Проблемы пары (гет)

Проходят дни, и план Маринетт продолжает осуществляться без малейших осложнений.

Перед семьей и друзьями они с Адрианом изображают стыдливость, прячась за будто бы присущей им стеснительностью, чтобы объяснить отсутствие прилюдных проявлений чувств.

Они никогда не обнимаются, никогда не целуются.

Маринетт понимает, что некоторые удивляются настолько платоническим отношениям, в которых нет тысячи мелких проявлений нежности, характерных для парочек на заре отношений.

Это рассуждение раздражает ее.

Конечно, с Черным Котом всё иначе. Нельзя не признать, что ей часто приходится прилагать неимоверные усилия, сохраняя на людях строго профессиональную дистанцию с напарником при том, что они уже давно встречаются.

Но она в самом деле испытывала бы неловкость, нежничая со своим парнем при свидетелях.

Сейчас Маринетт лишь надеется, что после того давления, что она пережила, ее окружению хотя бы хватит совести не пытаться диктовать ей, как она должна вести себя со своим парнем.

Но в конечном счете, это неважно.

Они с Адрианом официально являются парой.

Их соединенные руки и сплетенные пальцы являются доказательством новой фазы в их отношениях, а общая ложь окончательно убеждает близких.

Это всё, что им нужно.

Помимо того, что ее (наконец-то!) оставляют в покое по поводу личной жизни, главная перемена состоит в том, сколько времени Маринетт проводит с Адрианом. В силу обстоятельств они должны теперь встречаться гораздо чаще, чем раньше.

Когда одного куда-то приглашают, сразу предлагают пойти и другому.

Когда у одного появляется свободное время, все тут же подталкивают их провести время вместе.

Все ждут, что Маринетт и Адриан будут вести себя как «настоящая» пара, и они изо всех сил стараются ввести близких в заблуждение. Они ходят в ресторан, в кино, гуляют, держась за руки, по парижским улицам.

Все стереотипы хороши, чтобы придать их комедии достаточно правдоподобности.

К счастью, они достаточно хорошо друг друга понимают, чтобы проведенное вместе время не было мучительным. Конечно, они не являются настоящей парой, но друзья они настоящие.

Они смеются, болтают, приятно проводят время.

Часто под прикрытием визита к своей так называемой девушке Адриан скрывается у Маринетт, чтобы ненадолго сбежать от отцовского давления и бесконечных фотосессий. Они сражаются в Ultimate Mecha Strike VI, или он спокойно читает на диване, пока она работает над очередным дизайном.

Главной тенью в этой мирной картине остается Хлоя, со стороны которой Маринетт по-прежнему опасается запоздалой реакции.

Увы, однажды ее страхи подтверждаются: Адриан приходит к ней рассказать, как пережил внушительную истерику подруги детства.

— Три часа, — жалобно стонет он, рухнув на диван Маринетт. — Я должен был потратить ТРИ ЧАСА, пытаясь ее успокоить.

— О, Адриан, — вздыхает Маринетт, сочувственно похлопав его по плечу.

Лично ей тяжело выносить Хлою даже три минуты.

А три часа…

— Это было так ужасно, как мне кажется? — с любопытством спрашивает она.

— Хуже, — драматично отвечает Адриан, воздев руки. — Знаешь, однажды мне пришлось эпилировать ноги воском. Проиграл пари Нино, — уточняет он, когда Маринетт заинтригованно приподнимает бровь. — К счастью, пари происходило зимой, так что мой отец так ни о чем и не узнал, — добавляет он с веселой гримасой. — Короче. Если бы у меня был выбор, я бы тысячу раз предпочел это, чем пережить день у Хлои.

Маринетт приносит выпечку в качестве дополнительной моральной поддержки (в добавление к той, которую она уже предоставляет своим сочувствующим присутствием), после чего Адриан начинает рассказ.

В мельчайших деталях он рассказывает, как ему пришлось убеждать Хлою, что он очень дорожит ее дружбой, твердо настаивая на последнем термине. Как ему пришлось справляться с бессовестным эмоциональным шантажом и с предвестниками тяжелой алкогольной зависимости. Как он должен был объяснять Хлое, что, если никогда с ней не встречался, так это не потому, что он посвятил себя безбрачию, а просто потому, что видел в ней только друга.

— Могу поклясться, я никогда еще так часто не произносил слова «только друг», — уточняет Адриан, устало вздохнув.

Он с благодарностью хватает два пирожных, принесенных Маринетт, откусывает хороший кусок, а потом продолжает рассказ.

Когда он заканчивает, Маринетт охватывает глухая тревога.

Конечно, Адриан говорит, что вырвал у Хлои обещание оставить их в покое под страхом окончательной потери его дружбы. Но несмотря на это, страхи снова мучительно терзают ее.

Не то чтобы Маринетт боялась, но Хлоя возвела в разряд искусства умение превращать жизнь ближнего в ад.

(На самом деле — да, Маринетт боится. Настолько боится, что подвесить Хлою на вершине Эйфелевой башни на несколько недель кажется ей вполне приемлемым вариантом).

(Но Тикки не одобрит).

(Жаль).

Маринетт боится снова оказаться лицом к лицу с Хлоей. Но к ее большому удивлению, в тот день, когда они с Адрианом случайно встречают ее, Хлоя сохраняет олимпийское спокойствие.

Никаких криков, никаких слез, никакого скандала.

Хлоя ограничивается тем, что здоровается с Адрианом — и только с Адрианом, — а потом, высокомерно фыркнув, продолжает путь.

Со временем становится очевидно, что это новая линия поведения Хлои. Она говорит с Адрианом обо всем, кроме его личной жизни, делает вид, будто не слышит, когда кто-нибудь упоминает Маринетт, и продолжает упорно игнорировать ее в тех редких случаях, когда имеет несчастье с ней пересечься.

Похоже, ее новым девизом стало: «Если я не говорю о ней и не смотрю на нее, она не существует».

Честно говоря, Маринетт это устраивает как нельзя лучше.

Учитывая крепнущую дружбу и необходимость поддерживать статус пары, Маринетт и Адриан всё чаще встречаются наедине. Эти свидания проходят вовсе не в молчании. Напротив — они предоставляют возможность свободно поговорить, не оглядываясь на ожидания близких.

Болтовня и разнообразные обсуждения в итоге неизбежно переходят на тему их любимых.

Маринетт счастлива, что у нее, наконец, есть кто-то, кроме главного заинтересованного, с кем она может поговорить о своей настоящей личной жизни.

О, конечно, у нее есть Тикки. У нее всегда была Тикки. Но довериться тысячелетнему существу совершенно не то же самое, что поговорить с тем, кто на самом деле понимает ситуацию.

Адриан знает, через что она проходит.

Он знает, насколько сложно быть вынужденным лишать себя таких мелких удовольствий, как посиделки в кафе с любимым человеком или прогулка по парку. Он знает, как тяжело постоянно избегать, лгать, делать вид, будто другой не существует, когда мечтаешь лишь о том, чтобы объявить, наконец, всем о своих отношениях.

Он знает, и Маринетт испытывает восхитительное ощущение взаимопонимания.

Когда она рассказывает Адриану о своей великой любви, она не задерживается на деталях.

Слишком компрометирующе.

Слишком рискованно.

Она предпочитает оставаться в неопределенности, и, к ее большому облегчению, Адриан не настаивает на подробностях.

Он любезно принимает уклончивые объяснения насчет таинственного парня (как например, что она «случайно упала» на него во время работы), не пытаясь вытянуть из нее больше информации. Насколько Маринетт понимает из его замечаний, он считает, что речь идет о комике, которого она встретила на каком-то концерте, где продавала выпечку своих родителей.

Конечно, она ничего не делает, чтобы его разубедить.

Адриану не обязательно знать, что она в буквальном смысле упала на того, кто сейчас является ее парнем — наверняка чуть не спровоцировав у него сотрясение мозга, — ни о том, что ее так называемая «работа» состоит на самом деле в борьбе с супер-злодеями.

Зато Маринетт с воодушевлением рассказывает ему, как любит своего парня. Она говорит, какой счастливой он ее делает, рассказывает о солнечной улыбке, которая согревает ее сердце, заявляет, что никто другой не смог бы заставить ее чувствовать себя столь необыкновенной.

Когда она описывает, как они иногда любуются звездами в небе Парижа и кажется, будто столица принадлежит лишь им, звезды сияют ее глазах.

Она признается, что мечтает, как однажды сможет просто встречаться с ним безо всех хлопот, связанных с тайными отношениями.

Адриан в свою очередь рассказывает о таинственной девушке, ради которой бьется его сердце.

Он признается, что восхищается ею с самого первого дня и постоянно приходит в восторг от ее профессионализма и стремления всегда всё делать наилучшим образом. Она вызывает у него желание стать лучше, с обезоруживающей искренностью признается он. Одно ее присутствие рядом вдохновляет его превзойти себя и стать человеком, достойным того уважения, что она ему внушает.

Как и Маринетт, Адриан охотно признает, что сожалеет о том, что не может свободно наслаждаться отношениями с любимой.

Он хотел бы свозить ее на каникулы, с ностальгическим вздохом говорит он. Подальше от ответственности и ограничений их статуса знаменитостей. Со смехом он признается, что был бы доволен даже возможностью просто сводить ее поесть мороженого.

Просто как обычные влюбленные.

Просто, чтобы почувствовать, что у них нормальная жизнь.

Совсем немного.

Но журналисты не дремлют, и они не могут позволить, чтобы их связь стала известна, вздыхает он.

Счастливые тем, что могут, наконец, с кем-то поделиться, Маринетт и Адриан проводят часы в разговорах о том, что чувствуют к столь дорогим их сердцам людям, с любовью описывая свои мечты о будущем.

Ирония ситуации не ускользает от Маринетт.

Та девочка, которой она когда-то была, никогда бы не подумала, что придет в ужас от мысли поцеловать Адриана, как и не воображала, что однажды он станет ее поверенным в амурных делах.

Но чем больше проходит времени, тем свободнее она чувствует себя с бывшим одноклассником.

Разговаривать с Адрианом легко. Так легко, что Маринетт каждый день удивляется, почему они не сблизились раньше. Они прекрасно понимают друг друга, и она знает, что может (почти) всё ему рассказать, и он не осудит ее и никому не расскажет.

Единственное, о чем она жалеет — присутствие Адриана только сильнее напоминает об отсутствии Черного Кота.

Конечно, она бесконечно ценит Адриана.

Но не его она хочет представить своей семье. Не с ним она хочет ходить на свидания, не в его объятиях она хочет свернуться.

Она должна притворяться, будто встречается с Адрианом, и ей ужасно не хватает Черного Кота.

К счастью, Маринетт решительно оптимистичный человек. Она в любой ситуации умеет делать хорошую мину при плохой игре.

Она не может официально встречаться с Черным Котом. Но кроме относительного покоя, она выиграла в этой истории доверенного в лице Адриана.

И этому можно только радоваться.

Если Маринетт регулярно видит Адриана, то Ледибаг почти каждый вечер встречается с Черным Котом.

Только ночь — свидетель их встреч. Плащ, который она раскидывает над столицей, обеспечивает им тайну, к которой они стремятся, позволяя избежать нескромных взглядов. Эти проведенные вместе мгновения принадлежат лишь им двоим, и Парижу не обязательно знать о связи, объединяющей любимых героев.

Ледибаг знает, что Черный Кот тоже начал фиктивные отношения, но больше не знает ничего.

Она не хочет больше ничего знать.

Совершенно.

Ледибаг не чувствует себя вправе жаловаться. В конце концов, вся история — ее идея, и тем лучше, если она и Черному Коту позволила получить относительное спокойствие.

Но ситуация… сложная.

Это сильнее нее. Ледибаг абсолютно доверяет Черному Коту, но не может не испытывать горькое чувство зависти, когда думает о той девушке, с которой он ходит в ресторан или в кино. О той девушке, которая общается с его семьей и друзьями. О той девушке, которая открыто встречается с ним.

О той девушке, которая может делать всё, чего они с Черным Котом должны лишать себя во имя святейшей тайны.

Она так, так хотела бы быть на ее месте.

Она желает этого с невероятной силой.

Но Ледибаг не на ее месте, и должна иметь дело с завистью, надеждами и сожалениями.

И именно по этой причине она не хочет узнавать больше о повседневной жизни напарника с той девушкой. Малейшая деталь только сильнее — и более жестоко — подчеркнет всё, от чего она отказывается ради долга перед Парижем. И чтобы не терзать свое раненое сердце, она не задает Черному Коту вопросов.

Она не задает ему вопросов, и он ей — тоже.

Так лучше.

Проходят дни, недели, и фиктивные отношения с Адрианом не вызывают ни малейших проблем.

По крайней мере до того дня, когда невинный обед вдруг превращается в похищение.

— Алья, нет! — энергично протестует Маринетт на выходе из ресторана, куда она пришла пообедать в компании друзей. — Это совсем не то, что мы планировали!

— Напротив, — весело парирует Алья. — Это именно то, что я планировала.

— Алья… — стонет Маринетт, обхватив голову руками.

Сегодня она собиралась всего лишь поесть с Нино, Альей и Адрианом, а потом исчезнуть, чтобы встретиться со своим дорогим Черным Котом.

Она совершенно не думала о…

— …сюрприз в честь того, что мы встречаемся один месяц, серьезно? — с едва скрываемым отчаянием произносит Маринетт.

В обычное время она нисколько не возражала бы провести с Адрианом дополнительное время.

Но сейчас у нее свидание с Черным Котом.

Она не знает деталей жизни напарника, однако слишком хорошо знает, что близкие регулярно пренебрегают им. Не может быть и речи, чтобы она так поступила с ним. Особенно не предупредив.

— Я не могу, Алья, — продолжает Маринетт в храброй попытке расстроить планы подруги. — У меня есть дела.

— Да? Другие дела, кроме празднования того факта, что ты уже месяц встречаешься с Адрианом? — удивляется Алья. — Но твои родители ничего мне не сказали.

И Маринетт застывает.

Она точно не может признаться, что рассчитывает оставить своего «парня» ради свидания с другим. Охваченная внезапным порывом паники, она бросает отчаянный взгляд на Адриана.

Уловив молчаливое отчаяние подруги, он открывает рот…

— И мы даже связались с твоим отцом, — весело заявляет Нино, опередив его. — Сегодня у тебя ничего не назначено на вторую половину дня! Если это не хорошая новость…

— Да, это отличная новость, — жалко соглашается Адриан, и сердце Маринетт обрывается.

Ладно. Она не может рассчитывать на предлог обычно перегруженного расписания своего сообщника.

Алья и Нино радостно отправляются в путь, велев друзьям следовать за ними, и Адриан тихонько наклоняется к Маринетт.

— Наверняка они организовали что-то только для нас двоих, — шепчет он ей на ухо. — Так что предлагаю смыться, как только они нас оставят.

— Полностью согласна, — с облегчением отвечает Маринетт.

Тем хуже, для планов подруги. Черный Кот — превыше всего.

Несколько минут спустя Нино и Алья резко останавливаются.

— А теперь закройте глаза, — приказывает Алья друзьям, уперев кулаки в бедра.

— Серьезно? — восклицает Маринетт, подозрительно приподняв бровь.

— Серьезно, — подтверждает Алья, коротко кивнув.

— И не жульничать! — лукаво добавляет Нино.

Маринетт с Адрианом обмениваются растерянным взглядом, а потом подчиняются.

С закрытыми глазами Маринетт чувствует, как Алья осторожно берет ее за руку и тянет за собой. Ведомая подругой, она продвигается с тысячью предосторожностей. Осторожно ставит перед собой ногу, потом другую, и медленно начинает снова.

Она догадывается, что Адриан идет рядом, наверняка ведомый Нино.

В течение бесконечных минут они передвигаются вслепую.

Не в состоянии точно определить свое местонахождение, Маринетт изо всех сил прислушивается, пытаясь угадать, куда они идут. К несчастью, гудение моторов и шум толпы лишают ее ориентира. Она может только довериться Алье и ее руке, которую чувствует в своей.

Маринетт переходит дорогу, поднимается по тротуару, спускается по длинному лестничному пролету, поворачивает, снова идет вперед.

И Алья по-прежнему ведет ее, не переставая требовать, чтобы она не открывала глаз.

А потом подруга вдруг отпускает Маринетт.

— Глаза не открывать! — твердо приказывает она. — Еще не готово.

— Что не готово? — раздается обеспокоенный голос Адриана.

— Увидите, — озорным тоном отвечает Алья. — Только не двигайтесь!

Нисколько не успокоенная, Маринетт подчиняется инструкциям подруги.

Она ждет абсолютно неподвижно.

Еще.

И еще.

И едва не умирает от сердечного приступа, когда земля под ее ногами вдруг начинает шевелиться.

Она резко подпрыгивает, открывает глаза и с трудом им верит.

Корабль.

Они с Адрианом на корабле.

Который к тому же двигается.

— О, нет! — восклицает Маринетт, бросаясь к ближайшим поручням.

Если немного повезет, возможно, она успеет сойти.

Но слишком поздно.

Корабль уже отошел от набережной на несколько метров, сделав побег невозможным.

(Если, конечно, не считать такие крайности, как прыгнуть в Сену или превратиться в Ледибаг).

(О чем, увы, не может быть и речи).

Растерянно оглядываясь, Маринетт замечает Алью, которая посылает ей с берега широчайшую улыбку.

— Наслаждайтесь круизом влюбленных! — кричит она, размахивая руками.

Рассеянно отметив, что Адриан подошел к ней и недоверчиво смотрит на медленно удаляющийся берег, Маринетт поспешно достает из сумки телефон. Она быстро набирает сообщение, нетерпеливо барабанит пальцами по поручням и хмурится, когда, наконец, приходит ответ.

— Плохая новость? — спрашивает Адриан.

— Я спросила Алью, на какое время рассчитана поездка, — раздраженно ворчит она. — Мы застряли здесь на добрый час.

— Так долго? — ошеломленно восклицает Адриан.

— Да, — скривившись, подтверждает Маринетт. — Я… Извини, мне надо позвонить моему парню, чтобы сказать, что я опоздаю. Сильно опоздаю, — разочарованно добавляет она.

— Без проблем, — отвечает Адриан, машинально проведя ладонью по затылку. — Я сделаю то же самое.

Не обращая внимания на удивленный взгляд Адриана, Маринетт достает из сумки другой телефон и отходит на несколько шагов. Сняв блокировку, она находит единственный записанный на нем номер.

Личный номер Черного Кота.

Не теряя ни секунды, Маринетт нажимает кнопку вызова…

…и у Адриана звонит телефон.

Маринетт удивленно подпрыгивает и рефлекторно сбрасывает вызов.

Телефон Адриана тут же замолкает.

Они обмениваются растерянным взглядом.

С кипящим мозгом Маринетт смотрит на Адриана так, словно увидела его впервые. В ее голове начинает медленно оформляться мысль. Кусок за куском, крошка за крошкой, будто кусочки пазла, собирающиеся сами по себе, чтобы образовать единственную и неповторимую картину.

В вырисовывающуюся перед ней гипотезу едва можно поверить.

Но интуиция шепчет, что вернее и быть не может.

Маринетт снова нажимает на экран, чтобы позвонить Черному Коту, и телефон Адриана снова звонит.

Она сбрасывает вызов, и звонок обрывается.

Она повторяет процесс в последний раз с абсолютно идентичным результатом.

Не остается никаких сомнений.

Механически убрав телефон в сумку, Маринетт подходит к Адриану.

Она видит его почти каждый день, но сейчас она смотрит на него. По-настоящему. Она внимательно изучает расширившиеся от удивления зеленые глаза, разглядывает изгиб носа и рисунок губ, впервые замечает, насколько его фигура похожа на другого знакомого парня.

В это едва можно поверить.

И однако…

— К-ко… Черный Кот? — едва слышно шепчет она.

— Моя Леди? — тем же тоном отвечает Адриан — Кот.

На короткое мгновение всё замирает.

Корабль медленно следует своим курсом, волны плещутся о его корпус, но Маринетт и Адриан застыли вне пространства и времени.

И вдруг Маринетт чувствует, как на нее обрушивается неописуемая волна радости и облегчения.

— Кот! — восклицает она, бросившись ему на шею, чтобы изо всех сил прижать к сердцу.

Она нашла его.

Она, наконец, его нашла.

Лучше того — она обнаруживает, что и под маской он оказывается одним из самых дорогих для нее людей.

Даже у Ледибаг не должно бы быть столько удачи.

— Это ты, — горячо шепчет она. — Это правда ты.

— Моя Леди, — прерывающимся голосом произносит Адриан. — Маринетт.

Он наощупь находит ее лицо. Маринетт чувствует, как его пальцы пробегают по ее щекам, челюсти, молчаливо умоляя повернуть к нему голову.

За одно биение сердца она выполняет его просьбу, и он наклоняется к ней и целует.

И именно в это мгновение мир окончательно исчезает.

Нет больше корабля. Нет больше лжи. Нет больше тайн.

Есть только они, двое потерявшихся влюбленных, наслаждающихся счастьем, наконец, обрести друг друга.

Адриан продолжает целовать ее с бесконечной нежностью, а Маринетт всё еще с трудом верит, что ей это не снится. Она с восхищением чувствует его кожу под своими пальцами и нежное прикосновение его ладони к ее щеке.

Не остается ничего, кроме тепла и нежности, и она чувствует себя такой счастливой, что сердце будто вот-вот взорвется и разлетится тысячью искр.

С недоверчивым смешком, который поцелуи почти не заглушают, она проводит ладонью по ключице Адриана, натыкаясь на ткань там, где привыкла ощущать геройский костюм. Это лишь деталь среди других, но она придает ситуации больше реальности.

Черный Кот без маски.

Она даже не знает, сколько времени ждала этого момента.

Не обращая внимания на шокированные взгляды других пассажиров, Маринетт обнимает Адриана за шею и крепче прижимает его к себе. Она наизусть знает вкус его губ, их движение на ее губах, но ей кажется, будто она целует его впервые.

— Я люблю тебя, — выдыхает Маринетт, не в состоянии дольше сдерживать в себе чудесные чувства, от которых поет ее сердце. — Адриан. Черный Кот. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, моя Леди, — отвечает Адриан с приглушенным смешком. — О, если бы ты знала, как я люблю тебя!

Маринетт в свою очередь смеется.

Никогда она не испытывала такого счастья, такой легкости.

Плевать на тайну личности и желания их квами.

Плевать, что на следующее утро Маринетт и Адриан будут разбужены самым грубым — и, возможно, самым неловким — образом в их жизни, когда Алья, желая узнать новости, внезапно появится в комнате подруги.

Плевать, что впоследствии всё окружение Маринетт и Адриана будет удивляться тому, что они упорно празднуют юбилей осенью, тогда как начали официально встречаться в мае.

Черный Кот и Ледибаг, наконец, нашли друг друга.

И только это важно.