Маскарад (гет)

Гермиона не могла уснуть, и это было ожидаемо. Часы пробили четыре часа, а час назад в комнату тихо пробралась Джинни, думая, что подруга крепко спит, Гермиона не стала её разубеждать и даже не пошевелилась.

После неожиданного поцелуя и устранения погрома в гостиной, семья Уизли и их гости шумно встретили Новый год и ближе к часу ночи разошлись по спальням. Они с Роном не избегали друг друга, участвовали в общих беседах, но Гермиона не могла заставить себя поднять на него взгляд — ей казалось, что только от одной такой попытки она раскраснеется как помидор. Ей определённо надо было обдумать случившееся, и она жутко обрадовалась, когда празднование закончилось. Как-то вышло, что пока они с Джинни поднимались наверх в спальню, та тихонько шепнула ей на ухо, что "на минуточку" заскочит к Гарри. Гермионе только было интересно, чем занимался Рон всю эту "минуточку".

Оказавшись в спальне одна, она присела на кровать и задумчиво коснулась пальцами своих губ, вспоминая поцелуй. В его объятиях ей было так спокойно, как будто там она и должна была быть, и то, что он её старый друг, не отталкивало, а даже наоборот — она знала, что с ним безопасно. От одного воспоминания об этом страстном поцелуе у неё по телу пробежали мурашки. Гермиона попыталась вспомнить поцелуй с незнакомцем, но магия не давала ухватиться за что-то конкретное. "Чёртов Дамблдор", — даже мысленно она впервые отозвалась о директоре так плохо.

— Если бы не тот дурацкий бал, всё было бы так просто! — она со злостью топнула ножкой и упала на кровать. Голова гудела от пережитых впечатлений, где-то на краю сознания зрела мысль о том, что было бы неплохо, если бы Рон оказался тем самым незнакомцем, но пока эта мысль окончательно не сформировалась.

К двум часам Гермиона всё-таки решила попробовать заснуть. В три часа она поняла, что это бесполезно, но говорить с только что вернувшейся Джинни о поцелуе с её братом тоже не хотелось, поэтому она ещё час просто полежала, а потом тихонечко выскользнула из комнаты и на мысочках спустилась на кухню выпить чашку чаю. Там стояла кромешная тьма, а палочку она, как назло, забыла в комнате. Возвращаться не хотелось, поэтому она решила добраться до чайника на ощупь. Неудивительно, что она ударилась об угол стола и зашипела от боли. Со стороны гостиной послышались шаги, но света никто не зажёг. Гермиона испуганно пятилась, её сердце чуть не выпрыгивало из груди. Спиной она наткнулась на молчаливую преграду, которой точно не было минуту назад. Это было большое, крепкое и тёплое мужское тело. Гермиона резко развернулась и вытянула руки — под майкой вошедшего прощупывались мускулы, и она, не отдавая себе отчёта в действиях, провела руками до шеи и вниз по его рукам, безошибочно отгадывая в нём незнакомца с бала.

— Р-он, — почти выдохнула она его имя.

* * *

Рон сидел в старом кресле в гостиной и перебирал в уме события ушедшего вечера. Гарри, как маленький щеночек, умолял Рона дать ему и Джинни побыть наедине, поэтому, скрепя сердце (всё-таки это была его младшая сестрёнка), Рон уступил комнату на несколько часов, он знал, что как только Джинни закончит школу, Гарри тут же сделает ей предложение, поэтому он считал их почти женатыми.

Рона волновал предстоящий разговор с Гермионой. Совершенно очевидно, что она его не узнала, но то, как она ответила на поцелуй, говорило о том, что у них что-то может получиться. Завтра он хотел с ней поговорить, вряд ли она будет расстроена, но он всё равно немного боялся. Незаметно для себя, он задремал всё в том же кресле и проснулся от шума на кухне. Он уже привык к темноте, да и планировку дома знал наизусть, так что без труда обошёл большой стол, пытаясь обнаружить источник шума. К нему приближалась чья-то тень, она точно его не видела, потому что врезалась в него и испуганно отшатнулась. По копне спутанных волос он определил в нарушительнице спокойствия Гермиону. Рон не ожидал так быстро с ней столкнуться и не знал, что сказать. В голове проносилось множество мыслей, и далеко не все из них были невинными.

Я хочу прикоснуться к тебе.

Я хочу свести тебя с ума.⁽¹⁾

Он ждал её реакции, и, пока Гермиона водила своими руками по его телу, его рассудок потихоньку отключался.

— Р-он, — протянула она.

Его имя, срывающееся с её губ, стало последней каплей. Он сгрёб её в охапку и усадил на стол. Рон резко раздвинул её ноги, разместился между них и начал неистово её целовать. Она стонала, выгибалась и наслаждалась его телом, продолжая свои исследования. Он поцелуями проложил дорожку до её уха и слегка закусил мочку, за что получил в ответ тихий стон. Рон спустился ниже, от шеи к ключице, заставляя Гермиону прогибаться под собой. Одной рукой она опиралась на стол, а второй всё ещё изучала его тело. Рон понимал, что может взять её прямо сейчас — на кухонном столе, но первый раз (а он был уверен, что Гермиона девственница) для его любимой девушки не мог быть таким грубым, поэтому он постарался собрать всю свою волю в кулак, чтобы не перейти границу, хотя тихие стоны Гермионы капля за каплей сводили его с ума.

Казалось, её мозг отключился ещё в самом начале, она покрывала поцелуями его лицо, шею и всё, до чего могла дотянуться. Рону нравилось, что он может довести её до безумия, нравилось, что она отвечает на его страсть вихрем собственной, что она выгибается от его прикосновений и шепчет его имя.

Рон был вынужден остановиться, чтобы не зайти слишком далеко. Он мягко оттолкнул Гермиону, вызвав у неё на лице выражение крайней обиды, которого он, по счастью, не увидел.

— Гермиона, милая, давай притормозим, а то я за себя не отвечаю, — тяжело дыша, предложил он, прижимаясь своим лбом к её. Гермионе польстило то, что он так ласково к ней обратился, поэтому она с готовностью соскочила со стола, не забыв напоследок крепко к нему прижаться.

Пока Рон ходил за палочкой, она привела себя в порядок и нащупала в темноте чайник. Они разместились в том же старом кресле в гостиной и долго разговаривали: Рон признался, что был в неё долгое время влюблён, а она посетовала на то, что ничего не замечала. Оба решили, что Дамблдор всё-таки молодец, что организовал этот вечер, хотя их воссоединение происходило несколько странно.

— И как я сразу не догадалась, что это ты? Моё эго совершенно разбито, — Гермиона сидела у Рона на коленях, положив голову ему на плечо. На столике рядом стояла зажжённая свеча, выхватывая их фигуры из темноты. Гермиона рассматривала своё запястье. — Как можно было подумать, что это звёзды, очевидно же, что это веснушки, — она пальцами постучала по его плечам, чем вызвала его довольную улыбку.

— Потому что ты не рассматривала меня как возможный вариант, мы же лучшие друзья, — пожал плечами Рон, — я тоже хорош — мы говорили о работе, и только ты, еще не окончив школу, могла знать, в какой именно отдел пойдёшь работать. Хотя, честно говоря, я думал, что это может быть когтевранка, тем более, перо, — он показал руку, — я и думать забыл про тот случай на первом курсе.

— Вполне логично, я тебя понимаю. Кстати, шляпа действительно хотела отправить меня на этот факультет, но почему-то определила на Гриффиндор.

— Она хотела нас свести, — улыбнулся он.

— О да, это был её великолепный коварный план на семь лет вперёд! — засмеялась Гермиона.

* * *

Джинни проснулась в семь утра, что было для неё абсолютно нетипично. Спать больше не хотелось, поэтому она решила пробраться на кухню и стащить что-нибудь вкусненькое, пока все спят. Она мельком взглянула на диван, на котором должна была спать Гермиона, и обнаружила, что её нет на месте.

"Неужели пошла к ЖАБА готовиться?" С этими мыслями она тихо спустилась вниз, заварила чай, захватила бутерброд и прошла в гостиную. Она успела поставить еду на стол прежде, чем увидела мирно спящих в старом кресле Рона и Гермиону, да ещё и держащихся за руки.

— Мерлинова борода, — выдохнула она, а затем широко улыбнулась. — Нашелся-таки, любитель астрономии.

1) Глава писалась под впечатлением от песни "through the night" исполнителя After Midnight Project (на самом деле у них все песни клёвые), в тексте периодически всплывают моменты песни, а выделенные слова прямой копипаст, только на русском.

Вернуться к тексту