Орочий путь (джен)

— Я бы мог просто наложить иллюзию, и мы могли бы прямо там на месте и остаться или же уйти.

Маг ворчал себе под нос, хотя моя идея была изящнее. По крайней мере, мне так кажется.

Когда эти трусливые собаки вернулись к месту битвы, они могли лицезреть довольно удивительную картину. На поле боя, посреди трупов и раскиданного оружия, на местами замороженной, а местами обугленной земле стояли двое. Я и волшебник. Причем он на коленях, посох был в моих руках, а его — связаны веревкой перед собой.

— Мне бы вас всех казнить за трусость, но Тёмный Властелин приказал найти драконов, так что придется вас оставить в живых. Разбить мне шатёр, стражу — у входа, внутрь не входить. У вас сутки на то, чтобы починить всё, что можно, и собрать всех, кого можно, включая волков. Затем выдвигаемся.

Орки забегали ещё после слова "шатёр", и довольно быстро требуемое строение было возведено. Внутри были только я да этот майар. Как только мы остались наедине, он разорвал верёвки словно травинки и забрал свой посох. Колдун что-то зашептал и просто поставил посох в центре шатра. Как ни странно, тот не падал, словно пустил корни и врос в землю. Прокатилась какая-то волна заклинания. Оно не было сильным, скорее изощрённым.

— Вот, теперь нас не услышат. Можем говорить, но кричать не советую, заклинание может не справиться.

— А меня научишь?

Волшебник лишь рассмеялся.

— Нет, оркам и людям такое волшебство недоступно. Тут дело не столько в словах заклятия, сколько в более тонком чувстве энергии и её направлении. Иными словами, нужно лишь управлять чистой силой с помощью воли и создать полог тишины. Заклинания лишь упрощают работу с мыслью, не более. Ты скорее вокруг снегопад устроишь, чем сможешь повторить это.

— Ладно, не сильно-то надо. Так зачем ты меня искал?

— Ты можешь довольно сильно качнуть чашу весов Средиземья в какую-либо сторону. Я здесь, чтобы разобраться на чью сторону ты решил встать.

— Я обеими руками за добро. Только вот понятия не имею, как орку выступать за силы Света.

— Да, такого союза ещё не бывало в этом мире. Но всё когда-то случается в первый раз. Хотя я не представляю орка на стороне людей, даже когда вижу тебя перед собой.

— Тот эльф — он отправился в Ривенделл. Владычица Галадриэль сказала, что если и есть способ мне помочь с этим орочьим телом, то только там.

— О, какие у вас советчики. Да, если такой ритуал существует, то в Ривенделле есть знания о нём.

— Скажи, маг, а могу ли я этому помочь?

— Помочь?

— Да. Сейчас один эльф старается найти для меня какой-то выход, но я не могу просто сидеть сложа руки. Он единственный, кто верит мне безоговорочно, и есть ещё несколько людей, вроде тебя, которые всё ещё не сильно доверяют. Я согласился шпионить в пользу Гондора, чтобы заслужить их доверие и сделать им шаг навстречу. Этот эльф ищет способ достать меня из тела урука или исцелить и изменить его так, чтобы я им перестал являться. Могу ли я сделать шаг навстречу в этом пути? Как-то помочь своему единственному другу?

Волшебник свёл свои кустистые брови вместе и глубоко задумался. Он даже не моргал минут пять точно.

— Давай я не буду тебе говорить, что это вовсе невозможно. Сразу будем считать, что выход есть. Магия, которая способна на такое, должна быть невероятно могущественная. Скажем, у меня таких знаний нет, но я могу представить, сколько сил для этого может понадобиться. Если бы я применил такое заклинание — я бы наверняка умер. Моё тело не выдержало бы этого, да и сил не хватило бы. Это не просто очень мощный ритуал, это качественно иной уровень магии. Ты знаешь, кто такие Валар?

— Да.

— Так вот. Они могут своей силой создавать нечто новое или изменять существующее. Они же суть бесплотные духи, но могут принимать любое обличие. И именно они творили некоторые народы Средиземья. Магия, которая тебе в силах помочь, должна быть их уровня.

— Но мне в жизни не добраться до могучих Валар.

Честно говоря, сердце моё упало после этих слов. Словно воздух из шарика выпустили. Вот только маг досадливо махнул рукой, мол, не перебивай.

— Это должна быть магия уровня валар, но это не значит, что применить её могут лишь они. Допустим, если взять майара, ещё его усилить, напоить каким-нибудь мощным зельем, да делать всё в месте силы, то он не умрёт от нагрузки и сможет тебе помочь.

— Задачка не из лёгких, но это уже похоже на какой-никакой план.

— Ты правда считаешь, что это осуществимо?

— Да. Думаю Гэндальф Серый достаточно мудр и силён. Если на время ритуала ему одолжить одно из Великих Колец эльфов, дать напиток из Имладриса, который называется мирувор, и провести ритуал в Ривенделле или, например, Лориене, то, думаю, всё получится.

— Да проще звезду с неба достать, чем подобные условия выполнить, — колдун смотрел с недоверием, может даже подозревал у меня безумие. Но я знал, что Гэндальф — один из тех, кто выслушает своих союзников и поверит им, если они за меня поручатся. А ещё ему достанется одно из Великих Колец даже само по себе. Мирувор ему дадут, просто стоит попросить Элронда. Может даже Андрей справится.

— И всё же другого выхода нет. А значит и терять времени зря не будем.

Только я поднялся после этих слов, как маг усадил меня обратно одним только жестом.

— Это не всё. Допустим, сам ритуал можно по кусочкам собрать, восстановить или найти в Ривенделле, хотя и это маловероятно. Но ещё есть ты. На тебя будет оказано мощнейшее магическое воздействие. Если бы речь шла об эльфе или майа, то это одно. Твоя душа — человека, и неизвестно, что с ней случится.

— О чём ты говоришь?

— В процессе ритуала твоё тело умрёт в любом случае, но основная проблема в том, что оно не такое крепкое, как тебе кажется. Не перед лицом таких сил. Оно обратится в прах куда раньше, чем ритуал будет закончен, и потому выполнять весь ритуал даже смысла нет.

— Как мне укрепить его? Магией? Тренировками? У меня просто нет другого пути. Я пройду через всё, что понадобится.

— Тренировки? Нет, ты уже почти достиг предела сил. Я вижу, что твоё тело и сильное, и ловкое, и стойкое, даже переносит яды. Орочьего предела крепости ты достиг, и мало способов есть перешагнуть через него.

Волшебник опять задумался на некоторое время.

— Дай мне свой клинок, — уже в который раз я расстаюсь со своим клинком. — Ага. Одним из его свойств, которое не зависит от тебя, является поглощение всего, что его укрепляет.

— Верно, когда я убиваю, например, карагора, то на несколько минут я получаю его скорость и ловкость, ночное зрение, хотя всё это не в полную силу. Ты предлагаешь мне убить клинком что-то очень живучее, могучее и крепкое перед ритуалом?

— Боюсь, этого маловато будет. Да и никто не даст тебе пронести твой клинок в сердце земель сил Света. Вот как поступим: я научу тебя одной грубой манипуляции силой, и ты сможешь втягивать свойство того, кого убьёшь. Это будет так же сложно для тебя, как использовать призрачное зрение.

— Это невероятно могущественная способность!

Колдун снова рассмеялся.

— Вовсе нет. Ты её используешь через клинок, грубо говоря, через костыль. Да и магия, хоть и простая манипуляция силы, но ты даже к такому не приспособлен. Вспомни наш бой. Под конец у тебя ещё был запас сил для твоих тёмных заклятий, но ты их не использовал. Ты же чувствовал, что умрёшь?

Мне оставалось лишь кивнуть.

— Примерно то же самое с тобой случится и при ритуале. Но с помощью поглощения у тебя получится повысить сродство к магии и крепость тела.

— Ты говоришь, что одним из первых шагов к Свету должно стать массовое ритуальное убийство разных существ, которых я должен убить, чтобы стать сильнее? Боюсь, силы Света меня не поймут.

— Ну, для начала — нет смысла убивать людей или орков. Может быть, каких-то чудовищ. Тебе придется не раз и не два их сразить, от одного убийства ты не получишь всего, чего хочешь. Если же существо владеет магией, то это ещё лучше.

— А ты не боишься мне говорить такое, маг? — на меня снисходительно посмотрели, как на ребенка.

— Ты мне проиграл, сам знаешь. Если прямо сейчас я дам себя убить, то сила твоя возрастёт, это правда, но где ты найдешь себе с десяток магов, чтобы всех перебить? Да и никто не станет с тобой иметь дел, если ты сотворишь подобное. Я не страшусь умереть, и мне известно, что будет со мной после смерти этого тела. Так что нет, не боюсь.

— Да ладно, я не собирался тебя убивать. А как насчет драконов?

Маг погладил бороду, пропуская её между пальцев.

— Их тела крепкие, долго живут и становятся сильнее со временем. Да и магия в них есть. Но если ты надеешься овладеть огнем, должен тебя разочаровать. Это часть их сути, не твоей, не орочей и не человеческой. Даже убей ты десяток таких драконов, как Анкалагон Чёрный или Смауг Великолепный, ничего, кроме дополнительной силы духа, ты не получишь. То же самое со всеми остальными существами Средиземья. У тебя даже кожа прочнее не станет после убийства дракона. Так что не мечтай о том, что овладеешь всеми силами Средиземья.

— Эх, и помечтать не дают. Это столько проблем бы решило! — я улыбнулся. К счастью, маг понял шутку и улыбнулся в ответ.

— Мирных способов увеличить крепость организма и количество магии, которое твоё тело безопасно может через себя пропустить, я, увы, не знаю.

— Спасибо тебе, волшебник. Но как быть с обратной стороной?

— Что ты имеешь в виду?

— Это звучит слишком хорошо. Когда я поглощал силу карагора раньше, я получал и хорошее, и плохое, не выбирая. Ярость и некоторые инстинкты примешивались к моим, и это не всегда хорошо. Иначе бы я перед каждым боем убивал по карагору, чтобы использовать преимущество.

— Да, я научу тебя отсекать лишнее и брать лишь нужное. Тебе по большому счёту только запас сил да сродство тела к магии и необходимы.

— Как это повлияет на мою магию Ангмара?

— Количество заклинаний, которое ты можешь совершить прежде, чем умрёшь, уже перешагнув черту. Не повлияет на их силу. Да и не используя жизненную силу, ты по-прежнему будешь творить лишь пару средних. Лавры Короля-Чародея Ангмара тебе тоже не светят.

— Учитывая то, чем он стал, не сильно-то и хотелось.

— Согласен. Теперь давай учиться, думаю, за сутки управимся.

Я кивнул и использовал призрачное зрение. Учёба обещала быть несложной, но муторной: придётся повторять однообразные действия до тех пор, пока я не освою этот навык на достаточном уровне. Так и случилось. Целые сутки я неподвижно сидел напротив такого же колдуна, похожего на каменное изваяние, а не человека, но всё-таки справился. Если волшебник не выглядел сильно уставшим, то я был на грани истощения. Призрачное зрение было одним из свойств его сущности, а мне оно доступно лишь напряжением духа, пусть и не слишком большим. Но лучше так, с костылем в виде клинка, чем вообще без этого. Не овладей я магией Ангмара, у меня бы и вовсе не было варианта выжить в ритуале.

— Куда ты теперь отправишься?

— Моя роль в ваших судьбах кончилась. Я не ведаю, к добру или худу обратит тебя моя наука, но смею надеяться, что к добру. Теперь мне пора домой, к морю Рун. Как выйдешь из шатра, я сбегу. Прожгу дырку в стенке и уйду, меня никто не услышит и даже не увидит, не переживай.

— Я тут с охотниками вообще-то, да на волках ещё. Твой запах не почуют?

— Это возможно… Отвлечёшь их?

— Да, не переживай и иди с миром. Накинь мой плащ — он пахнет орком. Как отойдешь подальше, выбросишь, делов-то.

— Отлично.

Так состоялось моё прощание с первым волшебником Средиземья. Призрачным зрением был виден купол скрывающего заклятия, но самого волшебника — нет. А ведь я даже его имени не спросил. Видать, навсегда тайной останется. Теперь оседлать карагора да провести ревизию всего войска, а затем отправиться дальше в Пустошь. Через полчаса, когда все уже двинулись, до каких-то орков внезапно дошло, что пленника-мага уже нет. Они переполошились, но я казнил двух самых прытких и скомандовал ехать дальше.

— Я его уже одолел, так что не нойте, у нас ещё есть работа в этих краях.

Возражений не последовало. И снова ветра, снег, мерно шагающий карагор и почти полная тишина. Я тренировался в новом навыке даже сейчас. Это не конкретное заклятие, скорее, управление чистой силой, но более осмысленное. Внезапно пригодилась старая, словно из другой жизни, монетка из итильдина. Итильдин — это уже зачарованный мифрил. Вот эти самые чары я и выталкивал из монеты своей силой. Со стороны могло показаться, что орк просто поглаживает пальцами серебряную монетку, но кроме меня никто призрачным зрением-то и не владел. Из колдунов в живых остался лишь один орк. Случайно ли почти все маги были на левом фланге или нет, но уж как есть. Древняя магия не спешила уходить из монетки, словно насмехаясь над моими попытками. Пусть это и было похоже на толкание стены, моя воля всё осмысленнее направляла магию, всё меньше её зазря рассеивалось в пространстве.

К концу второго дня мы наткнулись на логово драконов. Детёныши драконов, размером чуть больше лошади, сожгли высланных вперёд разведчиков и теперь жрали горелое волчье мясо. Специальный орк отметил место на карте, и мы обошли это логово стороной. Здесь только дети, нам нужен достаточно разумный дракон, который мог бы говорить. К сожалению, никто из орков, включая меня, не умели охотиться на драконов и не знали их повадки, а потому не знали, что оставлять их за спиной крайне плохая мысль. Волки среагировали куда раньше орков и стали выть. Обернувшись, мы увидели дюжину тварей, всё логово в сборе. Все взгляды потрёпанного орочьего отряда косились на меня. Время испытать новый навык. Монета отправилась во внутренний кармашек у сердца, а клинок перекочевал мне в руки. На карагоре я добрался до заднего ряда, а затем спешился и пошёл на драконов один, дав знак всем стоять. Где-то через минуту и полсотни метров мы встретились. Я ударил по земле, и пламя драконов опало. Чёрный Лёд который раз расползался подо мной. Острый клинок из мифрила, вкупе с моей мышечной силой, усиленной Тёмной Яростью, позволял пробивать чешую детёнышей не сложнее, чем шкуру карагора в обычном состоянии. Очевидно, что драконы были здесь высшими хищниками, и никто не мог составить им конкуренцию, поэтому, прежде чем они сбавили свой напор, трое из них уже умирали подле моих ног. Я не добивал их, а ранил остальных. Когда около меня корчилось уже шестеро ящеров, остальные решили сбежать, но мне нужен хотя бы десяток. Сильное заклятие Ледяных Оков, как ни странно, впервые применённое не на себя в бою, сковало лапы драконам, и они выли от холода и боли. Самый большой и, видимо, вожак уже заливал огнем всю землю под собой, остальные поступили так же, и лёд начал поддаваться. Пришлось перейти с торжественного шага на бег и обезвредить ещё четверых. Оставшуюся парочку я отпустил. Теперь вернуться к первым драконам, что уже при смерти, и применить то, чему учил колдун. Две-три секунды на одну тварь. Честно говоря, ничего не чувствую. Вот вообще. Словно толку нет. Хотя мои физические силы полностью восстановились, но это Тёмная Ярость и Колодец Душ. Ладно, я ожидал большего, но, думаю, сейчас мой предел несколько отодвинулся.

Драконы бежали не в сторону логова, а крюком куда-то ещё. Проследив за ними взглядом, я махнул рукой в их сторону, и мы поехали по их следу. Я угадал: среди высоких холмов стояла небольшая гора, всего метров десять в высоту, зато с естественной пещерой и углублением вниз. Когда из этой пещеры высунулась пасть, которая сама по себе была больше только что убитых ящеров, орки резко затормозили, и в этот раз я не стал геройствовать, поступив как и все. В карте появилась новая пометка. Стоя на одном из холмов, я перешёл на призрачное зрение и увидел в нескольких километрах тут и там ещё стайки ящеров-детёнышей, но большое логово было только здесь. Сквозь поднявшуюся вьюгу мы спешно покидали негостеприимное место. Обратный путь занял куда меньше времени, так как можно было ехать быстро. А ещё я не давал оркам и волкам отдохнуть специально. Забрал карту и вслух сказал, что надо как можно быстрее её доставить. Со мной конечно же согласились. Зато у них не будет сил спасаться и сражаться во время засады.

Люди не подвели. Они устроили такую грамотную засаду, что хоть в Азбуку Следопыта вписывай как эталон. Пять сотен воинов обрушились как острый клинок, с поддержкой лучников. Разом умерла ещё половина моего отряда. Я разыграл страх и неожиданность и направил карагора в Гиблые Топи. Когда он достиг границы болот, то отказался бежать дальше, и я просто спешился, добивая его. Затем пошел по тропке, которая была видна в призрачном зрении. Слишком много раз по ней ходили последнее время, и следы ещё не исчезли до конца. Уверен, именно тут проходили и те следопыты, и Индарик, причём не раз. Орки бежали за мной, но болото начало их забирать одного за другим. Что удивительно, уже в самом болоте орков начал кто-то отстреливать. За мной ушло всего пара десятков. Я остановился и вгляделся. Так и думал. Индарик и кучка следопытов. Видимо, ученики. Последовали за нами в болота, чтобы точно никто не ушёл. Эх, не доверяют мне, но да ладно. Без меня орки не рискнули бежать дальше, а потому просто один за другим умерли. Индарик отправил парой жестов своих учеников обратно на тропу, а сам достал клинок и приблизился.

— Почему вас так мало?

— Нарвались в Пустошах на пару тяжёлых битв.

— Ты точно не оставил в Пустошах половину отряда гарнизоном?

— Точно.

— Сними шлем и повтори.

Я подчинился.

— Хорошо. Сколько драконов нашли?

— Не могу точно сказать. Больше десятка детёнышей, чуть больше лошади, но огонь уже выдыхают. Видел одного взрослого, в разы больше, но один ли он в той пещере — не знаю, побоялся сунуться.

— Драконы не живут по двое. Там один.

Почему-то я сомневался.

— Вокруг много детёнышей. Может, у них брачный период? Могут тогда они быть вдвоём в одной пещере, хотя бы временно?

— Не знаю… Не задумывался. Думаешь, их двое?

Пожимаю плечами:

— Я бы перестраховался.

— Учту. Я проберусь через пару дней туда, где маленькое озерцо и где ты дрался со следопытами. Как только отчитаешься и узнаешь сроки отправки конвоя, придёшь и расскажешь.

— Я буду там. Обещаю.

Следопыт ушёл, а я сидел где-то час, для верности. Затем вышел на тропу, где валялась мёртвыми основная часть моего отряда, и пошёл обычной кружной дорогой к Чёрным Вратам. Да уж, уезжал во главе грозного отряда на волке, возвращаюсь один и пешком. Но ничего не попишешь. Наверное, впервые Чёрные Врата открывались для того, чтобы впустить лишь одного-единственного орка. Стража меня узнала, так что мне подвели варга, и я отправился к себе в крепость. Чтобы не терять зря времени, влил Тёмной Ярости в волка, и тот помчался быстрее. Меня уже ждали. Понятно, что Саурон заметил открытие Врат и решил посмотреть, что к чему, но я ждал назгула, если честно. Какой-то бледный человек в тёмной броне забрал карту, выслушал рапорт и уехал. Видимо, слишком велика честь посылать назгула, а может они заняты. С меня стребовали сотню воинов, как оказалось, с остальных вождей тоже. Таким образом, они набрали новый отряд довольно быстро, но если следопыты будут хоть вполовину так же хороши, как при засаде на меня, то они справятся. Тут даже не надо изобретать засаду таким образом, чтобы никто не ушёл. Пока назгулы на поле боя, да ещё товары с золотом, орки не побегут. Я выбрал самый середнячок и отправил их в Барад-Дур. Мне предстояли долгие тренировки нового навыка, а для этого надо как-то выбраться из Мордора. Так как сейчас выпускают лишь по важным заданиям, то мне лучше всего самому выдумать себе работу за пределами этих земель. Глядя в след удаляющемуся чёрному нуменорцу, а скорее всего это именно один из их племени, я продолжал водить большим пальцем по монете, пытаясь вытолкнуть древние чары. Вид удаляющегося человека в странной броне и монеты из мифрила, давно вышедшей из обихода, всё никак не складывались во что-то осознанное. Герб гномов на одной стороне монеты, наковальня — на другой. Никого не выпускают, кроме как на разведку или по заданию. Герб гномов, черный нуменорец, разведка. Наковальня, странный человек, задание за пределами Мордора. В очередной раз прокручивая эту мысль со всех сторон, я сжал монету в кулаке. А затем окликнул удаляющегося всадника:

— Эй ты! У меня есть пара хороших идей для нашего Владыки, но мне придётся уехать далеко и надолго за пределы Чёрной Страны. Пусть пришлют кого-нибудь кто решает, кому можно выходить.

Всадник обернулся, но ничего не сказал. Просто кивнул и продолжил свой путь.

Уже довольно скоро, в очередную ночную вылазку, я говорил со следопытом.

— С каждого вождя стребовали сотню орков. Не знаю, кого именно пошлют остальные, я послал середнячок, чтобы отвести подозрения. Это же должна быть миссия по маршруту, сам понимаешь, ничего сложного, но и тупых рабов нельзя отправить.

Индарик кивнул.

— Также мне неведомо, сколько вождей они заставили отрядить орков. Если всех Чёрных Полководцев из орков, то тогда их будет не менее пяти сотен. Некоторых Полководцев нет смысла дёргать. Это кузнецов или лекарей, например. Они тут полезнее. Вы готовы к стычке с назгулами?

— Да. Готовы. Не переживай за нас. Капитан не станет экономить на битве. Я здесь не только за этим. Ты доказал, что с тобой можно иметь дело. Так ты, наверное, думаешь, да?»

Я удивлённо смотрел на следопыта:

— А разве нет?

— Пока ты нас не обманул. Но ведь это всё может быть частью плана твоих хозяев, о котором даже ты не в курсе.

— Это уж слишком сложный план, он не имеет шансов на успех.

— Но и верхушка сил тьмы не тупая. Давай посмотрим, что мы на самом деле имеем. Ты дал мне разведданные, и они верны. Но страдают лишь орки, которых легко восполнить. Это довольно малая цена. Никаких тайн или стратегического преимущества ты нам не добыл. Мы может и стали действовать эффективнее, но не намного. Твои тренированные орки это, может, даже компенсируют однажды. Да и золото — всего лишь золото. Может у Тёмного Властелина нет бесконечного запаса богатств, но ведь оно ему и не нужно. Для него это только средство. Вот и выходит, что пока мы от тебя видели лишь золото, и то его ещё достать надо, да смерть нескольких сотен орков, которые расходный материал для Короля Чёрной Страны. Скажешь, нет?

— Я согласен со всем, что ты сказал, но чего же ты хочешь? Залезть в голову другому я не могу. И передаю всё, что мне известно. Если ты задаёшь вопрос, и я знаю ответ, то я отвечаю, причём честно и, насколько возможно, развёрнуто.

Воин достал гномий кинжал и стал им играть, выписывая пируэты лезвием, крутил его в руке, подбрасывал. Давит на психику, но это не работает на мне. Я знаю, в чём тут прикол.

— Ты знаешь, недавно у нас в гостях было трое северян, правда, уехало лишь двое.

Ну вот к чему это он?!

— Знаю. Вроде обсуждали. Что не так?

— Один из них говорил, что был на заседании Белого Совета, пусть и неполного. И там решили, что Саурон сейчас бесплотная тень самого себя и никогда не сможет воплотиться вновь. Что его назгулы тоже опасны не более умертвий. Что власть в Мордоре, несомненно, держит что-то страшнее орков, но это скорее всего майар, что на стороне зла, или сильный клан черных нуменорцев-чернокнижников. Или и то, и другое вместе. И они лишь пользуются репутацией и именем Саурона. Так скажи мне, ты знаешь, кто у власти в Чёрной Стране?

— Да. Это Саурон. Тот самый, настоящий, вне всяких сомнений. И назгулы его опасны куда более, чем умертвия. Далеко не каждый может выйти хотя бы против одного и победить.

— И почему я должен верить твоим словам больше, чем словам Белого Совета?

В отместку за психологические трюки с ножом я демонстративно лёг на спину, закинув руки за голову, и продолжил вещать лёжа. Следопыт растерялся, но лишь на мгновение, и виду особо не подавал. Видимо, в его представлении орки не вели себя мирно.

— Смотри, Индарик. Назгулы — это бывшие короли людей. Они не могут быть уничтожены, пока жив Тёмный Властелин. Ну, кроме Короля-Чародея. Его проклятие неуязвимости было наложено им самим ещё в бытность живым человеком, на пике могущества, а потому он может умереть окончательно и сейчас, если сможете его убить. Так вот, назгулы сейчас не сеют страх лишь потому, что они единственные, кому может доверять Саурон. Потому что они полностью ему подчиняются. На любое ответственное задание он отправит только их. И сейчас они укрепляют власть Багрового Ока в Мордоре и близлежащих землях. Как только возникнет нужда отправить их в более дальнее путешествие, о них услышат и далеко на Западе, и далеко на Севере, куда только пошлёт приказ Саурона своих слуг. Что касается самого Саурона… Подумай, Индарик. Он ведь наибольший из майар. И большая часть его силы в Едином Кольце. Оно утеряно для него, но это не значит, что он мертв. Он смог бесплотным духом улететь из Дол-Гулдура в Барад-Дур. И посмотри на него — он же калека.

Следопыт не удержался, и из маски спокойствия его лицо стало отражением абсолютного удивления. Ну да, лежит себе орк около озерца в лунном свете и называет Тёмного Властелина калекой. Расскажи кому — не поверят.

— Поясни.

— Сейчас у него мало сил. Большая часть сил в Кольце. Но у него мало сил, а не знаний. Хитрости и коварства ему не занимать, а потому он пользуется костылями. Скажи мне, что ты знаешь о судьбе Великих Колец?

— Девять у назгулов, три у эльфов, и никто не знает, у каких именно. Единое потеряно, а Семь частью уничтожены, частью… эээ, утеряны.

— Да, этого ты не знаешь досконально. Действительно, часть Колец гномов уничтожили драконы, но несколько сохранилось. Их захватил Саурон. Они не сделаны для него, но они сделаны по его знаниям, он открывал тайны Келебримбору. Думаю, их в лучшем случае три. Вот эти Кольца и позволяют ему использовать какую-то часть своей старой силы. А посмотри, в виде кого обратился Саурон? Он же сам сделал себя духом башни Барад-Дур. Фактически заточил себя. Но если мы оба согласны, что он не глуп, тогда зачем?

— Не тяни.

— Так у него больше силы. Башня словно олицетворение его тела. Он может копить её, даже заклинания творить, но покинуть свою твердыню не может. А почему именно Око? Я тоже скажу. Да потому что это очередной костыль, как и гномьи Кольца. Я уверен, ему даже не нужны все кольца гномов, ведь он не забрал для своего усиления ни одного кольца у назгулов. Нужно хотя бы одно, как символ власти и запас силы.

— Так что за костыль с Оком? — Индарик слушал очень внимательно и даже перестал играть с ножом. Теперь его пальцы побелели на рукоятке — так сильно он её сжал.

— Крепость Минас-Итил когда-то была людской. Но, что ещё важно, в ней хранился…

— Палантир! Точно, как я сам не догадался.

— Именно. Лишь благодаря этому дух Саурона, обращённый в Око, может прозревать далеко за пределы Мордора, но лишь какую-то область. Он не вездесущ, хотя очень хочет казаться таковым. И, судя по суевериям, что популярны в среде орков, он в этом преуспел, хотя бы в Мордоре. Думаю, граница его возможностей всё же существует, но я не знаю точной.

— И ты вот так просто мне это говоришь?

— А почему я должен молчать? Но это мало что изменит. Даже если твой капитан напишет в Гондор, от него отмахнутся. Единственные, на кого эти знания могут повлиять, это ты и твой капитан с гарнизоном. Вы будете знать, что это за противник, надеюсь, это вам поможет.

— Не хочется с тобой соглашаться, но ты прав. Даже репутации капитана Гондора на границе с Мордором не хватит, чтобы переубедить наместника людей Запада, если у Белого Совета другое мнение.

Мы несколько минут просто помолчали.

— Ладно. Я верю, что сейчас ты на нашей стороне. Что дальше?

— Я собираюсь вскоре покинуть Мордор на очень длительный срок.

— Опять приказали?

— Нет, в этот раз сам придумал себе задание, выдам как идею.

— Рассказывай.

— Поеду до королевства гномов в Железных Холмах.

— К королю Даину? Зачем?

— Предложение союза, да разведка, ну всё как всегда. Ещё куплю там брони гномьей работы или оружие, чтобы повторить в Мордоре.

— Броня и оружие гномов несомненно очень хороши. Но ты веришь, что их удастся повторить в Мордоре? Оркам?

— Конечно, нет. Но идея неплоха. Я справился с разведкой у драконов. Кроме меня за пределы Мордора можно послать только назгулов, а им точно сейчас не до этого.

— Гномы не станут слушать орка.

— Поэтому я хочу взять с собой отряд людей из чёрных нуменорцев.

— В чём истинная цель твоего путешествия к Железным Холмам?

— Я побывал в нескольких опасных битвах и чуть не умер. Мне нужна хорошая защита и самому. Гномья броня подойдёт. Да и по пути я могу помочь уже сам себе, если повезёт. Это касается моего существования в теле более подходящем, чем тело орка.

— Конкретнее. Если ты начнёшь вырезать крестьян, то лучше тебе умереть здесь.

— Ритуал будет мощным. Моё тело не выдержит. Знакомый маг сказал, что если я убью достаточно сильных монстров, особенно имеющих сродство к магии, то часть их сил передастся мне. Я не стану всесильным демоном, но смогу выдержать большое количество магии. Сам понимаешь, людей или орков убивать смысла нет. Зато нескольких детёнышей драконов я убил. Может нарвусь на каких-нибудь горных гигантов или ещё кого. Мало ли тварей по Средиземью ползает.

— Даже не буду спрашивать, где в Пустошах ты нашел мага. Расскажешь какую-нибудь сказочку про странствующего майара, который был так любезен, что открыл магические знания орку.

Я хмыкнул:

— А если всё почти так и было?

— Не имеет значения. Эту информацию я не смогу проверить, а дел с домыслами не имею, если это возможно. Ты ходишь по грани, Оркгрим. Не оступись, — молча поднявшись, следопыт оседлал карагора, на котором приехал.

— Если объявится Менелтор или весточка от него, то скажи ему, куда я отправился.

Индарик лишь коротко кивнул и покинул меня. Я вернулся, как обычно, к себе в крепость под утро. И там меня уже ждал тот же самый бледный всадник.

— Мне велено узнать, что ты придумал, и дать ответ.

— Хорошо. Смотри, что я придумал. Далеко на севере есть королевство гномов на железных холмах… Этим гномам дела до наших мест нет, они довольно замкнуты, и, хотя орка они слушать не станут, можно послать со мной чёрных нуменорцев и сделать вот что…