Доживем до Рагнарёка (джен)

Точно такой же дождь поливал улицы озаренного неоновыми огнями Токио. В одном ночном кафе за крайним столиком у окна в соседстве бутылочки соевого соуса, банки колы и порции грустно смотрящих на нее суши с угрем сидела девушка с распущенными пепельными волосами, скрывающими некрасивое родимое пятно на левой щеке. Она наблюдала за своим собеседником — картиной, висящей на синей стене напротив нее. На картине были изображены сталкивающиеся на полной скорости сине-зеленые треугольники, и их осколки, превращающиеся в красных колибри, которые, только отлетая от места столкновения, были вполне обычными колибри, а добираясь до краев полотна становились летающими скелетами колибри. Посередине этой странной картины были изумительно прописаны два человеческих карих глаза, что создавало иллюзию сюрреалистической маски. Девушка, которую звали Эллой, хотя при рождении ей дали другое имя , и оно ей не очень нравилось, переглядывалась с картиной не в первый раз. Ей импонировал мечтательно-грустный взгляд этих странных гиперреалистичных глаз, поэтому, приходя в это кафе перекусить после рабочего дня и немного помечтать, она всегда выбирала именно этот столик. Благо, в то время когда она возвращалась с работы, нормальные люди уже давно спали, а личности, ведущие интересный образ жизни или сотрудники круглосуточных организаций уже заступали на работу под всевидящими оком луны. Элла грустно вздохнула, улыбнулась своему молчаливому собеседнику уголками губ и отхлебнула колу. Потом она взяла палочки и посмотрела на суши, ожидающие ее на тарелке. Выглядели они очень аппетитно. Пока Элла ела, она думала о своей работе. Надо сказать, она не очень любила свою работу, куда ее определил чересчур заботливый приемный дедушка. Впрочем, одного ее брата тот же самый дедушка отправил в зоопарк, а другого выбросил в мировой океан , так что ей грех жаловаться. Все-таки зарплата стабильная, работники приветливые, да и вообще. Внезапно мобильный телефон, лежащий на столешнице перед ней, завибрировал и его экран посветлел. Уставшая Элла разблокировала его и открыла сообщение. По мере чтения воздух вокруг нее словно насыщался электричеством, лампы под потолком мигнули пару раз, маринованный угорь на суши завилял тушкой, а картина моргнула. Девушка подхватила свои вещи и вышла на улицу.

Ее окружали неоновые огни недремлющего Токио. Элла стояла под дождем, безликим сыпящимся с небес дождем без зонта, чувствуя, что за считаные секунды промокает насквозь и пыталась вслушаться в слова, которые говорили ей разбивающиеся в лужах капли. Кажется, там было что-то про банковские операции и импорт сахарного тростника. Что за бред? Она наморщила лоб, вслушалась еще внимательнее, мокрая неоновая вывеска ночного кафе, из которого она только что вышла истерично замерцала за ее спиной, потом разобрала слова, предназначающиеся ей, и похолодела. Теперь дождь вещал что-то про полчища мертвецов, которые ей должно возглавить. А обычно дожди никогда не были осведомлены ни о ее работе, ни о старинных пророчествах очень сомнительного качества. Хотя она уже поняла, что это был очень необычный дождь.