Две жизни (джен)

 — Живо поднимайся, Грейнджер! — после этих прекрасных слов, в меня полетела подушка.

 — Джинни, я сплю!

 — У нас уроки! — не отставала Уизли, разыскивая глазами стакан воды, чтобы перейти к крайним мерам.

 Последняя фраза всё же заставила меня, ленивую задницу, подняться с кровати. Не смотря на мою картеру «гонщицы», я все же старалась учиться на отлично. Остатки здравого смысла подсказывали, знания лишними не бывают.

 Мне пришлось быстро вставать с постели, чтобы не опоздать на уроки, поэтому, в довольно ускоренном темпе, я бегала по всем комнатам, сменяя спальню ванной.

  Мой взгляд упал на кожаную куртку, висящую в шкафу и шлем, спрятанный на верхней полке. В моей голове сразу возникла вчерашняя ночь...Темнота, дорогу освещают лишь фонари, звук двигателя, ночная трасса… Ммм, шикарно! А утром: светло, уроки, учёба, тупые одноклассники… Ммм, дерьмо! С каким позитивом ты бы не говорил об этом, итог всегда один — школа это врата ада, которые открываются 1 сентября.

 Только вот я ходила в колледж. Но от этого не легче. Весь день я тратила на учёбу, а ночь — на гонки. Получалось, что поспать мне удавалось только на выходных. Поэтому, и суббота, и воскресенье проходили одинаково: я и моя команда не просыпались до вечера. Тогда мы ужинали, а затем снова падали в постель.

 В колледже была только одна прелесть — мы жили в общежитии. Вот это реальное счастье, потому что можно поставить рядом байки и быстро ринуться ночью на гонки. Проблем с этим не возникало, так как охранник ночью не дежурил, а все учащиеся давно приметили удобное место на углу здания, где можно тихо и незаметно убежать куда-нибудь в любое время суток. Поэтому, каждый день, вся моя команда собиралась вместе и мы сбегали на гонки. Остальные, конечно, тоже на месте не сидели.

  В отличие от меня, которая уже почти собралась, Джинни ещё ходила по комнате в пижамной майке и шортах. Меня это несколько насторожило. Конечно, моя подруга относилась к учебе не так серьезно, как я, но и уроки она обычно не пропускала.

 — Ты на паре собираешься стриптиз танцевать? — усмехнулась я, завязывая в хвост непослушные волосы.

 — Мне во вторую, лузер! — крикнула Уизли, падая на кровать.

 — Когда ты собираешься делать уроки? — серьезным голосом спросила я, понимая, что делать она их не будет, — Джинни, у нас заезд вечером. Ты помнишь какой сегодня день?

 — Сегодня нам может бросить вызов любой смельчак! — заорал Гарри, врываясь в комнату.

 Джинни заверещала, вспоминая, что она в пижаме. Я засмеялась, наблюдая за смутившейся подругой, ринувшейся в ванную, и озадаченным Гарри, который, как обычно не понимал, что он сейчас сделал.

 — Ну что? Вы готовы? Стадион ревёт, гонщики на старте, и-и-и… Уизли обгоняет противника! Так-то вам! Сегодня «Серебряные лисы» вновь доказали, что они короли трассы! — вслед за Гарри в комнату ворвался старший брат Джинни и мой парень — Рон Уизли.

 — И тебе доброе утро, Рональд, — улыбнулась я.

 — Ты готова, кэп? — крикнул мне он, падая на колени, представляя, что он Джими Хендриксон.

 — Какой кэп?! Рон, ну мы договаривались! — прикрикнула я.

 — Брось, неужели ты хочешь хранить этот чертов секрет? Малфой каждый день по всему колледжу разгуливает с рылом, a'la «посмотрите на меня, я крутой чувак, у меня есть байк». Да на него все девочки вешаются.

 — Зависть — плохое чувство, — крикнула Джинни из закрытой комнаты.

 — Мы будем хранить этот секрет, Рон. Уже сто раз обсуждали почему.

 Уизли обречённо вздохнул. Он действительно знал почему. Причина на самом деле была яснее ясного: если мы откроемся всему миру, то на нас все будут косо смотреть, родители будут часто влипать, и самое главное: наша шайка нарушила столько правил, что узнай полиция наши имена, сидеть нам за решеткой до конца своих дней.

 Взять хотя бы вчерашний день. Мы разбили чью-то тачку, угнали красненькую Lamborghini, заехали на ней в магазин, купили алкоголя. Пока мы проворачивали всё это, никто из «Лисов» не снял шлем, таковы правила.

 И вот сейчас, наша троица дружно двинулась на урок норвежского. Урок прошёл достаточно интересно, для тех, кто учился. Ну, в основном только для меня.

 — Это чертовщина, а не язык, — сказал Рон, как только мы покинули кабинет. — Я не могу выговорить даже «Как дела?». У меня язык бантиком завязывается.

 Гарри сразу же поддержал друга. Я лишь покачала головой, уже привыкнув к тому, что оба не учатся, не хотят и не будут.

 — Какой сейчас урок? — зевая, спросил Гарри (урок норвежского не оправдал его ожиданий, и он не смог поспать на нем)

 — Психология, — сразу ответила я, уже давно выучив все расписание.

 — Ну её, я не пойду. Преподу всё равно плевать ходит кто-то на его уроки или нет, — моментально отреагировал Рон, Гарри поддержал его.

 Мы направились к шкафчикам. Я хотела взять учебник по психологии, а мальчики просто шли со мной за компанию. Потом они собирались пойти поспать. Но видимо их планам не було суждено состояться.

 — Что за сборище? — спросил Гарри, кивая на шкафчики.

 Я посмотрела на место, куда указывал друг. Там действительно стояло, как минимум, двадцать человек. Мы подошли ближе. На одном из шкафчиков алым цветом сверкала надпись: «Bête sale»

 — Это эльфийский? — спросил, ничего не понимающий, Рон.

 — Это значит грязная тварь, — прошипела я. — И это вовсе не эльфийский, Рон, всё гораздо проще. Это французский.

 У всех нас появлялось плохое предчувствие. Я, буквально, ощущала это кожей.

 — Чей это шкафчик? — крикнул Гарри, хватая какого-то парня, за ворот рубашки.

 — Кэти Белл, — ответил кто-то позади нас, так как этот несчастный не мог вымолвить и слова.

 — Где она? — спросила я, намного спокойнее, чем мой друг.

 Внешне я была абсолютно спокойна, ровно дышала и старалась не нервничать, но на самом деле, я была испугана и в тоже время зла, так как Кэти — часть моей команды, и меньше всего я хотела, чтобы мы были впутаны во что-то опасное, а все явно шло к этому.

 — Убежала, — испуганно проговорил парень.

 — Найдите Кэти, а я постараюсь найти эту сволочь, что написала это — крикнула я, уходя в противоположную от ребят сторону.

 Написав СМС-ку Джинни, я пошла по заученному маршруту. Пройдя по лабиринту коридоров, я остановилась перед знакомой дверью. Чуть не выбив её, я влетела в комнату.

 — Малфой, ты что творишь? — я уже растеряла всё спокойствие и теперь была готова убить его. — У нас же с тобой перемирие.

 Чёртов блондин, как ни в чём не бывало, сидел на диване и пялился в телевизор.

 — Грейнджер, я не понимаю о чём ты. Как видишь я никого не трогаю.

 Его спокойный тон всё больше раздражал меня. Я подошла к телевизору, вырвала шнур из розетки, толкнула столик и села на него, закинув ногу на ногу. Осмотрела собеседника. Мда, Малфой, видимо, свои волосы вообще мыть перестал. Ну, а что? Не всё же время пользоваться какими-то волшебными средствами, прилизывая свои две волосины, можно просто не мыть голову полторы недели, результат даже лучше! Он раскинулся на кожаном диване, запрокинув назад голову, которая, по всей видимости, у него раскалывалась. Малфой даже не соизволил надеть футболку, спасибо, что хоть в джинсах.

 — Встань с моего стола, он стоит как две твои почки, — прохрипел он, не меняя положения.

 — Отлично, тогда продай его и купи себе мозги!

 — Опять эти наезды на ровном месте. Грейнджер, я же просил, ко мне только по записи. Я сейчас занят. Мне плохо.

 Это меня достало в край. Я не собиралась тратить на этого зажравшегося мажорика всё своё время.

 — Кто из твоих людей написал эту дрянь на шкафчике Кэти?! — крикнула я, предварительно пиная Малфоя в живот, и доставая перочинный ножик из кармана.

 — Убери нож и поговорим.

 — Скажи мне кто и уберу.

 — Змеи тут ни при чём.

 — Я должна поверить?

 — Мы всю ночь бухали и курили. На нас смотреть страшно.

 Тут я согласилась. Малфой действительно выглядел хуже, чем обычно. Да, возможно и такое. Из соседней комнаты были слышны чьи-то похмельные стоны.

 На самом деле, я не такая психованная, просто Кэти — мой гонщик, а команда для меня — семья, соответственно, если кто-то посмел тронуть кого-то из моих, то вскоре в его ежедневнике появится встреча с кладбищем.

 — Что написано?

 — Bête sale. Перевести?

 — Стареешь, Грейнджер, — усмехнулся он. — Тут французский, а ты ко мне идёшь. Забыла, кто так подписывается?

 — Твою мать… — прохрипела я, наконец убирая нож. — Картёжники вернулись?

 — Допёрло! А ты думаешь, почему я бухал, как проклятый, всю ночь, а? Да потому, что у меня все люди свалили, понимаешь? У меня не осталось никого. Кроме Блейза и Пэнси. Да и эти сбегут скоро, — после своей умопомрачительной речи, Малфой протянул руку к коньяку, стоявшему на тумбочке.

 Парень сделал пару глотков и скривился. Я бы сейчас тоже не отказалась от чего-то подобного.

 — Иди гуляй, вечером гонки, помнишь? — зло усмехнулся он.

 — Главное, чтобы ты не забыл, — машинально ответила я, хотя уже начинала искать подвох и волноваться ещё больше

 Чёрт, он что-то придумал! И это что-то вряд-ли понравится мне. Однако, мне не суждено узнать это до гонок. Всё ночью. Вся жизнь ночью.