Взаимовыгодное предложение (гет)

Терпение, с каким отнеслась миссис Снейп к предстоящим трудностям и тяжкому ожиданию, было вознаграждено. Вернувшись из церкви воскресным утром, она никак не ожидала увидеть в их гостиной пианино. Поначалу Гермиона не поняла, что произошло, пока не увидела Мэри, суетливо вытиравшую пыль, мать, одобрительно следившую за уборкой, и отца, который уже привычно набивал свою трубку табаком. На закономерные вопросы дочери мистер и миссис Грейнджер пожали плечами, мол, дело было решеным с самого начала — мистер Снейп не видел возможности перевезти из Спайдершира клавесин и потому согласился на предложение тестя забрать пианино из дома Грейнджеров. Миссис Снейп даже не нашлась с ответом, настолько такое внимание обескураживало, более того расположение инструмента в этой гостиной казалось ей невозможным.

Гермиона придирчиво, по-хозяйски осмотрела интерьер и признала, что пианино нашлось место, и гостиная ничуть не уменьшилась в размерах, как она боялась с самого начала. Она невольно погладила крышку и тут же убрала руку, чтобы Мэри могла доделать свою работу. Такие порывы и мысли были ей несвойственны — еще недавно миссис Снейп не чувствовала себя полноправной хозяйкой в доме Снейпа, а теперь ее не покидало стойкое ощущение ответственности и некой привязанности к этому дому.

— Ах да, — мистер Грейнджер вытащил из кармана письмо. — Почтальон не застал тебя и попросил передать тебе письмо.

Миссис Снейп с некой настороженностью взяла письмо, не обращая внимания на многозначительные взгляды родителей. На конверте острым узнаваемым почерком был написан адрес и отправитель — С. Т. Снейп. Сердце Гермионы неуловимо забилось быстрей, но она не решилась распечатать конверт при родителях.

За чаем миссис Грейнджер с довольным видом покосилась на пианино, расположенное очень гармонично с точки зрения интерьера, и погладила лежавшего рядом Живоглота.

— Кстати, а где мопс мистера Снейпа? — она с интересом огляделась в гостиной.

Гермиона лишь вздохнула:

— Он умер, мама.

— Как жаль, — отозвалась миссис Грейнджер без всякого сожаления. — Довольно забавная была собака.

Воцарилось несколько неловкое молчание, прерываемое только мурлыканьем Живоглота. Мистер Грейнджер чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в чужой гостиной, даже в обществе дочери.

— И все-таки я очень рада, что инструменту нашлось здесь место, — снова довольно отметила миссис Грейнджер. — Надеюсь, это не последние перемены здесь.

Гермиона все же осторожно возразила:

— Мы пока не планировали ничего менять.

Для нее по-прежнему было загадкой такое решение мужа, который любил постоянство во всем.

— О, моя дорогая, такие вещи всегда случаются внезапно, — со знанием дела отметила миссис Грейнджер, делая глоток чая. — И, как правило, связаны напрямую с бытовой необходимостью. Когда мы только поселились в нашем доме, и речи не шло про детскую, — мистер Грейнджер согласно кивнул. — Там была гостевая спальня. Но с появлением ребенка мы поменяли расположение комнат и даже сделали там ремонт. И вот… разве ты не была довольна своей комнатой?

Гермиона невольно вспомнила свою комнату, которая претерпевала значительные изменения по мере того, как она росла. И все же одно оставалось неизменным — обои с нежно-розовым рисунком роз, которые порядком раздражали повзрослевшую мисс Грейнджер в пору ее девичества.

— Вполне, — Гермиона подлила отцу чаю. — Но я не могу понять одного, как ты угадала, что будет девочка? А если б был мальчик, пришлось менять обои…

— О, это все предчувствие! — улыбнулась миссис Грейнджер. — Я знала, что будет девочка вопреки всем прогнозам и ожиданиям твоего отца.

Мистер Грейнджер с невозмутимым видом потягивал чай, делая вид, что разговор его не касается. Когда же Гермиона потянулась за сахаром, он все же подмигнул ей и тихо заметил:

— Просто обои поклеили после твоего рождения.

Миссис Снейп прыснула в кулачок, чем вызвала недовольное фырканье со стороны матери.

— Кстати, благодаря моей дальновидности удалось сэкономить деньги на обоях, — похвастался мистер Грейнджер.

— И при этом выбрать самые вульгарные, — не удержалась миссис Грейнджер. — И то их не хватило!

Гермиона несколько недоуменно нахмурилась, пытаясь припомнить огрехи в комнате.

— Но зато не пришлось менять платяной шкаф!

На это миссис Грейнджер мученически закатила глаза, и Гермионе явно послышалось «мужчины!». Все-таки даже это оставалось неизменным — практичная серьезность матери и беззаботное отношение ко многим бытовым мелочам отца. Вскоре Грейнджеры отправились домой, и миссис Снейп получила возможность остаться наедине и наконец-то прочесть письмо мужа.

Отчего-то пальцы, державшие нож для конвертов, подрагивали. Гермиона чуть не выронила письмо, внутренне ожидая худшего. Наконец она смогла сосредоточиться и вчитаться в текст, никак не ожидая увидеть следующее:

Моя леди (позвольте так обратиться к Вам как Вашему преданному рыцарю), Ваше письмо стало для меня приятной неожиданностью…

Миссис Снейп улыбнулась, уловив мягкую иронию в приветствии. Далее Северус в лаконичных выражениях повествовал о затягивающемся судебном разбирательстве, благодарил за заботу о питомцах и участии в школьных делах, а также справлялся о ее собственном здоровье и давал надежду на скорое возвращение. Конечно, письмо было далеко до образчика любовных писем, но было честным и искренним, и вполне в характере мистера Снейпа.

Гермиона поспешила взяться за перо, чтобы как можно скорей поблагодарить супруга за пианино, которого ей так не хватало, а также утешить и обнадежить его в правильности принятого решения бороться до конца. Она ничуть не упрекала Северуса за затягивающееся ожидание, а наоборот, выражала готовность ожидать его возвращения столько, сколько нужно.

Такая переписка помогала пережить разлуку. Каждое из отправленных писем было полно ожиданием и неуловимым трепетом, призрачной заботой и вниманием. Гермиона несколько была озадачена затягивающимся судебным процессом, но благоразумно оценивала небольшие шансы на успех. Она понимала, что человек, подобный мистеру Мондею, всяческими способами попытается избежать правосудия, что огорчало и занимало ее мысли.

В один из таких дней ее застала Мэри. Камеристка заметно волновалась и не знала, как начать разговор, выходящий за рамки бытовой необходимости или привычной ей темы. Она стояла перед Гермионой, краснея и то и дело отводя взгляд.

— Что-то случилось, Мэри? — мягко спросила миссис Снейп, видя ее замешательство.

Мэри кивнула и призналась:

— Не знаю, как сказать, мэм…

— Тебя кто-то обидел? — несколько строго нахмурилась Гермиона, не сразу понимая причину такого поведения от бойкой и улыбчивой Мэри.

— Нет, мэм, — поспешила возразить камеристка. — Но… мне было сделано предложение.

Гермиона вспомнила, как случайно стала свидетелем трогательной сцены между Мэри и Шелдоном, и понимающе кивнула. Что ж… это был закономерный итог такого внимания и ухаживания.

— Думаю, я не ошибусь, если предположу, что это Шелдон? — чуть улыбнулась она.

Мэри кивнула, немало смутившись.

— И я бы хотела спросить вашего совета, — у камеристки перехватывало дыхание. — Мэм, что мне делать? Он серьезный мужчина, но я даже не знаю… Особо не люблю его… хотя он хороший человек…

Миссис Снейп задумчиво нахмурилась, вспоминая рассказы мужа о нем и самого слугу, ловкого и умелого, умного и решительного человека, который был безоговорочно предан хозяину. Она с минуту думала, соотнося свой опыт с затруднениями Мэри, ведь брак без любви очень тяготит.

— Шелдон действительно хороший, преданный человек, — медленно проговорила Гермиона. — Понимаю, что ты боишься расстроить его отказом и оттого колеблешься. И… я могу тебе посоветовать прислушаться к своему здравому смыслу и… сердцу, конечно.

Мэри опустила взгляд и кивнула, отмечая разумность слов хозяйки. В намерениях и честности Шелдона она не сомневалась, да и не хотелось уходить от миссис Снейп, к которой Мэри была искренне привязана, и потому не знала, как поступить. Безусловно, плюсов было больше — кров над головой, порядочная и добрая хозяйка, неплохое жалование, да и будущий муж был толковым человеком. И потому Мэри все больше склонялась к согласию.

Миссис Снейп было приятно такое доверие со стороны Мэри, и в глубине души она ей желала счастья. Гермиона представила лицо Северуса, узнавшего бы эту новость, и невольно улыбнулась. Отчего-то ей казалось, что Шелдон пока не решился сообщить хозяину о своих намерениях — Мэри же не дала своего согласия…

Дни шли своим чередом, март подходил к своему завершению. Начиналась весенняя распутица, более поздняя и обильная, нежели в городе. Гермионе пришлось достать свои старые платья и порядком укоротить подол, так как после пеших прогулок туда-обратно об идеальной чистоте не могло быть и речи. Мистер Грейнджер меланхолически сетовал на отсутствие экипажа и неизменно мыслью возвращался к предстоящим полевым работам, из-за которых образовательный процесс придется прервать.

Гермиона уже привыкла к ожиданию. Порой ей казалось, не будь она занята в школе, не будь у нее других дел, то давно бы впала в отчаяние. Мистер Снейп продолжал посылать ответные письма супруге, уверяя ее, что вскоре в этом деле будет поставлена точка. Просвет появился в последнем письме, где полковник Снейп в свойственной ему лаконичной манере сообщал время возвращения и не менее коротко — о вполне благоприятном исходе судебного разбирательства.

Миссис Снейп весь день думала только о возвращении Северуса, ее интересовал до мельчайших деталей судебный процесс, добросовестность адвоката и степень честности судьи. Она заметно суетилась, несмотря на то, что оставалось два дня до приезда супруга. Ей казалось, что здесь и там есть какие-то недочеты, чего-то не хватает, а чего-то, наоборот, необоснованный переизбыток. Вконец же ее вымотали питомцы супруга своим шкодливым непослушанием, и Гермиона падала на постель без сил, неспособная проанализировать сегодняшний день или составить план на завтрашний.

* * *

Рассветное солнце едва осветило макушки деревьев и робко постучалось в темные завешенные окна, когда на дороге, ведущей в город, неторопливо показался наемный экипаж с двумя пассажирами. Его то и дело потряхивало, и тогда возница ворчал на весеннюю распутицу. Об утренней дремоте в таких условиях не могло быть и речи, посему вскоре у одного пассажира лопнуло терпение, и он остановил экипаж на полпути к дому.

Расплатившись с возницей, джентльмен взял свою трость и саквояж. Возница недовольно нахмурился скромной, но четко выверенной оплате. Джентльмен учел все до пенни: а именно путь, который проехал в действительности, и остаток, что намеревался пройти пешком. Беззвучно ворча, возница нетерпеливо принялся поворачивать назад.

Ну и причуды у этих господ… Трость с серебряным набалдашником, да и сам аж скрипит от чистоты и выхоленности. Одни перчатки стоят его недельный заработок! И что за блажь идти по такой грязи пешком!

Спутник джентльмена в простом кепи и куртке молча взял чемодан побольше и зашагал следом за своим господином, ничем не выказывая сомнений в происходящем.

Возница лишь покачал головой на это. Поди замарает свои такие же черные, до блеска вычищенные сапоги (или новые, коль скрипят от чистоты). Но то какая печаль этим господам… вон, даже большой тяжести не несет, все слуга тащит. Коль охота этому джентльмену месить грязь, пущай. Хоть бы упал в какую лужу, благодетель эдакий. Пожалел какой-то шиллинг лишний. Тряска ему не понравилась. Пройтись захотел. Авось к вечеру и доберется, мистер-как-его-там!

Тем временем полковник Снейп уверенно шел по дороге домой, вдыхая свежий и чистый воздух Визардшира. Рядом с чемоданом шагал Шелдон, молчаливо вглядывавшийся в знакомые пейзажи. После лондонского смога отчетливо ощущалась весенние свежесть и мягкость ветра, успевшие позабыться за осень и зиму. Но мягкость оказалась обманчивой: стоило выйти на розу ветров на ближайшем перекрестке, как оба путника поморщились от пронизывающего порыва.

Какое-то время они молчали, после Шелдон заговорил, поудобнее перехватив хозяйский чемодан:

— Дома скорее всего еще спят.

Северус пожал плечами, а после достал свои часы. Глянув время, он чуть хмыкнул, подумав о Гермионе:

— Пока мы доберемся, наверняка все будут уже на ногах.

Шелдон кивнул, вспомнив Мэри, которая вставала рано, чтобы успеть сделать необходимые дела по дому, но еще долго зевала, прикрываясь ладошкой. Такая быстрая и ответственная девушка, радостная и милая…

Мистер Снейп по-своему истолковал молчание слуги:

— Думаешь, не стоило отпускать так рано экипаж?

Шелдон покачал головой.

— Дорога вполне удобная, сэр. Думаю, доберемся за полчаса. В Индии, помнится, и не такое перемахивали за меньший срок.

Северус криво улыбнулся. Первое время, едва прибыв в полк, он быстро уставал от непривычных марш-бросков, потом привык. Приходилось покрывать немалые расстояния быстрее пехоты и кавалерии, чтобы сделать необходимые приготовления для войны и… жизни в ней. Порой не спали ночами, Северус с красными от усталости глазами указывал, где сооружать окопы, с трудом сохранял ясность ума, устанавливая пути сообщений... Но все это осталось в далеком прошлом.

— Было время, — пробормотал он, не сбиваясь с привычного шага. — Хотя грязи хватало и там… — он придирчиво оглядел свои заляпанные сапоги.

— Особенно в период дождей, — усмехнулся Шелдон. — Однако ж, после жары такое время было благом.

Полковник Снейп кивнул, вспоминая, насколько осложняли работу эти дожди. По неопытности или по глупости одного из командиров им пришлось расположиться в одном неудобном месте. От обилия дождей на лагерь спустилась целая лавина грязевого потока, снеся без жалости часть его. И это не говоря о том, что приходилось буквально месить эту мокрую землю при переходе с места на место, с трудом вытаскивать увязавшие повозки с поклажей, терпеть поражение, барахтаться в жидкой земле во время боя…

— Остается надеяться, что в этом году не будет невыносимой жары, — поморщился Северус.

— Ага, в один год даже земля плохо уродила! Помните, сэр?

— Конечно, Шелдон.

Такие разговоры помогали отвлечься от настоящих мыслей. Северус возвращался домой не слишком удовлетворенный, усталый и опустошенный. Тяжба его вымотала, и после такого любой врач посоветовал бы ему тур по Европе или куда-нибудь на курорты, но мистер Снейп устал от переездов — ему отчаянно требовался перерыв и покой, какой можно было найти только дома.

Шелдон понимал меланхолический настрой хозяина и стремился отвлечь разговором, да и скоротать время в дороге. Северус слушал, но не слышал своего слугу, незаметно даже для себя погружаясь в мысли, пока брошенная вскользь реплика Шелдона не заставила его насторожиться.

— Что-что? — переспросил мистер Снейп.

— Да… раздумываю я, — отозвался Шелдон. — Все ж… дело серьезное, сэр. Семью с кем попало создавать не хочется…

Тут Северус понял, что Шелдон проболтался насчет своих намерений относительно камеристки миссис Снейп. Кажется, Гермиона что-то упоминала о своих наблюдениях и даже строила гипотезы, боясь, что Шелдон как-то обидит ее Мэри.

— Все же ты решился, — подытожил мистер Снейп. — И чем привлекла тебя мисс Смит?

— Она славная девушка, сэр, — ответил Шелдон, пряча какое-то невольное смущение. — Милая и добрая.

Северус хмыкнул про себя — неоспоримые достоинства, достаточные для... женитьбы. Какая-то его часть саркастично посмеивалась над слугой, который задумал по примеру хозяина создать семью, а другая ядовито напоминала, что на принятие такого же решения он потратил ровно десять минут.

— Что ж… рад за тебя, — помедлив, ответил мистер Снейп. — Надеюсь, мисс Смит проявит достаточно благоразумия и ответит согласием.

Шелдон тактично умолчал о возможности привлечения сторонних сил в виде миссис Снейп, которая могла бы значительно повлиять на решение Мэри, но разумно отметал этот вариант и смиренно ожидал ответа.

Когда показался дом, солнце медленно отгоняло тени с его стен, уверенно пробираясь к самой крыше. Северус достал часы и сверил время.

— Что ж, Шелдон. Старые привычки неискоренимы.

— Мы дошли за полчаса?

Полковник позволил себе улыбку.

— Именно.

Шелдон подумал о завтраке и о том, как ему может обрадоваться Мэри. Ведь они прибыли раньше назначенного срока. Хозяин не преминул воспользоваться первой же возможностью уехать из Лондона, который порядком ему опротивел, как и Шелдону, привыкшему к чистому деревенскому воздуху. Безусловно, о какой-нибудь записке не шло и речи, ведь их ждали по определению.

Дверь им открыла Мэри, и Шелдон смог проследить, как ее лицо глупо вытягивается от крайнего удивления, а губы округляются в идеальное «о». Мэри понадобилось мгновение, чтобы прийти в себя и принять у мистера Снейпа шляпу и трость, а после и пальто.

— С возвращением, хозяин, — проговорила Мэри, поспешно выставляя домашние туфли Снейпа.

Хозяин сдержанно кивнул. Шелдон тем временем счел нужным пристроить у порога чемодан, чтоб не мешался под ногами.

— Миссис Снейп еще не вставала, — честно уведомила камеристка, окончательно вернув себе прежние присутствие духа и деловитость. — Мне сообщить о вашем приезде?

— Не нужно, — повелительным жестом остановил ее мистер Снейп и направился на второй этаж.

Мэри сделала книксен, глядя куда-то себе под ноги, и проследила за тихо поднимавшимся по лестнице хозяином. Шелдон успел только снять кепи, как вдруг оказался в крепких жарких объятиях Мэри.

— Я согласна! — горячо прошептала она ему куда-то в шею.

Шелдон облегченно улыбнулся и не менее крепко прижал ее к себе. Затем последовал легкий целомудренный поцелуй в губы, который окончательно скрепил их соглашение и сделал этих двоих чуточку счастливее. На кухню они отправились в обнимку, где уже кипел чайник, подходила каша и остывали оладьи с яблоками.