Вместе (гет)

Гаррус часто слышал о соулмейтах и специальных метках, позволяющих узнать свою родственную душу. Мама рассказывала ему, что эти самые метки представляют собой какой-то узор на любой части тела, чаще всего на руках. При этом проявляются они медленно, становясь ярче при приближении соулмейтов друг к другу и окончательно закрепляясь на руках владельцев только при встрече.

Будучи маленьким мальчиком, Гаррус надеялся встретить свою родственную душу. Ему было интересно, кем Она окажется. Хотя он всегда понимал: не важно, кем будет его соулмейт, хоть одного с ним пола или другой расы. Это не важно, ведь это будет его соулмейт, и Гаррус будет с ним вместе до самого конца.

Но, становясь взрослее, он начинал чувствовать себя бракованным. Его узор, что проходил от локтя до кисти правой руки и складывался в запутанные лозы, на которых при каждом скрещивании образовывались круги с одним контуром, был бледно-синим и не проявлялся, что бы он ни делал и куда бы ни шёл. Гаррус знал, что его соулмейт жив — иначе бы руку жгло при каждом движении и цвет был бы красным, — но не мог понять, почему же в таком случае метка не становится ярче. Ведь у всех других существ, с которыми он был знаком, узор уже легко можно было увидеть.

Сколько бы лет ему ни было, метка всегда была одного цвета, отчего Гаррус и вовсе перестал обращать на неё внимание, стараясь прятать узор под бронёй. Ему не нужны были лишние вопросы или сочувствующие взгляды. Не хотелось ощущать боль, глядя на собственную бледную метку, которую можно было разглядеть на коже, только если присмотреться.

Может, так продолжалось бы и дальше, и Гаррус бы притворялся, что всё абсолютно нормально, но однажды во время разговора — скорее это следовало бы назвать спором — с начальницей, он замечает, что метка проявилась. Её цвет впервые за долгое время стал ярче. Весь дальнейший монолог начальницы Гаррус попросту пропускает мимо ушей, и не из-за того кусочка узора, который видит, а из-за чувства тепла, окутывающего руку. Он никогда раньше не слышал о таком свойстве метки, но и так понимает, что это может означать. Она близко. Где-то совсем рядом. Но Гаррус старается об этом не думать и пытается вновь влиться в разговор. Он здесь по важному делу, не стоит отвлекаться на нечто подобное.

Но всё же он не может устоять и после общения с Шепард, уже скрывшись в лифте, смотрит на правую руку. Узор горит ярко-сапфировым цветом, будто бы на мгновение ожив на его руке. Гаррус стоит так некоторое время, не в силах вернуться в реальность, из-за чего даже не замечает, как приехал на нужный этаж.

Он не ожидает, что вновь встретится с Ней, но это ему только на руку. И он не думает, когда Шепард предлагает отправиться с ним. Гаррус почти сразу соглашается, подмечая, как взгляд её зелёных глаз становится чуть ярче, и сам не понимает, как в его голове появляется желание увидеть этот радостный блеск вновь. Не замечает, как на какое-то мгновение, когда они пожимают руки, их узоры начинают слабо сиять, передавая тепло своим носителям.

Придя на «Нормандию», они не говорят о том, кем являются друг для друга. Они обсуждают работу и прошлое Гарруса, Шепард поддерживает его и даже меняет взгляд на некоторые вещи. Они не говорят о том, что же им делать теперь, когда они нашли друг друга. Им это не нужно. Гаррус видит тепло в глазах Шепард и понимает, что, скорее всего, смотрит на неё так же. Возможно, это не тот взгляд, которым соулмейтам стоит смотреть друг на друга. Возможно. Но, пока они вместе, это не так важно.

До определённого момента.

Гаррус понимает, что всё меняется. После того, как его с кроганом вытаскивают из-под обломков Властелина, он ощущает, как сердце больно сжимается. Он не в силах посмотреть на правую руку и уж тем более пошевелить ею. Но он хочет знать, что с Джейн, и именно поэтому первым оборачивается, расслышав, как какие-то камни скатываются вниз. Капитан Шепард взобралась на гору обломков, осматриваясь вокруг, и Гаррус просто не может сдержать облегчённого вздоха и слегка уставшей, но радостной улыбки, следя взглядом за спускающейся к ним фигурой. Он рад, что Джейн жива и может самостоятельно идти, хоть и немного прихрамывая. Поравнявшись с ним и чуть улыбаясь одними глазами, она кивает, как бы давая ответ на все вопросы о том, как себя чувствует. Гаррус кивает в ответ слегка заторможенно, потому что неожиданно обнаруживает сильное желание обнять Джейн. Он сдерживает себя, так как не знает точно, как она отреагирует, но понимает, что что-то действительно поменялось. И это совершенно его не пугает.

Следующие полгода пролетают достаточно… быстро, по его мнению. Но Гаррус не жалуется, ему нравится то время, которое они проводят вместе, особенно Рождество. Даже несмотря на то, что он держался поодаль от всех, Джейн всё равно провела тогда с ним много времени. Гаррус не особенно хорошо понимал её саму и её настрой насчёт него, но осознавал, что всё больше хотчет поговорить о их связи, о том, что они родственные души друг для друга.

Но этому не суждено исполниться.

На «Нормандию» начинается атака, из-за чего все члены экипажа стараются как можно быстрее покинуть стремительно разрушающийся корабль. Гаррус хочет остаться с Джейн, хочет помочь ей, но она заставляет его сесть в спасательную капсулу, отправляясь к пилоту корабля одна. И Гаррус сидит, глядя в пол обеспокоенным взглядом и ощущая, как руки слегка трясутся. Возможно, ему стало бы спокойнее, как только он вышел бы из тесной капсулы, но в какой-то момент в глазах всё мутнеет, а руку прожигает неимоверная боль, будто бы кто-то окунул её в кипящую лаву. Гаррус не может разглядеть, какого цвета стал его узор, но ему и не нужно. Он понимает, что означает эта боль. Прекрасно понимает и из-за этого ощущает, как сердце болезненно сжимается, а сам он теряет ощущение реальности.

Гаррус отчаянно хочет, чтобы это оказалось лишь кошмарным сном. Он хочет проснуться на «Нормандии» и в столовой обнаружить Джейн, которая опять не ложилась полночи, но всё равно улыбается ему, желая доброго утра. Он хочет проснуться.

Но эта боль даёт прекрасное осознание того, что Гаррус не спит.

И он живёт с ней два года. Разумеется, за это время боль в руке утихает, но всё равно остается, не давая забыть о том кошмарном дне. О том, что Гаррус потерял родственную душу. И ему эти воспоминания совершенно не мешают. Ему больно, чертовски больно, и из-за этого он часто просыпается среди ночи из-за кошмаров, а после не может уснуть, но он не хочет забывать Джейн. Он бы не посмел этого сделать. Никогда. И всё же в какой-то момент Гаррус с ужасом осознаёт, что не чувствует боли и горения в руке. Он ощущает лёгкий холод, который плавно перетекает в тепло, дарящее нежность. Гаррус какое-то время не может пошевелиться и опустить глаза — ему кажется, что если он сделает это, то сразу же лишится собственной жизни. Когда он наконец аккуратно опускает взгляд на слегка проглядываемый узор лозы, замечая её сапфировый цвет, ему кажется, что весь мир остановился. Ноги подкашиваются, и Гаррусу приходится прислониться к стене, но он не отводит взгляд от руки, слегка нервно подёргивая мандибулами, иногда слишком сильно прижимая их. Его переполняет масса различных эмоций, и он даже не знает, какие преобладают в данный момент. Но он точно знает, что счастлив. Она вернулась. И всё остальное уже не важно.

Гаррусу не приходится её долго ждать. Джейн приходит за ним, и он знает — ему даже не нужно снимать шлем, чтобы она поняла, кто именно является Архангелом. Но всё равно делает это, чтобы получше рассмотреть её эмоции. К своему удивлению, он замечает в её взгляде что-то ещё кроме былой — дружеской — теплоты. Что-то ещё, чего сам Гаррус пока не может понять, но это и не важно. Главное, что это Она.

Его Джейн Шепард.

Всё заканчивается немного не так, как должно было, но зато Гаррус вновь на борту «Нормандии». Не их родной, но какая разница? Если Джейн здесь, то и этот корабль можно назвать родным. К тому же у него появляется личное место у батареи, где они с Джейн могут совершенно спокойно общаться, не переживая о том, что кто-то подслушает их разговор.

Она навещает его, и Гаррус правда рад этому, но сам он слегка отдаляется от Джейн. Он ощущает её приход ещё до того, как она подходит к двери. Метка окутывает его руку теплом, а сам Гаррус чувствует запах Шепард, который, кажется, запомнил на всю свою жизнь. И переживает, что Джейн может не ощущать этого всего, даже несмотря на то, что они родственные души. Гаррус волнуется, отчего и старается прикрыться работой. Он видит в глазах Джейн лёгкую печаль и даже хочет остановить её, но как только пытается это сделать, дверь с тихим звуком закрывается. И Гаррус ощущает себя дураком, ведь даже не повернулся к ней. Он сжимает руки в кулаки и прикрывает глаза. Ему не по себе от мысли, что он так может сам оттолкнуть Джейн, но он ничего не может с собой поделать. Кажется, что это тупик, но всё снова меняется.

Слишком резко. Неправильно.

Гаррус замечает, что Джейн стала реже заходить к нему, чтобы не отвлекать от работы. И он не может не видеть, что она ходит к дреллу. Да, Гаррус с Джейн соулмейты, родственные души, и он не должен беспокоиться, но делает это. Волнуется и ревнует, стараясь самостоятельно завязывать разговоры с Джейн. Но даже когда всё приходит в норму, Гаррус не перестаёт переживать и ощущать некое беспокойство, отчего становится слегка нервным. Благо, вскоре капитан отправляется на Цитадель, чтобы разыскать Сидониса. И тогда Гаррус даёт себе волю. Он хочет избавиться от накопившихся эмоций, а мысли о предательстве бывшего друга только добавляют масла в огонь, но Гаррусу становится не по себе, когда Джейн подмечает его состояние. Когда она с искренним беспокойством смотрит на него, он начинает чувствовать вину за то, что заставляет её волноваться, но убеждает себя, что всё это вскоре закончится. Как только Гаррус завершит то дело, за которым они сюда пришли, всё вновь придёт в норму. Но всё идёт не по плану.

Джейн не даёт ему сделать то, что он хотел, и Гаррусу приходится оставить Сидониса в живых, дать предателю уйти. Он долгое время не возвращается к машине, стараясь избавиться от всей злости и выплеснуть её в стену, чтобы не навредить Джейн, и всё же возвращается не в самом лучшем расположении духа. Но заготовленная гневная тирада и все возмущения по поводу того, что Шепард обещала ему не мешать, улетучиваются сразу же, как только он встречается взглядом с её невероятно зелёными глазами. Метка неожиданно обдаёт его спокойствием и расслабленностью. Что-то внутри всё ещё пытается хоть немного поджечь в нём гнев, но после всего, что сказала Джейн… Он не может не согласиться с ней и опускает глаза. Ему хочется ударить что-то, но уже скорее из-за злости на самого себя. И Гаррус сейчас желает лишь скорейшего возвращения на «Нормандию», но неожиданно ощущает, как Джейн обнимает его и чуть поглаживает по спине. Он застывает, не зная, что делать, и просто стоит какое-то время, стараясь разобраться в собственных чувствах и успокоить быстро бьющееся сердце, только слегка приобнимая Джейн в ответ и расслаблено выдыхая. Кажется, что тепло от узора окутывает не только руку, но разливается по всему телу, успокаивая. И Гаррус в какой-то миг ловит себя на мысли, что не хотел бы, чтобы этот момент заканчивался. Не важно, что им нужно лететь обратно на «Нормандию». Не важно, что на них могут обращать лишнее и ненужное им внимание. Пока они вместе, это совершенно не имеет значения.

По возвращении Джейн заговаривает с ним только на следующий день, ближе к вечеру. Обычный разговор выходит в совершенно неожиданное русло, к которому подвела Джейн. И Гаррусу наконец удаётся разглядеть, что ещё скрывалось в её взгляде всё это время.

Любовь. Только начинающее зарождаться чувство любви и принятия Гарруса как её соулмейта. К удивлению самого Гарруса, Джейн достаточно быстро определилась с этими чувствами, осознала, чего действительно хочет, и даже смогла принять всё это. Только заметив это, Гаррус соглашается на столь необычное предложение капитана. Ему немного неловко, но всё же он соглашается, ощущая слегка насмешливый взгляд Джейн. Она могла бы просто шутить над ним, но Гаррус видит, как узор на её руке слегка переливается, создавая иллюзию, будто он живой. И это уже говорит само за себя. Она серьёзна.

Гаррус чувствует лёгкое смущение, когда приходит к ней в каюту. Нервничает и слегка трясётся, будто он вновь подросток, с которым впервые заговорила прекрасная турианка. Он понимает, что это Джейн, его лучший друг, его родственная душа, и не стоит так волноваться, но всё равно боится, что может всё испортить. Гаррус чувствует сильное желание сделать хоть что-то в своей жизни правильно. И хочет, чтобы именно этот момент с Джейн был правильным.

Поэтому он благодарен Джейн за её уверенность и контроль над всей ситуацией. Благодарен за то спокойствие, которое ощущает, касаясь её. Наконец он расслабляется, отчего все его действия становятся более плавными и уверенными.

У них полно времени друг для друга, и Гаррус согласен раствориться, исчезнуть в этом мгновении. В этом моменте, когда кажется, что только они вдвоём и остались в этом мире. В моменте, который они постараются запомнить, ведь никто не знает, что ждёт впереди.

Они уже готовы, когда остаётся примерно десять минут до начала вхождения в «Омегу-4». Гаррус на мгновение притягивает к себе Джейн, чуть прихватывая мандибулами прядь её рыжих волос и вдыхая их запах. Они стоят так совсем недолго, но этого хватает, чтобы в душе не осталось больше сомнений. Что бы ни случилось в результате этой самоубийственной миссии, они готовы на всё, так как жалеть им уже не о чем. Сейчас они вместе, а что будет дальше, не имеет никакого значения.

Миссия проходит успешно. Успешнее, чем они ожидали, так как им даже удаётся спасти членов экипажа. И, кажется, дело за малым — рассказать всем остальным расам о том, что их ждёт. Но Джейн арестовывают. По непонятной причине — Альянс даже и не устраивает разбирательства. Гаррус надеется, что с ней всё будет хорошо.

Он старается эти полгода, подготавливает всё, что только можно использовать против приближающихся Жнецов, ощущая тепло и поддержку от метки, чего раньше, к его удивлению, не было. После той ночи многое изменилось, и Гаррус надеется, что время не сделает всё только хуже.

Когда они встречаются на Палавене, он чувствует торжество и переполняющую его радость, которую еле-еле сдерживает. Он почувствовал, как тепло усилилось, поэтому и пришёл в этот пункт как можно быстрее. И да, чувство не подвело, так как Джейн здесь. Гаррус ощущает лёгкую неловкость, не зная, что именно Джейн испытывает к нему сейчас, но видит всё ту же яркость зелёных глаз, ощущает всё то же тепло, когда держит её за руку. И поэтому он готов ко всему, чувствуя исходящее от метки спокойствие, которое после, уже на «Нормандии», его не обманывает.

Их связь как родственных душ стала только сильнее. Гаррус иногда специально находит повод, чтобы подняться к Джейн в каюту. И делает он это по большей части не из-за собственной прихоти, а чтобы уложить Джейн спать. Может, он и не до конца понимает человеческие эмоции, но зато прекрасно ощущает с помощью их связи, когда ей нездоровится. И поэтому просто не может противостоять сильнейшему желанию хоть как-то облегчить участь своего соулмейта. А ведь ношу Джейн несёт слишком тяжёлую, даже для такого легендарного человека, как она. Все они сейчас загружены, но Джейн — сильнее всего, и Гаррус не хочет, чтобы ей становилось хуже с каждым днём. Поэтому он поддерживает её, как только может. Иногда отчитывает за безрассудные действия, показывая, как сильно переживает. К примеру, когда Джейн решила прыгнуть в скафандре на глубину за неизвестным Левиафаном, при этом вынырнув не в самом лучшем состоянии. Гаррус тогда ринулся за ней, не раздумывая. Рядом было два гигантских существа, которые спокойно могли убить Джейн, и он просто не мог вновь допустить её гибели. Особенно наблюдая за тем, как они теряют бывших товарищей и как это отражается на ней.

Именно поэтому Гаррус рад, когда они решают отправиться на Цитадель ради небольшого отдыха. Это именно то, что им нужно. Что Ей нужно.

Он знает, что Джейн не любит танцевать. Вернее, показывать, как она танцует. Но Гаррусу всё же удаётся уговорить её на это, почти насильно вытащив на танцпол. И, может, начало получается не таким, как нужно, но им всё равно весело. Им это нужно. И не важно, сколько внимания они привлекли, ведь, глядя в зелёные, успокаивающие глаза Джейн, Гаррус понимает, что пока они вместе, совершенно ничего не имеет значения.

К своему сожалению, он замечает, что даже во время вечеринки Джейн поначалу никак не может спокойно сесть и отдохнуть, бегая от одного гостя к другому, почти не выпивая и не расслабляясь. Зато после общей фотографии у Гарруса наконец получается уговорить её немного отдохнуть и хотя бы на собственной вечеринке повеселиться, ведь с другими гостями всё будет в порядке. Он и сам не помнит, как это сделал, находясь под действием алкоголя, но запоминает то спокойствие, что наконец-таки разлилось по руке от узора, когда она согласно кивнула и взяла его за руку.

Гаррус не боится Жнецов. Сейчас, находясь на Земле и видя, что они сотворили, он чувствует злость и желание отомстить, но не страх. Он больше переживает за Неё, так как знает, в какое пекло Джейн любит бросаться, особенно если уверена, что только так сможет спасти людей. И Гаррус прекрасно понимает — что бы он ни сказал, она всё равно пойдёт в это пекло, потому что по-другому капитан Джейн Шепард не может. Но Гаррус также знает, что отправится за ней следом, что бы ни случилось. Он не будет думать дважды, он просто пойдёт за ней, никогда не оставит её.

И сейчас, обнимая Джейн перед тем, как она отправится к Андерсону, Гаррус прекрасно это осознаёт. Они будут вместе до конца, и не важно, что случится в результате.

Гаррус идёт за ней, стараясь прикрыть во время сражения. Всё же получать пули он уже привык, да и не так уж их и много, хотя Джейн жалуется на это, когда они садятся в грузовики, отправляясь к лучу.

Кажется, что как они вместе начали этот путь, так вместе и должны закончить, но Джейн смотрит на Гарруса не принимающим возражения взглядом. Она не хочет, чтобы с ним что-то ещё случилось, особенно когда он так тяжело ранен. И Гаррус ощущает, как сердце болезненно сжимается от её взгляда, от её слов, слишком сильно похожих на прощальные. Он знает, что Джейн вернётся — она обещала и не может просто так нарушить сказанные ею же слова, — но всё равно не хочет отпускать её. Он наблюдает, как она разворачивается и убегает к лучу, продолжать путь, и руку начинает жечь, как бы предупреждая о том, что может произойти. Это неизбежно. И именно поэтому Гаррус не желает оставлять Джейн. Не сейчас.

Он вырывается из крепкой хватки Явика, почти под самый конец сумев уйти из «Нормандии» и отправиться за Джейн. Гаррус понимает, что, скорее всего, она будет злиться на него. Он принимает то, что, даже если их не убьют Жнецы, она сама убьёт его в конце за это, но просто не может оставить её. И Джейн тоже должна это понимать.

Она смотрит на него осуждающе, но ничего не говорит, так как сил хватает только на то, чтобы поддерживать друг друга и продолжать путь к лучу. Гаррус видит по её глазам, что она недовольна и зла, но он бы не был её соулмейтом, если бы не заметил спрятанную за этим благодарность и печаль. Печаль от того, что, скорее всего, Гаррус тоже не выживет. Но это и не важно, даже если горн не запустится или по пути их встретят какие-то твари, не дав завершить начатое. Главное, что они постарались. Главное, что они были вместе.

Пока Джейн запускает горн, Гаррус помогает Андерсону принять сидячее положение, присаживаясь чуть сбоку от адмирала, чтобы Джейн смогла сесть между ними. Устало вздохнув, он приобнимает её, и она кладёт голову ему на плечо, прикрыв глаза. Они ничего не обсуждают, не думают, как выбраться или как связаться с кем-то из своих. Это не обязательно, ведь самую важную часть они выполнили. Они справились. Вместе дошли до конца, завершая столь длинное путешествие.

И никто из них не знает, что будет дальше, сможет ли горн до конца уничтожить или дезактивировать всех Жнецов. Это не имеет значения.

Они рядом друг с другом, и не важно, реальность это или только иллюзия, созданная мозгом на грани гибели.

Что бы ни случилось, что бы ни произошло...

...они будут вместе.