик.

— Успокойтесь! Успокойтесь! Вика, быстрее успокоительное!

— Это мы неразумны? — Шкипер подпрыгнул на стуле.

— По мордасам ему? — спросил Рико.

— Не надо. Убьёшь ненароком, — осадил его рвение Ковальски.

— Эти "твари", как вы их называете, доказали свою разумность.

— Но как? — Ньют смотрел полным слёз взглядом в глаза врачу.

— Да нам ничего не надо было доказывать…

— Да мы просто невероятно круты…

— Нас подвели к зеркалу и спросили: "Кто это там?" Мы ответили.

Ньют повернул голову к Ковальски и посмотрел пингвину в глаза — взгляд у него был потерянный и жалобный, как у только что вылупившегося из яйца Прапора, и пингвины сочувственно всхлипнули, а Прапор залез на подушку и ободряюще похлопал Ньюта ластом по макушке.

— На самом деле это не всё, — ответил врач. — Но самый простой способ определить наличие сознания у существа — это эксперимент с зеркалом. Если существо осознаёт себя… Да что с вами?

Ньют схватил диагноста за спинку и с усилием оторвал присоски от своих висков — робот испуганно заверещал и в следующую секунду был отброшен к стене. Магозоолог, сбросив пытавшиеся приласкать его ластами Прапора, отвернулся стене, натянул одеяло на голову и пробурчал себе под нос:

— Идеальный мир у них… Просто идеальный: голодных нет, бездомных нет, все путешествуют, не пересекаясь в маршрутах, любая тварь равна магу, магов нет, магглов нет, все равны… А я в этом мире душевнобольной!

Доносящееся с кровати бурчание сменилось всхлипами, посетители замерли и замолкли, а Ньют внезапно и громко разрыдался.