Неудавшиеся реформаторы (джен)

Мечты об огромной власти и могуществе неотступно преследовали думы юного студента Скотоложеградского колледжа "Чотковедения и сёмкологии". Разве можно было мечтать о меньшем? Он смотрел на своих сверстников с нескрываемой надменностью, пусть и опасаясь встречных тумаков, в его голове жила одна только одна мысль: стать царём царей. Худощавый, с болезненно бледной кожей, Григорий с каждым приходом ночи, закутываясь в одеяло, частенько предавался своим фантазиям. Вот, его бывшие обидчики, бритые налысо гопники и алкоголики с синюшными лицами, благоговейно склоняются на колени перед своим владыкой...

Нет, даже не так! Он — император целого галактического государства, по чьей воле мириады кораблей рассекают космические просторы. В его жилах течёт божественная мощь, его воля несокрушима перед лицом зла, а всевозможные девы теснятся подле его ног, борясь между собой за право встать одесную подле Григория. Парень скучающим взглядом смотрел в облезший потолок, рисуя свой идеальный мир, полный прогресса и возможностей.

Григорий усмехнулся своим мыслям. Да, уж его-то силы воли более чем хватило, чтобы повергать каких-то там демонов, которых боятся причём напрасно. Он бы без труда разогнал кучку технодикарей, десятилетиями дёргающих свои "переключатели" на тостеры заместо толкового изучения наук. Только бы появился шанс... И вот, в дождливый субботний день, юноша в очередной раз спешно шагал в сторону пивного ларька, по наказу своего отчима. Насколько воображение увлекло его в царство грёз, что не заметил мчащейся в его сторону фуры.

Очнулся Гриша после громкого хлопка, бегло оглядываясь по сторонам в растерянности. Свет. Белый, почти слепящий свет буквально повсюду, даже под ногами. Он что, умер? Да быть такого не может! Парень ощутил, как на него постепенно накатывает паника; всю свою жизнь Григорий считал, что после смерти нет ничего — ни рая, ни ада, ни Шеола, ни пивных вулканов, — и тут на тебе! Если уж Бог существует, то наверняка несчастную жертву обстоятельств ждёт самый неприятный разговор.

— Не переживайте, юноша, здесь никого нет кроме нас с вами, — тот испуганно вскочил, заслышав таинственный голос, что звучал подобно далёкому раскату грома. Кто это был?! Откуда? Может быть, это галлюцинация умирающего разума играет с ним злую шутку? Хотелось бы верить.

Парень не заметил, как бесконечная бездна света сменилась новыми декорациями, словно по щелчку пальцев. Перед ним возник просторный зал, уходящий далеко ввысь и вширь; циклопические колонны выполнены из белоснежного мрамора, чьи вычурные капители украшены резными барельефами в виде крылатых ангелов в балахонах. Блестящий полированный пол уложен массивными гранитным плитами, а далёкие стены и потолки сплошь исписаны фресками. На них запечатлены величественные воины с оружием, ступающие по пылающей земле, следом за которым робко следовали люди в балахонах со свитками и перьями; возглавляла это шествие огромная фигура из золота с пылающим мечом.

Та самая, что сейчас восседала за дубовым столом посреди стопок бумаг и смотрела на обомлевшего Григория исподлобья. Юноша попросту потерял дар речи, отказываясь верить в происходящее. Аура невероятного величия обдала его хрупкую душу пышущим жаром тысячи солнц.

— Расслабьтесь, Григорий, чувствуйте себя здесь как дома, — мужчина одарил визитёра снисходительной улыбкой, оторвавшись от своей работы. Парень сам не заметил, как парализующая тревога отступила перед взглядом золотых глаз.

— Император... — выдохнул он не то в восхищении, не то в ужасе. Владыка Человечества кивнул.

— Собственной персоной. Полагаю, вы понимаете, зачем я вас сюда вызвал, не так ли? — с ожиданием взглянул на юношу Император. Так и не получив ответа на свой вопрос, он продолжил. — Тогда опустим лишние подробности, раз вы меня знаете, и перейдём к сути.

Золотые доспехи, подлинный шедевр технологического искусства, тихо зажужжали, когда Владыка поднялся из-за стола, отложив в сторону бумаги. Он чеканил каждый свой шаг, мерно стуча кованными сапогами по граниту, чьи звуки эхом проносились по безмолвным просторам зала. Когда Он встал перед дрожащим юношей, последний едва не опорожнил кишечник от ужаса. Император медленно присел на одно колено и слегка наклонился, дабы поравняться с Григорием на уровне глаз.

— Что ж, перейдём сразу на "ты". Я счёл тебя наиболее подходящей кандидатурой на роль Своего заместителя, именно поэтому Я прислал за тобой тот самый грузовик, ставший причиной появления на свет многих тысяч попаданцев, — парень заслышал утробный гул, в котором он с трудом различил лёгкий смешок. — Честно говоря, хотелось давно взять отпуск, да всё никак за последние сто веков не было времени. Всё думал как-нибудь посетить Молех, да пропустить пару стаканчиков фенрисийского эля со своими товарищами...

— Я...

— Не переживай, Я дам тебе силу, о которой ты не смел грезить даже в самых смелых мечтах. Однако в твои обязанности войдёт поддержание Астрономикона, своевременные ответы на молитвы пары-тройки квадриллионов человек, обеспечение ритуала связывания души для астропатов, борьба с Изначальным Уничтожителем двадцать четыре часа в сутки и его порождениями, забота о возвышении особо отличившихся героев до уровня так называемых "Живых Святых"... — по мере того, как Император перечислял каждую роль, разгибая пальцы, Григорий успел покраснеть, побледнеть, позеленеть и снова побледнеть. Вдруг Владыка Человечества хмуро свёл брови и закатил глаза, о чём-то задумавшись.

— Ах да, тебе придётся объяснить Гиллиману, почему не стоит обижаться своей роли инструмента, и что ему мало по губам дать за свои слова про то, что лучше бы мы все сгорели в пламени амбиции Хоруса. Он уже не маленький ребёнок, чтобы страдать такими комплексами.

— Но... но я же...

— Я уверен, что ты со всем этим запросто справишься, Григорий, — ободряюще похлопал того по плечу, поднявшись на ноги. — Ведь у тебя колоссальная сила воли, не так ли? Не забудь кстати организовать технологическую революцию, чтобы через сто лет вернуть Империум к временам Золотой Эры. Можешь приступать уже прямо сейчас.

Не успел тот даже ничего понять, как фигура Императора испарилась без следа, оставив одинокого Григория в полном замешательстве. Очертания дворцовых сводов размылись, смешавшись в тусклую цветную кляксу, пока вскоре не растворились в абсолютной темноте. Юноша почувствовал, как таинственная энергия начала наполнять его суть, перетекая по венам к мышцам и органам, а разум становился яснее и свободней с каждой секундой. Да, да! Вот она, та самая мощь, о которой он грезил столько времени! Невероятное могущество, сила изменять само пространство-время собственной воле — то, о чём он так страстно желал, и даже больше!

Экстаз ликования вмиг улетучился в тот момент, когда на место окрылённости пришла агония. Григорий даже вообразить себе не мог и толики той боли, обрушившейся на его разум. Ни ссадины от побоев, ни обида на сверстников и родителей даже близко не стояли рядом с ТАКИМ мучением. Триллионы бормочущих голосов заполнили сознание бывшего студента нескончаемым гомоном, в то время как пламя неестественной природы окатило его душу чудовищной волной.

Его воля погасла в одно мгновение, так и не успев совладать с полученной мощью. Лишь на просторах бесконечности, возвышаясь над самым разломом реальностей, зловредная сущность исходила самым коварным и ехидным смехом. Лицезреть, как очередная тщеславная душонка развеивается как пыль на ветру — одно удовольствие.

— Старая добрая шутка, и никогда не надоедает! — потешно отозвался Тзинч тысячами воющих голосов. Определённо, стоит развлекаться так почаще.