Письмо (джен)

Мадам, для меня было неожиданностью, что Вас заинтересовали мои путевые заметки, и уж менее всего они заслужили, чтобы Вы дали их переписать. Благословенна Дева, коли так. Однако же они будут неполны без находок последнего времени. Воспользовавшись любезной рекомендацией дома⁽¹⁾ Жана из O.S.B.⁽²⁾, я смог посетить библиотеку аббатства Молчаливых братьев, и дом библиотекарь любезно предоставил мне возможность поработать с текстами. Признаюсь — собрание книг, настолько полное, почти склонило меня к мысли остаться в монастыре навсегда — если бы не суровость устава.

Среди прочих там нашлось провинциальное подражание Бокаччию⁽³⁾, от которого сохранилось примерно дюжина разрозненных листов in-diodecimo, с усердием мною скопированных. По некоторым признакам я отношу текст к временам войны с гугенотами, и брат Жан с этим вполне согласен. Вы были правы — лучшего знатока древних текстов в наше время пожалуй, что и не найти. Язык рукописи трудно назвать полностью литературным, он перенасыщен местными словечками и школярской sermo vulgaris⁽⁴⁾ и occitan⁽⁵⁾. (Видимо, авторство стоит отдать кому-нибудь из бродячих школяров.) Я взял на себя смелость восстановить предполагаемый порядок листов и пронумеровать их, так что в дальнейшем буду ссылаться на эту нумерацию.

К сожалению, полностью сохранились всего три истории из восемнадцати — листы третий, четвёртый и десятый, — две из которых относятся к так называемым "предваряющим" и потому изрядно коротки. Остальные же — просто обрывки на отдельных листах. Для примера привожу одну из уцелевших:

— Коли говорим мы о пустой похвальбе и удачной шутке — расскажу-ка я вам о Джованни Маттео, прозванном Дьяболико. Случилось ему раз в приятном обществе похвалиться доблестями: дескать, раз быков в плуг запряжет — и пашет потом, пока всё поле вдоль и поперёк не поднимет, да не по одному разу.

На что бывшая там мона⁽⁶⁾ Кассина заметила:

— Довелось слыхивать мне, что у некоей вдовицы вы и палисадника не вскопали, где уж вам о поле помыслить?

И хоть ответил Джованни: "Хорош палисадник, с такой-то пропастью! Её и сотней быков не запашешь! Что быки — я сам едва спасся!", чем насмешил всех присутствующих, однако же дамы и кавалеры присудили ему всякий раз, как подобное с ним приключится — даме обиженной дорогой подарок делать.

Пожалуй, что это одна из самых ранних светских рукописей в библиотеке аббатства, пусть и частично утраченная. Замечу, однако — в ту эпоху "Декамерону"⁽⁷⁾ подражали все — вплоть до бабушки доброго короля Анри⁽⁸⁾.

Собственно, эта безделица не стоила бы и грана Вашего интереса, коли б обошлось всё сборником малопристойных деревенских историй, но милостью небесной заступницы нашей я обратил внимание на рассказ — начало и конец утрачены, хотя могу предположить, что речь идёт всё о том же Джованни, — который в чем-то перекликается с моей историей. И благодарение Госпоже, что она вручила меня Вашей милости — иначе судьба моя могла оказаться далеко не столь удачной.

Сохранившаяся часть текста:

...голос, который бранился на варварском наречии островитян. Полагая, что слышит голос дамы, назначившей ему свидание, означенный Джованни выбрался из пещеры и увидал беса в облике чернокожей седой бабы, чьё уродство превосходило всё, доселе им встреченное. Тогда Джованни перекрестился дрожащей рукой, выхватил меч и, наставив его на бесовку, воскликнул: — Храни меня святой Иоанн и Пречистая Дева! Слыхал я, что англичанки уродливы, но не думал, что настолько! Изыди, нечестивая тварь, именем Господним — изыди!!!

И не успело железо коснуться злого духа, как тот исчез.

Увлечённый розысками, я не обратил внимания на эту запись, но вечером, размышляя о дневных находках — и терзая свою плоть на крапивной подстилке, рекомендованной монастырским лекарем от застоя крови, — я...

* * *

"...Господи, ну отчего они все такие зануды, а?"

Юлечка зевнула и потёрла глаза. Утреннее итальянское солнце ещё не набрало полной силы, но ленивое густое тепло усыпляло, а утренний сок очень хотел на свободу. Еще и на представление дурацкое тащись по жаре... Не-е, она лучше в тенёк... в кустики... Зловредный бордюр подвернулся под ногу, ушиб пальцы и, залихватски блеснув мраморным сколом, провалился в никуда, заставив вломиться в те самые кустики, оказавшиеся на поверку неожиданно густыми и колючими.

Поэтому смазливого мальчишку с железякой Юлечка и не заметила бы, занятая вытаскиванием заноз и монотонным повторением трёх известных английских глаголов, не пахни на неё непередаваемой смесью арабских приторных духов, лошадиного пота и перегара...

...возле шезлонга ветер лениво перелистывал свежайший биографический криптороман о временах последних Людовиков. И задумчиво щурился с обложки герой в ярком камзоле и с тонким, умным, нервным... чёрным лицом. А уши... уши под париком аллонж увидеть не удавалось ещё никому.

1) Дом — от латинского dominus — «господин», обращение к духовному лицу во Франции.

Вернуться к тексту

2) O.S.B. — Ordo Sancti Benedicti (лат.) — Орден св. Бенеди́кта, OSB.

Вернуться к тексту

3) Бокаччий — старая форма написания фамилии Бокаччо (Бокаччио). Имеется в виду Джованни Бокаччо — автор "Декамерона".

Вернуться к тексту

4) Sermo vulgaris — т.н. "вульгарная или народная латынь" — разговорная разновидность латыни (противопоставляется классической латыни (sermo nobilis) — языку классических текстов).

Вернуться к тексту

5) Оccitan — окс, провансальский (окситанский) язык, известен также, как "язык трубадуров".

Вернуться к тексту

6) Мона — monna, mona (ит.) — происходит от ma donna, что значит «моя госпожа».

Вернуться к тексту

7) "Декамерон" — произведение Джованни Бокаччо, сборник новелл, якобы рассказываемых на загородной вилле собравшимися там людьми, сбежавшими за город от эпидемии чумы. ИМХО — нестареющая книга)))

Вернуться к тексту

8) Бабушка доброго короля Анри — Маргарита Наваррская, автор "Гептамерона". Король Анри, добрый король Анри — Генрих IV, Генрих Наваррский (который сказал, что Париж стоит мессы).

Вернуться к тексту