Письмо в никуда (джен)

1 мая 2010 г.

— Еще подробный отчет казначея об израсходованных средствах, заявление аврора Робинсона на внеплановый отпуск по семейным обстоятельствам и протокол заседания Совета Департаментов по делу нападения йети на деревню Корумвилл, — заканчивала секретарь Мейбл Джексон перечисление документации, поступившей в Аврорат за день.

Глава Аврората Гарри Джеймс Поттер, слушая ее, слегка хмурился — любые работы с документами он терпеть не мог, но того требовали правила.

— То, что нужно подписать, клади мне на стол, остальное либо в кабинет Рональда Уизли, либо сразу в архив к мисс Коул, — распорядился Гарри.

Мейбл Джексон подошла ближе, и на секунду ее взгляд упал на недописанные письма, лежащие на столе Старшего аврора. Гарри среагировал мгновенно и взмахом палочки скрыл надписи, оставив лишь чистые листы бумаги. Если мисс Джексон и удивилась его скрытности, то не подала виду.

— Сегодня сокращенный рабочий день, Мейбл. Вы можете идти и передайте остальным, что все свободны.

— Спасибо, мистер Поттер. С наступающим вас.

Гарри коротко кивнул и, когда мисс Джексон с кипой документов удалилась, запер дверь своего кабинета заклинанием, а затем снова вернул записи на листы бумаги, лежащие на столе. Мысленно еще раз поругал себя за неосмотрительность — надо было сначала убрать письма, а потом уже позволять секретарю приближаться к столу с документами.

Снова Гарри смотрел на последнее, недописанное письмо. «Дорогой Сириус...» Так оно начиналось.

* * *

В сентябре 2009 года отряд авроров во главе с Гарри Поттером проводил облаву на банду контрабандистов-наркоторговцев, нелегально торговавших на территории Великобритании наркотическими зельями и различными запрещенными ядами. Во время облавы развязалось масштабное сражение, в ходе которого Гарри был серьезно ранен и доставлен в Сент-Мунго почти без надежды на выживание...

Весть о возможной скорой смерти Гарри Поттера вызвала немалый общественный резонанс, силами его многочисленных друзей и почитателей были приобретены лучшие средства и вызваны опытнейшие колдомедики магического мира, вследствие чего Гарри все же удалось остаться в живых, но пробыть в Сент-Мунго пришлось чуть ли не до Рождества.

И вот в одну из бесконечно долгих и мучительных ночей в палате ему приснился очень странный, яркий, реалистичный и запавший впоследствии в душу сон. Гарри снилось, будто он поднимается по тропинке по направлению к деревушке, находящейся на склоне горы, а навстречу ему бежит... Сириус Блэк.

— Гарри! Сколько лет, сколько зим...

Сириус заключил его в крепкие объятья.

— Сириус? Это... ты?

— Ну ты, Гарри, «хорош» — за тринадцать лет ни письма, ни весточки... Совсем забыл уж нас, поди? А мы тут гадаем, как ты там — жив ли, здоров?..

Гарри потерял дар речи и просто молча смотрел на крестного.

— Ну что стоишь? Пошли, познакомлю тебя со своими... Ты ведь семью мою ни разу еще не видел, так?

Гарри только отрицательно покачал головой и пошел вслед за Сириусом. Местность вокруг была невероятно живописной — зеленые цветущие луга, величественные горы, синяя гладь озера неподалеку... Все это можно было бы принять за подобие Рая, и на секунда Гарри даже подумалось, что он умер и попал на тот свет, где его встречает Сириус, но тут же понял, что это не может быть правдой — Сириус определенно был живым! С того момента, когда Гарри видел его в последний раз, он заметно постарел — на лице прибавилось морщин, в черных как смоль волосах теперь поблескивала седина. Но своего веселого нрава и жизнелюбия он, кажется, вовсе не утратил.

На крыльце ближайшего к ним домика стояла красивая темноволосая женщина, и Сириус окликнул ее:

— Розали, иди сюда! Мой крестник Гарри Поттер наконец-то приехал!

— Познакомься, Гарри, это моя дорогая Розали. Сейчас еще и с детьми моими познакомишься — уверен, они будут рады, я им столько о тебе рассказывал...

На этом сон оборвался. Гарри снова лежал в пропахшей лекарственными зельями палате Сент-Мунго, а рядом в кресле дремала Джинни.

Оставшуюся часть ночи он провел без сна, снова и снова прокручивая в памяти увиденные картины. Казалось бы, ничего необычного — погибшие друзья снились ему уже не раз и не два, и слава Мерлину, если появлялись они в добрых снах, а не кошмарах, связанных с битвой за Хогвартс... Но почему-то, как казалось Гарри, этот сон отличался от других. Коротая часы до рассвета, Гарри непроизвольно начал придумывать продолжение — каким оно могло бы быть? Он придумал, что у Сириуса и Розали двое детей — мальчик четырнадцати лет и девочка двенадцати. Имена тоже придумались спонтанно — Артур и Лорейн.

Больницы Гарри не любил еще больше, чем работу с документами, поэтому месяцы пребывания в Сент-Мунго дались ему нелегко. Его деятельная натура тосковала от бездействия, и утешение Поттер для себя нашел, как ни странно, в мыслях о погибших товарищах — вернее, в сочинении альтернативной истории: а что, если они не погибли, а просто уехали в далекие страны?

Гарри придумал, что Сириус с семьей живет в Аргентине, придумал также название той деревушки, которую видел во сне. Римус и Тонкс в его фантазиях переехали в Индию, Альбус Дамблдор — в Тибет, Северус Снейп — в Канаду, а Фред — в Японию. Как ни странно, эти нелепые вымыслы всегда помогали Гарри успокоиваться, лучше засыпать, иногда даже притупляли болевые ощущения...

Наконец, Гарри полностью оправился от ранения, выписался из Сент-Мунго и вернулся к своим обязанностям Главы Аврората, но свои придуманные во время болезни истории не забыл и периодически к ним мысленно возвращался.

* * *

Сегодня Гарри было не по себе. Не мудрено — в канун Дня победы всех воевавших и потерявших друзей на войне посещают тяжелые мысли. Гарри хотелось было напиться, но завтра торжественная церемония, на которой он будет главной фигурой — на него будут обращены взоры всех присутствующих, включая репортеров с колдокамерами... Не нужно, чтобы на его лице читались следы сильного похмелья.

Тогда Гарри снова вспомнил свои истории, и мысль, неожиданно пришедшая ему в голову, была до абсурдности нелепой и лишенной здравого смысла — а что если написать им письма?

Письма в никуда. Почему нет? Если нет ни адресатов, ни даже местности, куда он пишет, никому вреда его письма не принесут. Гарри взял перо и начал писать.

«Дорогой Сириус!

Я надеюсь, что у тебя и твоей семьи все благополучно. Мы завтра празднуем День победы — представь, уже двенадцать лет прошло, а я и не заметил... А если честно, мне бы сейчас хотелось быть у тебя: поиграть с Артуром и Лорейн, потом в поход отправиться с ночевкой в горы...

Гарри на секунду остановился, задумался — не переходит ли он грань разумного? Но потом странное, ничем не обоснованное желание взяло верх, и Гарри продолжил, более не сдерживая свои фантазии.

...как в прошлый раз. Снова жарить на костре гренки и запекать картошку в золе, полдня бегать по лесу в поисках Огненной саламандры, а потом смотреть, как красиво она «танцует» в костре. И петь ту забавную песенку про умного кота, который жил у глупой ведьмы... Мерлин, как же я по всему этому соскучился! Да, помнишь, Артур просил меня выслать ему образец кожи Гебридского черного дракона, высылаю вместе с письмом.

В Аврорате этих образцов хоть отбавляй, если один он положит в конверт, никто, вероятно, даже не заметит.

А для Лорейн высылаю нашивку с эмблемой Гриффиндора — помню, как она после моих рассказов расстроилась, что учится в Ардамонте (название магической школы Южной Америки Гарри тоже выдумал сам), а не в Хогвартсе. Пусть пришьет ее к мантии — это же не запрещено.

Очень надеюсь еще хоть раз вас всех увидеть. Береги себя, Бродяга. Обними Артура и Лорейн за меня.

Твой крестник Гарри».

Гарри еще раз проверил наложенную на дверь в кабинет защиту, хотя в этом не было необходимости — на данный момент никто из Аврората не мог снять наложенное им заклинание (недаром же его считали сильнейшим среди авроров Великобритании и выбрали Главой Аврората). Но не дай Бог, чтобы кто-либо это прочитал!.. В лучшем случае Гарри рискует местом работы — по правилам любой аврор, в отношении которого имеются подозрения на психическое заболевание или отклонение, отстраняется от своей должности. А в худшем — рискует снова попасть в Сент-Мунго, но на сей раз в отделение для душевнобольных.

Взгляд Гарри упал на камин. Может быть лучше сжечь их все?.. А если отправить маггловской почтой? Для магглов имя Гарри Поттера, равно как и имена тех, кому он пишет, — пустой звук, следовательно, вопросов возникнуть не должно. Просто не найдут адресата и все.

Наверное уже в тысячный раз за вечер Гарри напомнил себе, насколько глупы его действия, и тем не менее по дороге домой все же заглянул в маггловское отделение почтамта в центре Лондона.

Летом у Гарри Поттера и всего Аврората в целом дел было невпроворот, и все из-за Чемпионата мира по квиддичу. В памяти Гарри еще сохранился Чемпионат 1994 года — первый, который ему довелось посетить, — который был сорван Пожирателями смерти. Конечно, организация Пожирателей, как и их лидер, остались в прошлом, но Поттер решил подстраховаться и исключить все возможности возникновения общественных беспорядков, вызванных нежелательными лицами. Усиленный контроль над системой охраны, установка защитных барьеров разных уровней сложности и прочие принятые меры отнимали слишком много времени и сил, поэтому на различные мелочи времени у Гарри не оставалось, как например на мысли об отправленных в минуту странной слабости письмах.

На почте Гарри указал в качестве обратного адреса «Гриммо, 13», так как о существовании дома 12 магглы не знали и могли счесть это подозрительным, а спрашивать соседей-магглов, с которыми он даже знаком не был, о том, не приходили ли им неотвеченные письма с пометкой «адресат не найден», Гарри не хотелось.

И вот в один из августовских вечеров, под конец рабочего дня, когда Старший аврор Поттер по обыкновению выслушивал отчет секретаря и уже думал о том, как бы побыстрее аппарировать домой, произошло нечто странное:

— ...и еще личное письмо для вас, мистер Поттер, анонимное, — заканчивала отчет Мейбл Джексон.

— Проверили на наличие опасной магии? — спросил Гарри без интереса. Анонимные письма ему присылали либо завистники, либо влюбленные в него и подчас фанатичные поклонницы, поэтому подобные «сюрпризы» он не любил.

— Проверяли, ничего подозрительного не обнаружили. Подписано как будто от какого-то бродяги...

При этих словах сердце Гарри екнуло, а в голове сразу всплыли воспоминания об отправленном три месяца назад письме. «Нет, это глупости — кто угодно мог подписаться как “бродяга”», — думал Гарри, беря в руки конверт. И снова сердце пропустило удар — это был почерк Сириуса!

Письма, которые крестный писал ему когда-то, Гарри хранил в личных вещах и время от времени перечитывал, чем вызывал недовольство Джинни, считавшей, что он только понапрасну бередит старые душевные раны. Что бы она сказала, узнав об этой истории с письмами, Гарри даже думать не хотел...

На конверте значился обратный адрес: Аргентина, деревня Ньювейз, дом 14. Тот самый, по которому он отправил письмо. Тут же стояли печати маггловской почты, подтверждающие, что письмо прошло через их почтовое отделение... Но как могло письмо, отправленное маггловской почтой, попасть в Министерство магии, так еще и прямо в Аврорат (что подтверждала отметка секретаря Аврората о регистрации входящего письма)?

Дрожащими руками вскрывая конверт, мысленно Поттер прокручивал в голове различные варианты разной степени абсурдности. Может быть, кто-то из его коллег сумел перехватить письмо и решил подшутить над ним? Что если это Мейбл — она же видела мельком его письмо? Или Рон?.. Хотя нет, Рон не стал бы так шутить! Может быть он, Гарри, сошел с ума?

И вот наконец конверт вскрыт...

«Дорогой Гарри!

Ты даже не представляешь, как мы все рады наконец-то получить от тебя письмо! Артур благодарит тебя за чудесное дополнение к его коллекции драконьей кожи! Лорейн тоже была счастлива и в благодарность за подарок выслала тебе свой рисунок. С наступающим Днем рожденья тебя, Гарри! Надеюсь, что наше письмо подоспеет как раз к этому событию. Но в следующий раз все же лучше воспользуйся совиной почтой — маггловская такая медлительная!..

Гарри быстро достал палочку и произнес над письмом несколько заклинаний, которые должны были вернуть первоначально написанный вариант в том случае, если была проведена магическая замена одного текста другим, но письмо осталось неизменным. Гарри снова вглядывался в строчки, затем снял и протер очки...

Я тоже с теплотой вспоминаю ту встречу и очень надеюсь, что она не была последней. Да, наконец-то я проявил те колдографии, что мы делали во время похода в горы. Высылаю их тебе на память с нашими наилучшими пожеланиями. Передавай от нас привет Джинни, Рону, Гермионе, детишкам своим, Тедди Люпину... Очень хотелось бы увидеть вас всех на Рождество — приезжайте!

С наилучшими пожеланиями,

Сириус, Розали, Артур и Лорейн Блэки».

Гарри не верил происходящему. Он уснул на рабочем месте и ему это снится? Кроме письма и детского рисунка, которые теоретически мог подделать любой умелый колдун, в конверте лежала пачка колдографий, на которых были запечатлены двое детей, примерно такие, какими он их себе представлял, женщина, как две капли воды похожая на Розали из его сна, его крестный Сириус Блэк и... он, Гарри. Поттер узнал все вещи, в которые был одет на снимках, а виднеющиеся свежие шрамы свидетельствовали, что колдографии были сделаны вскоре после сражения с наркоторговцами, то есть где-то в начале октября 2009 года. Но в это самое время Гарри находился в коме на протяжении почти двух недель... Как такое возможно?!

Поттер снова и снова вглядывался в снимки, не в силах поверить своим глазам... Не так давно он спрашивал эксперта по колдографии о способах, помогающих отличить поддельные кадры от подлинных, и тот назвал ему несколько заклинаний. Сейчас Гарри повторил все в точности и не раз, и каждое из них указывало на то, что снимки являлись подлинными.

Голова Гарри раскалывалась от навалившейся информации, а в сердце затеплилась надежда — а вдруг Сириус правда жив?! Что, собственно говоря, он, Гарри, знает об Арке смерти? На мгновение ему стало стыдно — за все четырнадцать лет, минувших с тех пор, как его крестный упал в Арку, Гарри не раз вспоминал его, перечитывал его письма и подолгу смотрел на его старые колдографии, подвергаясь критике со стороны Джинни, но ни разу даже не подумал поискать в старинных рукописях сведения об Арке смерти, поверив профессору Люпину на слово, когда тот сказал, что Сириус погиб. А что если она сработала как портал? Что если все это время его крестный был жив?!

Конечно, в голове не укладывалось, почему за почти пятнадцать лет Сириус не дал о себе знать, но Поттер, как Старший аврор, немало знал о различных магических барьерах и техниках, способствующих ограничению передвижения волшебника и даже его связи с волшебным сообществом в целом. Знал также он и о способах манипуляции сознанием, заменяющих подлинные воспоминания ложными. Быть может, он действительно навещал Сириуса и его семью, а потом кто-то весьма опытный и умелый стер эти воспоминания, заменив их таким образом, что Гарри помнил только больницу, из которой якобы не выходил.

В любом случае способ узнать правду был только один — надо отправиться в Аргентину и найти Сириуса, если он, конечно, действительно там живет. Проблема была одна — как-то объяснить резкую командировку в Аргентину своему непосредственному начальнику — министру магии Гермионе Уизли.

На какой-то момент в голову Гарри даже пришла мысль рассказать Гермионе правду, которую он тут же отбросил. Во-первых, она ему не поверит — привычка относиться к необъяснимым и нелогичным вещам скептически с годами в ней укоренилась. Во-вторых, она жутко не любит, когда Старший аврор отсутствует на своем рабочем месте. В-третьих, даже если она каким-то чудом и разрешит ему отправиться на поиски, настоит, чтобы с ним отправился отряд высококвалифицированных авроров — на всякий случай.

Оценив все это, Гарри решил, что лучше будет пойти на обман: сказать, что его срочно просила приехать Луна Скамандер на пару дней. Семья Луны сейчас живет в Румынии, следовательно, все в Министерстве, включая Гермиону, будут осведомлены об отсутствии Гарри Поттера на территории Великобритании. Разве что отправится он не в Румынию, а в Аргентину, но к тому моменту, как кто-то успеет заподозрить обман (если вообще заподозрит), он уже вернется.

Решив так, Гарри направился в Департамент магического транспорта за картой порталов. Мысленно поблагодарив судьбу за то, что по установленным правилам Глава Аврората имеет право личного доступа к подобным документам без привлечения посредников, которые могли бы потом выдать его планы, Поттер без труда определил местоположение портала, ведущего в Аргентину. Теперь дело оставалось за малым: написать две объяснительные записки — одну для Гермионы, вторую для Джинни, — потом распределить обязанности в Аврорате на время своего отсутствия и выдвигаться в путь.

Путешествий через портал Гарри по возможности старался избегать, поскольку переносил их плохо: после таких перемещений полдня кружилась голова, а нередко появлялась и тошнота (по этой причине Поттер пользовался порталами только на пустой желудок и лишь по крайней необходимости). Но сейчас другого выбора у него не было — аппарация через океан, равно как и перелет на метле не представлялись возможными. Можно было, конечно, лететь маггловским способом — самолетом, но растягивать перемещение в Аргентину на четырнадцать часов, когда можно сделать это (пусть и с некоторыми негативными последствиями) за одну минуту — неразумно.

Прибыв на место, Гарри не пожалел, что взял теплые вещи. В Аргентине была зима, правда, не такая снежная и суровая, как в Британии, поэтому средней толщины куртки, надетой на свитер, ему вполне хватило, чтобы не мерзнуть. Место, куда привел его портал, находилось в десяти километрах от нужного ему, а аппарировать в незнакомой местности было трудно, поэтому Гарри решил воспользоваться метлой, которую благоразумно прихватил с собой.

Пролетая над маггловскими деревеньками, Гарри пришлось наложить на себя Делюминационные чары, снял он их лишь по прибытии в деревню, где, согласно данным и картам, находились колдуны. Место их встреч Поттер обнаружил сразу же — старенький паб с табличкой на двери «Только для волшебников!» (магглы, вероятно, его вообще не видели). Гарри чувствовал себя уставшим, к тому же головокружение все еще не ушло, поэтому решил зайти и выпить чего-нибудь согревающего — может быть, даже немного огневиски или его аналога, если у них найдется.

О мерах предосторожности Поттер, как бывалый аврор, не забывал никогда, а вот над конспирацией решил не заморачиваться. Да, он допускал, что местным колдунам может быть отдаленно известно имя Гарри Поттера — по крайней мере, на Объединенном совете Международной конфедерации магов, на котором Поттеру довелось присутствовать три года назад, какой-то волшебник из Южной Америки (кажется, из Аргентины) долго жал ему руку и даже попросил сфотографироваться на память. А вот вероятность того, что магам этой захолустной деревеньки известно, как именно выглядит тот самый Гарри Поттер, ничтожно мала. К тому же теперешний внешний вид его точно не тянул на «облик великого мага» — джинсы, черная куртка и кепка с козырьком на лицо, прикрывающим (на всякий случай) знаменитый шрам.

Местные, должно быть, отлично друг друга знали, а на него, как на чужака, кидали косые взгляды всем пабом. Поняв, что долго не сможет сохранять молчание — либо он представится и назовет цель визита сам, либо его обступят и заставят это сделать, — Гарри выбрал первое. Естественно, настоящее имя он оставит в тайне, а вот спросить про Сириуса может: по расчетам Гарри дом Сириуса должен находится на склоне горы напротив, и если его крестный реально жив, то мог частенько заходить сюда за кружкой пива. Стараясь не выдавать волнения, Гарри подошел к барной стойке и спросил бармена:

— Здравствуйте, сэр. Меня зовут Регулус Блэк, и я ищу своего брата Сириуса Блэка. Не подскажете, где я могу его найти?

Бармен смерил его хмурым взглядом.

— Я не знаю никакого Сириуса Блэка, парень.

Гарри понимал, что Сириус мог жить под вымышленным именем, поэтому достал из портфеля присланные им колдографии.

— Посмотрите, пожалуйста, на эти снимки. Мне нужен вот этот человек, — Гарри ткнул пальцем в изображение Сириуса.

Еще несколько любопытствующих подошли к барной стойке, чтобы взглянуть на его снимки.

— Парень, ты, видимо, ошибся деревней. Здесь такого никогда не было.

— Он прав. Я знаю всех местных, а этого нет.

Гарри почувствовал, как ком подступает к горлу. Он точно не мог ошибиться с координатами — магия его личной карты, с которой он за десять последних лет по поручениям Министерства изъездил треть Земного шара, еще ни разу его не подводила.

Оставалась последняя надежда — подняться по горному склону в деревню и поискать Сириуса там. Он мог принимать Оборотное зелье или использовать другие техники, меняющие внешность (Гарри не был в этой области специалистом, но о наличии подобных знал). Он мог даже скрываться в облике собаки... Хотя как в таком случае прятались Розали и дети? Они тоже анимаги, как и он?

Дом 14 действительно был именно там, где Гарри его и запомнил, да и пейзаж вокруг в точности повторял тот, что он видел в своем сне. Только вот на пороге сидел вовсе не Сириус, а низенький лысый мужчина средних лет.

— Здравствуйте, сэр, могу ли я видеть Сириуса Блэка? — повторил Гарри тот же вопрос, что и в пабе.

— Здесь нет никаких Блэков-шлеков! — мужчина явно не был настроен на разговор.

— Кто там еще? — на крыльце показалась жена хозяина дома, очень толстая, со злым лицом, вовсе не похожая на милую улыбчивую Розали.

— Вот, ищет какого-то Блэка...

— Пошел вон! Знаем мы вас, попрошаек — вечно кого-то ищете, а самим бы только поживиться за чужой счет!

Внутри Гарри закипала ярость: одет он, конечно, просто, но на нищего или попрошайку никак не тянет!

— Не слышал что ли? Проваливай!

Гарри выхватил палочку. Да, этого делать нельзя, Международный Статут о секретности здесь действует так же, как и в Великобритании, но выбора у него нет. К тому же эти магглы явно его спровоцировали.

— Легилеменс!

Жизнь хозяина этого дома, в противовес великолепию места, в котором он жил, была серой и унылой, полной скандалов с женой и ссор с соседями. Но ни единого упоминания или зацепки, которая могла бы привести его к Сириусу, Гарри в его памяти не нашел.

— Обливиэйт! — наложил Гарри и на хозяина, и на его жену.

Оставшиеся полдня он провел в деревне, расспрашивая соседей. Не все оказались такими же злыми, как хозяин злополучного дома 14, многие были приветливы, даже пытались угостить его молоком или сыром, но ни о Сириусе, ни о его семье никто из них не знал.

Отойдя на приличное расстояние от деревни (чтобы не пришлось потом стирать память слишком многим), Поттер применил несколько профессиональных поисковых заклятий. Но все безрезультатно. Ни среди людей, ни среди животных Сириуса, как и его семьи, не было. И, судя по всему, не было никогда.

* * *

Гарри находился в Аргентине почти неделю. За это время он успел уже обойти все ближайшие деревни, опросить почти сотню людей — как магглов, так и магов, — а также выяснить у последних, что здесь нет не только школы Ардамонте, но и вообще никакой школы магии — местные волшебники учились магическому искусству у колдунов-отшельников.

Также он наведался в то отделение почты, штамп которого стоял на конверте, в котором пришло письмо Сириуса. И снова что-то странное: работники почты признавали, что на конверте стоит их штамп, но никто в упор не помнил, кто и как его ставил. Соответствующих записей в регистрационной книге тоже не нашли. И даже легилименция, которую Гарри теперь, осмелев, использовал чуть ли не повсеместно, не дала результата.

Под конец недели Гарри подался в горы, чтобы найти те места, на которых были сделаны колдографии. Он их нашел, причем довольно быстро, но никаких следов магии и пребывания на этом месте волшебников обнаружить не смог, даже с помощью самых сложных и секретных заклинаний Аврората.

Вечером шестого дня он лежал на койке-кровати в снятом номере небольшой маггловской гостиницы, глотал огневиски и снова и снова смотрел на снимки и письма, которые и привели его в эту глушь. Слезы невольно наворачивались на глаза... Неужели все это — подделка? Неужели кто-то все-таки решил жестоко подшутить над ним а, а он — Старший аврор Великобритании с десятилетним стажем — купился?..

Надо было возвращаться. Гарри поморщился и допил остатки до дна. Завтра его снова ждут ненавистный портал, головокружение, Министерство, ворчание Гермионы по поводу длительного отсутствия, вечером ворчание Джинни по тому же самому поводу... А еще — щемящее чувство тоски и горечи. Лучше бы он вообще не писал эти чертовы письма!

* * *

Когда Гарри вновь пришел в свой уже до боли знакомый кабинет, мисс Джексон тут же оповестила его о том, что его вызывает министр Уизли. «Не иначе как будет сетовать на мое длительное отсутствие», — хмыкнул Гарри.

— Итак, где ты был? — тон Гермионы был холоден, а взгляд пронзителен.

— Прости, задержался у Луны...

— А на самом деле?

— Гермиона, ты что? Я же оставил тебе записку!..

— Я звонила Луне три дня назад. Она не просила тебя приезжать, и ты у нее не был.

«Звонила? Черт возьми!..»

Гарри знал, что у Гермионы есть мобильный телефон, который она использует для связи с родителями. Но чтобы Луне, у которой все родственники — волшебники, обзаводиться маггловской вещью, которая в мире магов не в почете?.. Вот этого Гарри не предусмотрел, и именно тут он и просчитался...

— Итак, повторяю вопрос еще раз: где ты на самом деле был все это время?

На раздумья было не больше минуты. Сказать Гермионе правду или продолжать лгать в надежде как-нибудь выкрутиться? Учитывая, что он уже попался на вранье, вероятность того, что Гермиона безоговорочно поверит следующей его «байке», не велика. А если сказать правду, как она отреагирует? Расскажет Джинни? Если да, то скандала ему не избежать... А если попросить не говорить ей? Тогда надо выложить все честно, без лукавства.

— Присядь... — Гарри указал на стул.

— Я так понимаю, разговор будет длинным? — хмыкнула Гермиона.

— Не надо ерничать! В общем, началось все, когда я лежал в Сент-Мунго после ранения...

Рассказывать было непросто — чем дальше он рассказывал, тем сильнее вся эта история начинала казаться ему самому абсурдной и нелепой, но Гермиона, как ни странно, слушала внимательно, не перебивая.

— То есть ты был в Аргентине и искал его там?

— Обошел все поселения в радиусе десяти километров, применил все заклятья, которые знал...

— Значит, надо смириться, Гарри, — Сириуса давно нет.

— Посмотри, — Поттер вывалил на стол колдографии, — это не подделка! Как тогда они могли появиться, если я не прав, и Сириуса нет в живых?!

Гарри поднялся и принялся ходить взад-вперед по комнате — он делал так всякий раз, когда был сильно взволнован.

— В первую очередь тебе надо успокоиться, — Гермиона позвала своего секретаря, попросив того сделать две чашки черного чая — для себя и для Гарри.

— Лучше бы огневиски, — Поттер все же опустился на стул.

— Не стоит тебе им злоупотреблять, — в таких вопросах Гермиона была непреклонна. — Чай подойдет как нельзя лучше. Для начала нам надо собрать все факты воедино и посмотреть правде в глаза...

— Ты опять о том, что все это мне почудилось, да? — Гарри снова начал злиться.

— Я этого не говорила. Под правдой я имела в виду то, что Сириуса точно нет в Аргентине, иначе ты бы его нашел. Говорю это не потому, что ты мой друг, — я объективна: на данный момент ты, Гарри, лучший аврор Британии. Если ты не смог найти его, значит, его там не было. Это во-первых. А во-вторых, ты уверен в своих воспоминаниях? Ты, к примеру, догадался их сохранить?

Черт! Не зря Сириус когда-то назвал Гермиону умнейшей ведьмой — то, что больничное воспоминание о Сириусе можно сохранить, а потом просмотреть повторно в Омуте Памяти, ему самому даже в голову не пришло.

— Омут Памяти... Он ведь хранится в Отделе тайн, верно?

— Да, но ни тебе, ни даже мне не позволено использовать данный артефакт без соответствующего зафиксированного в протоколе решения общего Совета Департаментов!

Гарри негромко засмеялся.

— Я помню этот тон — таким ты в школьные годы напоминала нам с Роном о каждом хогвартском правиле, которое мы собирались нарушить...

— Подбиваешь меня сделать это снова?

— А ты сомневаешься?

Разговор прошел легче, чем предполагал Гарри. То, что Гермиона так быстро согласилась помочь ему, могло означать только то, что она заинтересовалась этой историей... Но так ли это на самом деле? Гарри мысленно пытался представить, что бы Гермиона сделала, если бы заподозрила у него психическое отклонение? Нет, вызывать колдомедиков сразу не стала бы точно, а вот следить за ним — скорее всего. Гарри попытался отмахнуться от неприятных мыслей...

Омут Памяти они достали без особых проблем — недаром Гарри слыл профессионалом как в установке, так и в снятии защитных заклинаний любой степени сложности. Да и процедуру помещения воспоминаний в Омут он помнил еще со школы.

Смотреть со стороны на то, как тебя в бессознательном состоянии везут в палату, а рядом плачут Джинни и Молли, было как-то не по себе. Гермиона даже, пытаясь, видимо, поддержать, сжала его руку.

— Да в порядке я, не переживай, — Гарри улыбнулся и отстранился. Да, Гермиона была ему как старшая сестра, но в своих попытках опекать его она, как казалось Гарри, иногда перегибала палку.

Ничего не происходило: он по-прежнему лежал в коме, Джинни, Молли, иногда даже Гермиона и Флер сменяли друг друга на «посту» около его кровати... Вдруг воспоминания словно прервались, и появилась другая картинка, никак с Сент-Мунго не связанная. «Это оно!» — прошептал Гарри Гермионе.

Он узнал все — и склон горы, и деревню, и дом 14... Навстречу ему, вместо того злобного старикашки, снова шел, улыбаясь, чуть постаревший Сириус, с порога дома махала рукой Розали... Гарри пожалел даже, что выдернул руку, когда Гермиона пыталась его приободрить. Теперь ком подкатывал к горлу. Это ведь то самое место, никакой ошибки нет и быть не может!

Воспоминание оборвалось там же, где и его сон той ночью. Дальше снова была палата, колдомедики, плачущая Джинни... Гарри больше не хотел находиться в воспоминаниях и резко вернулся в реальность, потянув за собой Гермиону.

— Ты видела?! Он все-таки жив!

— Для начала мы должны проверить, сохраняются ли сновидения в Омуте Памяти...

Резонное предложение. Гарри попытался вспомнить свое последнее сновидение. Сны ему всегда снились сумбурные, нечеткие, но кое-что он вспомнил: недавно ночью ему снилось, что к нему на курсы авроров пришел сам Северус Снейп. Гарри попытался было поместить это «воспоминание» в Омут, но как бы он ни старался, не получалось. Значит, то все-таки был не сон!

— Гарри, не хочу тебя разочаровывать, но помнишь, что я говорила тебе недавно: если ты его не нашел, сомневаюсь, что это сможет сделать кто-то другой...

— И что ты мне предлагаешь? Сидеть без дела и даже не пытаться вновь увидеться с дорогим мне человеком?!

— Ты снова кипятишься понапрасну! Я предлагаю лишь не срываться с места и не «бежать» в Аргентину повторно, а написать Сириусу еще одно письмо и отправить его так же, как и предыдущее. Опиши всю ситуацию — если он действительно там и просто хорошо скрывается, то должен откликнуться и сам выйти на связь.

Гарри тут же схватил со стола перо.

«Дорогой Сириус,

Я только что вернулся из Аргентины, где искал тебя почти неделю, но, увы, мои поиски не дали результата. Прошу тебя, если письмо мне написал действительно ты, отзовись и найди способ со мной связаться. Я все еще живу на Гриммо, 12».

Далее Гарри указал на всякий случай адрес Норы (хотя Сириус и так должен был его знать), адрес, по которому проживали Рон и Гермиона, а также ее номер мобильного телефона (самому же Гарри мобильный был без надобности, поэтому он его не имел). Времени писать подробное и развернутое письмо не было — хотелось как можно скорее его отправить. Гермиона, как ни странно, вызвалась пойти на почту вместе с ним.

...

Время близилось к полуночи, когда Гарри и Гермиона, отправив письмо, вернулись обратно в ее кабинет, где пили, наверное, уже по третьей чашке чая.

— Могу я попросить тебя кое о чем? Не говори, пожалуйста, Джинни о всей этой истории с письмами... Она не поймет.

— Ты тоже мне кое-что пообещай — что не будешь игнорировать дела Аврората, увлекшись мыслями о письме и Сириусе.

Гарри невольно смутился. Вообще он всегда добросовестно относился к своим обязанностям (особенно к той части, что касалась не бумажной волокиты, а непосредственно боевой магии). Но Гермиона права — после прихода письма идея найти Сириуса заняла все его мысли.

— Прости, я исправлюсь.

— Мне пришлось на неделе посетить маггловского премьер-министра. У них проблемы с некой организацией, которые называют себя «бандой Полной луны». Они наемные убийцы, работают на политических деятелей и влиятельных бизнесменов. Практически неуловимы — еще никого из них ни полиции Лондона, ни спецслужбам захватить не удалось.

— Думаешь, волшебники?

— Скорее всего. Отряды, посланные на их задержание, утверждали, что слышали звуки наподобие хлопка. Судя по оставшимся записям, они очень похожи на аппарацию.

— Понимаю. Что ж, займусь этим делом.

За время своей практики Гарри не раз сталкивался с преступлениями волшебников, совершенными среди магглов. Чаще всего это были ограбления — магам грабить магглов проще простого, поскольку ни одна маггловская система защиты не может препятствовать аппарации, к тому же большинство замков (даже в банковских сейфах) можно открыть с помощью простейшей Алохоморы.

Сталкиваться с колдунами, которые бы предлагали магглам услуги киллеров, ему еще не приходилось, но принцип был одинаков: Гарри шел на место преступления и пытался по оставшимся там следам магии сделать какие-то выводы о преступнике. Иногда получалось даже предположить, кто конкретно мог это совершить — практически у каждого колдуна, практикующего боевую магию, есть одно-два «любимых» заклятья, которые он готов применять по делу и не по делу. (Гарри, к слову, сам когда-то был таким, злоупотребляя Экспелиармусом, но теперь старался быть в бою максимально непредсказуемым, чтобы иметь преимущество перед противником.) База Аврората, содержащая данные о волшебниках Британии, славилась своей общирностью, следовательно, шансы на успех были большие.

...

Операция по поимке членов банды (которые, как и предполагала Гермиона, были колдунами) растянулась на гораздо больший срок, чем Гарри планировал изначально — практически до Рождества. За это время Старшим аврором и его подчиненными было обезврежено более десяти сильных и опасных волшебников; маггловские каналы новостей с облегчением объявляли, что череда загадочных убийств прекратилась. До окончательной «точки» в этом деле оставалось немного: двое «мелких сошек», которых, как счел Гарри, авроры более низкого ранга способны захватить самостоятельно, без его помощи. Сам же Поттер много и усердно работал четыре месяца кряду, поэтому (с разрешения Гермионы) позволил себе небольшой отпуск.

Как оказалось, отдых не пошел ему на пользу: когда Гарри был плотно занят делами Аврората, времени на мысли о Сириусе у него не оставалось, а теперь они буквально не покидали его. С того момента, как они с Гермионой отправили письмо, прошло больше четырех месяцев, ответ на прошлое пришел гораздо быстрее.

Приближалось Рождество, а предпраздничного настроения у Гарри не было и в помине. Долгими вечерами он сидел в своем кабинете, борясь с желанием открыть бутылку огневиски (Гермиона права, он слишком часто начал злоупотреблять алкоголем), и читал книги, взятые (по договоренности с МакГонагалл, которая вот уже двенадцать лет исполняла обязанности директора Хогвартса) из хогвартской библиотеки. Сейчас его интересовали труды по манипуляциям с сознанием. Гарри искал ответ на вопрос: что же те эпизоды с Сириусом в его памяти из себя представляют — сон, видение, галлюцинации или реальность?

Фраза, прочитанная в одной из таких книг, не давала ему покоя.

«Случалось, что находясь на грани между жизнью и смертью, волшебник мог узреть видения необъяснимые...»

Однажды такое с ним уже случалось — в ту ночь, которую потом нарекли Великой ночью Битвы за Хогвартс, после того, как Волдеморт послал в него Убивающее заклятье, он видел Дамблдора на вокзале Кингс-Кросс. Да, на тот момент Альбус Дамблдор был мертв и никак не мог находиться на вокзале, но он не был иллюзией или подобием маггловской голограммы! Он был реальным, он мыслил, отвечал на вопросы Гарри, контактировал с ним. Что если история с Сириусом — такая же?

«На грани жизни и смерти...» Безусловно, это и есть ключ. Он ведь был в коме — практически все колдомедики говорили, что его шансы выжить минимальны. Должно быть, то же было после пущенной в него Авады. Мысль, пришедшая Гарри в голову, волновала и пугала одновременно. «Если он вновь окажется при смерти, то снова увидит Сириуса и сможет даже поговорить с ним!»

Идея нанести тяжелое увечье самому себе казалась ужасной... С другой стороны, за возможность еще хоть раз поговорить с близким человеком — велика ли цена? А тем более для того, кто оказывался в Сент-Мунго (вследствие ранения, покушения или несчастного случая) уже столько раз, что все и припомнить не мог...

Гарри мысленно вспоминал все образцы ядов, что хранились в Аврорате. Подходящий был: эффект от отравления появлялся практически сразу, а вот смерть наступала лишь через четыре часа. За это время, если, конечно, он правильно все просчитает, кто-нибудь непременно успеет ввести ему противоядие.

Рассчитал Гарри все точно, записки с просьбой зайти через два часа он отправил и Гермионе, и Рону, и еще двум аврорам (на всякий случай). «Не судите меня строго, — шептал он сам себе, — это мой шанс получить душевное успокоение и больше не мучить себя вопросами, возникшими после того злосчастного письма».

Яд Гарри выпил быстро, одним глотком, так же, как пил огневиски. Боль судорогой сковала внутренности, но Поттер только сильнее сжал зубы — он знал, на что шел. Последнее, что он запомнил — как сознание уплывало, и он проваливался в темноту...

Гарри открыл глаза. Белый до боли знакомый потолок — он в Сент-Мунго. Значит, его расчеты были верны. Но... Он не видел Сириуса. Все напрасно.

На лице молодой сестрички, которая заглянула в палату (видимо, чтобы проверить состояние пациента), заиграла улыбка.

— Мистер Поттер пришел в себя! — закричала она чуть ли не на весь коридор. Затем повернулась к Гарри. — Как вы себя чувст...

Она не договорила, потому как в дверях палаты появилась Гермиона и довольно грубо (что для нее было редкостью) велела ей выйти. Та послушалась, а Уизли направилась к кровати Гарри; взгляд ее горел яростью.

— Гермиона...

Звонкий удар пощечины; щеку Гарри обожгло огнем.

— Ты о чем вообще думал?! С катушек слетел? Я всего от тебя ожидала, но попытка самоубийства... Ради чего? Ради грез о Сириусе?

— Я не собирался умирать! Ты или Рон должны были меня найти — я отправил вам записки, предусмотрев все...

— А о том, что я должна сказать газетчикам и репортерам, которые, узнав, что Гарри Поттера нашли в собственном кабинете с признаками сильнейшего отравления, ломятся ко мне, требуя разъяснения, ты подумал? Сказать им, что Гарри Поттер отравил себя сам, надеясь увидеться с крестным, который погиб четырнадцать лет назад?

Нет, об этом Гарри не задумывался. Его вообще мало что волновало, кроме Сириуса... И все напрасно — он не видел его. Скорее всего, никогда уже не увидит. Его необдуманное, спонтанное решение принесло лишь новые проблемы — переживания близких, повышенный интерес газетчиков, которые и так помешаны на постоянном контроле за его жизнью, а сейчас, наверное, вообще с цепи сорвались. Гарри не мог сказать им правду; но соврать, что это было покушение, он также не мог — подобные слухи только понапрасну растревожат магов Британии, а если пресса (как это часто бывает) их раздует, то могут даже вызвать панику.

— Скажи что... Скажи... что я ошибся с зельем...

— Я сказала, что ты принес артефакты, найденные в убежище «Полной луны», в Аврорат, чтобы проверить на наличие темной магии с помощью Проявляющего зелья. На одном из них было проклятье, активирующее при контакте с любым зельем выброс большого объема Душильного газа. Мол, ты не предусмотрел такой вариант и отравился...

— Спасибо тебе.

Гарри закрыл лицо руками. Ему нечего было больше сказать, кроме того, что он совершил самую большую глупость на свете. Повелся на непроверенные книжные гипотезы, а ведь и Гермиона, и Минерва МакГонагалл (когда Гарри пришел просить у нее доступ к Запретной секции хогвартской библиотеки) предупреждали его, что не стоит верить всем старинным манускриптам, не проверив их записи по двум или трем дополнительным источникам... Он аврор, он должен исправно нести службу, защищая магов Британии от всевозможных опасностей, а вместо этого он приносит только проблемы...

— Ладно, успокойся, — Гермиона приобняла его за плечи. — Моей версии про Душильный газ репортеры поверили, и не зря — в истории были подобные случаи. Когда тебе станет лучше, дашь короткое интервью, предупредив о том, насколько опасны могут быть артефакты сомнительного происхождения, и покончим с этой историей.

— По поводу Сириуса... Я думаю, мне надо просто забыть все это, как страшный сон. Ты была права — его нет. Давно уже нет. Я просто не хотел принять это...

— Я рада, что ты наконец принял правильное решение.

* * *

Отравление Гарри оказалось не столь серьезным, поэтому колдомедики сочли возможным отпустить его спустя три дня после поступления в больницу. До Рождества оставалось совсем чуть-чуть. Вскоре в Аврорат пришла еще одна хорошая новость: отряд авроров под командованием Рональда Уизли схватил и обезвредил последнего члена банды. Оба события — Рождество и окончательную ликвидацию «Полной луны» — Гарри решил отметить, устроив в Аврорате праздник. Его ребята это заслужили!

Празднество не было масштабным — все проходило лишь в рамках Аврората: в главном холле накрыли столы, а также отвели место, где желающие могли потанцевать (да, иногда даже элите боевых магов хочется позволить себе простые житейские радости!). Сам Гарри не танцевал, но с удовольствием наблюдал, как его коллеги и боевые товарищи пытаются — пусть неуклюже и неумело — изобразить подобие вальса. Сегодня он все же позволил себе огневиски — не слишком много, но достаточно для того, чтобы находиться в приподнятом настроении.

Старая музыка напоминала ему о послевоенных годах, вечерних посиделках, которые они устраивали с выжившими орденовцами, попытках танцевать с Джинни (после которых он окончательно убедился в том, что танцы — не его стихия) и многом другом. Гарри улыбался своим мыслям. Вся история с письмом, Сириусом, Аргентиной и отравлением казалась теперь дурным сном, наваждением или чем-то в этом роде. Гермиона права: забыть — самое верное решение.

Мейбл Джексон зачем-то шла в его сторону.

— Мистер Поттер, а вы почему не танцуете?

— Не умею, — почти не соврал Гарри. И прежде чем осмелевшая от выпитого алкоголя Мейбл могла бы выдать что-то вроде «давайте я вас научу», быстро добавил. — Кажется, Терри Крорстен хочет тебя пригласить...

Щеки девушки вспыхнули румянцем. Чуть замявшись от смущения, она протянула ему какой-то конверт:

— Да, вам сегодня письмо пришло...

— О Мерлин, почему бы не отложить это до завтра?

— Простите, мистер Поттер, завтра сокращенный день, потом Рождество, и я подумала...

— Ладно, ладно, — прервал Гарри оправдания секретаря. — Положи на стол и можешь идти.

Заниматься какой бы то ни было документацией сегодня не хотелось вдвойне. Гарри налил себе еще немного виски и все же глянул на конверт. Тот же адрес, тот же почерк... Ну почему именно сейчас?!

Гарри удалился в свой кабинет. Выпитый огневиски больше не перекрывал его досады: только он решил поставить на всей этой истории жирный крест, как она снова о себе напомнила, причем в самый неудачный момент... Может быть сжечь письмо, не читая? Но нет, так Гарри поступить бы не смог.

Конверт все же был вскрыт, но читал Гарри «по-диагонали», не вдумываясь. Объяснение того, почему он не нашел Сириуса в Аргентине, было просто и банально, но тем самым лишь вызывало большее раздражение:

«Думаю, на то время нас просто не было дома. Прости, забыл предупредить: в середине августа мы всегда уезжаем в Буэнос-Айрес — детей к школе подготовить, да и просто вырваться из глуши в столицу иногда хочется...»

Далее Сириус писал об их приключениях в столице, о подарках, которые он выбрал для детей Гарри, снова высказывал надежду увидеть их на Рождество (Гарри, читая, только хмурил брови, стараясь не позволить эмоциям взять над собой верх).

«...До нас тут дошли слухи, что ты попал в Сент-Мунго вследствие серьезного отравления. Как ты сейчас? Мы очень за тебя переживаем...»

Гарри со злости сжал письмо в кулаке. Это розыгрыш — банальный розыгрыш!.. Ведь даже если бы Сириус действительно жил в Аргентине и мог как-то получать сведения из Британии о жизни Гарри Поттера, как он мог так быстро узнать о его отравлении, если из Сент-Мунго он выписался всего неделю назад?!

Гарри засунул скомканное письмо в ящик. Сегодня он не будет устраивать допросов — несправедливо портить праздник тем, кто к этим письмам никакого отношения не имеет. А вот завтра, несмотря на сокращенный рабочий день, он соберет весь Аврорат и выяснит наконец-то, кто является виновником всей этой истории! И того, кто портил ему жизнь весь последний год, он непременно уволит; конечно, он мог бы и в суд подать, но тогда пришлось бы вынести всю историю на свет божий, а это дурно бы сказалось на его репутации. В любом случае, увольнение из Аврората с пометкой «неправомерные действия против боевых товарищей» или какой-нибудь другой в этом роде (он посоветуется с Гермионой, и та придумает лучший вариант) весьма негативно скажется на карьере шутника. Что ж, сам виноват.

Возвращаться в холл, где продолжалось веселье, не хотелось. «Может быть, — подумал Гарри, — аппарировать не домой, а куда-нибудь в парк и прогуляться?» Благо, Джинни с детьми уехала на праздники в Нору, следовательно, косо смотреть на него из-за необоснованной задержки на работе никто не будет.

* * *

Гарри аппарировал за три квартала от дома и теперь не спеша шел, разглядывая заснеженные ветки деревьев. Настроение снова улучшилось. Сейчас он придет домой, примет ванну, полистает журналы, обозревающие магические новинки уходящего года, съест парочку бутербродов и ляжет спать.

Но, подходя к дому, Гарри кожей почувствовал что-то неладное и напрягся. Чутье на опасную магию, развитое двенадцатью годами на посту аврора, редко его подводило. Слишком тихо здесь. Слишком... опасно.

Заклинание, которое он, уходя, накладывал на дверь дома, было снято. Такое мог сделать только весьма сильный волшебник... Гарри достал палочку, чтобы в нужный момент быть наготове. Сжимая ее в руках, Поттер медленно зашел в дом. Зажигать свет он не стал, лишь слабый Люмос тонким лучом освещал ему дорогу, пока он поднимался по лестнице. Враг выбрал, по мнению Гарри, не лучшее место для засады; свой собственный дом, который был раньше домом Сириуса, за последние десять лет Поттер изучил досконально. Сумел даже запечатать портрет Вальпурги Блэк, чтобы тот не издавал лишнего шума. Теперь вокруг было тихо, но Поттер понимал, что это затишье перед бурей.

— Остолбеней! — враг начал действовать неожиданно, но Гарри был готов.

«Протего Максима!»

Реакция Поттера оказалась лучше, щитовые чары прикрыли его от атаки. Яркий вспыхнувший свет на мгновение ослепил Гарри, однако глаза его быстро адаптировались к освещению, и тогда он смог увидеть своих врагов. Их было пятеро.

Пятеро на одного.

Лица их были закрыты, но Гарри узнал эмблемы, выжженные, словно клеймо или тату — они точно принадлежали к банде «Полной луны». Но разве авроры под его руководством не уничтожили их всех?..

— Не ожидал увидеть нас, Гарри Поттер? — заговорил главный и, судя по всему, самый сильный из них.

— Не ожидал, — согласился Гарри. — Сбежать из Азкабана вы бы не смогли, значит...

— Ты думал, что поймал всех, не так ли?

По его акценту Поттер понял, что тот не британец. Скорее всего, его авроры уничтожили лишь британское отделение, в то время как сама организация являлась международной (или, по крайней мере, имела филиалы в других странах).

— Зачем вы пришли? Думаете, что если сможете нанести мне ущерб, это поможет освободить ваших товарищей из Азкабана?

Главарь банды усмехнулся:

— Мы не за ними пришли, а за тобой.

— И зачем же я вам понадобился?

— Чтобы убить тебя.

Другого от них Поттер не ожидал. Похищать его никто бы не стал, потому как это бессмысленно: удержать его в неволе было бы сложно, да и заклятию Империус он, пусть и не идеально, но мог сопротивляться. Следовательно, прибывшие хотят мести... А может быть, взять над ним реванш, чтобы посрамить авроров Британии. Или подорвать моральный дух, убив самого Гарри Поттера, который был не только Старшим аврором, но и Национальным героем, живой легендой британского магического сообщества.

Свои способности Гарри оценивал здраво: каким бы сильным и легендарным он ни был, с пятью колдунами высокого уровня в одиночку ему не справиться. Бой заранее был безнадежен, но Поттера это не остановило — в безнадежных боях он участвовал со своих одиннадцати.

Протего защитит его от большей части заклятий. Но полагаться только на защиту, не переходя в нападение, глупо. В конце-концов, они вторглись на его территорию! И потом, убей или обезвредь он кого-нибудь из них, и одним преступником в мире станет меньше. Но во время нападений защита будет слабеть, и он станет уязвимым. Гарри понимал это, но решил, что так лучше. Тем более, он не знает ни уровня силы своих врагов, ни предпочитаемых ими заклятий.

— Круцио! — выкрикнул тот, что стоял ближе.

От Непростительных заклятий Протего не спасало. К счастью, тот, кто применил заклятье, был слабее Поттера. Гарри увернулся, молниеносно приманив несколько объектов мебели в качестве заслона.

— Редукто!

Его импровизированную защиту разнесло в клочья. Его враг силен по интенсивности заклятий, но, видимо, слаб в невербальной магии. «Силенцио!»

Заклинание молчания действительно выбило противника из колеи. Воспользовавшись этим, Гарри применил Петрификус Тоталус. Подкошенный противник упал на пол, но именно в этот момент, когда Щитовые чары Гарри ослабли, другой нанес по нему удар. Тот использовал невербальную магию, Гарри не смог понять, какое именно заклинание было применено, но плечо его рассекло словно невидимым ножом. Боли в пылу битвы Гарри не почувствовал, но, наученный горьким опытом, не оставил рану без внимания: отсутствие болевых ощущений притупляет бдительность, а кровопотеря тем временем лишает волшебника сил. Заклятие, останавливающее кровотечение, пришлось весьма кстати, но в этот самый момент третий противник применил невербальное взрывающее заклятие.

Взрывной волной Гарри отбросило в сторону, удар о стену замедлил его восприятие; в это время кто-то метнул в него заклятие, но палочка оставалась при Гарри, поэтому он сумел вовремя наложить защиту и даже метнуть Ступефай в нападавшего, но промахнулся. Тот, которому удалось ранить его, снова начал атаковать. Он, как понял Гарри, был одним из сильнейших, справиться с ним можно было лишь сильными и темными заклинаниями. Поттер предпочитал невербальную магию, но то, что он собирался применить, следовало наложить именно вербально, чтобы усилить эффект:

— Сектумсемпра!

Гарри как-то поклялся сам себе, что никогда не применит это заклятие, оставленное Северусом Снейпом, поскольку контрзаклятия он так и не узнал, а без него человек, к которому была применена Сектумсемпра, непременно умирал. Гарри не любил убивать. По возможности он старался выводить противников из строя оглушая, парализуя, обездвиживая, но не убивая. Но в данной ситуации у него не было другого выхода. К тому же другие противники отвлеклись на крики сраженного Сектумсемпрой, что дало Гарри шанс связать еще одного заклятием Инкарцеро.

Вдруг невербальное заклятие ударило по ногам, резкая боль током пробежала по нервам, и Гарри услышал неприятный хруст, падая на пол. Поттер понял, что кости его ног сломаны и подняться он больше не сможет, равно как и срастить переломы прямо здесь и сейчас. Он знал, какое заклятие может помочь, но оно бы отняло у него слишком много времени и сил, лишив последней защиты. Гарри беглым взглядом окинул противников: двое были обездвижены и выбыли из игры; третий, пораженный Сектумсемпрой, умирал. Оставались двое, причем лишь один из них был ранен (взрывом, который сотворил его же товарищ), а последний и вовсе невредим. Вариантов у Гарри оставалось немного: обороняться из последних сил и, если появится шанс, ударить заклятием хотя бы кого-нибудь.

— Круцио! — выкрикнул тот, кого Поттер счел главарем.

Началось. Они поняли, что он не может более двигаться. Выбить палочку из его рук никто из них так и не смог, но теперь Гарри был уязвим, к тому же сильно ослаб из-за ранений.

— «Великий» Гарри Поттер... Говорят даже, что против тебя Авада бессильна! — ухмыльнулся главарь.

Он глумился, потому как считал Гарри проигравшим. Эти двое — главарь и его помощник — почти не принимали участие в сражении — видимо, ждали, когда те трое (скорее всего, более низкого ранга) ранят Поттера и лишат его сил.

— А мы попробуем, — второй нападающий скалил зубы. — Авада Кедавра!

От первой Авады Гарри увернулся. Но долго так продолжаться не могло — сломанные ноги лишали его мобильности, а единственное, как можно было спастись от Убивающего, только уворачиваться. Но рано они радуются! Гарри собрал всю волю в кулак. «Экспульсо!»

Главарь быстро подставил подручного под удар, а сам отскочил в сторону, поэтому задело его лишь отчасти. Но тут Гарри успел заметить одну странность: тот второй, как казалось, пытался аппарировать, но не смог... Неужели на дом были наложены антиаппарационные чары?

Верность догадки необходимо было проверить, а сделать это можно было лишь попробовав аппарировать самому. Поттер понимал, что пытаться сделать это в его состоянии — безумие. Он лишь разбередит раны, вызовет новый приступ боли и потеряет последние силы, но сейчас это единственное, что он может сделать...

Главарь заметит его попытки.

— Зря стараешься, Поттер. На здание наложены антиаппарационные чары.

Да, он был прав. Антиаппарационные чары — сложное заклинание, даже самому искусному волшебнику потребуется не меньше десяти секунд, чтобы снять их. Кажется, это совсем не много, но сейчас, когда речь идет о жизни и смерти, каждая секунда может стать решающей...

Гарри улыбнулся — наверное, той самой улыбкой, которой улыбаются камикадзе, направляя свой самолет прямиком на врага и зная, что уже не свернут со своего последнего курса. Он не уйдет отсюда живым — это Гарри понял еще в начале боя. Но не уйдут и они — он заберет их с собой. Поттер вспомнил заклятие Конфринго, способное взорвать того, в кого ударит. Если он сможет, собрав последние силы, сделать его достаточно мощным и направить в главаря банды, то взорвется не только он — взорвутся все, кто находится в доме, включая и его, Гарри. «Как хорошо, что Джинни и дети в Норе!»

— Ты уже понял, что тебе конец?

В ответ Гарри снова улыбнулся и сжал палочку, чтобы сделать последний рывок.

— Авада...

«Конфринго Максима!»

* * *

Министр магии Гермиона Джин Уизли одиноко сидела за столом в кабинете Старшего аврора — бывшем кабинете Гарри Поттера. На столе лежали многочисленные бумаги и документы Аврората, которые Гарри так не любил, несколько личных фото — с Джинни, с детьми, с крестником Тедди, — а поверх разглаженное заклятием письмо, подписанное именем Сириуса Блэка:

«...До нас тут дошли слухи, что ты попал в Сент-Мунго вследствие серьезного отравления. Как ты сейчас? Мы очень за тебя переживаем... Да, я помню, ты при нашей прошлой встрече сказал, что тебе суждено погибнуть в бою, но прошу тебя, будь осторожен...»