Бессмертные. Часть1 (гет)

Направляясь в большой зал на завтрак, Драко Люциус Малфой пребывал в том самом крайне скверном расположении духа, которое не покидало его последние две недели с тех пор, как половина пятого курса факультета Слизерин прочно обосновалась в светло-салатовых стенах больничного крыла Хогвартса. Все эти две недели донельзя раздраженный и обозленный на всех и вся слизеринский староста успел сломать себе мозг размышляя, анализируя, сопоставляя... И общая картина у него, надо признать, складывалась преотвратная...

Главный колдомедик мадам Помфри определила тип яда уже на следующий после факта отравления день, но противоядие в виду временной недееспособности школьного зельевара руководству школы пришлось заказывать специально в аптеке Лютного переулка, и данное обстоятельство продлило мучения Крэбба, Гойла, Нотта и Забини еще на три дня.

Естественно, что расследовать покушение на убийство никто не стал, так как Дамблдору выгоднее было замять это дело, нежели писать объяснительные в разные правительственные инстанции, рискуя своим креслом, репутацией и остатками и без того шаткого в последнее время авторитета, и Драко это прекрасно понимал. Поэтому, когда Дамблдор попробовал надавить на слизеринских старост в попытке провести собственное внутреннее расследование загадочного отравления, Пэнси с самым невинным видом заверила его, что понятия не имеет, кому было нужно травить ее однокурсников, аккуратно уточнив, что кроме как со студентами факультета Гриффиндор у них конфликтов ни с кем не было, а Драко с самым оскорбленным выражением лица потребовал пригласить в школу авроров для расследования этого возмутительного происшествия официально уполномоченными представителями Министерства, которые, собственно, и должны этим заниматься.

Директор же после такого заявления поспешно свернул допрос, мягко объяснив ребятам, что если бы их однокурсники подверглись проклятию, то виновного можно было найти при помощи Приори Инкантатем. А так как это совершенно точно был яд, то вычислить его изготовителя или заказчика практически невозможно, потому что зельеварение является той областью магии, в которой волшебник при работе не способен оставить никаких следов своих чар. Расспросы руководством школы домовых эльфов тоже ничего не дали. Ушастые лупоглазые создания, колотя себя чем попало, в один голос пищали, что яду в их кухне взяться неоткуда, и посторонних— ни студентов, ни преподавателей— в их владениях не появлялось уже почти неделю. А последними были близнецы Уизли с Гриффиндора, на что Пэнси не преминула заметить, что она так и знала. Но Дамблдор, как обычно, ненаглядных красно-золотых отмазал.

Четверо пострадавших пятикурсников Слизерина лежали в больничном крыле до сих пор. И хотя мадам Помфри удалось избавить их и от жутковатого вида нарывов, и от кровавого кашля, покидать свою палату не торопились, ежедневно литрами глотая восстанавливающее зелье в виду не прекращающейся и не ослабевающей тяжелой усталости. Драко навещал однокурсников каждый день, почти всегда один, так как Пэнси обычно открещивалась от перспективы составлять ему компанию, находя каждый раз для этого весьма убедительные причины и оправдания. Слизеринец немедленно отметил про себя это обстоятельство, с горечью подумав, что посещать Северуса она и сама никогда не была против, и уговаривать не требовалось...

Возвращаясь вечерами после визитов к однокурсникам в свою гостиную, Драко также серьезно опасался не только за физическое здоровье ребят, но и за психическое. Просто потому, что был не в силах понять природу прочно укоренившегося в их головах бреда. Все четверо в один голос обвиняли в случившемся Северуса, и аргументы Драко, что мальчик все это время безвылазно находился в палате больничного крыла, на них не действовали. Когда же слизеринского старосту посетила догадка, что подозрения одноклассников не беспочвенны? Он не мог сказать этого с уверенностью, но, скорее всего, после того, как Гойл проговорился, что "отомстила все-таки эта мелкая сволочь". На дальнейшие расспросы Драко, за что же Северус мог им мстить, ребята довольно путано и неубедительно объяснили, что, видимо, за то, что они были против его присутствия на факультете. Северус же, в свою очередь, на попытки Драко выяснить правду, просто упрямо отмалчивался, лишь периодически неприятно ухмыляясь. Когда же слизеринец поинтересовался, что за конфликт произошел у него со старшими ребятами, мальчик довольно грубо ответил, что это не его ума дело и отправился в спальню, сославшись на необходимость срочно покормить воробья.

Кстати, о воробье. Еще одна причина плохого настроения мистера Малфоя, которая вот уже вторую неделю будит немногочисленных обитателей слизеринской спальни пятикурсников в шесть утра громким, голодным и требовательным чириканьем. Северус, конечно, реагирует быстро, вскакивая и затыкая Джокеру, как он его называет, клюв каким-нибудь кусочком вчерашнего хлеба, который он теперь постоянно таскает с собой в кармане мантии, несмотря на презрительный взгляд и выражение крайней степени брезгливости, появляющееся на лице Драко всякий раз, как ребенок тащит эти корки со стола в карман, но уснуть снова после утренних трелей пернатого будильника у слизеринца не выходит. Как следствие— больная голова и преследующее его весь день состояние раздражения и глубокой задумчивости, усугубляющееся еще, помимо проблем на факультете, тем, что связаться с семьей ему до сих пор не удавалось.

Драко очень не хотелось, чтобы об этом кто-то знал, поэтому он считал своей прямой обязанностью перед семьей держать себя в руках и, не приведи Мерлин, ничем себя не выдать, не дать повода для сплетен и пересудов. Каждый раз, перед тем как заснуть, молодой человек подолгу успокаивался, убеждая сам себя в том, что родители все еще живы, а утром придет новый выпуск "Ежедневного Пророка" без таких ужасных для него новостей. Сдерживаться, оставаясь наедине с собой, было сложнее всего.

Назойливые, коварные, липкие мысли лезли в голову Драко каждый раз, когда рядом не было никого, способного отвлечь, успокоить, переключить его внимание... Днем с этой функцией успешно справлялись Пэнси и Северус, вечером— Поттер и пострадавшие однокурсники, а ночью страх и жалость к себе окружали со всех сторон, взирая на него жуткими, светящимися желтыми глазами сквозь плотную темно-зеленую ткань полога его кровати...

Но последние сутки дались мистеру Малфою тяжелее всего. Рядом больше не было Пэнси. Нет, девушка никуда не делась. Она все также ходила на занятия и в библиотеку, и также появлялась в их общей гостиной вечером, но ее поддержки Драко больше не чувствовал. И поделом. Сам виноват. Пошел на поводу собственных эмоций и дал им волю. А ведь за все нужно платить...

Дело в том, что позавчера вечером Драко наконец получил ответы на так интересующие его вопросы. Во— первых, о том самом падении Северуса с лестницы. Просто чуть раньше освободившись после отработки Драко подслушал разговор Забини, Нотта, Крэбба и Гойла, в котором они обсуждали, что "мало наваляли этому зарвавшемуся сопляку". И этого знания слизеринцу оказалось достаточно, чтобы все детали сложного паззла в его голове встали по местам. Забини, Крэбб, Гойл и Нотт решили поучить Северуса уму-разуму и обеспечили ему путевку в больничное крыло, дабы освободить ребенку кучу времени для обдумывания своего недостойного поведения. Так что месть этим товарищам явно имела место быть. Другой вопрос, что Северус сам этого сделать не мог. Слишком мал. Да и не выходил он из больничного крыла никуда, мадам Помфри точно бы заметила. Значит, кто-то отомстил за него. И Драко знал только одного человека, который был на это способен ввиду своего особого к мальчишке отношения...

Догадка полыхнула в его мозгу яркой вспышкой и разлетелась вокруг тысячами осколков вопросов, чувств и эмоций. Сложно сказать, что конкретно он тогда испытывал. Это был какой-то дикий коктейль из шока, восторга, ревности и страха. Так и не зайдя в палату к однокурсникам, он рванул вниз в слизеринские подземелья. Как нарочно, Пэнси была там. Одна. Остановившись прямо напротив девушки и глядя так, словно увидел ее впервые, он молчал. Слизеринка поднялась с черного кожаного кресла у камина.

— Ты рано. Что-то случилось?— спросила та, которую он знал столько лет, а оказалось, что и не знал вовсе.

— Зачем ты это сделала?— только и смог спросить Драко.

— Что сделала?— непонимающе уставилась на него девушка.

И тут хвалёная малфоевская выдержка дала сбой. Рванувшись вперед, он схватил зеленоглазую брюнетку за плечи и резко прижал к каменной стене у камина.

— Пэнси, что ты творишь? Зачем? Ради чего? Или, правильнее спросить, кого? Ты понимаешь, что это покушение на убийство?

— Да ничего бы с ними не случилось!— пытаясь вырваться из железной хватки высокого блондина, заявила девчонка.— Эти твари заслужили! Нападение на ребенка должно быть наказано! Пусти, мне больно!

— Так это была месть за ребенка, Пэнси?— словно не замечая выступивших на ее глазах слез, прошептал Драко.— Или за любимого человека?

Девушка замерла и только смотрела на него удивленным взглядом широко открытых глаз.

— Да, Пэнси, я все знаю,— кивнул Драко, всматриваясь в затягивающую болотную зелень ее взгляда.— Неужели ты действительно его любишь так, что за него способна убить? Это после всех его издевательских, обидных реплик в твой адрес?

Девушка молчала. По застывшему, словно воск, лицу катились редкие крупные слезы.

— Мы же всегда были вместе с тобой. С первого курса. Помнишь?— продолжил Драко дрожащим голосом. Его трясло.— Когда это началось, Пэнси? Когда ты растеряла остатки своей гордости? Когда и как этот ублюдок запудрил тебе мозги?

— Не смей так о нем говорить!— наконец отозвалась девушка звенящим от гнева голосом.— Понятно? Никогда не смей!

— Я буду говорить о нем так, как считаю нужным и тогда, когда того захочу!— повысил голос Драко. Его тон стал угрожающе-опасным. Слизеринка вздрогнула.

— Так это правда?— пораженно прошептал сероглазый блондин потерянным и каким то бесцветным голосом.— Ты правда его любишь?

Пэнси молчала, но взгляд не отвела. Драко отпустил ее и отошел на шаг.

— Послушай,— быстро зашептал он.— Этого просто не может быть, это неправильно, нелогично, невозможно! Он бедный полукровка, ни денег, ни внешности, ни характера! Что он может тебе дать? Он старше тебя на двадцать лет! Двадцать! Ты это хоть понимаешь? Да он даже не способен на чувства! Он даже не посмотрит никогда в твою сторону, Пэнси! Включи, наконец, свой рассудок!

Но девушка так и продолжала стоять у стены со слезами на щеках и искусанными почти в кровь губами, и лишь слегка покачала головой в ответ на реплику Драко.

— Нет?— издевательски переспросил слизеринец. Глаза его безумно, лихорадочно блестели.— Тогда я подумаю за тебя сам, понятно? Я никому не позволю забрать то, что принадлежит мне! А ты моя, Пэнси. Никогда об этом не забывай.

Развернувшись и выбежав из общей гостиной в коридор, Драко уже не видел, как девушка, пользуясь собственным одиночеством, медленно опустилась обратно в кресло и горько плакала, дрожа всем телом, обхватив себя руками за плечи и завесив лицо черными, как смоль, волосами...

Вчера они оба, не сговариваясь, вели себя как обычно, изредка перекидываясь ничего не значащими фразами и не позволяя себе дать окружающим повод для сплетен, толков и пересудов, но наедине не обменивались даже взглядами. Драко корил себя за несдержанность и винил за испорченные отношения с девушкой лишь себя самого и свой страх. Он просто не мог поверить, что Пэнси, его Пэнси, которую он знал уже столько лет, способна на такие жуткие поступки. Как относиться к ней теперь Драко не знал, испытывая по отношению к девушке одновременно страх, боль и восторг. Зато он точно знал, как решить одновременно две проблемы: спасти собственную семью, выполнив приказ Темного Лорда, и собственную девушку, параллельно избавившись от соперника, пока это возможно...

Linkin Park/Numb