Не долг, а сердце всё решит (гет)

Пусть не долг, а сердце всё решит.

В путь меня ведет моя любовь.

Промчались годы, словно час,

Но я проснулась лишь сейчас,

И отвоюю то, что мне принадлежит.

 

Заходящее солнце сверкало на парижских крышах, словно пожар. Скоро оно скроется совсем, и станет темно. Ну, не то чтобы абсолютно — в большом городе ночь никогда не бывает непроницаемо темной, — но наверху свет фонарей и неоновых вывесок казался не таким ярким, как на улицах.

Ледибаг вздохнула, глядя на возвращающихся домой людей. В такие минуты бремя защитницы Парижа казалось ей особенно тяжелым.

— Добрый вечер, моя Леди.

Черный Кот подобрался незаметно, и Ледибаг невольно вздрогнула.

— Кот! — она сердито нахмурилась, повернувшись к нему. — Сколько раз тебе говорить, не подкрадывайся ко мне так?

— Извини, не хотел напугать, — он очаровательно улыбнулся, и в его голосе не было слышно ни капли раскаяния.

Ледибаг закатила глаза и отняла у него свою ладонь, когда он попытался поцеловать ее пальцы. На этот раз вздохнул уже Кот — тихо, без обычной рисовки и как-то безнадежно. Он тут же снова улыбнулся, но сердце Ледибаг больно кольнуло.

Она не смогла бы сказать, когда ее чувства к напарнику изменились и из простой дружеской привязанности превратились в нечто гораздо более глубокое. Наверное, это происходило так постепенно, что она просто не заметила.

Маринетт закончила коллеж. В лицее они с Адрианом оказались в разных группах — он выбрал физико-математическое направление, а она гуманитарное, — и они стали видеться гораздо реже. Ее былая пылкая влюбленность утихла, но и с Лукой не сложилось. Попытавшись с ним встречаться, Маринетт скоро поняла, что никогда не сможет дать ему то, чего он заслуживает. И они мирно договорились остаться друзьями. После этого Маринетт попыталась убедить себя, что ей вообще не до отношений. Мало того, что она героиня, защищающая Париж, так теперь еще и Хранительница Камней Чудес.

А Кот… Он просто всегда был рядом, ничего не требуя взамен. Надежный напарник, на которого можно положиться и которому она абсолютно доверяла. Верный друг, который поддержит, утешит и развеселит своими дурацкими каламбурами. Парень, который преданно и самоотверженно любил ее, несмотря ни на что.

И Ледибаг вдруг начала ловить себя на мысли, что ей безумно нравится его улыбка, от которой хочется немедленно улыбнуться в ответ. Что его шутки действительно забавны. Что в его лохматую шевелюру так и хочется зарыться пальцами и растрепать еще больше. Что у него очень красивые глаза и проникающий в самую душу взгляд.

Однако она упорно гнала от себя эти мысли. Потому что они не должны. Это опасно — если Бражник узнает… А теперь она еще и Хранитель — двойная ответственность. И чем больше Ледибаг хотелось нежно улыбнуться в ответ, позволить, наконец, Коту поцеловать ей руку — а, может, и не только руку — тем строже она делалась.

Кот улыбался, отпускал очередную шуточку и делал вид, будто всё в порядке. Но грусть в его глазах разбивала ей сердце, и приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы немедленно не броситься ему на шею.

— Начнем? — спросила Ледибаг, отведя взгляд в сторону в очередной попытке подавить в себе это желание.

— А я надеялся, что мы немного поболтаем, — протянул Черный Кот.

И хотя она не смотрела на него в этот момент, по голосу чувствовала, что он улыбается, и прекрасно представляла себе эту игривую улыбку.

Нет, не думать об этом.

— После патруля, — Ледибаг решилась все-таки посмотреть на него и чуть не столкнулась с ним носами, от неожиданности вздрогнув.

— Обещаешь? — с довольным видом протянул Черный Кот, даже не собираясь отстраняться.

— Обещаю, — буркнула она, чувствуя, что еще пожалеет об этом, и отодвинула от себя его лицо.

— Тогда до скорой встречи, моя Леди, — с еще более довольным видом ухмыльнулся он и раздвинул шест, чтобы перепрыгнуть на соседнюю крышу.

Ледибаг смотрела ему вслед, любуясь ловкими изящными движениями, пока он не скрылся из поля зрения. А потом, обреченно вздохнув, раскрутила йо-йо, чтобы в свою очередь отправиться патрулировать. Нет, с этим надо что-то делать, иначе она скоро не сможет сосредотачиваться на сражении. Сумела же она отпустить Адриана, сумеет и Котенка.

Вот только… Адриан не отвечал на ее чувства, а Черный Кот каждый раз смотрел с таким выражением, что Ледибаг внутренне растекалась розовой лужицей.

 

Пугавший Ледибаг разговор после патруля так и не состоялся. Она прыгала с крыши на крышу, внимательно осматривая окрестности в поисках возможных беспорядков и стараясь не думать о своем очаровательном напарнике, когда этот последний позвонил ей.

Как только она откинула крышку йо-йо, отвечая на вызов, раздался задорный, но слегка запыхавшийся голос Черного Кота:

— Крайне неприятное известие, Багинетт, — он усмехался, но она видела беспокойство в его глазах. — Акума неподалеку от башни Монпарнас.

— Поняла, — Ледибаг собрано кивнула. — Скоро буду.

Когда она добралась до башни, к ее большому удивлению, Черный Кот не носился вокруг акуманизированного, стараясь отвлечь его от мирных жителей, а заодно прощупать слабости, как делал всегда, а просто сидел на крыше. Подтянув колени к груди и положив на них подбородок, он задумчиво наблюдал за расхаживавшим внизу высоким мужчиной, с ног до головы одетым в белое и держащим в руке… скальпель? Во всяком случае что-то похожее, насколько могла судить Ледибаг с такого расстояния.

— Кот? — окликнула она. — Почему ты бездействуешь? И что делает акуманизированный?

Приглядевшись, она поняла, что люди не разбегаются от него в страхе, как это всегда бывало, а наоборот — собираются к нему.

— Наблюдаю, — задумчиво ответил Черный Кот, не поворачивая головы. — И знаешь… С трудом в это верится, но, похоже, он исцеляет людей.

— Исцеляет? — удивленно воскликнула Ледибаг. — Ты серьезно?

Черный Кот усмехнулся, наконец, повернувшись к ней.

— Как это ни дико звучит, но да, — а потом вскочил на ноги, воодушевленно заявив: — Слушай, а может, оставим его так: он вылечит больных, и всем будет хорошо.

Мысль была соблазнительной. Очень-очень соблазнительной. Но…

Ледибаг покачала головой:

— Мы не может вот так оставить бродить акуму — никто не знает, что в следующий момент прикажет ему Бражник. Сейчас исцеляет, но нет гарантии, что через пару минут не начнет убивать.

— Тут ты права, — огорченно вздохнул Кот.

А Ледибаг пришла в голову еще одна не слишком приятная мысль:

— И лучше бы нам справиться побыстрее. Учитывая, что Чудесное Исцеление отменяет всё, что творили акуманизированные, скорее всего те, кто сейчас вылечились, вернутся в исходное состояние. И боюсь, они не будут нам благодарны.

— О!

На лице Черного Кота появилось ошарашенное выражение, и Ледибаг невольно улыбнулась, но постаралась сразу же стереть эту улыбку. Одно короткое мгновение Кот молчал, и она почти видела, как крутятся шестеренки у него в голове, а потом зеленые глаза воодушевленно вспыхнули. Ледибаг поежилась. Этот энтузиазм был ей более чем знаком, и как правило означал, что она сейчас услышит нечто абсолютно безумное.

— А, может, ты не будешь применять Чудесное Исцеление? — заявил Черный Кот. — Разрушений никаких нет — и постараемся, чтобы не было, — и все выздоровевшие таковыми и останутся.

Или не такое уж безумное…

— Никогда не думала, что скажу это, — после некоторого размышления медленно произнесла Ледибаг, — но в твоей идее что-то есть.

Кот засиял и игриво подмигнул ей:

— Я знал, что когда-нибудь ты оценишь меня, моя Леди!

И ведь нарочно произнес это двусмысленным тоном, зараза ушастая! К собственному ужасу, Ледибаг почувствовала, что краснеет. Поэтому она поспешно повернулась обратно к злодею, сделав вид, будто обдумывает стратегию.

Акуманизированный прикасался скальпелем к людям, их окутывала малиновая вспышка, после чего они уходили довольные и повеселевшие. Впервые за всё время сражений с Бражником его жертва не несла разрушения, не стремилась убить, покалечить и тому подобное, а действительно делала доброе дело. Что ж это за человек такой, которого и акума не смогла сделать злым и эгоистичным? И что с ним случилось, что он эту самую акуму словил? Явно не обида — обиженный стал бы мстить. Какое-то горе? Может… у него кто-то умер, и он теперь пытается это компенсировать?

— Думаю, акума в скальпеле, — раздался голос Черного Кота прямо возле уха.

Ледибаг сосредоточенно кивнула, в который раз подавив сладкую дрожь от его манеры вторгаться в ее личное пространство.

— Что будем делать? — деловито спросил Черный Кот, отстранившись.

И теперь пришлось подавлять уже разочарованный вздох. Мотнув головой в попытке прогнать неуместные чувства — или хотя бы не обращать на них внимания, — Ледибаг предложила:

— Думаю, для начала можно попробовать с ним поговорить — он не выглядит злобным.

Черный Кот тут же удлинил свой шест и спрыгнул вниз. Ледибаг устремилась за ним.

 

Знай: ты мне давала жажду жить.

Знай: тобою я оправдан здесь.

Вода ручьев и неба высь

— Всё без тебя теряет смысл,

И лишь в тебе я вижу мир, каков он есть!

 

Поговорить не удалось. Едва заметив их, акуманизированный тут же растерял всё свое миролюбие. Он яростно взвыл, небольшой скальпель в его руке превратился в сияющий меч, а из другой руки, как у киборга, выехали гигантские ножницы. Находившиеся поблизости люди испуганно шарахнулись в стороны и поспешили скрыться.

— Нда, похоже, переговоры не задались, — пробормотал Черный Кот.

Ледибаг невольно хихикнула. Просто не могла ничего с собой поделать.

— Отдайте мне свои талисманы! — завел злодей обычную песню, бросаясь на них — передвигался он с поразительной скоростью.

Ледибаг и Черный Кот бросились в разные стороны, чем на мгновение повергли злодея в растерянность, и снова встретились, обогнув его.

— Что ж, радует то, что он способен только на ближний бой, — заметил Черный Кот.

— Я Хирург! — продолжил злодей, живо разворачиваясь к ним. — Я не позволю умереть больше ни одному пациенту! И вы не сможете мне помешать!

— Так вот почему он лечил людей, — пробормотала Ледибаг.

Она всегда жалела акуманизированных, но к этому человеку прониклась особенным состраданием. И как никогда захотелось придушить Бражника. Ладно еще более-менее серьезные обиды, но как можно пользоваться настоящей трагедией? Неужели у него не осталось ничего человеческого?

Хирург тем временем взмахнул мечом, и в их сторону полетело не меньше десятка острейших ножей. Ледибаг с Черным Котом бросились на землю, уклоняясь от них.

— Беру свои слова обратно, — выдохнул Черный Кот, когда они остановились, прокатившись несколько метров. — Что теперь?

Хирург уже готовился к новому нападению.

— Отступаем! — скомандовала Ледибаг, и они устремились на крыши, чтобы скрыться с глаз злодея и разработать план.

Проносясь мимо стены находящегося рядом здания, Ледибаг невольно вздрогнула. Ножи, которые швырнул в них Хирург, вошли в камень, как в масло, по самую рукоятку.

Когда они спрятались за первым же подходящим дымоходом, Ледибаг осторожно выглянула: Хирург пытался догнать их, но потерял, и теперь наматывал круги внизу, размахивая мечом и щелкая ножницами. Облегченно вздохнув, Ледибаг подбросила в воздух йо-йо:

— Талисман Удачи!

В следующее мгновение ей в руки упал красный в черный горох костыль. «И что мне с этим делать?» — уже привычно подумала Ледибаг, но не стала произносить вслух. Впрочем, Черному Кот это и не требовалось — он ответил на не высказанный вопрос:

— Огреть его по голове и, пока он приходит в себя, вырвать скальпель?

Ледибаг фыркнула и снова посмотрела на площадь внизу, пытаясь найти зацепки. Хирурга там не обнаружилось.

— Где он?

Кот пожал плечами и жестом предложил спуститься проверить. Секунду поразмышляв, Ледибаг кивнула.

На пустой площади она задумчиво осматривала окрестности, слегка прищурившись, пытаясь понять, что делать с выпавшим Талисманом Удачи. Ее размышления прервал испуганный крик Черного Кота:

— Ледибаг!

Резко повернувшись, она успела только мельком заметить неизвестно откуда появившегося Хирурга и блеск летящих в нее ножей, понимая, что убраться с их траектории уже не успеет. А в следующую секунду ее заслонил собой Кот, уронив обоих на землю.

Ледибаг облегченно выдохнула — ее Котенок опять успел вовремя и спас ее, — когда с ужасом увидела, как страшно побледневший Кот, вместо того чтобы, как всегда вскочить и протянуть ей руку, обмяк, навалившись на нее всем весом.

— Кот! — испуганно вскрикнула Ледибаг.

Из спины у него торчала рукоятка ножа, еще парочка прошла по касательной оставив у него на боках длинные кровавые полосы.

— Нет-нет-нет! — Ледибаг осторожно выбралась из-под напарника и положила его голову себе на колени. — Котенок, пожалуйста, не вздумай умирать! Не оставляй меня!

— Слушаюсь… моя Леди, — едва слышно выдохнул он и окончательно закрыл глаза.

Ледибаг едва не взвыла от отчаяния. Ее заставил встряхнуться только голос злодея, снова проревевшего:

— Отдайте мне свои Камни Чудес!

Ледибаг всхлипнула и, до боли закусив губу, подняла голову, оценивая обстановку. Хирург направлялся к ним, но ножи больше не метал. Возможно, не мог выпускать две партии подряд, и ему требовалась перезарядка. Хорошо.

Прежде всего надо поместить Черного Кота в надежное место. Раз костюм всё еще на нем, значит, он жив. И Ледибаг изо всех сил надеялась, что Чудесное Исцеление залечит его раны. Следовательно, ей надо как можно скорее победить злодея. Прижав к себе напарника, потерявшего сознание, и схватив выпавший Талисманом костыль, Ледибаг раскрутила йо-йо и устремилась обратно на крыши.

Устроив напарника, насколько можно удобно, на одной из крыш, в закрытом от любых взглядов месте, Ледибаг осторожно провела ладонью по его светлым взлохмаченным волосам.

— Дождись меня, Котенок. Держись.

А потом решительно встала и помчалась обратно. Осталось понять, что делать с костылем и как победить злодея.

Ответ пришел сам, когда, наблюдая из-за угла за принявшим прежний безобидный вид Хирургом (без рук-ножниц и сияющего меча), Ледибаг заметила на противоположной стороне площади также выглядывавшую из-за угла Алью с неизменным телефоном.

План, тут же родившийся в голове, был рискованным. Очень-очень рискованным. И ей совсем не хотелось подвергать подругу опасности. Но другого выхода она не видела, а мучительная тревога за истекавшего кровью Кота заставляла торопиться.

Ледибаг осторожно — так, чтобы Хирург не заметил ее — перебралась по крышам и спустилась к Алье. Та чуть не завизжала от восторга при виде любимой героини, и Ледибаг поспешно закрыла ей рот. Алья послала ей извиняющийся взгляд и кивнула.

— Алья, мне нужна твоя помощь, — прошептала Ледибаг.

Подруга с готовностью закивала, и Ледибаг невольно улыбнулась. Неиссякаемый энтузиазм и оптимизм Альи всегда был для нее источником вдохновения.

— Это опасно, поэтому будь, пожалуйста, осторожна.

— Конечно, — на этот раз Алья кивнула серьезно, со всем пониманием.

Она явно хотела спросить что-то еще, но передумала и вопросительно посмотрела, ожидая распоряжений. Быстро объяснив план, Ледибаг вручила ей костыль.

— Можешь положиться на меня, Ледибаг, — с улыбкой заверила она.

А потом изобразила страдающее лицо и, опираясь на костыль, захромала к злодею. Ледибаг, прикусив губу, с замиранием сердца наблюдала, как она приближается, жалобно зовет:

— Хирург! Помоги мне!

Злодей повернулся к ней, и его безумный взгляд сразу стал сострадающим.

— Что у тебя с ногой? — участливо спросил он.

— Попала в аварию, — с идеально рассчитанной дозой страдания в голосе ответила Алья — Ледибаг прямо-таки восхитилась ее актерскому таланту. — С тех пор не могу нормально ходить. Я слышала, ты можешь помочь?

— Да, — кивнул Хирург и быстро подошел к ней, протянув скальпель к ноге.

Ледибаг подобралась, приготовившись действовать.

А потом всё произошло почти одновременно.

Хирург коснулся скальпелем ноги Альи. Одновременно с малиновой вспышкой Алья, застав его врасплох, выхватила у него из руки оружие. Ледибаг, запустив йо-йо, обмотала леской подругу и рванула ее к себе — прочь из зоны досягаемости Хирурга. Тот взвыл — разочарованно, яростно и возмущенно.

— Спасибо, Алья, — выдохнула Ледибаг, устремляясь с ней на крыши, где, не медля ни секунды, запустила Чудесное Исцеление.

— Что с Черным Котом? — обеспокоенно поинтересовалась Алья.

И сердце болезненно сжалось от этого простого вопроса.

— Надеюсь, теперь всё в порядке, — выдохнула Ледибаг и, встряхнувшись, повернулась к подруге: — Ты сможешь спуститься сама, когда увидишь, что акуманизированный снова стал собой?

— Конечно, — Алья мотнула головой в сторону люка, ведущего на чердак. — Даже не беспокойся об этом.

Ледибаг кивнула, благодарно улыбнувшись, и помчалась туда, где оставила напарника.

И когда она увидела, как он уже прыгает по крышам ей навстречу, от облегчения чуть не разрыдалась. Но сначала дело. Акуму всё еще надо очистить.

— Котенок, катаклизм! — крикнула она, подойдя достаточно близко.

Он понятливо кивнул и, не задавая лишних вопросов, активировал свою силу. Ледибаг кинула ему скальпель, который он ловко поймал правой рукой, в которой клубилась тьма разрушения.

Акума освободилась, Ледибаг очистила ее и только после этого выдохнула, позволив себе, наконец, расслабиться. Дикое напряжение, не отпускавшее с тех пор, как Кот был ранен, отступило. Но облегчение сыграло с ней дурную шутку. Ледибаг ничего не могла с собой поделать — она просто позорно разрыдалась.

— Моя Леди? — обеспокоенно позвал Черный Кот, подходя к ней вплотную. — Что случилось?

И на этих словах Ледибаг окончательно накрыла истерика.

— Что случилось?! — вскрикнула она, стукнув его кулачком по груди. — Ты чуть не умер, идиот! Больше никогда — слышишь? — никогда не смей так делать!

Она кричала на него, рыдала и колотила по груди.

Растерявшись поначалу, Черный Кот в итоге принялся гладить ее по плечам, не обращая внимания на сыпавшиеся градом удары, и что-то шептать. Ледибаг не слышала слов, но его голос действовал успокаивающе.

Всхлипнув в последний раз, она подняла голову, встретив внимательный — и немного растерянный — взгляд зеленых глаз.

— Я так испугалась за тебя, Котенок, — жалобно призналась Ледибаг.

— Прости, что напугал, — очень серьезно ответил он. — Но я не мог поступить иначе. Я всегда буду защищать тебя, моя Леди, ты ведь знаешь.

— Это-то и ужасает меня больше всего, — тихонько пробормотала она.

Он одарил ее непонятным взглядом, а потом вдруг наклонился и поцеловал. Ледибаг застыла на мгновение — слишком ошеломленная, слишком запутавшаяся, слишком потрясенная недавним страхом и облегчением, чтобы думать о чем бы то ни было. И прежде чем ее рассудок включился, она уже отвечала на поцелуй.

Неуклюжий и неумелый, это, однако, был самый восхитительный на свете поцелуй. Прикосновение мягких губ Кота, его теплое дыхание на ее губах, его сильные руки, бесконечно бережно обнимавшие ее, заполошный стук его сердца под ее ладонью — всё это сводило с ума. Живой, живой, живой! — восторженно билось в сознании.

А потом Ледибаг вдруг с пугающей ясностью осознала, чем они занимаются, замерла и вырвалась из объятий Черного Кота, отпрыгнув от него.

— Моя Леди? — с растерянным недоумением позвал он.

Выглядел он совершенно очаровательно: растрепанные светлые волосы, обалдело счастливый взгляд зеленых глаз, приоткрытые губы и румянец на щеках. Так и хотелось поцеловать его снова.

Окончательно Ледибаг привел в себя отчаянный писк сережек. Все предыдущие предупреждения она благополучно пропустила. Вздрогнув, Ледибаг размотала йо-йо и, ни слова не сказав по-прежнему ошеломленному Черному Коту, поспешно сбежала.

Она едва успела спуститься в глухом безлюдном переулке, как трансформация спала. Уставшая Тикки сразу скрылась в сумочке и принялась хрустеть печеньем, а Маринетт обессиленно прислонилась спиной в холодной стене и, запрокинув голову к безоблачному небу, тихонько заскулила.

— Ти-и-и-икки, что я наделала? — схватив себя за хвостики, Маринетт безжалостно их подергала. — Как я теперь буду с ним работать? Как я вообще ему в глаза посмотрю?

— А что случилось? — деловито спросила Тикки, жуя печенье.

— Я поцеловала его! — пискнула Маринетт, отчаянно дернув хвостики так, что стало больно, и затараторила: — То есть технически это он меня поцеловал, но я же ответила. А до этого я накричала на него и даже немножко побила. А он меня успокаивал, а потом поцеловал! И мне следовало сразу оттолкнуть его, а я… Тикки, я всё испортила! Катастрофа, катастрофа, катастрофа!

— Во-первых, успокойся, — твердо велела Тикки, выглядывая из сумочки. — Давай разберемся. Черный Кот тебя поцеловал?

— Да, — писк Маринетт почти перешел в область ультразвука.

— И ты поцеловала его в ответ?

— Да.

— Тебе понравилось? — вдруг с веселым любопытством поинтересовалась Тикки.

Маринетт в шоке уставилась на нее, широко распахнув глаза и чувствуя, как начинает полыхать лицо. Проблема в том, что да — ей понравилось. Очень. Настолько, что на несколько коротких мгновений она забыла вообще обо всем.

— Тикки! — тихо возмутилась Маринетт в попытке скрыть смущение.

— А что такого? — пожала та плечиками. — Не понимаю, почему тебя так это ужасает. Кот любит тебя. Ты любишь его. Всё прекрасно, так?

— Н-но… как же… А тайна личности?

— Вы можете встречаться, не раскрываясь, — само собой разумеющимся тоном ответила Тикки. — Пока Бражник не будет побежден. А когда минует опасность, раскроетесь.

Маринетт потрясенно посмотрела на свою крошечную подругу. Не она ли всегда внушала ей, как важно быть осторожной и ни в коем случае не выдать тайну личности?

Но Тикки отказалась аргументировать свою позицию и скрылась в сумочке, заявив, что они должны сами разобраться в своих отношениях.

Маринетт и рада была бы разобраться, но всё, на что ее хватило — это скрываться от Черного Кота. Она пропускала патрули, старательно не замечая упреков Тикки в непрофессионализме, моментально исчезала с места сражения, как только битва заканчивалась, и в целом, шарахалась от напарника как от чумы.

Тикки ворчала, что она ведет себя глупо. Маринетт и сама понимала, что ее стратегия бесперспективна, но просто не могла заставить себя поговорить с Черным Котом. Собственные чувства пугали ее чуть ли не больше опасности, исходящей от Бражника.

Вероятно, это продолжалось бы еще долго — Маринетт знала, что может бесконечно продолжать прятать голову в песок (если рядом нет Альи, чтобы дать ей волшебного пинка), — если бы не одна случайность. Или, может, это был перст судьбы.

Маринетт возвращалась домой после посиделок с Альей в их любимом кафе, на какое-то время выкинув из головы все проблемы и просто наслаждаясь пешей прогулкой по любимому городу, чудесной погодой и великолепным зрелищем цветущих каштанов.

В ожидании зеленого света чтобы перейти дорогу, Маринетт запрокинула голову к прозрачно-синему небу, подставляя лицо теплым лучам солнца. И замерла.

На одной из крыш, почти скрытый тенью от дымохода, сидел Черный Кот. Кто-то другой скорее всего не обратил бы внимания — да никто и не обращал, — но у Маринетт буквально в кровь въелась привычка всегда находить его. Он сидел, уткнувшись подбородком в подтянутые к груди колени и уставившись в пространство. С такого расстояния было не разобрать выражения его лица. Но Маринетт знала его настолько хорошо, что могла считывать язык тела. И вся его фигура буквально излучала одиночество и тоску. У Маринетт больно сжалось сердце. И еще больше, когда она подумала, что, скорее всего, именно она была причиной нынешнего настроения напарника.

Маринетт немного постояла, нахмурившись, а потом решительно развернулась и направилась к тому дому, на крыше которого сидел Черный Кот.

— Черный Кот! — крикнула она, остановившись неподалеку.

Шум уличного движения заглушал ее голос, но она знала, что чуткий слух Кота уловит его. И точно — он вздрогнул и повернул к ней голову. На его лице появилось удивление, а потом привычная очаровательная улыбка. Вскочив, Кот раздвинул шест, чтобы спуститься к ней на тротуар.

— Что-то случилось, Мурцесса? — игриво спросил он. — Тебе нужна помощь главного героя Парижа?

Маринетт фыркнула. Какой же он все-таки позер!

— Сдается мне, это главному герою Парижа нужна помощь, — парировала она.

Черный Кот моргнул, приподняв бровь, и гордо заявил:

— У меня всегда всё муркрасно!

— Конечно, — со скептичной иронией согласилась Маринетт. — Не хочешь поговорить?

Кот перестал улыбаться, немного помолчал, а потом, вздохнув, кивнул.

— Котоэкспресс, Принцесса?

Маринетт машинально закатила глаза, но шагнула вперед и обняла его за шею, приготовившись к перемещению подальше от любопытных ушей и взглядов.

— Можешь отнести меня домой — там и поговорим, — предложила она.

Маринетт пожалела об этом уже через пять секунд. Нет, не потому что ей было неудобно или еще что. Просто в объятиях Кота было так уютно и тепло, так надежно и спокойно, что хотелось оставаться в них навсегда, забыв все сомнения и страхи. И ей требовалась вся ее воля, чтобы не прижаться к нему сильнее, не уткнуться лицом в плечо, не поцеловать украдкой в шею, не скрытую костюмом. Маринетт прикусила губу и одернула себя: сейчас точно не время для этого.

Аккуратно приземлившись на балкон и поставив Маринетт на ноги, Черный Кот отступил к перилам и отвернулся: оперся на них руками, делая вид, будто любуется расстилающимся внизу городом. Зрелище было действительно потрясающим — именно за чудесный вид Маринетт любила свой балкон, — но она сильно сомневалась, что Кот сейчас в состоянии оценить красоту пейзажа.

— Котик, что случилось? — осторожно спросила она, встав рядом и облокотившись о перила.

— Я обидел мою Леди, и теперь она, наверное, меня ненавидит, — горестно произнес он, по-прежнему не глядя на нее.

— Что?! — пораженно воскликнула Маринетт. — С чего ты взял?

Такого истолкования своего трусливого поведения она точно не ожидала.

Кот горько усмехнулся и опустил голову, уставившись куда-то вниз. Его накладные уши прижались к светловолосой макушке.

— Я поцеловал ее, — едва слышно произнес он. — Хотя знал, что не должен этого делать. Знал, что она… не любит меня — она сто раз мне об этом говорила. Не знаю, что на меня нашло. Временное помутнение рассудка, наверное, — Кот немного помолчал и безнадежно заключил: — А потом она убежала и с тех пор не желает меня видеть. Я даже извиниться не могу.

Маринетт захотелось нахлестать себя по щекам. Ну, почему она никогда не может просто нормально поговорить? Почему она вечно бегает — от себя в первую очередь?

Тяжело вздохнув, она произнесла:

— А, может, она просто испугалась?

Черный Кот хмыкнул, помрачнев еще больше:

— Мне только не хватало, чтобы она меня боялась. Как мы тогда будем вместе работать?

— Да не тебя, дурак! — нетерпеливо отмахнулась Маринетт, от возмущения забыв собственное смущение. — Себя. И своих чувств. К тебе.

Черный Кот застыл на мгновение, а потом, наконец, повернулся к ней, ошарашенно уставившись широко распахнутыми глазами. Маринетт невольно поежилась под его взглядом.

— Чувств? — наконец, хрипло произнес Кот. — Ко мне? С каких пор у Ледибаг чувства ко мне?

В его голосе зазвучали горечь и безнадежность, и Маринетт вздрогнула, как от удара. Ей дико захотелось прямо сейчас броситься ему на шею и умолять о прощении. Но она не могла этого сделать. Не в этом облике. Закусив губу, Маринетт подавила всхлип.

— Всё меняется, — тихо произнесла она, отведя взгляд и невольно покраснев. — Я… Мы с ней недавно об этом говорили. Она… Ты для нее больше, чем друг, но ее это пугает. Потому что вам угрожает Бражник, который может воспользоваться вашей привязанностью друг к другу. К тому же она теперь Хранитель, на ней вдвое больше ответственности. И когда ты поцеловал ее… Она испугалась того, что почувствовала в тот момент.

А объясняться, говоря о себе в третьем лице, оказалось гораздо проще. Как будто это вовсе и не она только что практически призналась Коту в любви. Маринетт невесело усмехнулась своим мыслям и осмелилась бросить осторожный взгляд на Кота.

Он смотрел на нее, не моргая и, кажется, даже почти не дыша. На лице постепенно проступало счастливое изумление.

— Она правда так сказала? — прошептал он.

Маринетт кивнула, чувствуя, как щеки начинают неумолимо гореть. И Черный Кот улыбнулся — той особенной, искренней, лучезарной улыбкой, какую дарил только ей. В смысле, Ледибаг.

— Спасибо, Маринетт, — с восторгом в голосе произнес он и, схватив ее за руки, сжал ладони. — Если моей Леди нужно время, я готов ждать. Сколько угодно.

Улыбка Кота изменилась, став намеренно обольстительной, и Маринетт с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Определенно, Котенок пришел в себя. Он взял ее руку и, прежде чем она успела отреагировать, поцеловал пальцы. После чего раздвинул шест и перепрыгнул на соседнюю крышу, бросив на прощание:

— До встречи, Мурцесса!

Маринетт с улыбкой покачала головой, глядя ему вслед. Котенок неисправим. И хотя целью этого разговора было утешить его, сама она странным образом впервые за последние несколько дней почувствовала, как на душу спускаются спокойствие и безмятежность.

 

Пусть звенят ветра, как сталь оков!

В путь меня ведет моя любовь.

Сильнее горестей и бед,

И стоит всех моих побед

Одна-единственная битва — за любовь!

 

Акума на этот раз выдалась совсем легкая. Они расправились с ней всего за несколько минут, даже не использовав ни катаклизм, ни талисман удачи. Приятное разнообразие. Привычно стукнувшись кулачками с Черным Котом, Ледибаг не убежала сразу же, как делала в последнее время, а нерешительно посмотрела на напарника.

— Котенок… Мы можем поговорить?

Удивление на его лице сменилось сияющей улыбкой.

— Конечно, моя Леди, — он склонился в показушном поклоне, прижав одну ладонь к груди, а другую отведя назад, но его глаза сияли искренним счастьем. — Твой рыцарь всегда к твоим услугам.

Ледибаг улыбнулась и мотнула головой в сторону крыш. Черный Кот кивнул, и в следующую секунду они уже устремились наверх — подальше от чужих ушей и глаз.

Когда они оказались в одном из удобных местечек, которые щедро предоставляли парижские крыши, закрытом почти со всех сторон, Ледибаг глубоко вдохнула, набираясь смелости.

— Прости, Кот, — тихо произнесла она, потупив взгляд. — Я не должна была от тебя бегать — это было жестоко и несправедливо.

— Хэй, Багабу, — Кот осторожно согнутым пальцем поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него — на его лице играла нежная улыбка. — Я не обижаюсь. В любом случае, я думал, что это ты на меня обижаешься. Но Маринетт мне всё объяснила, так что не беспокойся. Если тебе нужно время, я подожду.

Ледибаг несколько раз моргнула, а потом, всхлипнув, порывисто обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь. «Я не стою тебя, Котенок», — с горечью подумала она. Черный Кот застыл на несколько мгновений, а потом аккуратно обнял ее в ответ — будто фарфоровую статуэтку. Будто боялся неосторожным движением разбить ее. Или испугать.

Позволив себе немного понежиться в объятиях Кота, Ледибаг отстранилась. Им еще многое надо обсудить.

— Мы не можем раскрыть личности, — продолжила она, и Кот удрученно кивнул. — Но мы можем немного больше общаться.

При виде того, как сверкнули весельем глаза Черного Кота, а на его губах начала вырисовываться его фирменная лукавая улыбка, Ледибаг поспешно добавила:

— Не воображай, будто я предлагаю тебе свидание! Я просто… хочу узнать тебя получше.

— И надеяться не смел, моя Леди, — засмеялся он, игриво подмигнув. — Я всеми лапами за твое щедрое предложение.

Ледибаг фыркнула. Неисправим! И это чудесно…

* * *

Маринетт от усердия высунула язык, старательно вырисовывая в скетч-буке линию за линией. Коктейльное платье выходило именно таким, как надо. Минималистичный верх без рукавов, украшенный блестящей вышивкой, и пышная юбка с тяжелыми складками. Только с цветом она никак не могла определиться. Пожалуй… верх черный, а юбка темно-зеленая!

Маринетт мечтательно улыбнулась, попытавшись представить, как бы мог отреагировать Черный Кот, увидев ее в таком наряде. И каково это было бы пойти с ним на настоящее свидание?

— Маринетт!

Раздавшийся над самым ухом громкий голос заставил подпрыгнуть, вырывая из мечтаний. Она так вздрогнула, что выронила карандаш и чуть не смахнула на пол скетч-бук.

— Алья! — возмутилась она. — Нельзя же так пугать!

— Извини, — невозмутимо ответила Алья, возвращаясь на пуфик, на котором сидела до этого. — Иначе тебя было не дозваться.

Маринетт фыркнула и закатила глаза.

Тем субботним вечером они сидели в комнате Маринетт, болтая и поедая печенье с шоколадом, которым их щедро снабжал ее отец. Маринетт еще одновременно зарисовывала пришедшие в голову идеи.

— И о ком ты мечтала с такой улыбкой? — ехидно поинтересовалась Алья, прищурившись и подавшись вперед.

Несмотря на легкомысленный тон, Маринетт слишком хорошо знала подругу, чтобы не понять: она почуяла интересную новость и встала на след.

— Не понимаю, о чем ты, — попыталась отговориться Маринетт, но щеки предательски покраснели — она прямо чувствовала, как они полыхают жаром.

Алья хмыкнула и широко ухмыльнулась.

— Ты сейчас сидела с той улыбкой, с какой когда-то говорила об Адриане. Когда я спросила тебя, ты покраснела. Не говоря уже о том, что ты уже какое-то время не ходишь по земле, а летаешь. Если бы я не знала, что ты давным-давно не видела Агреста, я бы решила, что вы наконец-то начали встречаться.

Маринетт покраснела еще сильнее. Журналистская наблюдательность Альи с годами только обострилась. Отпираться было бесполезно.

— Так что колись, подруга, — довольно заключила Алья. — По кому вздыхаешь?

Да, отпираться бесполезно, но и сказать правду Маринетт не могла. Поэтому пришлось лихорадочно придумывать что-то правдоподобное.

— Понимаешь, Алья, я недавно познакомилась с одним замечательным парнем…

Неправда. Но, если подумать, и не совсем ложь. Она познакомилась с Черным Котом давным-давно, но только недавно начала по-настоящему узнавать его.

— И-и-и-и? — подтолкнула ее Алья.

Маринетт пожала плечами:

— Ну, мы общаемся, пока, как друзья.

Опять неправда. Друзьями, напарниками они были раньше. Сейчас Маринетт и сама не смогла бы описать то, что происходило между ней и Черным Котом, но это точно была не дружба.

Нечто хрупкое, прозрачное, волшебное. Окрашенное синевой весеннего парижского неба или сиянием звезд — во время их посиделок на укромных крышах или на самой вершине Эйфелевой башни, куда не могли добраться туристы. На которые она приносила всевозможные вкусности из родительской пекарни, а он — мягкий плед, цветы для нее и свечи. Отмеченное веселым смехом, уютным молчанием, беззаботной болтовней и, конечно, дурацкими каламбурами, которые казались всё более смешными. Порой прерываемое напряженными сражениями с акуманизированными и возобновляемое теплыми объятиями после. Расцвеченное редкими, но от того еще более волнующими поцелуями.

Любовь? Маринетт не знала, не была уверена. Одно она знала точно: она не хочет — не может — потерять это нечто. Ни за что. Никогда.

— Только не говори, что ты опять дружишь с парнем, в которого по уши влюблена, — простонала Алья с насмешливым, но одновременно сочувствующим блеском в глазах. — Девочка моя, ты безнадежна!

Маринетт хихикнула.

— Всё ровно наоборот. Это он в меня без памяти влюблен. А я… Я не знаю, если честно.

— Не знаешь? — Алья скептично приподняла брови. — Это когда ты говоришь о нем с таким придыханием, так краснея? Серьезно?

Маринетт была уверена, что вовсе она не краснела, но после слов подруги щеки определенно запылали.

— Ну тебя, — буркнула она. — Я же серьезно!

— Так и я тоже! — воодушевленно заверила ее Алья. — Ну, ладно — оставим это пока. Расскажи, как вы познакомились.

Маринетт слегка запаниковала. Что рассказать?

— Ну… эм… Я просто рухнула на него, запутавшись в… ногах. Ты же знаешь меня — я такая неуклюжая.

Алья понимающе ухмыльнулась и кивнула, всем своим видом выражая, что ждет продолжения.

— А он поймал меня, — Маринетт секунду поколебалась и решила выдать кусочек правдивой информации: — И сказал, что я свалилась на него, как снег в мае.

Алья засмеялась:

— О, мне уже нравится этот парень!

Маринетт мечтательно улыбнулась. И почему шуточки Черного Кота так раздражали ее раньше? Но тут Алья задала тот вопрос, которого она страшилась с самого начала:

— И как зовут твоего прекрасного принца? И когда ты нас познакомишь?

Маринетт прикрыла глаза и глубоко вдохнула, набираясь храбрости.

— Я не могу сказать, — произнесла она, глядя подруге прямо в глаза. — И познакомить вас не могу. Во всяком случае, пока. Возможно, когда-нибудь…

Алья нахмурилась — недоуменно и подозрительно:

— Почему это?

Маринетт извиняющеся улыбнулась:

— Не могу сказать. Правда. Прости, но не могу.

Алья некоторое время молчала, сверля ее пристальным взглядом, от которого Маринетт было жутко неуютно, а потом со вздохом сдалась.

— Ладно. Я верю, что у тебя есть веские причины. Но надеюсь, однажды ты все-таки откроешься мне?

Маринетт счастливо улыбнулась и порывисто обняла подругу.

— Обязательно! Спасибо, Алья.

Когда Бражник будет повержен, и они с Котом снимут маски, она непременно познакомит его со всеми своими близкими.

* * *

Учебный год закончился, начались каникулы, и у Маринетт появилось больше свободного времени на обдумывание планов по поимке Бражника. Которыми она и поделилась с Черным Котом, когда они устроились на одной из своих любимых крыш, любуясь потрясающим видом на Сену и Иль-де-Сите. Июль в этом году выдался исключительно жарким, так что принесенное Черным Котом мороженое оказалось как нельзя кстати.

Ледибаг блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь холодящей язык сладостью. Ее любимое — персиковое. И когда Кот успел изучить ее вкусы? Бросив быстрый взгляд на напарника, она обнаружила, что тот, забыв про свое мороженое, смотрит на нее с одновременно веселой и нежной улыбкой.

— Что? — подозрительно спросила она.

— Ничего, — Черный Кот улыбнулся еще шире, а потом вдруг как бы между прочим заявил: — Я люблю тебя.

Ледибаг вздрогнула и отвела взгляд. Он регулярно говорил это — просто так, не ожидая ответа, будто чтобы только напомнить. Она еще ни разу не ответила на его такие повседневные признания. Но и не отталкивала, как бывало раньше. Не потому что сомневалась в своих чувствах — она давно приняла тот факт, что действительно любит Черного Кота. Пожалуй, даже глубже и серьезнее, чем когда-то Адриана. Но Ледибаг твердо сказала себе, что признается, только когда Бражник будет повержен.

Кстати, об этом.

Ледибаг тряхнула головой, отгоняя лишние мысли. На этот раз они встретились по делу. Очень важному делу.

Черный Кот продолжал игнорировать свое мороженое, которое медленно, но верно начало капать на крышу.

— Котенок, твое мороженое сейчас растает окончательно.

Он посмотрел на лакомство в своей руке так удивленно, будто уже забыл о его существовании, а потом перевел на Ледибаг сверкнувший лукавым озорством взгляд:

— Ничего страшного, моя Леди. Ты такая сладкая, что можешь его заменить.

А потом, поняв, что ляпнул, ярко покраснел. Если бы Ледибаг не смутилась его двусмысленной реплики, она бы посмеялась над краснеющим Котом. А так она кашлянула и тяжело вздохнула, покачав головой:

— Это было ужасно.

Кот пожал плечами — мол, и на старуху бывает проруха — и подмигнул ей. Ледибаг закатила глаза.

— Ладно, шутки в сторону.

Черный Кот тут же посерьезнел и вопросительно посмотрел на нее. Ледибаг вздохнула и доела остатки мороженого. Кот тоже решил-таки доесть свое, а не переводить продукт зазря. Однако слушал он при этом внимательно.

— Бражник рано или поздно повторит попытку добыть Шкатулку…

Кот согласно кивнул.

— И я подумала, что нам стоит подготовиться к этому, вместо того чтобы, как раньше, в спешке придумывать выход.

Кот снова кивнул, на его лице появилось заинтересованное выражение.

— Разумно. И что ты предлагаешь?

А вот тут начиналась самая сложная часть.

— Нам нужна будет помощь — еще ни разу, когда Бражник выступал против нас сам, да еще с Маюрой, мы не справились одни. И я считаю, что эта помощь должна быть готова заранее, иначе мы никогда его не одолеем. Нам нужны тренировки, мы должны научиться работать командой все, а не только мы с тобой. А еще хорошо бы продумать и проиграть на тренировках возможные сценарии.

— Звучит еще более разумно, — согласился Кот. — Но есть одно «но»: мы не можем отдать талисманы прежним помощникам — Бражник теперь знает их личности.

Ледибаг кивнула:

— Да, но я подумала: не обязательно менять владельцев Камней Чудес. Просто они не будут участвовать в обычных сражениях, не будут мозолить глаза Бражнику. А мы потихоньку будем тренировать их и выведем только на финальную битву, когда знание их личностей уже ничем ему не поможет.

Черный Кот помолчал, размышляя, и, наконец, сказал:

— Пожалуй. Всегда знал, что ты самая умная девушка в Париже, — а потом ухмыльнулся и подмигнул: — Потому что только самая умная девушка могла оценить такого прекрасного меня…

Ледибаг обреченно закатила глаза и пихнула его в плечо.

— Ты ужасен. Не знаю, почему я еще тебя терплю…

— Потому что лю-ю-юбишь, — пропел Кот, наклонившись к ней так, что их носы соприкоснулись.

Ледибаг хмыкнула, но опровергать его заявление не стала. Как, впрочем, и подтверждать. В зеленющих глазах Черного Кота вспыхнуло странное выражение — что-то среднее между удивлением, надеждой, страхом и восторгом, — а вертикальные кошачьи зрачки слегка расширились. Не успела Ледибаг задуматься о причинах, как он поцеловал ее — нежно и трепетно, но в то же время настойчиво. Рабочие вопросы на какое-то время были забыты.

* * *

Маринетт боялась, что ее команда разъедется кто куда на каникулы, но ей как всегда везло (не зря Тикки уверяла, что удача всегда будет на ее стороне): все нужные ей люди остались в Париже. Они с Черным Котом обсудили, какие силы им могут понадобиться прежде всего, и остановились на Камнях Лисы, Дракона, Змеи и Черепахи. Немного подумав, добавили к ним Кролика: героиня последнего шанса могла им очень пригодиться.

А на следующий день Ледибаг раздала друзьям Камни Чудес, каждому объясняя план и назначая встречу через два дня в парке Флораль для первой тренировки.

Все восприняли возвращение в геройские ряды — да еще и на постоянной основе — с величайшим энтузиазмом (Алья и Аликс, на самом деле, визжали так, что у Ледибаг заложило уши).

Она выбрала парк Флораль, поскольку ранним утром, пока парк закрыт для посещений, там никого не было (герои же легко могли проникнуть туда незаметно, минуя ограду и кассы). А кроме того он представлял собой отличную площадку — со своими извилистыми дорожками, петляющими среди деревьев и неожиданно выходящих на открытое пространство к прудам. Наконец, располагаясь в Венсенском лесу, он находился достаточно далеко, чтобы не привлечь внимание Бражника (и вообще чье бы то ни было внимание).

Ледибаг и Черный Кот пришли на место встречи — возле прудов — первыми и почти одновременно. Солнечные лучи едва-едва появились из-за горизонта, окрашивая небо в нежные розовые тона, которые отражались в воде, и золотя верхушки деревьев. Этот парк был красив в любое время суток, но в этот час выглядел по-настоящему волшебно.

— Доброе утро, моя Леди, — Кот зевнул, отвешивая ей театральный поклон.

— Утро добрым не бывает, — проворчала Ледибаг, изо всех сил стараясь не заснуть прямо на ходу.

И что ей пришло в голову назначать тренировки в такую рань? Ах да — безлюдность парка.

Черный Кот фыркнул, а потом вдруг притянул ее к себе и поцеловал. Когда Ледибаг уже окончательно забыла, зачем они вообще сюда пришли, он отстранился и лукаво ухмыльнулся:

— А теперь?

При виде его невероятно довольной физиономии и сияющих глаз, Ледибаг рассмеялась — просто не могла удержаться.

— Да, теперь определенно лучше, — протянула она намеренно томным тоном.

Черный Кот приподнял бровь, но прежде чем он успел снова ее поцеловать, появились Банникс и Виперион. Ледибаг поспешила отпрыгнуть от Кота — если сейчас появится Алья и увидит их в таком положении, вопросам не будет конца. Кот тихонько вздохнул, а потом подмигнул ей: мол, продолжим потом. Ледибаг снова засмеялась. Ее переполняла нежность к напарнику — и почему она раньше на него не смотрела? Ах да, Адриан ослепил ее. Но сейчас она была рада, что это в прошлом.

На первой тренировке они скорее веселились, чем действительно тренировались. Особенно Банникс, которая впервые получила Камень Чудес. Вначале, когда она с места в карьер вдруг исчезла во временной дыре, Ледибаг даже испугалась, что она не сможет вернуться и останется там на веки. Но Банникс вернулась — гордая, сияющая, восторженная… и чуть-чуть испуганная. Одна только Рюко отнеслась к задаче серьезно и ответственно. Ледибаг готова была ее расцеловать, когда она рявкнула на Рену Руж, устроившую вокруг них локальную Страну Чудес. Рене хватило совести смутиться, и с этой минуты тренировка пошла более продуктивно.

— На сегодня достаточно, расходимся, — объявила Ледибаг пару часов и несколько трансформаций спустя.

При всем своем изначальном энтузиазме ее команда облегченно вздохнула. Ребята, как и их квами, устали и вымотались.

— Встречаемся здесь же через неделю. И помните: ни в коем случае не реагируйте на обычных акум: мы с Котом справимся сами. Вы участвуете только в решающем сражении с Бражником и Маюрой. Вы — наше секретное оружие.

Они покивали и один за другим разбежались в разные стороны, чтобы снять трансформацию, выбравшись за пределы парка, и отправиться домой уже в гражданском облике.

— Думаешь, у нас получится? — вздохнула Ледибаг, задумчиво глядя на гладкую, будто зеркальную поверхность озера.

Эти сомнения терзали ее постоянно. Она боялась не столько того, что Бражник опять ускользнет от них, сколько того, что в процессе пострадают друзья. Или их родные, если Бражник разузнает об их заговоре.

— Хэй, Багинетт, откуда такие мысли? — Черный Кот осторожно взял ее за подбородок, поворачивая ее голову к себе. — Когда это мы не справлялись?

— Мы с тобой против всего мира? — Ледибаг невольно улыбнулась, хотя чувствовала, что Кот не настолько уверен, как хочет показать.

— Именно.

Писк кольца заставил его с сожалением опустить руку и отступить.

— Нам пора.

Ледибаг кивнула и нежно улыбнулась:

— До встречи, Котенок.