Настоящая (гет)

“Он все еще не может забыть бывшую”.

Бывшую…

Черт!

Фраза, сказанная барменшей на недавнем допросе, крутилась в голове с самого утра, напрочь отбивая всякое желание заняться хоть чем-то — не то чтобы оно у нее вообще было последнее время. Но первые выходные, совершенно не занятые работой, не задались с самого утра, когда она случайно наткнулась на их с Адамом фотографию времен неудачной помолвки.

Незваные же воспоминания накатили чуть позже, примерно после завтрака, когда она, решив хоть чем-то занять руки, зачем-то начала разбирать хлам, скопившийся в кухонных шкафчиках. Огромная чашка, из которой Адам всегда пил кофе, когда был у нее; пивные бокалы, которые они купили на гаражной распродаже по соседству с домом его отца, и как вишенка на торте — витамины для беременных, которые она не успела допить прежде, чем… “Прежде чем потеряла их с Адамом ребенка”, — она уже научилась это произносить, пусть и не вслух.

Вряд ли этот день мог стать еще хуже.

И на работу как назло не вызывали. Не то чтобы она сильно на это рассчитывала после строгого наказа Войта отдохнуть в выходные.

Ага, отдохнуть, как же...

Поняв, что еще немного и она что-нибудь разобьет, Ким, предусмотрительно заперев кобуру с привычным глоком в сейф, вылетела из дома. День оказался холодным. И пасмурным. Достав телефон, Ким посмотрела прогноз погоды и не сильно удивилась обещаниям дождя во второй половине дня, но не стала возвращаться за зонтом, а пошла в сторону метро, словно ее все устраивало.

Но ее не устраивало.

Ее не устраивало, что они никак не могли разобраться с Адамом, ее не устраивало, что он говорил о ней какой-то барменше в дрянном баре. Ее даже не устраивало то, что он надирался в этом баре, хотя она понимала, что не имеет права ему указывать. Ким не устраивало вообще все, что касалось Адама, и она совершенно не знала, что делать.

Людей в метро было немного, и Ким постаралась забиться в самый конец вагона — она не совсем понимала, куда едет, просто села на поезд в сторону центра, решив, что разберется по дороге. По-хорошему, стоило взять машину, но в ее состоянии это было слегка неразумно и, возможно, даже опасно. Ким никогда не считала себя истеричкой, и переживать подобные эмоции ей было вновинку. Сестра наверняка бы обсмеяла ее, если бы узнала, что Ким загоняется из-за парня.

Но Ким загонялась.

Так и не придумав ничего конкретного, она пересела на фиолетовую ветку и доехала до Миллениум-парка, хотя никогда особо не любила там гулять. Было что-то неестественное в этих идеально подстриженных кустиках и словно по линеечке выровненном газоне. Неправильное.

Ненормальное.

Как и в их с Адамом отношениях.

Черт! Ей надо было срочно отвлечься.

Но сегодня против нее была настроена даже погода. Едва Ким вышла из метро и перешла дорогу, планируя все-таки дойти до набережной, надеясь, что близость к воде ее хоть немного успокоит, как на щеку упала первая капля. Потом вторая, третья… Нет, формально дождь тоже был водой, но он не успокаивал.

Точно не сейчас.

Ким оглянулась по сторонам и заметила бар буквально в ста метрах от нее. Возможно, ей станет легче, если она выпьет?

Свободных столиков, учитывая день недели и погоду, ожидаемо, не оказалось, зато крайний стул за барной стойкой пустовал, и это более чем устраивало Ким, которая была абсолютно не настроена на общение. Поэтому она поторопилась занять его и, отдав дань рабочей привычке, первым делом “осмотрела территорию”, особое внимание уделив своей соседке.

Ею оказалась брюнетка лет сорока пяти на вид, хотя и прекрасно выглядящая для своего возраста, в стильном деловом костюме, цвет которого было тяжело определить из-за плохого освещения в баре. Возможно, он был серым, или коричневым — но это было не важно. Она выглядела странно знакомой, но Ким не могла вспомнить, где она ее видела. Возможно, в суде? Уж больно она была похожа на адвоката. Глядя на нее, Ким почему-то сразу подумала, что эта женщина сегодня работала, и остро позавидовала. Возможно, если бы ее вызвали на работу, она бы смогла отвлечься, но, кажется, все преступники взяли сегодня выходной. А как было бы здорово провести этот дурацкий день в участке вместе с Кевинон, Адамом...

Черт!

Равнодушно просмотрев меню с кучей разных не говорящих ей ни о чем названий и проигнорировав любимое мохито, она заказала сразу несколько стопок текилы, решив, что просто выпить ей точно не поможет.

Она зациклилась и понимала это. Не один бывший не вызывал в ней столь противоречивого клубка эмоций, даже Шон, ради которого она в свое время и расторгла помолвку. Но когда она расставалась с другими, они уходили из ее жизни, в то время как Адам продолжал быть рядом, мелькать перед глазами почти каждый день, поддерживать ее в трудные моменты. Волновался за нее.

И она за него.

Ким жестом попросила бармена повторить и попыталась вспомнить, какая по счету это стопка. Кажется, шестая... Или седьмая?

Бармен поставил перед ней и ее соседкой одинаковые стопки, и они, немного неловко кивнув друг другу, опрокинули их.

— Что бы вы сделали, если бы узнали, что бывший вас все еще любит? — наверное, она все же выпила больше, чем предполагала, иначе зачем бы она стала приставать с подобными вопросами к незнакомой женщине? Но лицо женщины, ее грустные и в то же время мудрые глаза располагали к откровенности.

— В зависимости от того, что бы сама чувствовала к нему, — абсолютно не удивилась вопросу соседка по стойке и заказала еще две текилы.

— А если я не уверена? — Ким качнула головой. Она должна была сказать, что относится к нему как другу, что понимает, что между ними ничего не может быть, ведь она почти убедила себя в этом.

Почти…

— Тогда, возможно, стоит дать отношениям шанс? — собеседница залпом выпила рюмку и подвинула вторую Ким.

Она все пыталась понять, где видела ее, и не могла. Вряд ли они встречались по работе, уж больно запоминающимся был образ, и Ким точно не забыла бы ее.

— Даже если кажется, что отношения совсем невозможны?

— Я дала, — женщина поморщилась и отодвинула от себя скопившиеся пустые стопки. — Вернее, я бы дала.

Остатки тактичности Ким отчаянно боролись с желанием услышать историю сидящей рядом женщины. Ей так хотелось получить хоть какой-то знак, хоть какой-то намек вселенной. Возможно, она зря боится, и ей стоит признать, что она тоже не может забыть своего бывшего…

— Просто представьте, что его завтра не станет. Будете ли обращаться к нему в сложные для вас минуты? Будете ли вы его вспоминать каждый день? Будете ли всем сердцем жалеть, что его нет рядом, и знать, что останься вы с ним, ваши жизни сложились бы по-другому?

Ким завороженно кивнула, но, кажется, собеседница этого не заметила.

— Нет ничего невозможно, пока вы оба живы. И если вас тянет друг к другу, то однажды вы снова окажетесь вместе, как бы жизнь ни пыталась помешать вам. Вопрос только в том, рано или поздно это случится.

Бармен поставил перед ними еще по стопке, и они молча выпили их, думая каждая о своем.

Это было странно. Всем своим существом она сочувствовала женщине, сидящей рядом, даже не зная ее имени. Она уже догадалась, что ее собеседница смогла быть с любимым мужчиной слишком поздно. И Ким не хотела такой же судьбы.

— Простите, мне надо идти, — женщина положила на стойку несколько банкнот, взяла сумку и встала.

— Постойте, — Ким не знала, что хочет сказать. Наверное, надо было представиться или, наоборот, спросить имя, или посочувствовать? Но губы, абсолютно не подчиняясь остаткам разума, произнесли другое: — Как его звали?

— Уилл, — женщина грустно улыбнулась и, проскользнув мимо столиков, открыла дверь, а Ким оставалось только смотреть, как растворяется в разбушевавшейся непогоде серый костюм Алисии.

Она вспомнила. Разве можно жить в Чикаго и не знать Алисию Флоррик?

Боже, какой дурой она была.

— Повторить? — спросил услужливый бармен, доставая бутылку текилы.

— Нет, — покачала головой Ким и тоже полезла за наличкой.

От опьянения не осталась и следа — она честко понимала, что будет делать дальше. Сейчас она расплатится, позвонит Адаму и попросит забрать ее.

В конце концов, она хочет быть для него не бывшей, а настоящей...