Зов океана (гет)

Волны били за кормой, осыпая палубу солеными каплями, словно разбитыми осколками. Судно рывками продвигалось все дальше, то опускаясь, то поднимаясь выше или ниже заданного вектора. Команда в это время разбрелась по каютам, выполняя свои определенные обязанности, а капитан, тем временем, наклонившись над развернутой картой в своей каюте, глазами отслеживал движение Арии прямиком к Островинскому Дьяволу. Стоит учесть, что точной координаты заданного места не было. Были лишь примерные цифры, в которые, по правде, не особо хорошо верилось Лаксасу. Уж больно люди трусливые создания, и кто знает, куда упомянутый ранее в разговоре Ангельски мог попасть. Возможно, он даже угодил на близлежащие от водоворота острова, на которых не было жизни. А может, ему и вовсе привиделось. Не секрет, что многие в таких долгих и опасных путешествиях нередко сходили с ума, и их возвращали на грешную землю уже будучи в припадках и с расстроенным рассудком. Более вероятная версия — он просто солгал. Кому не хочется показаться в чужих глазах храбрым и сильным?

Но, впрочем, такие рассуждения были не особо полезны в поиске нужных координат. Прохождение к острову Дьявола при любых исходах прокладывалось через водоворот рогатого и через смешанное течение. Потратив на построение плана несколько дней, капитан Дреяр все же пришел к варианту действий. Но об этом по порядку. Для начала он решил исследовать морскую территорию вокруг маршрута. По небольшой вероятности, к острову можно было подобраться с другой стороны, ну а в крайнем случае — с помощью соседнего острова. Но по истечению 2-х дней соседних островов от координаты найдено не было. Лишь изредка выглядывающие из глубин островки песка, с отдыхающими на них морскими обитателями. Следующее, что сделал капитан — просчитал координаты начала и конца соединяющихся течений — для этого ему потребовалось около 15 дней, и примерно столько же вылазок за борт на крепких лодках.

Дни шли и градус накаливания все усиливался — результаты работы были чересчур мизерны. Только спустя время капитан осознал, что до сих пор не наткнулся ни на водоворот, ни на течение, ни на остров. Ничего. Лишь изредка бушующая по ночам морская стихия и редкие штормы сопровождали его в путешествии.

С этим пришло и понимание, что заданный курс и координаты от заказчика — полностью неверны. И заказчик об этом наверняка знал. И получается Островинский Дьявол на самом деле — выдумка, как и поселения монахов и их особые способности? Почему-то Лаксас не почувствовал глубокого разочарования, может, все дело в его уверенности, что доля правды во всем этом есть? Больно масштабная ложь для простого человека, или слишком масштабная цель для такого, как он. Слабость свою признать не просто. Но, кажется, что-то может помочь для этого. И в ту же секунду, когда Дреяр отбросил мысли о своей неудаче из-за слабости воли, на горизонте вдруг показались странные лучи. Впереди замерцало и закипело море, словно вода, кипящая в металлической посуде над открытым огнем.

Лаксас впервые ощутил внутри подобие удивления — до того вся прожитая жизнь казалась ему серой и однообразной, и он вполне был уверен, что все связанное с морской стихией ему было известно. Но людям свойственно ошибаться, и это был его первый урок.

— Дедушка, но разве пираты не славятся желанием отобрать что-то?

— Дурень! — пожилой мужчина сполна наградил мальчишку щедрым подзатыльником. — Этим мы и отличаемся от простых пиратов! Мы — мореплаватели! Мы те, кто жаждет отыскать себя среди стихии, найти свое место в этом бескрайнем, как море мире, и, наконец, понять — что такое жизнь. Ценности в богатстве нет. Никакой, Лак. Абсолютно. Наценку делают слабые и ленивые люди, которые не хотят и которые боятся рискнуть всем, включая жизнь. Никогда не равняйся на них и следуй только своим целям, и зову сердца. Ты придешь на верный путь. Будь уверен.

На сказанное дедом мальчик лишь промолчал, о чем-то задумавшись.

Деревянный бушприт стал ходить из стороны в сторону, очерчивая полуокружность. Фок-мачта заскрипела, а паруса выгнулись вперед, поймав поток. Круги отходили от основания корабля, рябью тревожа отражение вышедшей из-за дымки луны. Ветер стал усиливаться, подгоняя облака. Что-то засверкало вдали с большей силой, освещая горизонт яркими вспышками, а серые кучевые облака над лунным диском стали с тяжестью опускаться все ниже.

— Шторм? — из каюты в лунном свете показалось лицо координатора. — Надеюсь это испытание, выпавшее на долю «Арии», та переживет. Не хотелось бы видеть участь, постигшую «Мари». Терять корабль непро...

— Что ты там бубнишь, Джерар? Дай людям отдохнуть от напряженного дня! Если так рвешься на палубу — закрой за собой дверь!

Координатор повернулся к команде, смотря на людей округлившимися от удивления и непонимания глазами, руки его затряслись, а ноги стали подкашиваться.

— Там... там...

Гажил, глядя на напарника явно схватившего какую-то болезнь — так бело было его лицо — неохотно поднялся с насиженного и потертого места, и прошелся к нему, тянусь и разминая шею по пути.

— Что ты блеешь там, дурачье? Говорил же я тебе, болезни здесь могут появится внезапно. И если их сразу не лечить, то ты можешь... — глаза его поймали тот самый огненный свет на глади моря, где кипела вода, и механик припал рукой к дверному проему, пытаясь сохранить внезапно пропавшее равновесие, — что это за... Святая Мария, что за чертовщина?!

Нос корабля поднялся выше, почти поставив тот вертикально, но в мгновение обрушился на не утихающие волны, и с новой скоростью полетел на бурлящий поток, разрезая воду. Капитан показался перед командой, сжимая карту в правой руке и держа в охапку несколько мешков с чем-то собранным ранее. На деньги или драгоценности по виду это было не похоже.

— Мы сходим с корабля, — заключил тот, и направился прямиком мимо каюты с шокированными мужчинами, держа курс на палубу ниже, к отсекам с запасными лодками — переносками награбленного.

В них ежедневно поддерживался порядок и смена продовольствия на первые дни. И сегодня, кажется, они пригодятся. Ошеломленный штурман, обогнув обоих товарищей, полетел через ходившую вверх-вниз палубу к капитану, и еле того нагнал, почти отлетев за лодки.

— Лаксас, при всем уважении, в этот раз я не могу понять твоего поступка. Разве это будет разумным? Впереди кипит вода, корабль будет уничтожен, а про лодки я и молчу. Лодка не сможет развить такую скорость, как Ария. Мы просто заживо сваримся при первом же прикосновении к воде. Мы еще можем успеть развернуть корабль и...

— Обязанность команды — доверять капитану, а не заставлять того сомневаться в собственных словах и решениях. Тебе это известно?

— Да, но... Это очень рискованно. Так просто жертвовать...

Лаксас скинул мешки в лодку, обернулся и жестко схватил Фулбастера за воротник.

— Обязанности команды — доверять, — повторил закипающий, как та вода за кормой Дреяр. — Доверять, а не сомневаться. Доверять, а не внушать возможную неудачу. Доверять, а не трусить. Если ты не знал об этом, то мог не участвовать в этой миссии. Мог быть там, вместе с теми ублюдками, довольными своей мирной никчемной жизнью на земле. Мог быть там и усмехаться над такими как я. И раз ты теперь здесь, несмотря на то, что мог отказаться — будь добр, замолкни и выполняй команды, если еще хочешь спасти свой зад.

Захват ослаб. Лаксас, с некой доли разочарования и отвращения посмотрев на Грея, опустил того на землю и отошел, вернувшись к подготовке к сходу. На лице его читалась сосредоточенность на поставленной задаче и миссии — не только заказ богача, но и спасение команды Арии.

Штурман же, поправив воротник, откашлялся, и взяв волю в кулак, несмотря на животный страх бушующий в нем, все же решил довериться капитану Арии. В нем взыграл стыд и желание распрощаться со своими страхами и слабостями. И ему ничего не оставалось сейчас, как, наконец-то, принять себя и окунуться в свои страхи с головой.

Редфокс и Фернандес были свидетелями этой сцены, но в дальнейшем о ней не упоминали. Лишь принялись за сборы, обходя и капитана и штурмана стороной. Уже через несколько минут все было готово. И перед сходом, Лаксас в последний раз окинул дорогой корабль взглядом и отдал, наверное, последнюю команду на нем: "Опустить все якоря!".

Команде было не впервой так удивляться поступкам капитана, но кажется сейчас они осознали, что Дреяр свой корабль никогда бы не оставил. Он вернется за ним. Сейчас долг отыскать тот самый проклятый остров и добыть хотя бы одну душу из монахов. И, желательно, живую. Может быть даже команде Арии удастся узнать, как можно выбраться с этого острова, при этом не пострадав в дороге. Ходили слухи, что некоторых монахов видели на Катаросе. Но те тут же исчезали в толпе, в чаще или где-то в тумане, когда на остров надвигался шторм с опускающимися облаками. Примерно такой же, как начинающийся впереди.

Якоря с треском попадали в воду, и корабль, покачнувшись и проскрипев деревянным каркасом, пару раз продвинулся вперед, потеряв несколько частей и несколько метров оторвавшихся из-за порыва ветра парусов. Но, после, замертво встал, лишь качаясь на волнах. Кипящая вода не дотронулась до него. Расчеты оказались верными.

Но так ли помогут они и людям? Перед каждым членом команды встал выбор — сходить или остаться. И сейчас должен был произойти второй урок для капитана — принятие чужой слабости.