Серое английское небо (гет)

Лето после пятого курса запомнилось Гарри невероятно быстрым избавлением от Дурслей одним лишь волевым решением профессора Дамблдора. Тоска по ушедшему крёстному от этого не стала меньше, но, право, без тётушкиных воплей, под заботливой рукой миссис Уизли всё равно было много лучше.

Однако это послабление не отменяло того факта, что Волдеморт представлял для него, Гарри, смертельную опасность. Поэтому за покупками к первому сентября Гарри Поттер отправился не только вместе с семьёй Уизли, но и под серьёзной охраной. Конечно, Гарри глубоко возмутила перспектива похода по магазинам в сопровождении отряда мракоборцев. Поэтому Дамблдор пошёл на небольшую уступку: следующим звеном в сложной системе охраны Гарри, совместно организованной директором и Министерством Магии, стал Рубеус Хагрид. С ним они должны были встретиться прямо в Косом переулке. Профессор Дамблдор лишь попросил Гарри взять с собой мантию-невидимку, что тот и проделал, предварительно запихнув артефакт в сумку. А мракоборец, подвозивший их, остался ждать у входа в "Дырявый котёл".

— Часа через два вернёмся, — заверил мистер Уизли мага, сидящего за рулём. — А, смотри, он уже здесь⁽¹⁾!

Хагрид, встретивший их у кабачка старого Тома, был привычно облачён в свою длинную шубу кротовьего меха. Рубеус с радостью поприветствовал собравшихся и гордо обратился к Гарри:

— Совсем как в старые добрые времена, а? Понимаешь, министерские хотели прислать толпу мракоборцев, но Дамблдор сказал, что меня одного хватит. Ну, пошли, что ли. Молли, Артур — после вас!

Поздоровавшись с беззубым хозяином "Дырявого котла", они все вместе — Гарри, Гермиона, четверо Уизли и Хагрид — миновали открывшийся арочный проход в Косой переулок.

Улица представляла собой унылое зрелище: каждый свободный фут стен, а иной раз даже яркие витрины, были заклеены мрачными фиолетовыми плакатами с изображёнными на них чёрно-белыми фотографиями скрывающихся от поимки Пожирателей Смерти. Некоторые витрины были глухо заколочены досками, и краем глаза можно было заметить подозрительного вида торговцев, торгующих не менее подозрительными амулетами.

Определяя очередность похода по торговым лавочкам, после небольших сомнений решили, что для сокращения небезопасной прогулки лучше всего будет разделиться. Молли, Артур и Джинни отправились за учебниками во "Флориш и Блоттс", а Гарри, Гермиона, Рон и Хагрид, благоразумно оставшийся снаружи лавки, — к мадам Малкин для обновления износившегося гардероба.

В ателье друзья, к своему разочарованию, наткнулись на так же одевающегося к началу учебного года Драко Малфоя и, судя по голосу, раздавшемуся из-за вешалки, его мать. Малфой предстал во всей красе: по-старому воображал и ёрничал, как это было у него заведено, доводя своими капризами мадам Малкин до исступления.

— Если тебя удивляет, мама, что это за вонь, так сюда только что вошла грязнокровка, — произнёс Драко Малфой, обратив вдруг на Гарри и его друзей своё внимание.

Мадам Малкин тут же возмутилась подобной грубостью, а Гарри и Рон выхватили свои волшебные палочки. Модистка прикрикнула и на них тоже, чтобы они не размахивали оружием в её ателье, а Гермиона, стоявшая чуть позади, шепнула:

— Не надо, не связывайтесь, честное слово, не стоит он того…

— Ну давайте, заколдуйте меня, и о школе можете забыть. Равно как и о своих волшебных палочках, — разорялся Малфой, издевательски смотря на них.

— Мадам, я прошу вас! — мадам Малкин беспомощно обратилась в сторону вешалок, за которыми всё ещё скрывалась миссис Малфой. Нарцисса Малфой выплыла неспешной походкой. Гарри сравнил бы её с поступью коронованной особы, если бы не был так отвратительно зол.

— Уберите это немедленно! — приказала она и одарила Гарри и Рона холодным пренебрежительным взглядом. — Если вы ещё раз нападёте на моего сына, я добьюсь, чтобы этот поступок стал последним в вашей жизни.

— Да ну? — тут же вскинулся Гарри, отступая на шаг и упрямо глядя в ухоженное надменное лицо, до ужаса напоминающее лицо её сестры. Гарри был теперь с миссис Малфой одного роста. — А что вы сделаете — натравите на нас своих дружков, Пожирателей Смерти?

Мадам Малкин схватилась за сердце и запричитала что-то. Но Гарри не обратил на её возмущения никакого внимания и палочку не опустил. Нарцисса Малфой неприятно усмехнулась:

— Я вижу, будучи любимчиком Дамблдора, ты воображаешь, что тебе всё нипочём, Гарри Поттер. Но Дамблдор не всегда будет рядом, чтобы защитить тебя.

Гарри с нарочитой усмешкой огляделся по сторонам.

— Дамблдора здесь нет, так что не спешите кидаться обвинениями…

Драко же прошипел: "Маглолюбцы!"

— Ты прав, Драко, — сказала Нарцисса, проигнорировав выпад Гарри, и презрительно взглянула на Гермиону. — Когда я вижу, какое отребье здесь обслуживают… Пойдём лучше в "Твилфитт и Таттинг".

На этих словах Малфои покинули магазин. Гарри давно привык доверять своей интуиции. И теперь она настойчиво призывала последовать за ненавистной парочкой. Ведь парень твёрдо знал: там, где Малфой — жди неприятностей. От мельчайших гадостей до крупных проблем, некоторые даже с возможным летальным исходом. И лучшая возможность подготовить себя ко всем неожиданностям — обладать полной информацией. Поэтому, не раздумывая более, Гарри тихо прошептал друзьям:

— Ребята, купите мне мантии, а я за этими...

— Зачем... — начала было Гермиона, но Гарри уже натягивал на себя мантию-невидимку, быстро шагая к выходу.

— Направление! — прошептал он, выйдя на улицу.

Использовав заклинание несколько раз, вскоре он нагнал семейство Малфоев, почти возле границы между Косым и Лютным переулками.

— ...Вовсе не обязательно постоянно лезть на рожон, — донёсся до Гарри раздражённый голос миссис Малфой.

Драко недовольно передёрнул плечами и зашагал дальше.

— Послушай, Драко, — ничуть не отставая от быстро идущего сына, обычно сдержанная Нарцисса отчитывала его, словно маленького ребёнка, — совершенно ни к чему ссориться с такими заметными людьми, как Гарри Поттер...

Драко резко остановился, и Гарри, уже порядком запыхавшись, едва не налетел на парочку. С такого близкого расстояния он смог разглядеть розовые пятна гнева и неловкости, вспыхнувшие на бледных щеках мелкого поганца.

— Из-за него отец в тюрьме. Из-за него всё вечно идёт наперекосяк. Тёмный Лорд мог бы уже давно занять надлежащее ему положение. Отец...

— Отец первый осудил бы тебя за столь опрометчивые слова! Ты просто не понимаешь, Драко, — миссис Малфой схватила его за рукав мантии, на что тот только бешено рванул плечом, едва не опрокидывая мать. — Он вовсе не такого хотел для своего сына...

Где-то в Лютном переулке раздался треск двери, распахнутой настежь и ударившейся о стену. Вслед за этим до Гарри донеслись слова похабной песенки, произносимые на разный такт парой нетрезвых мужских голосов. Нарцисса нервно дёрнула головой в ту сторону, но Драко, ничего не расслышав, искривил рот в пренебрежительной гримасе и яростно продолжил:

— Не надо говорить мне о том, чего хотел бы отец! Я знаю, чего бы он хотел: чтобы я выполнил поручение Тёмного Лорда и вернул семье уважение!

— Это поручение не для восстановления чести семьи! Это отсроченный приговор за промахи отца! Как ты не поймёшь, маленький! — мать опять попыталась дотронуться до плеч сына, но тот снова не позволил ей это сделать.

— Я уже давно не маленький! — яростно прошипел он, заливаясь свекольным цветом, и, быстро подняв палочку, выкрикнул: — Конфундус!

Нарцисса странно замерла, а Драко шмыгнул в Лютный переулок. Последствия применения колдовства его волновали совершенно не так сильно, как он пытался это показать в магазине мадам Малкин.

Гарри по-прежнему оставался невидимым, хотя его так и подмывало угостить Драко каким-нибудь заковыристым проклятьем. И он уже почти двинулся за гадёнышем, как заметил, что мужские голоса раздались вдруг совсем близко от него и замершей миссис Малфой. Причём кто-то из праздно шатающихся отпустил нелицеприятную шутку в её сторону, а другие поддержали его дружным гоготом.

Гарри в нерешительности замер.

"И что мне теперь делать? — подумал он, бросив быстрый взгляд в сторону, в которой скрылся Малфой, а потом вновь переводя его на Нарциссу. — Оставлять эту... женщину в такой ситуации одну точно нельзя".

Гарри быстро приблизился к Нарциссе, скидывая мантию-невидимку.

— Кикимер! — воскликнул он, радуясь внезапной идее.

Спустя пару секунд, показавшихся Гарри бесконечными, рядом материализовался домовой эльф.

— Перенеси меня и миссис Малфой на Гриммо, пожалуйста.

Домовик, выглядящий несколько всклокоченно и изумлённо, схватил Гарри, который уже крепко удерживал Нарциссу. Несколько секунд спустя лёгкие Поттера благодарно развернулись, он открыл глаза: все трое стояли посреди знакомой затхлой гостиной старого дома Блэков. Всё здесь было таким, каким запомнилось Гарри: мрачноватым, обветшалым, заброшенным. Из гостиной просматривался полутёмный коридор с торчащими на стенах головами эльфов-домовиков, отбрасывающими на выцветшие обои причудливые тени.

— Фините! — Гарри направил волшебную палочку на миссис Малфой. Она часто заморгала.

— Поттер?! Что происходит... — она растерянно осмотрелась, а потом гневно добавила: — Как ты посмел?

— Как посмел что? — непонимающе переспросил Гарри.

Нарцисса надменно воззрилась на него.

— Не надо делать вид, будто ничего не происходит... Это что — похищение?

Гарри усмехнулся.

— А мне думается: спасение.

— От чего, позволь поинтересоваться? — она нервно сложила руки на груди и ожидающе уставилась на него.

— Ваш сынуля приложил вас "Конфундусом", а сам скрылся в Лютном...

— Что ты такое несёшь? — и без того бледное лицо Нарциссы теперь напоминало фарфоровую маску.

— Смею вас заверить: всё было именно так.

— Зачем он это сделал? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Вероятно, побежал в свой любимый "Горбин и Бэркс" — накупить тёмномагических штук, — ехидно предположил Гарри.

Всё ещё продолжая улыбаться, Гарри увидел вдруг, как Нарцисса мученически закрыла глаза и сжала губы, словно бы он и в самом деле угадал.

— Я прав, верно? — тут же выпалил он, желая подтверждения своей догадки. — Но зачем ему это? Что он задумал?

— Ты так и не ответил на мой вопрос, Поттер, — вновь хладнокровно спросила миссис Малфой. — Зачем ты привел меня сюда — поиздеваться решил?

— Я всего лишь хотел помочь! — раздосадованно выпалил Гарри.

— Мне не нужна помощь! — заявила Нарцисса с уверенностью в голосе, но не в глазах. — Не нужна никакая помощь... Тем более от тебя, Гарри Поттер!

Она уже было развернулась, чтобы уйти, когда Гарри воскликнул, сам от себя не ожидая такой эмоциональности:

— И вы спокойно уйдёте, даже и "спасибо" не сказав?

— Конечно, — они уставились друг на друга с нескрываемым презрением.

— Хозяин мог бы предложить миссис Малфой чаю… — внезапно откуда-то снизу раздался голос. И тут же, чуть тише, домовой эльф добавил недовольно: — Никогда этим мерзким полукровкам не стать воспитанными людьми...

1) Так как пролог фактически берёт своё начало в главе 6 "Гарри Поттер и Принц-Полукровка", авторы посчитали уместным воспользоваться некоторыми фразами из канона. Здесь и далее.

Вернуться к тексту

Ещё пару секунд Гарри и Нарцисса сверлили друг друга неприязненными взглядами. Наконец миссис Малфой первой отвела глаза и посмотрела на эльфа.

— Кикимер! Рада тебя видеть! Как ты, дружок? — ласково обратилась она к старому домовику, немного наклонившись вперёд.

— Не волнуйтесь за Кикимера, добрая леди Цисси, — прошамкал старый эльф, и Гарри готов был поклясться, что заметил у того в глазах слёзы. О чём думал в этот момент его домовик? Может, о том, как все они — дети семьи Блэк — носились здесь, а их звонкие голоса раздавались в некогда вполне обитаемом доме? До того, как Вальпурга стала безумной пародией на банши в тяжёлом ростовом портрете — если когда-либо действительно была другой, и до того, как Сириус вырос и отрёкся от родителей? Впервые у Гарри зародилась мысль, что будь у его крёстного хоть унция той сердечности, что выказала сейчас леди Малфой, и всё могло сложиться совсем по-другому...

— Да, хорошо, Кикимер! Сделай нам чаю, пожалуйста, — разозлившись сам на себя за неуместные мысли, раздражённо сказал Гарри.

— Как прикажете, господин, — эльф лишь стрельнул в него взглядом мутных выцветших глаз и почти беззвучно растворился.

Вновь повисла неловкая тишина, сопровождаемая неслышным танцем пылинок в пространстве гостиной.

— Ты, как я посмотрю, всё время рвёшься кого-то спасать? — Нарцисса усмехнулась.

— Судьба у меня такая, — с улыбкой пожал плечами Гарри. И, немного подумав, выпалил: — Вот какой смысл унижаться перед Волдемортом? Я видел, как Пожиратели заискивают перед ним. Что, гордости у чистокровных совсем нет?

— Это не твоего ума дело, Поттер, — надменно отрезала миссис Малфой. Она посмотрела в сторону выхода, и Гарри понял, что ещё немного, и она вовсе уйдёт, наплевав на чай. Это заставило его поспешно спросить:

— Скажите, вам хотя бы жаль, что погиб Сириус?

Миссис Малфой вновь повернулась в сторону Гарри. Её лицо отразило целую гамму эмоций: от свирепо раздувающихся ноздрей до мелькнувшей в глазах тоски.

Очень медленно, как бы с неохотой, она произнесла:

— Когда мой кузен ушёл из дома — он сделал свой выбор. Ты не задумываешься над этим, но семья — это первая ценность для всех нас.

— Чистокровных?

— Верно, — очень медленно процедила она, потеребив рукав своей изящной мантии.

— Конечно, откуда мне это понять, я ведь сирота, рос у магглов. Так вы думаете?

Нарцисса раздражённо мотнула головой, не говоря ни "да", ни "нет".

— И если семья так ценна, почему вы поспособствовали его смерти? Кто для вас Волдеморт, что вы решились предать собственного брата?

— Ты совсем не понимаешь, о чём говоришь! — Нарцисса подошла очень близко. Гарри видел, как возмущённо распахнулись её глаза со стрелами тонких чёрных ресниц. Видел, как потемнели голубые, такие обманчиво чистые голубые глаза. Её глаза. У Гарри возникло стойкое ощущение, словно он летел выше и выше, над трибунами хогвартского поля, а потом сорвался и ухнул в пустоту, в бесконечный полёт... Она вновь отвернулась и прошла к гобелену, показывающему семейное дерево Блэков. Тонкими хрупкими пальцами она зябко потерла плечи.

— Сириус всегда был импульсивен, несдержан. Настоящая буря в стакане. Он причинял своим родителям столько хлопот. И потом — столько боли. Иногда мне так хотелось думать, что не было бы Азкабана — он бы одумался и вернулся в свою семью. Жаль, что ничего не вернуть вспять.

— По-вашему, он должен был кинуться лобызать край мантии Волдеморта, как ваш муж? — дерзко спросил Гарри, высоко поднимая голову. Он столько раз думал о том, почему всё так вышло, переживал, что будь он хоть немного порасторопнее, посообразительнее… А-а-а… Разве в его силах что-то теперь изменить? Но хотя бы узнать.

— Тебе доставляет удовольствие хамить достойным людям?

— Достойным? — Гарри со всевозможным хладнокровием поднял брови.

— Как я уже сказала — Сириус сделал свой выбор, продав за маггловские цацки и парочку школьных приятелей своих близких. А я… Я сделала свой, — сказала она с горечью в голосе и отвернулась к гобелену. — Регулус был совсем другим: тихим, скромным и весьма скрытным. Он предпочитал точное знание, а не слепое чувство... Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы он был хоть чуточку фанатичнее, как тот же Сириус. Это бы его спасло от разочарований.

«Или Беллатриса», — подумал Гарри. Вот уж кто был образцом фанатичной веры.

— Что с ним стало? — спросил он.

— Я не знаю.

С лёгким щелчком в гостиной материализовался эльф. Чашки зазвенели на его подносе.

— Кикимер! — миссис Малфой вновь оживилась.

— Да, леди Цисси?

— Где наши фото и прочие вещи?

— Кикимер их сохранил, леди Цисси хочет их увидеть?

— Да, пожалуйста.

Спустя какое-то время, пока они остервенело дули на горячий чай и неловко ёрзали в оглушающей тишине гостиной, домовик принёс фото и странного вида двустворчатый медальон, на крышке которого была выгравирована буква "s".

— Это медальон хозяина Регулуса, — издав звук, очень похожий на всхлип, произнёс Кикимер.

— Ты что-то знаешь об этом? — вопрос волшебники задали одновременно.

Кикимер забормотал:

— Мой любимый хозяин Регулус никогда не ладил со своим мерзким братом Сириусом. Старший сын постоянно грубил и перечил хозяйке Вальпурге, неблагодарное отродье! Перед тем, как сбежать к своему дружку, назвал всех шавками Тёмного Лорда. Туда ему и дорога! — последнюю фразу Кикимер пробормотал едва слышно, а потом уже громче продолжил: — Хозяйка Вальпурга ничего не сказала, но была очень расстроена. Хорошо, что у неё оставался ещё сын — истинный Блэк — молодой хозяин Регулус. Хозяйка так им гордилась, ведь он знал, что такое долг перед семьей, знал, в чём ценность чистой крови! Тёмный Лорд выделял его, часто приходил в гости и подолгу беседовал с молодым господином Регулусом. И в день, когда ему исполнилось шестнадцать, он с гордостью присягнул на верность своему Повелителю, счастливый от того, что сможет служить господину... А через год верного служения Тёмный Лорд попросил у хозяина Регулуса эльфа...

— Эльфа? — удивилась Нарцисса.

— Да-да, и хозяин Регулус с радостью предложил меня. Я и сам готов был выполнить любое пожелание Тёмного Лорда, но... — Кикимер повесил голову, вяло шевеля ушами.

— Пожалуйста, рассказывай дальше, Кикимер! — не вытерпела Нарцисса.

— Так вот, мы с Тёмным Лордом прибыли в странное место — это была огромная пещера с черным озером, в середине которого находился остров. На острове находилась чаша, полная ядовитого жгучего зелья. И Тёмный Лорд приказал Кикимеру выпить его. Кикимеру некуда было деваться, и он пил, пил... пока ему не стало совсем плохо! Он видел жуткие картины и сцены, видел окровавленные тела хозяина Ориона, хозяйки Вальпурги и молодого господина Регулуса... Как они умерли в муках. Он звал их, кричал, а Тёмный Лорд всё смеялся. Потом он бросил в пустую чашу медальон, взмахом палочки наполнил чашу зельем и уплыл на лодке, бросив Кикимера умирать на острове. Кикимер хотел унять пламя внутри, залить водой и пополз к озеру, но как только он дотронулся до тёмной воды, из озера высунулись мёртвые руки и утащили Кикимера на дно...

Нарцисса в ужасе распахнула свои голубые глаза. Гарри тоже был немало заинтригован.

— И как ты выбрался? — Поттер и сам не понял, почему задал этот вопрос шёпотом.

— Хозяин Регулус позвал Кикимера назад, — вздохнул старый домовой эльф. Молодой господин очень тревожился за Кикимера. А потом хозяин Регулус становился всё мрачнее и мрачнее, похудел, осунулся. Кикимер хотел поговорить с хозяином или хозяйкой, но они лишь пожимали плечами: "Такое время, такое время... Нам надо быть сильными".

— Хозяин достал из кармана медальон, такой же, как у Тёмного Лорда, — сказал Кикимер, слёзы уже текли по обеим сторонам его рыльца. — И он велел Кикимеру взять его и, когда чаша опустеет, поменять медальоны…

Рыдания Кикимера обратились в подобие скрежета, Гарри приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова.

— И он приказал… Кикимеру уйти… без него. И он велел Кикимеру… идти домой… и никогда не говорить хозяйке… что он сделал… но уничтожить… первый медальон. И он выпил… всё зелье… а Кикимер поменял медальоны… и смотрел, как хозяина Регулуса… утаскивали под воду… и…

— Проклятье! — выругалась Нарцисса. И едва слышно пробормотала: — Я просто не знаю, что со всем этим делать... Мне нужно с кем-то посоветоваться. Я думаю, тебя будут искать. Тебе нужно дать о себе знать своим соглядатаям.

Сказав это, она наконец отпустила из рук фарфоровую чашку, которую до этого судорожно сжимала в руках, и поднялась. Гарри вскочил следом за ней. Самыми кончиками пальцев Нарцисса дотронулась до его плеча и шепнула "спасибо". Он растерялся, не ожидая такой непосредственности, и пришёл в себя, лишь когда входная дверь закрылась с тихим хлопком.

Камин вспыхнул зеленым огнём — в дом на Гриммо прибыл мистер Уизли. Хорошо, что не сразу мама Рона. Иначе Гарри бы не поздоровилось. Он непроизвольно сжал плечи.

— Сигнальные чары показали нам активность в доме, — начал мистер Уизли. — Ты хоть понимаешь, как мы волновались?

— Когда мы были в Косом переулке, — завёл было Гарри, но мистер Уизли, сделав гримасу, его перебил.

— Неужели я сейчас услышу правду, почему ты оказался здесь?

— Мы повздорили с Малфоями, — при этих словах глаза мистера Уизли гневно сверкнули, — а потом я увидел, как Драко и миссис Малфой стали пререкаться, и он запустил в неё оглушающее заклинание.

— Рон и Гермиона рассказали мне немного другую историю, — недоверчиво ответил мистер Уизли.

— Но это правда! — уверенно продолжил Гарри, вроде бы не говоря откровенную ложь и всё-таки опустив лишние подробности. — Мне показалось, что я должен вмешаться. Драко тут же затерялся в толпе, а я подошёл к миссис Малфой, которая без чувств лежала на земле. Мне же нельзя колдовать вне школы, поэтому первое, что пришло на ум — аппарировать сюда с помощью Кикимера.

Домовой эльф с неохотой кивнул, как бы подтверждая слова Гарри, когда Поттер взглядом обратился к нему.

— Не лучше бы было дождаться нас с Молли? — недоверчиво спросил мистер Уизли, но Гарри мужественно выдержал его испытующий взгляд. — И где теперь эта змея?

Гарри почувствовал где-то внутри возмущение от такого эпитета. Лёгкое жжение быстро расползалось от сердца, хотя парой минут ранее он сам был ужасно зол на саму Нарциссу. И было за что!

— Очнулась и ушла, — тем не менее спокойно ответил он.

— Ладно, я думаю, Дамблдор сам с тобой поговорит на эту тему. Возвращаемся в Нору, — мистер Уизли бросил в камин Летучий порох.

Гарри лишь сжал в руке всё ещё странно холодный медальон. И, понурив плечи, первый шагнул в камин. Медальон странно пульсировал в ладони — словно стучало маленькое, сокрытое в нём сердечко…

Косой дождь лупил в окно спальни со зловещим звуком строя, идущего в наступление. Нарцисса время от времени передёргивала плечами и сильнее куталась в кружевную шаль, не отрывая равнодушного взгляда от потока воды, бегущего по стеклу. Будь её воля, она бы перебралась в библиотеку, уселась с ногами в любимое, обитое мятным вельветом кресло и стала читать что-нибудь лирическое. Может быть, даже поэзию. Хотя, к чему, к чему, а вот к поэзии мрачный особняк, заполненный "гостями её мужа", располагал так же мало, как пустой желудок к учению.

В дверь тихонько поскреблись. Но Нарцисса всё равно вздрогнула от этого негромкого звука, мысленно опасаясь, что это может быть кто-то из Пожирательской братии. Подумать только, когда-то мысль о том, что их чистокровные права ущемляются, вызывала в ней сильнейший праведный гнев. Циссе теперь смешно от самой себя: у них есть совсем нескромные счета в банке, главный и несколько разбросанных по стране домов, облигации многих прибыльных предприятий. Чего им ещё не хватало? Власти? Права практиковать чёрную магию, дающую небывалый подъём внутренней силы? Или просто возможность, как и сотни лет до этого, безнаказанно творить беззаконие? Вот ведь нелепость...

— Войдите, — хриплым голосом после долгого молчания разрешила она, потянувшись за волшебной палочкой. Что бы не произошло, так просто она им не дастся...

Визит Беллатрисы ознаменовал собой отчётливый перестук каблуков. Её походка менялась в зависимости от настроения: то чёткий печатный шаг, как у мракоборца на параде, то, когда сестра, видимо, вспоминала о том, что должна быть женственной, — вкрадчивая, изящная походка, кажущаяся почему-то ещё более опасной. Впрочем, что бы ни ценил в Беллатрисе Тёмный Лорд, женственность стояла там далеко не в первых рядах.

Беллатриса прошла вглубь комнаты, встала спиной к окну, облокотившись на широкий подоконник.

— Что случилось, Белла? — встревоженно спросила Нарцисса, всматриваясь в хмурое лицо сестры.

— Люциус, Цисси, он...

— Что, Белла? Что с ним?

— В Министерстве Люц попал под какое-то проклятие, пущенное, вероятно, нашими... Его слишком поздно обнаружили...

Белла замолчала, а Нарцисса тупо уставилась на неё, отказываясь предположить, что ещё хочет сказать сестра.

— Он умер, Нарцисса. Сегодня ночью.

Это не могло быть правдой. Белла пошутила. У неё отвратительное чувство юмора, но Нарцисса тут же поклялась себе, что всё равно посмеётся, если Беллатриса скажет, что это просто глупый розыгрыш.

— Как ты узнала? — и, конечно, Нарцисса вовсе не будет думать о том, что за смертельной бледнотой Беллы могла скрываться догадка, чьё конкретно заклинание убило Люциуса...

— Тёмный Лорд сообщил.

Следующие полчаса Нарцисса провела, тяжёлым мешком повиснув в жилистых руках сестры, и дурно выла в голос.

— Ну чего ты, Цисси. Не плачь, я никому не дам вас с Драко обидеть, — горячо шептала Белла, понимая, что не только смерть Люциуса так отразилась на поведении сестры. Нарциссе казалось, что мир окончательно ополчился против неё. Да, она не могла не сожалеть о недальновидности Люциуса, приведшей их к сегодняшнему положению слуг в собственном доме. Однако глупо было и отрицать, что когда-то она сама не сказала мужу и слова против вступления в Пожиратели смерти. Бессмертие и неиссякаемую власть, вот что обещал им Тёмный Лорд. Впрочем, обещание это со смертью Люциуса вряд ли имело теперь какую-либо силу в отношении неё и Драко. Драко... Если он убьёт Дамблдора... О нет, она просто не может этого допустить!

Нарцисса замерла в обьятиях Беллы. Нет, заверения сестры нисколько ее не убедили. Слишком хорошо она запомнила слова Беллатрисы о том, что та с радостью пожертвовала бы собственными сыновьями, если бы это вдруг понадобилось для дела. Поэтому она заставила себя выпрямиться и утереть слёзы. Белла приказала домовикам принести воды. Нарцисса покорно глотнула из высокого бокала. Ещё какое-то время сёстры посидели молча, потому что, несмотря на все достоинства Беллатрисы, убивать она умела всё-таки лучше, чем проявлять сердечность. Тем не менее, Нарцисса не могла бы возомнить другого человека, сообщающего ей подобную новость. Сжав на прощание плечо Цисси, Беллатриса аккуратно затворила дверь, покидая комнату.

Нарциссе только и оставалось, что погрузиться в тяжёлые размышления. Что же теперь делать?

Люциус оставил её запертой в доме с людьми, большинство из которых либо ожесточились за годы противостояния, либо всегда такими были.

В памяти вдруг всплыла фраза, сказанная Гарри: "Я точно знаю: в Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда её получает". Если Драко провалит задание, то Северусу придётся сдержать своё слово, если он захочет остаться в живых.

И если Дамблдор умрёт, то есть всё произойдёт, как Тёмный Лорд и хотел, то он может и пощадить Драко. Однако наказания сыну и, возможно, ей, Нарциссе — ведь она будет не а состоянии спокойно смотреть на это — будет не избежать. Конечно, миссис Малфой сможет кинуться на колени, молить Волдеморта, но, право, когда его трогали чьи-то мольбы? А ведь избавиться от них может показаться Тёмному Лорду очень симпатичной идеей. Уже полноправно завладеть и домом, и состоянием без досадной помехи. Тёмного Лорда явно не так сильно интересовали деньги, по крайней мере, не так сильно, как власть, но Нарцисса не могла бы сказать, что очень хорошо его знает...

Страх вновь пронзил всё её тело. А что, если пойти к Дамблдору? Попросить у него покровительства? Да, это предательство, и, тем не менее, это мысль! Рассказать ему о медальоне, явно как-то связанном с делами Волдеморта. Нарцисса только сейчас запоздало подумала, что напрасно она не забрала вещицу с собой, а оставила её у Поттера. Она должна была подумать о его происхождении, но единственная, кто хоть как-то мог пролить на это свет — Беллатриса. Однако Нарцисса сейчас была не в том состоянии, чтобы привлекать к себе внимание подобными расспросами.

Что ж, а если попросить место в преподавательском составе — всё-таки когда-то она окончила школу с "Превосходно" по всем предметам — и потихоньку наблюдать за сыном? Это мысль казалась Нарциссе всё более и более привлекательной, а руки уже сами собой складывали вещи первой необходимости — и письмо Люциуса, запечатанное в конверт — в маленький саквояж.

Через час Нарцисса была готова и вновь замерла возле окна, за которым стремительно темнело, и только отдельные капли поредевшего дождя, бьющиеся в стекло, ещё можно было различить. Уменьшив саквояж, она спрятала его в карман плотной мантии и тихо пошла в сторону выхода. Перед самым выходом набросила на светлые волосы капюшон, накладывая на одежду водоотталкивающие чары. И со вздохом сделала шаг наружу из этого душного ада, что не так давно был её размеренной и обеспеченной жизнью. Благо, Лорд сегодня отсутствовал в поместье, а Пожирателям, за редким исключением, экс-леди Малфой была безразлична. Пройдя по намокшим дорожкам, Нарцисса достигла границы поместья и трансгрессировала.

В Шотландии тоже шёл дождь. Причём ливень здесь даже не собирался заканчиваться, а напротив, был так силён, что Нарциссе пришлось склонить голову и зажмуриться — струи стояли стеной и били с таким неистовством, будто над головами кто-то непрерывно опрокидывал бессчётное количество вёдер с ледяной водой. Она зашагала по мощёной круглым булыжником дороге и вскоре приблизилась к воротам школы. Она попыталась толкнуть ворота — те отказались поддаваться. Тогда Нарцисса что есть силы потрясла кованую решётку. Когда и это не принесло результатов, она стала нервно ходить вдоль ограды, лихорадочно соображая, что делать. К счастью, вскоре она увидела чей-то силуэт, стремительно приближающийся к ней от школы.

— Осторожнее, не ровен час свалитесь в грязь. И так хватает работы, — проскрипел старческий голос.

"Должно быть, это завхоз. Филч, кажется", — подумала Нарцисса.

— Зачем пожаловали? — мужчина со сморщенным лицом зыркнул на неё сквозь решётку Хогвартских ворот.

— Мне нужно увидеть профессора Дамблдора!

— Не поздно ли для визитов, мэм? А, впрочем, пусть директор сам разбирается. Провожу до кабинета, и шабаш! — буркнул Филч. Он извлёк из кармана связку ключей — зачарованных, судя по всему, — и вставил один в скважину висячего замка. Проржавевшая местами дужка с лязгом открылась, отчего цепи тут же разошлись в стороны, и створки ворот со скрипом распахнулись. — Проходите, скорее!

Нарцисса торопливо последовала нелюбезному приглашению, а цепи за её спиной тут же, звякая, поползли на место. В молчании они дошли до школы, и Филч повёл Нарциссу по уже пустующим коридорам. Остановились они только лишь у каменной горгульи.

— Кислотные леденцы, — произнёс завхоз.

Горгулья тут же отъехала в сторону. Нарцисса ступила на лестницу и через некоторое время оказалась перед дверью. Филч поднялся вместе с ней.

Он постучал в дверь. Долго не было никакой реакции. Только через пару минут раздался шум за дверью, и между косяком и приоткрывшейся створкой выглянуло заспанное старческое лицо.

— Что такое, Аргус? — раздался голос Дамблдора. Нарцисса стояла чуть поодаль и не спешила выступать из полумрака.

— Господин директор, тут к вам визитёр пожаловал, — недовольно прошелестел мистер Филч.

— Миссис Малфой, — удивлённо проговорил Дамблдор, разглядев ее в темноте. И тут же шире открыл дверь, запахивая на себе домашний цветастый халат поверх ночной рубашки. — Признаться, не ожидал вашего визита, тем более так поздно.

— Мне необходимо было поговорить с вами как можно скорее, — произнесла Нарцисса, сжимая кулак в кармане мантии, чтобы вернуть себе решимость.

— Хорошо, проходите. Аргус, вы можете идти, — проговорил директор и посторонился, давая Нарциссе пройти. — Я слушаю вас, миссис Малфой, — сказал он, туго затягивая пояс с мохнатыми жёлтыми кисточками на концах и усаживаясь в кресло.

По обе стороны от его стола жужжали и работали разные магические приборчики. Один, кажется, нужен был для отмеривания стадии в приготовлении зелий. Такой был у бабушки Нарциссы. Та ненадолго засмотрелась на него, отдаваясь детским воспоминаниям. Дамблдор не торопил её, хоть его явно и вырвали из сна.

— Люциус погиб, а жизнь Драко в опасности, — медленно проговорила она наконец.

— Мои соболезнования, миссис Малфой, — довольно искренне произнёс директор после недолгого молчания. — Когда это случилось?

— Мне сообщили сегодня.

— Что с ним произошло? — отчасти из вежливости, отчасти из любопытства спросил Дамблдор. Едва ли ему было жаль на самом деле.

— В Министерстве он попал под неизвестное проклятие. Никто не обратил на это внимание вовремя. И вот результат, — сказав это, Нарцисса почувствовала, как затряслись ноги, и упала на стоящий рядом стул без спроса, словно разрывая невидимую связь обвиняемый — обвинитель.

Дамблдор молчал, давая возможность ей продолжить.

— Хотите воды? — после очередной заминки произнёс он, словно бы нехотя.

— Один человек сказал мне, — выпалила Нарцисса, мотнув головой, так что белые локоны, до этого аккуратно лежащие на плечах, ударили по щекам, — Что тот, кто ищет помощи в Хогвартсе — всегда получает её. И я решила рискнуть.

— Что за человек? — Дамблдор внимательно посмотрел на неё поверх своих очков-половинок.

Нарцисса, вздохнув, рассказала о том, как Гарри доставил её на площадь Гриммо, и кратко пересказала их разговор, умолчав лишь о сцене прощания.

— Медальон, говорите? — спросил Дамблдор и голубые его глаза заинтересовано блеснули. Нарцисса кивнула. — И какого же рода помощь вам нужна?

Дамблдор сплёл на столе свои длинные старческие пальцы с морщинистой кожей, обтягивающей сильно проступающие суставы. Одна рука его была почерневшей и безжизненной.

— Я хочу, чтобы вы защитили меня и Драко от Тёмного Лорда и его людей. Оставаясь в своём доме теперь, мы каждую секунду рискуем собственной жизнью. Я прошу вашей помощи.

— А как же Волдеморт? Разве ваша семья не верой и правдой служила его так называемым просветительским идеям? — протянул директор с едва уловимой издёвкой.

— Не я, — Нарцисса закатила рукава мантии, показывая белоснежно-чистую кожу. — Но мой долг был поддерживать мужа в его решениях, так же, как и сейчас — спасти свою семью.

— Почему вы думаете, что вам что-то угрожает?

— О, Мерлин, да потому, что он безумен! — в отчаянии высказалась Нарцисса. — Если бы вы только знали, что он хочет...

Она замолкла, понимая, что проговорилась.

— Я знаю. Он приказал Драко убить меня. Верно, миссис Малфой?

Нарцисса не нашла в себе сил на ответ, только покорно кивнула, низко опуская голову. Кто-то... должно быть, Снейп, больше некому, выдал директору их тайну. Она ведь даже не знала теперь, какую опасность будет представлять для неё Северус. Ей как никогда захотелось вдруг, чтобы сестра оказалась права и Снейп был бы целиком и полностью человеком Дамблдора.

— Но вы знаете, что ваш сын не убийца, верно, миссис Малфой? — Дамблдор встал из кресла и навис над столом. Огонь в камине осветил его долговязую фигуру и бросил причудливую тёмную тень на стену. Тень трепетала, то раздуваясь, то съёживаясь, повинуясь танцу пламени. Нарциссе стало вдруг по-настоящему страшно. Вся идея прийти сюда показалась ей вдруг глупой и обречённой. Совершенно бессмысленной.

— И вы переложили его на человека, в чьих силах не сомневаетесь? Вы взяли Обет у Северуса Снейпа, чтобы обезопасить себя от гнева Тёмного Лорда. И всё равно вы здесь! — громкий голос Дамблдора — почти крик — отразился от стен. Нарцисса спрятала горящие щёки и глаза, полные стыда и раскаяния, в ладони. Получается, Снейп всё-таки предал их всех. Давным-давно. Иначе, откуда бы Альбус Дамблдор узнал всё до последней мелочи?

— Я никогда не желала вам смерти! — вскричала Нарцисса, вскакивая на ноги. — Ни вам, ни кому бы то ни было! Я просто хотела сохранить жизнь моему сыну!

— Все вы такие — стремитесь обезопасить лишь свою шкуру, — презрительно протянул директор, складывая руки на груди.

— А кто поступает иначе? — с вызовом спросила Нарцисса.

— Ну хотя бы и этот "один человек", как вы выразились. Гарри Поттер никогда не раздумывает, прежде чем кинуться на защиту других. Разве не эту черту характера он продемонстрировал, вытаскивая вас из Косого переулка?

— Ему не стоило вмешиваться не в своё дело, — Нарцисса плотно сомкнула губы, чувствуя, как щёки её запылали.

Повисла неловкая тишина. Больше всего Нарцисса хотела оказаться за пределами этого кабинета, не чувствуя, как мучительные угрызения совести сдавили её сердце.

— Но вам повезло. Я не сержусь на вас. Каждому из нас уготована своя судьба, — Дамблдор вновь сел в кресло и уже сам указал Нарциссе на место напротив. С деланным добродушием в глазах улыбнулся. Его длинные седые волосы серебряно блеснули в свете зажжённых свечей. — Но вы же понимаете, что у всего есть своя цена, миссис Малфой.

Нарцисса села и что есть мочи сцепила руки на коленях. И медленно кивнула, вновь не говоря ни слова. Она чувствовала себя ребёнком, которого только что отругал строгий отец.

— Вы готовы выполнить любую мою просьбу, любое задание, которое потребуется? — строго посмотрел на неё Дамблдор. У Нарциссы безобразно мокли руки, и, кажется, начали мелко подрагивать колени. Но что, что могло быть хуже тихого, шипящего голоса Волдеморта, могущего облечь в слова любой приказ, толкнуть или подвергнуть её любой мерзости? Люциус ненавидел Дамблдора. До белого каления. Считал, что тот намеренно мешает многим его делам, каждое мгновение вставляя палки в колёса. Но Нарцисса не так много понимала в делах. У неё был сын, который должен будет унаследовать все предприятия и заботы своего отца. Так её воспитали. И так было правильно. Ей лишь нужно во что бы то ни стало сохранить их жизни, и пусть Люциус её простит.

— Если только это не будет угрожать жизни и благополучию моего ребёнка, — твёрдо произнесла миссис Малфой, прямо посмотрев в глаза Дамблдору.

— А ваша сестра, миссис Малфой? Беллатриса? Как она отреагирует на расставание с вами?

— Каждая из моих сестёр сама сделала свой выбор, — горько усмехнулась Нарцисса. — У Драко выбора не было.

— Хорошо, — директор кивнул. — Но моё участие всё равно не даёт вам права на нахождение в замке. Что вы думаете по этому поводу?

— Я могла бы помогать профессору Снейпу в зельеварении. В школе у меня неплохо получалось, — непроизвольно вырвалось у Нарциссы.

— Что ж. Это неплохая идея. Однако профессор Снейп с этого года больше не преподаёт зельеварение. Я назначил его на должность профессора по Защите от Тёмных искусств. Но, думаю, профессор Слизнорт с радостью примет вас в ассистентки и постарается обучить, как следует. Если хочет заслужить свой заслуженный отдых.

"Так просто?" — ошеломлённо подумала Нарцисса и тут же одёрнула себя. Ещё неизвестно было, что Дамблдор попросит взамен. Безусловно, радоваться было ещё слишком рано.

— Миссис Малфой? — окликнул её Дамблдор, когда она уже готова была последовать за явившимся на зов директора домовиком. — Могу я вам доверять?

Нарцисса замерла, до боли выпрямляя спину.

— Я могу дать вам клятву, — с достоинством ответила она.

— Нет необходимости. Будет достаточно, если вы просто скажете мне это.

— Я хочу, чтобы Тёмный Лорд сгинул. И вы единственный, кому это по плечу.

Дамблдор медленно кивнул. Нарцисса теперь очень хорошо понимала, почему Люциус так ненавидел директора. При всей простоте, с которой тот держался, и даже некоторой скупости его слов, ощущение было такое, словно он по ложечке вынимает всё твоё нутро и рассматривает его на свету. И эта его внезапная смена настроений: от угрожающего натиска до полночного равнодушия.

— Я надеюсь, что это действительно так. Спокойной ночи, миссис Малфой.

К счастью, прогноз мистера Уизли о гневе Дамблдора за остаток каникул так и не сбылся — правда, Гарри и не надеялся, что в Хогвартсе этого разговора удастся избежать, — но небольшую выволочку от миссис Уизли он пережил достаточно стойко.

Большую часть последней недели каникул Гарри провёл в раздумьях о том, что могло означать поведение Малфоя и что именно задумал недруг. Зная Дамблдора, Гарри был уверен: даже если он выложит тому весь разговор Драко с матерью как на духу, директор всё равно оставит события течь своим чередом и вмешается лишь в том случае, когда ситуация выйдет из-под контроля. По мнению Гарри, решение проблем пост-фактум не было такой уж чудесной идеей, но профессор Дамблдор неизменно выбирал этот путь. И это значило, что наблюдение за белобрысым поганцем ложилось целиком и полностью на плечи Гарри.

Неделя пролетела так быстро, и вот уже на вокзале Кингс-Кросс их поджидали мракоборцы. Миссис Уизли перецеловала всех детей и строго-настрого наказала держаться подальше от неприятностей. Гарри на это лишь хмыкнул, на что получил особенно яростный взгляд, немедленно вжимая голову в плечи.

Рон с Гермионой двинулись в вагон старост, а Гарри пришлось озаботиться поиском свободного купе самостоятельно.

— Привет, Гарри! — Невилл радостно улыбнулся, когда Гарри плюхнулся на сиденье напротив. — Как лето провёл?

— Ничего так. У тебя новая палочка? — заметил тот.

— Ага, вишнёвое дерево и волос единорога, — гордо сообщил Невилл. — Мы думаем, что это одна из последних палочек, которые продал Олливандер, — он исчез на следующий день… Ты будешь вести Отряд Дамблдора в этом году?

— Не планирую, честно говоря. Амбридж же теперь ушла.

— Мне нравилось в Отряде, — немного грустно отозвался Невилл. — Я многому научился.

Гарри слегка пожал плечами, словно бы соглашаясь подумать об этом позже, и уставился в окно. Погода снаружи была такая же неровная, как и всё лето. То они ехали через промозглый туман, то выскакивали на бледный, но ясный солнечный свет. Во время одного из таких просветов, в полдень, в купе появились Рон и Гермиона.

— Скорее бы тележка с едой приехала, помираю с голоду! — воскликнул Рон, усевшись на сиденье рядом с Гарри и потирая живот. — Привет, Невилл. Знаешь, что? — прибавил он, обернувшись к Гарри. — Малфой не дежурит с другими старостами, и что интересно, его и в слизеринском купе нет.

— Любопытно, — пробормотал Гарри. — Непохоже это на Малфоя.

— Зуб даю, ты что-то знаешь об этом, дружище, — сказал Рон, покосившись на Гарри.

— Может быть, он просто поумнел, вот и не лезет на рожон, а ты тут конспирологию разводишь, — как можно более равнодушно произнёс Поттер. Ответом ему был лишь недоумённый взгляд Рона, видимо, не желающего при свидетелях разбираться в причинах такой смены настроения.

— Давай-ка выйдем и поищем Драко, — через пару минут предложил Рон шёпотом, всё-таки не сумев подавить любопытство.

— Не хочу я в это лезть, — ответил Гарри. — Мы и так знаем, что Малфой — редкий засранец.

— И вся их семейка такова, — шёпотом добавил Рон.

"Нет, не вся, — неожиданно яростно подумал Гарри, — определенно, не вся".

А вслух сказал:

— И всё-таки: чёрт с ним.

...Первое, что заметил Гарри, войдя в Большой зал на пир, было присутствие миссис Малфой за преподавательским столом. Ведь это была определённо она: те же белые, сверкающие в свете свечей, как первый снег, волосы, то же привычное выражение брезгливости на лице, те же гордо развёрнутые плечи. Гарри с неудовольствием ощутил, как что-то ёкнуло где-то внутри. Он еле дождался конца Распределения, когда Дамблдор поднялся из-за стола и дал хоть какое-то объяснение.

— Я рад вновь встречать вас в Хогвартсе, дорогие друзья! — наконец прозвучал его мягкий голос. — Как вы знаете, маг, именующий себя Лорд Волдеморт, возродился и приступил к активным действиям. В связи с этим в Хогвартсе были многократно усилены меры безопасности. Однако этого определённо будет недостаточно без усилий с вашей стороны. Расхлябанность и невнимательность могут стоить вас жизни. Я прошу вас, будьте бдительны!

Зал встретил слова профессора Дамблдора оглушающим молчанием. От его речи отчётливо пахнуло фатализмом Грюма. Весь прошлый год Министерство успешно дискредитировало всё, что говорил профессор, и вот теперь для многих стало неприятным сюрпризом воплощение в реальности всех его слов. Тем временем, Дамблдор продолжил:

— Мы приветствуем в своих стенах профессора Слизнорта, который согласился вновь преподавать Зельеварение, — в зале воцарилась полная тишина. Гарри ухмыльнулся, вспоминая уговоры нового учителя. — Ассистировать профессору Слизнорту будет уважаемая Нарцисса Малфой, — добавил директор. Гарри резко вскинул голову. Драко, сидящий почти напротив и не слишком внимательно слушающий директора, внезапно покраснел. — А профессор Снейп, в свою очередь, возьмёт на себя ведение Защиты от Тёмных искусств. А теперь — угощайтесь!

— Дамблдор слетел с катушек, — прошептал Рон Гарри, — Снейп и Защита. Малфой и Зельеварение... Уму непостижимо!

— Снейп — это, конечно, сурово, — заметила Гермиона, — но отчаянные времена требуют отчаянных мер. А вот миссис Малфой… Что Дамблдор себе думает?

— Жена и сын Пожирателя Смерти здесь, в Хогвартсе — прекрасно! — раздосадованно заметил Рон.

Гарри, который был не меньше удивлён, в очередной раз посмотрел на преподавательский стол. Через пару мгновений, словно почувствовав на себе его взгляд, Нарцисса Малфой оторвала глаза от тарелки и посмотрела прямо на него. Гарри вспыхнул и поспешил отвести взгляд.

Всю дорогу до спальни и позже, уже лежа в постели, он думал над тем, что же означало все произошедшее. Гермиона и Рон, конечно, были правы. Мир словно сошёл с ума. Единой картины не складывалось, и эта неопределённость невероятно беспокоила Гарри.

* * *

...Северное море. Обжигающе холодное и летом, и зимой, тяжело, словно удары Гефеста о небесную наковальню, бьющееся в гранитные уступы острова. Безрадостное, безнадёжное...

Тюремщики закапывали тела мёртвых узников прямо на местном кладбище, под чёрными неприветливыми стенами Азкабана, у самого края морской воды. А Министерство запретило выдачу тел родственникам покойных.

Оставалось лишь пожалеть, что Тёмный Лорд не успел прийти к власти, чтобы не допустить подобный произвол. Хотя, не будь Волдеморта в природе, всё было бы иначе. Нарцисса вздохнула, глядя на тронутое рябью от едва ощутимого ветра Чёрное озеро, на которое смотрела из окна дальней галереи. Она сбежала сюда, ища успокоения от мрачных мыслей о смерти мужа, будущих туманных перспективах, от собственного постыдного страха. Незавидная судьба была уготована Люциусу — неудачливому потомку древнего семейства. Стоило ли сетовать на это в сложившихся обстоятельствах — когда организация и проведение похорон было бы невыносимым промедлением в опостылевшем особняке, Нарцисса затруднялась ответить.

— Мама! Что всё это значит? — раздавшийся позади голос заставил Нарциссу вздрогнуть, выводя из печальных мыслей. Запыхавшийся Драко смог найти её в опустевшем после ужина замке. — Мы думали, ты у тётушки Юфимии в Реймсе.

Лицо сына было бледным от волнения. Несмотря ни на что, Нарцисса обрадовалась, что увидела его — живого и здорового. Они так и не разговаривали после ссоры. Драко остановился в гостях у друзей — Нарцисса получила письмо от матери Блейза Забини — Лилит — в тот же вечер. В день, когда она решила сбежать из дома, миссис Малфой написала Белле письмо, в котором сообщала той, что хочет восстановиться вдали от Уилтшира и вечно серого английского неба. Благо, Юфимия Роули обладала достаточно назойливым и вредным характером, чтобы не нашлось желающих немедленно проверить алиби Нарциссы. Но теперь... Как быстро новость, что она новый преподаватель в Хогвартсе, достигнет ушей Тёмного Лорда? И что угрожает Драко в этом случае? Нарцисса почувствовала, как боль сдавила виски. Поступить столь импульсивно было невероятно глупо с её стороны. И она вот уже несколько дней ужасно раскаивалась в этом. Но отступать было решительно некуда.

— Драко, — начала она, — я хочу поговорить с тобой, как с другом.

— В последний раз, когда отец говорил со мной «как с другом», он поставил меня перед фактом, что я должен принять Метку.

Драко вскинул голову — точь-в-точь, как Люциус — и Нарцисса впервые подумала, что, может, её сын действительно уже совсем не ребёнок.

— Я — не твой отец, и никогда не хотела, чтобы ты делал что-то против своей воли. Но сейчас я вынуждена призывать тебя — откажись от своей службы Тёмному Лорду. Там тебя ждёт лишь бесчестье или смерть.

— Что ты говоришь, мама? — на лице Драко отобразился неподдельный ужас напополам со страхом. — Отказ служить Тёмному Лорду — вот настоящее бесчестье. И смерть тоже, да. Разве ты не понимаешь?

— Люциус погиб из-за него. Из-за него наш дом превратился в хаос и кошмар.

— Хозяин щедро наградит тех, кто не пасовал перед трудностями. И я буду стоять рядом с ним в час его триумфа, — глаза Драко подернулись холодной дымкой. Не раз Нарцисса могла наблюдать это наигранно-восхищенное выражение лица у своих друзей и знакомых.

— Наградит, конечно, из наших с тобой карманов, Драко, — фыркнула Нарцисса и тяжело оперлась на фигурный выступ галереи. Впрочем, пусть бы и всё — до последнего сикля — забрал, лишь бы оставил их в покое.

— Это временные трудности, мама, — чуть растерянным тоном, отдалённо напоминающим тот, что применял Люциус, пытаясь утешить её, сказал Драко.

— Нет, я всё решила, Драко, — Нарцисса вновь повернулась, внимательно вглядываясь в лицо сына. — И я прошу, одумайся, отрекись от Тёмного Лорда, и профессор Дамблдор обещает тебе свою помощь в устранении метки и защиту.

На секунду в холодных серо-голубых глазах мелькнула безумная надежда. Мелькнула и пропала, словно светлячок в траве. Но Нарцисса была не намерена отступать. И более того — она была уверена, что Драко со временем тоже поймёт её правоту.

— Я не стану тебя осуждать, мама. Но и поддержать — не могу. И не проси...

С этими словами он обернулся и, гордо выпрямив узкую спину, оставил Нарциссу одну наедине с завывающим в галерее ветром и подкравшимся, словно ночной вор, одиночеством.

* * *

...Она подошла близко-близко, так, что у Гарри моментально спёрло дыхание. Она смотрела на него — не мимо, как делала всегда, а именно на него, и в её взгляде были нежность, насмешка — легкая, немного снисходительная, удивление, страх, боль и снова нежность, и что-то ещё, конечно же, что-то ещё... Но что именно Гарри не мог сформулировать — не хватало припасённых слов. Из ниоткуда, как нельзя кстати, всплыли слова Гермионы про эмоциональный диапазон Рона.

Она невесомо положила руки ему на плечи, и у Гарри голова пошла кругом от нахлынувших чувств, названия которым он так и не дал. Коротким вороватым движением Гарри дотронулся до её щеки. Она не отстранилась, и тогда он решился провести пальцем вниз к шее — длинной, белой, с заметным рисунком вен — голубая кровь, как она есть. Поттер наклонился, чтобы вдохнуть аромат, но ничего не почувствовал. В чём дело? Он запаниковал и резким движением прижал женщину к себе, крепко удерживая её руки чуть выше локтей, и снова заглянул ей в глаза. Холодным серым морем в них плескался испуг.

— Ты же не думаешь, что я причиню тебе вред? — спросил Гарри нервно.

Страх исчез из её глаз, а кончики губ изогнулись в полуулыбке. Незамысловатое движение сорвало какой-то внутренний стоп-кран, позволявший Гарри держать себя в руках, он со стоном припал к идеально очерченному рту, стремясь прочувствовать нежную влажную шелковистость, то, о чём мечтал, но… ничего не почувствовал, абсолютно ничего, будто он прикоснулся к воздуху. Почему?

Потому что это сон, очень четко осознал Гарри и… проснулся. Чешуйчатый, неповоротливый зверь в груди надсадно взвыл.

* * *

— Эй! Ты чуть не сбил меня с ног! — донёсся до Гарри голос.

— Извини, — словно выныривая из полузабытья, ответил он. — Я тебя не заметил.

Джинни, которая уже возвращалась с завтрака — наверное, забыла какой-нибудь из учебников, — фыркнула и скрылась в проёме за Полной Дамой. А Гарри сам не свой, едва переставляя ватные ноги поплёлся в Большой зал, надеясь перехватить что-нибудь перед уроками, на которые он едва не проспал.

Слава Мерлину, Рон и Гермиона были всё ещё в Зале, и Гарри, набирая в тарелку одновременно кашу и омлет, на что Гермиона посмотрела крайне неодобрительно, но промолчала, поделился с друзьями соображениями насчёт Драко Малфоя. Если друзья и удивились очередной смене желания оставить Малфоя в покое, то не подали виду. Наверное, даже и не надеялись, что Гарри сможет надолго воздержаться от претензий и подозрений по отношению к старому врагу.

— Всё становится достаточно очевидным, если Драко принял Метку, — задумалась Гермиона. — Но что ты хочешь, чтобы мы делали?

— Пока ничего. Будем выжидать, — с сожалением ответил Гарри. Втайне надеясь, что у Дамблдора есть козырь, а лучше не один, который тот прячет в рукаве.

— Пойдём на Защиту, — проворчал Рон, сонно покосившись на преподавательский стол, уже заметно опустевший. — Не нужно злить Снейпа. Он и сам по себе злющий донельзя.

Несмотря на опасения Рона — и в душе согласного с ним Гарри, — Защита прошла вполне сносно, а придирки профессора... Поттер с усталостью подумал, что "горбатого могила исправит", и постарался воспринимать их более-менее спокойно. Зато после Защиты от Тёмных искусств у них с Роном было целое окно. Можно было пойти во двор и покидать камни в озеро или заняться какой-нибудь ещё расслабляющей чушью. Гарри влез на основание одной из колонн, с другой стороны примостился Рон, и они вместе беззаботно следили, как мимо курсирует толпа учеников. Вдруг поверх тёмного моря ученических мантий появилось светлое пятно. Немного возвышаясь над основной массой спешащих учеников, одетая в голубую мантию, схваченную на талии серебряным поясом, мимо шла Нарцисса Малфой. Её голова была высоко вскинута, а лицо хранило привычное уже выражение безразличия и снобизма.

— Мистер Поттер, мистер... Уизли, — внезапно она остановилась прямо напротив них. — Вы же должны быть на Зельеварении?

— Не совсем, мэм, — выпалил Рон. — Мы завалили СОВ по Зельеварению, а продолжать заниматься могут только те, кто получил "Превосходно".

Гарри только и оставалось, что кивать, как китайскому болванчику. Он не мог вымолвить и слова, и даже хуже: он вспомнил вдруг свой ночной сон, и к лицу его со страшной силой прилила кровь. Там она была такой, такой...

— Нет, я определённо видела вас в списках. Кажется, профессор Слизнорт имеет несколько меньшие требования к своим ученикам, чем профессор Снейп, и берёт студентов с "Выше ожидаемого".

— Э-э-э, — на лице Рона отразилось тяжёлое мысленные усилие, — это было бы хорошо, миссис Малфой. Мы сходим проверить.

— Называйте меня "профессор", — серьёзно поправила его Нарцисса и прежде, чем уйти, добавила: — И поторопитесь.

Гарри ещё долго смотрел, как она удаляется, пока Рон не ткнул его в бок, сбрасывая наваждение. По пути им встретилась профессор Макгонаггал, которая с готовностью подтвердила слова миссис Малфой, про то, что они с Роном были допущены к занятиям по Зельеварению. В подземелье, куда Гарри и Рон неохотно притащились, клубился цветной пар, но профессора всё ещё не было на месте. Вскоре он всё же появился, точнее, не сам Слизнорт: сначала показался его живот, затем и он сам.

— Здравствуйте, уважаемые ученики! Сегодня мы сварим с вами одно зелье, но, прежде чем мы приступим, мне бы хотелось проверить уровень ваших знаний.

Гарри, Рон и Гермиона с интересом принюхивались, проходя мимо внушительных котлов, в которых что-то кипело и булькало. Они выбрали себе стол поближе к котлу с золотистой жидкостью, от которого шёл самый заманчивый аромат. Гарри он напомнил одновременно запах дерева от рукоятки метлы и что-то цветочное. Вдруг дверь отворилась и в кабинет вошла Нарцисса.

— Итак, — продолжил свою речь Слизнорт. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Расширенный курс зельеварения»…

— Сэр! — Гарри поднял руку.

— Гарри, мой мальчик?

— У меня нет учебника и весов, ничего нет… И у Рона тоже… Понимаете, мы не предполагали, что нам можно будет продолжить курс…

— Всё ясно! — вмешался Слизнорт. — Профессор Малфой, пожалуйста, выдайте ребятам всё необходимое для работы.

Нарцисса отошла к шкафчику и достала оттуда два экземпляра учебника и пару старых весов.

Вручив это Гарри и Рону, она отошла к учительскому столу. Гарри показалось, что перед тем, как отойти, она подмигнула ему. Впрочем, вероятно, это была галлюцинация. Гарри с разочарованием покрутил в руках старый потрёпанный учебник, который ему достался, и с неудовольствием покосился в сторону почти нового на вид учебника Рона.

Слизнорт, тем временем, продолжал говорить:

— Сегодня вы порадуете меня, по крайней мере, я рассчитываю на это, Напитком живой смерти. Тот кто справится с заданием наилучшим образом, получит в награду махонький флакончик «Феликс Фелицис», — Слизнорт покрутил перед собой маленьким флакончиком с золотой жидкостью, — то бишь Зелье Удачи, доза рассчитана на двенадцать часов. Приступайте!

И работа закипела. Драко за своим столом лихорадочно листал учебник, очевидно, ему удача была жизненно необходима. Открывший свой учебник Гарри был поражен: оказалось, что предыдущий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперёк, даже поля были сплошь заполнены какой-то писаниной. Гарри кое-как расшифровал список ингредиентов — предыдущий владелец и здесь понаписал невесть чего, а кое-что, наоборот, вычеркнул. Подумав, что это как минимум интересно, Гарри решил попробовать довериться уточнённой инструкции. При том, что Гермиона поминутно косилась в его сторону и шёпотом поправляла, согласно официальному рецепту. Огромных трудов стоило не огрызаться, а с улыбкой продолжать делать по-своему.

Зелье получалось неплохим, небесно-голубоватого цвета, как и полагалось бы ему на данной стадии, Гарри поднял голову и встретился взглядом с Нарциссой. Невольно он задумался, каково будет наблюдать её день за днём за общим столом. Неповоротливый зверь, с недавних пор обосновавшийся у него в груди, довольно замурлыкал, хоть и был определённо не котом. Поттер помотал головой, отгоняя несвоевременные картины. Но даже после того, как он вернулся к зелью, его взгляд нет-нет да и срывался на миссис Малфой. Этого было невозможно избежать, и Гарри едва закончил задание до конца урока.

— Ваше время истекло! — объявил Слизнорт.

Зелье Гермионы он сдержанно похвалил, работа Гарри была зачтена. А вот творение Малфоя удостоилось высочайшей оценки, и профессор, словно нехотя, вручил Драко флакончик с "Феликсом".

— Мамаша ему помогала, я видел, — шепнул Рон, наклоняясь к уху друга. Причём сам Гарри не мог сказать точно, что профессор Малфой подходила к сыну чаще, чем к другим. Однако внутри появилось нехорошее ощущение, что она попросту отвлекала его от выполнения, как бы глупо это ни звучало — ведь откуда ей было знать, какие противоречивые чувства вызывала она у Гарри. Тем временем Драко быстро выскочил за дверь, вслед за ним вышел весь класс. У гриффиндорцев впереди был свободный урок, и Гарри внезапно решил поговорить с миссис Малфой. Рон и Гермиона лишь недоуменно пожали плечами, когда он попросил их не ждать его.

— Профессор Малфой? — постучался он в дверь кабинета, в котором скрылась Нарцисса.

— Да, вы что-то хотели спросить, мистер Поттер?

— Почему вы здесь? — как всегда без обиняков начал он.

Нарцисса поморщилась.

— Почему я должна отвечать вам, мистер Поттер?

Гарри неловко перехватил ручку сумки. Действительно, чего он ждал, когда пришёл сюда? Что она вот так возьмёт и выложит ему всё? Отчаянная самонадеянность.

— Многие посчитают, скорее всего, что профессор Дамблдор совсем сошёл с ума, принимая у себя под боком всё больше и больше Пожирателей Смерти.

— Я никогда не состояла в Пожирателях Смерти, — быстро поговорила Малфой. — Однако это очень мило! Я передам профессору Дамблдору, как высоко вы цените его управленческие качества.

Гарри следовало бы и в самом деле прикусить язык, но он уже не мог заставить себя заткнуться.

— Разве есть какая-то разница? Ваш муж и сын...

— Мой муж мёртв, — сказала вдруг она, и Гарри увидел, как её чётко очерченные губы дрогнули.

— Простите меня, я не знал...

— Понимаешь ли ты теперь, насколько это не твоё дело? — резко спросила она, от досады вновь переходя на неформальный тон.

— Да, конечно, простите меня, — принялся бормотать Гарри. — Вообще-то я всего лишь хотел спросить про тот учебник, что вы мне дали…

— Я подумала, что он мог бы тебе пригодиться…

— А почему вы не отдали его Драко?

— Иногда мне бы хотелось, чтобы он не так хорошо учился и не стремился бы быть настолько похожим на отца. Был бы обычным подростком, интересовался девочками… — Нарцисса горько усмехнулась. — Поэтому я решила, что в твоей миссии книга будет куда как полезнее.

Слова Гарри о том, что Драко, конечно же, никогда не был и никогда не станет этаким простачком, так и застряли у него в горле. Где-то в душе он ощутил даже что-то похожее на восхищение миссис Малфой.

— А чей он был — этот учебник?

— Я не знаю, — профессор Малфой пожала плечами. — Я нашла его в классе Зельеварения, и мне он показался достаточно любопытным. Только прошу тебя, будь осторожен.

Гарри так и не понял, лукавит она в своём неведении или нет, но ему ничего не оставалось, как просто кивнуть и повернуться к выходу.

— И всё же, профессор, — заикнулся Гарри. — Волдеморт никогда не оставит вас в покое, если вы надеетесь скрыться от него…

— Я верю в профессора Дамблдора, — Нарцисса улыбнулась и добавила, подмигнув: — И в нашего мессию тоже.

Гарри почувствовал, что безбожно краснеет, и, едва попрощавшись, поспешил покинуть класс.

* * *

Выйдя из кабинета, он решил направиться в кабинет директора.

Горгулья, услышав пароль "Арахисовая паста" отодвинулась.

— Добрый вечер, Гарри, — произнес директор. — Проходи, присаживайся.

Гарри занял кресло напротив стола Дамблдора.

— Итак, Гарри, пришло время тебе узнать кое-какую информацию. Первоначально я планировал акцентировать наше внимание на биографии Волдеморта. Однако жизнь внесла свои коррективы, — Дамблдор как-то со значением улыбнулся и продолжил: — Как ты считаешь, почему Волдеморт выжил после нападения на тебя в восемьдесят первом году?

Вопрос был неожиданным, и Гарри крепко задумался.

— Полагаю, профессор, — начал он, — что Волдеморт тогда лишился тела, но не души, ведь в Квиррелла вселился именно дух Тома.

— Замечательно, Гарри! — воскликнул Дамблдор. — Ты абсолютно прав. Если говорить конкретно, Том разделил свою душу на несколько частей и поместил эти части в особо значимые для него вещи. Его гордыня, вера в собственное превосходство, его решимость добиться невиданного места в истории магии — всё это наводит меня на мысль, что Волдеморт должен выбирать свои крестражи с особой тщательностью, отдавая предпочтение предметам, достойным всяческого уважения.

Многие годы я опрашивал тех, кто так или иначе сталкивался с Волдемортом. И вот что удалось выяснить: Риддл был одержим своей родословной; узнав о своей принадлежности к роду Слизерин, он убил своих родственников — магглов, затем присвоил фамильное кольцо, которое вскоре стало одним из крестражей. И ещё вблизи от Лорда пропадали магические реликвии. А именно: чаша Пуффендуй, медальон Слизерина...

— Погодите, — охрипшим голосом перебил директора Гарри, — вы сказали "медальон"?

— Да, Гарри, в чём дело?

— В тот день, когда мы ходили за покупками и я повстречал миссис Малфой! — воскликнул Гарри. — Мы выяснили про медальон, принадлежавший Волдеморту и попавший в руки Регулусу Блэку, медальон остался у Кикимера.

— Регулуса Блэка? Это звучит очень любопытно...

Гарри быстро пересказал директору историю Кикимера. Дамблдор выглядел потрясённым.

— Если позволите, сэр, я сейчас же принесу его.

...Медальон лежал на директорском столе, и его грани едва ощутимо мерцали в свете свечей. Пока Гарри нёс его в кабинет, ему казалось, что внутри холодной оболочки — а медальон не нагревался даже долгое время зажатым в ладони — трепещет злое и одновременно ужасно напуганное сердечко.

Дамблдор, не спеша притрагиваться к вещице, поводил над медальоном волшебной палочкой, на что тот выпустил сноп искр, оставивших маленькие подпалины на директорском столе — точь-в-точь сигаретные ожоги.

— Изумительно, — произнёс профессор и на секунду прикрыл глаза. — Ну что же, это сильно упрощает дело. Ты уничтожил дневник, я же фамильное кольцо, медальон у нас. Остаётся лишь узнать местонахождение чаши Пуффендуй и предмета, связанного с Когтевраном. Знать бы ещё, что это может быть.

Повисла небольшая пауза. Гарри перебирал в голове все факты, связанные с Кандидой Когтевран. К своему стыду, этих фактов он знал не так уж и много.

— Я подумаю, сэр, над тем, что бы это могло быть, профессор.

— Хорошо, а пока давай посмотрим первое воспоминание, которое я подготовил тебе...

— Вы сошли с ума, Дамблдор!

— Северус, что за тон? — изумлённо спросил директор, оборачиваясь к Снейпу на лестнице.

— Но, профессор Дамблдор, — тот резко сдал назад — действительно, что это на него нашло? — Зачем здесь Нарцисса Малфой?

В этом году обязанность сопровождать поезд с учениками выпала Слизнорту, и теперь Северус очень жалел, что позволил себе пробыть дома до самого пира. Ему только и оставалось, что, как идиоту, довольствоваться ролью незадачливого свидетеля творящегося беспредела.

— Такое уж у нас теперь время — опасаться женщин и детей, если ты об этом, — Дамблдор грустно улыбнулся, в извиняющемся жесте разведя руки. — Но не переживай за меня, Северус, я справлюсь.

— О, я вас умоляю! — процедил Снейп. Ему до зубного скрежета надоели вечные ужимки и секреты Альбуса.

— Ну хорошо, зайди ко мне — и мы поговорим, — наконец сдался директор.

— Я должен убедиться, что все ученики размещены как надо, — Северус отступил на шаг, спускаясь на ступеньку ниже.

— Люциус Малфой скончался в тюрьме некоторое время назад, и миссис Малфой попросила моей помощи, — помедлив, наконец проговорил директор.

— И вы согласились помочь ей после того, как она взяла с меня клятву убить вас? — изумлённо переспросил Снейп. Он не знал про Люциуса, и новость эта его порядком шокировала и расстроила. Но это нисколько не оправдывало беспечность Дамблдора.

— Каждый заслуживает второго шанса, так ведь, Северус? — сказал Дамблдор, возвращаясь к вопросу о Нарциссе, и очень серьёзно посмотрел на Снейпа поверх очков, отчего тому тут же сделалось нехорошо, и он бы совсем сбежал, если бы не был так чертовски упрям.

— Но Дамблдор, ей здесь не место! Ей нельзя доверять! — вновь вскипел Северус.

— Вот и понаблюдай за ней, мой мальчик, — улыбнулся Альбус и как-то уж очень ехидно подмигнул Снейпу, отчего того моментально бросило в дрожь.

Ничего не оставалось, кроме как поспешно оставить Дамблдора в покое.

Весь день после этого Снейп проходил как на иголках. Красные Колпаки мешались в голове с Непростительными заклинаниями, а чары невидимости — с защитными. Всё-таки хорошо было столько лет преподавать один и тот же любимый предмет — Зельеварение — и ехать по знакомым темам, как по рельсам.

Северусу было слегка грустно. Он знал, что проклятие на должности и в самом деле существовало. Знал об этом и Альбус. И то, что именно сейчас он решил удовлетворить просьбу подчинённого о месте преподавателя Защиты от Тёмных искусств, говорило о том, что времени больше не осталось. Они пришли к последней черте, где каждый год мог быть последним, да вот хоть и этот.

С позором уволенная Амбридж домашних заданий на лето оставить не успела, и после ужина Северус был совершенно свободен. Он нервно ходил по своей спальне, обставленной с присущей ему аскетичностью, и пытался настроить себя на важный разговор. Может, стоило заняться проклятием? Тем, что было на должности, или тем, что пожирало Альбуса. Нет! В этом не было никакого смысла. Дамблдор уже вынес себе смертный приговор, а собственная незавидная участь, пусть даже и возможная смерть в конце этого года, Северуса бы даже обрадовала. Добровольно он не мог избавиться от груза ответственности, который сам на себя взвалил. Но против судьбы он был бы совершенно бессилен, мёртв и совершенно не мучим угрызениями совести.

Мысли незаметно вновь вернулись к Нарциссе. Шпион или друг? А может, просто потерянная женщина, окончательно утратившая присутствие духа?

— Северус? — дверь открылась нешироко, и из мягкого полумрака спальни на него взглянули настороженные голубые глаза. Тонкие пальцы вцепились в косяк. Ему надоело гадать, и Снейп решил, что прямым разговором, может быть, с опорой на легилименцию, удастся узнать гораздо больше.

— Извини, я не подумал, что ты уже можешь собираться спать.

Нарцисса была одета в длинный белый халат. На шёлковой ткани золотыми нитями был вышит дракон, напоминая очертаниями символ их общего факультета.

— Я зайду завтра.

— Нет, я ещё не ложилась, — после секундного колебания Нарцисса продолжила: — Проходи.

Дверь распахнулась, и Северус прошёл внутрь. Покои Нарциссы, как и все преподавательские спальни, состояли из двух комнат. Небольшое подобие гостиной — у Нарциссы она выглядела совсем пустой и необжитой — с рабочим столом, камином и книжными полками, заполненными редкими учебниками и методичками, и спальня.

— Я только сегодня узнал про Люциуса, мне очень жаль.

При всех недостатках Малфоя его смерть была для Северуса по-настоящему горькой. Люциус принимал участие в жизни Снейпа, начиная с первого курса, и во многом его поддержка для Северуса была бесценна. Начиная с заступничества перед "чистокровной" молодёжью их факультета и заканчивая принятием в малфоевском доме и перспективными знакомствами после выпуска. Правда, одно такое знакомство нельзя было назвать особенно удачным. Ну да разве в этом была вина Люциуса?

— Я до сих пор не могу поверить в это, — сказала Нарцисса, закрывая лицо руками.

— Но обращение к Дамблдору, Нарцисса! Не кажется ли тебе, что это было… кхм… очень эксцентрично? Тем более после того, как ты взяла с меня клятву.

Ситуация была на редкость двусмысленная: он не доверял ей, она, вероятно, ни капли не доверяла ему. Но имел ли он право бросить жену своего хорошего друга в таком бедственном положении после его смерти? Или гораздо разумнее было бы держаться от этой истории как можно дальше?

— Да, Северус. Моя вина — безгранична. Я не знаю, могу ли я… могу ли я взять клятву назад? — вдруг спросила она. Её голубые глаза засияли надеждой. Северус почувствовал резкий приступ раздражения.

— Нарцисса, что за глупости? Почему, по-твоему, обет называется Непреложным?

— Да, ты прав… — она села на диван и вновь спрятала лицо в ладонях. — Я идиотка…

Плечи её начали подрагивать. Северус глазам своим не поверил: как у этой женщины хватало наглости начать давить ему на жалость слезами? В который уже раз! И тем не менее он сам не заметил, как оказался рядом с ней на диване, обнимая дрожащие плечи.

— Э-э-э… профессор Малфой? — вдруг послышался мальчишеский голос. Северус неверяще обернулся ко входу. — Что здесь происходит? Профессор Снейп обидел вас?..

В дверях стоял Гарри Поттер. Ох, эта дурацкая поттеровская привычка появляться совершенно не в то время не в том месте.

— А вот и защитник всех сирых и убогих пожаловал, — сквозь зубы прошипел Снейп, убирая руки от Нарциссы и откидываясь на спинку дивана.

— Мистер Поттер? — Нарцисса изумлённо взглянула на ученика, выпрямляя спину. — Что вы здесь делаете? До отбоя осталось пятнадцать минут.

— Да, я знаю, — заикнулся этот нахал. — Просто я делал домашнее задание, и у меня появилась пара вопросов по поводу снотворных зелий. Мне кажется, в классификации есть какая-то неразбериха…

— Не замечал за вами раньше такой тяги к Зельеварению, — процедил Снейп, поднимаясь на ноги. — Было бы гораздо лучше обратиться с этим вопросом к профессору Слизнорту. И гораздо раньше, чем перед самым отбоем…

— Да, вы правы, — Потер замешкался, но добавил: — Сэр. Я не подумал…

Снейп фыркнул. А следом за ним поднялась и Нарцисса.

— Что ж, ваше доверие лестно, мистер Поттер. — Нарцисса потянулась за учебником "Продвинутые зелья", стоящем в ряде других. Она явно, как и сам Снейп, ничего не понимала. — Давайте-ка посмотрим…

— Там нет никакой неразберихи, Поттер, — раздражённо перебил Снейп, вдруг почувствовав острую боль в предплечье и вместе с этим резкий приступ злости. — Идёмте, я сам вам расскажу всё по дороге до башни Гриффиндора.

Вызов к Лорду, оправдывая лучшие предчувствия Северуса, не заставил себя ждать. Это было ожидаемо, но так не хотелось покидать замок ради встречи с любимейшим из двух господ. Поттер кивнул. Его лицо выражало какую-то нечитаемую смесь раздражения и удовлетворения.

Выйдя из комнат Нарциссы, Северус быстрым шагом направился в сторону гриффиндорской башни. Торопливо он начал рассказывать Поттеру о классификации, не находя времени копаться у того в голове и пытаться понять, какую цель он преследовал своим поздним появлением. Поттер кивал и мычал в ответ что-то нечленораздельное, но явно был рад избавиться от Снейпа за несколько коридоров до заветной факультетской башни. Не теряя времени, Северус тут же зашагал к выходу, чтобы незаметно перенестись к Лорду. Лучше всего это было сделать снаружи, в тени замковых стен, глотнув перед неизменно неприятным визитом свежего воздуха. У самого выхода он столкнулся с зелёным от плохо сдерживаемого страха Драко, которого, видимо, посетила похожая мысль в ответ на неожиданный вызов.

— Меня? Почему меня? — бормотал он, затравленно оглядываясь. Это было действительно странно: ведь Волдеморт обещал не дергать мальчишку из школы, а значит, случилось что-то важное, касающееся самого Драко. Нарцисса… Сейчас, когда до Волдеморта наконец дошло случившееся, может быть, от самого Драко, который сдал мать дражайшей тётушке. Снейп его не винил. Эту информацию от Лорда скрыть было бы невозможно, и действительно правильным решением было доложить всё самолично. Оставалось только надеяться, что излишнюю медлительность не поставят в вину самому Северусу. Но, так или иначе, сегодня Волдеморт озвучит свой вердикт.

— Итак, перейдём сразу к делу, — прокомментировал Волдеморт их появление из глубин кабинета, плохо освещаемых трепещущим в камине пламенем. Снейп опустил взгляд ровно настолько, насколько положено, а Драко вздрогнул.

— Как мне не неприятно это вспоминать, — продолжал Тёмный Лорд, — попытка поймать Поттера не увенчалась успехом, и паршивец снова ускользнул. Винить в этом, видимо, следует случайность. Мальчишке повезло. Но я всё равно хотел бы поблагодарить тебя, Северус, ты дал верную наводку.

"Подозрительно много случайностей, — хмыкнул бы Снейп, если бы не был так сосредоточен поддержанием окклюменционного барьера. — Впрочем, не стоит благодарности, мой Лорд".

Тем не менее разговор о Поттере Северуса неизменно напряг. Малфою, стоящему рядом, тут же передалось его настроение, и Драко, покосившись в сторону Снейпа, нервно сжал руки в кулаки.

— Я рад служить моему Лорду, — отчеканил Северус.

— Прекрасно. Значит, наградой для тебя будет возможность послужить мне ещё раз, — издевательски протянул Лорд, хлопнув в ладоши. На него иногда находило раздражение на сопровождающую его повсюду лесть. Правда, проходили эти приступы быстро и непредсказуемо, а потому льстить его окружение не прекращало ни на минуту. — А для тебя, Драко, она станет своеобразным авансом, раз уж твоих заслуг я пока не видел.

На лице Драко не дрогнул не единый мускул. Северус мог гордиться своим учеником. Но за страх Снейп бы его не винил. Ведь кем надо быть, чтобы в такой ситуации не испугаться за собственную драгоценную шкуру? Разве что гриффиндорцем, коим Малфой, слава Мерлину, никогда не являлся.

— Возможно, Драко ещё слишком слаб, чтобы сразиться с Дамблдором. Нашему юному другу явно нужна тренировка. И почему бы ему не начать со своей матушки-отступницы? — Лорд задал этот вопрос ласковым голосом. Снейп похолодел. Даже для Волдеморта это было слишком жестоко. Словно тот только и ждал повода окончательно стереть оставшихся Малфоев с лица Земли. Северус не понимал, какая необходимость была идти на столь радикальные меры, отвращать от себя столь ценных последователей. Впрочем, Лорд, сам покончивший с отцом, не отвечающим его высоким стандартам происхождения и чести, едва ли мог осознать ту глубину чувств, которая связывала семьи, подобные Малфоям.

— Но, господин, то есть вы пока снимаете приказ об убийстве Дамблдора? — дрогнувшим голосом переспросил Малфой.

— Немного не так, Драко. Однако я хочу, чтобы вы двое сосредоточились на убийстве Нарциссы Малфой. А уже потом принялись за Дамблдора.

— Но, мой Лорд, — как можно более аккуратно протянул Снейп, — едва ли у нас получится незаметно совершить убийство в Хогвартсе. А зачем осуществить ещё одно.

— Северус, но ты же разумный человек. Я верю, вы с Драко что-нибудь придумаете.

* * *

Драко был в отчаянии. То, о чём ему раз за разом твердила мать, на что иносказательно намекал профессор Снейп, теперь стало очевидно и ему. Похоже, Тёмный Лорд не собирался ждать триумфального исполнения своих приказов, а попросту приговорил Драко к смерти в ответ на провинность отца. И теперь он приступил к медленному исполнению наказания, давая одно невыполнимое задание за другим.

Есть не хотелось просто катастрофически; с трудом пережив половину следующего дня и еле дождавшись ухода однокурсников на ужин, Малфой вытащил школьный чемодан из-под кровати и, порывшись в нём, выудил на свет маленький пузырёк с переливающимся золотым содержимым. Должно быть, мать предполагала нечто подобное, и именно поэтому флакончик с "Феликсом" достался именно Драко.

Имелся ли смысл воспользоваться удачей? Что, если Драко удастся убить Дамблдора вперёд Снейпа? Возможно ли будет выпросить у Тёмного Лорда снисхождения для матери? Ведь Малфой решительно не представлял, как лишить жизни собственную мать. Немного поковыряв пробку, он смог открыть флакончик и сделать решительный глоток. Что ж: никаких бабочек в голове, никаких ощутимых волнений… Впрочем, через пару секунд к Драко пришла уверенность в собственных силах и некое ощущение лёгкого спокойствия. Ноги сами собой понесли его в библиотеку. В библиотеке было немноголюдно, мало кто уже закончил ужин. Драко медленно побрёл вдоль стеллажей, не понимая толком, чего ищет.

— Привет! — раздалось откуда-то сбоку.

— Привет, — неуверенно ответил Драко и повернулся в ту сторону.

В свете заходящего солнца, льющегося через разноцветные стёклышки витража, сидела младшая сестра Дафны Гринграсс, однокурсницы Драко. По её густым тёмным волосам гуляли солнечные блики.

— Что ты здесь делаешь, почему не на ужине? — Малфой почувствовал острую потребность поговорить с этой девчонкой и поспешил завести беседу. Он присел на стул напротив и принялся разглядывать её в ожидании ответа.

— У нас завтра контрольная у профессора Снейпа. Я так волнуюсь, что кусок в горло не лезет. Решила кое-что ещё уточнить по книгам, — немного зардевшись от внезапного внимания, она махнула в сторону внушительной стопки, громоздящейся прямо перед ней.

— Извини, я не помню твоего имени, не подскажешь? — Драко готов был постучать себя по лбу за такую нетактичность. Не помнить имени сестры своей однокурсницы, девчонки, которая периодически встречалась ему на всех крупных светских приемах, правда, куда его начали приглашать не так давно, в силу возраста. В своё оправдание Драко мог сказать лишь то, что родители с детства твердили ему, что идеальной партией для Малфоя будет Паркинсон. А попробовал бы кто-нибудь закрутить какое-нибудь милое знакомство с симпатичной девчонкой, когда Паркинсон следит за тобой неустанным взглядом, словно ревнивый бульдог за любимым хозяином. Не то чтобы ему была так уж противна Паркинсон: всё-таки были у неё и довольно приятные черты, но Драко порядком устал от неё уже сейчас, а дальнейшая перспектива жизни с ней вообще повергала его в тоску.

— Астория, — ответила Гринграсс, краснея пуще прежнего. У неё были ещё совсем по-детски округлые щёки и большие, широко распахнутые синие глаза. Училась она на два года младше Драко. Тем временем язык Малфоя явно зажил собственной жизнью.

— Хочешь, я тебе помогу немного? — предложил Малфой и сам себе поразился.

— А тебе не сложно? — Астория взглянула на Драко с затаённой надеждой и на секунду мелькнувшим во взгляде восторгом, словно озарившим изнутри её тёплым светом.

— Нет. Что надо делать? — Драко неуютно заёрзал, беря себе из стопки первую книгу с изрядно рассохшейся от старости обложкой.

— У меня есть список вопросов, надо найти на них ответы и заложить книги закладками, потому что я уже не успею всё переписать, — Астория протянула вперёд пергаментный лист, и Драко быстро пробежался глазами по вопросам. Открыв наугад первую взятую книгу, он обомлел: со страниц его манил заголовок:

"Магические связи. Метки, заклинания подчинения воли, контракты".

Драко похолодел: прямо перед ним лежало что-то, что до ужаса походило на магию, связывающую посредством метки его и Волдеморта. А что, если у него получится избавиться от метки?

— Странную литературу ты выбрала для контрольной, — задумчиво протянул он.

— Что? — Астория подняла на него ясный взгляд и покосилась в сторону книги. — Это профессор Снейп настоятельно рекомендовал изучить. Он говорит, что только знание поможет нам избежать всякого рода неприятностей и неверных выборов.

* * *

— А Фредерик Броуди возьми да и произнеси "Агуаменти", и вместе с огнём водой залило половину класса. Одни рыдают, другие смеются…

— Форменный ад, — хмыкнула профессор МакГонаггал, наливая стакан воды для нервно икающей Спраут.

— Что у вас случилось? — вежливо поинтересовалась Нарцисса, заходя в учительскую.

— Ничего выдающегося, — быстро произнесла Помона и, допив воду, встала, напяливая грязную шляпу на седые кудри.

Профессор МакГонаггал торопливо скатала свитки с домашними работами учеников, которые проверяла и, уменьшив их, отправила в карман. Не успела Нарцисса сказать ещё хоть что-нибудь, как обе преподавательницы молниеносно исчезли из учительской. Она не была удивлена: все профессора в Хогвартсе, не исключая самого Слизнорта, были с ней подчёркнуто вежливы, но заводить более близкое знакомство и делиться ценным опытом не спешили. Нарцисса ещё не решила, расстраивает её это или нет, и отвернулась в сторону стоящего на столе чайника. Хотела было по привычке кликнуть домового эльфа, но быстро передумала и сама отправила чайник греться на каминную решётку. Тем временем Слизнорт, заглянувший в дверь учительской, передал ей, чтобы Нарцисса зашла к директору, и так же быстро, как и коллеги до него, скрылся.

— Профессор Дамблдор? — сдержанно поприветствовала Нарцисса непосредственного начальника.

— Входите, профессор Малфой, — директор сделал насмешливое ударение на этом слове, или Нарциссе так только показалось? Однако она немедленно вспыхнула под его внимательным взглядом. Отвратительно было чувствовать себя взбалмошной и неразумной, сущим ребёнком, рядом с этим убелённым сединами волшебником.

"Ох, Люциус, дай мне сил".

Директор молчал, отложив в сторону перо, и внимательно изучал её.

— Профессор Слизнорт сказал, что вы хотели меня видеть, — Нарцисса неуютно поёрзала на стуле.

— Вы хорошая мать, — медленно начал директор. — И, думаю, вас не застанет врасплох моя просьба. Вы знаете, Гарри Поттер — сирота. И мало кому доверяет. Но вы могли бы попытаться наладить с ним контакт, научить его доверять вам.

Нарцисса мысленно застонала. Располагать к себе взбалмошного подростка, лезть к нему с советами и беседами — последнее, что бы она хотела делать. Однако Нарцисса предпочитала быть честной с самой собой. Чем она ещё могла бы помочь директору, как не установлением нужных контактов? Разве не этим же она с самого начала занималась в своей семье для Люциуса?

— И каков же ваш интерес в этом, господин директор? — Нарцисса очень хотелось походить по комнате, чтобы немного сбросить с себя давление кристально честного взгляда дамблдоровских глаз.

— Боюсь, без мудрого человека рядом мальчик может не преодолеть соблазна власти и силы. Что, если у Волдеморта найдётся то, чем его заманить? Хотя в этом я склонен сомневаться. Но вот без опоры ему в этом нелегком деле точно не справиться. А тем более, если в скором времени по вашей невинной просьбе мне придётся оставить и этот мир, и моего подопечного.

Нарцисса почувствовала, как кровь отлила от лица. Она не знала, что сказать. Больше всего ей бы хотелось провалиться под землю. К счастью, Дамблдор не стал развивать тему.

— Что вы думаете о Гарри, Нарцисса? — мягко спросил директор.

— Его судьба не может не огорчать. Гарри ещё только ребёнок, а на его долю уже многое выпало. Заботился ли о нём кто-нибудь? Любил? — Нарцисса замялась. — Но, профессор Дамблдор, я не буду лукавить. Больше всего меня волнует лишь одно: правильно ли вы рассудили и тот ли это ребёнок — из пророчества, — что спасёт нас всех.

— Не я выбрал ребёнка, Нарцисса. Его своим знаком отметил сам Волдеморт, — Дамболдор посмотрел на Нарциссу поверх своих очков-половинок. — И если вы так переживаете за исход этого дела, помогите ему. Помогите Гарри!

— Теперь, если вас не станет, он и только он сможет остановить Лорда… Да, разумеется, в таком случае я буду рядом. Вы можете на меня рассчитывать, — твёрдо произнесла Нарцисса, удивляясь своей решимости.

Дамблдор удовлетворенно хмыкнул.

— Как складывается ваша работа с профессором Слизнортом?

— Неплохо: он весьма доброжелателен и тактичен. Заметно, правда, что он весьма опасается за свою репутацию, связываясь с кем-то, бывшем в приближенных у Тёмного Лорда. Однако его нельзя за это винить.

— Да, это на него похоже. И, Нарцисса, что касается Горация, — Дамблдор вздохнул и с сомнением взглянул на женщину напротив. — Есть одна вещь, которая необходима нам в нашем деле, но которой он не желает поделиться, искренне стыдясь своего поступка.

— Я слушаю, — кивнула она, выказывая своё желание узнать подробности.

— Я бы хотел, чтобы вы, моя дорогая, попробовали бы завести с ним искренние приятельские отношения. Как коллеги, разумеется. И…

— И выяснить интересующую вас информацию? — моментально сообразила Нарцисса, вздохнув. Шпионаж, присмотр за сложными детьми, что ещё потребует от неё Дамблдор?

— Но что именно?

— Всему своё время, профессор Малфой, — многозначительно хмыкнул директор, показывая, что разговор окончен.

Пытаясь в очередной раз выследить на Карте Мародёров Малфоя — ведь с каждым днём подозрения в том, что давний недруг стал очередным прислужником Волдеморта, становились всё сильнее, — Гарри невольно кинул взгляд туда, где должен был располагаться кабинет профессора Малфой. И то, что он увидел точку с подписью «Северус Снейп» рядом с ней, здорово раздосадовало. Минуты две он лежал, откинувшись на подушки, скрытый от взглядов соседей по комнате пологом, и тщетно пытался убедить себя, что это не его дело. Самовнушение ни к чему не привело, а вот лицо изумлённого его наглостью Снейпа было достойно войти в анналы лучших моментов жизни Гарри Поттера, если опустить из рассмотрения по-хозяйски лежащие на плечах Нарциссы руки ненавистного профессора. Гарри внезапно почувствовал, как зверь, дремавший до этой минуты, вновь заворочался в груди, ревя от странного недовольства.

Мрачные мысли не оставляли Гарри весь следующий день, серая осенняя погода лишь усиливала эффект. Из раздумий его смогла вырвать лишь Гермиона, нагнавшая их с Роном возле входа в общую гостиную, куда они возвращались после особенно изматывающей тренировки. В этом году без Амбридж и её происков Гарри удалось вернуться к квиддичу и ожидаемо стать капитаном команды.

— Гарри, — позвала подруга, — тебе послание, от Дамблдора.

— Гермиона, сейчас же только начало года! — простонал Рон, незаметно отбирая у неё увесистую стопку книг.

— Это не повод запускать всё с самого начала, — упрямо поговорила Грейнджер, задирая к потолку курносый нос и предпринимая попытку назад отобрать у Рона учебники. Тот книги не отдал, дружелюбно буркнув:

— Я помогу, — что заставило Гермиону слегка покраснеть.

Однако Гарри было не до взаимных препирательств друзей, и он быстро развернул записку, погружаясь в чтение. Не успев даже пересечь гостиную, Гарри вынужден был отдать метлу Рону и, развернувшись, направиться в кабинет директора.

* * *

Нарцисса повернула голову на стук в дверь, и тут же Поттер буквально ввалился в кабинет директора.

— Профессор Дамблдор, миссис Малфой...— он замялся. — Простите, я только что с тренировки, не успел привести себя в порядок.

Нарцисса отметила, что день у Гарри выдался сложный: под глазами залегли тёмные круги, мантия сбилась набок и безжизненно свисала с левого плеча, рубашка не определилась, оставаться ей заправленной или изобразить вариант навыпуск, и нависала над измятыми брюками грустно сдутым воздушным шаром. А венчал скульптуру «Герой устал и вымотан» невообразимый беспорядок на голове.

Нарцисса грустно улыбнулась. Её сын с детства пытался подражать отцу, его манере держаться, разговаривать, его стилю в одежде. Он был всегда идеально одет, причёсан даже в те времена, когда того не диктовали условия приличия и уж тем более не требовала Нарцисса. Гарри был совсем другой. Похоже, он пытался хранить все свои чувства внутри, как и Драко, да как, наверное, и все подростки, но всё-таки все переживания Поттера будто были написаны у него на лице: будь то гнев или смущение, жажда одобрения при взгляде на Дамблдора или какое-то неуловимое, давно забытое Нарциссой чувство, когда он смотрел на неё саму... Да, Гарри не представлял собой образец аккуратности ни в одежде, ни в учёбе. Но было в этом что-то такое, совершенно не отталкивающее, а напротив — искреннее и живое. Что-то, что никогда не было доступно ни Драко, ни Люциусу, на которого тот так хотел походить.

Поняв, что сейчас совсем отвлекается от темы встречи, Нарцисса попыталась побыстрее вернуть себе спокойствие. Она мгновенно изобразила вежливую полуулыбку.

— Итак, что мы имеем? — спросила она, возвращаясь в разговор. — Есть важные для Лорда вещи, найдя одну из которых, вы повредили руку, а Люциус — едва не расстался с жизнью.

— Опосредованно, — деловито уточнил Дамблдор. — Но именно та давняя история плюс к прошлогоднему происшествию в Министерстве и стоила мистеру Малфою всего расположения Волдеморта.

— И больше всего похоже на то, что это может быть каким-то очень ценным и редким артефактом?

— Не просто редким, — заметил Дамблдор, — а вероятно, принадлежащим самим Основателям.

— Почему вы так в этом уверены?

— Том Риддл — а именно так звали Волдеморта когда-то, — обладает весьма неприятными привычками, доставшимися ему ещё со времён маггловского приюта. Он жаждет завладеть всем самым ценным и редким, более того, он искренне считает, что на эти вещи у него есть самое что ни на есть полное право.

— Это любопытное мировоззрение.

— Весьма. Гарри, а каково твое мнение?

— Я не готов пока делать какие-либо выводы, — честно признался Гарри, на лице которого отразилась глубокая задумчивость.

Глаза Дамблдора заговорщицки блеснули.

— Предполагаю, — начал он, — чаша Пуффендуй является одной из таких вещей. Дело в том, что много лет назад её украли у владелицы при весьма скверных обстоятельствах…

— Кажется, я видела такую вещь однажды. Где же, где? — Нарцисса крепко задумалась, вспоминая.

Её не прерывали. Тихо курлыкал на жердочке директорский феникс, жужжали маленькие приборчики, расставленные тут и там.

— Вспомнила! — вздохнула она наконец. — Чаша находится в сейфе Беллатрисы. Когда Сами-знаете-кто сгинул, Лестрейнджи могли рассчитывать только на то, что я позабочусь о достойной защите для них. Тогда-то Беллатриса и написала расписку, дающую мне доступ в их семейное хранилище. Она знала, что я ни кната не потрачу на себя.

Директор слегка постукивал помертвевшими пальцами по гладкой столешнице.

— А какой предмет может быть связан с Когтевраном? — спросил Гарри.

— Диадема, например. По легенде, она многократно усиливала умственные способности любого, кто надевал её. Но она считается утерянной, — промолвил Дамблдор. — Есть её скульптурное изображение. В общей гостиной Когтеврана — диадема венчает бюст Кандиды.

Гарри кивнул каким-то своим мыслям. Дамблдор поднялся.

— В ближайшее время мы посетим Гринготтс и заберём оттуда Чашу. Спокойной ночи, Гарри. А вас, Нарцисса, я попрошу остаться.

Когда Гарри вышел, Дамблдор не мудрствуя лукаво провозгласил, что раз у Нарциссы есть идея, где и как раздобыть чашу Пуффендуй, то им с Гарри за ней и отправляться. Миссис Малфой оторопела.

— Но директор! Пойти с Гарри в банк, да ещё в хранилище Беллатрисы! Это будет выглядеть очень подозрительно! Может быть, мне лучше всего взять с собой Северуса?

— Исключено, — хмыкнул Дамблдор в густые усы. — Если убрать тот факт, что готовящаяся операция может быть, да что там «может быть» — совершенно точно — для Волдеморта очень болезненной, и то, что Северус не предупредил его о готовящейся операции, это сыграет с ним злую шутку. А, кроме того... Поймите, Нарцисса, сложно переоценить угрозу, которая будет ждать Гарри впереди. И он должен быть готов. Наша с вами задача — обеспечить ему эту подготовку всеми доступными способами. В конце концов, я не ограничиваю вас в выборе маскировки. Стареющее зелье, отводящие глаза чары, скрывающие заклинания... Вы лишь должны помнить, что на нижних уровнях, где, несомненно, находится хранилище мадам Лестрейндж, все скрывающие средства теряют силу. Кроме одного, пожалуй. И это средство прекрасно известно Гарри.

Нарцисса хотела было возразить, но спорить с Дамблдором было бесполезно, как она уже очень хорошо усвоила. Да ещё лукавый блеск директорских глаз как бы намекал, что для Гарри такие вылазки — само собой разумеющееся. Но вот Нарциссу перспектива впервые покинуть надёжные Хогвартские стены после того, как она открыто перешла на сторону Ордена Феникса, заставляла нервно дрожать и то и дело проводить языком по пересохшим губам.

Всю дорогу до своих покоев её не оставляли вопросы о природе артефактов, которые коллекционировал Тёмный Лорд, а ещё то, что Дамблдор отказался говорить об этом напрямую, хоть и знал явно больше, чем говорил. Ясно, он всё ещё не вполне доверял ей. Нарцисса не была удивлена. Должно быть, это что-то, связанное с бессмертием Тёмного Лорда. И, значит, это очень древняя и злая магия. Холодок пробежал по ее коже, заставляя потереть озябшие плечи.

* * *

Перед выходными директор вызвал Гарри и Нарциссу и провозгласил, что завтрашний день идеальный для посещения Гринготтса.

Нарцисса собиралась, не торопясь. Сейчас она жалела о том, что взяла с собой не так уж и много мантий. Однако одна выходная у неё всё же была. Чёрная, с белыми вертикальными полосами, с кружевом, выглядывающим из-под короткого, в три четверти рукава. Миссис Малфой пристроила на аккуратно уложенных локонах шляпку с короткой тульей, подвела губы алой помадой.

Гарри ожидал её у самых ворот, сидя на круглом валуне, покрытом с одной стороны влажно блестящим мхом. Изо рта вырывался белый пар и стыло расходился в осеннем воздухе. Гарри слегка сгорбил плечи, потирая их руками.

— Пройдёмся до Хогсмида? А там трансгрессируем.

Гарри кивнул, и они пошли вперёд.

— Итак, какой у нас план?

— Ну… Планирование — не моя сильная сторона, — замялся Поттер. — Вот моя подруга, Гермиона Грейнджер, у неё это чудесно получается. Я же люблю действовать по наитию.

— До сих пор срабатывало?

— С переменным успехом, — Гарри чуть грустно улыбнулся и вновь ссутулил плечи. Было видно, что его все ещё что-то гнетёт. — Так вам не жаль его, верно? — вдруг спросил он, опуская взгляд себе под ноги.

— Кого?

— Сириуса.

— Мы, кажется, уже говорили об этом, — медленно ответила Нарцисса. Она вздохнула, предчувствуя возобновление неприятного разговора. Сможет ли он простить её когда-нибудь? Сможет ли она простить саму себя? — Ты думаешь, у меня был выбор? Разве ты не знаешь, что Тёмный Лорд не принимает отказа своим просьбам?

— Знаете, — Гарри неожиданно затормозил, и Нарцисса сделала ещё несколько шагов вперёд, прежде чем поняла, что он отстал. Она обернулась. — Я должен ненавидеть вас. За то, что вы сделали. Сириус был всем, что у меня было.

— Я понимаю, — Нарцисса посмотрела прямо ему в глаза. Зелёные, необычного оттенка, почти изумрудные. Красивые.

— Но я не хочу вас ненавидеть, — отчаянно закончил, почти выкрикнул Гарри, внимательно смотря на неё, словно пытаясь удостовериться, что не зря сказал ей это.

— Это обнадеживает, — Нарцисса улыбнулась ему, нервно переступив с ноги на ногу. — Знаешь, Гарри, я думаю, можно считать... Можно считать, что теперь у тебя есть я. Я, конечно, не Сириус, но, может, на что-нибудь сгожусь. Что скажешь?

— Вы думаете, мы могли бы стать друзьями? — неверяще уточнил Поттер.

— А что? Звучит неплохо, по-моему!

Нарцисса неожиданно подмигнула ему, ободряюще улыбнувшись. Она протянула ему руку, и Гарри, неловко покраснев, пожал её.

— Отсюда уже можно трансгрессировать, — со смешком сказала она, как только он хотел отпустить её руку. Румянец на его щеках стал ещё ярче.

Теперь Гарри был скрыт под мантией-невидимкой. Нарцисса была крайне заинтересована артефактом, особенно когда Поттер упомянул, что он достался ему от отца. В то время как мантии, которые можно было достать сейчас на рынке, работали от силы пару лет. Усмирив любопытство и убедившись, что Гарри надежно скрыт, она вошла в Гринготтс. В звенящей тишине банковского холла Нарцисса направилась прямо к распорядителю, сидящему в центре за бухгалтерской книгой.

— Мадам Малфой, чем могу служить?

— Мне нужно посетить сейф моей сестры, Беллатрисы Лестрейндж, — сказала она, протягивая гоблину расписку, написанную рукой Беллы ещё во времена первого суда. Нанятая тогда на деньги Лестрейнджей защита смогла отбить все смутные и бездоказательные обвинения против них. Если бы не та роковая вылазка к мракоборцу и его жене, Лестрейнджей бы не смогли упрятать. Эти годы Азкабана навсегда пролегли между сёстрами пропастью.

Гоблин резво сцапал пергамент, повертел его в руках.

— К сожалению, вынужден констатировать, — сказал распорядитель, манерно цедя слова и сверяясь с бухгалтерской книгой, — что мадам Лестрейндж не так давно отозвала доверенность в свой сейф.

Нарцисса почувствовала, как к щекам прилила кровь. Она до хруста сжала кожаные ручки своей сумочки, лихорадочно размышляя, что ответить управляющему, а бравые ребята, занятые охраной выходов, с интересом покосились в её сторону. И вдруг над правым ухом раздался тихое:

— Империус! — и лицо гоблина немедленно прояснилось.

— Нет проблем! — громко воскликнул он. — Крюкохват! Проводи мадам к сейфу Лестрейнджей.

Нарцисса облегчённо выдохнула. В дребезжащую тележку они загрузились втроём: Крюкохват, Нарцисса и Гарри, всё ещё скрытый мантией-невидимкой. При этом гоблин чуть покосился в сторону скрипнувшего ботинка последнего. Нарцисса немедленно задохнулась притворным кашлем, чтобы отвлечь Крюкохвата. Гоблин вперил в неё взгляд маленьких неприятных глазок, однако завел тележку, и они затряслись по рельсам. Гарри никогда не спускался так низко в подвалы Гринготтса. Было ужасно сыро, дышалось тяжело, а впереди он разглядел белеющий силуэт самого настоящего дракона. Гарри нервно сглотнул. К счастью, они быстро добрались до сейфа, и Крюкохват открыл дверь. Нарцисса величественно вплыла внутрь, Гарри бесшумно скользнул следом. Гоблин остался ждать снаружи.

Вскоре чаша оказалась в сумочке Нарциссы. Но на выходе из банка их уже ждали. Видимо, гоблины заподозрили что-то и каким-то образом связались с Пожирателями Смерти.

— Давно не виделись, Нарцисса, — раздался звучный голос Яксли, от которого кровь застыла в жилах. — Не желаешь ли прогуляться с нами?

— Зачем я вам, Корбан?

— По-моему, старым друзьям всегда есть что обсудить за чашкой дневного чая, не находишь? А кроме того, тебя кое-кто уже заждался.

— Да, Тёмный Лорд обещал рассмотреть мою кандидатуру на место твоего нового мужа, — из-за спины Яксли вперёд вышел мерзко ухмыляющийся Фенрир Сивый.

— Не будет этого! Сектумсемпра! — выкрикнул Поттер, внезапно появляясь сзади Пожирателей, которых насчитывалось человек пять. Мужчины кинулись врассыпную.

— Да ты, Поттер, похоже, сам метишь в женишки, — издевательски выкрикнул Корбан Яксли, укрываясь за углом Гринготтса.

— Заткнись! Сектумсемпра! — Гарри наконец настиг Пожирателя, чья кровь хлынула как из опрокинутого стакана. Яксли рухнул на землю. Нарцисса, сбросив оцепенение, включилась в драку, в глазах замелькало, шляпка отлетела, а локоны, не привыкшие к таким потрясениям, высвободились из шпилек и разметались по плечам, щекоча щёки.

Краем глаза, она заметила, как один из Пожирателей наискось взмахнул палочкой, и что-то похожее на язык пурпурного пламени понеслось по направлению к Поттеру.

— Ложись! — что есть силы закричала Нарцисса, выставляя «Протего», но часть заклятья всё равно задела Гарри. Он упал навзничь. А Пожиратели с глумливыми смешками тут же сомкнули вокруг них плотное кольцо.

Положение становилось безвыходным.

И вдруг откуда-то из переулка полетели лучи заклятий. Красный — обездвиживающий, оранжевый и даже зелёный. Нарцисса кинулась на землю, прикрывая собой Гарри.

Возможно, это был кто-нибудь из Ордена, посланный Дамблдором, и надо было помочь ему. Но Нарцисса твёрдо сказала себе, что она просто не имеет права рисковать жизнью Гарри. Поэтому в просвете заклинаний она быстро трансгрессировала, и только перед самым исчезновением какое-то неприятное заклинание больно кольнуло её в спину.

* * *

Сознание медленно возвращалось к Гарри. Обоняние фиксировало запах лекарств. Значит, Больничное крыло.

— Мистер Поттер, — заговорила мадам Помфри, — наконец-то вы очнулись! Вы здесь уже три дня. Хорошо, что профессор Малфой имела при себе некоторый запас лечебных зелий, скоро вы будете как новенький. Профессор выписалась сегодня утром.

Вечером она пришла навестить его. Строгая профессорская мантия синего цвета оттеняла её голубые глаза, придавая им особенную глубину. Волосы были уложены в замысловатую причёску с кучей белокурых завитков, два из которых обрамляли виски. Светлые пряди мягко бликовали от парящих в воздухе свечей, делая женский облик совершенно волшебным, неземным.

Гарри не мог припомнить, чтобы кто-то из его сверстниц выглядел хоть сколько-нибудь сравнимо. Разве что Флёр Делакур могла похвастаться таким же очарованием, но Гарри не чувствовал в себе волнения при виде француженки. Тут же губы сами собой расплылись в глуповатой улыбке, а щёки залил лихорадочный румянец.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — этот её тихий тон и переход на имя — заставили сердце Поттера понестись вскачь.

— Нормально, — оставалось лишь подивиться голосу, звучащему вполне твёрдо.

— Кажется, мы справились, — улыбнулась Нарцисса, присаживаясь на стул напротив.

— Похоже на то, — ответил Гарри, ещё в банке ощутивший странную пульсацию, исходящую от Чаши.

Уходя, Нарцисса столкнулась с Джинни, которая спешила навестить его. Та окинула миссис Малфой странным взглядом, но Гарри не придал этому значения. В воздухе всё ещё стоял сладкий аромат духов, заглушающий собой даже запах лекарств. Гарри с наслаждением втянул его ноздрями, на минуту погружаясь в сладкое бездумье.

А ночью ему приснился ужасный сон: Волдеморт посреди банковского холла налево и направо раздавал режущие и смертельные проклятия. Гоблины падали на мраморный пол, орошая белые плиты собственной алой кровью.

Гарри проснулся в поту и долго наблюдал, как мрачный лунный диск пересекает небосвод. Луна шла на убыль, и назревало что-то страшное.

Нарцисса чувствовала, что не вполне вписалась в преподавательский коллектив. Стоило ей зайти в учительскую, как все разговоры разом смолкали, и она прямо-таки кожей ощущала взгляды типа: «Пришла тут фифа, ставит из себя неизвестно что. Ну какой из неё учитель?» 

— Я проверила зелья третьего и второго курса, профессор, — сказала Нарцисса, ставя последнюю закорючку в классном журнале. Несмотря на мнение коллег и действительное отсутствие опыта, она делала всё возможное, чтобы оправдать доверие Дамблдора.

— Спасибо. Вы выглядите грустной, профессор Малфой. У вас всё хорошо?

Нарцисса повела головой. Её и правда одолевали самые мрачные мысли относительно Драко; Поттера, что, кажется, в подтверждение слухов притягивал к себе неприятности; скорой смерти Альбуса. К выполнению давней директорской просьбы она была всё ещё не то чтобы близка, нерешительно расспрашивая Слизнорта о делах давно минувших дней. «Торопись медленно» — этот утешительный принцип был весьма актуален на данный момент. Однако принципы принципами, но время беспощадно утекало. 

«Задание Драко, помощь Гарри...» — зацикленно вертелось в голове. Нарцисса в которой раз прокрутила в голове детали своего разговора со Снейпом. Тот начал без долгих предисловий: мол, поручение Драко изменилось, и теперь она, Нарцисса, является очередной мишенью Волдеморта.

— Тёмный Лорд в бешенстве, — добавил Снейп. — Малфои разочаровали его. Очень сильно.

— Мне нет дела до его разочарования, — усилием воли Нарцисса повыше подняла подбородок, изображая вид безразличный и неприступный. — Меня интересует лишь одно: выживание. Моё и Драко.

Нарцисса ничуть не кривила душой. Поэтому надо было всё-таки понять, как поступить со Слизнортом. И ему было вовсе необязательно знать об её истинных печалях. Нарцисса, не сомневаясь, выдала уже давно и тщательно обдумываемую речь.

— Вы правы, профессор Слизнорт, на душе у меня неспокойно. Коллектив меня не принимает, они думают, что я очередная богатая дамочка, которая от скуки пришла портить всем кровь. И это — в лучшем случае. А еще больше они уверены, что я и вовсе шпионка Тёмн... Сами-знаете-кого.

Она осеклась, вспоминая мысленный зарок, который дала себе — не пользоваться больше этим пожирательским титулом. А лучше — совсем не упоминать того, кто в целом и не заслуживает никаких упоминаний. На лице у Слизнорта отразилось непередаваемое выражение недоверия. Словно бы он и сам был убеждён в том, что Нарцисса — вражеский агент.

— Но они не понимают, что я всего лишь заложница обстоятельств! Лично я никогда не состояла в Пожирателях Смерти. А со смертью моего мужа - да простит меня Люциус, но ни для кого не секрет, что у него была Метка - оборвалась и вовсе последняя ниточка, связывающая меня и этих сумасшедших. Мне безумно страшно. Словно бы все, кто злословит, не понимают, как уязвимо моё сегодняшнее положение. Да у меня и сотой части той силы, которая нужна на преодоление власти Тёмного Лорда, не наберётся! — Нарцисса судорожно вздохнула, сдувая упавшую на глаза лёгкую прядь волос. О Беллатрисе и Драко она благоразумно промолчала. Слизнорт, даже если ему и было  что возразить - хоть бы и насчёт небезызвестной миссис Лестрейндж, разгуливающей на свободе, — всё равно напустил на себя расстроенное выражение лица, кивая в такт её словам. При должном воображении можно было бы подумать, что он в самом деле сочувствует ей. Но Нарциссе нужна была гарантия. И она решительно пустила в ход тяжёлый арсенал.

— Знаете, почему я здесь? Потому что я всей душой жажду поражения Тёмного Лорда. Я слышала о том, как он пытался завербовать вас себе в союзники. Разве вы не заслужили спокойной старости без скитания по чужим домам? — Нарцисса была не уверена, что всё, что болтали о Слизнорте, стоит разглашать при нём. Но сейчас в ход без лишних сожалений было пущено и то немногое, что было доступно ей. - И все мы прекрасно знаем, что единственный, кто в силах с этим справиться, это профессор Дамблдор. И Гарри Поттер, я так надеюсь! Я считаю своим долгом помогать всеми силами в их деле. А какую сторону выбираете вы, профессор Слизнорт?

— Мерлин великий, моя дорогая! Моя сторона всем известна — я на стороне жизни. Мне вовсе не улыбается потворствовать...

— Своим молчанием, профессор, вы именно что потворствуете Тёмному Лорду и всем его сообщникам! — перебила Нарцисса явно собирающегося увильнуть от ответственности Слизнорта. — А ведь если он победит, то построит Ад на земле, в прямом смысле слова...

— Но разве не этого хотели все чистокровные во главе с вашим мужем? — серьёзно спросил Слизнорт, растеряв всю свою благожелательность.

— Я считаю, что десяток тёмных магов...

Нарцисса поморщилась. Она ничего не знала о точном количестве воинства Волдеморта, а к тёмным магам могла смело отнести всю свою родню за редким исключением, испокон веков пользующуюся рядом весьма специфических семейных заклинаний и ритуалов. И тем не менее, она нахально продолжила:

- Считаю, что они ошибаются. Наш мир, как это ни парадоксально, уходит в прошлое вместе с властью и положением, и пытаться остановить это — всё равно что сдерживать снежную лавину руками. 

Их борьба обречена на поражение. Но будет ли это так же однозначно, когда к власти придёт бессмертный и безжалостный лидер?

Нарцисса зябко передёрнула плечами из-за невеселых выводов. Но такие, как Лорд, могли только разрушать - на созидание они не способны. Жаль, что всё их высокородное общество так поздно поняло это, а некоторые из них ещё и до сих пор оставались в неведении. 

— Профессор, поделившись со мной сведениями, вы уподобитесь катехону⁽¹⁾, а дальше действовать будут уже другие, вам останется только наблюдать, но тем не менее вы внесёте свой вклад в победу...  — вновь завела она, увещевающе глядя на Слизнорта. 

— Моргана, Дамблдор неисправим! Я ему уже говорил, что мне нечего больше рассказать. 

— Даже если вам стыдно за некоторые эпизоды этих воспоминаний, а я думаю, вы знаете, о чём я говорю, — рискнула предположить Нарцисса, — вы должны...

— Дорогая моя! - воскликнул Слизнорт, перебивая. — Если мы ещё немного задержимся, то опоздаем на ужин.

С этими словами он быстро сгрёб оставшиеся пергаментные свитки в стол и поспешил к выходу. Нарциссе ничего не оставалось, как со вздохом пойти за ним. 

* * *

Дети резво шагали впереди Нарциссы, так что приходилось ни на шаг не сбавлять темп. Их яркие шарфы по-особенному горели на фоне тёмного, почти голого октябрьского леса. Далеко впереди всех шагал Драко, гордо переставляя длинные ноги — точь-в-точь журавлик на тонких ножках — и высокомерно задрав нос к самому небу. Рядом то и дело подпрыгивала чёрная макушка Пэнси. Нарцисса подумала о необходимости подобрать Драко невесту за пределами пожирательского круга, достаточно чистокровную и всё-таки не из «этих». Может, за границей? Хотя на что Нарцисса надеялась — Драко теперь и сам из «этих», для избавления уже слишком поздно. 

— Выпьем глинтвейна у Розмерты?

— Что? — Нарцисса вынырнула из своих мыслей и повернула голову в сторону догнавшего её Снейпа.  Его щёки от спешки слегка порозовели, а волосы растрепались. Так он выглядел гораздо моложе. Почти на свой возраст.

— Глинтвейна... — повторил Северус, нервно дёргая манжет сюртука, виднеющегося из-под тёплой  мантии. — Холодно, чёрт...

Нарцисса засмеялась над искренним недовольством в его голосе.

— Наложить на тебя согревающие чары? — со смешком предложила она. 

Северус хмыкнул, мотнув головой. 

— Мы просто должны быть где-то неподалёку, если что-то случится или кто-то что-то натворит . Вот увидишь, большая часть этого выводка зайдёт к Розмерте, и мы сможем там за ними наблюдать...

Чуть поодаль от них шёл Поттер. Как обычно, в компании своей свиты. Нет, друзей. Если ей суждено было стать ему поддержкой, человеком, которому он будет доверять, как просил Дамблдор - а она будет, иначе она не Нарцисса Малфой! — то ей надо срочно пересмотреть свои взгляды на некоторые вещи. 

— А, да. Слизнорт объяснял мне. Ну тогда, конечно, — Нарцисса улыбнулась, не зная толком, как реагировать. Когда пауза вновь затянулась, она произнесла: — А знаешь, несмотря на то, что случилось, мне даже отчасти радостно вот так вот вернуться в школу, представить на секунду, что мне вновь каких-нибудь пятнадцать и впереди вся жизнь,  полная ярких  событий. 

Северус помолчал, пиная острым носком ботинка бурые листья, кое-где ещё оставшиеся на дороге. 

— А я никогда не думал, что буду учителем. Мне всегда казалось, что я способен на что-то большее. И он...

— Лорд?

— Да, Тёмный Лорд внушил мне, что так и есть.  А потом я оказался здесь... — Северус сделал ещё одну паузу, как показалось Нарциссе, давя тяжёлый вздох. — Я оказался здесь, и со временем это место перестало быть домом волшебства, но стало символом всех моих рухнувших надежд. 

— Ты напрасно опускаешь руки. Думаю, Тёмный Лорд достойно отблагодарит тебя. 

— Не смейся! Даже ты в это не веришь. Я теперь не верю тоже.

Помолчали. Нарцисса не нашлась, что ответить, чтобы утешить его. Сама-то она уже не надеялась, что у Волдеморта сохранилось это чувство — благодарность. Знал ли Лорд его вообще когда-нибудь? 

— Северус, что будет, когда война кончится?

— Я боюсь думать об этом. Мне порой кажется,  кто бы ни победил, места в новом мире мне не найдётся...

— Уверена, это не так, — сказала Нарцисса, натянуто улыбаясь.

В этих мирах найти место ей самой тоже будет нелегко. 

— Только бы еще пожить, — неожиданно откровенно сказал Снейп. — Кажется, я уже ко всему готов, и всё же... Пожить бы, открыть свою аптеку...

— Мелко мыслишь, Северус, — засмеялась Нарцисса,  поглубже пряча руки в карманы. — Вот, скажем, Драко вполне мог бы заняться политикой, как всегда мечтал Люциус. Нет, больше никаких заговоров  и Тёмных Лордов, только честная политика.. 

— Честная политика,  — хмыкнул Северус. — Неподкупные чиновники, щедрые гоблины, демократичные аристократы... Какие ещё фантастические животные будут населять этот твой новый мир?

— Ну послушай, — Нарцисса продолжала сконфуженно улыбаться, — я имела в виду, что он будет держаться подальше от общественных переворотов. Может, ему светит юриспруденция или департамент международной торговли....

— Ты же знаешь, что всем правят деньги. Деньги поднимают и свергают министров, диктуют свои условия и требования. И что бы бедный Драко ни делал, он — Малфой, а Малфои притягивают галлеоны и проблемы, связанные с ними, где бы ни были. Хоть на Северном Полюсе.

— И ты прав. Но так было, пока был жив Люциус. Драко же совсем другой, сколько бы он ни пытался быть похожим на отца.

— Именно, это его выбор. И он из кожи вон вылезет, чтобы быть как отец. И да, не возражай. Я знаю, что ты мать и тебе виднее, но я тоже достаточно долго знаю этих двоих, чтобы делать свои выводы, — Северус замолк. Вдали показались крыши Хогсмида. — Ну а ты, Нарцисса? Кем видишь ты себя в новом мире?

Нарцисса вымученно улыбнулась. Честно говоря, ей ужасно хотелось верить в лучшее, но так далеко она не смела загадывать. Выжить — да, спасти Драко — непременно. Ещё Поттер... Да, похоже, теперь она в ответе за мальчишку не меньше, чем Дамблдор. Спаситель! А ведь эти тролли и василиски не слишком способствовали учебному процессу. Как только у Драко получалось что-то выучить?

— Может, мне стоит остаться тут, в Хогвартсе? Здесь я могла бы стать полезной. Ваша система образования подчинена некоторой эксцентричности, не находишь? То у вас занятия ведут оборотни, то проходимцы и прочие некомпетентные работники. Кажется, профессора Дамблдора вовсе ничего не интересует, кроме...

— Натаскивания героя?

— Грубо, но точно, - кивнула Нарцисса, задумавшись о том, что в этой новой системе образования не помещали бы молодые и горячие, полные энтузиазма головы. Такие, как Гарри Поттер. - В общем, я бы с удовольствием занялась образованием. Что скажешь?

— Только то, что если всё действительно пойдёт по твоему радужному сценарию, ноги моей больше тут не будет! — хохотнул Северус.

* * *

— Привет! — Джинни Уизли поравнялась с Гарри и помахала ему рукой. 

— Дин? — уставился на однокурсника, вышагивающего рядом с сестрой, Рон. — Как давно ты встречаешься с Дином?

Джинни прыснула и незаметно подмигнула Гарри. Взявшись за руки, парочка обогнула друзей и понеслась к «Трём метлам». Впрочем, Гарри, Рон и Гермиона тоже собирались выпить по стаканчику сливочного пива, поэтому отправились следом. Рон полыхал праведным, как ему казалось, гневом на сестру и её ухажёра и так достал под конец своих друзей, что даже получил от Гермионы кулачком в бок.

Но Гарри стало не до Джинни и её парня, когда они зашли в «Три метлы». За столиком в углу сидела профессор Малфой и о чём-то мило беседовала со Снейпом. Пар от стакана заставлял её щёки и лоб пылать. Или она так раскраснелась от необычно дружелюбного Снейпа? Гарри одновременно почувствовал, как и к его щекам прилил жар, а сердце сдавили ледяные тиски. Он с трудом сделал заказ у стойки и, не слушая Гермиону, призывно зовущую его совсем в другую сторону, направился прямо в угол, где сидели учителя. На счастье, за столиком справа двое когтевранцев уже собрались уходить, неторопливо одеваясь. Гарри, сам от себя такого не ожидая, резко забрал вправо, нарочно толкая Снейпа, который как раз сидел в проходе, в плечо. Профессор, который в этот момент делал аккуратный глоток, подавился и опрокинул на себя стакан. Через секунду он уже вскочил на ноги, а в его голосе послышалось бешенство:

— Что ты себе позволяешь, Поттер!

— Он не специально, Северус, — встряла очевидно озабоченная Нарцисса, стремясь заглушить начинающуюся ссору. 

— Я не специально, профессор,  — покорно повторил Поттер, не переставая, впрочем, упрямо смотреть прямиком в чёрные холодные точки глаз Снейпа.

— Как же, конечно, — профессор, словно действительно прочитав что-то в глазах Гарри, вдруг успокоился и даже, о диво, развеселился. — Не специально. Десять баллов с Гриффиндора!

С этими словами он просто взмахнул палочкой, убирая мокрое пятно с мантии, и вновь сел напротив профессор Малфой. Гарри же ничего не оставалось, как только повернуть и, пылая гневом, усесться за свой столик.

Подошедшие Рон и Гермиона одарили его красноречивыми взглядами, но от комментариев воздержались ввиду близкого соседства. Гарри же ещё раз покосился в сторону профессорского столика. Невозможно было расслышать,  о чём там беседовали, но внезапно Нарцисса подняла глаза и посмотрела прямо на Гарри поверх плеча Снейпа. Улыбнулась незаметно, самыми краешками губ, но будто солнечные искорки вспыхнули в сером английском небе. Гарри непроизвольно улыбнулся в ответ и тут же отвел глаза. 

— Что смешного я сказал? — спросил Рон, возмущённо взглянув на Гарри. 

— Ничего, ничего, — быстро проговорил тот, утыкаясь в свой стакан со сливочным пивом.

Вскоре профессор Малфой и Снейп засобирались и покинули помещение паба. Впрочем, компании друзей тоже пора было возвращаться.

— Вас это не касается, профессор Малфой! — донеслись до Гарри слова Кэти Белл.

Друзья завернули за угол.

— Профессор Малфой права, Кэти! Тебе лучше отдать ей этот свёрток! — воскликнула девушка, стоящая рядом с Кэти Белл. Кажется, её звали Лианна.

Пока Гарри, Рон и Гермиона сидели в «Трёх мётлах», на улице пошёл мокрый снег. Он залеплял очки, существенно затрудняя обзор. Гарри поднял руку в перчатке, чтобы протереть их, и как раз в этот момент Нарцисса Малфой сделала попытку выхватить у Кэти какой-то свёрток из жёлтой бумаги; профессор потянула его к себе, и бумага треснула. В ту же секунду профессор Малфой плавно взмыла в воздух, вытянув вверх руки, словно её вдруг одолела жажда полёта. Но было в этом что-то очень странное, что-то неестественное, жуткое... Ветер бешено трепал светлые волосы Нарциссы Малфой, но глаза её были закрыты и лицо застыло без всякого выражения. Гарри, Рон и Гермиона замерли на месте, не сводя с неё глаз. Поднявшись на шесть футов над землей, профессор Малфой вдруг жутко закричала. Глаза её широко распахнулись, но то, что она видела или чувствовала, очевидно, причиняло ей нестерпимую боль. Она кричала не переставая. Спутница Кэти тоже закричала и стала дёргать профессора Малфой за щиколотки, пытаясь стащить её вниз. Гарри, Рон и Гермиона бросились на помощь. Они дружно потянули профессора Малфой за ноги, и тут она и сама рухнула прямо на них. Гарри и Рон успели её подхватить, но она так билась и корчилась, что они едва могли её удержать. Тогда они опустили её на землю. Профессор продолжала биться и кричать и явно никого не узнавала.

Бумага разодралась, сквозь дыру поблескивало что-то зеленоватое. Рон наклонился и потянулся к свёртку, но Гарри перехватил его руку и оттащил Рона назад.

— Не трогай! — Гарри присел на корточки. Из разорванного пакета выглядывало старинное ожерелье с опалами. — Я видел его раньше. Сто лет назад, в витрине у «Горбина и Бэрка». На этикетке было написано, что оно проклято. Наверное, профессор к нему прикоснулась, — он задрал голову и посмотрел на Лианну, которую била дрожь. — Откуда эта дрянь у Кэти?

Лианна неуверенно посмотрела на Кэти, но та замерла, не произнося ни слова.

— Да мы из-за этого и заспорили! Она пошла в туалет в «Трёх метлах», вернулась с пакетом в руках, сказала, что это сюрприз для кого-то в Хогвартсе, а её попросили передать. За ней выбежала профессор Малфой, прося отдать свёрток ей. Возможно, она видела того, кто вручил его Кэти...

— Кто передал тебе его, Кэти? — Гарри посмотрел на Белл, но та всё ещё была словно в прострации. Кэти уставилась непонимающим взглядом на Нарциссу Малфой, лежащую у их ног. Гарри вновь присел рядом с профессором, имея возможность как никогда близко рассмотреть тонкий породистый нос, светлые брови, разлетающиеся к вискам, едва заметные морщинки в уголках глаз.

— Я не помню, — наконец ответила Кэтти, всхлипнув. — Ничего не помню...

— Может быть, это «Империус»? — предположила Лианна.

— Что здесь?.. О Моргана! — Снейп пролетел вперёд, чуть не сбил Гарри с ног и почти бросился на колени перед Нарциссой. Поттер, поколебавшись немного, размотал шарф и, не обращая внимания на судорожный вздох Рона, аккуратно обернул шарфом ожерелье и поднял с земли.

— Её прокляли, профессор, с помощью вот этого, — Лианна показала в сторону Гарри, который уже поднял ожерелье. Снейп кинул быстрый взгляд в сторону украшения, а потом, словно выискивал кого-то, за спину в толпу, которая начала собираться вокруг.

— Каким образом это попало к ней...

— Мама! — тихий вскрик заставил людей расступиться, и вперёд на негнущихся ногах вылетел Драко Малфой. — Как это... — звуки забулькали у него в горле.

Снейп, опустив волшебную палочку, с которой что-то шептал над Нарциссой, вскочил на ноги и схватил Малфоя за рукав мантии.

— А вот и вы, мистер Малфой! Поможете мне. Поттер, занесёте ожерелье своему декану — и объяснитесь, что вы забыли на месте преступления. Только, ради Мерлина, не касайтесь украшения!

— Простите, профессор, но позвольте, я тоже помогу... — Поттер не хотел оставлять миссис Малфой с этими двумя: его давнее недоверие к Снейпу вкупе с подозрениями насчёт Малфоя категорически не советовало так поступать.

— Без вас разберёмся, мистер Поттер!  — как всегда весьма нелюбезно постановил Снейп. — Ваша задача доставить ожерелье в целости, и себя заодно...

— Но... — почти одновременно начали Поттер и Малфой.

— Оставить споры! — рявкнул Снейп и наколдовал носилки, на которые погрузил Нарциссу. — На это нет времени.

Не успел Гарри возразить ещё хоть что-нибудь, как Малфой, подталкиваемый Снейпом, и Нарцисса на парящих носилках направились в сторону замка.

— Чёрт бы его побрал! — в сердцах воскликнул Гарри вслед удаляющимся.

— Что с тобой, приятель? — обеспокоенно спросил у него Рон, опасливо косясь в сторону свёртка из шарфа.

— Я должен пойти за ними! — решил наконец Поттер. — Я им не доверяю. Эти двое точно приложили к этому руку.

— Гарри, но ведь это мама Драко! Он не стал бы причинять ей вред. Да и зачем? — резонно заметила Гермиона.

— Не знаю. На чьей он стороне теперь, когда профессор Малфой присоединилась к нам. Что, если у него приказ от Волдеморта?

Рон зашипел сквозь зубы, услышав ненавистное имя.

— Если присоединилась, — мрачно добавил он, но Гарри пропустил его слова мимо ушей. Он не мог ошибаться на её счёт. Столько раз он уже заблуждался. Но этот раз не мог стать ещё одной ошибкой! Гарри искренне верил в это, а поэтому он просто двинул в отдалении за Малфоем и Снейпом, стараясь не терять из виду их тёмные силуэты на фоне голого леса.

* * *

— Просто ответь мне: ты что, идиот? — почти не размыкая губ, прошипел Северус. Драко передёрнул ссутуленными плечами.

— Я не думал, что мама откажется неподалёку и решит вмешаться, — слабо попытался оправдаться он.

— Не думал! Это ключевой момент. Кажется, пора задаться вопросом: а был ли ты когда-нибудь вообще способен на это действие. 

Драко промычал что-то нечленораздельное.

— Если это ожерелье предназначалось Дамблдору, то могу тебя поздравить: директор всё ещё жив и здоров, а вот насчёт твоей матери ничего с уверенностью сказать нельзя... Выживет ли она...

— Прекратите, профессор! — не выдержал давления Драко. — Я вижу, что это был идиотский план. Но что мне прикажете делать? Сидеть на месте ровно?

— Лучше погибнуть самому, чем стать причиной смерти близкого человека, — процедил Снейп, с трудом подавляя ярко вспыхнувшие воспоминания.

Драко опустил голову, волосы выбились из его причёски и упали на лоб. Такие же светлые, как и у Нарциссы. Снейп тяжело вздохнул.

— Ты думал, что будет, если мисс Белл заговорит?

— Не заговорит. Я был аккуратен.

Северус недоверчиво хмыкнул.

— Надеюсь, твои друзья смогут подтвердить в случае чего, что ты ни на фут от них не отходил. А эту историю мы, пожалуй, используем тебе во благо, — хладнокровно продолжил Северус.

— Каким образом?

— Наша задача — убедить Тёмного Лорда, что ты истово пытаешься выполнить его приказ и убить Нарциссу.

— Но это же бред...

— Всего и надо, что доказать ему, что сегодняшнее дело — не просчёт, но спланированная операция, которая просто не дошла до конца. Я надеюсь, не дошла,  — мрачно добавил он.

— Не говорите так, мама не умрёт! — вскричал Драко. — И что, если он заставит завершить это?

— Придумаем ещё что-нибудь. Убедим его, что это будет очень подозрительно или ещё что... И говори тише, не видишь, что ли: за нами от самого Хогсмида тащится Поттер с приятелями?

— А ему что здесь?.. — Драко резко обернулся назад и действительно увидел в отдалении знакомые фигуры.

«Хотел бы и я знать об этом», — мрачно подумал Снейп и оставил вопрос без ответа.

В больничном крыле собрался консилиум из Дамблдора, МакГонаггал и Флитвика. Правда, очень скоро оказалось, что сделать что-то здесь в состоянии только Снейп. Он провозился остаток дня, изучая проклятое ожерелье, наложив на Нарциссу чары статиса. Наконец подобрав нейтрализацию, он понял, что ближайшее время ему вновь предстоят бессонные ночи за котлом с нужным снадобьем. И тем не менее он вздохнул с облегчением, понимая, что ничего необратимого, скорее всего, не произошло.

Даже когда он смог наконец покинуть Больничное крыло, после событий сегодняшнего дня ему не спалось. Решив немного прогуляться, он поднимался всё выше и выше по винтовой лестнице. Северус надеялся, что в такой час на Астрономической башне не будет ни души. Но как и всегда в этом замке, его надеждам не суждено было сбыться. Уже почти поднявшись наверх, он увидел дрожащий в полумраке огонёк, очевидно, зажжённый на конце волшебной палочки. Что ж, раз уж предаться грустным мыслям ему было не суждено, так пусть нарушитель его уединения пожалеет об этом. 

— Кто тут у нас? — зловещим, только ему одному присущим образом, прошипел Снейп. Огонёк дрогнул и погас, но Северус тут же воскликнул: — Люмос! - освещая помещение самостоятельно.

На подоконнике сидела младшая Уизли. Она ойкнула и спрыгнула вниз. Из руки её выскользнуло что-то, похожее на лист бумаги, и прежде чем она успела наклониться за ним, Северус уже сам поднял нечто, оказавшееся газетной вырезкой, наклеенной на картон. С вырезки хмурился Гарри Поттер двухлетней давности, готовящийся стать закуской для дракона через какую-то пару минут. Снейп смотрел на фотографию, погрузившись в собственные мысли, пока рядом не раздался нервный жалобно-вызывающий голос: 

— Отдайте! - Джинни Уизли на секунду утихла и добавила: — Пожалуйста!

— Как это... — Северус подбирал слова, чтобы уязвить её побольнее, но смог выдать только нейтральное: — Мило, мисс Уизли. Но почему бы вам не предаться мечтам о герое в тёпленькой спальне Гриффиндора, а не в холодных коридорах, да ещё и после отбоя?

— Не надо издеваться,  профессор,  — Джинни Уизли залилась красным вся от макушки до подбородка. Но взгляда не опустила. Когда она успела из забитой первогодки стать такой дерзкой? Северус не помнил. Не помнил он и откуда взялись глубокие тени под его глазами, и острое желание послать всё к чёрту. 

— Держите, — неожиданно миролюбиво сказал он и протянул ей вырезку.

Поттер с тоской посмотрел вперёд и отвернул лицо. 

— Всё у вас будет хорошо, мисс Уизли, — неожиданно для себя вздохнул Снейп. — Вы молоды и обаятельны — у мистера Поттера нет шанса устоять.

Только потом он взглянул на её всё ещё красное лицо. Тёмно-рыжие ресницы Уизли были слеплены от влаги. Зря он, наверное, это сказал. Когда же это всё закончится? Уизли, пряча фотографию в карман мантии, неожиданно разошлась:

— Не надо тешить напрасными обещаниями! Ему плевать на меня, он только и смотрит как заворожённый на эту ведьму...

Она внезапно замолчала, прикусив язычок, и сделала неловкий шаг к выходу. Северус достал из кармана платок, протянул ей, поморщившись.

— Простите, профессор Снейп, мне лучше уйти.

— Вытрите слёзы, мисс Уизли. И пойдёмте, я провожу, чтобы вам не захотелось ещё где-нибудь за пределами спальни поплакать о своей неразделённой любви. И да, пятнадцать баллов с Гриффиндора, — добавил он злорадно. 

Они шли молча — Северус чуть впереди, Уизли — сзади, расстроенно и раздражающе шаркая школьными ботинками по каменном полу. 

— А всё же, Уизли, — спросил он, прерывая неуютную тишину. — Кто она, это ваша ведьма? 

— Мне не следовало вам этого говорить, сэр, — Джинни шумно выдохнула.

Снейп скривил губы, радуясь, что она не видит его лица.

— Не хотите же вы, чтобы я всю ночь не мог уснуть от любопытства? Уизли промолчала, и тогда Снейп снова поторопил её: — Ну же, мисс Уизли, сказали «а», говорите «б».

— Это профессор Малфой, сэр.

Снейп засмеялся так резко, что даже затормозил, отчего Джинни врезалась в него.

— Малфой? Ушам своим не верю, — сказал он, отодвигаясь от неё.  — Вы это серьёзно, Уизли? 

— Не смейтесь, профессор. Надо быть совсем слепым, чтобы не заметить те взгляды, которые Гарри кидает на неё. Клянусь, он готов ходить за ней по пятам.

— Во всяком случае, вам не о чем беспокоиться, мисс Уизли. Даже, если Поттер что-то там вообразил себе, то для профессора Малфой он всего лишь ребенок. Что, если я скажу вам — по большому секрету, разумеется, — что даже мне иногда пишут признания в любви, как правило, старшеклассницы, возомнившие себя достаточно взрослыми, чтобы...

Джинни хихикнула. 

— Вот видите, вам кажется это смешным! Так в чём же в корне эта ситуация отличается от ситуации с вашим Поттером?

Джинни опустила глаза в пол и, кажется, немного покраснела. Высокие стрельчатые окна коридора освещали её лицо холодным звёздным светом. Над Хогвартсом медленно воцарялась ночь.

— Профессор Малфой, она такая ухоженная, красивая...

— Ой, да что вы говорите! — он сделал ещё шаг назад, упираясь в подоконник. На него вдруг напала меланхолия. — Конечно, ни в какое сравнение со старой летучей мышью подземелий, так вы думаете? 

— Я такого не говорила, профессор — Уизли вновь упрямо подняла на него глаза, отступая немного в тень. Сливаясь со стенами, словно привидение.

— Но подумали, — усмехнулся он. — Во всяком случае, что те студентки для меня, что Поттер для профессор Малфой — всего лишь дети. Ни больше ни меньше. Понимаете, Уизли? Можете спать спокойно. Утрите слёзы, и чтобы я вас больше не видел после отбоя вне башни, ясно? 

— Ясно. Я отдам вам платок, позже, сэр. Хорошо? 

— Оставьте себе, Уизли. И идите уже...

До башни оставался всего один поворот коридора. С ней не могло ничего стрястись. Она кивнула и молча ушла во тьму: будто и не существовала, а была порождением его вечно терзающих сомнений. А он остался стоять там, под светом холодных равнодушных звёзд, чувствуя, как горько сжимается сердце от мрачного предзнаменования нового разочарования.

1) Катехон, катехоническая концепция — богословское и политологическое понятие: исторический субъект, как правило понимаемый в виде того или иного государства, имеющего миссию препятствовать окончательному торжеству зла в истории и приходу антихриста.

Вернуться к тексту