Чёрный кофе с сахаром (гет)

Дафна проснулась от запаха кофе, что было весьма необычно, учитывая некоторые обстоятельства, самым важным из которых было то, что она не пила кофе — она всегда была верной поклонницей чая.

Она недовольно сморщила нос и сбросила одеяло с кровати; в довершение всего, этот кофе, похоже, подгорел, а Дафна знала только одного человека, который способен сжечь кофе. Пройдя на кухню, она нашла Гарри, пытающегося разобраться с её кофеваркой.

— Если я не ошибаюсь, Гарри, твой дом не здесь, — сказала она, скрестив руки на груди. Гарри только поднял голову — зелёные глаза смотрели на неё так, будто она богиня, заслуживающая безусловного поклонения. Конечно.

Они встречались — после войны, между уборкой развалин школы и занятиями на восьмом курсе, у них было достаточно времени, чтобы узнать друг друга лучше — и расстались, как только Гарри получил должность в Аврорате, как только Дафна начала работать в Отделе Тайн, как только Дафна узнала, что беременна, и не сказала ему, потому что... На самом деле, у неё не было на это веской причины. Может быть, она боялась, что он порвёт с ней, может быть, боялась, что он подумает, будто она пытается прибрать к рукам состояние Поттеров. В каком-то смысле она всё ещё любила его, но в глубине души Дафна знала: он не любит её. Во всяком случае, больше не любит — блеск обручального кольца на пальце красноречивее любых слов.

Однако Гарри, точно призрак, появлялся в её квартире рано утром, чтобы выпить кофе, утверждая, что только Дафна знает, как приготовить кофе так, как он любит. Она всегда хотела спросить, придерживается ли его жена того же мнения по поводу кофе.

— Хотя кофемашина есть, — сказал Гарри, и улыбка заиграла на его губах. Он сидел на столе, горько и едко пах кофе, и, Великий Мерлин, как бы она хотела стереть эту улыбку с его лица. Дафна ненавидела, когда он так делал, потому что это заставляло её ледяное сердце таять, — ты не могла бы сварить кофе? У тебя он получается лучше, знаешь ли.

Дафна вздохнула, но подошла ближе, сердито очищая кофемашину заклинанием.

— Ты сжег его, чтобы разбудить меня?— прошипела она: ленивая улыбка на лице Гарри заставляла её кровь кипеть. Заклинанию потребовалось некоторое время, чтобы полностью избавить маггловскую машину от остатков сгоревшего кофе, и как бы Дафне хотелось, чтобы оно также чисто сработало с её сердцем. — Мы оба знаем, очистить эту машину от кофе — ещё та головная боль.

— Я до сих пор не понимаю, зачем ты её купила, — сказал он, и она бросила в него лёгкое жгучее заклятие. — Ай!

— Замолчи, — Дафна повернулась к теперь уже чистой машине, раздражённо левитируя кофейную гущу в положенное ей место, при помощи Агуаменти осторожно влила воду. — Я купила её, чтобы посмотреть, сможешь ли ты хоть раз сам сварить этот чёртов кофе.

Гарри улыбнулся, и Дафна пристально посмотрела на него. У него была семья — жена, двое детей, скоро появится третий, — но он был здесь, за час до смены, сидел на мраморной столешнице, похожий на модель из маггловского журнала, в белоснежной отглаженной рубашке и брюках, с растрёпанными чёрными волосами и зелёными глазами, сияющими сквозь линзы очков в тонкой оправе. Дафна, прекрасно осознавая, как ужасно выглядит её старая пижама, тёмные вьющиеся волосы, собранные в пучок, мешки под глазами, отошла от него в сторону.

— И тем не менее я сжигаю кофе. Каждый день, — он казался слишком самодовольным. — Но, чтобы загладить свою вину, я всегда готовлю оладьи.

Дафна рассмеялась — да, он прав. Она всегда просыпалась от запаха сожжённого кофе и свежих оладий. Воспоминания медленно заполняли её разум, не позволяя отвести взгляд от Гарри. Дафна скучала по нему точно так же, как скучают по родине и тому чувству покоя и уюта, которое она даёт. Однако они расстались не просто так.

— Именно поэтому ты вламываешься в мой дом и сжигаешь мой кофе. Какой честный аврор, — сказала она, доставая его чашку — он принес её однажды, во время этих странных встреч, и с тех пор она никогда не покидала её дом — и наливая ему кофе. — Ты знаешь, где сахар.

— Конечно, — пробормотал он, просматривая навесные шкафчики. Дафна не отводила глаз, внимательно наблюдая за действиями Гарри, словно он подопытная мышь. Он двигался очень проворно, будто боялся, что какой-нибудь неверный шаг выдаст его местонахождение Тёмному Лорду. Дафна наблюдала за ним, достав свою кружку и решив на этот раз выпить кофе. Ведь чай всегда может подождать до завтра.

Было бы хорошо, если бы Гарри вернулся в её жизнь, чтобы пережить то, что было раньше. Чтобы дать дочери отца. Она отхлебнула кофе, тихо произнося заклинание времени и радуясь, что её дочь не жаворонок.

— Я скучаю по тебе, — сказал он поверх кружки, и Дафна недоверчиво уставилась на него. — Я серьезно.

— Я уверена, что твоя жена — Джиневра Уизли, правильно? — с удовольствием услышала бы это, — произнесла Дафна. Лицо Гарри помрачнело, Дафна поставила чашку на стойку. — Тебе что, больше заняться нечем?

Гарри допил кофе, оставив чашку позади себя.

— Конечно, — ответил он, вставая со своего места и проходя мимо неё, мгновенно остановился, схватив её за руку. Гарри прильнул к её губам, требуя поцелуя, и Дафна подчинилась, запустив руку в его вечно спутанные чёрные волосы и закрыв глаза. Когда всё закончилось, Дафна не открывала глаз до тех пор, пока не услышала слишком знакомый звук закрывающейся двери; запах жжёного кофе поглотил её чувства, когда Дафна сползла на холодный кафельный пол, медленно дыша и глядя на то место, где Гарри только что был, точнее, всегда был. Она не знала, как он до сих пор не понял, что у него есть дочь, но ведь Гарри никогда не отличался сообразительностью, и это, несомненно, было ей на руку.

Дафна пришла в себя лишь тогда, когда услышала шум, доносящийся из комнаты дочери, потом тихие, насколько это возможно, шаги — она вошла на кухню — чёрные взъерошенные волосы, такие знакомые зелёные сонные глаза — завтрак был готов, запах сожжённого кофе исчез, как и присутствие Гарри.

— Мам? — сонно спросила дочь. Ей было всего шесть лет, но, когда она поступит в Хогвартс, кое-какое внешнее сходство, несомненно, вызовет некоторые вопросы, однако Дафна всегда могла купить молчание людей. — Я слышала, как кто-то говорил...

Дафна улыбнулась и положила на тарелку оладьи. Её оладьи никогда не были так хороши.

— Это был всего лишь сон, Лилиан. Здесь никого нет, — напевая, ответила она. Дафна не была уверена, с кем разговаривает — с дочерью или с собой, — когда взяла ещё одну чашку кофе.