Аноним (джен)

Настал первый рабочий день нового года. Вернон Дурсль боялся, что у него остановится сердце. Аудиторы трудились уже несколько недель и сегодня должны были обнародовать результаты проверки. Всех менеджеров попросили явиться в комнату правления, чтобы заслушать отчет.

Вернон всерьез думал о том, чтобы упаковать чемодан и покинуть город в пятницу, но анализ состояния счетов в банке убедил его в том, что это — не лучшее решение. И он даже не мог винить в этом ненормального! Мальчишка добился, чтобы его признали совершеннолетним. Нет, за все придется отвечать самому. Черт бы побрал этого придурка!

— И как вообще они все это раскопали? Паркер говорил, что схема — железобетонная! — Вернон крутил в руках ключи от машины и молился, чтобы Паркер оказался прав.

В офисе почему-то было пусто. Его рубашка намокла от пота, хотя на улице было холодно. Это знак? Он вздрогнул и натянул на лицо улыбку.

— Доброе утро, Элиза. Сегодня прохладно, — с фальшивой жизнерадостностью поздоровался он с секретаршей и быстро пошел в сторону комнаты правления. — Все уже собрались?

— Да, мистер Дурсль. Ждут только вас.

Она нажала кнопку интеркома и что-то тихо проговорила.

— А, вот и вы, наконец. Присаживайтесь, мистер Дурсль, — во главе стола сидел сам мистер Граннингс.

Вернон кивнул и сел на единственный свободный стул — рядом с Паркером.

— Тогда я начну, — сказал, вставая, худой лысеющий мужчина. — После полного аудита всех подразделений наша компания обнаружила только два серьезных нарушения, — он сделал паузу, чтобы выпить воды.

Вернон почувствовал, как его сосед поежился.

— Черт, Паркер, сиди спокойно. Мы пропадем из-за твоих нервов…

— В большинстве подразделений мы нашли только незначительные отклонения от стандартов использования средств, в основном из-за ошибок делопроизводителей и опечаток. На них было указано, и они были исправлены. Тем руководителям, которые за это отвечают, были разъяснены правила корректного учета, чтобы в будущем не возникало такого рода проблем.

Аудитор все говорил и говорил своим тягучим голосом… Вернон сидел в странном ступоре, и пот катился у него по спине.

— Добрый боженька, это все равно что ждать, когда на твою шею опустится топор… — он пытался хоть как-то сохранять здравый рассудок.

Внезапно наступила гнетущая тишина. Его сердце отчаянно забилось, когда голос мистера Граннингса вернул его к действительности.

— Благодарю вас. Все, кроме Дурсля и Паркера, могут вернуться к работе.

Дверь закрылась за последним из присутствовавших.

— Скажи мне, Вернон: ты считал, что тебе мало платят? Ты тоже, Паркер? Вы не могли дождаться повышения? Или вам просто хотелось пощекотать себе нервы?

Все надежды Вернона умерли, когда дверь открылась и вошли четыре офицера в форме.

— Забирайте их! Я не намерен терпеть воров! И должен вас предостеречь — налоговая полиция их тоже терпеть не может!

Вернон едва почувствовал, как на его запястьях защелкнулись наручники. Все было как в тумане: вот его ведут по коридору, вот выводят из здания, вот сажают в машину и увозят… Его жизнь, его спокойная и размеренная жизнь, закончилась…

ххх

— Вы — миссис Петуния Дурсль? — спросил облаченный в форму офицер, когда она открыла входную дверь.

— Да… О боже! Что-то случилось с Дадликом? — в ужасе воскликнула она. — Поэтому вы здесь?

— Нет, мэм. И я не знаю, кто такой Дадлик. Я здесь по поводу вашего мужа, — начал объяснять офицер, но его снова перебили.

— Автомобильная авария? Сердечный приступ?

— Нет, мэм, его арестовали, — снова начал объяснять полицейский. — Я здесь, чтобы получить все банковские выписки, информацию о счетах и все вещи, имеющие отношение к его работе и финансовым операциям.

— Чччто?

— У меня есть распоряжение Магистрата, — продолжил он, вручая ей официально выглядящие бумаги. — Я буду признателен, если вы позволите мне войти, и я закончу со всем этим так быстро, как смогу.

Онемевшая от потрясения Петуния отошла в сторону и пропустила его в дом.

ххх

Гермиона наблюдала за тем, как Гарри отправляется на встречу в «Гринготтс», и размышляла. У нее было двойственное отношение к новообретенной независимости Гарри. С одной стороны, она была рада, что ему больше не придется возвращаться к этим своим ужасным родственникам, и он сможет сам принимать решения. С другой стороны, ей не нравилось, что он отгородился от взрослых, которые беспокоились о его безопасности и благополучии. И еще ей трудно было поверить, что Гарри умудрился проделать все это в тайне от нее.

Даже Рон был зол, что Гарри ничего никому не сказал — особенно ему самому. Да, у них были проблемы, но они все еще были лучшими друзьями. Почему надо было держать все это в тайне? Что Гарри старается скрыть?

Гермиона вздохнула. Ее мысли вернулись к разговору в Хогвартс-экспрессе после того, как она рассказала, что у нее есть родственники в магическом мире.

— Так ты не магглорожденная? Уау! Как-то непривычно… — ответил Гарри на ее радостный рассказ о новостях. — Интересно, сколькие еще узнали что-то похожее? — он нахмурился, задумавшись. — Думаю, это означает, что у тебя теперь будет больше возможностей для профессионального роста, чем казалось раньше, да?

Гермиона смотрела на человека, которого вот уже почти пять лет считала своим лучшим другом. Она вспоминала все испытания, которые они пережили вместе. Он был ее другом — а ее слепая вера в авторитет старших заставила ее предать его доверие. Слова матери до сих пор вспоминались как стакан ледяной воды, выплеснутый в лицо. Пора было попросить прощения.

— Гарри… Я… я хочу сказать… мне жаль, что я позволила Директору решать за меня прошлым летом. Я вела себя как идиотка. Больше того: я нарушила обещание, которое дала другу. Меня не было рядом, когда я была тебе нужна. Ты простишь меня? — в ее глазах стояли слезы, и она отчаянно пыталась их сморгнуть.

— Гермиона, я…я не… — пробормотал Гарри.

Ее дрожащая рука опустилась на его плечо.

— Я знаю, на это нужно время, и мы, наверное, никогда больше не будем… — она проглотила всхлип, — не будем так близки, как раньше. Но, может быть, мы можем начать сначала? Пожалуйста! Потому что мне плохо без тебя, Гарри. Я чувствую себя такой одинокой, а мне больше не хочется быть одной, — она уткнулась ему в плечо, и из глаз покатились слезы.

Гарри одной рукой обнял ее за плечи.

— Я не знаю, смогу ли верить тебе как раньше, Миона. Мне было так больно, когда вы бросили меня на целое лето. Вы были мне нужны. Я никогда больше не хочу переживать то, что пережил тогда.

Гермиона всхлипывала.

— Я обещаю, Гарри. Я клянусь, что никогда больше не причиню тебе боли. Я готова поклястся своей магией! — выдавила она.

— Нет, Миона. Неужели ты не понимаешь? Если бы я попросил тебя поклястся, это значило бы, что я не могу тебе доверять. Нам надо просто подождать и понять, сможем ли мы починить сломанное. Если нет — мы можем попробовать начать сначала.

Гарри достал чистый носовой платок, протянул ей и мягко улыбнулся. Она постаралась улыбнуться в ответ и вытерла лицо.

— Привет, меня зовут Гарри Поттер, а тебя?

Закончив вспоминать эту сцену, она задумалась, скоро ли вернется Гарри и расскажет ли он ей о своих делах в «Гринготтсе».

ххх

У Альбуса Дамблдора были свои проблемы. Было созвано заседание Совета Попечителей, но его не пригласили. Он надеялся провести первую неделю семестра в попытках уговорить Гарри отказаться от эмансипации и позволить ему — Директору — по-прежнему направлять его.

Заседание Совета все еще продолжалось. Они лишь сказали, что обсуждают вопрос чрезвычайной важности. Что там было в отчете Поппи? Он чувствовал себя просто отлично. Если они рассматривали отчет о состоянии его здоровья, это было ошибкой. Да, именно — ошибкой.

ххх

— К порядку! — звук удара деревянного молотка о камень заставил членов Совета замолчать. — Мы рассматриваем крайне серьезный вопрос, на который обратили наше внимание медиковедьма и заместитель Директора Хогвартса.

В зале снова раздались шепотки, и их еще раз пришлось останавливать ударом молотка.

— Судя по всему, в последнее время заместитель Директора обратила внимание на странное поведение Директора Дамблдора. В ее отчете описан чрезмерный интерес Директора к одному конкретному студенту. Он чрезмерен до такой степени, что Директор подверг всех остальных студентов опасности ради безопасности указанного студента. Он также присвоил себе право контролировать все действия этого студента — как в школе, так и дома.

— Так мы всегда считали, что он чокнутый! Слишком много лимонных долек! Давай к делу, Малфой!

— Хорошо. Мадам Помфри, медиковедьма Хогвартса, настоятельно рекомендует поместить Директора Дамблдора в Сент-Мунго для полного обследования состояния организма, психики и мыслительных способностей. Она намекнула на то, что Директор может страдать давним и не лечившимся состоянием, аналогичном Усталости Воина, а также бредовыми идеями. Привожу ее слова: «Директор живет в состоянии полной боевой готовности последние 35 лет, и это не могло не нанести ущерба его телу и сознанию». Далее она требует, чтобы мы объявили его обследование обязательным, так как добровольно он на него не согласится.

Люциус Малфой закончил зачитывать выдержки из отчета. В глазах горел довольный огонек.

— Лично я считаю, что мы должны согласиться с этими требованиями. Мы не можем подвергать наших детей опасности. Я голосую за то, что рекомендует медиковедьма. Кто за?

Хор голосов ответил «За!»

— Очень хорошо, но как мы будет отправлять его в больницу на это обследование? — ехидно спросила Августа Лонгботтом.

ххх

Гарри вздохнул и отложил «Придиру». Теперь вопросов избежать не удастся.

Привет, это я! Скучали?

В одной из моих прошлых статей я писал, что на каникулах посетил «Гринготтс». Гобблины теперь меня очень любят, потому что я приношу им изрядную прибыль. Почти тысяча магглорожденных волшебников со всей Британии прошли тест на наследие — причем с очень интересными результатами.

Многие из них после этого по праву крови предъявили свои права на сейфы, заброшенные на годы, если не на столетия. Гоблины очень довольны, что золото, которое лежало в них и собирало пыль, теперь возвращено в оборот и приносит прибыль банку и его клиентам.

Если говорить о магглорожденных, я хочу сказать, что теперь многие из самых архаичных предрассудков чистокровных становятся бессмысленными. Поймите меня правильно: да, наша власть — это небольшая закрытая группа людей, действующая по принципу «рука руку моет», и все это завязано на статус крови и семейные альянсы. Но теперь, когда многие магглорожденные обнаружили свою кровную связь со многими Древнейшими и Благороднейшими Домами, ситуация может стать очень интересной.

Я присутствовал, когда Премьер-министр Британии выступал перед Визенгамотом. Должен сказать, я был впечатлен. Большинство людей в красном и фиолетовом выглядит отвратительно, особенно если их «вызывают на ковер», как говорят магглы. Кто знал, что элита нашего общества может с такой частотой то краснеть, то бледнеть от смущения? Премьер-министру понадобилось недюжинное мужество и острый язык, чтобы стоять перед вооруженными волшебниками и называть их «непослушными детьми, которые не научились играть вместе».

Я, со своей стороны, был очень рад услышать, что использование заклинаний в зале Визенгамота не просто запрещено, но еще и очень опасно. По крайней мере, Премьер-министр смог выступить от лица Ее Королевского Величества без того, чтобы в него бросались заклятиями раздраженные маги.

И последнее. У меня была возможность поговорить с Лордом Гарри Поттером. Он связался со мной через «Гринготтс». Лорд Поттер любезно ответил на несколько вопросов и дал мне разрешение опубликовать свои ответы — при условии, что я приведу их дословно.

Л.П.: Мне очень нравятся ваши статьи, мистер Твист. Они всегда по делу, и — судя по тому, что мне удалось проверить — очень точны. Давно пора кому-нибудь выступить против несправедливости, которой стало безумно много в магическом мире. Вы молодец, и я надеюсь, что вы продолжите писать. Видит Мерлин, кто-то должен это делать.

О.Т.: Правда ли, что вы победили Лорда В., когда были младенцем?

Л.П.: Я только могу сказать, что в каждой легенде есть доля правды. Проблема в том, чтобы ее найти. Мне говорят, что я — Мальчик-Который-Выжил. Но, как ни странно, почти никто не спрашивает, как мне это удалось. Все просто просят показать шрам. Я не знаю, что произошло, мне было всего 15 месяцев. Но все считают, что Лорда В. убил я. Я думаю, что это мои родители, которые погибли, защищая меня, дали мне силу выжить. Но кто-нибудь, кроме меня, вспоминает о жертве, которую они принесли? Нет. Все, что видят люди — это уродливый шрам.

О.Т.: Ходят слухи, что из-за вашей способности говорить со змеями вы становитесь темным волшебником. Это правда?

Л.П.: Если меня не сделало темным то, что меня то высмеивают, то хвалят, и то, что я вырос с магглами, ненавидящими магию, я сомневаюсь, что это сделает парселтанг. Я просто пытаюсь найти свое место в мире, который однажды вышвырнул меня прочь, а теперь жаждет, чтобы я его спас. Ну, это вряд ли.

О.Т.: Что вы думаете о будущем?

Л.П.: Сейчас? Я не уверен, что мое место здесь, в магическом мире. Я никогда не чувствовал, что это мой дом. Меня заставляют выполнять какие-то обязанности, побеждать в битвах, а когда я все это сделаю, вы вернете меня в мир магглов, как сломанную игрушку. Не надо винить меня в том, в каком состоянии этот мир находится. Это сделал не я. Это было сделано задолго до того, как я родился. Убирайте за собой сами.

О.Т.: Благодарю вас, Лорд Поттер.

Это короткое интервью оставило многие вопросы без ответов. Но стало известно, что Лорд Поттер заявил права на свое наследство и места в Визенгамоте. Может ли это означать, что он готов дать нашему миру шанс? Мы на это надеемся.

Оливер Твист