Маленькая история про волшебную любовь Дадли (джен)

Нас спасли костюмы копов.

Я сломал пару ребер, а Пирсу проткнуло бок, но не будь костюмов, всех бы попросту переломало.

Особенно досталось Грейнджер. Её хорошо приложило сразу о две каменные плиты.

Мы пролежали в отключке долго.

Очухались, когда солнце уже садилось. В первое мгновение было чувство, что это всё нереально. Это просто кошмар, от которого просыпаешься в поту посреди ночи.

Но это была чертова реальность.

Мы лежали в каком-то блядском салате из кирпичей, камня и кусков тел.

Поттер бережно вытягивал Грейнджер из обломком. Пирс харкал кровью. Гордона вообще вышвырнуло на траву, и теперь он карабкался к нам по остаткам стены. Малькольм не двигался, но дыхание ясно слышалось — хриплое и прерывистое.

Нужно было валить.

Брать Мери-Энн и валить.

Мы и так тут задержались. Да и, хер его знает, вдруг есть ещё какие-то ушлепки, которым тут медом намазано?

Грейнджер глухо застонала и попыталась сесть, но ничего не вышло.

— В сумочке был рябиновый отвар, — прохрипела она.

Я ни хрена не понял, но попробовал полазать, чтобы найти её чёртову сумку. Конечно, не нашёл, только ребра разболелись сильнее.

Поттер выругался. Впервые слышал, как он ругается.

— Добби!

Уродец появился и с ужасом огляделся.

— Забери её и унеси туда, откуда забирал нас утром.

Тот послушно кивнул. Девчонка повисла в воздухе, поддерживаемая рукой уродца. Щелчок — их нет.

— Пошли, — выдохнул я. — За Мери-Энн.

Пирс, шатаясь, поднялся.

— Пошли.

Поттер остался с Малькольмом и Гордоном. Ден исчез под обломками, но Поттер обещал его найти.

Мы выбрались в разрушенный коридор. Плелись из последних сил.

Я бы даже поклялся себе, что никогда больше не влезу в такое дерьмо, но это было бы ложью. Я уже решил, что буду влезать в него, пока не наведу гребаный порядок.

Этот дом был блядски бесконечным. Ковры, блядь, вазы, картины. Нахера?

А потом нашли спуск в подвал.

В узких сырых клетках лежали полумертвые и мертвые люди. В одной рядком кто-то уложил девчонок. Все, как одна, в белых платьицах. В волосы вплетены цветы.

Мертвые.

Их было восемь человек.

Мы отвернулись и пошли дальше.

Мери-Энн сидела в самой дальней клетке. По телу тянулись длинные воспалённые порезы, на руках не осталось ногтей. Там, где не было порезов, темнели синяки. Одна нога была неестественно изогнута, запястья распухли.

Она сидела в самом дальнем углу и тихо раскачивалась, повторяя одно и то же:

— Совсем скоро, совсем чуть-чуть, и всё кончится... Всё кончится… Матерь Божья, на что ты меня оставила?.. Господь милостивый, чем я провинилась?

Пирс заплакал.

На клетке висел замок. Я поднял пистолет и три раза выстрелил в него.

Мери-Энн даже не вздрогнула.

Пирс, шатаясь, вошёл в клетку, опустился на колени перед ней.

— Прости меня, малышка. Прости меня.

Я не хотел этого видеть. Не хотел. И не мог не смотреть.

Девчонка дернулась, едва он прикоснулся к ней. Закричала, отчаянно отбиваясь от невидимых мучителей.

Если раньше я сомневался хоть немного, правильно ли поступал, когда резал тех ублюдков, то теперь был абсолютно уверен. Правильно.

Она дралась, как загнанный волчонок, а потом разом обмякла. Потеряла сознание.

Я осторожно взял её на руки.

Было больно и тяжело, но дышать стало легче.

В клетке напротив кто-то завозился. Я обернулся и увидел ещё одну девчонку. Она безумно улыбалась беззубым воспаленным ртом и тянула к нам руки.

Пирс прострелил замок, помог ей подняться.

Так мы и шли: я с Мери-Энн на руках и Пирс с незнакомой девчонкой, поддерживая друг друга за плечи.

* * *

Наверх мы не успели подняться — к нам спустился Поттер.

Оглядел всю нашу компанию и вызвал Добби.

* * *

В незнакомой девчонке опознали Розмари Элис из соседнего графства. Она жила в закрытой общине и пропала четыре дня назад.

Нас взяла полиция в доме тетки Денниса.

Та нашла сумку с патронами и вызвала копов. Не знаю, с какого хрена.

Кажется, она решила, что мы — местная мафия или наркоторговцы. И куча теликов с камерами по всему городу их ни капли не успокоили.

Я всё ещё не пойму, как она могла вызвать копов, если с нами был её племянник? Неужели не могла натравить на всех поодиночке? Она же каждого из нас знала. Мы разувались, когда входили в её дом.

Копы приехали на самую малину.

Мы лежали совершенно без сил на полу крохотной комнаты. Все проблевались, ещё и в крови с ног до головы. Ещё и с пушками. Ещё и с двумя изуродованными девчонками.

В общем, нас брали как особо опасных преступников.

И первым же делом отправили в больницу, вслед за девчонками.

У Поттера оказался какой-то сложный перелом ключицы и плеча. У Грейнджер лопнула селезёнка. У Денни отек мозга и кома. У Пирса был проткнут кишечник. А у меня осколок ребра порвал лёгкое — я даже не заметил, пока блевал кровью. Гордон отделался ссадинами и ушибами. Малькольм чуть не сдох от внутреннего кровотечения.

В первый раз ко мне пришли копы, когда я прочухался от наркоза.

Задавали вопросы, угрожали, обещали заступничество. Но мне нечего было им сказать.

Потом они приходили ещё пару раз, а потом исчезли.

Поттер доковылял до моей палаты на третье утро после их исчезновения. Оказалось, у него какая-то непереносимость какого-то лекарства, а кости сами по себе ужасно плохо срастались.

Я тогда так устал, что мне было плевать. Я просто хотел, чтобы все кончилось. И меня бы посадили пожизненно или на электрический стул. Если бы смертную казнь не отменили какие-то слюнтяи ещё тридцать лет назад.

— Дад, — он говорил мягко и виновато. — Копы больше не придут. Наши подчистили им память. Хотели ещё вам, но я запретил.

— Зачем? — захотелось врезать ему от души, но вместо этого я всхлипнул. — Хотел бы я ничего не помнить. Я ведь убийца. Я убийца, Гарри.

Закрыл лицо и разрыдался как ребёнок.

* * *

Ханна была моим ангелом.

В тот момент, когда я понял, что сломался, что я ужасная мразота — на уровне тех, кто убивал девчонок — и лично прикончил почти десяток людей, пришла она.

Она легла мне под бок — зацепила, конечно, ребра, но я даже не пискнул — мягко провела по щеке и поцеловала.

Это было сладко и горько. А ещё я почувствовал, что мне дано прощенье. Кто-то наверху поглядел на нас и решил, будто детишки достойны этого. Достойны быть прощенными. И я ему благодарен.

— Я всё знаю, Дадли, — печально сказала она, поудобнее устраиваясь в моих руках. — И мне очень жаль, что тебе пришлось всё это пережить. Но… я хочу сказать спасибо. У нас уже стали пропадать люди, и я боялась, что они доберутся до мамы, потому что она вышла за маггла. А ты её спас. Ты нас всех спас.

И я снова плакал.

Отец сказал, что это ПТСР и нужно к психологу, но я не пошёл. К херам это всё.

Главное, что Ханна была со мной. Главное, что она не считала меня убийцей.