Чёрный кофе с сахаром (гет)

Встреча в кофейне была ошибкой, и Дафна прекрасно это понимала, когда три дня спустя её начальник постучал в дверь лаборатории, что было действительно странно. Никто не отвлекал её без крайней необходимости — она работала с опасными ингредиентами, где лишняя капля или две могли привести к взрыву — поэтому Дафна сразу разволновалась. Может быть, что-то случилось с Лилиан? В экстренном случае школа связывалась с Асторией (учителя думали, что Дафна — агент МИ-6, что было весьма странно, но она ведь и правда работала на министерство), и если это на самом деле Астория, то случилось что-то действительно ужасное.

Она закончила резать сушёный язык мандрагоры, наложила на него замораживающее заклинание и, серьёзно посмотрев на своего начальника, оставила рабочее место. Когда-то в Хогвартсе её босс играл в квиддич, но Дафна даже не помнила, за какой факультет.

— Гринграсс, к вам пришли, — сказал он сухим голосом. — Постарайтесь не задерживаться слишком долго.

— Конечно, сэр, — растерянно ответила Дафна, когда начальник уже отошёл к столу Макмиллана. Значит, это была не Астория? Тогда кто?

Дафна глубоко вздохнула и направилась в комнату, где принимали всех посетителей, продолжая гадать, кто бы это мог быть. Гарри был в её доме всего несколько часов назад, так что это не он, скорее всего. Драко едва общался с ней, и Дафна отвечала ему тем же. Астория не получила бы такой сухой прием от начальника, так кто же?.. Пэнси? Трейси? Гойл? Блейз?

В конце концов, Дафна всё поняла, как только увидела рыжие волосы, сердце мгновенно пропустило удар, а лицо побледнело. Она почувствовала, как кровь отхлынула от щёк, когда перед ней, постукивая ногой по полу, предстала глубоко беременная и крайне недовольная Джиневра Уизли, то есть Поттер, держащая в руках обычную папку с закладками. Дафну бросило в холодный пот; как показали офисные будни, ничего хорошего в такой папке быть не может. Дафна, заставив себя улыбнуться, подошла к Джиневре, кивнув в знак приветствия.

— Джиневра Поттер. Чем я обязана такому удовольствию? — спросила она, всё ещё пытаясь изобразить непринуждённую улыбку. В каком-то смысле Джиневра украла то, что должно принадлежать ей, и Дафна не могла простить её за это — даже если это она порвала с Гарри.

Джиневра швырнула папку в грудь Дафны, после скрестила руки на груди. Дафна, ошеломлённая подобным приветствием, успела поймать папку прежде, чем та упала на пол и обнажила своё содержимое. Открыв её, она почувствовала, как земля медленно уходит из-под ног.

Внутри лежали фотографии трёхдневной давности Гарри с его щенячьими глазками, сбивающая с толку статья Риты Скитер, раскрывающая миру её так тщательно спрятанную дочь; заголовок «Первый ребёнок Поттера» будто насмехался над Дафной, а их общие фотографии подтверждали, что это не глупые выдумки Риты Скитер, а чистая правда. Статья сообщала об их отношениях, друзей Гарри расспрашивали о прошлом Гарри и Дафны, а в конце Рита не оставила без внимания и Лилиан. «Почему девочку прятали? — спрашивала Скитер (в тот момент Дафне показалось, что она отчётливо услышала её голос). — Не потому ли, что дочь Гарри Поттера — сквиб?»

— Тебе повезло, что редактор не пустил это в печать, — прошипела Джиневра, забрав папку и с силой схватив Дафну за запястья. — Прекрати пытаться увести моего мужа, Гринграсс. Ты разбила ему сердце, и мне пришлось собирать его по осколкам. Не думай, что ты можешь просто так ворваться в нашу жизнь и сделать это снова!

Дафна глубоко вздохнула, растянув кончики губ в лёгкую непринуждённую улыбку, наклонилась к Джиневре, чтобы её слова больше точно никто не услышал.

— Тогда скажи Гарри, чтобы он перестал вламываться в мой дом, потому что я его не приглашаю, — прошипела она и отступила назад, скрестив руки за спиной. — Это всё, миссис Поттер, или у вас есть ещё вопросы?

Джиневра удивлённо уставилась на неё, Дафна ответила тем же взглядом, пока та не развернулась, направляясь к выходу; каждый стук её каблуков о пол больше напоминал землетрясение. Дафна, провожая свою собеседницу любопытствующим взглядом, задумалась, как скоро та в очередной раз станет матерью. Джиневра, почти покинув комнату, остановилась у порога, повернулась к Дафне, которая приподняла бровь, как будто ожидая, что она скажет в этот раз.

— Тебе повезло, что это не будет опубликовано. Это запятнало бы репутацию моей семьи, — бросила Джиневра, и от этих слов у Дафны задрожали колени.

Да, Лилиан будет спасена — слава Мерлину. Дафна помнила, как тщательно пресса следила за каждым шагом Гарри, начиная с его четырнадцатилетия; если бы её дочь постигла та же участь — а ей, между прочим, всего шесть лет! — это уничтожило бы их обеих.

Дафна глубоко вздохнула, повернувшись спиной к двери, отправилась в свой кабинет. Она поговорит об этом с Гарри позже, но тягостное предчувствие, что с ним поговорят об этом раньше (и разговор этот будет далеко не самым приятным), не давало ей покоя.

Когда рабочий день закончился, Дафна отправилась за Лилиан в школу, постоянно озираясь по сторонам; весь день Дафна пребывала в состоянии острой паранойи, ведь она никак не могла понять, как Скитер выследила их так, что никто её не заметил.

Хорошо, что Лилиан не обратила внимания на её состояние и всю дорогу не замолкала, точно музыкальная шкатулка, рассказывая о том, как она провела сегодняшний день, какие были занятия, и, когда они пришли домой, Лилиан без напоминаний села делать домашнее задание, пока Дафна готовила ужин.

Интересно, как отреагирует Гарри и что скажет ему Джиневра? Будет ли он оправдываться? Или же разозлится? Или придёт в бешенство, как Дафна, чья так тщательно оберегаемая тайна неким волшебным образом ускользнула по её же вине? Но, ради Мерлина, Дафна никогда даже не думала о том, чтобы постучаться в дверь их дома, представить свою дочь, попросить денег — как будто бы Лилиан была какой-то обузой! — или шантажировать Гарри тем, что она расскажет обо всём прессе, если не получит того, чего хочет. Какое право имела Джиневра так разговаривать с ней? Никакого. Дафна почувствовала, как голова начинает болеть с новой силой, тяжело вздохнула, заставив зелёные глаза Лилиан оторваться от задач по математике, которые ей предстояло решить.

— Мам? — спросила Лилиан, всё ещё держа карандаш в руке, и Дафна посмотрела на отражение дочери в зеркальной поверхности кофемашины. — Всё хорошо?

— Да, милая, у меня просто болит голова, — ответила она, и Лилиан, казалось, была готова помочь, только не знала как. Дафна на мгновение перестала резать овощи. — Не могла бы ты подобрать для меня зелье, пожалуйста?

— А можно? — спросила Лилиан, уже поднимаясь со стула, и Дафна прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать улыбку. Она сможет стать искусным мастером зелий, если, конечно, захочет.

— Если ты будешь осторожна, — ответила Дафна и улыбнулась, прислушиваясь к звукам: вот Лилиан подбежала к шкафчику с зельями, придвинула табурет, на котором она чистила зубы, открыла шкафчик. Тайна её дочери до сих пор не известна в волшебном мире, и для Дафны этого было более чем достаточно.