Главный, с**а, Аврор (джен)

После того, как бывший Главный исчез в туманной дымке аппарации, новосозданный отдел погрузился каждый в своё дело. Как бы то ни было, даже когда начальства нет на месте, работа не должна стоять, — ведь как раз в данном случае от них и их старательности зависела скорость поимки злостного маньяка и серийного убийцы. И прежде всего стоило допросить пойманного свидетеля и выпотрошить мозги тех тварей, что попались Нотту и его Вольным.

Теодор Нотт чеканным шагом шёл по темному коридору. Лампы, конечно, наличествовали. Но проблема была в дементорах. Увы, в казематах для особо опасных — и особо ценных — свидетелей и подозреваемых они были… так сказать, неотъемлемыми атрибутами. Теодор тяжело вздохнул и потер переносицу. Вспоминать бытность свою ПСом ему не было никакого желания, но ученик лучшего палача Тёмного Лорда должен был так поступать. Применять полученные у зла навыки во благо. Наверное, одной из причин того, что Нотт собрал Вольных и колесил по магическому миру, было как раз желание искупить вину?.. Нотт точно не знал. Двое бугаёв, из числа первых новобранцев Вольных, стояли у двери камеры-одиночки. В ней содержался единственный человек-свидетель, пойманный на месте второго ритуала, и его следовало бы допросить. Нот сморщился. Как будто съел по меньшей мере килограмм лимонов. И вошёл, натягивая на лицо маску безучастного ублюдка.

— Вы не имеете права! Я — гражданин магической Англии и требую содержания по всем правилам и в соответствии со своими правами! За что меня тут держат? Я же не преступник! И..

— Вот обычно преступники так и говорят, — вздохнул Нотт, оседлав тяжёлый стул. — Ты и так тут на королевских условиях.. Двое других вообще в клетках сидят, — и тот факт, что оставшиеся двое не то химеры, не то мутанты, командира Вольных ничуть не волновал. Лёгкий блеф на пользу делу — он и есть лёгкий блеф…

— Вы не имеете права! Я буду жаловаться! — истерично воскликнул мужичок. На самом деле, что-то в его внешности было абсолютно не так! То ли излишнее соответствие образу недалекого и истеричного паникёра, то ли нарочитая «обыкновенность», то ли что-то ещё. Но мужичок, на самом деле, был абсолютно не запоминающимся. От такого запомнишь голос, недовольное брюзжание, оскорбления или скандальность, но не серую мышиную внешность. Тонкие жиденькие волосенки непонятного цвета, маленькие бегающие глазки истинного труса и обманщика, какая-то поплывшая, обрюзгшая фигура и совершенно обычное лицо. Казалось бы, таких миллионы… но что-то шептало, что мужичок этот не так прост.

— Да жалуйся на здоровье, тебя всё равно никто не услышит, — ухмыльнулся Теодор, разминая пальцы.

Проблема была в том, что этого вот «трусоватого» и совершенно «обычного» не существовало. Ни в одном из реестров Великобритании — даже в Отделе тайн, где велась перепись всего населения — его не существовало. Его палочка и палочкой-то не была, так, деревяшка; упоминаний о нём и о его явно выдуманной фамилии не было вообще нигде. Либо всё хорошо подчистили, либо он и правда… «пустышка».

— Понимаешь ли, друг мой, — обманчиво-мягкий голос Теодора гулким эхом отражался от каменных стен, — официально тебя не существует. А кто может наказать меня за пытки несуществующего винтика системы?

— ВЫ! Вы не имеете права! — голос мужичка сорвался на визг.

— Ещё как имею, — улыбка Теодора стала зловещей. — Я даже пока не буду тебя легиллиментить, друг мой. Мы ведь будем друзьями?

— Н-нет…

— Ну почему так сразу? Я с друзьями добрый! — мягкий голос Теодора не сочетался ни с кровожадной улыбкой, ни с палочкой, мелькающей между пальцев. — А вот с врагами… не очень, — Теодор резко поднялся, схватив мужичонку за грудки, и притянул к себе. Слегка безумный взгляд упёрся в бегающие глазки свидетеля. — Ты мой друг или мой враг?

— Н-не-е-ет… Не н-надо! — заикание мужичонки стало даже ожидаемым результатом.

— Ну, как хочешь, — Теодор пожал плечами, состроив из себя обиженное дитятко. — А я хотел как лучше! — И маньячно блеснул глазами.

— Пси-их! — взвизгнул мужичонка, падая вместе со стулом на спину. Но увы, от заклинания его это не спасло.

— Легиллименс!

Картинки замелькали перед взглядом командира отряда Вольных. Только всё было не то! Какие-то подземелья, планы, книга в кожаной обложке, червь, жрущий человека заживо. Люди на алтарях, некромантские эксперименты… Конечно, информация была весьма любопытная, но это всё было не то! Теодор прервал заклинание и пару раз хлопнул в ладоши. Свидетель блевал на полу.

Двери открылись практически бесшумно. В камеру вошли двое бугаёв, те самые Вольные из первых соратников Теодора. Ведро холодной воды расплескалось по полу, окатив мужичонку и размыв его рвоту по полу и по нему самому.

— В твоих интересах говорить, — сказал один из них.

— Командир не любит, когда ему не отвечают, — добавил второй, оставляя накрытый белой простынкой металлический столик на колесиках. Мужики вышли, а затем через несколько минут принесли кресло с широкими ремнями для рук, ног, туловища и шеи. Мужичонку, пытавшегося вырываться и визжать, заткнули банальным «Силенцио», усадили на стул и привязали, защелкивая ремни. Мужички удалились, а Нотт, недовольно поморщившись, заклинанием откинул простынку со столика. Глаза свидетеля расширились, и он тоненько заскулил.

— Понимаешь ли, друг…

Скальпель, ещё один. Плоскогубцы, кусачки разных размеров.

— Был бы ты официально существующим, да даже просто ценным свидетелем или, скажем, не будь в тебе какого-то подвоха, то с тобой бы обращались как с хрустальной статуэткой. Но тут загвоздка… Ты — никто. Тебя не существует, ты — пустое место…

Иглы разных размеров. Огромные и маленькие шприцы, какие-то жидкости в герметичных ампулах. Зелёные, синие, фиолетовые с радужным отливом…

— И так как ты — никто и звать тебя никак, то я могу делать всё, что придётся, чтобы ты заговорил. Проблема в том, что маньяк, который творит ритуалы, возле места проведения которых ты ошивался, — это очень, очень опасный мужик…

Командир Вольных взял в руки скальпель и повертел его в руках, проведя обратной стороной лезвия по щеке мужичка. Тот затрясся, по щекам катились слёзы, но почему-то он упорно молчал.

— А ещё этот маньяк очень сильно обидел моего начальника. Не сдался. А потому его ждёт участь много хуже твоей… — бывший Пёс мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза. — Им займётся сам Гарри Поттер…

Испуганный писк был ему ответом. Взяв тонкую длинную иглу с бусинкой на наконечнике, Теодор мягко воткнул её в ногу мужичонки. Камеру огласил крик — Теодор недаром был лучшим учеником Беллы Лестрейндж, Палача Тёмного Лорда. Игла, прошившая нерв и упершаяся в кость, доставляла невероятные страдания.

— Легиллименс!

Тёмное, мрачное помещение. Свечи мерцают, больше порождая зловещие тени, чем давая освещение. Мужчина, высокий и статный. Его имя — легенда, а он сам — пример того, как делать «не надо». Известнейший из существующих некромантов, едва ли не Тёмный Лорд последних пяти поколений, Абу Аль-Мансур. Он чертит в тёмном помещении на огромном листе пергамента знакомую октаграмму, рассчитывает количество жертв. Мужичонка подает ему заточенные перья и книги, пьющие его кровь, трясётся от страха, но выполняет приказ. По обрюзгшему лицу катятся слёзы…

Заклинание прервалось. Теодор отвернулся. Мужичонка уже не орал, только скулил. По его штанам расползалось мокрое пятно, пахло не самым приятным образом. Рвота на его одежде смешивалась со слюнями, соплями и слезами.

— Хоть бы выдерживал всё как мужчина, — презрительно скривился Теодор, посылая струю воды гулять по телу свидетеля и намеренно задевая иглу. Крик боли разнесся по допросной.

— Не на-адо… — проскулил свидетель, но увы, командира Вольных так просто было не разжалобить.

— Ты говорить будешь?

— Не-ет… Нель... нельзяа-а-а!

— Значит, будем продолжать.

* * *

Бывший Главный Аврор, которого все, несмотря на новое назначение, продолжили звать «Главным», устало вывалился на Гриммо. Лимит бодрящих и стимуляторов на этот месяц был исчерпан ещё три приёма назад, и неочищенная печень, перегруженные почки и посаженая поджелудочная уже давали о себе знать. Было хреново. Выпив очищающий бальзам, весьма противный на вкус, Главный Аврор завалился в кабинет, шатаясь, как пьяный домовик. Всё же, каким бы ни был Главный, но даже его организм не был железным!.. А ещё стоило разобраться с бумагами и с почтой, и с материалами по делу… А думалось параноидальному Главному Аврору лучше всего именно в своём родном доме, на Гриммо, 12.

Кабинет слегка отдавал мрачностью и аскетизмом, в нём не было совершенно ничего лишнего, только стол, несколько стульев, кресло у камина, пара пуфиков для возможных посетителей и книжные шкафы. Много, много, очень много книг на совершенно разные тематики, от учебников из Хогвартса и маггловской школы до научных трудов Северуса Снейпа, Николаса Фламеля и иже с ними. Были тут и труды по тёмной, темнейшей и наитемнейшей магии, запертые на замок в серебряных клетках; были и труды об инквизиции и их заклинаниях; были тут и светлые ритуалы, и высшая магия, и такие мелочи, как бульварные романчики Локхарта, магловская классика типа Майн Рида, «Великого Гэтсби» и «Средиземья» Толкиена. Разнообразие библиотеки Главного поражало, но сейчас, похоже, туда добавлялся ещё один экземпляр. На столе лежала толстая подшивка слегка размокших газетных листов, пергамента и обычных листов в клеточку. Перевязанные бечевой, они возвышались посреди стола, а на бантике висела записка.

«Папочке. Прости нас! ;)»

— Сор-рванцы… — прорычал Гарри Поттер и устало плюхнулся в кресло. Порой выходки его детей поражали. Особенно тех, которых он не видел уже три года… Мальчики, Альбус Северус и Джеймс Сириус, всё никак не могли выйти даже на каминную связь; Джинни, его разлюбезная бывшая, следила за этим весьма строго. Но как то обычно бывает, Судьба преподносила своим любимчикам и не такие сюрпризы..

— Папка! — раздалось вдруг в грохнувших о косяк дверях, и Главный Аврор чуть не шибанул заклинанием в проход. Хорошо, сдержался!

Потому что в следующее мгновение Харальд Джеймс Поттер был погребен под визжаще-шумящей парой своих старших детей, не ясно каким образом сбежавших от матери.

— Вы в курсе, сорванцы, что Джинни нам весь мозг чайной ложкой съест? — со смехом спросил он. Хотя усталость и брала своё, всё же детей он был невероятно рад видеть! После стольких лет разлуки обнимать старших сыновей было верхом счастья.

— Не вынесет, — ответили сорванцы хором и снова накинулись на отца с объятиями. — У неё хахаль новый, спровадил нас куда подальше и рад мозги ей пудрить! А мы тут с полного и официального разрешения нашей маман!

— БРАТИШКИ-И-И! — вдруг раздался из прохода девичий голосок, и к куче мала в кабинете Поттер-Блэка присоединилась и принцесса этого мужского общества, Лили Луна.

Поттер был практически счастлив. Оказалось, что дети, следя за событиями в жизни отца через малышку Лили, тётушку Анди и крёстного-Тедди, решили развлечь папочку. И начали писать «Мемуары Главного Аврора», весьма правдоподобно и с юмором описывая порой самые страшные события в его жизни. Джеймс Сириус, открывший в себе талант к иллюстрированию, даже прилагал к каждому рассказу какую-то картинку, будь то портрет, шарж или карикатура. Лили Луна аккуратно собирала информацию у Тедди и тёти Меды. И переправляла братикам. Альбус Северус писал сами мемуары, а Джеймс Сириус — иллюстрировал, после чего через анонимку почтового отделения копии чистовых вариантов «мемуаров» выходили в аврорский свет Англии. Слушая детей, обнимая старших и держа на коленках непоседу-младшую, какого-то чёрта не находящуюся в Хогвартсе, Харальд Поттер ощущал, что счастье постепенно возвращается в его семью, пусть даже в ней нет твёрдой женской руки. Прошло совсем немного времени, прежде чем уставший, утомленный событиями последних трёх суток Главный Аврор всея Британии уснул под галдёж любимых чад. Те, заметив, что отец неважно выглядит и уснул даже в таком балагане — и это параноик-главный! — отлевитировали отца в спальню и сами разошлись по своим апартаментам. Потому что все трое собирались задержаться у отца и искренне считали, что успеют ещё и наобщаться, и наобниматься, даже с учётом жутковатой работы психопата-отца.

* * *

Гермиона Грейнджер была не только одним из лучших аналитиков всего оперативно-следственного аппарата Министерства Магии Великобритании, но ещё она была просто умной, мудрой даже, женщиной. Пережив многое и многое поняв, в свои тридцать с хвостиком Дагворт-Грейнджер умела применять свои мозги не только в критических ситуациях. И потому, закончив с отчётами и аналитикой из того, что было срочным, она прихватила папку с материалами по «Голубой Лагуне» и отправилась в отдел борьбы с наркоторговлей. Ей пригодилась бы любая информация, в том числе и та, что была засекречена или находилась в разработке.

И потому, когда Дагворт-Грейнджер вошла в отдел по борьбе с наркотиками, её уже ждали, предупрежденные министерской почтовой системой.

— Леди-регент, добро пожаловать на минус девятый этаж! Я лейтенант Диана Хэмсворт и буду вашим гидом по нашему отделу. У меня достаточный допуск, чтобы рассказать вам всю интересующую вас информаицю, но.. Я не совсем поняла ваш запрос.

— Доброго дня, лейтенант. Вольно. Меня интересуют все данные, что у вас есть, по «Голубой Лагуне», а так же… Есть наркотик, который делается на основе «лагуны». У вас есть по нему что-то?

Лейтенант нахмурилась. По всей видимости, что-то такое было в вопросе Дагворт-Грйнджер, что затрагивало…

— Это внутреннее дело, которое мы стараемся не афишировать, — ответила лейтенант Хэмсворт. — И информация по нему… засекречена. В связи с чем вы спрашиваете, я должна знать…

— Ну, что ж, — Гермиона пожала плечами. — Это справедливо.

Кабинет капитана отдела по борьбе с наркотиками был обставлен весьма скудно. Графики, лица, диллеры, информаторы — каждое фото и каждый клочок информации на своём месте. Сам капитан, сорокатрёхлетний полукровка Агнесс Вальди, сидел на своём месте и явно был чем-то недоволен.

— Хэмсворт? Кого это ты притащила? — не поднимая головы от каких-то отчётов, спросил капитан.

— Каптан Вальди.. Тут, это...

— Добрый день, капитан. Меня зовут Гермиона Дагворт-Грейнджер, и у меня запрос на информацию о наркотиках, основанных на «Голубой Лагуне», а так же по самой «Голубой Лагуне».

— И по какому же праву вы вообще задаёте этот вопрос? — язвительно поинтересовался капитан, поднимая от документов взгляд. Его серые глаза были злобно прищурены, а весь его вид выражал недовольство и раздражение.

— Вернулся Звездочёт, хотя мы полагаем, что это всё же подражатели. В ритуале с массовым жертвоприношением был использован наркотик на основе «Голубой Лагуны», эксперт Лоуренс считает, что это «Амброзия», — доложила Грейнджер. — А ещё он полагает, что новосозданному отделу по борьбе с самыми тяжёлыми преступлениями нашего времени не хватает именно вашей консультации.

— Хэмсворт, выйди, — приказал Вальди, вставая. Его губы были сжаты в тонкую полоску, а руки — сжаты в кулаки. Как только двери тихо щёлкнули вслед за лейтенантом, начальник отдела по борьбе с наркоторговлей начал накладывать одно заклинание за другим. Дагворт-Грейнджер решила не оставаться в стороне и тоже защитила помещение от всевозможных видов подслушивания, подглядывания и прочего. В следующее мгновение капитан швырнул в сторону Гермионы тот самый отчёт.

— Мы гоняемся за производством этого наркотика уже почти два года. Как только Эль Диабло отошёл от дел, на улицах появилась эта дрянь. Привыкание с первого использования, оно замыкает магические потоки в теле, как при резонансе ядра, и перекручивает вектор силы. После пятого применения без того наркотика невозможно нормальное функционирование магического ядра и ауры, дальнейшие применения имеют эффект одновременно Круцио, сильнейшего оргазма и поцелуя дементора. Человек преващается в овощ буквально на глазах.

— А магические существа?

— На них действует медленнее, но симптомы те же. Более того, нам не удалось отследить, какую именно дозировку применяют к пострадавшим и как именно производится наркотик…

— Ну, как раз с этим мы, кажется, сможем вам помочь… — Грейнджер склонилась над отчётом, доставая что-то из своей сумочки и колдуя над столом капитана.

* * *

Бывший Главный Аврор, а ныне просто глава отдела быстрого реагирования и чрезвычайных ситуаций Харальд Поттер-Блэк, мирно спал, когда тишину его комнаты разорвал голос очередного ведомственного Патронуса.

— Поттер, я нашёл кое-что интересное. Если вы в состоянии находиться вертикально относительно земли, бегом ко мне в лабораторию. Вы нужны мне ещё вчера!

— С-снейп, чтоб тебя… — прошипел Главный Аврор, глава отдела «SODaR», восстанавливая спаленную направленным некролучом столешницу и вазу с искусственными цветами на ней. Впрочем, хорошо, что сгорели в некроэнергии только столешница и ваза, а не половина особняка, как бывало раньше… Хлопок аппарации разорвал предрассветную тишину, и невыспавшийся Глава исчез из тихой гавани собственного дома, чтобы вновь окунуться в темноту и кровожадность планов серийного убийцы, известного как Звездочёт.