Вот такое кино, индийское (гет)

⁽¹⁾

Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец Дамблдор поднялся из-за стола, и весь зал притих.

— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнётся третье, последнее состязание Турнира Трёх Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

Чемпионы встали, Большой зал взорвался аплодисментами. Сириус усилием воли задавил желание спрятать Гарри куда-нибудь подальше и неестественно бодро пожелал крестнику удачи. Друзья и любимые девушки реагировали не так остро. С ними ведь ничего по-настоящему плохого, непоправимого случиться не может? Потому и удачи они желали не столь отчаянно — легче, проще, оптимистичней.

Гарри, ободряюще улыбнувшись своим родным, вместе с Седриком, Флёр и Виктором вышел из Большого зала.

— Как ты, Гарри? — спросил Бэгмен, спускаясь по каменным ступеням главного крыльца. — Уверенно себя чувствуешь?

— Всё в порядке, — ответил Гарри. И ничуть не солгал. Да, он нервничал, но не боялся и был уверен в себе. Только скорей бы уже всё началось.

С мая стадион был закрыт, и пройдя через арку в трибуне, Гарри удивлённо присвистнул. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой шесть метров. Прямо перед ними в изгороди чернел проём-вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходил в черноту, от которой у Гарри забегали мурашки по коже. Впрочем, Седрик с Флёр тоже поёжились и даже дёрнулись было взяться за руки, но притормозили — не подобает конкурентам, не сейчас. Виктора же то ли не пробрало, то ли он марку держал и эмоции не демонстрировал.

Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов. К Бэгману и чемпионам подошли преподаватели: МакГонагалл, Грюм, Флитвик и Хагрид. У первых трёх на шляпах, у последнего на спине кротового жилета светились большие красные звёзды.

— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадёт в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр — и мы незамедлительно придём на помощь. Всё ясно?

Чемпионы кивнули.

— Тогда вперёд! — весело скомандовал Бэгмен.

— Удачи, Гарри, — шепнул Хагрид. Остальные патрульные пристрастность демонстрировать не стали и разошлись в разные стороны, каждый на свой пост, вокруг лабиринта.

Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнёс:

— Сонорус,

После чего его усиленный волшебством голос разнёсся по всему стадиону:

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место занимает мистер Гарри Поттер, школа «Хогвартс». У него восемьдесят семь очков!

Одобрительные возгласы и гром аплодисментов вспугнули птиц на макушке запретного леса, и те взлетели с тревожным гомоном. Больше всех и от души старались Гриффиндор и Когтевран. Иностранные гости по большему счёту проявляли вежливость, а среди Пуффендуйцев и Слизеринцев поддерживать Поттера считалось дурным тоном.

— На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмстранг» — восемьдесят очков!

Вот тут ученики Хогвартса проявили поразительное единодушие. Знаменитому ловцу аплодировали все! Может, некоторые это делали чуть поспокойнее, но и только. Живность с опушки запретного леса решила перебраться вглубь.

— На третьем месте мистер Седрик Диггори, снова школа «Хогвартс»! Семьдесят восемь очков!

Ситуация Гарри повторилась с точностью до наоборот. Гриффиндорцы не могли простить Диггори пойманный в прошлом году снитч. А Когтевранцы либо были обиженны за Чжоу (это её друзья и фанаты) либо считали своим чемпионом парня Падмы.

— И на четвёртом месте мисс Флёр Делакур, академия «Шармбатон»! Шестьдесят четыре очка.

Болельщики снова разделились, на этот раз по половому признаку. Парни аплодировали, не жалея рук, девушки вежливо хлопали. Студентка Шармбатона — это вам не ученик родной школы с другого факультета, ей можно и похлопать.

— Итак, Гарри, начнём по моему свистку! — прогремел магически усиленный голос Бэгмена. — Три… два… один…

Ведущий резко свистнул, и Гарри Поттер вошёл в лабиринт.

Высоченная живая изгородь бросала на дорожку чёрную тень. То ли она была чересчур густой, то ли была заколдована, но звуки стадиона тут же стихли. Гарри даже показалось на миг, что он под водой. Не желая нарушать тишину, ведь она — друг приключенцев, мальчик невербально нанёс на себя чары бесшумного шага, благо на дорожках лабиринта не было сухих веток, травы и листвы. Ничего, что может хрустеть под ногами. Потом, добавив чары, маскирующие запах, Гарри решил, что глаза в достаточной степени привыкли к сумраку лабиринта, чтобы двигаться дальше.

* * *

С того момента, как крестник вошёл в лабиринт, Сириус Блэк просидел на своём месте аж две минуты, после чего подошёл к патрульному Грюму. У него же глаз волшебный, ему всё видно!

— Ну, что там!

— Наложил на себя два каких-то заклинания, дошёл до развилки, применил чары направления и пошёл направо, — отчитался Грюм. Явление Блэка было ожидаемым, потому скорее забавляло, чем раздражало.

— И какой идиот придумал устраивать состязание за непроницаемыми, высокими стенами? — проворчал Сириус. — Ну, что там?

— Нарвался на пикси, усыпил их и пошёл дальше. А второе и третье состязание по традиции проходит за закрытыми дверями. В Риме веди себя как римлянин.

Спокойный тон Грюма раздражал не меньше непроницаемой, высокой изгороди. Сообщив, где и в какой позе он видел традиции, все скопом, потомок древнего, чистокровного рода поинтересовался:

— И как вы на помощь, если что, пойдёте?

— У нас портключи. Точкой выхода становится заклинание красных искр.

* * *

О главном отличии поиска сокровищ от турнира к третьему состязанию Гарри догадался, наконец-то. Если в первом случае все ловушки будут смертельными (единственное известное ему исключение — это дементорское зелье Воландеморта, но там речь шла не о поиске сокровищ, а о воровстве) — в турнире же все ловушки будут направлены на задержание чемпиона, выведение его из строя и — просто, чтоб жизнь мёдом не казалась.

Соответственно, при поиске сокровищ свой путь следует проверить десять раз и лишь потом делать шаг. А во втором варианте скорость будет важнее. В меру, разумеется. Если сильно торопиться, можно помереть и душ принимая. Гарри вновь посмотрел под ноги. Увы, на дорожках лабиринта не было не только мелкого шуршащего мусора, но и крупного, который можно превратить в большую змею. Переведя заинтересованный взгляд на живую изгородь, Поттер нашёл, что стволы кустарника достаточно толстые и длинные. Змея выйдет больше него самого, Но заниматься этим лучше не у входа, в идеале — после второй развилки, там, где конкуренты на него могут наткнуться только случайно. До первой развилки он дошёл быстрым шагом, почти не ожидая подвоха. Ведь будь тут ловушка, она без вариантов достанется первому чемпиону. А какой тогда смысл быть первым? Лабиринт же готовили свои. Седрику они ещё могли подыграть, задержав первого чемпиона, но не Краму же!

— Направление, — невербально подал Гарри команду палочке, держа её на ладони.

Палочка сделала один оборот и замерла, указывая направо. Значит, там север, а центр лабиринта на северо-западе. Потому самое лучшее сейчас свернуть направо, а потом взять левее. Короткая дорога скорее всего более опасная, но не ходить же из-за этого по краю лабиринта.

Пикси, кажется, появились сразу со всех сторон, Гарри лишь на миг замер, невольно вспомнив долгую и упорную борьбу с этими тварями на уроке Локхарта. Но свисток Бэгмена быстро привёл его в правильное состояние. Значит, Крам вошёл в лабиринт. Гарри накрыл коридор «Сомнум максима» и побежал к следующей развилке, там, не тратя времени на проверку направления, повернул налево.

Бэгмен снова дунул в свисток, значит, в лабиринт вошёл Седрик.

Затормозив, Гарри вновь потребительски присмотрелся к живой изгороди. Стволы гигантских кустов плотно опутывались колючими ветками. Режущее заклинание просто не достигло цели, лишь мелкие веточки брызнули в стороны. Тогда он использовал взрывное заклинание. Оно подействовало, правда, не очень сильно, в изгороди образовалась неглубокая дыра. Зато теперь Гарри смог пройтись режущим точно по стволу. За поворотом послышался радостный писк, свидетельствующий о том, что кто-то добежал до пикси, а вдалеке прозвучал свисток, оповещающий о том, что Флёр вошла в лабиринт.

Гарри, чертыхнувшись, навалился на срезанный ствол всем телом, колючие сплетения веток затрещали, и он просочился на другую сторону, обдирая одежду. Срубленный ствол остался висеть на своём месте. Конкурент всё ещё возился с пикси. Зато на покинутой стороне появился изрядно подросший соплохвост. Хорош бы он был, если б зверюга застала его с головой в кустах! Соплохвост метнулся к дыре, Гарри отпрыгнул, а живая изгородь стала буквально на глазах зарастать.

— Акцио ствол! — шепнул мальчик второпях вербально.

Ствол дёрнулся, соплохвост обдал дыру огнём. До Гарри не достал, у живой изгороди лишь кончики колючек слегка почернели.

— Акцио ствол! — тихо, но с нажимом произнёс Гарри.

Ствол ещё раз дёрнулся и, вырвавшись, упал на противоположную стену.

Сообразив, что до добычи не добраться, соплохвост потерял к Гарри интерес и двинулся туда, где кто-то воевал с пикси.

Поттер, держась подальше от стремительно зарастающей дыры, наконец трансфигурировал ствол в змею. Рептилия получилась длиной метра три, шириной же не уступала создателю.

Повторив направление, Гарри приказал змее:

— Двигайся впереди меня до развилки, там налево, у следующей затормозишь. Давай!

Змея сорвалась с места и тут же, буквально через пару метров была атакована шквалом заклинаний из кустов. На скорость её движения это не повлияло, и Гарри, не меняя плана, побежал за ней. Разумеется, со стороны агрессора он выставил щит. Видимо, агрессор решил, что так не интересно, и бросил лассо из лианы. Сначала в змею, ну, а потом в Гарри. Змея из захвата выползла, предупреждённый Гарри увернулся от первой, вторую пришлось перепрыгивать. Из-за чего рука с палочкой дёрнулась на миг, оставив хозяина без щита. К счастью, в кустах сидел далеко не снайпер, и Гарри схлопотал ватноножное только в левую ступню. А ещё к счастью, у агрессора кончились лианы или он вышел из зоны действия, что позволило Гарри Поттеру бодренько похромать до развилки. Да, так они не тренировались. Змея, точно следуя инструкции, стремительно скользнула по левому коридору. Из опасностей на первый взгляд там имелись удирающие акромантулы. Пользуясь тем, что на него никто не нападает, Гарри привёл в порядок ногу и побежал догонять свою проводницу. Догнал, естественно, у развилки, где та затормозила. Видимо, благодаря скорости в верхнюю часть змеи ни одно заклинание не угодило, зато хвост украсило несколько порезов, неглубоких, что демонстрировало благие намерения организаторов турнира. Ноги чемпионам отрезать они не собирались. Залечив порезы, Гарри проверил направление и, отдав змее приказ, бросился её догонять. Очень уж резво она пускается в путь. До самой развилки на них никто не напал и ничто не напало. Зверушек в следующем коридоре Гарри не успел опознать, так быстро они разбежались. А на развилке, где планировалось уточнить направление, змея провалилась во внезапно появившуюся яму. Гарри едва успел затормозить у её края. Яма была глубокая и живенько напомнила бывалому приключенцу люк с дьявольскими силками внизу.

— Акцио змея! — позвал он.

Та прилетела, выразительно объясняя, что рождённый ползать летать не любит. Вот ведь, трансфигурированная — а туда же.

В нужный коридор они пробирались вдоль стен. Когда Гарри из любопытства оглянулся на яму, той уже не было видно, ловушка ожидала следующего чемпиона. А коридор привёл в тупик. Мысль проделать в стене ещё раз дырку Поттер обдумал и отбросил — нерационально. Даже с учётом стоящей на стрёме змеи, против которой в лабиринт, похоже, может выйти только соплохвост. Про мазил в кустах можно не вспоминать, они не вышли. Просто Гарри, догоняя змею, успеет оббежать три коридора за то же время, что делается одна дырка. Запыхается в обоих вариантах он одинаково, только, лазя сквозь колючки, ещё исцарапается и одежду порвёт. В общем, нерационально.

— Бежим назад и вдоль изгороди, не забывая про яму, переходим в правый коридор, на следующей развилке налево.

Такие тупики Гарри попадались ещё два раза, и всё же он был уверен, что идёт первым. Ведь у других нет такой проводницы, им приходится самим разбираться с разными тварюшками-зверушками. И ловушки они вскрывают собственными тушками.

В общем, увидев Седрика Диггори, проходящего развилку перед ним, Гарри очень сильно удивился. Но через два оглушающе громких удара сердца сориентировался и приказал змее остановиться. Напоминать широкой общественности о своей змееустости Гарри не хотел. «Пусть хоть раз кто-то другой с Воландемортом встретится», — накрыла его неожиданно злая мысль. Потом он вспомнил, что кубок совсем необязательно является средством похищения и даже, скорее всего, не является, ведь Грюм его проверял и присматривал за ним. А ему, Гарри, надо за обстановкой следить, а не о мести мечтать. Это не только некрасиво, но и глупо.

— Двигайся за мной, тихо, вдоль изгороди, — сменил он порядок движения. А что, на фоне кустов змею почти не видно. Сам Гарри вперёд хоть уже не бежал, но шёл достаточно быстро и на развилку ступил без опаски. Диггори же здесь только что прошёл. Вот только впереди его видно не было. Кубок видно, стоит в конце коридора, освещает своим огнём невысокую тумбу.

Земля под ногами вдруг зашевелилась так, будто он стоял на сплошной куче насекомых. После разглядывания кубка перед глазами плясали темные пятна. Его ноги начали погружаться в ожившую землю. Гарри прошёлся по ней заморозкой и, плюнув на конспирацию, вновь послал вперёд змею.

— Ползи до кубка и возвращайся назад, — велел он ей. Не стоит забывать о пропавшем Седрике.

Замёрзшая земля была не очень скользкой, как уже посыпанная песком наледь. Но всё же Гарри по ней передвигался не спеша, чтоб не упасть. Надо было те кусты тоже заморозить, отстранённо подумал он, попробовать заморозить, пока не вошёл в зону поражения. Заморозка действует на все растения, но колдовали наверняка какие-нибудь простенькие артефакты, и им на заморозку плевать. А вот лианы кидали кусты, только, чтобы их заморозить, пришлось бы убрать щит.

Скользкая земля кончилась. Змея успела сбегать до кубка и обратно, распугав всю живность, и не нашла ни одной ловушки. Гарри отложил вопрос с кустами на потом, послал змею обратно — вперёд к кубку и побежал за ней.

Вдруг как-то резко потемнело, нечто огромное заслонило и без того скудный источник света, от осознания, что это нечто находится у него за спиной, волосы встали дыбом, даже те, которых ещё нет.

— Стой! — крикнул Гарри змее, сам же отпрыгнул к изгороди, разворачиваясь на ходу. Их догонял огромный, выше живой изгороди паук, неудивительно, что он не испугался змеи. Более того, акромантула сейчас, похоже, больше интересовала змея, а не человеческий ребёнок. Желание отомстить рептилии за свои детские страхи отчётливо читалось в чёрных блестящих глазах.

Воздушная клетка показала зверюге всю её неправоту. Даже ребёнок с волшебной палочкой заслуживает внимания. Делать что-то ещё с акромантулом Гарри не стал. Выигранного времени ему с лихвой хватает, чтобы добежать до кубка, проверить портключ на точку выхода, обнять покрепче змею (раз портключ имеет две точки выхода, значит похищение началось) и взять кубок.

* * *

В то же мгновение Гарри почувствовал знакомый рывок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от земли. Кубок понёс его в неизвестность, сквозь завывание ветра и пёстрый вихрь красок. В голове появились здравые и разумные мысли. Но рука, крепко держащая кубок, не разжималась.

На месте похитителя он бы встретил себя в момент выхода, ещё дезориентированным после перехода, и, не дав прийти в себя, обезоружил, обездвижил, связал, и необязательно в таком порядке.

Гарри морально готовился вовремя выставить щит, потом отдать приказ змее и вызвать домовика.

Вообще-то, предполагалось, что, обнаружив вражеское вмешательство в работу кубка, он сразу позовёт на помощь. Да и предполагалось оно так, постольку-поскольку.

Ведь Грюм честно следил за кубком. Почему Гарри этого не сделал? Не хотел ничего объяснять, доказывать, ему до отвращения надоели косые взгляды, ехидные шепотки ещё в начале турнира. Он даже не обдумывал ситуацию и возможные последствия, просто где-то на уровне подсознания представлял, что будут говорить все те, кто носил значки Малфоя, как эти слова подхватят и разовьют журналисты. А ещё его достал Воландеморт. Ну сколько можно? Надоел, заколебал, достал! Теперь главное — чтоб в прямом смысле не достал. Для этого ему, Гарри, нужно успеть поставить щит.

Земля под ногами возникла резко. Невербально поставив вокруг себя купол щита, Гарри оглянулся в поисках пожирателей. Никого. Зрителей, трибун, лабиринта, Хогвартса и даже гор, окружавших школу, тоже видно не было, значит, это всё-таки похищение.

Ввиду отсутствия похитителей, он слегка изменил последовательность запланированных действий и позвал Смогги, после чего приказал змее охранять.

Рукав пару раз дёрнулся.

— Иди к Сириусу невидимым. Скажи, что похищение произошло, врагов пока не видно.

— Смогги сделает, хозяин Гарри, — тихо пропищала пустота голосом домового эльфа.

Воздух схлопнулся, мальчик вздрогнул. Хотя похитители ещё не показались, у Гарри возникло чувство, будто за ним наблюдают. Но он понадеялся, что густые заросли приглушат звук, и, пользуясь моментом, огляделся.

Гарри стоял посреди кладбища. По всей видимости, заброшенного — слишком уж оно было заросшее. Справа за огромным тисом чернел силуэт небольшой церкви. Слева — холм, на склоне которого ещё можно было разглядеть старый особняк.

Старательно всматриваясь в сумерки, он наконец заметил, как, медленно огибая могилы, к нему приближался человек. Роста невысокого, лицо скрыто капюшоном, в руках свёрток, который он несёт с осторожностью.

Рукав снова дёрнулся. Гарри вздрогнул.

— Здесь я, Грюм и его ученица, — послышался голос Сириуса. Сам он был, как и планировалось, под мантией-невидимкой Поттера.

У Грюма своя мантия имелась, и, видимо, ученица под ней тоже поместилась.

— Положи кубок на землю и снова хватай — он уже готов сработать на первую настройку, но без условного действия не включается, — проинструктировал Гарри мракоборец.

Человек со свёртком подошёл уже довольно близко.

— Мы с Тонкс начинаем, Блэк, страхуй невидимым.

Гарри, как и было велено, положил кубок на землю, но брать снова не спешил. Как это профессор себе представляет, уйти, когда ещё ничего не кончилось и даже толком не началось?

А, уже началось!

В человека со свёртком полетели лучи заклинаний. Грюм проявился собственной персоной. Ученица, судя по звуку, навернулась, но из-под мантии-невидимки не вылезла.

— Убей взрослого, — прошипел на змеином не то человек, не то свёрток.

— Схвати змею, — приказал Гарри своей спутнице. Она сорвалась с места, как пущенная стрела. Поттер не успел моргнуть, а две огромные рептилии, переплетясь, катались по земле. Воздушную клетку он поставил всё же чуть раньше, чем Сириус нарезал змей на крупные куски. Больше врагов не наблюдалось.

«Ну, теперь точно пора», — подумал Гарри и взял кубок, пока от своих не попало.

* * *

Задержание Воландеморта прошло ошеломляюще легко. Как будто они взяли не Того-кто запугивал всю магическую Англию, а мелкого уголовника из Лютного. И ведь ничего подобного не планировалось! Поттер, обнаружив дополнительную настройку на кубке, должен был подать сигнал о помощи, а не хватать кубок. Ведь если подумать здраво, точка выхода обязана быть под прицелом. Похищенному не то что домовика вызвать, вдохнуть лишний раз не должны были позволить. Потому на место Поттера никого ставить не собирались. Риск выше допустимого. Считали бы точку выхода, оцепили район… Поймали бы или нет? Сейчас, когда Грюм знает, что преступники находились далеко от точки выхода, он склоняется к отрицательному ответу. Воландеморт за свою долгую и разнообразную жизнь всё, что ему нужно, о работе мракоборцев знает. Лишнего человека для контроля точки выхода у него нет. То есть, по его мнению, должно было произойти одно из двух: либо облава, либо похищение чемпиона. Но ты попробуй спланируй Гарри Поттера! Ведь объясняли же паршивцу, что и в каком случае делать, а что не делать ни в коем случае. И ругать его бессмысленно, только воздух сотрясать. Хотя и это получится без души, потому как сам Грюм отчётливо видит, что любое отклонение от случившегося сценария привело бы к ухудшению ситуации. Мальчишка сейчас — и всю жизнь — как под «Феликсом» проскальзывает сквозь неприятности с наименьшими из возможных потерь.

— Вы сейчас с этим в министерство? — кивнув на задержанных, спросил Блэк. Он явно разрывался между желанием проследить за их доставкой, а лучше казнью, и вернуться в Хогвартс и убедиться, что с крестником всё в порядке.

— Мы с Тонкс в министерство, а ты проследи, чтоб Поттер от беспокойства ещё чего не натворил, — решил дилемму Блэка Аластор Грюм.

— Не беспокойся, Сириус, — поддержала наставника Тонкс. — Всё учтено и блокировано: анимагией не воспользуются, из тел не сбегут.

До задержанных молодая ученица дошла в суровом образе надзирательницы неопределённого возраста, ни разу не оступившись и не споткнувшись. Что внушало надежду. Да и в министерство, общаться со стражами порядка всех мастей, Сириус совсем не хотел.

Тонкс схватила за шкирку и предплечье Петтигрю, Грюм взял свёрток с Воландемортом.

— В Хогвартсе о произошедшем не распространяйся, — сказал он на прощание. — И так с четвёртым участником облажались.

Сириуса немного удивило беспокойство Аластора, ведь не он, Грюм, облажался. Но хорошие люди имеют право на маленькие слабости, так что пусть его.

— Смогги, — позвал Сириус, поскольку не знал, где точно находится невидимый домовик. — Перенеси меня к Хогвартсу за трибуны.

Трансгрессировать в окрестности Хогвартса самостоятельно он не рискнул, несмотря на приспущенный антипортальный щит. Хотя лететь грузом мало приятного. Но Сириус смутно припоминал, что когда переноской занимается маг, это гораздо хуже, больше неприятных ощущений, с домовиком весь дискомфорт в том, что ведёт кто-то другой. Конец перехода Сириус Блэк осознал даже не по твёрдой земле под ногами, а по неистовому шуму. Зрители хлопали, топали, свистели, кричали. В общем шуме можно было различить скандирование «Поттер — чемпион!», «Гриффиндор рулит!» и «Хогвартс победил!». Не обнаружив перед трибунами виновника шума, Сириус пошёл к медицинской палатке. По крайней мере, так Грюм назвал место, куда отвели Диггори и Делакур, сошедших с дистанции раньше.

— Похоже, дежурные нашли Крама! — сообщил комментатор, умудрившись перекричать зрителей.

Сириус на ходу оглянулся на звук. Разглядеть что-то кроме теней и силуэтов не представлялось возможным, ситуацию не спасли ни горящие факелы, ни множество люмосов. От лабиринта к судейской трибуне подлетел маг на метле. Зрители притихли в ожидании новостей.

— Итак, мне сообщили, что Виктор Крам застрял на принуждении к бою. Как видно из названия, чемпион, попавший в эту ловушку, чувствует сильное желание напасть на удачливого соперника, иллюзию которого ему показали. Если бы он смог преодолеть это желание, спокойно пошёл бы дальше. Но Крам не справился и был атакован тремя боевыми тенями. Они выглядели как соперники попавшего в ловушку чемпиона, но заклинания против магов на них не действуют, а принуждение к бою продолжает работать.

Услышав эту новость, мадам Помфри выскочила из палатки встречать пациента. Сириус уже открыл было рот спросить, где Гарри Поттер, но мальчик вышел вслед за медиковедьмой.

— Со мной всё в порядке, что мне там сидеть? — ответил на незаданный вопрос Гарри и, покосившись на Поппи Помфри, отошёл в сторону.

— Всех упаковали и понесли в ДМП, — также не стал дожидаться очевидного вопроса Блэк. Тем более, что Падма с Парвати и Рон с Гермионой уже были на подходе. Разумеется, Гарри им всё расскажет, но не сейчас же.

— А что с Седриком и Флёр? — спросил он сразу всех. — Я видел их за ширмами…

— Проиграли тренировочным големам, сначала Флёр, а через минут двадцать Седрик, — с нотками злорадства в голосе сообщил Рон.

Лицемерить и изображать сожаление по этому поводу никто не стал. Парвати протянула своему парню флягу.

— Тыквенный сок, — пояснила она.

— Спасибо, очень кстати, — поблагодарил Гарри и присосался к фляге.

Рон, как всегда, став свидетелем романтики, смутился и, не сдержавшись, фыркнул. За что получил три осуждающих взгляда: от Гермионы, Сириуса и Падмы, а также демонстрацию языка от Парвати.

— Не завидуй, — вяло отмахнулся Гарри, ненадолго оторвавшись от волшебной фляги (в неволшебную столько сока не влезло бы).

— Устал, — выразила общее мнение Гермиона.

— Ничего, сейчас Крама в чувство приведут, заберём приз и сбежим, — постарался подбодрить крестника Сириус. — Главное это сделать до того, как к тебе подпустят журналистов.

Услышав о новой напасти, Гарри встряхнулся и подключился к планированию своего побега. Он действительно устал, но не только. Незавершённая ситуация с Воландемортом давила. На подсознательном уровне, на примере всей своей жизни, Гарри не верил, что взрослые могут не накосячить. Эта мысль, уже давно завладевшая всем существом парня, не была оформлена в слова, что делало её тяжелее. И свободно вздохнуть Гарри смог только на следующий день, прочитав о казни через поцелуй дементора Питера Петтигрю и его сообщника, Тома Риддла. Разместили заметку об этом событии скромненько, на третьей странице «Пророка». Первые две были посвящены турниру.

Их нетерпеливо пропустил Гарри Поттер в поисках подтверждения, что Воландеморт точно в прошлом.

Их раздражённо пропустили Каркаров и Снейп в поисках объяснений, отчего вчера вечером вспыхнула болью и пропала совсем черная метка. Оба, не веря своим глазам, прочитали скромную заметку раз десять. Наконец, убедившись, что глаза его не обманывают, Игорь Каркаров начал планировать праздник по этому поводу. Разумеется, сначала надо доставить детей в Дурмстранг, а вот потом… Наконец, убедившись, что глаза его не обманывают, Северус Снейп растерянно замер. Он вдруг понял, что не знает, что делать со своей жизнью, точно так же, как не знал этого тринадцать лет назад. Тогда Северус позволил Дамблдору решать за себя, оправдываясь необходимостью. Нужно защищать сына Лили, а когда вернётся Тёмный Лорд, будет нужна его, Снейпа, помощь в борьбе. Каждая попытка защитить паршивца Поттера была никому не нужной вознёй. Пока он помогал мальчишке удержаться на метле, кто-то просто устранил Квиррелла и его, Снейпа, заодно. (Не могли, сволочи, подождать, когда Хиггс снитч поймает). Пошёл спасать мальчишку от Блэка и оборотня — вырубили. Очнулся — ни оборотня, ни дементоров, а потом и Блэк сбежал. Сплошная никому не нужная возня. И Тёмного Лорда без него добили. И больше нет оправданий для нахождения в надоевшем Хогвартсе, на осточертевшей должности. Теперь придётся решать, что делать.

А вот для Дамблдора скромная заметка на третьей странице стала неожиданной новостью. Отлучка Гарри Поттера была столь коротка, что Альбус её просто не заметил. Мальчик выбрался из лабиринта абсолютно здоровым, несколько царапин для такого испытания не травмы. Рядом с ним крутились крёстный, друзья и подружки, и никаких попыток похищения. Неужели Том сдался? Разочарование обескураживало. Как так? Может, ещё не всё потерянно и кто-то из допущенных журналистов так или иначе выполнит волю Воландеморта? Увы, даже если и так, им ничего не светило. На миг заслонённый Блэком и Уизли, Гарри Поттер скрылся под мантией-невидимкой. А на его месте появилась качественная иллюзия, которая, ехидно ухмыляясь, исчезла с характерным для трансгрессии хлопком, стоило только журналистам к ней приблизиться. Сам Поттер в это время, окружённый своей бандой, двигался к замку. Что теперь делать? Как-то надо будет убедить Сириуса Блэка не забирать крестника у Дурслей. Рассказать про крестраж за шрамом? Возможно, придётся. Что предпримет Том, когда оправится от постигших его в этом году неудач? Он не может не оправиться! Как его подтолкнуть к нужным действиям? С Блэком поговорить не вышло, после шутки над журналистами он, видимо, решил, что в Хогвартсе ему больше делать нечего. Ладно, до каникул ещё неделя, будет время обдумать будущий разговор и провести его как надо.

Если б Альбус Дамблдор не умел очищать сознание, уснуть нынче ночью он бы не смог. Но стоило утром открыть глаза, изгнанные вечером мысли набросились на него вновь. Альбусу потребовалось немало усилий не дёргаться и вести себя так, будто всё в порядке. Он уже достаточно хорошо себя знал. Увы, но в состоянии цейтнота действовать правильно, принимать единственно верные решения у него никогда не получалось. Потому необходимо расслабиться, прочувствовать обстановку и настроения окружающих. Да, так можно упустить момент, и подобное уже не раз случалось. И всё же, честно оценивая свою жизнь, Дамблдор видел, что упуская момент, он теряет меньше, чем когда суетится.

Потому на завтрак Альбус Дамблдор пришёл доброжелательно улыбаясь, как и полагается директору школы-победительницы. С удовольствием прочитав посвящённые турниру статьи, он споткнулся на маленькой заметке. От шока у него даже закружилась голова, и дышать пришлось учиться заново, с трудом вспоминая, как это делается. С ещё большим трудом Дамблдор раскладывал по полочкам свои чувства, мысли и проблемы. Кто-то сыграл на его доске, его шахматами — это неприятно, как быть ведомым при трансгрессии. Вдвойне неприятно, что он ничего не заметил, но этот не слишком достойный повод для обиды приходится честно признавать. С собой вообще следует быть честным. На роль неизвестного игрока больше всего подходит Аластор. Если так, получается, он, Альбус, недооценил старого друга. Тоже серьёзный повод для огорчения. Но ведь нехарактерная для Грюма тонкая игра. Ему полностью подходит фраза «Вижу цель, не вижу препятствий». Либо на старости лет, потеряв ногу и глаз, мракоборец в отставке научился маневрировать, либо кто-то сыграл за его спиной. Пока Аластор Грюм таранил лбом министерство, добиваясь оправдания Блэка, кто-то ювелирным вмешательством подкорректировал результат. Не обладая всей информацией, этот кто-то оставил крестраж Воландеморта за шрамом Поттера. Или он планирует разобраться с мальчиком на каникулах? Знать бы, кого спрашивать. Вряд ли Грюм в курсе. А раз так, разбираться с Поттером придётся Аластору Грюму.

Вот Дамблдор наконец и дошёл до пугающего вывода, из маленькой заметки, на третьей странице. Кто-то должен будет уничтожить живой крестраж. Альбус не представлял себя убивающим мальчика, подростка, юношу. Нужно будет поговорить с Грюмом, сразу после завтрака.

Аластор Грюм находился в редком, а потому особенно ценном состоянии почти полного довольства собой и окружающим миром. Почему почти? Так не все пожиратели смерти в Азкабане. Вон, двое за одним с ним столом сидят. И чего это Снейп такой расстроенный? Никак смерть Воландеморта оплакивает. Да, сделать с оставшимися ПСами пока ничего нельзя и со Снейпом тоже, но реакции отследить и запомнить нужно. В будущем пригодится. Уже имеющиеся успехи вдохновляли. У Грюма на волне эйфории даже сомнений не возникало, что так оно и будет. И подтверждая все самые оптимистичные мысли, Альбус пригласил на чашечку чая. Раз старому другу что-то надо, есть шанс разжиться информацией. Зачем-то же кавалер ордена Мерлина, верховный чародей, президент МКМ и директор Хогвартса подыгрывал Воландеморту.

Наверное, впервые за много лет Дамблдор не взял время на утряску новой информации. Ему казалось, что именно сейчас, по свежим следам Аластор лучше проникнется содеянным.

— У меня консультация для семикурсников, — сказал профессор Грюм, намекая на ограниченные сроки предстоящего чаепития.

— Я буду краток, — не очень искренне успокоил друга Альбус. То есть краток-то он будет, но радости это никому не принесёт.

Наблюдать, как Аластор со всем возможным удобством устраивается в кресле для посетителей, было странно. Как будто и вправду собирается пить чай. Его довольный вид вызывал раздражение. Альбус начал испытывать мрачное удовлетворение, собираясь испортить старому другу удовольствие от хорошо закончившийся авантюры. Рассказав, что ещё ничего не закончилось и хорошо точно не закончится.

— Ты ведь знаешь о крестражах? — постукивая пальцем по третей странице «Пророка» уточнил Дамблдор.

Грюм кивнул, продолжая изображать самодовольство. Раздражённый Альбус и расскажет больше, и быстрее до сути дойдёт.

— Значит, чашу Пуффендуй не просто так изъяли, — пробормотал Дамблдор. — К сожалению, сколько бы крестражей вы ни уничтожили, один всё равно остался.

— И что же это? — подобрался Грюм.

— Не что, а кто, — как бы ни накручивал себя Альбус Дамблдор, произнести приговор ребёнку было неимоверно трудно. — Гарри Поттер, — выдавил он спустя несколько вздохов.

— Не может быть, — ответил Аластор Грюм, расслабившись.

— Я понимаю твоё нежелание верить в подобное, но увы, тринадцать лет назад, убив Лили Поттер и пытаясь убить Гарри, Воландеморт непроизвольно расколол свою душу ещё раз. Осколок непонятным мне образом попал мальчику за шрам.

Рассказывая, Дамблдор наблюдал за Грюмом, ожидая признаков осознания. Не дождался.

— Альбус, я не впечатлительная пуффендуйка, и если говорю, не может быть — значит не может быть.

Дернувшегося было что-то сказать директора профессор Грюм остановил взмахом руки. Ему уже всё ясно. Скоро консультация у семикурсников. Завязывать пора с чаепитием.

— Я лично отправлял Поттера и его девчонок на обследование к Сметвику. Следы воздействия крестражей он искал в первую очередь. Мелкие поганцы нашли и притащили мне один из них, естественно, облапав в процессе.

— И обследование не показало наличие крестража, — медленно проговорил Дамблдор. Проговаривал вслух он потому, что просто думать не получается. От шока мысли растворились, разбежались, исчезли. Голова была пуста до звона.

Грюм, пользуясь моментом, удалился. Ему действительно всё стало ясно: и мотивы Дамблдора, и какой крестраж первым съел Добби. Молодцы, детишки, но балбесы, везучие балбесы.

1) Точно по Ленину.

Вернуться к тексту