Домик на склоне (джен)

У милеса (1) Андри Нандо были седые волосы, рябое лицо, но мужчина он был видный, коли не при ярком солнце рассматривать, и далеко не глупый, за что лейтенант (2) граф Освальд его с миссией и отрядил. И пока вооруженные слуги собирали в дорогу упиравшегося и негодующего юного князя — даже по лугу на задах кузни пришлось за тем погоняться, смех да и только! — сам командир копья, стоя на взгорке и не особо крутя больной шеей, как бы невзначай пытался зорко всматриваться в черты и стать очередного претендента.

«Эх, мелькает — не понять, но вроде бы похож: длинноногий, ладный такой. Глазами — вылитая покойная госпожа Ромина, да и подбородок в точь как у государя — упрямый, литой. И волосом сходен, так сразу ясно — Фларин. Старый-то король светловолосый был, ну чистая нимфа!» — Рыцарь оперся на луку седла и задумчиво ухмыльнулся. — «Ну, какой там старый… Правда, мерзавец… Но служба есть служба. Итак, что мы имеем? — Сомнения все же еще оставались. — Больно уж хорошо сохранился пропавший шестнадцать лет назад наследник, как же так, а?!»

— Отста-а-а-вить! — вдруг что-то решив, зычно крикнул он двум особо резвым молодым экюйе (3), с азартом преследующим на взгорке предполагаемого принца. Но тот, в отличие от них без лат и амуниции, бежал быстрее и вскоре оставил своих неудалых преследователей далеко позади. Шустрый!

— Чтоб тебя, ну непонятно ни черта — этот на сей раз, иль все же не он?! — протянул Нандо, с кряхтением слезая с обряженного броней коня. — Эй, вы, назад! Двигайтесь к обозу, олухи, — приказал он своим оруженосцам. — Только латами звякают. Кур вам, ослам, пугать! Ну кто ж так ловит, тьфу… Вот парня теперь в лесу поди сыщи, эх!

— Сударь, а не привести ли арше (4)? — К командиру подскочил местный жандарм.

Командир отряда поморщился, оглядывая его.

— А что у вас и такое в Аргау имеется? — Хрустнул затекшей шеей. — Поди прочь, это дело не для деревенщины.

Угодливого подлеца, испуганно зыркнувшего на сурово нахмуренное начальственное чело, что ветром сдуло. А сам рыцарь, прищурившись, посмотрел на расстилавшуюся перед ним долину и задумался:

«Посылать еще несколько вооруженных слуг за этаким резвым «зайцем», хорошо знающим местность, станет глупо и ни разу не дальновидно. Да и покалеч… повредить принцепса не приведи Марс Латобий, царь Туана! Эх, а я-то, старый дурак, надеялся отличиться, да деньжат легко срубить! Чего б уж, казалось, такого — уговорить чудом спасшегося королевского ссыку… сынка вернуться в родные пенаты, в палаты, на перины… к нянька-мамкам в заботу. Небось нахлебался уж гаденыш свободы сполна? В скудности да в трудах, все по горам за козами-овцами бегаючи… А что это еще там за девица какая-то мечется? И с дитём…»

— Стоп! — прервал он себя вслух. Будто этот самый слух только что появился, и в уши ему ударило всем немолчным аккомпанементом разворачивающейся сцены ловли: — Эй, Мотль! Да кто ж там воет-то так!

Самый понятливый из вооруженных слуг подскочил к нему:

— Господин?

— Хр-р, — рыцарь Андри тряхнул седой головой, — приведи-ка сюда эту, что голосит… Да кто это вообще?!

— Жена евонная, зовут Чера, — тут же сообразил Ури Мотль. — А отца с матерью надо? И еще там селяне толпятся за амбарами, некоторые с вилами и аркебузами. Недовольны очень.

— Ничего не понимаю, какой отец, откуда родители? — пробормотал Нандо, сдвигая с головы вдруг ставший тесным подшлемник, и почесал заострившееся ухо. — Да мы же вообще… Нас, мы… — и запнулся. — Девочку… Принцессу пропавшую сыскать посланы. Э… Так разве дитя в зиму выживет?! — спросил он у того места, где только что стоял его внебрачный сынок… — Стой! А лето же, однако, и откуда тут…

* * *

— Ну, чё? — спросил кот согнувшегося и одышливо опершегося на колени хозяина. — Нагулялся? — И спрыгнул с высокого пня, торчащего из неглубокого сугроба.

Бастиан так и замер в позе колено-преклоненного бега — чисто как на греческих вазах изображали (5).

— Гуль, ты? — удивился он, распрямляясь и жарко выдыхая облачка пара. — А как…

— Нет. Царица Савская, — буркнул огромный черный зверь и прищурил один глаз, пытаясь взглянуть на всклокоченную на груди белую шерсть. — Сосульки вот понамерзли, пока тебя ждал… Пора нам… Ваше высочество.

— Что?! — Бастиан опешил.

— Вниз-то глянь, — с раздражением цыкнув зубом, зверь мотнул крупной головой. — Чего застыл?

— Да знаю я, там солдаты короля Тебеса. Подумаешь, напугали! Тут у нас свободный кантон; и я вообще-то от них сбежал. Ничего они ни мне, ни моим не сде… — продолжая говорить, Бастиан все же развернулся в указанном направлении и остолбенел.

Заснеженной долиной, рассыпаясь веером, как по большаку бежала рысью черная волчья стая… А седой матерый вожак вдруг поднял остроухую голову и посмотрел прямо на Бастиана.

— Чера! — закричал тот, кто уже не был кузнецом Бальцлем, и все же рванулся, чтобы лететь вниз, выручать, спасать… — Бежи-и-им!

— Говорю же тебе, балбес, это ненастоящая сказка, — голосом Гуля ответил, одной сильной (как стальной!) рукой удержав его за плечо, одетый в черный плащ незнакомец.

_________

(1) Рыцарь — knight, у немцев ritter — это «кавалер»/«шевалье» (т.е. «всадник»), или «милес» на латыни (т.е. просто «воин»). Изначально основная единица, полноценный солдат. К Столетке статус поднялся, стал обозначать не только тяжеловооруженного и способного себя содержать, но и командира «копья» (отделения).

(2) Лейтенант — leutenant, «местодержатель» (так переводится это слово). То есть человек, которому король поручил какую-то важную разовую миссию — он мог командовать целой провинцией во время войны (но не как постоянный губернатор, а как чрезвычайная должность), руководить подавлением мятежа или истреблением ереси, доставить казну или подкрепления за море и т.д. Должность высокая по смыслу (хотя и неопределенная по функциям), схожа с древнеримским «легатом».

(3) В рыцарском войске внизу находились пажи и валеты (различные слуги, часто малолетние), затем "оруженосцы" ("экюйе" по-французски) — вооруженные слуги рыцаря, принимавшие вспомогательное участие и в бою.

(4) Лучники — archers (арше) — были наполовину милиционные (с сотниками и двадцатидесятниками), наполовину свитскими.

(5) Если взглянуть внимательно на многие древнегреческие сосуды разных исторических эпох и географических мест, которые выявила на свет археология, то можно заметить совсем необычный стиль бега. Темная фигурка атлета отталкивается ногой и рукой одной стороны тела и одновременно продвигает вместе руку и ногу другой стороны. Таким образом, бегун затрудняется в равновесии и синхронизирует действие обоих полушарий мозга, практически превращая бег в серию прыжков. В некотором смысле в состоянии физической невесомости... Вот так-то, Джон Сноу!