Всё во имя жизни. Дом (джен)

Дом на холме тонул в тени вековых дубов, но даже издалека было заметно, насколько обветшал некогда шикарный особняк.

С каждый шагом Том всё сильнее сомневался в разумности желания поселиться здесь... Впрочем, альтернативы всё равно не было. Том вспоминал, как дом выглядел, когда он был здесь в последний раз, но память подводила — слишком много времени прошло, слишком долго он был всего лишь воспоминанием.

«Стекла можно вставить, — рассуждал Том, шагая по заросшей травой подъездной аллее. — А вот для крыши скорее всего придется нанимать рабочих. И платить им, а то в этой глуши Конфундус лишь усложнит жизнь. Интересно, внутри всё совсем плохо или на первое время сойдёт?.. Денег Локхарта явно недостаточно для ремонта...»

— Локхарт! — вскричал он, заметив наконец, что спутника не видно. Тот выглянул из высокой травы и, улыбаясь во все тридцать два зуба, помахал рукой. — Иди сюда, потом будешь лазить в кустах.

— Тут мышки, — сообщил впавший в детство мужчина, но всё же встал и догнал Тома. — Можно взять их домой?

— Обсудим это позже, — уклончиво ответил Том, закатывая глаза, и спросил: — А как тебя зовут-то?

В голове крутилось что-то, но ухватить мысль не удавалось. Джинни звала преподавателя «профессор Локхарт», да и Поттер только так его называл, однако Том не считал правильным использовать фамилии: и неудобно, и хотелось до минимума снизить вероятность распространения слухов — они всё-таки скрываются.

— Гилдерой! — радостно представился тот и протянул руку. — А ты Том, да? Здорово!

— Не то слово, — буркнул Том и продолжил путь к дому.

Попасть внутрь удалось не сразу — дверь занесло землей, на которой проросла не только трава, но и небольшое деревце, и забаррикадировало всё ветками. Пришлось разбирать завал. Сразу за дверью тоже росла трава — прямо на паркете.

— О, мне нравится! — захлопал в ладоши Локхарт и побежал вперёд, осматриваться.

Том аккуратно прикрыл дверь и вдохнул прелый запах старого дома. Что ж, ему приходилось довольствоваться и худшими условиями.

В первую очередь Том обошёл новые владения. Многое требовало ремонта, многое откровенно просилось на свалку, однако с радикальными решениями Том спешить не собирался. В хозяйскую спальню он лишь заглянул, а вот другие комнаты тщательно осмотрел и вскоре выбрал личные апартаменты и себе, и Локхарту. Палочкой пришлось знатно помахать, но результат стоил того.

— Гилдерой! — крикнул Том и невольно улыбнулся, услышав быстрый топот. Он не знал, сколько лет Локхарту на самом деле, но вёл тот себя примерно как пятилетка. — Это теперь твоя комната.

— Ух ты! — завопил тот и неожиданно бросился к Тому — обниматься.

Едва устояв на ногах и приложившись затылком о дверь, Том оставил Гилдероя осматриваться, а сам спустился на первый этаж — пора было подумать о кухне.

Гилдероя пришлось засадить за «строчки» — уборка и локальные ремонтные работы сжирали колоссальное количество магических сил, так что без подпитки от дневника Том либо свалился бы с истощением, либо вовсе развоплотился.

Магия упрощала жизнь, с этим Том спорить не собирался, но ведь нужные заклинания сначала требовалось изучить... и вот тут таилась серьёзная проблема. Тому было всего шестнадцать, он отучился лишь пять курсов в школе... О, конечно же он знал больше любого ученика, но — недостаточно для взрослой самостоятельной жизни. Ещё на втором курсе он нашёл книгу по бытовым чарам и, живя в далеких от совершенства условиях маггловского приюта, с неподдельным интересом изучил её от корки до корки — сам о себе не позаботишься, никто не поможет, — потому сейчас с лёгкостью превращал заброшенный дом в пригодный для жизни особняк. Но хотелось большего. Требовалась защита...

— А когда будет каша?

Том вздрогнул, выныривая из размышлений.

— Сегодня будут бутерброды.

— Я хочу кашу! — топнул ногой Локхарт.

Первой реакцией было проклясть. Для Тома такие капризы были за пределами понимания — в приюте никому и в голову бы не пришло капризничать и тем более в такой форме выражать протест. Но, напомнил себе Том, Гилдерой не был сиротой... Или был?..

«Родители...» — мысленно простонал Том. У него не было привычки оглядываться на других людей, ведь он всегда был одинок, но тот же Локхарт наверняка имел семью, которая будет волноваться о нём (это Тома мало интересовало) и может воспользоваться ритуалами поиска (что могло привести к краху всех планов Тома).

Оценивающе глянув на Гилдероя, вновь строчащего в дневнике, Том понял, что необходимо срочно заняться защитой дома. Спрашивать он ничего не стал, боясь спровоцировать истерику (видел ни раз, как улыбающиеся малыши начинали судорожно рыдать от одного лишь вопроса о маме с папой, потому решил не поднимать тему сколько это возможно).

Подсунув сосредоточенному на дневнике Гилдерою тарелку с бутербродами, Том тихо ретировался из дома. Осмотрев особняк и территорию, он понял, что установить нормальную защиту от проникновения в ближайшее время не сможет — сил и знаний не хватит, но хотя бы от обнаружения ускользнуть — это было под силу.

Колдовал Том вдохновенно. Наслаждаясь магией, собой, результатом... Всё закончилось в одно мгновение — хриплым окриком.

— Эт чё ты там делаешь?! А ну пшёл отсюдова! Ишь...

Том вздрогнул, отскочил в сторону, избегая луча заклинания... которого не последовало. В паре ярдов от него стоял обычный старик-маггл.

Можно было взмахнуть палочкой и решить проблему радикально... но Том счел это неуместным. Для ремонта нужны будут люди, а где их искать, непонятно; незащищённая территория ещё не раз привлечёт внимание магглов хотя бы светящимися окнами — жить в темноте Том не собирался; количество бутербродов у них ограниченное, скоро придётся искать продовольствие... И все эти вопросы проще решать через магглов, а значит, своё презрение к неволшебникам стоит задвинуть подальше и наладить отношения с соседями.

Том заставил себя улыбнуться...

— Том Риддл?! — изумлённо вскричал маггл, хватаясь за грудь.

Том опешил, затем разозлился, но мгновением позже взял себя в руки и снова растянул губы в улыбке.

— Верно... но — младший. Это семейное имя.

— О! Эм... Да, конечно... Чёрт, но как похож-то... А ты давно тут?

— Нет, — искренне покачал головой Том. — С сегодняшнего утра.

— Дом-то к жизни совсем не пригоден, как же вы тут будете?.. А ты с родителями?..

Лицо Тома против воли закаменело, так что маггл аж умолк — понял, что тема задевает какие-то тайные рычаги. Том же снова сделал над собой усилие и хоть и сквозь зубы, но ответил:

— Я сирота, сэр.

— Фрэнк. Фрэнк Брайс я. Не надо тут сэров разводить. Я ж садовником тут работал ещё с войны. Поди дедушку с бабушкой твоих помню... О, так ты чей сын-то будешь? Помнится, у последнего Тома Риддла детей не было... — Фрэнк снова смолк, увидев выражение лица Тома, и вернулся к изначальному вопросу: — Так ты что ж, совсем один тут жить будешь? И не страшно?..

— А когда будет каша?

Фрэнк подскочил в испуге, оборачиваясь к бесшумно появившемуся мужчине, Том же только закатил глаза:

— Я же сказал, сегодня только бутерброды. Завтра я поищу магазин, куплю молока и сварю тебе кашу.

— Точно-точно? — капризно прищурился Локхарт. — Ну ладно...

— Иди в свою комнату, хорошо? — попытался Том ненавязчиво спровадить Локхарта.

— А потом ты расскажешь мне сказку?

Вздохнув, Том обречённо кивнул. Искоса бросив взгляд на Фрэнка, проверяя, насколько появление впавшего в детство Гилдероя испортило впечатление о нём и ситуацию в целом, он увидел ничем не прикрытую жалость. Первой — привычной и с детства понятной — реакцией была злость: да как этот маггл смеет его жалеть?! Однако проявиться она не успела:

— Это же не отец, нет? Не похож... Что с ним? Травма, да?.. Как же ты справляешься?

Мысли взметнулись и опали в строгом порядке.

— Опекун, — опуская глаза и принимая вид невинного ребенка, сообщил Том приглушённым тоном. — Несчастный случай.

— Вот бедняга, — всплеснул руками Фрэнк.

Том чувствовал, что от следующих слов зависит очень многое, но не знал, какими те должны быть. Давить на жалость? Всё в нём противилось этому. Отстаивать самостоятельность? Это казалось — и весь предыдущий опыт подтверждал — единственно верным решением, однако Том реально оценивал свои возможности и потому знал, что на данном этапе не может полностью полагаться на собственные силы — он слишком зависел от дневника и Гилдероя.

Растерянно глядя в глаза пожилого маггла, он сделал то, против чего восставало всё его естество — сказал правду:

— Я пока не знаю, как мы справимся, — с кристальной искренностью признался он, а затем всё же чуть подправил хронологию: — Гилдерой позаботился обо мне, когда я в этом нуждался. Теперь я позабочусь о нём.

Фрэнк улыбнулся и внезапно притянул Тома к себе, одобрительно сжимая его плечо. Том застыл — в который раз — не зная, как реагировать на обычные проявления человеческого участия, которого он никогда не знал. И поспешно отступил на пару шагов, как только Фрэнк его отпустил.

— Ты хороший человек, Том Риддл.

Том едва не закашлялся.

— Спасибо? — неуверенно протянул он и, принимая окончательное решение, какой будет их жизнь с Гилдероем в ближайшее время, спросил: — Сэр… То есть… Фрэнк, а вы не подскажете, молоко где-то можно достать?

— Можно, конечно, отчего же нельзя? — добродушно усмехнулся тот. — Пойдём, познакомлю тебя заодно с соседями…

— Эм… А можно чуть позже? Мне… — он снова запнулся, не желая называть Локхарта по довольно редкому имени, — мне Гила предупредить нужно… Не хочу, чтобы чужие его сейчас видели…

— О, понимаю. Но как же ты один справишься-то? Молоко-то я и сам могу тебе принести, но в остальном…

— Справимся, — уверенно кивнул Том и вдруг, неожиданно даже для самого себя, искренне улыбнулся стоявшему напротив магглу — готовому ему помочь просто так. — С хорошими людьми вокруг — обязательно справимся.

Фрэнк снова хлопнул его по плечу — Том уже даже не вздрогнул, — и отправился за молоком к некой Саре, держащей хозяйство, а Том вернулся в свой дом. Остановившись в дверях, он с почти отческой улыбкой посмотрел на старательно строчащего в дневнике Локхарта, оценил его состояние как нормальное и только после этого вошёл в кухню и сел напротив.

— Гилдерой, нам нужно поговорить.

— О каше? — наивно спросил тот.

— В том числе и о каше, — спокойно кивнул Том. — Теперь у нас с тобой будет новая жизнь, и в ней есть несколько правил. Ты сможешь им следовать?

— А нужно? — бесхитростно спросил тот, глядя на Тома с поистине безграничным доверием.

Том задумался и пожал плечами.

— Так нам с тобой будет проще.

— Тогда ладно, — легко согласился Гилдерой. — Можно я посплю?

— Конечно. А я пока займусь уборкой. А к твоему пробуждению приготовлю кашу. Ты только не уходи из дома один, договорились?

— Договорились.

Том не удержался, бросил следилку — не из недоверия, скорее, из опасения за безопасность Гилдероя, и вернулся к делам. Он почти не пользовался магией, чтобы не вызвать подозрений у того же Фрэнка излишней чистотой ещё вчера заброшенного дома, но всё же успел сделать многое, когда раздался стук в дверь.

Фрэнк, как и обещал, принёс молоко, но не только.

— Это лишнее, сэр… — растерянно наблюдая за тем, как предприимчивый селянин выгружает из объёмной сумки целую гору продуктов, Том не знал, что сказать. — Я… Сколько я вам должен?

— Ты это брось, парень. Ничего ты мне не должен. Это считай подарком на новоселье. Но вообще… У тебя-то хоть деньги есть?

Том понял, что едва не прокололся. Фунтов у него как раз и не было.

— Есть, но… В общем, мы жили в… — он едва заметно запнулся, не зная, какую страну назвать, — во Франции, поэтому с деньгами пока не очень всё. После несчастного случая с Гилдероем мне пришлось почти все сбережения потратить на его лечение. И на дорогу — незачем было оставаться на съёмном жилье в чужой стране. Но ситуация на днях должна измениться — обещали на следующей неделе выслать чек…

— Да не переживай ты так, — утешающе подмигнул Фрэнк. — Я тебе помогу встать на ноги. Да и по дому. Я же говорю, садовником здесь работал. После смерти миссис Мэри, конечно, на сад всем стало наплевать, но я старался не запускать его слишком. Всё надеялся, что новые хозяева оценят да и наймут меня. Но никто так и не купил дом, а теперь вот ты появился.

— Боюсь, садовник нам не по карману, — осторожно начал Том.

— Ой, да какой из меня теперь работник? — хрипло засмеялся Фрэнк. — Но чем смогу — помогу.

— Спасибо вам, — искренне улыбнулся Том и протянул руку. — Я рад вернуться домой, пусть никогда и не считал этот дом своим.

Фрэнк давно ушёл, Гилдерой всё ещё спал, а Том хоть и занялся делами по дому, всё никак не мог выбросить из головы состоявшийся разговор. Он играл роль, втирался в доверие, но в то же время говорил правду и был искренен. У него не было дома. Не было родных и близких. Он не привык о ком-то заботиться и никогда не строил планов, включающих других людей. Том понятия не имел, как жил все годы после создания дневника-крестража, у него была только память шестнадцатилетнего мальчишки, что мечтал о власти и могуществе.

И теперь, ещё даже не вернув себе тела, он думал не о ритуале, все его мысли были направлены на то, где достать продукты для Гилдероя и как не оттолкнуть старика-маггла; как защитить и обустроить свой дом, чтобы им с Локхартом было комфортно и безопасно…

Он не понимал себя, перемены в собственном характере — тем более столь внезапные — его откровенно пугали.

И всё же он намеревался заняться именно этим — домом, устройством жизни с Гилдероем, знакомством с магглами-соседями, возможно, поиском работы…

Это было чем-то новым, неизученным, странным… Но очень правильным.

И, возможно, мечты о власти вновь займут своё место в его мыслях, но пока там властвовали бытовые вопросы. А все остальное… Что ж, Тому было всего шестнадцать лет, перед ним были открыты все дороги, и в его распоряжении было время. Он не собирался торопиться и совершать ошибки, которые, очевидно, погубили его старшую версию, готов был признать, что многого не знает, и не отказываться от помощи. Пусть её и предлагает обычный маггл. В конце концов, за всю его жизнь лишь этот маггл отнёсся к нему по-доброму…

Том не хотел возвращаться в магический мир в ближайшее время. Во-первых, было страшно: столько лет пропущено! А во-вторых, как ни болезненно было это принимать, уже не считал его своим домом, как во времена учёбы в Хогвартсе. Однако отчаяние так и не нашло путь в его сердце, потому что впервые у него было что-то своё. И вот этот старый особняк всего за полдня Том готов был назвать домом. Почему? Возможно, потому, что здесь его приняли без лишних вопросов. И потому, что здесь был Гилдерой, от которого зависела его жизнь…

— А кушать мы скоро будем? — заспанный Гилдерой появился в проёме разбитого окна первого этажа, словно в ответ на его мысли.

— Иду! — улыбнулся в ответ Том.

…И жизнь которого зависела от него.

Но все абстрактные рассуждения можно было оставить на потом. Сначала каша, потом всё остальное.